— Ты можешь сидеть на мне в любой день и час, когда тебе придет охота, моя сладкая, — хрипло пробормотал Джеффри.
Рейлин положила его ладони себе на грудь и прижала сверху руками, чтобы он почувствовал, как напряглась и потяжелела ее грудь. Когда он стал ласкать соски, Рейлин чуть не закричала от восторга. Еще минута, и желание овладело Джеффри с такой силой, что он больше не мог сдерживаться и стал брать в рот каждый из сосков попеременно. Рейлин с силой сжала его плечи, когда Джеффри начал двигаться в ней, сначала медленно, потом все быстрее. Сжав ладонями ее ягодицы, он посадил ее на себя, направляя движение. Стон сорвался с ее уст: благословенное тепло начало подниматься вверх, росло в ней, пока темнота не рассыпалась тысячью ослепительных искр.
Медленно они возвращались в реальность, лежа рядом на спине и взявшись за руки; ее согнутое колено покоилось на его бедре, а голова лежала на его влажном от пота плече.
— Я люблю тебя, — прошептала Рейлин.
Джеффри замер, боясь поверить в только что услышанное.
— И я очень-очень по тебе скучала.
— Так ты вернешься в Оукли, чтобы жить со мной?
— Конечно, как только ты захочешь.
— Я уже хочу.
Рейлин приблизилась к нему, обняла и, потершись носом о жесткую шею, пробормотала:
— Доктор Кларенс сказал, что тебя пока нельзя перевозить.
— Но я вполне могу передвигаться.
— И все же мы останемся здесь, пока я не буду до конца уверена в том, что тебе не грозят осложнения.
— Мы можем остаться на день или два и привести эту несчастную кровать в абсолютную негодность, так что придется Элизабет покупать новую.
— А я-то думала, что испугаю тебя, — промурлыкала Рейлин, прижимаясь к нему.
— Рейлин.
— Что, Джеффри? — сонно спросила она.
— Я тебе тоже люблю.
Джеффри ждал ответа, казалось, целую вечность, и вдруг до него донеслись странные всхлипывания. Приподнявшись, он осторожно погладил жену по щеке.
— Ты плачешь?
— Да, — выдавила Рейлин сквозь слезы.
— Но почему?
— Потому что я счастлива.
Джеффри откинулся на подушку, раздумывая о том, как трудно порой понять женщину и уловить разницу между тем, когда она плачет от радости, а когда от горя.
— О, Элизабет, я так рада за тебя! — восклицала Рейлин. Утро было субботнее, и женщины не спешили на работу.
Рейлин чувствовала себя польщенной, так как именно ей Элизабет первой поведала о том, что выходит за Фаррела замуж.
— Вы уже назначили дату?
— Нет, я еще даже не дала Фаррелу ответ, потому что сначала хочу поговорить с Джеком. Он любит Фаррела, но мальчишки в этом возрасте бывают непредсказуемы, и его надо вначале подготовить. А вообще мне бы хотелось обвенчаться как можно раньше: мы и так провели достаточно времени порознь, и теперь надо наверстывать упущенное.
Элизабет еще крепче утвердилась в решении выйти замуж поскорее, когда несколько раз по ночам просыпалась от ритмичного скрипа пружин в соседней комнате. Но она не знала, как подойти к этому щепетильному вопросу, ведь Фаррел с тех самых пор, как сделал ей предложение, ни разу больше эту тему не поднимал. На самом деле ей казалось, что лучше всего вообще не строить никаких долговременных планов, а просто взять и обвенчаться без лишних разговоров, но у нее не хватало храбрости предложить это Фаррелу.
— Мы бы хотели, чтобы все прошло очень скромно. Фаррел считает Джеффри своим лучшим другом и попросит его стать свидетелем, а вас я прошу быть подружкой невесты.
— Спасибо, я польщена, — с искренней радостью в голосе ответила Рейлин. — Но зачем тратить недели на праздничные приготовления, когда вы могли бы обвенчаться уже сегодня?
Элизабет с тихим стоном опустилась на кухонный табурет.
— Ну как я скажу Фаррелу, что хочу выйти за него немедленно?
— А вам не кажется, что он столь же сильно жаждет этого? Я видела, как он на вас смотрит. Если хотите, когда Джеффри проснется, я могу попросить его, чтобы он поговорил с Фаррелом.
— Надеюсь, теперь голова Джеффри меньше болит?
— Да, но сегодня утром ему было так плохо, что он едва смог проглотить завтрак. Мы собирались завтра поехать домой, однако еще надо посмотреть, сможет ли Джеффри выдержать путь.
— Я буду скучать без вас.
— Нет, если с вами в постели будет Фаррел.
