– О Господи! – выдохнула Сара.
– Не понимаю, о чем вы, – холодно заметила Пейдж.
– Это просто информация к вашему сведению, ничего личного. Желаю вам обеим приятно провести день. – И, развернувшись, Бобби спустился вниз и направился к поджидавшему его такси.
Зная, что Артуру нельзя об этом заговаривать, Бобби решил сам – на правах нанятого сыщика – предостеречь его бывших жен. А если бы кто-нибудь у него поинтересовался, зачем он к ним заезжал, то Бобби ответил бы, что должен был сообщить об окончании дела тем, кого он ранее опрашивал.
В глубине души Бобби где-то даже понимал этих женщин, понимал, что заставило их выкрасть картину. Злые на Артура и доведенные им до крайности, они желали как-то унизить его, поставить в безвыходное положение. Правда, подобное объяснение более уместно для психоаналитика. Но Бобби как никто другой знал, что такое ненависть и сведение счетов. Он даже сочувствовал Саре и Пейдж: Артур порой был невыносим, желал, чтобы все всегда выходило по его. Чужое мнение его не волновало. Теперь он по крайней мере научится считаться со своими бывшими женами, а адвокаты, надо надеяться, уладят денежные дела. Бобби верил, что женщины второй раз уже не пойдут на такое. Ведь в следующий раз его может не оказаться рядом.
Что же касается самого себя, то Бобби, надеясь успокоиться и подавить досаду, собирался уехать подальше от женщины, вызвавшей в нем ненужные чувства.
Если повезет, жизнь скоро войдет в прежнее русло.
И если потребуется, он найдет себе подходящее развлечение.
В прошлом это всегда срабатывало.
Глава 34
Сногсшибательную новость о том, что Рубенс найден, Касси узнала еще в Хьюстоне. Это означало, что к моменту ее возвращения в Миннеаполис Бобби Серра там уже не будет. Так и вышло. В кофейной комнате музея, куда Касси зашла заправиться кофеином, Эмма передала ей все подробности. Нельзя сказать, чтобы для Касси отъезд Бобби после состоявшегося между ними телефонного разговора оказался полной неожиданностью. Но она чувствовала, что именно теперь была поставлена жирная точка. Он на самом деле уехал, безвозвратно.
С мыслью о том, что жизнь возвращается в прежнее русло, Касси отправилась к себе в кабинет. Впрочем, все получилось, как она того ожидала.
Едва она переступила порог кабинета, как ей позвонил Артур и попросил зайти к нему.
А у себя в кабинете сообщил ей потрясающую новость.
– Я решил повысить тебе зарплату, как ты и просила, Кассандра, – заявил он, нервно передвигая на столе какие-то предметы.
Никогда еще Касси не видела, чтобы Артур нервничал. Одно это уже пугало. К тому же она никак не ожидала, что разговор о повышении зарплаты возникнет сразу после ее возвращения. Вытянуть деньги из Артура было все равно, что прорваться в Форт-Нокс, то есть невероятно сложно, если не сказать – вообще невозможно.
Касси быстро прикинула расстояние от нее до двери кабинета. Не идет ли эта прибавка в качестве компенсации за некое грязное предложение Артура, которое сейчас последует?
– Спасибо, Артур. Я очень тебе благодарна, – однако ответила Касси, как она надеялась, спокойным тоном.
– Теперь твоя зарплата будет составлять… – тут он назвал сумму, услышав которую Касси так и ахнула, – начиная со следующего периода платежа. Кроме того, я подумал, что тебе на будущее, возможно, не помешает иметь дополнительные гарантии твоего положения в музее, а потому попросил нашего юриста составить, помимо уже имеющегося договора относительно собрания Изабеллы Палмер, еще один общий договор.
Улыбка на его лице напоминала скорее гримасу, и Касси теперь поняла. Это все Бобби Серр. Мгновение она колебалась, не зная, как реагировать на это – благодарить его или чувствовать себя оскорбленной. Это что, плата за секс? За кого он ее принимает? За свою высокооплачиваемую девочку по вызову в Миннеаполисе? Ведь сумма, которую назвал Артур, была просто колоссальной. Но тут подал свой голос старый Артур:
– За такое жалованье я, разумеется, жду от тебя в будущем безукоризненного исполнения своих обязанностей.
Напряжение отпустило Касси. Перед ней был все тот же Артур, которого она знала, такой же противный, как и всегда. Однако все это являлось одной из составляющих пусть не совсем нормального, но привычного и необходимого ей комфорта. Все было в ее любимом музее как обычно.
