» выскочила девчонка. Следом за ней к машине устремилась целая толпа выкрикивающих его имя фанаток.
Джек нахмурился:
– Прыгай в машину, парень!
Едва Рик сел в машину, как началось столпотворение. Девчонки орали, просили дать автограф, цеплялись за машину руками. Джек нажал на газ и тронул с места. Какая-то рыжеволосая девчушка, взвизгнув, отскочила в сторону, и они вырвались на свободу.
Видит Бог, он никогда к этому не привыкнет.
Переносить обожание фанаток помогало только чувство юмора.
Рик смотрел прямо перед собой.
– Они тебе не надоедают, а?
– Многие просят твой автограф, – не глядя на него, пробормотал Рик.
– Тебе это неприятно, парень?
– Нет, с какой стати? Мне это безразлично.
Джек притормозил на красный свет.
– Что, черт возьми, произошло сегодня?
Рик сердито взглянул на него.
– Я не виноват. Они просто жалкие педерасты, – процедил он сквозь зубы. – Ну я и проучил их, чтобы не лезли!
Джек положил руку ему на плечо.
– Ну, полно, Рик, не дури. Расскажи мне все. Я на твоей стороне.
– Как бы не так! – разозлился Рик. – Ты не на моей стороне. Я тебя раскусил.
– Объясни, что все это значит?
– Ну, в общем… это была не моя вина, – пробормотал Рик.
– Мне очень не хотелось бы, чтобы ты и эту субботу провел за решеткой, – откровенно заявил Джек.
– Скажи, что я заболел.
– Боюсь, не смогу сделать этого, парень.
Рик резко откинулся на спинку сиденья.
– Ты такой же, как остальные.
– Ошибаешься, я не такой. Только ты не даешь мне возможности доказать это.
Глава 28
– Адам, – пробормотала Белинда, уткнувшись лицом в манишку его рубашки. Тело у него было теплое, твердое. Было приятно ощущать его руки на своей спине. И запах его одеколона «Лапидус для мужчин», знакомый и несомненно приятный. – Адам, я, кажется, пьяна.
Он уткнулся в ее волосы:
– Кажется, я тоже. От тебя великолепно пахнет.
Белинда почувствовала, как его губы скользнули по ее виску. Теплая волна желания мягко прокатилась по ее телу. «Нельзя сказать, что меня безумно влечет к нему, – думала она. – Но благодаря вину и звездам нетрудно сделать следующий шаг». Она почти не сомневалась, что получит удовольствие. Только не слишком ли поздно принимать такое решение? И как сложатся их отношения после этого?
– Белинда?.. – Адам повернул к себе ее лицо.
– Не знаю…
Адам поцеловал ее. Она заметила напряжение у него в паху, ей это понравилось и вызвало ответный жар. Белинда понимала, что должна принять решение. Он раскрыл языком ее губы, и она позволила ему сделать это.
Он хорошо целовался. Прекрасно. И не был слишком напорист. Адам со своим отменным чувством меры знал, когда следует остановиться. Он был безупречен во всем.
– Я пьяна. А завтра мне рано вставать. Я не знаю, Адам.
Она почувствовала, как он напрягся.
– Еще рано. Ты такая красивая, Белинда. Я хочу тебя. Я долго ждал. Ну же, прошу тебя.
Она ни в чем не была уверена, но с удовольствием ощущала его близость.
– Сегодня наша ночь, Белинда.
– Во всем виновато вино, Адам. – Она заметила, что он рассердился. – Прости. Иногда я бываю слишком прямолинейна. Ты мне нравишься, и знаешь это.
– Правда? Так докажи это, Белинда.
Она помедлила.
– Послушай, мы с тобой никогда не говорили о нас. О том, что будет потом.
– Давай обсудим сейчас.
– Чего ты от меня хочешь?
Адам мялся, но не долго.
– Я хочу просыпаться каждое утро и видеть тебя рядом. Я хочу, чтобы ты была в моей жизни.
Опьянение сразу прошло. Без следа.
– О чем ты говоришь?
– Я хочу жениться на тебе.
Белинда изумленно посмотрела на него.
Он взял в ладони ее лицо.
– Белинда, ведь я тебе не безразличен?
– Конечно, – с готовностью отозвалась она. – Мы друзья. Но я в тебя не влюблена.
– Ты не давала мне шанса проявить себя. Ты целиком поглощена карьерой. Ты держала меня на расстоянии. Пусти меня в свою жизнь, Белинда. Гарантирую, тебе это понравится. Нам будет хорошо.
