— Жди здесь, — сказал он через плечо и постучал в дверь, Миссис Райдер попросила его войти. Она лежала на койке и слабо улыбнулась, увидев Эндрю. Каюта была несколько затенена от прямого света из иллюминатора, и он не очень четко видел ее. Ей было немногим больше тридцати пяти, но она все еще была очень хороша: изящная темноволосая женщина, несколько болезненного вида из-за бесконечного путешествия и морской болезни, которая часто удерживала ее в каюте. Она куталась в просторное одеяние из желтого шелка. Глаза Эндрю вспыхнули при виде ее: он считал Джулию Райдер милой и приятной собеседницей. Его очень привлекала ее мягкость.
— Добрый день, мэм, — сказал он с поклоном. — Надеюсь, вам лучше?
— Да, гораздо, мистер Маклей, спасибо.
Она вопросительно взглянула на него.
— Ваш муж за обедом обсуждал с капитаном вопрос о новой служанке, мэм, — сказал он. — Я привел эту ссыльную, Сару Дейн.
— Сару Дейн?! — Миссис Райдер приподнялась. — Но это чудесно, мистер Маклей! Я даже и не надеялась на такие добрые вести! Просто невероятно, что она оказалась на нашем корабле.
Он выглядел несколько смущенным.
— Я надеюсь, она окажется подходящей для вас служанкой, мэм. Она, видите ли, уже довольно долго пробыла в заключении. Возможно, она… мм… не совсем подходит…
Она улыбнулась, склонив головку набок:
— Неужели все так плохо, мистер Маклей?
Он на миг задумался, прежде чем ответить.
— Она из ссыльных, мэм. Вот все, что мне известно.
— А, конечно, но ведь она имеет опыт работы по дому, по крайней мере. В этой толпе ссыльных могло не оказаться… — Она не закончила и взглянула прямо ему в лицо. — Я знаю, чего можно опасаться: Сара Дейн может оказаться неграмотной и грубой, возможно, аморальной. Но я в отчаянии от того, что некому присмотреть за Эллен и Чарльзом. Мне придется рискнуть.
Он подумал, не сказать ли ей, что ее описание не подходит к Саре, но не успел, потому что она снова заговорила довольно поспешно:
— Она ждет? Пожалуйста, приведите ее, мистер Маклей.
Он открыл дверь и жестом пригласил свою подопечную в каюту. Она стояла перед ними, опустив глаза под их взглядами. Эндрю поразился разнице между этими двумя женщинами. Он видел, как потрясенно взирала на Сару миссис Райдер — брови ее взлетели вверх, рот слегка приоткрылся. Она никогда раньше не видела вблизи ни одно из этих созданий.
— Добрый день, — произнесла она робко.
Вторая женщина сделала реверанс, но ничего не сказала.
Миссис Райдер беспомощно взглянула на Эндрю.
— Вы ведь Сара Дейн? — сказала она наконец.
— Да, мэм.
— Миссис Темпльтон из Рая написала мне, что вы можете оказаться на нашем корабле. Она сказала, что вы имеете опыт домашней работы. Так ведь?
— Да, мэм.
— Вы когда-нибудь ухаживали за детьми?
— Нет, мэм.
— Мм… — миссис Райдер засомневалась. — А шить вы умеете?
— Да, мэм.
— Вы, наверно, не умеете читать?
— Умею, мэм.
— Вы умеете читать? — миссис Райдер почувствовала заметное облегчение. — А писать вы умеете?
Этот вопрос, казалось, задел Сару Дейн за живое. Плечи ее напряглись, а голова поднялась так, что она смотрела на них сквозь ресницы.
— Конечно, я умею писать, — ответила она кратко.
— Ах, вот как?! — Взгляд миссис Райдер вдруг стал холоден, остановившись на женщине, стоявшей перед ней. Эндрю немного даже испугался, поняв, что столкнулись две сильные личности и уже появились признаки борьбы за превосходство. Он увидел, что Сара Дейн не так уж робка, что глаза ее сверкают, а рот решительно сжат.
— Вы мне кажетесь интересной, — сказала старшая из женщин. — Что еще вы умеете?
Другая, видимо отбросив робость, ответила:
— Я говорю и читаю по-французски и по-латыни. И по-итальянски тоже, немного. — И она закончила, как показалось Эндрю, с вызовом: — Я знаю математику.
Выражение лица Джулии Райдер совершенно изменилось.
«Ну и чертовка!» — подумал Эндрю, сознавая, что все больше восхищается ее смелостью. Вся робость Сары Дейн исчезла: было вполне очевидно, что она не из тех, кто станет долго скрывать свои достоинства. И она ясно давала понять Райдерам, что они нашли сокровище там, где совсем не ожидали.
