— Спасибо! — пробормотала она и даже не отвернулась, когда он попытался поцеловать ее в щеку. Больше уже ей не придется сносить его прикосновений!Рауль вышел из комнаты. Она услышала, как он взбежал вверх по лестнице.Ондайн подождала с минуту, потом зевнула и отодвинула стул.— Я засыпаю прямо на ходу! Но теперь, надеюсь, я могу пойти на прогулку, чтобы освежиться.Вильям грубо схватил ее за руку и посмотрел на нее с откровенной злобой.— Нет, моя дорогая племянница! Ты никуда не пойдешь!Мороз побежал у нее по коже. Она почувствовала себя добычей в лапах разъяренного медведя, но все же сумела побороть свой страх.— В самом деле, дядя, — она раздраженно отодвинулась от него, пытаясь освободить руку, — я хочу погулять…— Ты хочешь сбежать со своим любовником, моя дорогая. Но у меня есть другие планы для вас обоих. Иди в свою комнату.— Нет! — закричала она, испугавшись его решимости и отчаянно вырываясь. Он посмотрел куда-то поверх ее головы, и Ондайн тут же поняла, куда был устремлен его взгляд.Сзади к ней подошел Берольт, обхватил ее огромными, привыкшими к черной работе руками и встряхнул. Больше она не могла сопротивляться и безвольно обвисла в его каменных объятиях.Ей показалось, что ее несут куда-то вниз. Она завизжала, проклиная дядю, но тяжелая рука Берольта зажала ей рот. Ондайн не могла даже вздохнуть. Он нес ее куда-то. Она глядела в его бессмысленные глаза и чувствовала, что он лишил ее возможности не только кричать, но и дышать.— Смотри не порань ее! — приказал Вильям. — Я обещал доставить ее в целости и сохранности!Берольт кивнул, но Ондайн от этого не стало легче. Рука по-прежнему плотно прижималась к ее лицу, хотя она отчаянно извивалась и выворачивалась, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Но Берольт был неумолим. Силы начали оставлять ее, в глазах потемнело, и в сознании, едва пробивавшемся сквозь пелену тумана, мелькнуло, что она умирает…Она не умерла, а только потеряла сознание. Руки, которые минуту назад яростно колотили по груди Берольта, теперь безжизненно опустились вниз. Казалось, Берольт нес пустую скорлупку.Джем, выгнанный из зала, притаился в буфетной. Мертвенно-бледный, он стоял незамеченным за дверью и заламывал руки, когда Берольт схватил Ондайн. Что же ему теперь делать? Он не знал, что предпринять. Броситься ей на помощь или оставаться в своем укрытии, чтобы проследить, что насильники будут делать дальше? Конечно, он готов был ринуться в бой, но его мышцы совсем ослабели, а кости сделались такими хрупкими!Он раздумывал, однако, не долго, затем осмотрелся. Берольт пошел вверх по лестнице. Берта слушала наставления Вильяма: Ондайн нужно запереть в ее комнате до вечера, Вильям сам хочет проследить за приготовлением пищи, которую ей отнесут.На кухне осталась лишь одна кухарка, милая девочка, но придурковатая от рождения. Джем пробормотал ей что-то о том, что собирается подыскать в курятнике курицу, чтобы приготовить ее к обеду, и, выскользнув через черный ход, побежал по снегу к кузнице.Ему не хватило времени одеться, а зимнее солнце ничуть не грело. Старик скользил по обледенелой дорожке. Вдруг острая боль пронзила его сердце. «Нет, надо идти! — сказал он себе. — Вперед!»Он дошел до кузницы, но кузнеца там не оказалось. Джем постоял, перевел дыхание и направился к домику, где жил кузнец. Он с трудом передвигал ноги, слушая, как пульсирует в голове кровь.Домик кузнеца был первый с краю небольшой деревушки, где обитали все работники. Джем из последних сил навалился на дверь, дрожа от холода и страха. На его счастье, кузнец оказался дома. Уорик подхватил старика под руку, подвел к огню и кое-как усадил. Сам опустился перед ним на корточки, совсем так же, как прошлой ночью.— Что случилось, старик? — спросил Уорик встревоженно. Джем не мог вымолвить ни слова и только тяжело дышал. Потом он сказал:— Она попыталась выйти сегодня утром, но они схватили ее. Вильям выслал Рауля из дворца и запер Ондайн в ее комнате. Я слышал, как она кричала, когда ее тащили наверх.Уорик разразился проклятиями, вскочил и тяжело зашагал по комнате за спиной Джема.— Мы слишком долго медлили. Вильям узнал, кто я такой на самом деле! Работорговля назначена на вечер, но у него ничего не получится!