«Да, а потом ты предашь меня», – подумала она. Сердце ее неистово колотилось. В душе шевелилось что-то подозрительно похожее на страх. Белинда знала, что не любит его. Но может, она умышленно держала Адама на расстоянии? Может, умышленно держалась на расстоянии от мужчин? Черт возьми, неужели она хочет навсегда остаться в одиночестве?
«Ну и что? Я от этого не страдаю», – сказала себе Белинда.
Лгунья.
«У меня есть работа. И я люблю одиночество».
Каждому кто-то нужен. Эта прописная истина – чистая правда.
– Белинда?
Она взглянула на него. Что плохого, если она переспит с ним? Белинда спала с сотнями парней. Правда, она отступила бы от своих принципов, потому что Адам подходящий жених, однако и после этого можно по-прежнему держать его на расстоянии. Разве не так?
Улыбнувшись, Белинда одарила его призывным взглядом, который отработала до совершенства много лет назад. У Адама загорелись глаза. Белинда открыла сумочку и достала ключи.
Глава 29
– Белинда, я вчера пытался дозвониться тебе весь вечер.
Белинда с трубкой в руке повернулась спиной к коридору. Черт возьми! Видно, у Винса интуиция развита не хуже, чем у Адама. Значит, это он без конца названивал целый вечер? Белинда отключила телефон только тогда, когда Адам, действуя языком, распалил ее до такой степени, что она, забыв обо всем на свете, трепетала в ожидании экстаза. И теперь ее мучили угрызения совести. Почему, интересно, она чувствует себя виноватой перед Винсом, а перед Адамом – нет?
«Слава Богу, что завтра я уезжаю на натурные съемки», – подумала Белинда. Такой выход из ситуации, конечно, проявление трусости. Но по крайней мере это дает возможность отложить решение до возвращения.
– Извини, Винс. Я вчера немного загулялась. Пришла домой навеселе и отключила телефон.
– Ты сегодня уезжаешь, – напомнил он обиженно и испуганно. – Я надеялся провести ночь с тобой.
– Я этого не обещала.
– Я просто подумал… Послушай, я работаю, но позволь мне отвезти тебя в аэропорт.
– Нет, не нужно, – торопливо ответила Белинда.
Она знала Винса. Он отвечал за свои действия, но, когда это касалось ее, готов был, забыв обо всем, идти напролом. Если он повезет ее в аэропорт, дело кончится тем, что они остановятся где-нибудь по пути в мотеле, а это ни к чему.
– Ну хотя бы заезжай на строительный участок по пути в аэропорт.
– Послушай, я опаздываю. – Белинда взглянула в сторону спальни, где все еще одевался Адам. – Ладно, я заеду к тебе, – сказала Белинда и повесила трубку.
В этот момент появился Адам. Она покраснела.
– Кто звонил?
– Человек, с которым я встречаюсь.
– Я не знал, что ты с кем-то встречаешься. – Адам окинул ее таким взглядом, что Белинда почувствовала себя голой. – Ты намерена продолжать встречаться с ним?
– Зачем задавать вопросы, Адам? Мы с тобой ни о чем не договаривались, и я об этом пока не думала. Мне надо собираться. – Как ни странно, но Белинда поняла, что сегодня Адам не стал ей ближе, чем был вчера.
Он резко сменил тему разговора:
– Позвони мне из Тусона и сообщи номер телефона.
Адам, нежно посмотрел на нее. Потом поцеловал. Белинда теряла терпение. Наконец он отпустил ее и ушел. Не успел его «мерседес» скрыться за поворотом, как она вытащила из кладовки чемодан. И тут начались такие терзания, что Белинда присела на край кровати и глубоко вздохнула. Почему она так нервничает? Как будто чего-то боится? Но Белинда знала, откуда эта неожиданная тревога, это нервное возбуждение. Она впервые в жизни выезжала на съемки. И он будет там. О Господи!
Но какое ей до него дело?
Он наверняка чудовищный эгоист. Говорили, с ним трудно работать на съемочной площадке, он слишком требователен, бескомпромиссен и не поддается на уговоры. А она обманула его. Хотя он – звезда . Что, если он настоит на том, чтобы сменили сценариста? Что, если заставит отстранить ее от участия в производстве фильма? Ведь если он затаил обиду, то может причинить большой ущерб ее карьере. Но возможно, он отнесся к случившемуся с полным безразличием? Может, он и в самом деле не вспомнит ее?
Джексон Форд.
Джексон Форд и ее мать.
Глава 30
Она понятия не имела, сколько сейчас времени.
Ей казалось, что она умирает.
Мэри застонала и перекатилась на другой бок. Сердце у нее колотилось, в голове пульсировала боль. В горле пересохло. Очень хотелось пить. Мэри с трудом села и взглянула на часы. Как это она вчера умудрилась дойти до такого состояния?
