Но если Рэннольф просто забудет это сделать, то это можно простить. Другое дело, если он сейчас ей откажет. Лучше подождать и посмотреть, что будет дальше.– Не сердитесь на меня, мой господин. Если вы не возражаете, то я увижу вас за столом.Он утвердительно кивнул, и Ровена поспешно вышла из комнаты.Убедившись, что повар в точности выполнил все ее распоряжения, Ровена вернулась в свои комнаты и надела темно-зеленый балахон. Он был достаточно прост и скромен, но тем не менее выполнен из венецианской парчи, что являлось значительным шагом вперед по сравнению с повседневным платьем, и вполне подходил для семейного торжества. Добавив к своему наряду тонкую накидку и гранатовое ожерелье (по настоянию Ильзы), Ровена решила, что готова появиться за столом.Войдя в зал, она обвела все критическим взглядом. Залитая ярким светом комната выглядела достаточно празднично. Свежевыкрашенные стены блестели и казались еще белоснежнее на фоне ярких цветов драпировки и стропил. Многочисленные столы, покрытые беглыми скатертями, были украшены гирляндами, сплетенными из цветов и ивовых прутьев. На каждом шагу ее ноздри приятно щекотал сладковатый аромат трав. С гордостью она прошла к высокому столу, за которым восседал ее муж с сэром Гилльямом по левую руку.Молодой рыцарь, судя по всему, успешно преодолел свою депрессию и теперь приветствовал Ровену, держа в вытянутой руке чашу с вином.– Сестра! – воскликнул он, поддевая ножом копченого угря и приподнимая его, чтобы всем было видно. – Вы не забыли! Благодарю вас, моя дорогая, обожаемая госпожа!Однако не покидавшая его лицо идиотская ухмылка говорила скорее о том, что он все еще борется с собой, пытаясь скрыть свою неловкость.Когда Ровена проходила мимо него, юный рыцарь потянулся и попытался схватить ее за руку, но она, смеясь, увернулась.– Не ведите себя глупо, – мягко сказала ему Ровена, желая, чтобы Гилльям успокоился. Она заняла свое место справа от мужа и, наклонившись вперед, продолжила разговор с Гилльямом:– Вы не дали мне забыть. Целыми неделями вы только и твердили о том, как любите копченых угрей.– Как тебе повезло, брат, что у тебя такая хорошая, заботливая жена.Рэннольф только бросил на него короткий взгляд, но промолчал. Пир начался.Им подали оленину, вымоченную в вине, и барашка в пряном соусе. Сезон фруктов еще не наступил, но весенние ранние овощи были представлены в изобилии – как в супе, так и в тушеном виде. Каждый раз, когда новое блюдо давали пробовать Рэннольфу, Ровена исподтишка наблюдала за мужем, ожидая его реакции. Однако лицо лорда оставалось непроницаемым, а к жене он обращался только для того, чтобы предложить что-нибудь из еды – вежливо, но отчужденно.Уже наступил вечер, когда повар внес скульптурную композицию из сахара, сигнализирующую об окончании трапезы. Он медленно обнес кушанье вокруг комнаты, чтобы все могли хорошенько его рассмотреть. Это был Грэстан в миниатюре, изображенный во всем своем блеске: от подкрашенной зеленью глазури в качестве травы, до высоких белоснежных стен. Затем вперед выступил новый виночерпий, который после смерти Хьюго стал старшим по рангу среди слуг. От всех обитателей замка он снова поздравил их господина с возвращением домой.Рэннольф встал и в своей ответной речи не забыл упомянуть никого при выражении благодарности за усилия в преобразовании замка. Муж упомянул всех, кроме Ровены. Ни разу не произнес он имя хозяйки, как будто ее просто не существовало.По окончании трапезы началась развлекательная программа. Проходил час за часом, а Ровена ничего не слышала и не видела вокруг – так сильно она была подавлена. Хорошо еще, если он просто забыл. Подумать только, муж совсем ни во что ее не ставит.– Моя госпожа?Она оторвалась от своих горьких мыслей. Музыканты устроили небольшую передышку. Может быть, он и сделает это сейчас?– Я плохо спал прошлой ночью и смертельно устал. Я собираюсь уйти и хочу, чтобы вы меня сопровождали.Жестокое разочарование тисками сжало ей сердце, но Ровена, всячески сдерживая себя, лишь кивнула в знак согласия. Он встал из-за стола и подал ей руку. Когда женщина положила свою ладонь поверх его руки, то почувствовала, как длинные изящные пальцы мужа сомкнулись на ее руке, и невольно вздрогнула в ответ на это прикосновение. Ровена подняла на него глаза. Рэннольф, улыбнувшись, внимательно посмотрел на жену. Сердце гулко и часто стучало у нее в груди.