Он продолжал ходить по комнате из конца в конец. Джем смотрел в огонь. Жизнь, казалось, покидала его, но он выполнил свой долг.Уорик вдруг остановился и, подойдя к старику, взял его руки в свои.— Джем, тебе пора возвращаться. Веди себя так, как будто непричастен к этому. Не бойся, я сейчас пойду за ней.Джем посмотрел недоверчиво:— Но как?— Через балкон. Ей придется спускаться вниз этим путем. Джем, ты самый любимый и преданный слуга. Потерпи немного, и ты тоже окажешься на свободе.Джем опустил взгляд и еле слышным голосом пробормотал:— Что вы, сэр, я не могу об этом и мечтать. Уорик чуть насмешливо улыбнулся и сказал:— У меня сейчас нет времени на длинные истории, Джем, но ты должен знать, что Ондайн моя жена перед Богом и я люблю ее больше жизни. Я ничего не знал об этом дворце, населенном змеями, пока она не приехала сюда. У меня есть замок далеко на севере. Человек, пославший мне записку прошлой ночью, мой самый дорогой слуга, теперь скачет в Лондон, чтобы позвать ко мне на помощь моих друзей. Если они приедут, когда нас с герцогиней здесь уже не будет, ты просто скажешь им, что граф Северной Ламбрии просил тебя служить у него в замке.Джем посмотрел в глаза Уорика, горевшие силой и убеждением, и кивнул. Он испытывал почти благоговейный страх перед этим человеком и был уверен, что если кто-то может спасти его герцогиню, то только он, вне зависимости от того, насколько правдива рассказанная им история.— Иди, — мягко сказал Уорик. — Ты должен вернуться обратно в дом.Джем снова молча кивнул. Его силы были на исходе.— Вскоре я последую за тобой, — сказал Уорик, открывая дверь. Джем остановился и сказал напоследок:— Осторожнее, милорд! Будьте осторожнее…— Хорошо. Буду. Иди, Джем.Ондайн очнулась в своей постели. Несколько секунд она вдыхала воздух, радуясь тому, как он свободно наполняет ее легкие, потом спрыгнула с кровати и бросилась через гостиную к двери, хотя наперед знала, что она наглухо заперта.Нет! — кричало все у нее внутри. Она принялась рыдать и бить изо всех сил в дверь. Остатки здравого смысла спасли ее, не дав поддаться панике.Ондайн в бессилии опустилась на пол. Нет, ей никогда не сломать запоров на дверях из крепкого дуба. Отсюда не убежишь. Даже если каким-то чудом дверь откроется, повинуясь одному ее желанию, наверняка снаружи сидит Берта и самодовольно сторожит свою пленницу.Но надо добраться до Уорика! Он ждет ее, должен ждать…Воспоминание о муже придало ей сил и уверенности и натолкнуло на новую мысль.Балкон. Ведь он приходил к ней через балкон, значит, и она может воспользоваться тем же путем.Она остановилась у двери и прислушалась к звукам, доносившимся снизу. Рауль вернулся и снова спорил с отцом. Она не могла расслышать всех слов, но знала, что спорят о ней и о предстоящей поездке Рауля. Он считал поручение отца унизительным и отказывался таскать товары, как рабочая лошадь. Отец еще раз посоветовал ему взять с собой кого-нибудь из слуг.Ондайн не стала их больше слушать, а решила сбежать прямо сейчас, пока Вильям с Раулем заняты спором.Она вспомнила о холодной погоде и подбежала к гардеробу, обрадовавшись, что Берта повесила на место теплое манто, которое теперь очень пригодится. Ондайн набросила его на плечи, выбежала на балкон, стараясь не смотреть вниз, но не удержалась.Земля показалась ей так далеко, а сучья старого дуба, за которые она собиралась ухватиться, такими тонкими и непрочными.Но у нее не было выбора! Ондайн закинула ногу через перила и снова посмотрела вниз. Какой белый снег внизу! Под ней лежало как будто одеяло из облаков, которые защитят и смягчат удар, если она упадет.Но нельзя сейчас думать о том, что она может сорваться с балкона и сломать ногу или причинить вред своему ребенку. Она внушала себе, что снег — это поле из мягких облаков, но что она ни за что не упадет на него.Ондайн глубоко вздохнула и схватилась за ближайший к ней сук, думая о том, что он выдерживал ее мужа, гораздо более тяжелого, чем она. Она почувствовала головокружение и закрыла на секунду глаза. Справившись со слабостью, она перелезла через перила и ступила на сук.