Голова у нее кружилась, и она испугалась, что если немедленно не сядет, то просто упадет в обморок. На дрожащих ногах добралась она до любимого кресла перед камином и буквально упала в него, закрыв глаза. Неизбежные слезы подступили к горлу, но Клементина прикусила губу и сдержала их. Не время было расклеиваться.
Да, события явно шли к завершению. Она не могла себя больше обманывать: тот, кто желал ее смерти, был решительно настроен довести начатое до конца без промедления. Когда Хью сообщил ей, что видел неподалеку от оружейной комнаты Джейми, она на какой-то жуткий миг подумала… но нет! Этого быть не могло! То, что он оказался неверным мужем и любовником, не свидетельствовало о том, что он желает ее смерти. Нет! Ни один мужчина не может нежно ласкать женщину, заниматься с ней любовью и тут же хладнокровно планировать ее убийство. Если, конечно, он не какое-то чудовище. Поверить в то, что это Джейми! Нет, кто угодно, только не он! Клементина стала осматривать свою руку. Рана саднила, но не была серьезной. Стрела разорвала рукав платья и чиркнула по предплечью, задев его недостаточно глубоко, чтобы вызвать большое кровотечение, кровь уже остановилась. При мысли о том, как близка она была к смерти, Клементину замутило. Волна тошноты утвердила ее в мысли, что ей нужно уезжать отсюда. Если она здесь останется, то наверняка погибнет, и ждать этого она не собиралась.
Грусть легла ей на сердце, когда она вспомнила, как счастлива была всего несколько дней назад. Не только из-за любви и желания, которые пробудил в ней Джейми, но также от чувства привязанности к этим людям, этому краю. Поначалу настороженная, Клементина с каждым днем все больше чувствовала себя здесь защищенной… своей. Как могла она так себя обманывать? Она жаждала любви, приязни и потому слишком поспешно вообразила, что все ее приняли. Как могла она быть такой наивной?! Шотландцы ненавидели англичан много столетий. Почему же они должны были признать своей и приветствовать в своем доме девушку-англичанку, чужестранку, захватчицу, которую насильно забросили в их среду?
От жалости к себе слезы побежали по щекам Клементины. Если бы она не полюбила Джейми так сильно, ей было бы легче.
Уронив лицо в ладони, Клементина рыдала, пока не иссякли слезы. Тогда она подняла голову и, не в силах одолеть отчаяние, уставилась сухими глазами в огонь.
Спустя какое-то время Клементина взяла себя в руки: слезы не помогут. Она это знала по опыту. Ей понадобятся все силы, чтобы бежать отсюда. Но где может она найти убежище? У тети Маргарет? Ни в коем случае. Тетушка тут же с позором отправит ее назад и Шотландию. Если бы у нее были деньги, она жила бы потихоньку где-нибудь одна. Однако дамы ее происхождения не живут одни. Но как сумеет она содержать двоих, себя и Молли, служанку из Нортамбертона, которая почти наверняка поедет за ней? Все это лишь фантазии, ведь денег у нее нет. А может, есть? У нее было ее обручальное кольцо и другие украшения, подаренные Джейми. Нет, обручальное кольцо она не продаст никогда. Но вот что касается драгоценностей… Будет ли считаться кражей, если она заберет их? Разумеется, будет, решила Клементина. Ведь украшения, которые подарил ей Джейми, принадлежали его роду на протяжении многих поколений. У нее есть жемчуга матери – единственная памятная вещь, которую ей позволили оставить у себя. Неужели она сможет их продать? Снова отчаяние охватило Клементину, но она с усилием сглотнула слезы и сумела не дать им пролиться. Ей нужно будет найти себе какую-нибудь работу. Молли ей поможет. И мистрис Джессоп, кухарка в Нортамбертоне, тоже. Ей бы только добраться до Йоркшира, а там она найдет родных мистрис Джессоп. Она знает, где те живут. Им приходится кормить много своих ртов, но они наверняка приютят ее на короткое время, если она сможет предложить им что-то ценное. Была еще одна ценная вещь, которую Клементина собиралась взять с собой из Гленахена и которую считала своей собственностью, – Артемида. Кобылка была подарком, а Клементина понимала, что шансов благополучно совершить путешествие на юг пешком у нее нет. Значит, она поедет верхом. Теперь стоило хорошенько обдумать план побега…
Глава 20
Первым делом ей нужно было снять перепачканное кровью платье. Оно было цвета слоновой кости, и окровавленный рукав сразу бросался в глаза. Однако раздеться без посторонней помощи и с больной рукой оказалось не таким простым делом. Тем не менее, в конце концов Клементина справилась с этим. Торопливо сбросив окровавленную одежду на кровать, она натянула темно-синее шерстяное платье, теплое и гораздо более подходящее для предстоящего трудного пути, и принялась готовиться в дорогу. Она завернула жемчужное ожерелье в льняной платок и, подняв подол, привязала сверток к поясу нижней юбки, рядом со спрятанным ранее кинжалом.