Миссис Райдер снова заговорила.
— Сколько вам лет, Дейн?
— Восемнадцать, мэм.
— Только восемнадцать? В каком же преступлении тебя обвиняют, дитя?
Оборванка неловко переминалась с ноги на ногу, быстро переведя взгляд с женщины, лежащей на койке, на молодого офицера, стоящего перед ней. Жест был красноречив, Эндрю прочел в нем страдание и отчаяние. Потом она отвернулась.
— Ну же, девочка! — настаивала миссис Райдер. — Скажи мне, в чем же тебя обвинили?
Глаза Сары Дейн медленно обратились к ней.
— Меня осудили за воровство, — сказала она.
Эндрю вспомнил разговор за обеденным столом в капитанской каюте о проповедниках и браконьерах, о мелких воришках, которые заполняют суды и тюрьмы. Он посмотрел на девушку с некоторой грустью, вспомнив, как совсем недавно он громко защищал ее и ей подобных. Он подумал, насколько легче выступать в их защиту, когда они представляются безликой массой и никак тебя не касаются. Но когда они возникают как реальные люди, подобно этой девушке, которая имеет образование, какое-то воспитание и все еще сохраняет свою гордость, силу духа и даже некоторый юмор, — тогда все становится вдруг сложнее. Все это внезапно, в какие-то считанные минуты приблизилось к нему и стало его касаться. Это сбило его с толку и встревожило. Он деловито обратился к миссис Райдер:
— Мэм, если, — он жестом указал на Сару Дейн, — эта женщина устраивает вас, капитан Маршалл распорядился, чтобы она не возвращалась в отсеки для ссыльных. Могу ли я доложить капитану?
— Да, будьте так любезны, мистер Маклей. Я думаю, Дейн мне подойдет. — Она сопроводила свои слова тихой улыбкой. — Вы передадите мою благодарность капитану Маршаллу?
Он поклонился:
— Рад служить, мэм.
Он повернулся и вышел из каюты.
Глава ТРЕТЬЯ

I
Двое в кают-компании подняли головы от бумаг, когда Эндрю вернулся к ним. Брукс проверял список медикаментов, что его мало занимало, и обрадовался возможности отвлечься. Гардинг, листая судовой журнал, удивленно поднял брови при неожиданно шумном вторжении Эндрю.
— В чем дело?
Стоя на пороге, Эндрю перевел взгляд с одного на другого.
— Вы ее видели? — спросил он.
— Ее?
Эндрю был в нетерпении.
— Эту девушку. Сару Дейн.
Брукс слегка улыбнулся.
— Я ее вчера видел. Грязная замарашка, но, видимо, она лучше, чем кто-либо из этой компании.
— Вчера! — повторил Эндрю. — Видели бы вы ее сегодня!
Гардинг, вторя Бруксу, начал усмехаться.
— Наверно, смыла с себя тюремную грязь и под ней открылась ослепительная красота?
Эндрю захлопнул дверь.
— Ну, знаете, если я что-то понимаю в женщинах, то она достаточно хороша собой, чтобы о ней заговорил весь корабль.
— Так, значит, грязь и вправду смылась? — Брукс все еще сохранял шутливый тон.
— Да, смылась, — ответил Эндрю. — Она и голову помыла… — Он несколько скис, заметив их насмешливые взгляды. — Волосы у нее… светлые, почти белые.
Гардинг взглянул на Брукса.
— Капитану Маршаллу грозит теперь неподчинение, раз всю эту красоту выпустили на свободу.
— Подождите, увидит ее Уайлдер! — сказал Брукс. — Бедняга изнывает от скуки, наконец-то найдет предмет для размышлений.
— Если ему это удастся! — задумчиво сказал Гардинг.
Эндрю отвернулся от них и подошел к столу, глядя на разбросанные бумаги. Он почему-то нахмурился.
— Она чрезвычайно умна, — сказал он тихо. — Может быть, она не из тех, что нравятся Уайлдеру.
Никто не отозвался.
Он поднял глаза, и у него вырвалось:
— Боже праведный, и что она делает среди этих ссыльных?
Брукс на миг задумался и покачал головой, пожав плечами. Гардинг не сказал ничего.
