В один из дней Дэвид решил, что им пора возвращаться на бескрайние просторы Дакоты, и они вместе отправились в Америку. Много позже Ястреб понял: брат сделал это ради него, поскольку сам оставаться в Америке долго не мог. Дом Ястреба был там, где высились горы и простирались бескрайние просторы лугов, среди дикой, первозданной природы, а место Дэвида в Шотландии, в его маленьком королевстве.
Ястреб был рад возвращению в Дакоту. Носиться на лошади по холмам и равнинам, слушать мудрые речи деда — как ему этого не хватало! Он был счастлив снова почувствовать себя одним из сиу. Много чего произошло, пока его не было: в Миннесоте индейцы сиу вышли на тропу войны, начали убивать белых поселенцев, сметая все на своем пути. Вмешалась армия, и из Миннесоты индейцы бросились на запад, искать помощи у родственников. Их заставляли жить в специально отведенных резервациях, но они отказывались подчиниться. На севере армия имела не слишком крепкие позиции, чтобы добиться повиновения силой, однако торжествовать победу индейцам оставалось недолго. Вот-вот должно было начаться строительство железной дороги, которая свяжет одно побережье с другим. Все больше и больше эмигрантов тянулись на запад. Война на востоке закончилась, теперь армия могла все силы бросить на борьбу с индейцами.
Ястреб жил среди родственников матери. Возвращение в родную семью всегда радость, но радость его была еще полнее оттого, что теперь он обрел и отца, которым можно гордиться. Удивительно деятельный человек, Дэвид в свое время занялся разведением крупного рогатого скота. Теперь ферма стала огромной, и они вместе с сыном трудились, заботясь о ее процветании. К тому же теперь Ястреб мог помогать людям своего племени. Когда охота была неудачной, им больше не приходилось голодать: лорд Даглас отдавал своих быков.
Едва возобновились военные действия, Ястреб стал посредником.
А потом пришло страшное известие о смерти брата. Он погиб на пожаре в конюшнях.
Ястреб вместе с отцом отправился в Шотландию. Во время похорон он, не в силах произнести ни слова, тупо смотрел на гроб с останками брата, на то, как его подняли, внесли в семейный склеп и поставили на плиту рядом с гробом деда. Следствие, подробности дела — Ястреб хотел знать все. Откуда брались силы, он не знал. Должно быть, боль, гнев и ярость, рвущиеся наружу, но не находящие выражения в слезах, находили таким образом выход.
А у отца опустились руки, он был совершенно оглушен горем. И тот и другой страдали, но ничего поделать не могли Дэвида не вернуть. Оставаться дальше в Шотландии отец был не в силах. Присматривать за поместьем взялся какой-то дальний родственник лорда Дагласа, а сам он вместе с сыном — теперь единственным — вернулся в Америку, на земли индейцев сиу.
На отца было страшно смотреть, он точно постарел на несколько лет.
Этот человек всегда вызывал у Ястреба уважение, желание стать ему примерным сыном, только тогда Ястреб понял, что любит его.
Глядя на потерянного от горя отца, Ястреб подумал, что наконец смог понять этого человека. Шотландский пэр, он бросил вызов обществу, объявив о том, что намерен взять в законные жены индианку и воспитывать сына, которого она родила ему, вместе со своим старшим сыном, законным наследником, в благородности происхождения которого никто усомниться не мог. Однако сейчас скорбь Дэвида была вызвана вовсе не тем, что он потерял благородного наследника, а тем, что потерял любимого сына, свою плоть и кровь, потерял его любовь, и знал, что никогда больше не услышит его веселый смех. Ни богатство, ни положение в обществе не смогли убить в лорде Дагласе доброго, чуткого человека. Сейчас ему как никогда нужна была любовь сына, любовь, от проявления которой Ястреб до сих пор старался воздерживаться. Свою привязанность он дарил сначала матери, потом брату. Страшась стать слишком белым, Ястреб все советы деда оставил без внимания. Основное требование кодекса чести индейского воина племени сиу — великодушие — было позабыто. Кем бы человек ни был, он должен делиться тем, что имеет, с другими. Ястреб до недавнего времени не желал делиться с отцом чувством, которое тому было так необходимо. Теперь он учился не скупиться на любовь.
И вот пришел день, и впервые в жизни Ястреб влюбился. Эта женщина помогла ему справиться с болью потери. Голубая Звездочка. Ее звали так из-за голубых глаз — удивительных, сияющих, точно звезда. Мать ее — белая женщина — была захвачена в плен совсем юной, а отцом стал храбрый воин по имени Горящая Стрела. Ее брат, Черный Орел, с которым Ястреб был очень дружен, рассказал обо всех событиях, что происходили, пока его не было, всех стычках между белыми индейцами сиу, а также сиу и другими племенами.