От всех этих движений рука ее снова стала сочиться кровью, и Клементина, прикусив губу, прижала пальцы к ране, чтобы прекратить кровотечение. Почему она не перевязала ее? Впрочем, на темно-синей ткани кровавое пятно не должно было выделяться слишком явно. Теперь ей нужно было запастись на дорогу едой. Ехать предстояло почти неделю, и запас еды был необходим для благополучного исхода. Потребуется вызвать Анни и… Нет, лучше Сару: та не будет задавать лишних вопросов, если ее попросить принести еду в спальню.
Однако прежде чем Клементина начала обдумывать дальнейшие шаги, в дверь легонько постучали.
Подойдя к запертой двери, Клементина помедлила, держа руку на засове.
– Кто там?
– Это Кэтрин Макдоналд, – последовал ответ.
Обрадовавшись, что это не Джейми с требованием объяснений, Клементина открыла дверь и впустила девушку.
– Я не хотела тебя тревожить, – смущенно произнесла Кэтрин. – Надеюсь, что не помешала?
– В-вовсе нет, – вежливо ответила Клементина. – Пожалуйста, входи.
Она попятилась, пропуская гостью в комнату.
– Чем я могу б-быть тебе полезна?
– Я услышала о происшествии на озере нынче утром, а когда ты не спустилась к обеду, подумала, что, может быть, ты еще не оправилась от произошедшего.
– С-садись, пожалуйста, – предложила Клементина Кэтрин, не желая выглядеть невежливой. Она показала девушке на кресло у камина и придвинула второе для себя. – С т-твоей стороны очень любезно справиться о моем з-здоровье, но к-как видишь, я уже п-пришла в себя.
Кэтрин внимательно изучала Клементину, пока та говорила, и затем удивила ее, искренне промолвив:
– Прости меня за прямоту, Клементина, но должна заметить, что выглядишь ты не очень хорошо. Ты безумно бледна. Ты уверена, что тебе не надо лечь в постель?
Согретая сердечной заботой Кэтрин и чувствуя ее искренность, Клементина выдавила из себя улыбку. Какая жалость, что у нее не будет возможности ближе подружиться с этой милой девушкой, к которой она все больше проникалась симпатией. От ее прелестного лица веяло такой добротой, что было очевидно: Кэтрин Макдоналд не только красива, но обладает благородными душевными качествами, пусть и не заметными сразу из-за ее робости и ненавязчивости.
Однако Клементине и в голову не приходило, насколько проницательна и настойчива была Кэтрин. Та правильно оценила отважную попытку жены лэрда скрыть расстроенные чувства. От Кэтрин не укрылось, что Клементина долго плакала, потому что глаза ее были красными и опухшими, резко выделяясь отчаянным выражением на бледном лице, а голос звучал глухо и напряженно, как после длительных рыданий. Кэтрин хотелось как-то утешить Клементину, но она не знала, что сказать.
– Н-нет. Теперь мне г-гораздо лучше, спасибо, – наконец выговорила Клементина, с трудом улыбнувшись натянутой улыбкой. – Я н-не могу в-весь день лежать в постели. Я сойду с ума от скуки.
Сочувственное выражение лица гостьи чуть не лишило ее самообладания.
Кэтрин наклонилась к Клементине и взяла ее за руку.
– Я знаю, что мы едва знакомы, но мне ясно, что ты нуждаешься в утешении. Я сочту за честь, если ты мне доверишься и позволишь разделить твои проблемы.
Клементина не выдержала, и слезы вновь побежали по ее щекам.
Забрав свои руки у Кэтрин, она прижала их к лицу, стремясь заглушить рыдания.
Кэтрин стремительно опустилась перед ней на колени.
– Клементина, пожалуйста, позволь мне тебе помочь! Все не может быть так плохо, как ты думаешь.
– Н-нет, может, – прорыдала Клементина. – Хуже н-не бывает.
– Ты поссорилась с Джейми? – мягко настаивала Кэтрин.
– Х-хуже. Т-ты мне не п-поверишь, если расскажу.
– Разумеется, я тебе поверю, – уговаривала ее Кэтрин.