Добравшись до ствола дерева, Ондайн стала осторожно спускаться вниз. Наконец она добралась до самого нижнего сука, но земля по-прежнему казалась очень далекой! Она прижалась к стволу. Слезы застилали ее глаза. Изо рта валил пар от частого дыхания. Она зажмурила глаза и разжала руки.Снег набился ей в рот и в нос. Минуту она лежала под деревом, тяжело дыша и не шевелясь. Потом, убедившись, что все в порядке, поднялась на ноги, отряхнулась, запахнула манто и побежала к видневшимся вдали домикам.Она бежала, и на душе у нее было легко и свободно. Дело сделано! Само худшее позади! Они хотели посадите ее в темницу, но она убежала. Все, что ей осталось сделать, — это добраться до Уорика и поскорее уехать прочь отсюда.Внутри нее звучала песня. Сладостную песню победы распевало ее сердце, пока она бежала вперед, торопясь поскорее увидеть лицо Уорика, почувствовать его прикосновение, услышать его голос!Тяжело дыша, она добралась до домика, вбежала внутрь, шепча его имя, и замерла озадаченно у входа.Уорика не было. В печи горел огонь. В теплой комнате ощущалось его недавнее присутствие, но его самого не было. Она нетерпеливо вздохнула и подумала, что он, наверное, занят подготовкой к побегу. Она присела на жесткий матрас и провела по нему рукой, грустно улыбаясь. Придется решать, что делать дальше с дядей и Раулем, но для этого требовалось время. С ними пока можно подождать. Теперь же она испытывала бесконечную благодарность и уверенность, что муж любит ее и что она любит его всем сердцем. Скоро у них будет настоящая счастливая семья! Неплохая судьба для «висельной» невесты и кузнеца-самозванца! Если бы он был здесь! Если бы наконец ушел этот страх, гнездившийся в ее груди, страх, который не оставит ее до тех пор, пока дворец Дуво не окажется далеко позади…В доме кто-то яростно спорил. Уорик, пробравшийся тихо к парадному входу, различал если не сами слова, то сквозившую в них ненависть.«Вот и прекрасно», — подумал он и отошел от двери, где его можно было легко заметить.Он обогнул угол дома и подошел к стороне, где стоял дуб, подаривший ему счастье любви прошлой ночью. Привычным движением он зацепился за ствол и полез вверх по дереву к балкону. Наконец под ногами он нащупал твердую поверхность, ступил на балкон и тихо шагнул через открытые двери в комнату Ондайн. Ее там не было.С опаской он обыскал все кругом, проверил дверь и обнаружил, что она заперта снаружи. Сначала он до смерти испугался. Она могла уйти только тем же путем, каким пришел он сам. Оставалось надеяться, что она цела и невредима, спустившись по дереву без посторонней помощи.Уорик тихонько вышел снова на балкон, посмотрел на снег и улыбнулся с горечью и любовью. Конечно, повсюду виднелись следы ее маленьких ножек, четко отпечатавшиеся на снежной белизне. Он хорошо знал свою жену, свою любовь. Ее нельзя запереть в темницу. Она боролась, пока в ней теплилась жизнь, и он любил ее за это.Но даже теперь он сердился на нее за ее удаль!С тихим вздохом он спустился по дереву и прыгнул на снег.Когда он снова оказался у парадного входа, споры прекратились, но Уорика мало заботило происходящее внутри дома. Теперь он должен побыстрее встретиться с Ондайн, покрепче обнять ее и увезти прочь.Уорик не знал, чем кончился страстный спор в доме. Для Джема он чуть не закончился сердечным приступом. Рауль хныкал и жаловался на унизительное поручение отца. Вильям напомнил еще раз, что Раулю не нужно тащить все самому, а просто взять с собой человека.Рауль отправился на кухню за провизией и бутылкой вина в дорогу. Он стоял, дожидаясь, пока Джем уложит все в корзину, и бормотал:— Кузнец! Пожалуй, я возьму с собой нашего нового кузнеца. У этого парня спина и плечи, как у Атласа. Он выдержит все!Рауль взял у Джема корзину. Его глаза горели от ярости.— Эй ты, пошевеливайся! Я вижу, ты совсем отупел! Благодари Бога, старый осел, что мы еще держим тебя в кухне!Рауль ушел. Джем стоял как вкопанный, остолбенев от ужаса. Он дождался, пока Рауль отойдет подальше от кухни, и вздохнул. Опять нужно выходить на улицу, идти по снегу. Он решил сначала закутаться в теплый платок, который прислала недавно невестка. Как он скоро пожалеет об этих потерянных минутах!