Элизабет потупилась и, порозовев то ли от удовольствия, то ли от смущения, шутливо погрозила Рейлин пальцем и сказала:
— Стыдно говорить такие вещи. Рейлин в ответ засмеялась:
— Я, хоть и замужем, но не ослепла. Фаррел так же хорошо сложен и хорош собой, как и мой Джеффри.
Элизабет была с этим совершенно согласна и даже решилась поведать Рейлин об одном случае, при воспоминании о котором уши у нее начинали гореть.
— Да, я много раз замечала, как он хорош, и все же боялась быть рядом, не хотела со стороны выглядеть как большинство других влюбленных в него барышень и дам. Примерно полгода назад у меня был шанс привлечь к себе его внимание, когда я приходила к нему в дом убираться. Тогда я решила, что Фаррел ушел на встречу с продавцом тканей, но вскоре мне пришлось при весьма неприятных обстоятельствах узнать о том, что встреча была отменена. Дверь в спальню Фаррела оставалась открытой, и я вошла туда, не зная, что он дома. Он как раз поднимался из ванны, чтобы взять полотенце. Я просто лишилась дара речи, стояла и смотрела на него открыв рот. — Щеки Элизабет загорелись еще ярче, когда она сделала очередное признание: — Мой покойный муж в постели мало что из себя представлял, но я была невинна, когда стала его женой и, как бы сказать… не знала, что у других мужчин в штанах есть кое-что побольше. Ну в общем, я пулей вылетела из комнаты. Потом даже попыталась попросить у него прощения за несвоевременное вторжение, но он просто махнул рукой и сказал, что сам виноват, так как не предупредил меня. Он вел себя так, будто ничего не произошло, а я с тех пор никак не могу забыть то утро.
— Вот вам еще одна причина, по которой не следует откладывать свадьбу, — с улыбкой заметила Рейлин.
— Мама, мама! — Джек вбежал на кухню в тот момент, когда женщины покрывали пирог сахарной глазурью. — Там, перед нашим домом, стоит мужчина с очень мрачным видом.
Элизабет и Рейлин в тревоге переглянулись. Обе испытали одно и то же недоброе предчувствие. Неужели это еще одно покушение? Рейлин не долго думая побежала ко входу.
— Густав! — в ужасе выдохнула она.
Сквозь стеклянные двери Рейлин увидела, что немец стоит у ворот с букетом в руке.
— Ну вот, дождались — господин Фридрих явился за вами поухаживать, — озабоченным тоном прокомментировала ситуацию Элизабет и, подозвав Джека, велела ему забежать к Тиззи и передать ей, чтобы привела мистера Фаррела, да побыстрее.
Мальчик со всех ног бросился исполнять поручение матери.
Рейлин, прижав ладонь к груди, смотрела, как немец распахнул ворота, вошел во двор, затем остановился, чтобы прикрыть их за собой.
— Что нам делать? Он идет сюда.
Элизабет дрожащей рукой схватила Рейлин за запястье.
— У меня наверху ружье Эмори, — сказала она и шепотом добавила: — Я задержу его, пока не явится Фаррел.
— Вы и вправду способны выстрелить в человека? — не скрывая удивления, спросила Рейлин.
— Не знаю, до сих пор в этом не было необходимости, — призналась Элизабет.
— А вот я, — сказала Рейлин, пытаясь унять дрожь во всем теле, — если уверена, что этот человек должен быть остановлен любым путем, смогу в него выстрелить.
К тому времени как Элизабет вернулась с ружьем, Густав уже успел подойти к крыльцу. Элизабет протянула ружье Рейлин, и она, когда оружие оказалось у нее в руках, почувствовала себя куда менее уверенно.
— А как оно заряжается?
— Уж это-то я знаю, — чуть насмешливо заметила Элизабет, забирая у Рейлин ружье. — Я делала это не раз, когда жила на ферме. А теперь прячьтесь за дверью, чтобы он вас не увидел, может, еще и не придется стрелять: я просто скажу, что вас нет, и он уйдет.
Ступив на крыльцо, Густав приготовился постучать, но, передумав, снял шляпу, положил ее на плетеный стул, стоявший на веранде, и только тогда взял в руки дверной молоточек.
Элизабет предусмотрительно спрятала ружье за спиной. Открыв дверь и встретившись взглядом с льдисто-голубыми глазами немца, она почувствовала, как по спине ее пробежал холодок.
— Мистер Фридрих, как я понимаю. Чем обязана вашему визиту?
— Я пришел засвидетельствовать свое почтение фрау Бирмингем, — ничуть не растерявшись, сообщил гость.
— Разве она вас ждет? — осведомилась Элизабет.
— Я желаю с ней поговорить. Пойдите и приведите ее сюда, — прошипел Густав.