Ястреб женился на Голубой Звездочке и теперь делил свое время между отцом и семьей жены. Вскоре у них родился сын, мальчик, наполнивший жизнь Ястреба счастьем. Маленький Ястреб — так индейцы называли его. Будущий лорд Даглас Эндрю — дать ребенку это имя попросил Дэвид.
Ястреб часто размышлял о том, какая судьба ждет его сына, да и его самого тоже. Но размышлять пришлось недолго. Оспа унесла жизни Голубой Звездочки, ее отца и жизнь сына, которому только-только исполнился месяц.
И снова боль, настолько сильная, что Ястреб не замечал ничего вокруг.
Ястреб находился среди родных жены, когда пришло известие о том, что армия белых намерена напасть на индейскую деревню со стороны реки.
В тот день он дрался с белыми солдатами. Боль и ярость, казалось, притупили все чувства. Он хотел лишь одного: защитить жителей деревни, не дать погибнуть никому. О себе он не заботился, дрался, одержимый отчаянной решимостью. Солдаты вынуждены были отступить.
А после Ястреб свалился от слабости. Он потерял много крови и, когда пришел в себя, обнаружил, что находится в доме отца. Дэвид был рядом все время, пока он болел. Не сдержавшись, Дэвид мягко упрекнул его: «Сын мой, ты ведь знаешь, что за горе испытывает отец, когда теряет ребенка. Неужели тех же страданий ты хочешь и мне?»
Дэвид был прав. Теперь, после выздоровления, Ястреб стал мудрее, рассудительнее. Часами он сидел с отцом, пытаясь примириться с болью потери родных. Шло время, стереть из памяти то, что произошло, оно, конечно, не могло, но боль немного поутихла.
В Блэк-Хиллз стали находить золото. Экспедиция Дэвида Дагласа принялась разрабатывать одну из самых богатых золотоносных жил.
Все больше поселенцев — шахтеров, маркитантов, лавочников с женами и детьми, девочек-танцовщиц — тянулись на земли, когда-то принадлежавшие племени сиу.
Ситуация с каждым днем становилась все более и более напряженной, и Ястребу пришлось нелегко. Друзья детства теперь были его худшими врагами. Когда-то они с Бешеной Лошадью гоняли по холмам и лесам, вместе набирались знаний, слушая речи Мудрого Быка — не только храброго воина, но и человека святого, а сейчас… Ястреб понимал их чувства.
Тогда-то отец и решил уехать на восток. И домой ему было вернуться не суждено.
Его тело должно было скоро прибыть сюда для захоронения. Ястреб как раз отправился в придорожный трактир к старине Рили со своими тремя двоюродными братьями выяснить, когда же его привезут.
И вот тут-то Ястреб впервые увидел ее. Дилижанс должен был уехать с первыми лучами солнца, но из-за сломанного колеса пришлось задержаться.
Она провела в гостинице при трактире ночь и теперь спустилась вниз, в обеденный зал, где как раз в это время за одним из дальних столиков сидел Ястреб в компании братьев, обсуждая последние новости, продвижение армии и опасность, которая грозила им. Вошел кучер — Сэм Хагерти — и обратился к этой женщине, назвав ее леди Даглас. Ястреб слышал, как она спросила, долго ли добираться до Мэйфэйра — поместья за Блэк-Хиллз, а затем сладким голоском пропела, что совсем не хочет, чтобы на шахте прекращались работы, ведь надо же чем-нибудь поддерживать поместье, нужны деньги и для дома, ведь наверняка его придется заново обустраивать. Индейцы? Нет, она совсем их не боится, да и лорд Даглас убеждал, что опасаться нечего.
Тут встал старина Рили и брякнул, что ей надо бы для начала поискать самого лорда Дагласа, но Ястреб мигом одернул его и заставил сесть.
Ястреб понял, что просто обязан выяснить, кто она такая, что задумала и почему называет себя леди Даглас. Если связана как-то с отцом, хотелось бы узнать, как и во что втянула старика. Господи, такая юная, раза в три, наверное, моложе отца! Хоть Ястреб и пытался убедить себя, что отец был человеком умным и вряд ли дал бы одурачить себя, мысль о том, что эта красивая молодая женщина обвела его вокруг пальца и женила на себе, не давала ему покоя.