Винс.
В памяти постепенно начало всплывать все, что произошло.
Она весь день провела с Бет. Потом… Потом, мучаясь угрызениями совести и уже немного навеселе, Мэри отправилась домой, по дороге зашла в магазин, затем приготовила Винсу отличный ужин. Он пришел поздно и, как ни странно, был совсем не голоден. Мэри обиделась и разозлилась.
Чем больше она думала об этом, тем яснее сознавала, что за последние дни они с Винсом почти не разговаривали. Сексом они занимались один или два раза в неделю, но его мысли были постоянно чем-то заняты.
Не может быть, чтобы у него появилась другая женщина, хотя чем черт не шутит. Винс не из тех мужчин, что заводят интрижки на стороне.
Шесть из семи вечеров в неделю он был дома, с ней. Один вечер Винс имел полное право провести с приятелями в мужской компании. Это было бы справедливо. Но… нет, в тот вечер он, наверное, был с приятелями.
Мэри встала и приняла душ. Ей стало немного лучше, но похмелье не прошло. Кокаиновые похмелья были хуже всего – они отнимали много сил. Она продолжала думать о Винсе, и в душе ее нарастала тревога. Когда он последний раз занимался с ней любовью? Должно быть, около двух недель назад. Значит, что-то случилось.
Мысль о том, что она может потерять Винса, привела ее в ужас.
Мать, конечно, рассмеялась бы и сказала, что Мэри не сможет удержать мужчину, если не сбросит лишний вес. Это, разумеется, вздор. А вдруг нет?
Бет была бы в восторге. Она ненормальная, если надеется, что Мэри переедет к ней. Подурачиться с женщиной – это одно, но открыто жить вместе – совсем другое дело. К тому же она любит Винса.
Не на шутку встревоженная, Мэри накинула большую фланелевую сорочку Винса и босиком направилась в спальню. В ящике комода она нащупала под своим бельем металлическую шкатулку и вынула ее. Там находились ампулы, аптечные весы, соломинки, бритва, деньги – но пакетиков из фольги не было.
Черт побери! У нее ничего не осталось.
Мэри быстро подсчитала наличные: сто семьдесят пять долларов. И денег совсем мало. А ведь еще недавно было триста двадцать пять долларов. Она, кажется, не продала то, что должна была продать. Или продала? Если память не обманывает ее, она дважды брала для себя по полграмма из того, что подлежало продаже.
Она начала придумывать, как солгать Винсу, чтобы выпросить денег. Пожалуй, надо попросить денег на продукты. Сказать, что пригласила на ужин друзей. Но на эти расходы она получит от Винса полсотни долларов – не больше.
Можно, конечно, обратиться к матери. Но это очень унизительно.
Мать даст ей денег – проблема не в этом. Она будет насмехаться над ней и говорить колкости.
Ее жизнь дала трещину. Винс, наверное, устал от нее. И вполне возможно, завел интрижку.
Надо делать все по порядку. Сначала Мэри заедет к нему на работу и попытается взять немного денег. Потом позвонит Бену. Может, он поверит ей в долг – раньше так иногда бывало. Если бы ей удалось вспомнить, кому она продала наркотик (она это в конце концов обязательно вспомнит), то она позвонила бы этому человеку и поторопила с оплатой. Ну а на худой конец она всегда может обратиться к матери…
Глава 31
Он ненавидел школу.
– Ну, живо, Рик! – говорил Джек, тряся его за плечо. – Пора вставать.
– Отвали, – пробормотал Рик, протирая глаза.
Когда он наконец открыл их, Джек уже ушел.
Рик ненавидел все школы, но особенно эту. Парни здесь были сплошь педерасты и снобы, и все они смотрели на него свысока. Чтоб они пропали!
Рик натянул разорванные и выгоревшие черные джинсы, светло-зеленую рубаху, выгоревшую черную куртку – свое обычное облачение. Он уже курил «Кул». Джеку не нравилось, что Рик курит, и он запретил ему курить в других местах, кроме своей комнаты и балкона. Ладно. Когда Джека не было дома, Рик курил в гостиной, потягивая пиво, и смотрел телевизор с большим экраном.
Вот это был телевизор так телевизор!
Впрочем, как и все остальное в расположенной в Вествуде холостяцкой резиденции с тремя спальнями, принадлежащей Джеку. Рик ненавидел Лос-Анджелес, хотя эта резиденция, как и ранчо в Санта-Барбаре, ему нравилась. Оба дома были небольшими по сравнению с великолепными усадьбами вдоль Родео-драйв и в остальной части Беверли-Хиллз, но Рику они казались настоящими дворцами. Чтобы жить в таких хоромах, стоило даже ходить в школу.