Эндрю оставил их заниматься бумагами, а сам взялся за свой отчет, подсел к столу и с силой воткнул перо в чернильницу. Он не стыдясь задумался о девушке, которую только что увидел на палубе с детьми Райдеров. Голова ее была непокрыта, золотистые волосы мягко светились на солнце. Какой дурацкий вид у него был, должно быть, когда он глазел на нее. На ней было синее ситцевое платье, принадлежавшее Марте Баррат, и ярко-красная шаль на плечах. Превращение было поразительным, и, уловив его выражение, она задержала на нем спокойный взгляд на одну-две секунды, а потом улыбнулась. Он вспомнил ее глаза, какого-то неуловимого оттенка: более зеленые, нежели синие. Его немало потрясло произведенное ею впечатление. Оно не оставляло его, так же как и воспоминание о ее голосе.
Он бросил взгляд на Брукса и Гардинга, но они снова были поглощены своими бумагами. Сара Дейн была ими забыта. Он макнул перо в чернила, но не мог сосредоточиться на своем отчете. Перед ним были вопрошающие девичьи глаза. Он склонил голову над бумагой, пытаясь заняться делом.
«Присутствие Сары на борту „Джоржетты“ воспринимается как-то странно», — думал Эндрю. Почти с первого дня, когда он увидел ее с детьми Райдеров на палубе, у него возникло впечатление, что она всегда была здесь.
Подобное превращение из узницы в доверенную служанку было бы невозможным для любой другой женщины. Эндрю пристально следил за ней все долгие нудные недели на пути в Кейп и вынужден был признать, что она держалась превосходно. Ее приемы не были тонки, но были чрезвычайно умны. Она была слишком умна, чтобы провоцировать неудовольствие. Изо дня в день она сидела на палубе с учебниками для детей на коленях, отрывая глаза от них не более чем на секунду. Но если кто-то из офицеров останавливался около них, чтобы заговорить с Эллен или Чарльзом, она всегда с удовольствием принимала участие в беседе, но вступала в разговор, только когда к ней обращались.
Проблема была в том, что никто из них не знал, как с ней обращаться. Им всем было известно из ее собственного признания, что она была осуждена за кражу. С другой стороны, она обладала очарованием и неоспоримой красотой и невозможно было ожидать от мужчин, лишенных общества женщин, чтобы они не остановились поболтать с ней и детьми, и что они не будут жадно ловить глазами каждое ее движение. В конце концов они перестали стесняться заговаривать с ней, они забыли, что она поднялась сюда из отсека для ссыльных, одетая в лохмотья.
Она окончательно утвердила свое положение, когда однажды утром капитан задержался у маленькой группы и спросил, как идут занятия. Эндрю, наблюдавший эту сцену, отметил, что Сара отвечала негромко и без излишней робости. Кокетство или угодливость были бы неуместны, и она не совершила ошибки, прибегнув к ним. «Хитрая девчонка!» — подумал Эндрю. Он знал, что капитан будет теперь ежедневно останавливаться, слушая уроки и похваливая усердие детей, или наблюдать за тем, как умело и аккуратно она работает иглой над заданием миссис Райдер.
Самым странным в Саре для Эндрю была ее веселость. Она постоянно смешила Эллен и Чарльза, и они совершенно очевидно обожали ее за это; она неустанно находила им интересные занятия в течение дней, проходивших один за другим в удручающем однообразии. Он восторгался силой духа, которая позволила ей сбросить следы заключения с такой быстротой и так естественно вписаться в жизнь семьи Райдеров. Было также ясно, что она не ждет и не хочет от них жалости.
Он осознавал, наблюдая ее день за днем, как в нем растет восхищение тем, что она старается наилучшим образом воспользоваться сложившейся ситуацией.
II
Крошечная каюта наполнялась шелестом шелков, запахом теплой плоти и надушенной одежды, когда Сара помогала Джулии Райдер готовиться ко сну. Джулия была утомлена, и ей не хотелось разговаривать. Сара поддалась ее настроению, складывая одежду и наводя порядок в каюте молча. Бледно-голубое шелковое платье, в котором Джулия ужинала в капитанской каюте в тот день, лежало на койке, и Сара подняла его. Она с восторгом погладила тонкий материал, внимательно прислушиваясь к его шелесту. Звук и прикосновение к этому материалу всколыхнули в ее памяти лондонские дни, когда она каждый день видела платья, гораздо более дорогие, чем это. Сквозь шелест этого шелка она снова слышала легкую болтовню модного салона; видела модно-скучающие лица под шляпками, украшенными перьями, унизанные кольцами руки, скользящие в мягкие перчатки. На какое-то мгновение этот смятый шелк в ее объятиях вернул ей тот мир.
Потом она взглянула на миссис Райдер, сидящую перед маленьким, уставленным безделушками туалетным столиком. Ее темные волосы были распущены и рассыпались по плечам, сверкая под качающимся фонарем. Зрелище, которое она являла собой в этом мягком свете, удовлетворяло Сарину потребность в красоте: пока Джулия Райдер здесь, эта тесная каюта не так далека от лондонского салона. Сейчас на ней был свободный пеньюар из бледно-желтой парчи, а ночная рубашка была отделана кружевами, белизна которых могла соперничать с белизной кожи хозяйки.