– Приятного всем вечера! – милорд попрощался со всеми, уводя ее из зала. Она не сопротивлялась. – Благодарю вас за теплую встречу и желаю хорошо провести время.Супруги поднялись по лестнице и заперлись в спальне. После шумной залы тишина комнаты была оглушающей. Когда они остались вдвоем, Ровена почувствовала себя еще хуже. Ее чувства были притуплены, и поэтому она никак не отреагировала, когда муж привлек ее к себе и поцеловал. Но стоило ему ее отпустить, как Ровена почувствовала, что ей очень не хватает его объятий.– Так, значит, вот как обстоят дела? – Серые глаза Рэннольфа были холодны, как лед. – Неужели вы так наивны, что считаете, будто одна ночь может меня обмануть?Ровена отвернулась, смущенная как одолевавшими ее противоречивыми чувствами к нему, так и его словами. Она нервно поправила пояс на платье, и резкий звон висящей на нем связки ключей вернул женщину в чувство. Она ведь собиралась сделать так, чтобы Грэстан принадлежал ей. Вряд ли она этого добьется, если будет отталкивать мужа.– Снимите с себя эти чертовы ключи, – сказал раздраженно Рэннольф. – И прикажите слуге, чтобы принесли вина.Он уселся в кресло и уставился на пляшущее пламя очага.Ровена сделала все так, как велел муж, мысленно ругая себя за дурацкое поведение. Когда принесли вино, женщина уже переоделась в халат. Она налила вино в чашу и подошла сзади к его креслу.– Мой господин?Рэннольф, не оборачиваясь, взял протянутую ему чашу.Было что-то волнующее в том, что она стояла так близко к нему, а муж ее при этом не видел. Темное золото камзола туго обтягивало его спину. Ровена опустила руки на его плечи, которые еле заметно вздрогнули. Она чувствовала, как напряжены под одеждой его мышцы.От прикосновения к нему у нее закололо в кончиках пальцев.Взгляд Ровены упал на локоны волос, лежащие на воротнике камзола. Как странно, в свете очага они выглядели темно-каштановыми и, в то же время, как будто светились медным огнем. Она задумчиво провела рукой, поправляя выбившуюся прядь. Он поймал ее руку и быстрым рывком усадил Ровену к себе на колени.– Ну, так что, да или нет? – спросил он и тут же удивленно приподнял брови, заметив, что на ней всего лишь легкий халат.Да или нет? Она в замешательстве смотрела на него, не в силах отделаться от противоречивых чувств.– Если вы не скажете «да», то я сам возьму все, что мне нужно, – сказал Рэннольф несколько грубовато и закрыл ей рот поцелуем. На этот раз тело женщины бурно отреагировало на ласку. Она обвила руками его шею и прижалась к мужу всем телом. В его сильных объятиях совсем нетрудно было забыть боль и обиду и полностью отдаться тому, что происходило в эту минуту.Рэннольф отбросил все свои сомнения, и дал волю охватившему его чувству. Реакция жены снова его озадачила. Когда перед этим Ровена не ответила на его ласку, он подумал, что она покинула спальню, чтобы найти убежище на женской половине, куда он за ней не пошел бы. В тот момент он уже был уверен, что его ждет: недели холодности, после чего она заявит, что ждет ребенка. Все вокруг будут обсуждать, как быстро его семя пустило корни. Некоторые даже смогут в это поверить.Однако Ровена осталась и даже ухаживала за ним, подала вино. Когда она прикоснулась к нему, холодок желания пробежал по его спине. Каковы бы ни были побуждения этой женщины, тело ее предлагало много, очень много наслаждения. Рэннольф забыл про осторожность и отдался тем невероятным ощущениям, которые жена пробуждала в нем. Глава одиннадцатая Когда на следующее утро Рэннольф проснулся, было еще слишком рано, жена спала безмятежным сном. Она свернулась калачиком под простынями, волосы вороновым крылом разметались по подушкам. О, Боже, он снова хочет ее. Лорд Грэстан поспешно оделся и вышел из спальни. До рассвета еще оставался целый час, когда он выехал из замка вместе со своими лесничими. В серой предрассветной мгле они ехали по молчаливому лесу, вдыхая ароматы влажной земли. Не желая нарушать царящий вокруг покой, Рэннольф только кивал в ответ, когда его сопровождающие указывали на произведенные изменения на полянах и в молодом лесу.