– Я собирался показать Бобби место, откуда исчез Рубенс. Бобби, познакомься, это Кассандра Хилл. Кассандра, это Бобби Серр. Он, кажется, еще не определился окончательно, нужна ли ему ассистентка.
– Нужно все как следует обдумать, – нейтральным тоном проговорил Бобби.
– Я была бы рада возможности работать с вами, – сказала Касси. Бобби Серр держался холодно и отстраненно, и если б Касси не нуждалась так в деньгах, она смирилась бы с его индифферентностью.
– Обычно я работаю один.
– Не надо принимать решение прямо сейчас, – поспешил перебить его Артур, потихоньку направляя их обоих к выходу из кабинета. – Давайте посмотрим, не осталось ли на месте преступления каких улик после того, как полиция обшарила восточное крыло.
Когда они пришли в загроможденную мастерскую, где реставрировался Рубенс, Бобби первым делом, не говоря ни слова, обошел помещение. Артур с Касси безмолвно наблюдали за ним. Раз десять он останавливался, приглядываясь к чему-то, не заметному ни для глаза Артура, ни Касси. Он осмотрел мольберт, на котором стояла картина, едва касаясь, провел кончиками пальцев по старому дереву и, наклонившись вперед, поднял какой-то обрывок ниточки из-под его основания.
– Сколько человек знали, что Рубенса перенесли вниз на «расчистку»?
– Да наверное, все в музее знали. Ведь это одна из жемчужин нашей коллекции.
– Много ли в здании посторонних, тех, кто готовит выставку цветов?
– Двести или около того.
– Выставку отменить не хочешь?
– Хорошо бы, но почти все цветы уже расставлены, а изменение в графике – это существенная неустойка. Не говоря уж о том, что весенняя выставка цветов стала музейной традицией.
– Мне нужны имена всех, кто занимается организацией выставки, всех без исключения – от курьеров до флористов.
– На это потребуется время. У нас шестьдесят стендов, все от разных участников. – У Артура зазвонил сотовый телефон. – Простите, нужный звонок. Буду через минуту. – Он развернулся и вышел из мастерской.
– Вы достанете список имен. – Бобби кивнул Касси.
– Сейчас?
– Позже. Подойдите сюда. Взгляните. – Он наклонился и указал на пол.
Касси приблизилась к нему, внимательно посмотрела туда, куда он указывал, и абсолютно ничего не заметила. Пол как пол. Деревянный. Капли краски. Но краски не имели отношения к Рубенсу.
– Да? – проговорила она в надежде, что вежливая, уклончивая реплика сойдет за ответ.
Бобби поднял на нее глаза:
– Что вы видите?
Господи! Прямо экзамен какой-то. Касси лихорадочно шарила глазами по полу, думая о гонораре консультанта, о своих счетах и о том, что на карту поставлено ее будущее.
Бобби заткнул свое либидо. Под этим углом зрения он видел только одно – сиськи и ноги. Артур оказался прав. Она – настоящее произведение искусства. Однако юность, когда возбуждало все подряд, давно прошла. С тех пор минул не один десяток лет, а потому, когда Бобби заговорил, его голос ничего не выражал:
– Маленькая такая, розовенькая.
Как неудачно, однако, выразился, подумал он, когда Касси приблизилась к нему настолько, что до нее можно было дотронуться, а слова «маленькая» и «розовенькая» стали трансформироваться в его сознании в совершенно неуместный сейчас образ.
– Вон та маленькая бусинка, – поспешил пояснить он, указывая на пол. – Теперь видите?
Касси резко выдохнула:
– Да.
Он чуть заметно улыбнулся:
– Это не экзамен. – Подобрав крошечный шарик, Бобби поднялся. И его приоритеты пришли в порядок. – Возьмите. – Он протянул на ладони розовую бусинку.
Касси с минуту помедлила: мысль о том, что придется к нему прикоснуться, внезапно лишила ее присутствия духа. С чего бы это? Ведь у них деловые отношения. Дотронется она до его огромной загорелой руки или нет, на ее жизни это никак не отразится.
– Может, вам удастся найти какой-нибудь конверт, чтобы положить ее туда, – предложил Бобби. Появившийся на ее щеках румянец выглядел чертовски соблазнительно, как и все остальное – от спутанных завитков волос до накрашенных ногтей на ногах, выглядывавших из босоножек на шпильках. Он намеренно избегал встречаться с ней взглядом. Задерживаться в Миннеаполисе хоть на минуту дольше, чем того требовало дело, не входило в его планы.