Но Клементина, склонив голову, терпела, не в силах доверить ей ни словечка о своих мучительных подозрениях.
Тогда Кэтрин, будучи весьма сообразительной, спросила:
– Это касается моей мачехи?
– Ч-частично, – растерянно подняла голову Клементина.
– Я знаю, что она бесстыдная кокетка и никогда не любила общество девушек моложе и красивее ее, – продолжала Кэтрин. – Она наговорила тебе гадостей? Не обращай на нее внимания. Она не сможет повлиять на привязанность Джейми к тебе.
– Т-ты очень добра, что стараешься м-меня утешить, – промолвила Клементина, награждая подругу слабой дрожащей улыбкой, – но все г-гораздо сложнее. Об остальном п-просто не могу сейчас г-говорить.
– Тогда я не буду настаивать, – откликнулась Кэтрин. – Но если тебе когда-нибудь понадобится друг, можешь просить меня о чем угодно.
Наблюдая, как борется Клементина со своими эмоциями, стремясь взять их под контроль, Кэтрин вновь была поражена ее крайней юностью. Хотя она знала, что жена Джейми была всего на два года моложе, но выглядела сущим ребенком, особенно теперь, когда съежилась в большом кресле. И это дитя было замужем за Джейми Камероном, волевым сильным мужчиной, самым устрашающим из всех, кого Кэтрин знала. Неудивительно, что к такому мужу бедняжке Клементине было трудно привыкнуть. Но несмотря на свою нетерпимость и нетерпеливость, Джейми был хорошим человеком – это Кэтрин также знала наверняка. А еще Кэтрин подозревала, что именно Клементина может смягчить его нрав, потому что видела, как глаза Джейми каждый раз теплели при взгляде на жену.
– Может быть, я могу тебе что-то подать? Воды, например? – предложила Кэтрин.
Клементина подняла на нее благодарные глаза.
– Спасибо. У м-меня правда пересохло в горле.
– Неудивительно, разве можно столько плакать! – улыбнулась Кэтрин, похлопывая Клементину по ладони. Затем она встала на ноги и направилась за кувшином воды, стоявшим у постели Клементины. Там она не могла не обратить внимания на брошенное поперек кровати платье. Его окровавленный рукав нельзя было не заметить.
– Это твое? – поинтересовалась Кэтрин, приподнимая платье, чтобы лучше рассмотреть пятно на рукаве. – Похоже на кровь. Я знаю, это не мое дело, но… ты поранилась?
Клементина вскочила с кресла и выхватила платье из рук Кэтрин.
– Нет. К-конечно, нет!
– Я не хочу вмешиваться не в свое дело, – настаивала Кэтрин в своей манере, деликатно, но в то же время твердо, – но если это не кровь, то что?
Клементина отвела глаза в сторону. Ей не хотелось лгать этой милой девушке.
– Я… я думаю… это д-должно быть… О, я не знаю, как оно туда попало, – наконец выговорила она, так и не найдя подходящего объяснения.
– Клементина, – умоляюще произнесла Кэтрин, – пожалуйста, доверься мне! Я в жизни достаточно насмотрелась на пятна крови, чтобы узнавать их… А здесь и рукав разорван. Что произошло?
– Ладно. Ты права. Сегодня д-днем я поранила руку.
– И по-моему, очень сильно, потому что кровь текла обильно. Мистрис Керр позаботилась о тебе?
Клементина отвернулась и пошла обратно к креслу. Головокружение возобновилось, а ей не хотелось падать в обморок при Кэтрин. Она оперлась на спинку кресла, чтобы удержаться на ногах, и сделала два глубоких вдоха.
– Клементина! – воскликнула встревоженная Кэтрин, она подбежала к девушке и помогла той усесться. – Так-то лучше. Ты побелела как полотно. Я решила, что сейчас упадешь без чувств. А теперь, бедное дитя, дай мне осмотреть твою руку, потому что, я подозреваю, ты ее так и не перевязала.
С большой неохотой Клементина распустила завязки на запястье и позволила нежным пальцам Кэтрин сдвинуть ткань рукава до плеча. При виде раны Кэтрин с ужасом втянула в себя воздух, так как рана, хоть и неглубокая, вновь закровоточила и выглядела не лучшим образом. Поставив рядом кувшин с водой, Кэтрин смочила чистую льняную тряпочку и стала осторожно смывать кровь.
– Как это произошло? – немного погодя поинтересовалась она.
Клементина откинула голову на высокую Спинку кресла и закрыла глаза.
– Это был несчастный случай. Я оказалась в неподходящее время в ненужном месте.