Вскоре небо у горизонта окрасилось розовым цветом. Подул ветерок, и тут же запели птицы – сначала одна, за ней другая, пока вскоре весь лес не наполнился веселым щебетом. Вдалеке призывно прокричал олень, и, словно отвечая ему, где-то проревел другой.Рэннольф глубоко вздохнул. В такой день хорошо отправиться на охоту. Кстати, на псарне ему сообщили, что щенки уже настолько подросли, что их можно брать на охоту. Он повернул коня обратно.Собаки радостным лаем встретили его возвращение. Двор был полон жизни – блеяли овцы, кудахтали куры. Слуги на конюшне, насвистывая себе под нос, вычищали стойла.Лорд Грэстан спешился и, отдав поводья подбежавшему конюху, приказал охотникам готовиться к выступлению. Теперь дело оставалось только за Гилльямом.Из трапезной разносился аромат стряпни, готовящейся на день. На очаге в большом железном чане булькала густая овощная похлебка. На подносах были разложены свежий хлеб, ломти сыра и круто сваренные яйца. Рэннольф поморщился – ему уже до смерти надоели яйца, которых он съел предостаточно во время Пасхи.– Гилльям! – крикнул он.– Он отправился на мессу, мой господин, – сообщил ему слуга.Рэннольф кивнул в ответ, немного удивившись. Перед походом брату обычно было достаточно посещать мессу только один раз в неделю, по воскресеньям.Он уселся за высокий стол и обвел взглядом комнату, с удовлетворением отмечая, что она приняла тот вид, который имела во времена его мачехи.Служанка подала ему чашу с разбавленным вином. Рэннольф взял кусок хлеба и сыр, чтобы позавтракать, но бросив взгляд в дальний угол комнаты, он нахмурился.Его жена и брат стояли, о чем-то беседуя, у входа в часовню. Даже в простом платье она показалась ему очень красивой. Ровена вся словно светилась каким-то внутренним светом. Она что-то говорила Гилльяму, а тот в ответ только смеялся. Очевидно, это ее раздражало, потому что когда рыцарь подал ей руку, она отстранилась и направилась в трапезную. Встретившись взглядом с Рэннольфом, женщина сникла еще больше.Если она каждый раз при виде мужа выглядит такой несчастной, то почему тогда с готовностью предлагает себя ему? Какие цели преследует этим? Он отвел взгляд, раздираемый противоречивыми чувствами.– Доброе утро, мой господин, – просто сказала она.– Доброе утро, – таким же бесстрастным тоном ответил Рэннольф и повернулся к юному рыцарю. – Гилльям, я собираюсь сегодня на охоту. Поедешь со мной?– На охоту? Я? В любой момент, но не раньше, чем мы позавтракаем.Он сел за стол и тут же накинулся на еду. Лорд Грэстан с изумлением наблюдал, как юноша в один присест разделался с несколькими мисками похлебки, умял целый каравай хлеба и потом приступил к сыру.– Не удивительно, что мы разоряемся, – воскликнул Рэннольф. – Ты один можешь довести нас до нищеты с таким аппетитом.– По крайней мере, сейчас он хоть прилично ведет себя за столом, – рассмеялась жена. – Я никогда не забуду свое первое утро в Грэстане.Гилльям покраснел.– Я уже давно забыл об этом, – смущенно произнес он. – Представляю, что вы могли тогда подумать обо мне.Она покачала головой и опять рассмеялась.– Я уже простила тебя.– О чем это вы? – подозрительно спросил Рэннольф, почувствовав укол ревности из-за их личных воспоминаний.– Он решил сделать так, чтобы леди Мэв вышла из-за стола, – ответила Ровена. – Он ел, как крестьянин, – отхлебывал из кувшина и говорил с набитым ртом, так что крошки летели во все стороны. – Она испугалась и посмотрела на юношу. – Я отплатила тебе за твои дурацкие шуточки.– Ах! – воскликнул Гилльям. – Я смертельно ранен!Рэннольф заставил себя улыбнуться, наблюдая за их дружеской перепалкой.– Почему ты хотел, чтобы леди Мэв вышла из-за стола?Улыбка брата немного потускнела.– Все, что я хотел сказать о ней, я сказал вчера.– Как ты можешь говорить с такой уверенностью? В конце концов, ты знал ее очень короткое время.– Я уверен, – в его глазах от былого оживления не осталось и следа.– Другой причины не было?Рэннольфу не требовалось ничего добавлять.Гилльям тоже прекрасно это знал.– Не было. – Юноша энергично покачал головой.– О, Господи, я уже жалею, что вообще об этом вспомнила, – вмешалась Ровена. – Лучше об этом забыть раз и навсегда.