Соблазнила, заставила жениться, а потом… убила.
Вовсе не с помощью ружья или ножа, нет, ей достаточно было лишь взмахнуть густыми ресницами. Еще бы, такая красотка. Тонкое лицо, рубиновые губы, негромкий смех. А какая улыбка! Грудь! Сколько грации в движениях!
Да, такая могла вызвать у старика сердечный приступ. Ястреб знал, как бешено бьется сердце от одного ее вида: дух захватывает, как хороша.
Если попробует сказать, будто хочет стать ему доброй мачехой, ни за что не поверит — понятно, что у нее на уме. А уж если сердечный приступ у Дэвида случился из-за нее, тогда… Только Бог ей поможет. Здесь могло быть одно из двух: либо она самозванка, либо убийца.
В тот день ему с братьями не составило труда незаметно улизнуть, переодеться в кожаные штаны и гетры, раскраситься самим и разукрасить лошадей и отправиться следом за каретой женщины.
Встретить ее надо достойно. А что может быть лучше небольшого спектакля с нападением индейцев? Отличный способ застать врасплох. Пусть знает, где находится, — здесь ведь не что иное, как линия фронтира.
Подкупить старого Сэма Хагерти, кучера, оказалось не слишком трудно, хоть он был и не в восторге от затеи попугать немного его пассажирку — «сладкую штучку». Но он был не меньше других озадачен заявлением, будто она самая что ни на есть леди Даглас.
Итак, Сэм помог им изобразить нападение на дилижанс. Это оказалось совсем несложно…
Вот только Ястреб не ожидал, что золотоволосая пленница будет сопротивляться столь отчаянно. Ей удалось надавать ему немало увесистых тумаков, а потом она с помощью его собственного ножа едва и в самом деле не сделала себя вдовой. Кем бы ни была, она настоящий боец, вот уж в чем сомневаться не приходилось. «Качество, достойное уважения», — нехотя признал он.
Но стоило Ястребу подумать, что она могла сделать с отцом, как сердце сжималось от боли. Он понятия не имел, как все произошло на самом деле, но был решительно настроен выяснить. Дэвид Даглас мертв, а она явилась сюда, вознамерившись прибрать к рукам и имя, и титул, и собственность отца.
Ну что ж, замечательно, тогда ей придется испытать на себе всю силу его гнева. Пусть только попробует посягнуть хоть на деревце, хоть на травинку, хоть на песчинку золота, и тогда он ей покажет, что к чему.
Ястреб отвернулся от камина и подошел к кровати. Он решил не тревожить ее поначалу, но теперь чувствовал, что больше не в силах ждать. К тому же уж слишком тихо она лежит. Он легонько похлопал женщину по щеке. Она не шелохнулась. Тогда Ястреб налил в кружку виски, присел на кровать и, приподняв ее голову, попытался влить немного жидкости в рот. Она закашлялась и открыла глаза. Но едва увидела его, как завопила от ужаса и принялась яростно отбиваться.
— Черт! — невольно выругался Ястреб, силой удерживая ее на кровати. — Предупреждаю, все это мне уже порядком поднадоело!
Она похлопала ресницами и изумленно уставилась на него. Ястреб понял, что она еще никак не сообразит, в чем дело, по-прежнему думает, будто попала в плен к индейцам. Ну тот, кажется, наконец вспомнила, глаза сверкнули холодным огнем.
— Я не верю, что ты лорд Даглас, — проговорила она, встретив его скептический взгляд. Взгляд, столь похожий на взгляд его отца.
— Ты лжешь. Тебе отлично известно, что я именно тот, за кого себя выдаю, а вот ты… думаю, тебе нужно хорошенько подумать, как лучше назваться, верно? Где ты достала бумаги? — требовательно спросил он.
— Какие бумаги? — не поняла она.
— Свидетельство о браке.
— Так ты посмел обыскивать меня?.. — возмущенно начала она.
— Посмел. Так где ты их взяла?
— В Балтиморе! — выпалила женщина.
— Когда выходила замуж за лорда Дагласа?
Она, скрипнув зубами, смерила его уничтожающим взглядом.
— Вот именно, когда выходила замуж за лорда Дагласа.
— Что, и церемония была? Она ответила не сразу.
— Да.
— Но я видел тут доверенность. Лорда Дагласа там не было!