Он докурил сигарету и, запустив руку в задний карман, выудил пять долларов. Черт побери! Ему не хватает сорока баксов. Джек давал ему приличную сумму на карманные расходы – пятьдесят баксов в неделю. Этого должно было хватать на транспорт, еду, сигареты и все прочее вроде альбомов, новой рубашки и кино. Но денег едва хватало на кокаин, побаловаться которым любил Рик. На днях он впервые попробовал «крэк», и ему понравилось. На десять баксов можно купить достаточно «крэка», чтобы пару часиков провести под кайфом. Может, он вообще перейдет на «крэк».
Рик знал, что если попросить у Джека еще денег, он захочет узнать, на что они потребовались. Свою еженедельную субсидию он уже израсходовал. Пятьдесят баксов в неделю! Братан мог бы раскошелиться и на сотню.
Рик вышел на кухню, где Джек, закончив завтрак, ставил посуду в раковину. Джек дружески улыбнулся ему, но Рик знал, что улыбка неискренняя. Ведь он актер. Да и что ему до Рика за дело! До какого-то мальчишки с улицы! Он до сих пор не понимал, зачем Джек взял его к себе. Возможно, чтобы не мучили угрызения совести.
– Я уезжаю через несколько часов, – сказал Джек. – Надеюсь, ты будешь вести себя как следует. Я тебе верю. И пожалуйста, не выводи из себя Рут Гудман.
– Да, будь спокоен, – отозвался Рик. Он знал, что Джек не верит ему. Живым доказательством этого была Рут Гудман. Господи! Джек нанял для него няньку!
– В следующий уик-энд я постараюсь прилететь домой, – продолжал Джек. – Веди себя хорошо с Рут. И не вздумай прогуливать занятия в школе.
Рик пробормотал что-то невнятное, выразив согласие. А сам между тем лихорадочно соображал, как бы ему раздобыть денег на «крэк» и пиво.
– Перед отъездом мы с тобой уже не увидимся. – Джек посмотрел ему прямо в глаза. – Если тебе что-нибудь понадобится, если возникнет проблема, позвони мне в Тусон, договорились? Номер я приклеил скотчем возле телефона.
Немного помедлив, Джек ушел, а Рик задумался о том, что ему делать дальше. Еще хотя бы день такой добродетельной жизни – и он спятит. Нужно раздобыть денег. Проще всего поискать что-нибудь подходящее здесь. Он направился в комнату Джека, остановился на пороге и огляделся.
Комната была выдержана в стиле модерн – вся белая, кроме огромных размеров черной кровати. Наволочки в черную и белую полосу, простыни тоже в черную и белую полосу. Женщин здесь побывало великое множество. Джек с самого начала объяснил, что у него много друзей среди женщин. Друзей. Ладно. Из-за шума, который кое-кто из них поднимал по ночам, Рик иногда не мог заснуть до утра. Его восхищала богатая сексуальная жизнь брата: в постели он очень редко бывал один. Рик завидовал ему.
Он нашел золотые с бриллиантами запонки, которые однажды видел на Джеке. Они были небрежно брошены в хрустальную пепельницу, где лежали всякие мелочи: несколько купюр по одному доллару и разменная монета, серебряная скрепка для счетов, золотая булавка для галстука, украшенная бриллиантом, галстук-бабочка, спички…
Немного подумав, Рик остановил выбор на запонках.
Глава 32
Джексон Форд и ее мать.
Даже сейчас, когда Белинда мчалась по скоростному шоссе и ветер трепал ее волосы, мысль об этом болью отозвалась в сердце. Это не должно было бы задевать ее. Но задевало.
И оставляло такое ощущение, словно ее предали.
Белинда глубоко вздохнула. Хуже всего было то, что Белинду влекло к нему. Сильно. По-настоящему. Его мужская притягательность была так велика, что любая женщина чувствовала себя беспомощной перед ним, если он проверял на ней свой магнетизм.
Белинда с нетерпением ждала встречи с Джеком, выбирая удобный момент, чтобы улизнуть с вечеринки Маджориса, и обдумывая, как бы поделикатнее отделаться от Адама. В это мгновение она краем глаза заметила в другом конце комнаты мать и отца, о чем-то беседующих с Джеком Фордом.
Никто из них не улыбался. Белинде это показалось странным. Может, они знакомы? Потом на лице Эйба появилась очень неприятная ухмылка – жестокая и злорадная. Джек резко повернулся и пошел прочь. Нэнси на своих высоких каблучках и в шелковом костюме почти бегом пересекла комнату и исчезла в конце коридора. Белинда сразу же заметила, что мать едва сдерживает слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Джек нахмурился:
– Прыгай в машину, парень!
