Он должен найти их и исчезнуть из этих краев вместе со своими друзьями, пока окончательно не потерял голову из-за прелестей мисс Хьюлетт, пока никто из парней ни о чем не проболтался в городе и пока сюда не нагрянула тетушка Пэнси из Арлетты – та самая, которую они пытались ограбить и которая в ответ так метко прострелила ему руку.
Нет-нет. Никакого риска. Никакого промедления.
Нужно действовать. Ведь он, Чарли, как солнце в их оркестре. Он – центр, и пятеро остальных музыкантов держатся на своих орбитах, словно планеты, только пока есть он, Чарли. Не станет его, и все рассыплется, и планеты, лишенные притяжения светила, беспомощно разлетятся в бесконечном ледяном пространстве.
Действовать, действовать! Во имя дружбы, во имя музыки!
Их шестеро, и каждый потерял на проклятой войне все – и дом, и работу, и родных, и друзей. Если записать историю каждого из них – какая получится книжка! Только никто не станет ее издавать: “Простите, – скажут. – Но только такого в действительности не бывает!”
Да, что и говорить, у всех у них жизнь сложилась несладко.
А те, погибшие на войне, – разве не жестоко обошлась судьба с ними? Когда-то их было двенадцать: двенадцать друзей, двенадцать молодых талантливых парней – духовой оркестр из Америка-Сити. Такими они ушли на войну. Вернулась ровно половина. Шестеро парней вернулись домой и не нашли своего дома. И тогда они стали друг для друга и домом, и семьей.
Черт! У него просто нет выбора! Он обязан найти и украсть эти проклятые камни!
– Благодарю вас, мисс Адриенна, и вас, мисс Айви, – учтиво сказал Чарли. – Но все же мне лучше сегодня остаться дома. Я буду счастлив посетить вместе с вами церковь – но только в следующее воскресенье, если, конечно, вы будете так любезны и снова пригласите меня составить вам компанию.
– Разумеется, мы пригласим вас. Можете не сомневаться, – быстро ответила Одри.
Чарли поднял голову, посмотрел на Одри, а та, спохватившись, что опять скатилась на свой обычный тон, поспешила принять важный вид и сказала, тщательно выговаривая слова:
– Я полагаю, что в следующее воскресенье мы снова пригласим вас составить нам компанию, мистер Уайлд. Ведь, помимо всего прочего, это еще и наш христианский долг.
Чарли подавил усмешку, готовую проявиться на его лице, и церемонно поклонился.
– Полагаю, что вы совершенно правы, мисс Адриенна.
– Благодарю вас, мистер Уайлд.
– И я вас благодарю.
“Черт побери, это не разговор, а какая-то патока!» – подумали они одновременно.
– Полагаю, что для вас в самом деле будет лучше ос-таться дома, мистер Уайлд, – тем не менее продолжила Одри. – Ведь ваша рука, очевидно, все еще продолжает беспокоить вас.
– Да, это так, мэм, – охотно ухватился за подходящий предлог Чарли. – Благодарю вас, мэм.
Потом Чарли долго махал рукой вслед коляске и в глубине души очень сожалел, что не находится внутри ее, под брезентовым пологом, рядом с мисс Адриенной. Затем немного посмотрел в голубое небо, запрокинув голову и прищурив глаза. Наконец вздохнул и приготовился к работе. Пора искать рубины – иного ему просто не дано.
Парни верят ему, парни ждут, что он в очередной раз поможет им удержаться на плаву. Вперед!
Интересно, а если бы им удалось разбогатеть – по-настоящему разбогатеть, – смогли бы они тогда обойтись друг без друга? Нет, вряд ли. Конечно, каждый из музыкантов был талантлив. Но, к сожалению, только Чарли, помимо таланта, обладал еще и мозгами, и на эти мозги надеялся весь оркестр.
Правда, и Чарли не был прирожденным преступником, как и все они. Таланта к разбою у него не было, и поэтому из них получилась такая убогая банда грабителей – наверняка самая убогая во всей Америке. Настолько же убогая, насколько великолепным был их оркестр, когда они занимались своим настоящим делом.
Чарли вспомнил недавнее прошлое и недовольно хмыкнул. История их преступления была короткой: два ограбления. И, считай, оба неудавшиеся. М-да…
Он пошел в дом, искренне надеясь на то, что шериф Смолл этим утром тоже находится в церкви, среди богобоязненных прихожан.
Чарли постоял на веранде минут пять, размышляя о том, куда бы он спрятал свои драгоценности, будь он на месте мисс Одри и мисс Айви. Наконец ему припомнилась его собственная тетка, Маргарет Уайлд. Так вот, тетушка Мэгги хранила свои скромные сбережения в сахарнице.