— Лорд Даглас сказал, что неважно себя чувствует. Мистер Пайк, владелец гостиницы, присутствовал на церемонии за жениха. Судья сказал, что все совершенно законно. Раз есть доверенность с подписью Эндрю Дагласа, значит, он согласен. Мне нужно было только принести клятву и поставить свою подпись. — Она отчего-то вспыхнула. — Лорд Даглас настоял, чтобы все прошло именно так. Я могла только согласиться с его решением, он хотел, чтобы я сопровождала его как жена…
— Так, значит, ты признаешь! Соблазнила его, уговорила жениться, — мягко произнес Ястреб. Однако слова его прозвучали, точно удар хлыста.
Женщина сверкнула глазами.
— Думай что хочешь. Никого я не соблазняла, ты там не был и не можешь знать, как все случилось на самом деле и почему…
— Я знаю, о чем ты думала. Решила, будто вышла за старого человека, который отдал концы в день свадьбы.
Женщина резко села на кровати, прислонившись к спинке и плотнее запахнув халат.
— Снова повторяю: думай что хочешь.
Ястреб встал и поднял с пола свидетельство о браке.
— Выглядит вполне настоящим.
— Оно и есть настоящее! Но…
— Ты думала, что стала женой старого человека, так? Скайлар вскинула на него глаза, ресницы затрепетали.
— Я…
— Да или нет?
— Да, черт возьми! Но если…
— Моего отца звали Дэвидом.
— Но те солдаты называли тебя Ястребом.
— Верно, называли, но мое христианское имя — Эндрю.
Женщина уставилась на него так, словно увидела перед собой не индейца, а дьявола, точно у него вдруг выросли рога и хвост. Ястреб рассмеялся, видя столь откровенное изумление на ее лице.
— Ах, моя милая леди Даглас! Вы так надеялись одурачить бедного старика. Очаровали, свели с ума, уговорили жениться. Довели больного человека до того, что с ним случился сердечный приступ, а теперь изображаете из себя скорбящую вдову и надеетесь зажить веселой жизнью, прибрав к рукам все его богатства! Похоже, вы жестоко обманулись, старик вас перехитрил. Не обольщайтесь, вы совсем не богатенькая вдова. Вы — жена дикаря. Вполне живого к тому же. Которому принадлежит все, что вы хотели так отчаянно заполучить.
— Боже! Как может человек быть столь самонадеянным! — воскликнула Скайлар. — Я никому не причинила вреда. Просто согласилась выйти замуж…
— И приехали сюда вовсе не затем, чтобы завладеть поместьем? Шахтами? Понимаю, вы согласились стать женой лорда Дагласа потому, что были безумно в него влюблены, — скептически усмехнулся он.
— Да как ты смеешь! Я любила его! — возмутилась она.
— Ну разумеется. Целый час, наверное, перед тем как отправить его на тот свет.
— Ах ты, мерза…
— Поосторожнее с оскорблениями. Если бумаги законные, то ты теперь не вдова вовсе, а замужняя женщина, — грубо оборвал он ее, усмехнулся и присел на край кровати, однако не сделал попытки коснуться. — Жена дикаря, если угодно, которому от тебя ничего не нужно.
Пытаясь сохранять спокойствие, Скайлар отодвинулась как можно дальше. Гордо вскинула голову и наградила его презрительным взглядом.
«Ах, какие мы благородные! — возмутился Ястреб. — Но что касается изумительной выдержки, этого у нее не отнять».
— Причин для беспокойства у вас нет, лорд Даглас. Эндрю Даглас, — намеренно отчетливо произнесла она его имя. — Уверяю, мне, как и вам, ничего от вас не нужно.
— Да что вы говорите!
— Что слышите.
«Вот так бы взял да и влепил ей пощечину, — подумал Ястреб. — Как она смеет разыгрывать передо мной оскорбленную невинность после того, что сделала с отцом?» Ему хотелось душу из нее вытрясти. Стереть в порошок. Нетрудно понять, почему отец поддался ее чарам… и умер.
— Ну что ж, — обманчиво мягким голосом проговорил он и, протянув руку, коснулся ее бедра и нагнулся ближе. — Мне очень жаль, но тебе не повезло, моя дорогая женушка, я передумал, кое-чего я от тебя хочу. Хочу, чтобы ты заплатила за то, что сделала с моим отцом.
Скайлар скрипнула зубами. Она старалась молчать, не ввязываться в бессмысленный спор, в который он ее намеренно втягивал.
— Пошел вон! — холодно процедила она. Ястреб усмехнулся:
— Ну уж нет. Только не сейчас, когда я понял, что приобрел жену.
— Я тебе не приобретение!
— Но согласно документам, именно так и есть.
— Согласно документам я совершенно законно вышла замуж…
— За меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41