Рэннольф поднял руки, желая показать, что он сдастся.– И, все-таки, я не могу поверить, что она повинна в тех ужасах, которые вы описывали. Как бы то ни было, вопрос решен, и я больше не хочу слышать о твоем отъезде из Грэстана, брат.Юноша, опустив голову, уставился на свои руки, потом посмотрел на Рэннольфа глазами, полными отчаяния.– Почему ты хочешь, чтобы я остался? Из меня в лучшем случае получится посредственный управляющий. Мне кажется, из-за меня только одни проблемы.Он поднялся из-за стола, но Рэннольф схватил его за руку.– Это не так. Долгое время ты был моей единственной радостью. Не уезжай!Как он мог поверить, что боль в душе Гилльяма пройдет так быстро? Ведь столько времени потребовалось, чтобы у него самого перестала ныть сердечная рана.Гилльям только покачал головой и отвел взгляд. Когда Рэннольф, наконец, отпустил его руку, юноша покинул комнату. Рэннольф задумчиво посмотрел ему вслед, не зная, как залатать прореху, возникшую в их отношениях. Он вздрогнул от неожиданности, почувствовав легкое прикосновение руки жены.– Я не думаю, что он покинет вас, – сказала Ровена. – Он горячо любит Грэстан, но вас он любит еще сильнее.Он повернулся к жене.– Вам нравится мой брат.– Наверное, вы правы, – сказала она задумчиво. – Он многое сделал для меня за эти месяцы, хотя вначале я не могла понять, как вы могли назначить управляющим человека, не умеющего ни писать, ни читать. Теперь я знаю, что вы цените в нем его любовь и верность. Но он не подходит на роль управляющего. Гилльяму больше подошло бы быть хозяином замка, пусть даже в качестве вашего кастеляна.– Понятно, почему вы так считаете, – резким тоном заметил он. – Кастелян не так часто бывает в отъездах, как управляющий.Ровена бросила на него удивленный взгляд, словно не понимая, что он хотел этим сказать.– Вы думаете, что я так люблю считать деньги и завидую должности управляющего? – спросила она.Как она легко ходит вокруг истины, не отрицая своей привязанности к его брату. Рэннольф больше не мог выносить разговор на эту тему и снова переключился на хлеб с сыром.– Мне сегодня не хватало вас на мессе, мой господин. Вы уехали, ничего не сказав. Я попросила капеллана продлить службу, но вы так и не появились. Придете ли вы завтра?– Это мое дело, приду я или нет, – грубо ответил он.Он не любил копаться в своей душе и уж, тем более, не хотел позволять это делать священнику. Заметив, что лицо Ровены приняло испуганное выражение, он чуть не рассмеялся.– Вы никогда не посещаете службу? – спросила она взволнованно.– Я был на службе во время нашей свадьбы?– Да, – почти шепотом произнесла она.– Позвольте мне самому побеспокоиться о моей душе…– Мой господин, мы готовы выступить как только вы скажете, – сообщил вошедший в комнату главный егерь.– Хорошо, – с облегчением произнес Рэннольф, обрадовавшись возможности прекратить разговор с женой. – Найдите сэра Гилльяма и передайте ему, что я приношу свои извинения и очень прошу сопровождать меня. Если он станет отказываться, скажите, что если понадобится, я готов привязать его к лошади.– Как будет угодно, мой господин. – Егерь рассмеялся и вышел.Рэннольф поднялся из-за стола, но жена придержала его за рукав.– Мой господин, вы по-прежнему хотите устроить большой праздник по случаю этой свадьбы? Мы собирались это обсудить.– Позже. Я устал от планов, схем и договоров. Мы вернемся к этой теме, как только я узнаю ответ сэра Джона.– Пожалуйста, уделите мне еще пару минут. Клянусь, что долго вас не задержу.Она тоже поднялась и стояла перед ним, закусив нижнюю губу, словно оцепенев от страха.– Будь по-вашему, – ответил он и отвел ее к очагу, подальше от слуг, убирающих столы. – Говорите, я вас слушаю.– Я знаю, что вы вряд ли прислушаетесь к моим словам, но я не могу молчать. Эта свадьба, которую вы планируете, – большая ошибка. Ей просто нельзя выходить замуж…– Если вы снова собираетесь говорить мне о том, какая она плохая, то я слушать не буду, – перебил ее Рэннольф. – Я уже все решил.Она посмотрела ему в глаза долгим изучающим взглядом.– Да, я вижу, что вы не перемените своего решения, – сказала Ровена, тяжело вздохнув, и взяла в руки кочергу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33