– Но обо что ты так пораниласъ? – взволнованно спросила Кэтрин.
Наступило минутное молчание, а затем Клементина, которая уже не в силах была что-либо выдумывать, ответила:
– Это была стрела. В-выстрел из арбалета.
– Стрела?! – потрясение воскликнула Кэтрин. – Кто-то стрелял в тебя из арбалета?
Клементина поспешно открыла глаза и умоляюще проговорила:
– Пожалуйста, говори потише. Я же тебе сказала, что это был несчастный случай. Отклонившаяся стрела какого-то охотника.
– Джейми знает об этом?
– Нет. – Клементина наклонилась вперед и свободной рукой крепко ухватила Кэтрин за рукав. – И он не д-должен об этом узнать. Дай м-мне слово, что никому не расскажешь.
– Я… я, право, не знаю, – Кэтрин отвела глаза, – по-моему, ему нужно рассказать об этом.
– Пожалуйста, – взмолилась Клементина, – прошу т-тебя, обещай мне… Если хочешь м-мне помочь, храни это про себя.
Кэтрин молча закончила обмывать рану и начала ловко ее бинтовать другим кусочком полотна.
– Мне это не нравится, – наконец произнесла она. – Мне нужно знать, почему ты настаиваешь на сохранении тайны.
– Потому что Джейми наверняка накажет того, кто это сделал. А я не хочу, чтобы человека наказывали за то, что он случайно меня р-ранил.
Клементине было очень неприятно лгать и обманывать подругу, но иного выхода она не видела. Как сможет она объяснить ей, что боится доверять даже собственному мужу? Кэтрин никогда не поймет этого, ведь она росла в семье, где о ней все заботились и всегда охраняли. Кэтрин не знает, что значит рассчитывать только на саму себя.
– Ладно. Можешь положиться на мое молчание. Но мне все равно это не нравится, – пожала плечами Кэтрин. – Я лишь надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.
Клементина расслабилась и вновь откинулась на спинку кресла.
– Спасибо, – прошептала она. – Ты очень ко мне добра.
– Надеюсь, и впредь буду такой. Вот. Теперь тебе будет не так больно.
Клементина наградила Кэтрин слабой дрожащей улыбкой. После перевязки рука болела гораздо меньше. Теперь нужно было снова лечь в постель и отдохнуть. Как же все это трудно!
– Кэтрин, – нерешительно проговорила Клементина, – есть еще кое-что, о чем я хочу тебя попросить.
– Да?
– Я не д-думаю, что смогу присоединиться к в-вам за ужином. Я слишком устала и хочу пораньше лечь спать. Т-ты не могла бы, если можно, распорядиться, чтобы м-мне принесли сюда что-нибудь поесть. Я очень г-голодна.
– Бедное дитя. Ты, должно быть, умираешь от голода. Неужели никто не принес тебе сюда обед?
Клементина покачала головой:
– Я спала.
– Тогда, конечно, я принесу тебе что-нибудь. Чего бы ты хотела?
– Что-нибудь простое, – робко ответила Клементина. – Может быть, хлеба и сыра. Но я и вправду очень голодна, так что не могла бы ты принести побольше?
Кэтрин одарила Клементину сердечной улыбкой, подумав, что, вероятно, бедняжке стало лучше, если у нее появился аппетит.
– Я тебе принесу полный поднос, а ты уж сама решай, сколько тебе нужно. Но пообещай мне до моего возвращения не двигаться.
– Обещаю. И, К-Кэтрин… спасибо тебе. Спасибо за все.
Клементине хотелось как-то выразить свою бесконечную благодарность милой девушке, но она боялась пробудить ее подозрения и больше ничего не прибавила.
Кэтрин ласково улыбнулась в ответ. Бедная девочка выглядела такой несчастной, словно несла на плечах тяжесть всего мира. Отбросив гнетущие сомнения, что происходит нечто весьма странное, Кэтрин направилась на кухню. Конечно, проблемы Клементины ее не касались, но Кэтрин тревожилась обо всех Камеронах. Она прониклась симпатией к жене лэрда, а к самому Джейми относилась с приязнью и уважением, ну и, разумеется, был еще Алекс. Алекс! Бесчисленное число раз Кэтрин задумывалась о том, замечает ли он ее… заметит ли когда-нибудь? С такой мачехой, как Мередит, притягивающей мужчин, как горшок меда притягивает пчел, Кэтрин пребывала в очень невыгодном положении. Она не раз думала об этом.