Чарли вздохнул и решил начать с кухни. Он поднял го-лову и отправился туда, негромко напевая себе под нос Итальянское каприччио великого Баха.
Быть может, гениальная музыка поможет в его поисках.
9
Чарли взобрался на стул, чтобы поглубже залезть на полку, уставленную банками, и в эту минуту обнаружил, что шериф Смолл решил в это воскресенье пропустить церковную службу.
– Ага! Теперь-то ты в моих руках, мошенник! Знакомый голос. Знакомое начало. Знакомая песня. Чарли только покачал головой. Затем медленно повернулся и сказал, хмуря брови:
– Я вижу, вы все продолжаете следить за мною, шериф. Пожалуй, если так пойдет, вы скоро сделаете меня заикой.
– И не только заикой, бандит паршивый.
С высоты длинное тело шерифа смотрелось особенно странно, и Чарли не торопился слезать на пол. Нужно ли при этом говорить, что “кольт” Фермина Смолла был направлен прямиком в живот Чарли? Очевидно, такие подробности излишни, поскольку они подразумеваются сами собой.
– Что вам нужно на этот раз, Смолл?
– Не так уж и много. Я хочу, чтобы ты слез со стула и отправился вместе со мной в одно тихое местечко.
– Это еще зачем?
– Не твое дело, ублюдок.
Чарли решил, что ему, пожалуй, и впрямь пора спуститься на землю со своей вершины, и он спрыгнул на пол, сказав при этом:
– По-моему, я имею право узнать, за что меня арестовали. Разве не так, шериф?
– Ты прекрасно знаешь, за что я тебя хочу арестовать, Уайлд.
– За то, что я хотел насыпать сахара в сахарницу? – наивно спросил Чарли, указывая на банку с сахаром, которую держал в руке.
Фермин покосился на пустую сахарницу, стоявшую на столе, на банку сахара в руке Чарли, и стало видно, что его начинают обуревать сомнения.
– Ха! – сказал наконец шериф, и тон его был таким зловещим, что у Чарли пропала последняя надежда спастись. Нет, этот длинный Смолл все-таки добьет его – а уж когда и как, это, как говорится, дело техники.
– Я не верю ни одному твоему слову, Уайлд, – прищурился шериф. – Не верю твоей сказочке про сахарницу.
– Да? А почему?
– Потому что ты мошенник, вот почему. И вор.
– И что же я хотел украсть? – спросил Чарли, пытаясь скрыть смущение. Уж слишком близко к цели подобрался шериф Смолл.
– Неважно, что. Важно, что пытался. – И Фермин взмахнул рукой с зажатым в ней пистолетом. Черт! Это уже становится опасно! Однако на этот раз шериф не выстрелил, лишь спросил, подумав немного: – Где второй?
– Что – второй?
– Ну, второй мошенник. Твой дружок.
Надо было слышать, с каким выражением было сказано это слово – “дружок”! Это надо же, столько яда вложить в одно-единственное слово!
– Вы имеете в виду Лестера Фрогга? – переспросил Чарли. – Нашего баритониста? Вы спрашиваете о Лестере Фрогге, с которым я прошел плечом к плечу всю войну? Вы говорите о человеке, с которым мы дружим вот уже добрых полтора десятка лет? Так это вы о нем, шериф?
– Не заговаривай мне зубы, Уайлд, – мрачно ответил Фермин Смолл. – Ты прекрасно знаешь, кого я имел в виду.
Чарли презрительно фыркнул и торжественно заявил:
– Он поехал в церковь вместе с мисс Одри и мисс Айви.
– В церковь? – На сей раз даже шериф Смолл не смог скрыть своего удивления.
Чарли же сделал вид, что речь идет о чем-то совершенно обычном, и спокойно повторил:
– Да, шериф. В церковь.
Фермин сдвинул брови и подозрительно взглянул на него.
– А ты почему не поехал с ними, Уайлд? – наконец спросил он. – Решил остаться и без помех пошуровать в доме?
– Чего ради? Ради банки с сахаром? – возмутился Чарли. – Хорошенькое дело! Я остался дома только потому, что разбередил больную руку, когда удерживал мисс Адриенну. Помните, она все порывалась убить вас, шериф? Я, можно сказать, спас вам вчера жизнь. И, похоже, напрасно, совершенно напрасно.
Фермину Смоллу нечего было возразить, и Чарли бросился развивать наступление:
– Знаете что, шериф, если уж вы решили арестовать меня, то валяйте. Надевайте мне железные браслеты и ведите в город. А там и объявите всем, что арестовали меня за то, что я хотел наполнить сахарницу.
И Чарли снова продемонстрировал шерифу банку с сахаром.