– Я поняла. Спасибо, Артур. Что-нибудь еще?
– Тебе действительно нужно изменить прическу.
– Когда мне понадобится совет относительно моей прически, Артур, я непременно обращусь к тебе.
– Я к тому, что он, может, и остался бы, если…
– Молчи об этом! Если жизнь дорога.
– Я просто…
– Мой договор пришли мне в кабинет, – перебила его Касси, вставая. И она, и Артур знали, что договор этот – мера вынужденная. Если б он его не составил, Бобби душу из него вытряс бы. А еще этот договор означал, что терпеть его наглость Касси больше не обязана.
Она вышла из его кабинета, не оглядываясь.
Глава 35
Касси договорилась с Лив посидеть где-нибудь после работы. Возвращаться домой на трезвую голову ей было невыносимо, особенно после этой мучительной ночи сразу по возвращении из Хьюстона, которую она провела, борясь с воспоминаниями. На самом деле никакая это была не борьба – просто она всю ночь сидела в постели и смотрела по кабельному телевидению старые фильмы Джона Хьюза.
Увидев страдальческое лицо Касси, а на столе высокий бокал чаю со льдом «Лонг-Айленд» с шестью крепкими ингредиентами, Лив спросила:
– Что, действительно уехал?
– Да.
– Куда?
Касси пожала плечами:
– Туда, куда уезжают высокооплачиваемые охотники за головами. Вообще-то в данном случае скорее всего в Болгарию. Один из его осведомителей попросил Бобби посмотреть Тициана, который пару веков нигде не объявлялся.
– И что ты теперь? Грустишь, страдаешь, собираешься жить дальше или, может, не собираешься жить вообще? – поинтересовалась Лив. Она уселась за отгороженный столик и жестом подозвала официантку.
Касси взмахнула ресницами.
– Да я и не ждала, что он останется у меня и будет заниматься хозяйством.
– Это рациональная часть. А что с остальным? – Обращаясь к официантке, Лив подняла три пальца: – Один солодовый скотч, на три пальца, со льдом.
– Я здесь потому, что не хочу возвращаться домой. А ты что скажешь?
– Я тебя поняла. Хочешь, ночуй у меня. Можно заказать пиццу на дом, посмотреть сериал «МИ-5» и накрасить ногти.
Касси отрицательно покачала головой и попыталась улыбнуться:
– Все равно потом придется возвращаться домой. Еще парочка таких коктейлей, и можно будет, забывшись, рухнуть в постель. Благодаря Бобби мне повысили зарплату. Намного. Вдобавок к этому заключили со мной контракт, гарантирующий мне работу в музее на всю оставшуюся жизнь.
Лив подмигнула:
– Стало быть, не такой уж он и плохой.
Касси фыркнула.
– Одно плохо – он уехал.
– Знаешь, как говорят: Рим не один день строили, поэтому не опускай руки, дерзай дальше.
Касси наморщила нос:
– Теперь на других мужиков даже смотреть не хочется. Думаешь, плохи дела? На мне, наверное, какое-то заклятие. Как по-твоему?
– Ты потому так решила, что твой красавец мужчина уехал? Это реальность, моя милая. Ты же с самого начала знала, что он не останется.
– Ну и что с того? – поморщилась Касси. – Теперь я обречена на одиночество, потому что после него мне никто не понравится.
– Да у тебя после Джея толком еще не было романа. Тебе и до Бобби никто не нравился.
– Сейчас я по крайней мере абсолютно уверилась в том, что совершенно не разбираюсь в мужчинах. Сначала Джей, а теперь еще и этот… Хотя, казалось бы, на этот раз я могла быть поумнее. Так нет же, попалась, как последняя дура. Словом, я абсолютно не понимаю мужчин. Не могу отличить плохого от хорошего, лжеца от честного, того, кто остается, от того, кто всегда уходит. Или, точнее, не способна предугадать, когда тот, кто уходит, уйдет.
– Но большие члены от маленьких ты, держу пари, отличать умеешь.
Касси застонала:
– И не напоминай. Этот нужно занести в Книгу рекордов Гиннесса.
– Посмотри надело под другим углом: считай эту пару недель просто приятным сюрпризом. Повеселилась, разве плохо?
– Мне, видишь ли, не хочется, чтобы мой разум сейчас мешал моим чувствам. Я хочу упиваться своим горем и стенать о неудавшейся любви, пока мне не осточертеет хлюпать носом и слышать свой плаксивый голос. – Касси слабо улыбнулась. – Ведь это естественный способ справляться с проблемами, разве я не права?