— Я не уверена в том, что миссис Бирмингем хочет вас видеть, — заявила Элизабет. Ей казалось, что стоит только унять дрожь, и опасность обнаружить свой страх перед этим человеком исчезнет. — Кроме того, вы как-то уже пытались похитить ее из дома мужа. Откуда мне знать, что у вас сейчас на уме?
Чего Элизабет никак не могла ожидать, так это того, что Густав, выкатив глаза, вдруг примется кричать не своим голосом:
— Приведи мне сюда фрау Бирмингем, глупая женщина, не выводи меня из терпения!
Элизабет попятилась в испуге и чуть было не упала, натолкнувшись на Рейлин, которой надоело прятаться. Устыдившись, Элизабет расправила плечи и откашлялась:
— Я никому не позволяю кричать на меня в моем собственном доме, мистер Фридрих, так что или вы возьмете себя в РУ™. или я вынуждена буду вас прогнать.
— Ха! Как вы это себе представляете, хотел бы я знать? Разве в этом доме есть мужчина?
— Есть, — неожиданно прозвучал из глубины дома низкий голос.
Обе женщины разом вскрикнули.
Фаррел вышел вперед, заслонив собой Элизабет. Фигура его заполнила почти весь дверной проем. Хотя он и не участвовал в боксерских турнирах больше шести лет, но был в прекрасной форме, и ему не составляло труда одним ударом отправить Густава в нокаут.
— Что вам нужно на этот раз, мистер Фридрих?
Когда Джек услышал, как чужой человек кричит на мать, он спрятался за стулом и сидел там, дрожа от страха. Зато приход Фаррела придал ему храбрости; мальчик осмелел настолько, что выбрался из своего укрытия.
— Убирайся! — закричал он. — Ты нам не нравишься!
— Ах ты, мелкая ящерица! — заревел Густав, вытаращив на мальчика глаза, отчего тот попятился назад. — Сейчас я разрублю тебя на мелкие кусочки и скормлю акулам!
Фаррел положил мальчугану руку на плечо и осторожно отодвинул его себе за спину.
— Не позволяй этому мерзкому старикану пугать тебя, сынок, — сказал он, взъерошив светлые волосы ребенка.
Джек обхватил Фаррела руками и прижался к нему.
Между тем голоса разбудили Джеффри. Еще не понимая, что происходит, он вскочил с постели, натянул штаны и, не утруждая себя тем, чтобы надеть туфли и рубашку, спустился вниз. Увидев на лестнице Тиззи, он спросил у нее, что случилось.
— Там мистер Фридрих, — прошептала девушка, указывая пальцем на вход. — Он кричит и делает страшные глаза. Кажется, он пришел к миссис Рейлин.
— В самом деле?
Несмотря на боль и шум в голове, Джеффри был преисполнен решимости поквитаться со своим противником. Теперь он вполне понимал Брендона, который едва не убил одного господина, поцеловавшего Хетти вскоре после рождения Бо.
Рейлин схватила Джеффри за руку, когда он чуть было не сбил ее, пробираясь к месту событий.
— Прошу тебя, не надо! — взмолилась она. — Фаррел сам справится. Ты не в том состоянии, чтобы тягаться с Густавом.
— Не бойся. — Джеффри поцеловал Рейлин руку. — Я буду осторожен.
Фаррел краем глаза увидел Джеффри и вышел на крыльцо; однако он вовсе не собирался прятаться за спиной человека, едва оправившегося от ранения.
— Вижу, что шериф пренебрегает своими обязанностями, оставляя преступников на свободе, — сказал Густав, приподнимая тонкие брови в притворном изумлении. — Все знают, что Нелл убита у вас в имении, к тому же ни у кого не было столь серьезных причин убить ее, как у вас. Но вы тут и свободны как ветер. Где же справедливость? Выходит, шериф не посадил вас в тюрьму по дружбе, так?
— Все не можете успокоиться, герр Фридрих? Надеетесь заполучить мою жену? Неужели трудно взять в толк, что она принадлежит мне!
Густав смерил Джеффри презрительным взглядом. Лишь слепец не увидел бы, что сравнение внешности того и другого получилось не в его пользу: Джеффри был не только выше, моложе и более мускулист, но еще и значительно стройнее, у него не просматривалось и намека на «пивной живот», который у Фридриха стал отрастать лет с тридцати.
— Фрау Рейлин скоро, мистер Бирмингем, станет вдовой, сразу после того как вас повесят за убийство Нелл.
— Советую вам не торопиться, — угрожающе ответил Джеффри. — Вполне вероятно, вы отправитесь в ад куда раньше, чем моя жена овдовеет.