Когда она подняла руку, Бобби обнаружил, что с нетерпением ждет ее прикосновения.
«Не глупи», – осадил он себя, взял бусинку со своей ладони и положил ее в руку Касси.
– А теперь остается проверить, не потерял ли кто из Миннеаполиса бусинку и не интересовался ли этот кто-то Рубенсом, – насмешливо проговорил Бобби.
– Вы что, шутите?
– Возможно. – Он пожал плечами. – Хотя никогда ничего не знаешь наперед. Проверим.
– Что проверим? – спросил Артур, возвращаясь в мастерскую.
– Покажите ему.
Касси протянула ему на ладони бусинку.
– Возможно, это и не имеет к делу отношения, – сказал Бобби. – Мне нужны имена людей, имеющих отношение к выставке цветов. Как только подготовите список, пришлите мне. Ты принял дополнительные меры безопасности? – Возвращение Артура помогло Бобби вновь сосредоточиться на деле.
Артур поджал губы.
– Поздновато, конечно, но все равно принял.
– Когда открывается выставка?
– В пятницу. Завтра вечером предварительный закрытый просмотр для попечителей.
– Начну с допроса сотрудников.
– Полиция многих из них уже допросила. У моей секретарши пока нет всех имен временных сотрудников, но скоро будут.
– Тогда начну с постоянных сотрудников. – Бобби посмотрел на Касси. – Принесите список к обеду. В «Паломино». К половине второго. Закажите столик. Я намерен осмотреть помещение. – И, в последний раз окинув взглядом мастерскую, вышел.
– Должно быть, ты произвела на него впечатление. – Артур приподнял брови. – Он не хотел, чтобы ты участвовала в деле.
– Должно быть, его сразило мое остроумие.
– Вне всяких сомнений. – Артур все гадал про себя, была ли ее пуговица расстегнула намеренно.
Касси расслышала в его словах сексуальный подтекст, но, пока Артур платил ей гонорар консультанта, ей было плевать на то, что у него на уме.
– Возьму список у Эммы и просмотрю его перед обедом.
Глава 7
Касси приехала в «Паломино» первая.
Бобби вошел, окинул взглядом зал и, заметив Касси, обратился к метрдотелю. Метрдотель, в свою очередь, заговорил с официантом, который обратился к другому официанту, а тот – еще к одному. Поднявшаяся вдруг вокруг Бобби Серра суета наводила на мысль, что его неказистая одежда – всего лишь видимость, а на самом деле он какая-то очень важная шишка.
Остальные клиенты заведения – в основном деловые люди, – заметив волнение, тоже подняли головы, пытаясь оценить значимость человека в шортах, перед которым все так открыто лебезили.
Бобби с улыбкой двинулся по направлению к Касси, внешне вроде бы не замечая пристального интереса присутствующих к собственной персоне.
– Я забыл предупредить, что предпочитаю боковые столики. – Он кивнул на служащих ресторана, занятых перемещением уже устроившихся за угловым столиком клиентов на другое место.
– Вы привлекаете к себе всеобщее внимание. – А впрочем, чего удивляться? Высокие темноволосые и красивые, как кинозвезды, мужчины вообще имеют такую тенденцию.
Бобби огляделся вокруг, и устремленные на него взгляды тут же были отведены в стороны.
– Наверное, потому что в шортах, – небрежно бросил он, помогая Касси подняться из-за стола. Жестом пропустив ее вперед, он последовал за ней к столику, который проворно накрыли заново. Отодвинув перед Касси стул, Бобби устроился напротив – спиной к стене. Он поднял глаза на шторы, и официант, восприняв безмолвный приказ, тотчас вскочил, чтобы опустить их.
Касси из-под ресниц взглянула на Бобби.
– Мне еще не доводилось находиться рядом с особой королевской фамилии.
– Выпьете чего-нибудь? – Пропустив ее замечание мимо ушей, он пальцем поманил официанта.
Касси отрицательно покачала головой.
– «Бельведер», – отдал распоряжение Бобби приблизившемуся молоденькому официанту, взиравшему на него с таким благоговением, с каким фаны рок-звезд смотрят на своего кумира. – Четыре кубика льда. – Он снова повернулся к Касси: – Вы не пьете?
– Иногда пью.
– Но не сегодня?
– Сегодня я стараюсь вести себя примерно.
Бобби выгнул бровь.
– Артур сказал, вы не хотели, чтобы я вам помогала. Я, когда трезвая, приятнее в общении.
– Он говорит, вам нужны деньги.
Касси кивнула.
– Хотя Артуру сложно понять, что кто-то в них может нуждаться.