Едва Рик сел в машину, как началось столпотворение. Девчонки орали, просили дать автограф, цеплялись за машину руками. Джек нажал на газ и тронул с места. Какая-то рыжеволосая девчушка, взвизгнув, отскочила в сторону, и они вырвались на свободу.
Видит Бог, он никогда к этому не привыкнет.
Переносить обожание фанаток помогало только чувство юмора.
Рик смотрел прямо перед собой.
– Они тебе не надоедают, а?
– Многие просят твой автограф, – не глядя на него, пробормотал Рик.
– Тебе это неприятно, парень?
– Нет, с какой стати? Мне это безразлично.
Джек притормозил на красный свет.
– Что, черт возьми, произошло сегодня?
Рик сердито взглянул на него.
– Я не виноват. Они просто жалкие педерасты, – процедил он сквозь зубы. – Ну я и проучил их, чтобы не лезли!
Джек положил руку ему на плечо.
– Ну, полно, Рик, не дури. Расскажи мне все. Я на твоей стороне.
– Как бы не так! – разозлился Рик. – Ты не на моей стороне. Я тебя раскусил.
– Объясни, что все это значит?
– Ну, в общем… это была не моя вина, – пробормотал Рик.
– Мне очень не хотелось бы, чтобы ты и эту субботу провел за решеткой, – откровенно заявил Джек.
– Скажи, что я заболел.
– Боюсь, не смогу сделать этого, парень.
Рик резко откинулся на спинку сиденья.
– Ты такой же, как остальные.
– Ошибаешься, я не такой. Только ты не даешь мне возможности доказать это.
Глава 28
– Адам, – пробормотала Белинда, уткнувшись лицом в манишку его рубашки. Тело у него было теплое, твердое. Было приятно ощущать его руки на своей спине. И запах его одеколона «Лапидус для мужчин», знакомый и несомненно приятный. – Адам, я, кажется, пьяна.
Он уткнулся в ее волосы:
– Кажется, я тоже. От тебя великолепно пахнет.
Белинда почувствовала, как его губы скользнули по ее виску. Теплая волна желания мягко прокатилась по ее телу. «Нельзя сказать, что меня безумно влечет к нему, – думала она. – Но благодаря вину и звездам нетрудно сделать следующий шаг». Она почти не сомневалась, что получит удовольствие. Только не слишком ли поздно принимать такое решение? И как сложатся их отношения после этого?
– Белинда?.. – Адам повернул к себе ее лицо.
– Не знаю…
Адам поцеловал ее. Она заметила напряжение у него в паху, ей это понравилось и вызвало ответный жар. Белинда понимала, что должна принять решение. Он раскрыл языком ее губы, и она позволила ему сделать это.
Он хорошо целовался. Прекрасно. И не был слишком напорист. Адам со своим отменным чувством меры знал, когда следует остановиться. Он был безупречен во всем.
– Я пьяна. А завтра мне рано вставать. Я не знаю, Адам.
Она почувствовала, как он напрягся.
– Еще рано. Ты такая красивая, Белинда. Я хочу тебя. Я долго ждал. Ну же, прошу тебя.
Она ни в чем не была уверена, но с удовольствием ощущала его близость.
– Сегодня наша ночь, Белинда.
– Во всем виновато вино, Адам. – Она заметила, что он рассердился. – Прости. Иногда я бываю слишком прямолинейна. Ты мне нравишься, и знаешь это.
– Правда? Так докажи это, Белинда.
Она помедлила.
– Послушай, мы с тобой никогда не говорили о нас. О том, что будет потом.
– Давай обсудим сейчас.
– Чего ты от меня хочешь?
Адам мялся, но не долго.
– Я хочу просыпаться каждое утро и видеть тебя рядом. Я хочу, чтобы ты была в моей жизни.
Опьянение сразу прошло. Без следа.
– О чем ты говоришь?
– Я хочу жениться на тебе.
Белинда изумленно посмотрела на него.
Он взял в ладони ее лицо.
– Белинда, ведь я тебе не безразличен?
– Конечно, – с готовностью отозвалась она. – Мы друзья. Но я в тебя не влюблена.
– Ты не давала мне шанса проявить себя. Ты целиком поглощена карьерой. Ты держала меня на расстоянии. Пусти меня в свою жизнь, Белинда. Гарантирую, тебе это понравится. Нам будет хорошо.
«Да, а потом ты предашь меня», – подумала она. Сердце ее неистово колотилось. В душе шевелилось что-то подозрительно похожее на страх. Белинда знала, что не любит его. Но может, она умышленно держала Адама на расстоянии? Может, умышленно держалась на расстоянии от мужчин? Черт возьми, неужели она хочет навсегда остаться в одиночестве?