– Меня об этом не спрашивай. Я в таких случаях обычно ору на любого, кто подвернется под руку. Но в отличие от тебя таким образом получаю удовлетворение. Помню, еще в детстве я как-то зашла к вам и решила, что у вас кто-то заболел – такая тишина стояла. У меня же в доме всегда такой шум-гам, что оглохнуть можно. Но ты, кажется, только что произнесла слово «любовь»?
– Нет.
– А я думаю, произносила.
– Подумай получше. Любовь и Бобби Серр несовместимы.
– Наверное, ты забылась на секунду, и слово как-то само собой сорвалось у тебя с языка.
– Ты бредишь. Я пока в здравом уме, хотя порядочно обогнала тебя по части чая со льдом. Никогда я не говорила такой глупости.
– Ну ладно, ладно, будь по-твоему, – успокоила ее Лив, думая про себя, что все же слышала это слово. Память ее никогда не подводила и всегда приходила к ней на помощь во время перекрестных допросов. – Как тебе парень за барной стойкой? Тот, что похож на скандинава, с которым Саманта крутит любовь в «Сексе в большом городе».
Касси бросила мимолетный взгляд туда, куда указывала подруга, и отрицательно покачала головой:
– Мне не нравятся блондины.
– С каких это пор?
– Никогда не нравились.
– А как насчет Сони Уайта, Макса Мартелла и твоего бывшего мужа?
– Ну… значит, разонравились. Так что мужик твой.
– Позже… может быть. Если не нарисуются его подружка или жена. Ну рассказывай, что ты делала в Хьюстоне?
– Проводила экспертизу восьмидесяти картин – действительно великолепных – и дала свое положительное заключение. А вечерами плакала до тех пор, пока не засну. А так… старалась закончить все побыстрее, чтобы не слишком там задерживаться и не мучить тебя своим нытьем по телефону. Прости, что звонила по ночам.
– Зачем тогда друзья, если к ним нельзя обратиться в любой час дня и ночи? Правда, ты не столько ныла, сколько рыдала. Потому я привезла тебе вот это. – Порывшись в своей вместительной сумке, Лив извлекла оттуда какую-то по виду похожую на документ бумагу и протянула ее через стол Касси. – Возможно, это как-то скрасит твое несчастье.
Развернув хрустящий листок, Касси улыбнулась. Пять акций «Эдна Мей айс крим компани лимитед».
– Спасибо, Лив, ты душка. Я буду хранить их как зеницу ока. – Она приподняла брови. – И наверное, значительно увеличу доход Эдны Мей. Теперь я как акционер должна помнить, что мороженое можно есть не только на завтрак.
– И во время горячего секса тоже, не забудь. Ну вроде «Поешь с меня, а я поем с тебя, и мы получим свою дозу кальция вместе с любовью». – Лив улыбнулась и жестом попросила себе еще один бокал. – Кстати, о десерте. Этот блондин мне с каждой минутой нравится все больше и больше… – Она прищурилась.
– Иди и заговори с ним, – предложила Касси. – А я посижу тут со своим чаем, подожду тебя.
– Быть может, позже. Тебе нужна компания, а я могу выпить еще. Завтра рабочий день. – Она пожала плечами. – А у меня на семь утра назначена встреча, так что с мороженым и прочими удовольствиями придется подождать.
Слово «удовольствие» по иронии напомнило Касси о неприятном.
– Мег звонила, – пробормотала она.
– Ой-ой. Снова хочет тебя свести с кем-нибудь. Верно?
– Она уже не спрашивала меня, рядом ли Бобби – она слышала, что картину нашли, – и расхваливала какого-то разведенного друга Оза, которого, как она считает, мне теперь, когда я опять свободна, сам Бог послал.
– Так когда ты едешь на ужин?
Глаза Касси расширились. Что было вызвано не столько удивлением догадливостью Лив, сколько являлось следствием почти двух бокалов «Лонг-Айленда».
– Как ты узнала?
– Привет! Это же Мег. Твоя сестра, которая начиная с десятого класса постоянно указывала тебе, с кем гулять, а с кем нет. Такой она и осталась: ничего не хочет слушать и все продолжает тебе названивать…
– Я так старалась отвертеться от завтрашнего ужина. Честное слово. Но она поймала меня с утра на работе – я только-только пришла, и мой мозг еще испытывал дефицит кофеина. Голова была совсем дурная.
– Ты смотри! Хитрая какая.
– Но я все же хочу отказаться.
Лив рассмеялась:
– Мечтай больше.
