— Маленький сакс, говори ты на моем языке, я похвалил бы тебя за прекрасный вкус. Но вы с де Марте просто глупцы, если питаете столь неукротимую страсть к девушке. Она похитила ваши сердца и беспечно играет ими. Скоро ты, как и я, перестанешь доверять женщинам.
Налив себе эля, он высоко поднял рог, словно провозглашая тост:
— Женщины… Используй их. Ласкай. И бросай не задумываясь. Но никогда не люби, друг мой. С самого детства мне преподали хороший урок.
Подойдя к очагу, Вулфгар задумчиво уставился в огонь. Прошло немало времени, прежде чем он наконец шагнул к лестнице. Открыв дверь спальни, норманн, к своему изумлению, обнаружил, что комната пуста. Настроение Вулфгара стало совсем невыносимым. Какую игру затеяла девчонка? Вулфгар прекрасно мог понять ее желание отомстить Рагнору. Но будь он проклят, если позволит сделать себя мишенью ее коварства и интриг. Широкими шагами он устремился к спальне леди Майды и распахнул дверь. Эйслинн испуганно вскинулась, прикрывая руками обнаженные груди, а Глинн подпрыгнула от страха, едва не уронив ведро с водой, из которого наполняла лохань. Служанка отпрянула, когда Вулфгар подошел ближе, а Эйслинн на мгновение задохнулась от злости.
— Я чем-то провинилась, господин? — негодующе процедила она.
Вулфгар улыбнулся, и тело Эйслинн загорелось, как от ожога, а щеки потемнели от гнева.
— Нет, мадемуазель, можешь продолжать.
Эйслинн плюхнулась в лохань так резко, что вода выплеснулась на пол, и с презрением уставилась на норманна. Теперь Глинн наверняка посчитает их любовниками!
— Кажется, Рагнор ее ищет, — заявил Вулфгар, показав глазами на девчонку.
— Как ты, вероятно, заметил, мне она нужна, — коротко ответила Эйслинн, широким жестом обводя ведра с водой и лохань.
— Странно, — поддразнил Вулфгар, почти ослепленный зрелищем ее набухших грудей. — Я думал, ты моешься по утрам, когда я уезжаю.
— Обычно так и бывает, — бросила Эйслинн. — Но меня слишком много тискали сегодня — я чувствую себя грязной. Вулфгар, усмехнувшись, Почесал затылок.
— Скажи, мадемуазель, ты не отпускаешь девчонку, поскольку терзаешься мыслью, что де Марте объезжает другую, а не тебя?
Эйслинн наградила его убийственным взглядом.
— Де Марте может развлекаться с любой норманнской шлюхой, но Глинн не привычна к такому обращению, как ваши распутницы. Он безжалостно истязает девушку, и если в твоей душе есть хоть капля сострадания, ты не отдашь Глинн на муки.
— Я не ввязываюсь в споры из-за женщин, — пожал плечами Вулфгар, наматывая на палец медный локон, ускользнувший из заколотой на макушке гривы блестящих волос.
— Знаю, — отрезала Эйслинн. — Стараешься опозорить меня в глазах нареченного своими бесстыдными ласками. Будь он на свободе, ты поостерегся бы так обращаться со мной.
Вулфгар, присев на край лохани, весело рассмеялся.
— Возможно, мне стоит освободить его, мадемуазель? Но, кажется, маленький сакс куда больше любит тебя, чем ты его. — Он мельком глянул на съежившуюся в углу Глинн и нетерпеливо спросил Эйслинн: — Почему у нее всегда такой испуганный вид? Передай ей, что мне в постели нужна хозяйка, а не служанка.
— Господин не сделает тебе плохого, — обратилась Эйслинн по-английски к дрожащей девушке. — Кто знает, вероятно, мне даже удастся убедить его взять тебя под свое покровительство. Успокойся, все будет хорошо.
Светловолосая девушка уселась на пол, все еще настороженно посматривая на высокого норманна, однако уверенная, что только госпожа спасет ее.
— Что ты сказала ей? — поинтересовался Вулфгар.
Эйслинн вышла из лохани, потянулась за куском полотна, чтобы поскорее прикрыться, и ощутила жадный взгляд норманна. Она быстро закуталась в покрывало и подошла к Вулфгару.
— Объяснила, что ты не причинишь ей зла, как ты и просил передать ей.
— Знай я твой язык, уверился бы, что ты не дурачишь меня.
— Человек сам корчит из себя глупца. Окружающим этого вовек не добиться без его помощи.