«Ну и что? Я от этого не страдаю», – сказала себе Белинда.
Лгунья.
«У меня есть работа. И я люблю одиночество».
Каждому кто-то нужен. Эта прописная истина – чистая правда.
– Белинда?
Она взглянула на него. Что плохого, если она переспит с ним? Белинда спала с сотнями парней. Правда, она отступила бы от своих принципов, потому что Адам подходящий жених, однако и после этого можно по-прежнему держать его на расстоянии. Разве не так?
Улыбнувшись, Белинда одарила его призывным взглядом, который отработала до совершенства много лет назад. У Адама загорелись глаза. Белинда открыла сумочку и достала ключи.
Глава 29
– Белинда, я вчера пытался дозвониться тебе весь вечер.
Белинда с трубкой в руке повернулась спиной к коридору. Черт возьми! Видно, у Винса интуиция развита не хуже, чем у Адама. Значит, это он без конца названивал целый вечер? Белинда отключила телефон только тогда, когда Адам, действуя языком, распалил ее до такой степени, что она, забыв обо всем на свете, трепетала в ожидании экстаза. И теперь ее мучили угрызения совести. Почему, интересно, она чувствует себя виноватой перед Винсом, а перед Адамом – нет?
«Слава Богу, что завтра я уезжаю на натурные съемки», – подумала Белинда. Такой выход из ситуации, конечно, проявление трусости. Но по крайней мере это дает возможность отложить решение до возвращения.
– Извини, Винс. Я вчера немного загулялась. Пришла домой навеселе и отключила телефон.
– Ты сегодня уезжаешь, – напомнил он обиженно и испуганно. – Я надеялся провести ночь с тобой.
– Я этого не обещала.
– Я просто подумал… Послушай, я работаю, но позволь мне отвезти тебя в аэропорт.
– Нет, не нужно, – торопливо ответила Белинда.
Она знала Винса. Он отвечал за свои действия, но, когда это касалось ее, готов был, забыв обо всем, идти напролом. Если он повезет ее в аэропорт, дело кончится тем, что они остановятся где-нибудь по пути в мотеле, а это ни к чему.
– Ну хотя бы заезжай на строительный участок по пути в аэропорт.
– Послушай, я опаздываю. – Белинда взглянула в сторону спальни, где все еще одевался Адам. – Ладно, я заеду к тебе, – сказала Белинда и повесила трубку.
В этот момент появился Адам. Она покраснела.
– Кто звонил?
– Человек, с которым я встречаюсь.
– Я не знал, что ты с кем-то встречаешься. – Адам окинул ее таким взглядом, что Белинда почувствовала себя голой. – Ты намерена продолжать встречаться с ним?
– Зачем задавать вопросы, Адам? Мы с тобой ни о чем не договаривались, и я об этом пока не думала. Мне надо собираться. – Как ни странно, но Белинда поняла, что сегодня Адам не стал ей ближе, чем был вчера.
Он резко сменил тему разговора:
– Позвони мне из Тусона и сообщи номер телефона.
Адам, нежно посмотрел на нее. Потом поцеловал. Белинда теряла терпение. Наконец он отпустил ее и ушел. Не успел его «мерседес» скрыться за поворотом, как она вытащила из кладовки чемодан. И тут начались такие терзания, что Белинда присела на край кровати и глубоко вздохнула. Почему она так нервничает? Как будто чего-то боится? Но Белинда знала, откуда эта неожиданная тревога, это нервное возбуждение. Она впервые в жизни выезжала на съемки. И он будет там. О Господи!
Но какое ей до него дело?
Он наверняка чудовищный эгоист. Говорили, с ним трудно работать на съемочной площадке, он слишком требователен, бескомпромиссен и не поддается на уговоры. А она обманула его. Хотя он – звезда . Что, если он настоит на том, чтобы сменили сценариста? Что, если заставит отстранить ее от участия в производстве фильма? Ведь если он затаил обиду, то может причинить большой ущерб ее карьере. Но возможно, он отнесся к случившемуся с полным безразличием? Может, он и в самом деле не вспомнит ее?
Джексон Форд.
Джексон Форд и ее мать.
Глава 30
Она понятия не имела, сколько сейчас времени.
Ей казалось, что она умирает.
Мэри застонала и перекатилась на другой бок. Сердце у нее колотилось, в голове пульсировала боль. В горле пересохло. Очень хотелось пить. Мэри с трудом села и взглянула на часы. Как это она вчера умудрилась дойти до такого состояния?