– Он никогда в жизни не испытывал материальных проблем.
– Вы, судя по всему, тоже. Обслуживающий персонал здесь перед вами прямо-таки кольцом сгибается.
– Я знаю хозяина заведения.
– Это женщина? Бобби чуть заметно улыбнулся.
– Я слышал, от вас ушел муж.
– Артур только что ушел от второй жены. Похоже, в городе завелся какой-то вирус. – Она тоже, если хочет, умеет уклоняться от вопросов.
На сей раз Бобби улыбнулся во весь рот.
– Хандрите?
Касси знала, какой ответ ему нужен, не важно, уместен он или нет.
– Нет, просто стала беднее.
– С работой справитесь?
– Конечно.
– Я не люблю слез.
«А какой мужчина их любит?» – хотелось спросить Касси.
– Послушайте, со мной все в порядке, ясно? Мой муж оказался ничтожеством. Ничего серьезного.
– Ну хорошо. Список принесли? – Он взял у официанта свой напиток и положил предложенные им меню на стол.
Касси постучала рукой по бумагам, лежавшим возле ее тарелки. Она умела быть объективной и деловой, а иногда – даже действовать эффективно.
– Зачем вы за него вышли? – ни с того ни с сего спросил Бобби.
– А вам это интересно?
Он пожал плечами:
– Считайте это собеседованием перед приемом на работу.
– Была наивной дурочкой. – Говорить о Джее ей хотелось меньше всего. Она боялась нарушить то хрупкое душевное равновесие, которого ей удалось наконец достичь. – А вы? Вы женаты? – Как там говорят? Лучшая оборона – нападение?
– Нет.
– А были? – Подобное беззастенчивое любопытство нельзя было оставить без ответа.
– А что?
– Значит, были. Кому достался дом – вам или ей? – Касси никогда еще не приходилось общаться с Джеймсом Бондом так близко. А потому ей всякие вопросы были дозволены.
– У нас не было дома. Я переезжал с места на место.
Она тоже путешествовала.
– А квартира, тостер, альбом со свадебными фотографиями? Я специалист по разделу имущества.
– У нас было две квартиры, так что раздел имущества прошел безболезненно. Она осталась при своем, я – при своем.
– Если, как вы говорите, все прошло безболезненно, значит, это вы ее оставили. – «Все мужики одинаковы, – подумала Касси с отвращением. – В том числе и Джеймсы Бонды».
– Решение о разводе было принято обоюдно. Послушайте, давайте сменим пластинку. Мы же с вами спать вместе не собираемся. Мы будем вместе работать.
Касси прищурилась.
– Простите. Я что, пропустила переход к другой теме?
– Каждый раз, когда женщины начинают расспрашивать тебя о личной жизни… – Он пожал плечами.
– Так вы первый начали.
– Да, это моя оплошность.
– Могу я вам сказать «Да имела я вас…» и не лишиться работы?
Его губы изогнулись в усмешке.
– Можете, вот только «иметь», спасибо, не надо.
– Это всего лишь фигура речи.
Лицо Бобби стало невыразительным.
– Я понял. Давайте закажем что-нибудь поесть и посмотрим список сотрудников.
Касси на его небрежность и бровью не повела: ведь на карту поставлена существенная сумма, а спать с ним она все равно не собиралась. Однако уязвленное самолюбие дало о себе знать – ведь ее отвергли прежде, чем она успела отказать ему сама. Усилием воли она преодолела в себе раздражение, представив в уме свою чековую книжку с выросшими цифрами на счете, уменьшившуюся стопку счетов и морозилку, до отказа забитую домашним мороженым Эдны Мей. Картина определенно идиллическая.
Оторвавшись от изучения меню, Бобби заметил на лице Касси легкую улыбку. Его так и подмывало поинтересоваться, чему это она улыбается. Но он в этом городе ненадолго. Он не желал оставаться здесь надолго. Поэтому вместо этого спросил:
– Вы пробовали когда-нибудь сибаса?
За обедом Бобби ел не только сибаса, но и жареную грудинку. «Неужели в мире нет справедливости?» – думала про себя с обидой Касси. Вот он, пожалуйста, ест, как акула, а у нее каждый съеденный листик салата превращается в целлюлит! Правда, не скажешь, чтоб ее шоколадный тортик с малиновой глазурью был совершенно некалорийным. Но она съест его не весь… возможно даже, только надкусит, и все. А ложечка домашнего ванильного мороженого, поданного к нему, и вовсе махонькая. Правда-правда. А шоколад – Касси где-то читала – вообще в высшей степени полезный продукт.