— Ты так же мудра, как и красива, — пробормотал Вулфгар, медленно поглаживая ее руку, и Эйслинн подняла на него умоляющие глаза. В этот миг словно ослепительная молния пронизала воздух между ними. Потрясенная этим взрывом страсти, Эйслинн мгновенно ослабела. Вулфгар со свистом вдохнул, отшатнувшись, как от удара, и сжал кулаки в отчаянной попытке справиться с желанием. Он вовремя вспомнил, что Глинн наблюдает за ними, и был потрясен, что может испытывать столь бурные чувства к Эйслинн в присутствии посторонних. Сейчас Вулфгар радовался, что тело его прикрывали доспехи, но самообладание быстро таяло при виде изящной фигурки девушки.
Вулфгар внезапно лишился способности думать и связно говорить. Опьяняющая страсть разгоралась в нем с неистовой силой.
— Мой господин, — тихо пробормотала Эйслинн. — Ты, конечно, можешь отдать Глинн на потеху любому, но молю тебя, будь к ней милосерден. Она прекрасная служанка, но это совсем не значит, что девушка должна стать подстилкой для твоих людей. Она не заслужила подобной жестокости.
— Стараешься выторговать еще одну жизнь, Эйслинн? И готова делить со мной ложе, лишь бы спасти девушку от Рагнора? Эйслинн глубоко вздохнула:
— Нет, Вулфгар. Я всего лишь умоляю о пощаде.
— Ты много просишь, ничего не желая дать взамен. Сначала Керуик, потом Глинн. Когда же ты попросишь за себя?
— Разве моя жизнь в опасности, господин? — охнула она, стараясь заглянуть ему в глаза.
— А если бы это было так? — настаивал он.
— Думаю, что не смогла бы стать потаскухой даже ради собственного спасения.
— Но пришла бы сама, если бы любила меня? — допытывался Вулфгар.
— Если бы любила? — повторила она. — Моя любовь — последнее, что у меня осталось и что я могу отдать добровольно. Мужчине, которого я полюблю, не придется молить меня стать его невестой. Рагнор взял то, что я берегла для нареченного, однако свою любовь я вольна подарить кому-то или спрятать глубоко в сердце.
— Ты любила Керуика?
Эйслинн медленно качнула головой:
— Нет. Ни один мужчина не затронул моей души.
— Как и ни одна женщина — моей, — кивнул Вулфгар. — Правда, я желал их.
— А я никого в жизни не пожелала, — спокойно ответила девушка.
Его рука погладила ее щеку и скользнула ниже, к лебединой шее. Почувствовав, как затрепетала девушка, Вулфгар насмешливо улыбнулся:
— По-моему, голова твоя слишком забита девичьими мечтами.
Эйслинн гордо вздернула подбородок и уже приготовилась бросить что-то язвительное, но норманн легонько приложил палец к ее губам.
— Пусть Глинн прислуживает тебе до отъезда Рагнора. Он вряд ли будет долго искать ее и быстро утешится, найдя другую. И если ты не стремишься стать этой другой, ради собственной безопасности держись поближе ко мне. Не секрет, что именно тебя он желает и в этом не отличается от любого норманна. Но если мои люди держатся на расстоянии, то его — могут ослушаться приказа. Думаю, ты скоро сама поймешь, что разумнее всего будет не выходить из комнаты.
Эйслинн улыбнулась, и на щеке появилась очаровательная ямочка.
— Я уже давно сообразила, насколько лучше спать подле тебя, господин, пусть и не в одной постели.
Дьявольски хищная улыбка искривила губы Вулфгара. Поднявшись, он шагнул к двери.
— Поверь, скоро ты узнаешь, каково это — делить со мной ложе, — пообещал он.
За ужином Эйслинн сидела на своем обычном месте подле Вулфгара, но Рагнор устроился рядом с ней и не сводил глаз со сверкающих волос, собранных в пышный узел. Ее сливочно-белая кожа сияла молодостью и здоровьем, на щеках играл румянец, а глаза задорно блестели. Вулфгар о чем-то спросил девушку, и как только она повернулась к нему, Рагнор стал пожирать взглядом тонкую фигурку, затянутую в бархат цвета весенней листвы, и соблазнительное местечко на шее, там, где высоко поднятые волосы обнажали затылок. Днем и ночью неутолимый голод терзал норманна. Его обманули и обобрали! Жадный и похотливый бастард лишил его заслуженной награды. Но он свое возьмет.
Наклонившись к Эйслинн, Рагнор тихо пробормотал:
— Он отсылает меня к Вильгельму. Но не всегда ему удастся скрывать тебя от меня. — И, осторожно проведя пальцем по ее рукаву, добавил: — Я дам тебе больше, чем он. Мои родные — люди знатные и влиятельные. И если я захочу подняться наверх, к самому трону, можно рассчитывать на их помощь. Поедем со мной, и ты не пожалеешь.
Но Эйслинн брезгливо оттолкнула его руку.
— Мой дом в Даркенуолде. И большего богатства мне не надо.