Дверь распахнулась. Ондайн со счастливым криком выскочила на крыльцо и бросилась в объятия мужа. Уорик, ошеломленный такой встречей, обнял ее. Она была прелестна в манто из серебристой лисицы, и он забыл свой гнев, держа ее в объятиях. Однако вскоре он подумал, что здесь их легко увидеть и стоять снаружи опасно. Уорик поймал ее за руку и потащил в дом.Ондайн не замечала его напряжения. Она была счастлива видеть и обнимать его, отчаянно желала говорить с ним.— Уорик, моя любовь, бежим скорее! Сейчас же) Я чуть не умерла от страха за тебя сегодня ночью! Вильям сторожил меня целую ночь! Ему что-то стало известно. Я не знаю, что именно. Уорик…Его лицо стало суровым. Он отстранил ее от себя. На скулах у него заиграли желваки. Глаза засверкали. Она почувствовала, как напряглись и сделались твердыми его руки.— Уорик? — позвала она и отступила назад, хорошо зная это его угрожающее выражение. — Уорик, ты слышишь меня? Мы должны бежать…— Да, моя любимая! — Он подбросил поленьев в огонь, любуясь ее красотой. Распущенные по спине волосы Ондайн горели ярче солнца. — Мы в самом деле уезжаем. Я послал конюшего за лошадью, которую нанял. Я не решился приехать сюда на Драконе. Он слишком породист для кузнеца.Уорик улыбнулся, но на этот раз в его улыбке не было угрозы.— Да, моя любовь, — сказал он, — я просто мечтаю поскорее забрать тебя отсюда и отвезти домой, чтобы как следует отшлепать тебя!«Нет, наверное, он имеет в виду что-то другое!» — подумала Ондайн, глядя на него с изумлением. Скорее, его угроза — обычная мужская буффонада. Но за что же он на нее сердится? Самое плохое теперь позади…— Уорик…Он стоял и посмеивался:— Бедная моя девочка, ты ведь не знаешь и половины этой истории! Ума не приложу, с чего лучше начать. Сегодня вечером, Ондайн, тебе хотели подсыпать в еду порошок и, сонную, продать моему старому врагу, лорду Хардгрейву!— Хардгрейву?! — воскликнула она, удивленная, что и он замешан в это дело. — Не понимаю. Откуда тебе известно…— От Джека. Он околачивался некоторое время в одном увеселительном заведении с дурной репутацией под названием «Белое крыло». Слышала?Ондайн кивнула уклончиво.— Как Хардгрейв пронюхал о нашем присутствии во дворце, я не знаю. Но он это сделал.— Хардгрейв… и Анна?— Да, — сказал Уорик и поворошил в очаге поленья. Затем он снова приблизился к ней. — Хорошенькая здесь у нас подобралась компания, а? Кажется, именно Анна нас разыскала. Она хотела расправиться только с тобой, надеясь, что я сначала буду в бешенстве, но со временем в поисках утешения попаду снова в ее похотливые объятия. Хардгрейв в любом случае намеревался меня убить. Они хотели усыпить тебя порошком и тихонько увезти отсюда сегодня вечером. Я должен был убиваться от горя. Анна состряпала первую часть дела, но Хардгрейв, заплатив твоему дяде, договорился о второй. Хардгрейв, если красотка Джека не ошиблась…— Какая еще красотка?— Прелестная служанка из трактира по имени Молли. Если Молли расслышала правильно, Хардгрейв договорился приехать сюда пораньше — сегодня в полдень, — чтобы насладиться моим отчаянием и убить меня. Анна ничего бы не узнала, пока меня, как и тебя, не признали без вести пропавшим.Ондайн, как будто не веря своим ушам, качала головой, слушая невероятные подробности этой истории. Уорик мрачно улыбнулся и продолжал:— Чтобы окончательно удивить тебя, могу добавить, моя любимая, что твой кузен ничего не знал о заговоре. Он настолько был очарован тобой, что твой дядя решил обделать все, пока Рауля не будет!— Ах! — вскрикнула Ондайн, не в силах поверить во все это и боясь, что негодование Уорика распространится и на нее!Но Уорик подошел к ней с улыбкой и посмотрел на нее с упреком.— Моя любовь, мне известно все. Даже то, что твой дядя сначала хотел убить тебя, потому что… потому что ты беременна!Последние слова он выкрикнул в гневе, который все это время клокотал в его груди.Но она уже искупила свою вину, и он не мог отвергнуть ее мольбы. Ондайн положила руку к нему на грудь, надеясь, что он не будет долго сердиться.— Уорик, я…— Нет, не надо делать этого прелестного и невинного выражения лица! Я не какой-нибудь похотливый дурак, потерявший разум от вашей соблазнительной улыбки, мадам. Клянусь, вам придется попробовать тяжесть моей руки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50