— Это вы, герр Бирмингем, отправитесь в ад, а не я! Я никого не убивал.
— Конечно, нет. Вы не станете марать своих липких пухлых ручек и всегда найдете того, кто выполнит грязную работу за вас. Мне сказали, что вы обещали тысячу американских долларов и Хайду, и Фраю за то, что они уберут меня с вашей дороги, не важно, каким способом. Интересно было бы узнать, который из ваших двух пособников совершил убийство. Так что советую вам не удивляться, когда шериф придет по вашу душу.
Густаву явно стало неуютно при мысли о том, что шериф явится к нему на склад и будет повсюду совать свой нос!
— Я тут ни при чем! — завизжал он.
— На вашей совести достаточно грехов, — возразил Джеффри. — Взять, к примеру, сегодняшний день. Вы явились в чужой дом, перепугали женщин и ребенка. Я считаю, что этого уже довольно, чтобы вами занялось правосудие.
— Я пришел сюда, чтобы вручить букет фрау Рейлин, сказать ей о моих чувствах, и это все.
— Она замужем! — рявкнул Джеффри. — А теперь убирайтесь отсюда подобру-поздорову, не то полетите вверх тормашками!
— Я умею быть терпеливым, — скривив в усмешке губы, ответил немец. — Я подожду, пока вы умрете, чтобы заявить свои права на Рейлин. Как говорится, я еще попляшу на ваших костях вместе с вашей вдовой, герр Бирмингем.
С этими словами немец бросил цветы к ногам Джеффри и, нахлобучив шляпу на лысый череп, пошел прочь. Не потрудившись закрыть за собой ворота, он махнул здоровой рукой, вызывая экипаж, но прежде чем сесть в него, оглянулся, чтобы в последний раз погрозить Джеффри кулаком.
— Я рада, что все закончилось, — с облегчением сказала Элизабет.
Джеффри и Фаррел вошли в дом. Заметив в руке своей невесты ружье, Фаррел осторожно разжал ее ладонь и взял оружие.
— Вам не придется больше думать о том, как защитить себя, Джека и свой дом, дорогая. Надеюсь, вы не будете против, если я прямо сейчас найду священника, который согласится обвенчать нас?
Элизабет, радостно вскрикнув, бросилась обнимать Фаррела и едва не задушила его в объятиях, так была счастлива.
— Эй, дайте мне вздохнуть! — взмолился он.
— Простите, — сконфуженно пробормотала Элизабет и, покраснев, отступила. Но в следующий миг она вновь была в его объятиях и, приподнявшись на цыпочки, легонько чмокнула его в губы. Она готова была отвернуться, но Фаррел ответил на ее поцелуй долгим страстным поцелуем — до сих пор его удерживало лишь то, что, как он прекрасно знал, после поцелуя ему захочется большего. Джеффри подмигнул Рейлин, кивнув в сторону целующейся парочки.
Он охотно последовал бы примеру Фаррела, но Тиззи так и застыла на месте с открытым ртом, и ему не хотелось вводить служанку в еще больший конфуз.
— Полагаю, вы согласны? — спросил Фаррел, когда они наконец разомкнули объятия.
— О да, Фаррел! Да! Да!
— Тогда мне лучше поторопиться, — сразу заулыбался Фаррел. — Наденьте свое самое красивое платье, любовь моя, и соберите все, что вам может понадобиться: на ночь я забираю вас отсюда. Уверен, что Рейлин и Джеффри присмотрят за Джеком до утра. Не медлите, а я постараюсь управиться как можно быстрее.
— Но куда мы пойдем?
— Ко мне, конечно, куда же еще?
Фаррел уже повернулся, чтобы идти, но вдруг, словно вспомнив о чем-то важном, остановился у двери и, повернувшись к Джеффри, сказал:
— Советую тебе обуться, если хочешь поработать сегодня моим дружкой. Я никогда не был женат, так что не знаю, как там положено по протоколу, но, по-моему, в одних штанах в церковь не пускают.
Только сейчас Джеффри понял, что головная боль прошла.
— Посмотрим, что я смогу по этому поводу предпринять, модник. Кстати, у тебя не найдется чистой рубашки для меня?
— В этом нет необходимости, дорогой, — сказала Рейлин, беря его под руку. — Тиззи уже постирала и погладила твою. Все наверху, в спальне.
— У меня голова слегка идет кругом. — Джеффри улыбнулся, показывая ямочки на щеках. — Думаю, мне понадобится помощь, чтобы добраться до комнаты и одеться.
Рейлин положила ему голову на плечо и, с нежной улыбкой заглянув в глаза, сказала:
— Я, наверное, могла бы предложить тебе помощь, тем более что и мне понадобится твоя: ведь я тоже должна одеться к празднику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39