— Так, значит, ты останешься с тем, кто владеет этим поместьем?
— Здесь хозяин — Вулфгар, и я принадлежу ему, — холодно бросила она, решив покончить с бесплодным разговором, и снова обратилась к Вулфгару. Рагнор, развалившись на стуле, сосредоточенно обдумывал ее ответ.
После ужина Вулфгар на некоторое время покинул дом, а Эйслинн решила удалиться в спальню. Но она не ожидала, что Рагнор будет скрываться в тени короткого коридора. Он выступил из темноты, и, застигнутая врасплох, девушка замерла как вкопанная. Самоуверенная улыбка искривила красиво очерченный рот Рагнора. Шагнув вперед, он стиснул ее руку и хрипло пробормотал:
— Вижу, Вулфгар мало заботится о тебе, красавица.
— Скорее, не думал, что ты потеряешь голову, — прошипела Эйслинн, пытаясь вырваться. Ладонь Рагнора медленно накрыла округлую грудь, поползла ниже и легла на бедро.
— Никогда не думал, что мысли о девушке могут быть столь неотвязными — признался он.
— Ты просто пытаешься вернуть то, что отнял Вулфгар, — вскинулась Эйслинн, упираясь кулачком в мускулистые плечи мужчины. — Отпусти меня! Поищи для развлечений другую!
— Никто не дал мне такого наслаждения, как ты, — пробормотал норманн, вдыхая запах ее волос и чувствуя, как кровь быстрее побежала в жилах. Молниеносным движением он отворил дверь. — Этот глупец Вулфгар еще долго провозится со своими людьми и лошадьми, а Вашель пообещал посторожить, чтобы никто нам не помешал. Он оповестит нас стуком о приближении бастарда. Поэтому пойдем, голубка, не стоит терять времени.
Только теперь Эйслинн стала сопротивляться по-настоящему и попыталась вцепиться ногтями ему в лицо, но он изловчился завернуть ей руки за спину и грубо притиснуть девушку к себе. Держа ее мертвой хваткой, Рагнор ухмыльнулся в ответ на яростный взгляд Эйслинн.
— Клянусь жизнью, ведьмочка, ты шлюшка куда более игривая, чем та деревенщина, которую дал бы мне Вулфгар. Но я не удовлетворюсь жалкими объедками, которые он бросает мне, как голодному псу. Ну уж нет, мне больше по вкусу тонкие блюда!
Он подхватил Эйслинн на руки и устремился в спальню, захлопнув за собой дверь.
— Ты, жалкий червяк! Мерзкая гадина из самого ада! — вскрикнула Эйслинн, молотя по его спине кулаками. — Я скорее умру, чем вновь покорюсь тебе!
— Сомневаюсь, голубка! Успокойся и поверь, я буду нежен с тобой.
— Никогда! — взвизгнула Эйслинн.
— Значит, получишь то, что причитается!
Он швырнул девушку на кровать и бросился на нее, придавив тяжестью тела так, что она не могла увернуться. Эйслинн боролась, как дикая кошка, попавшая в сеть охотника, и между ними разгорелся свирепый поединок. Она билась под ним, стараясь выскользнуть и одновременно натягивая высоко задранную юбку на голые бедра. Если она продержится до возвращения Вулфгара… но кто знает, когда он придет, а силы у нее иссякают с ужасающей быстротой. А вдруг она так и не сохранит ту малую толику достоинства, которое у нее осталось?
Рагнор рвал на ней платье, обнажая грудь. Эйслинн почувствовала, как влажные теплые губы сдавили сосок, и содрогнулась от омерзения.
— Если тебе не противно валяться в постели с этим кабаном Вулфгаром, — срывающимся голосом пробормотал он, — то, возможно, ты получишь истинное наслаждение с опытным любовником.
— Подлый болван! — задохнулась она, изнемогая от борьбы. — Ты глупый зеленый юнец по сравнению с ним!
Неожиданно раздавшийся грохот заставил обоих ошеломленно застыть. Треск оглушительным эхом отразился от стен спальни; Рагнор, судорожно дернувшись, откатился от девушки и встревожено прислушался. Эйслинн попыталась сесть, но дверь широко распахнулась, и на пороге вырос Вулфгар. У его ног лежал обмякший, стонущий Вашель. С небрежностью, отнюдь не успокоившей Рагнора, Вулфгар прислонился к косяку, поставил ногу на грудь Вашеля и прежде всего внимательно оглядел Эйслинн, лихорадочно пытавшуюся завернуться в рваное платье и закрыть голые ноги. Удостоверившись, что девушке не причинили вреда, он пристально уставился на ее смертельно побледневшего мучителя.