Какое-то время спустя Кэтрин вернулась в комнату Клементины с тяжелым подносом, нагруженным овсяными лепешками, сотовым медом, свежими ячменными булочками, а также разнообразными сырами и холодным мясом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Да, события явно шли к завершению. Она не могла себя больше обманывать: тот, кто желал ее смерти, был решительно настроен довести начатое до конца без промедления. Когда Хью сообщил ей, что видел неподалеку от оружейной комнаты Джейми, она на какой-то жуткий миг подумала… но нет! Этого быть не могло! То, что он оказался неверным мужем и любовником, не свидетельствовало о том, что он желает ее смерти. Нет! Ни один мужчина не может нежно ласкать женщину, заниматься с ней любовью и тут же хладнокровно планировать ее убийство. Если, конечно, он не какое-то чудовище. Поверить в то, что это Джейми! Нет, кто угодно, только не он! Клементина стала осматривать свою руку. Рана саднила, но не была серьезной. Стрела разорвала рукав платья и чиркнула по предплечью, задев его недостаточно глубоко, чтобы вызвать большое кровотечение, кровь уже остановилась. При мысли о том, как близка она была к смерти, Клементину замутило. Волна тошноты утвердила ее в мысли, что ей нужно уезжать отсюда. Если она здесь останется, то наверняка погибнет, и ждать этого она не собиралась.
Грусть легла ей на сердце, когда она вспомнила, как счастлива была всего несколько дней назад. Не только из-за любви и желания, которые пробудил в ней Джейми, но также от чувства привязанности к этим людям, этому краю. Поначалу настороженная, Клементина с каждым днем все больше чувствовала себя здесь защищенной… своей. Как могла она так себя обманывать? Она жаждала любви, приязни и потому слишком поспешно вообразила, что все ее приняли. Как могла она быть такой наивной?! Шотландцы ненавидели англичан много столетий. Почему же они должны были признать своей и приветствовать в своем доме девушку-англичанку, чужестранку, захватчицу, которую насильно забросили в их среду?
От жалости к себе слезы побежали по щекам Клементины. Если бы она не полюбила Джейми так сильно, ей было бы легче.
Уронив лицо в ладони, Клементина рыдала, пока не иссякли слезы. Тогда она подняла голову и, не в силах одолеть отчаяние, уставилась сухими глазами в огонь.
Спустя какое-то время Клементина взяла себя в руки: слезы не помогут. Она это знала по опыту. Ей понадобятся все силы, чтобы бежать отсюда. Но где может она найти убежище? У тети Маргарет? Ни в коем случае. Тетушка тут же с позором отправит ее назад и Шотландию. Если бы у нее были деньги, она жила бы потихоньку где-нибудь одна. Однако дамы ее происхождения не живут одни. Но как сумеет она содержать двоих, себя и Молли, служанку из Нортамбертона, которая почти наверняка поедет за ней? Все это лишь фантазии, ведь денег у нее нет. А может, есть? У нее было ее обручальное кольцо и другие украшения, подаренные Джейми. Нет, обручальное кольцо она не продаст никогда. Но вот что касается драгоценностей… Будет ли считаться кражей, если она заберет их? Разумеется, будет, решила Клементина. Ведь украшения, которые подарил ей Джейми, принадлежали его роду на протяжении многих поколений. У нее есть жемчуга матери – единственная памятная вещь, которую ей позволили оставить у себя. Неужели она сможет их продать? Снова отчаяние охватило Клементину, но она с усилием сглотнула слезы и сумела не дать им пролиться. Ей нужно будет найти себе какую-нибудь работу. Молли ей поможет. И мистрис Джессоп, кухарка в Нортамбертоне, тоже. Ей бы только добраться до Йоркшира, а там она найдет родных мистрис Джессоп. Она знает, где те живут. Им приходится кормить много своих ртов, но они наверняка приютят ее на короткое время, если она сможет предложить им что-то ценное. Была еще одна ценная вещь, которую Клементина собиралась взять с собой из Гленахена и которую считала своей собственностью, – Артемида. Кобылка была подарком, а Клементина понимала, что шансов благополучно совершить путешествие на юг пешком у нее нет. Значит, она поедет верхом. Теперь стоило хорошенько обдумать план побега…
Глава 20
Первым делом ей нужно было снять перепачканное кровью платье. Оно было цвета слоновой кости, и окровавленный рукав сразу бросался в глаза. Однако раздеться без посторонней помощи и с больной рукой оказалось не таким простым делом. Тем не менее, в конце концов Клементина справилась с этим. Торопливо сбросив окровавленную одежду на кровать, она натянула темно-синее шерстяное платье, теплое и гораздо более подходящее для предстоящего трудного пути, и принялась готовиться в дорогу. Она завернула жемчужное ожерелье в льняной платок и, подняв подол, привязала сверток к поясу нижней юбки, рядом со спрятанным ранее кинжалом.