– Сахар тут ни при чем, Уайлд, – растерянно сказал Смолл, – дело тут в другом…
Тут Фермин поднял глаза, побледнел и прошептал:
– Угодники святые…
В дом Хьюлеттов Фермин вошел с парадного входа и теперь стоял лицом к задней двери, выходящей во двор, а Чарли, соответственно, находился лицом к двери парадной.
По испуганному возгласу шерифа Чарли догадался, что кто-то вошел в заднюю дверь, но кто именно, он видеть не мог, однако догадался, чье появление может вызвать такую реакцию Смолла, и уверенно крикнул, поворачивая голову:
– Мисс Адриенна! Это вы?
– Ложись! – прогремел в этот миг голос шерифа, и Чарли не раздумывая растянулся на полу лицом вниз.
– О, черт, – прошипел он, потирая раненую руку. На сей раз он умудрился задеть ею об угол кухонного стола.
Затем грянул выстрел, и Чарли невольно втянул голову в плечи, не сомневаясь в том, что на этот-то раз ему уж точно не выйти сухим из воды. Однако прошла секунда, другая, а Чарли все еще чувствовал себя живым. Только раненая рука начинала ныть все сильнее. Проклятие! Так ему никогда не вылечиться!
Чарли приоткрыл глаза и тут же распахнул их во всю ширь. Прямо перед ним виднелась ножка стула, и к этой ножке был пришпилен “кольт” Фермина Смолла. Именно пришпилен остроконечной стрелой, прошедшей точне-хонько сквозь дужку курка. “Кольт” тихонько покачивался, безобидно посверкивая хромированными боками в ярких лучах утреннего солнца. Подрагивала и пригвоздившая его стрела, плавно покачивая в воздухе своим оперением.
Не одно, так другое! Чарли захотелось закрыть голову руками и завыть от тоски. Стрела – это значит индейцы, а индейцы – это значит жди самого худшего. А что может быть самым худшим? Самое худшее – поднять сейчас голову и обнаружить на пороге кухни тело Одри со снятым скальпом.
И все же Чарли собрался с духом, приподнял голову и повернул ее к задней двери.
Одри там, слава богу, не было.
Индеец – был.
До сих пор Чарли не доводилось еще видеть краснокожих, но, взглянув на незнакомца, Чарли сразу же понял, что перед ним – самый настоящий, стопроцентный индеец. Обнаженный по пояс, в кожаных штанах с бахромой и с новой стрелой, вложенной в тетиву лука. Сначала Чарли испугался, но тут же успокоился, обнаружив, что стрела эта предназначена не ему, а Фермину Смоллу.
Однако Чарли не представлял, как ему самому следует вести себя в такой ситуации. Он немного подумал и наконец решил начать с вежливого вопроса.
– Можно мне встать? – негромко спросил он. Индеец бросил на Чарли короткий взгляд и так же коротко ответил:
– Можно.
Голос у него оказался мягким, каким-то матовым, под стать обнаженной коже, отливавшей на солнце, словно полированное красное дерево.
– Не стреляй! Не стреляй в меня! – раздался испуганный возглас Фермина Смолла.
Чарли поднялся на ноги и осмотрелся. Шериф распластался на полу, словно длинный побег ядовитого плюща. Чарли удовлетворенно хмыкнул. Пусть это оказалась и не мисс Одри, но и индеец, надо полагать, был на его стороне, а не на стороне Фермина Смолла.
– Мое имя – Чарли Уайлд, сэр, – сказал Чарли, обращаясь к краснокожему. – Мы с моим другом Лестером гостим здесь у мисс Айви и мисс Адриенны. А шериф решил, что мы – преступники.
– Мисс Одри не любит Фермина Смолла, – заявил индеец таким тоном, словно пребывание шерифа на кухне Хьюлеттов оскорбляет его в самых лучших чувствах.
Уголки губ Чарли дрогнули в улыбке, но он на всякий случай решил уточнить детали:
– Да-да. Вы совершенно правы, сэр. Она мне не раз говорила то же самое.
С пола донеслось недовольное сопение.
– С вами все в порядке?
До Чарли не сразу дошло, что индеец проявляет заботу о его здоровье, но когда дошло, он ответил:
– Э-э… Да. Полагаю, что все в порядке. Если не считать того, что шериф постоянно следит за мной и не дает прохода, со мной все в порядке.
– Мисс Одри ухаживает за вами?
– Да, сэр. Она лечит мою раненую руку, а мы с моим другом немного помогаем ей и мисс Айви по хозяйству. Вообще-то мы музыканты.
Индеец недоуменно посмотрел на него, и Чарли решил пояснить:
– Мы с Лестером играем в оркестре. На трубах. Я на одной, он на другой.
– Мошенники, – глухо донеслось снизу.