Винс.
В памяти постепенно начало всплывать все, что произошло.
Она весь день провела с Бет. Потом… Потом, мучаясь угрызениями совести и уже немного навеселе, Мэри отправилась домой, по дороге зашла в магазин, затем приготовила Винсу отличный ужин. Он пришел поздно и, как ни странно, был совсем не голоден. Мэри обиделась и разозлилась.
Чем больше она думала об этом, тем яснее сознавала, что за последние дни они с Винсом почти не разговаривали. Сексом они занимались один или два раза в неделю, но его мысли были постоянно чем-то заняты.
Не может быть, чтобы у него появилась другая женщина, хотя чем черт не шутит. Винс не из тех мужчин, что заводят интрижки на стороне.
Шесть из семи вечеров в неделю он был дома, с ней. Один вечер Винс имел полное право провести с приятелями в мужской компании. Это было бы справедливо. Но… нет, в тот вечер он, наверное, был с приятелями.
Мэри встала и приняла душ. Ей стало немного лучше, но похмелье не прошло. Кокаиновые похмелья были хуже всего – они отнимали много сил. Она продолжала думать о Винсе, и в душе ее нарастала тревога. Когда он последний раз занимался с ней любовью? Должно быть, около двух недель назад. Значит, что-то случилось.
Мысль о том, что она может потерять Винса, привела ее в ужас.
Мать, конечно, рассмеялась бы и сказала, что Мэри не сможет удержать мужчину, если не сбросит лишний вес. Это, разумеется, вздор. А вдруг нет?
Бет была бы в восторге. Она ненормальная, если надеется, что Мэри переедет к ней. Подурачиться с женщиной – это одно, но открыто жить вместе – совсем другое дело. К тому же она любит Винса.
Не на шутку встревоженная, Мэри накинула большую фланелевую сорочку Винса и босиком направилась в спальню. В ящике комода она нащупала под своим бельем металлическую шкатулку и вынула ее. Там находились ампулы, аптечные весы, соломинки, бритва, деньги – но пакетиков из фольги не было.
Черт побери! У нее ничего не осталось.
Мэри быстро подсчитала наличные: сто семьдесят пять долларов. И денег совсем мало. А ведь еще недавно было триста двадцать пять долларов. Она, кажется, не продала то, что должна была продать. Или продала? Если память не обманывает ее, она дважды брала для себя по полграмма из того, что подлежало продаже.
Она начала придумывать, как солгать Винсу, чтобы выпросить денег. Пожалуй, надо попросить денег на продукты. Сказать, что пригласила на ужин друзей. Но на эти расходы она получит от Винса полсотни долларов – не больше.
Можно, конечно, обратиться к матери. Но это очень унизительно.
Мать даст ей денег – проблема не в этом. Она будет насмехаться над ней и говорить колкости.
Ее жизнь дала трещину. Винс, наверное, устал от нее. И вполне возможно, завел интрижку.
Надо делать все по порядку. Сначала Мэри заедет к нему на работу и попытается взять немного денег. Потом позвонит Бену. Может, он поверит ей в долг – раньше так иногда бывало. Если бы ей удалось вспомнить, кому она продала наркотик (она это в конце концов обязательно вспомнит), то она позвонила бы этому человеку и поторопила с оплатой. Ну а на худой конец она всегда может обратиться к матери…
Глава 31
Он ненавидел школу.
– Ну, живо, Рик! – говорил Джек, тряся его за плечо. – Пора вставать.
– Отвали, – пробормотал Рик, протирая глаза.
Когда он наконец открыл их, Джек уже ушел.
Рик ненавидел все школы, но особенно эту. Парни здесь были сплошь педерасты и снобы, и все они смотрели на него свысока. Чтоб они пропали!
Рик натянул разорванные и выгоревшие черные джинсы, светло-зеленую рубаху, выгоревшую черную куртку – свое обычное облачение. Он уже курил «Кул». Джеку не нравилось, что Рик курит, и он запретил ему курить в других местах, кроме своей комнаты и балкона. Ладно. Когда Джека не было дома, Рик курил в гостиной, потягивая пиво, и смотрел телевизор с большим экраном.
Вот это был телевизор так телевизор!
Впрочем, как и все остальное в расположенной в Вествуде холостяцкой резиденции с тремя спальнями, принадлежащей Джеку. Рик ненавидел Лос-Анджелес, хотя эта резиденция, как и ранчо в Санта-Барбаре, ему нравилась. Оба дома были небольшими по сравнению с великолепными усадьбами вдоль Родео-драйв и в остальной части Беверли-Хиллз, но Рику они казались настоящими дворцами. Чтобы жить в таких хоромах, стоило даже ходить в школу.