От всех этих движений рука ее снова стала сочиться кровью, и Клементина, прикусив губу, прижала пальцы к ране, чтобы прекратить кровотечение. Почему она не перевязала ее? Впрочем, на темно-синей ткани кровавое пятно не должно было выделяться слишком явно. Теперь ей нужно было запастись на дорогу едой. Ехать предстояло почти неделю, и запас еды был необходим для благополучного исхода. Потребуется вызвать Анни и… Нет, лучше Сару: та не будет задавать лишних вопросов, если ее попросить принести еду в спальню.
Однако прежде чем Клементина начала обдумывать дальнейшие шаги, в дверь легонько постучали.
Подойдя к запертой двери, Клементина помедлила, держа руку на засове.
– Кто там?
– Это Кэтрин Макдоналд, – последовал ответ.
Обрадовавшись, что это не Джейми с требованием объяснений, Клементина открыла дверь и впустила девушку.
– Я не хотела тебя тревожить, – смущенно произнесла Кэтрин. – Надеюсь, что не помешала?
– В-вовсе нет, – вежливо ответила Клементина. – Пожалуйста, входи.
Она попятилась, пропуская гостью в комнату.
– Чем я могу б-быть тебе полезна?
– Я услышала о происшествии на озере нынче утром, а когда ты не спустилась к обеду, подумала, что, может быть, ты еще не оправилась от произошедшего.
– С-садись, пожалуйста, – предложила Клементина Кэтрин, не желая выглядеть невежливой. Она показала девушке на кресло у камина и придвинула второе для себя. – С т-твоей стороны очень любезно справиться о моем з-здоровье, но к-как видишь, я уже п-пришла в себя.
Кэтрин внимательно изучала Клементину, пока та говорила, и затем удивила ее, искренне промолвив:
– Прости меня за прямоту, Клементина, но должна заметить, что выглядишь ты не очень хорошо. Ты безумно бледна. Ты уверена, что тебе не надо лечь в постель?
Согретая сердечной заботой Кэтрин и чувствуя ее искренность, Клементина выдавила из себя улыбку. Какая жалость, что у нее не будет возможности ближе подружиться с этой милой девушкой, к которой она все больше проникалась симпатией. От ее прелестного лица веяло такой добротой, что было очевидно: Кэтрин Макдоналд не только красива, но обладает благородными душевными качествами, пусть и не заметными сразу из-за ее робости и ненавязчивости.
Однако Клементине и в голову не приходило, насколько проницательна и настойчива была Кэтрин. Та правильно оценила отважную попытку жены лэрда скрыть расстроенные чувства. От Кэтрин не укрылось, что Клементина долго плакала, потому что глаза ее были красными и опухшими, резко выделяясь отчаянным выражением на бледном лице, а голос звучал глухо и напряженно, как после длительных рыданий. Кэтрин хотелось как-то утешить Клементину, но она не знала, что сказать.
– Н-нет. Теперь мне г-гораздо лучше, спасибо, – наконец выговорила Клементина, с трудом улыбнувшись натянутой улыбкой. – Я н-не могу в-весь день лежать в постели. Я сойду с ума от скуки.
Сочувственное выражение лица гостьи чуть не лишило ее самообладания.
Кэтрин наклонилась к Клементине и взяла ее за руку.
– Я знаю, что мы едва знакомы, но мне ясно, что ты нуждаешься в утешении. Я сочту за честь, если ты мне доверишься и позволишь разделить твои проблемы.
Клементина не выдержала, и слезы вновь побежали по ее щекам.
Забрав свои руки у Кэтрин, она прижала их к лицу, стремясь заглушить рыдания.
Кэтрин стремительно опустилась перед ней на колени.
– Клементина, пожалуйста, позволь мне тебе помочь! Все не может быть так плохо, как ты думаешь.
– Н-нет, может, – прорыдала Клементина. – Хуже н-не бывает.
– Ты поссорилась с Джейми? – мягко настаивала Кэтрин.
– Х-хуже. Т-ты мне не п-поверишь, если расскажу.
– Разумеется, я тебе поверю, – уговаривала ее Кэтрин.
Но Клементина, склонив голову, терпела, не в силах доверить ей ни словечка о своих мучительных подозрениях.