— Не в моих правилах убивать мужчину из-за женщины, — медленно выговорил Вулфгар. — Но ты, сэр де Марте, жестоко испытываешь мое терпение. Я ни с кем не делюсь тем, что принадлежит мне, и никому не позволю в этом усомниться. Суэйн вовремя рассказал мне, что здесь затевается что-то неладное, особенно когда заметил Вашеля возле моей спальни. Успей ты овладеть девушкой — и не увидел бы завтрашнего восхода.
Вулфгар, выглянув в коридор, сделал повелительный жест, и на свет выступил Суэйн. Эйслинн села, с восторженной улыбкой наблюдая, как великан викинг оттаскивает от нее благородного норманна. Рагнор сыпал проклятиями и пытался вырваться, но Вулфгар лишь улыбался, наслаждаясь его страданиями.
— Брось негодяя в хлев к свиньям, — велел он Суэйну и, показав на Вашеля, добавил: — С ним сделаешь то же самое, когда вернешься. Там они найдут себе достойную компанию и утешат друг друга, а заодно запомнят, что нельзя охотиться в моих угодьях!
Избавившись от непрошеных гостей, Вулфгар закрыл дверь и обернулся к Эйслинн. У нее на лице сияла ослепительная улыбка, но стоило ему приблизиться, как она поспешно вскочила с кровати.
— Сэр Рагнор, несомненно, жаждет крови, особенно теперь, после урона, нанесенного тобой его достоинству, — усмехнулась она. — Его гордость ужасно пострадала. Сама бы я никогда не сумела так великолепно отомстить.
Вулфгар молча разглядывал ее гибкую фигуру, но Эйслинн, не обращая ни на что внимания, величественно устремилась к очагу, придерживая на груди разорванное платье.
— И конечно, тебе льстит, что мы ссоримся из-за тебя. Признайся, от кого из нас двоих тебе больше всего хочется избавиться? Кажется, я гораздо сильнее смущаю твое душевное спокойствие, чем он.
Эйслинн медленно подошла к нему и, глядя в серые глаза, покачала головой.
— Господин мой, ты считаешь меня дурой? Я не могу сделать и шага без того, чтобы не убедиться в твоем покровительстве. Я прекрасно сознаю, что ничем не заплатила за эту защиту, но продолжаю надеяться, что, как галантный рыцарь, ты не потребуешь столь недостойную награду от дамы, не связанной с тобой брачными обетами.
— Не ошибись, Эйслинн, — фыркнул он, — галантность и великодушие не в моей натуре, особенно во всем, что касается женщин. Не сомневайся, что заплатишь, и заплатишь сполна.
Ее губы по-прежнему изгибались в неотразимой улыбке, а глаза сверкали так нестерпимо, что могли бы навеки покорить не столь неукротимого мужчину.
— По-моему, господин, ты только лаешь, но не кусаешься.
Рыжеватые брови насмешливо изогнулись.
— Ты так считаешь, девица? Ничего, когда-нибудь поймешь, как была не права.
И с этими словами Вулфгар задул свечи и разделся при свете очага, а потом бросился на постель и лишь тогда резко приказал:
— С завтрашнего дня будешь носить кинжал для защиты. Надеюсь, это избавит тебя от нападения.
Эйслинн пожала плечами, завернулась в шкуры и закрыла глаза, сонно думая, как отблески пламени играют на его бронзовой коже, а мускулы перекатываются при каждом движении.
Глава 6
Эйслинн краем уха услышала о поспешном отъезде Рагнора следующим утром. Говорили, что он умчался стрелой, мрачный, как туча, не проронив ни единого слова. Девушка неприкрыто злорадствовала, видя унижение ненавистного ей человека, и с легким сердцем отправилась хлопотать по хозяйству. Знакомая приятная тяжесть пояса, лежащего на бедрах, и кинжала в ножнах прибавляла ей уверенности. Сам Вулфгар принес ей пояс и клинок, когда Эйслинн одевалась, и в своей обычной манере отмахнулся от благодарностей, да еще и бросил очередную язвительную шутку, которая лишь разожгла гнев девушки.
День уже клонился к вечеру, когда Эйслинн, сидевшая вместе с матерью на могиле Эрланда, подняла глаза и увидела человека, устало бредущего через лес к дому. Несколько минут она наблюдала за неизвестным, отмечая нечто странное в его внешности, и неожиданно поняла, что растрепанные волосы слишком длинны, а лицо полу-скрыто густой бородой. Она потрясенно охнула, но тут же постаралась скрыть удивление от матери, встревожено вскинувшей голову. Девушка тут же успокаивающе улыбнулась, и Майда снова склонилась над холмиком, скорбя по ушедшему мужу и что-то уныло напевая.
Эйслинн беспокойно огляделась, опасаясь, что какой-нибудь норманн тоже заметил незнакомца, но все было тихо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57