Теперь их с Бобби разговор ограничивался только обсуждением списка. Бобби задавал вопросы о каждом, о его обязанностях, образе жизни, а Касси со знанием дела отвечала – коротко и по существу, давая лаконичные характеристики музейному персоналу.
Наконец, отложив список, Бобби отодвинул в сторону остатки своего тирамису и посмотрел Касси в глаза.
– У вас есть какие-нибудь соображения о том, кто мог похитить Рубенса?
– Хотелось бы назвать Артура – он такое ничтожество. Но он не нуждается в деньгах, даже в таких, какие можно выручить на черном рынке от сбыта картины.
– А как остальные сотрудники музея относятся к Артуру? – Его взгляд внезапно изменился.
– Только я тут ни при чем, о'кей? Хотя признаюсь, было дело, я действительно прикидывала, как помогла бы мне подняться эта картина. А мою антипатию к Артуру разделяют и остальные. Всеобщее недовольство объясняется его высокомерием и глупостью.
– Значит, к нему так все относятся?
Бобби говорил тихо, но от его взгляда становилось как-то не по себе, будто он видел собеседника насквозь и мог прочесть мысли. Поэтому свои впечатления от его потрясающей внешности, которой могла бы гордиться даже кинозвезда, Касси судорожно пыталась запрятать подальше.
– Едва ли вы в этом списке отыщете хотя бы одного, кто симпатизировал Артуру, – честно призналась Касси.
– Я давно знаю Артура.
– Ох черт, вы ведь приятели. Хотя, раз вы хорошо его знаете, то отсутствие поддержки со стороны сотрудников для вас не станет полной неожиданностью.
– Мы вместе занимаемся альпинизмом. Он надежный напарник, на него можно положиться. А это на обледенелой скале на высоте в пятнадцать тысяч над землей необходимое качество. Но о его недостатках мне известно.
– Очень дипломатично.
– Никто не совершенен.
Касси представила, как Бобби Серр уходит от жены. Для мужчин это общее место. Они таким образом избавляются от ответственности.
– Но мы оба знаем, что Артур картину не крал. – Бобби откинулся на стуле, и его пристальный, испытующий взгляд внезапно смягчился, как будто Касси выдержала какое-то важное испытание. – Допрашивать сотрудников начнем завтра. Вы будете посредником.
– То есть?
– Будете помогать сотрудникам успокоиться.
– Я в этом определенно не сильна. – Бобби удивленно вскинул брови, и Касси вспомнила о своих счетах. – Но я очень хочу научиться.
– Вот и славно. – Он одним махом допил свой эспрессо. – Встречаемся завтра в половине восьмого в конференц-зале. Я жаворонок, встаю рано. – Заметив потрясение, отразившееся в ответ на его слова в глазах Касси, он прибавил: – Заведите будильник. Я хочу успеть допросить как можно больше народу. Не опаздывайте. Ненавижу выслушивать оправдания.
– Есть, сэр.
В ответ на ее сарказм его губы чуть приподнялись в слабой улыбке.
– Ложитесь спать пораньше.
– Я сова, поздно засыпаю.
– Придется изменить привычки.
– Выслушивая от мужчины указания о том, что мне делать, я, поверьте, испытываю неизъяснимое наслаждение.
В его глазах стоял смех.
– Ну, тогда не вижу проблемы.
Касси внезапно пришла в голову совершенно нелепая мысль – выходило, что он вроде как доминирующий партнер, а она как будто признавалась в своей подчиненной роли.
– Для вас, – пробормотала она, чувствуя необходимость защитить себя от вдруг нависшей над ней опасности.
– Надеюсь, для нас обоих, – улыбнулся он. – Мне сейчас нужно кое-куда позвонить. Увидимся утром.
Что означала его улыбка? Он с ней заигрывал? И что он имел в виду, сказав «для нас обоих»? Минуту спустя Бобби ушел, а Касси осталась сидеть одна, уставившись перед собой в настенную роспись под Матисса. Она, конечно же, все неправильно поняла. Его улыбка никакой не флирт, а в его замечании не было никакого подтекста. Это просто дань вежливости, вот и все. А ее мимолетный приступ желания скорее всего вызван шоколадным тортом. Кроме того, что шоколад позволяет предотвратить появление кариеса, он к тому же является одним из афродизиаков. Ведь так?
Сделав глубокий вздох, Касси велела себе успокоиться. У нее, очевидно, слишком долго не было секса. Это не оправдание случившегося, а причина. Хотя подобный ход мыслей совершенно недопустим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29