Тогда Кэтрин, будучи весьма сообразительной, спросила:
– Это касается моей мачехи?
– Ч-частично, – растерянно подняла голову Клементина.
– Я знаю, что она бесстыдная кокетка и никогда не любила общество девушек моложе и красивее ее, – продолжала Кэтрин. – Она наговорила тебе гадостей? Не обращай на нее внимания. Она не сможет повлиять на привязанность Джейми к тебе.
– Т-ты очень добра, что стараешься м-меня утешить, – промолвила Клементина, награждая подругу слабой дрожащей улыбкой, – но все г-гораздо сложнее. Об остальном п-просто не могу сейчас г-говорить.
– Тогда я не буду настаивать, – откликнулась Кэтрин. – Но если тебе когда-нибудь понадобится друг, можешь просить меня о чем угодно.
Наблюдая, как борется Клементина со своими эмоциями, стремясь взять их под контроль, Кэтрин вновь была поражена ее крайней юностью. Хотя она знала, что жена Джейми была всего на два года моложе, но выглядела сущим ребенком, особенно теперь, когда съежилась в большом кресле. И это дитя было замужем за Джейми Камероном, волевым сильным мужчиной, самым устрашающим из всех, кого Кэтрин знала. Неудивительно, что к такому мужу бедняжке Клементине было трудно привыкнуть. Но несмотря на свою нетерпимость и нетерпеливость, Джейми был хорошим человеком – это Кэтрин также знала наверняка. А еще Кэтрин подозревала, что именно Клементина может смягчить его нрав, потому что видела, как глаза Джейми каждый раз теплели при взгляде на жену.
– Может быть, я могу тебе что-то подать? Воды, например? – предложила Кэтрин.
Клементина подняла на нее благодарные глаза.
– Спасибо. У м-меня правда пересохло в горле.
– Неудивительно, разве можно столько плакать! – улыбнулась Кэтрин, похлопывая Клементину по ладони. Затем она встала на ноги и направилась за кувшином воды, стоявшим у постели Клементины. Там она не могла не обратить внимания на брошенное поперек кровати платье. Его окровавленный рукав нельзя было не заметить.
– Это твое? – поинтересовалась Кэтрин, приподнимая платье, чтобы лучше рассмотреть пятно на рукаве. – Похоже на кровь. Я знаю, это не мое дело, но… ты поранилась?
Клементина вскочила с кресла и выхватила платье из рук Кэтрин.
– Нет. К-конечно, нет!
– Я не хочу вмешиваться не в свое дело, – настаивала Кэтрин в своей манере, деликатно, но в то же время твердо, – но если это не кровь, то что?
Клементина отвела глаза в сторону. Ей не хотелось лгать этой милой девушке.
– Я… я думаю… это д-должно быть… О, я не знаю, как оно туда попало, – наконец выговорила она, так и не найдя подходящего объяснения.
– Клементина, – умоляюще произнесла Кэтрин, – пожалуйста, доверься мне! Я в жизни достаточно насмотрелась на пятна крови, чтобы узнавать их… А здесь и рукав разорван. Что произошло?
– Ладно. Ты права. Сегодня д-днем я поранила руку.
– И по-моему, очень сильно, потому что кровь текла обильно. Мистрис Керр позаботилась о тебе?
Клементина отвернулась и пошла обратно к креслу. Головокружение возобновилось, а ей не хотелось падать в обморок при Кэтрин. Она оперлась на спинку кресла, чтобы удержаться на ногах, и сделала два глубоких вдоха.
– Клементина! – воскликнула встревоженная Кэтрин, она подбежала к девушке и помогла той усесться. – Так-то лучше. Ты побелела как полотно. Я решила, что сейчас упадешь без чувств. А теперь, бедное дитя, дай мне осмотреть твою руку, потому что, я подозреваю, ты ее так и не перевязала.
С большой неохотой Клементина распустила завязки на запястье и позволила нежным пальцам Кэтрин сдвинуть ткань рукава до плеча. При виде раны Кэтрин с ужасом втянула в себя воздух, так как рана, хоть и неглубокая, вновь закровоточила и выглядела не лучшим образом. Поставив рядом кувшин с водой, Кэтрин смочила чистую льняную тряпочку и стала осторожно смывать кровь.
– Как это произошло? – немного погодя поинтересовалась она.
Клементина откинула голову на высокую Спинку кресла и закрыла глаза.
– Это был несчастный случай. Я оказалась в неподходящее время в ненужном месте.
– Но обо что ты так пораниласъ? – взволнованно спросила Кэтрин.