Он докурил сигарету и, запустив руку в задний карман, выудил пять долларов. Черт побери! Ему не хватает сорока баксов. Джек давал ему приличную сумму на карманные расходы – пятьдесят баксов в неделю. Этого должно было хватать на транспорт, еду, сигареты и все прочее вроде альбомов, новой рубашки и кино. Но денег едва хватало на кокаин, побаловаться которым любил Рик. На днях он впервые попробовал «крэк», и ему понравилось. На десять баксов можно купить достаточно «крэка», чтобы пару часиков провести под кайфом. Может, он вообще перейдет на «крэк».
Рик знал, что если попросить у Джека еще денег, он захочет узнать, на что они потребовались. Свою еженедельную субсидию он уже израсходовал. Пятьдесят баксов в неделю! Братан мог бы раскошелиться и на сотню.
Рик вышел на кухню, где Джек, закончив завтрак, ставил посуду в раковину. Джек дружески улыбнулся ему, но Рик знал, что улыбка неискренняя. Ведь он актер. Да и что ему до Рика за дело! До какого-то мальчишки с улицы! Он до сих пор не понимал, зачем Джек взял его к себе. Возможно, чтобы не мучили угрызения совести.
– Я уезжаю через несколько часов, – сказал Джек. – Надеюсь, ты будешь вести себя как следует. Я тебе верю. И пожалуйста, не выводи из себя Рут Гудман.
– Да, будь спокоен, – отозвался Рик. Он знал, что Джек не верит ему. Живым доказательством этого была Рут Гудман. Господи! Джек нанял для него няньку!
– В следующий уик-энд я постараюсь прилететь домой, – продолжал Джек. – Веди себя хорошо с Рут. И не вздумай прогуливать занятия в школе.
Рик пробормотал что-то невнятное, выразив согласие. А сам между тем лихорадочно соображал, как бы ему раздобыть денег на «крэк» и пиво.
– Перед отъездом мы с тобой уже не увидимся. – Джек посмотрел ему прямо в глаза. – Если тебе что-нибудь понадобится, если возникнет проблема, позвони мне в Тусон, договорились? Номер я приклеил скотчем возле телефона.
Немного помедлив, Джек ушел, а Рик задумался о том, что ему делать дальше. Еще хотя бы день такой добродетельной жизни – и он спятит. Нужно раздобыть денег. Проще всего поискать что-нибудь подходящее здесь. Он направился в комнату Джека, остановился на пороге и огляделся.
Комната была выдержана в стиле модерн – вся белая, кроме огромных размеров черной кровати. Наволочки в черную и белую полосу, простыни тоже в черную и белую полосу. Женщин здесь побывало великое множество. Джек с самого начала объяснил, что у него много друзей среди женщин. Друзей. Ладно. Из-за шума, который кое-кто из них поднимал по ночам, Рик иногда не мог заснуть до утра. Его восхищала богатая сексуальная жизнь брата: в постели он очень редко бывал один. Рик завидовал ему.
Он нашел золотые с бриллиантами запонки, которые однажды видел на Джеке. Они были небрежно брошены в хрустальную пепельницу, где лежали всякие мелочи: несколько купюр по одному доллару и разменная монета, серебряная скрепка для счетов, золотая булавка для галстука, украшенная бриллиантом, галстук-бабочка, спички…
Немного подумав, Рик остановил выбор на запонках.
Глава 32
Джексон Форд и ее мать.
Даже сейчас, когда Белинда мчалась по скоростному шоссе и ветер трепал ее волосы, мысль об этом болью отозвалась в сердце. Это не должно было бы задевать ее. Но задевало.
И оставляло такое ощущение, словно ее предали.
Белинда глубоко вздохнула. Хуже всего было то, что Белинду влекло к нему. Сильно. По-настоящему. Его мужская притягательность была так велика, что любая женщина чувствовала себя беспомощной перед ним, если он проверял на ней свой магнетизм.
Белинда с нетерпением ждала встречи с Джеком, выбирая удобный момент, чтобы улизнуть с вечеринки Маджориса, и обдумывая, как бы поделикатнее отделаться от Адама. В это мгновение она краем глаза заметила в другом конце комнаты мать и отца, о чем-то беседующих с Джеком Фордом.
Никто из них не улыбался. Белинде это показалось странным. Может, они знакомы? Потом на лице Эйба появилась очень неприятная ухмылка – жестокая и злорадная. Джек резко повернулся и пошел прочь. Нэнси на своих высоких каблучках и в шелковом костюме почти бегом пересекла комнату и исчезла в конце коридора. Белинда сразу же заметила, что мать едва сдерживает слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36