Когда Сара взглянула на нее, Джулия наклонилась вперед, разглядывая свое отражение и одновременно поднимая со столика щетку для волос.
— Позвольте мне, мэм! — сказала Сара. Она отложила платье и протянула руку за щеткой.
Она заняла свое привычное место позади Джулии, равномерно проводя щеткой по ее длинным волосам, наблюдая, как они натягиваются, затем натяжение ослабевает, и они снова свиваются локонами. Она молча проводила щеткой по волосам, и веки Джулии опустились. Через несколько мгновений глаза Сары обратились к туалетному столику. Такая же щетка с серебряным верхом лежала там. Зеркало, прислоненное к перегородке, когда море не было бурным, давало мягкое отражение этой сцены. Зеркало было заключено в витую серебряную раму; рядом, на кружевной салфетке стоял флакон духов. Сара медленно переводила взгляд с одного предмета на другой, в то время как руки ее двигались механически.
Мягкий голос Джулии нарушил тишину:
— Ты любишь красивые вещи, правда, Сара?
Сара подняла взгляд на зеркало и встретилась там глазами с Джулией. Помедлив, Сара сказала:
— Мне бы не следовало признаваться в том, что мне нравится видеть вокруг себя такие вещи.
— Почему?
— Вам прекрасно известно, мэм, что меня сослали за кражу. Если я скажу вам, что они мне нравятся, вы можете подумать, что я хочу их украсть.
Сара увидела в зеркале, что Джулия вдруг нахмурилась, и на лице ее появилось почти суровое выражение. Ее глаза на миг задержали взгляд Сары. Она резко сказала:
— Сара, я задала лишь один вопрос насчет того, как ты очутилась на этом корабле. Я не собираюсь вдаваться в это. Если тебе хочется мне рассказать, я готова тебя выслушать. Но я оставляю решение за тобой.
Сара ни к одной женщине еще не чувствовала того уважения, которое завоевала у нее Джулия. Она работала на нее, ухаживала за ней, когда той было плохо, помогала ей в те дни, когда та не могла держаться на ногах из-за качки, и ей казалось, что за эти недели, проведенные вместе, она смогла полностью узнать ее. Она решила сейчас рискнуть и проверить свое суждение о Джулии.
Она не стала отвечать на вопрос. Вместо этого она подняла голову и снова взглянула в зеркало.
— Вы довольны мною, мэм?
— Да, Сара, очень.
Сара кивнула и медленно проговорила:
— А мистер Райдер, он мною доволен, не так ли?
— Да.
— И я неплохо справляюсь с детьми, мэм?.. Мне кажется, они даже любят меня немного.
— Ты с ними справляешься лучше, чем кто-либо из предыдущих нянь. Они к тебе привязаны, потому что ты им нравишься.
Сара продолжила тихо:
— А капитан, мэм, он нашел что-нибудь предосудительное в моем поведении? Он ведь не против того, чтобы офицеры разговаривали со мной; да Боже мой, он и сам со мной разговаривает!
Джулия снова озадаченно нахмурилась.
— Да, Сара. Я ничего кроме похвалы в твой адрес не слышу. Но почему?..
— Почему? — повторила Сара. Потом замерла, давая возможность Джулии прочувствовать ее слова. — Потому что я хотела услышать эти признания из ваших уст, мэм! Я хотела, чтобы вы их произнесли, чтобы я могла быть уверена: когда я восхищаюсь вашими вещами, вы не станете думать, что я их украду.
При этих словах Джулия повернулась так, чтобы посмотреть прямо на Сару.
— Думаю, Сара, нам пора кончать эту игру, — сказала она. — Давай говорить начистоту.
Рука Сары, державшая щетку, опустилась.
— Я очень внимательно следила за тобой, — сказала Джулия. — Ты честолюбива и горда, но при этом у тебя есть голова, полная здравого смысла. Смерть моей служанки Баррат оказалась для тебя счастливым случаем. Ты ухватилась за эту возможность, когда она подвернулась, и я не думаю, чтобы ты бросила все, совершив какую-нибудь глупость. Мы направляемся в новую страну, — продолжала она. — Жизнь там будет необычной и трудной… Невозможной, Сара, если ты не готова быть такой же честной со мной, как я с тобой. Я не слепа. Поверь мне, я не хуже тебя знаю твои достоинства. Но я прошу тебя не забывать, что в таком случае мы обе имеем что предложить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55