Наступило минутное молчание, а затем Клементина, которая уже не в силах была что-либо выдумывать, ответила:
– Это была стрела. В-выстрел из арбалета.
– Стрела?! – потрясение воскликнула Кэтрин. – Кто-то стрелял в тебя из арбалета?
Клементина поспешно открыла глаза и умоляюще проговорила:
– Пожалуйста, говори потише. Я же тебе сказала, что это был несчастный случай. Отклонившаяся стрела какого-то охотника.
– Джейми знает об этом?
– Нет. – Клементина наклонилась вперед и свободной рукой крепко ухватила Кэтрин за рукав. – И он не д-должен об этом узнать. Дай м-мне слово, что никому не расскажешь.
– Я… я, право, не знаю, – Кэтрин отвела глаза, – по-моему, ему нужно рассказать об этом.
– Пожалуйста, – взмолилась Клементина, – прошу т-тебя, обещай мне… Если хочешь м-мне помочь, храни это про себя.
Кэтрин молча закончила обмывать рану и начала ловко ее бинтовать другим кусочком полотна.
– Мне это не нравится, – наконец произнесла она. – Мне нужно знать, почему ты настаиваешь на сохранении тайны.
– Потому что Джейми наверняка накажет того, кто это сделал. А я не хочу, чтобы человека наказывали за то, что он случайно меня р-ранил.
Клементине было очень неприятно лгать и обманывать подругу, но иного выхода она не видела. Как сможет она объяснить ей, что боится доверять даже собственному мужу? Кэтрин никогда не поймет этого, ведь она росла в семье, где о ней все заботились и всегда охраняли. Кэтрин не знает, что значит рассчитывать только на саму себя.
– Ладно. Можешь положиться на мое молчание. Но мне все равно это не нравится, – пожала плечами Кэтрин. – Я лишь надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.
Клементина расслабилась и вновь откинулась на спинку кресла.
– Спасибо, – прошептала она. – Ты очень ко мне добра.
– Надеюсь, и впредь буду такой. Вот. Теперь тебе будет не так больно.
Клементина наградила Кэтрин слабой дрожащей улыбкой. После перевязки рука болела гораздо меньше. Теперь нужно было снова лечь в постель и отдохнуть. Как же все это трудно!
– Кэтрин, – нерешительно проговорила Клементина, – есть еще кое-что, о чем я хочу тебя попросить.
– Да?
– Я не д-думаю, что смогу присоединиться к в-вам за ужином. Я слишком устала и хочу пораньше лечь спать. Т-ты не могла бы, если можно, распорядиться, чтобы м-мне принесли сюда что-нибудь поесть. Я очень г-голодна.
– Бедное дитя. Ты, должно быть, умираешь от голода. Неужели никто не принес тебе сюда обед?
Клементина покачала головой:
– Я спала.
– Тогда, конечно, я принесу тебе что-нибудь. Чего бы ты хотела?
– Что-нибудь простое, – робко ответила Клементина. – Может быть, хлеба и сыра. Но я и вправду очень голодна, так что не могла бы ты принести побольше?
Кэтрин одарила Клементину сердечной улыбкой, подумав, что, вероятно, бедняжке стало лучше, если у нее появился аппетит.
– Я тебе принесу полный поднос, а ты уж сама решай, сколько тебе нужно. Но пообещай мне до моего возвращения не двигаться.
– Обещаю. И, К-Кэтрин… спасибо тебе. Спасибо за все.
Клементине хотелось как-то выразить свою бесконечную благодарность милой девушке, но она боялась пробудить ее подозрения и больше ничего не прибавила.
Кэтрин ласково улыбнулась в ответ. Бедная девочка выглядела такой несчастной, словно несла на плечах тяжесть всего мира. Отбросив гнетущие сомнения, что происходит нечто весьма странное, Кэтрин направилась на кухню. Конечно, проблемы Клементины ее не касались, но Кэтрин тревожилась обо всех Камеронах. Она прониклась симпатией к жене лэрда, а к самому Джейми относилась с приязнью и уважением, ну и, разумеется, был еще Алекс. Алекс! Бесчисленное число раз Кэтрин задумывалась о том, замечает ли он ее… заметит ли когда-нибудь? С такой мачехой, как Мередит, притягивающей мужчин, как горшок меда притягивает пчел, Кэтрин пребывала в очень невыгодном положении. Она не раз думала об этом.
Какое-то время спустя Кэтрин вернулась в комнату Клементины с тяжелым подносом, нагруженным овсяными лепешками, сотовым медом, свежими ячменными булочками, а также разнообразными сырами и холодным мясом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30