– Правда, есть еще вариант – можно явиться и просто сидеть молча и пить, а сразу после десерта уехать.
– Не сможешь – слишком уж ты деликатная.
Касси застонала:
– Вот поэтому я и пью. Дело не только в Бобби. Мне предстоит свидание вслепую с мужчиной, который мне, заведомо знаю, не понравится. Никто, кроме сыщиков с огромными причиндалами, мне теперь не будет нравиться.
– От Бобби Серра ни одна не отказалась бы. Не сочти это за грубость, солнышко, но ты сама это знаешь.
– Знаю. Дай мне недельку-другую, и я справлюсь со всем этим. Мне скорее всего плохо не без него самого, а без тридцати оргазмов и днем, и ночью… а также без того, что было в промежутках между ними. – Она улыбнулась. – У него определенно высокий уровень октана.
– За добрую память! – предложила тост Лив. Касси чокнулась с ней бокалом и слабо улыбнулась:
– Пусть лучше будут добрые воспоминания, чем не будет никаких.
– И хватит об этом.
Глава 36
Бобби спешил расправиться с делами в Болгарии. Он действовал так стремительно, будто уходил от погони. Подтвердил Джорджу подлинность картины Тициана, прикрывал его при передаче денег в каком-то полуразрушенном особняке в Софии и наконец проводил с картиной до Марселя. В этом портовом городе Джордж отыскал капитана с океанским судном и, взяв нескольких телохранителей из своих европейских друзей, бывших у него в доверии, приготовился со своей раритетной находкой, которая станет превосходным дополнением к его пенсии, отплыть в Майами.
– Ты в порядке? – спросил Джордж при прощании.
– Конечно. Сегодня вечером уже буду в Будапеште.
– Я вижу, тебя что-то гложет. Если б это был не ты, можно было бы заподозрить нелады с женщинами, но с тобой такого не бывает. Если тебе нужна помощь, только скажи. Я с отплытием могу и повременить – у меня гибкий график.
– Да все в порядке. Просто устал. Слишком долго не спал. – Не следовало Бобби этого говорить, ибо собственные слова воскресили в его памяти гибельные для него воспоминания о бессонных ночах с Касси. Воспоминания, от которых он не мог избавиться, как ни пытался.
– Ты уверен?
– Совершенно. Счастливого пути, Джордж. Номера моих телефонов у тебя есть, на тот случай если что понадобится.
Проводив Джорджа, Бобби сел в первый же самолет до Будапешта, но едва приземлился в месте назначения, как передумал и взял билет до Лондона, а из Хитроу прямым рейсом полетел в Денвер. Это был ближайший к его дому в Монтане аэропорт, а в своем нынешнем состоянии Бобби ничего так не хотелось, как сидеть у себя на крыльце и смотреть, как растет трава. Он не хотел ни думать, ни чувствовать. Хотя последнее вряд ли бы ему удалось: испытываемое им страдание окутывало его, словно саван. Но он по крайней мере будет дома – в своем лучшем из домов.
И если он ищет покой, то найдет его именно там.
Глава 37
Касси, с ужасом ожидавшая ужина у сестры со свиданием вслепую, даже представить себе не могла, насколько хуже обернется дело. Когда она подъехала к дому Мег, ее чуть не хватил удар: на подъездной дорожке стояла машина родителей. Почему они не во Флориде? Ведь они всегда возвращались в Миннесоту лишь после Дня поминовения…
Если бы не Мег, махавшая ей с крыльца рукой, она бы тут же развернулась и не долго думая уехала, а уж перезвонила бы потом, придумав какую-нибудь отговорку, что-то вроде сердечного приступа, который и впрямь мог с ней случиться в любую минуту. С глухим стоном Касси заглушила машину.
Вот она попала!
Зная склонность Касси избегать семейных ужинов, Мег заранее вышла на крыльцо, чтобы пресечь порыв сестры сбежать, если он, не дай Бог, одержит верх, и ждала, пока та не припаркуется.
– Мы уже за столом, – проговорила она, когда Касси подошла к ней. – Ты опоздала. Я уже устала тебе названивать. Почему ты не отвечаешь?
Трубку домашнего телефона Касси не брала потому, что видела на определителе, кто звонит, в то время как еще пыталась придумать какую-нибудь отмазку, чтобы отвязаться от ужина. И опоздала по той же причине – не хотелось ехать, и она долго колесила без цели, по-прежнему подыскивая подходящее оправдание. А по мобильному, который тоже, слава Богу, имел определитель номера, она не отвечала потому, что ее механизм по производству отговорок, по-видимому, окончательно вышел из строя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29