– Проваливай!
Чарли не сразу понял, что эта команда относится не к нему, а к Фермину Смоллу.
– Отличная идея, – поддержал он и добавил, обращаясь непосредственно к Фермину: – Почему бы вам и в самом деле не уйти отсюда, шериф? Приходите, когда дома будут хозяйки. Я не вправе принимать непрошеных гостей без их ведома. Это просто неприлично.
Фермин Смолл приподнял голову и окинул Чарли злобным взглядом.
– Проваливай, – повторил индеец и пнул Фермина в бок ногой, обутой в мокасины из оленьей кожи.
– М-могу я забрать свой пистолет? – убитым голосом спросил шериф.
– Нет! – отрезал краснокожий. Фермин так и не рискнул подняться на ноги. Он ужом прополз к двери и, только оказавшись за нею, позволил себе выпрямиться во весь рост. Затем он покачал головой и сокрушенно заметил:
– Два пистолета за два дня – это, пожалуй, слишком. С этими словами он поспешил прочь, вскочил на свою лошадь, привязанную возле дома, и бешено погнал ее в пустыню.
После бегства Фермина Чарли остался на кухне с глазу на глаз с вооруженным индейцем и, честно говоря, не представлял себе, о чем говорить и как вести себя с таким гостем.
– Я собирался выпить чаю, сэр, – наконец начал он. – Не хотите ли присоединиться?
Индеец закинул за плечо свой лук и коротко кивнул:
– Можно. С сахаром.
Чарли занялся приготовлением чая, и они понемногу разговорились. Оказалось, что у индейца красивое имя – Солнечный Глаз. Неожиданная догадка промелькнула в голове Чарли, и он спросил:
– Скажите, это вы научили мисс Одри стрелять из лука?
– Нет, – коротко ответил Солнечный Глаз. Тогда Чарли задал свой вопрос несколько иначе.
– Но это вы учили ее стрелять?
– Да, – так же коротко кивнул краснокожий.
– Она оказалась плохой ученицей, да?
– Да, – ответил Солнечный Глаз и уселся на корточки, сложив на коленях руки с длинными тонкими пальцами.
– Так ничему и не научилась?
– Нет. Одни задники на уме.
– Задники?
– Задники.
И тут Чарли все понял, выстроив в уме простую цепочку: рыцари – всадники –…задники.
– А, всадники, – сказал он.
– Да. Задники, – кивнул Солнечный Глаз.
Одри на обратном пути откровенно загрустила. Она чувствовала себя совершенно лишней. Лестер правил лошадьми, Айви сидела рядом с ним на козлах, прижавшись к его боку. Одним словом, каждый был занят своим делом, и только Одри некуда было себя деть. И прислониться не к кому. А ведь как хорошо сказал сегодня преподобный Топпинг: “Человек не должен быть одинок. У него всегда должен быть кто-то, к кому он мог бы прислониться”.
“Неплохо было бы и Чарли послушать сегодняшнюю проповедь”, – подумала Одри. Преподобный был сегодня в ударе. Даже проповедь его не показалась слишком долгой и нудной.
Хорошо бы в следующее воскресенье поехать в церковь вместе с Чарли. И совсем хорошо было бы, если бы преподобный Топпинг в следующий раз выбрал для проповеди подходящую тему. Например, такую: “Добродетельная жена – лучшее украшение для мужа и утешение для него во все дни жизни”.
Одри вздохнула и решила сегодня же поискать подходящее место в Библии. В это время Лестер натянул вожжи, нахмурился и сказал:
– Шериф.
Он наклонил голову и принялся что-то рассматривать на земле. Одри высунулась из коляски.
– О боже! – воскликнула она, рассмотрев предмет, валявшийся в пыли. – Боюсь, что это он возвращался за своим пистолетом.
И снова принялась рассматривать помятую шляпу Фермина Смолла, покрытую слоем придорожной пыли. Одри решила, что Лестер сейчас остановит лошадей и поднимет шляпу, но он и не подумал останавливаться.
“И правильно, – подумала Одри. – Если этот идиот сам потерял свою шляпу, пусть сам же ее и ищет”.
– Думаешь, он все еще у нас на ферме, Одри?! – зычно крикнула Айви.
– Не знаю, тетушка, – прокричала в ответ Одри. – Хочу надеяться, что нет!
– Я тоже хочу на это надеяться, – ответила Айви, и руки ее сжались в кулаки. Она наверняка подумала о швабре.
Когда они въехали во двор и Лестер придержал лошадей возле крыльца, обнаружилось, что входная дверь распахнута настежь.
– О боже! Неужели он арестовал Чарли, пока нас не было рядом?! – испуганно воскликнула Одри. – А что, если… Что, если он убил его?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37