Кэтлин Вудивисс: «Нерешительный поклонник»

Кэтлин Вудивисс
Нерешительный поклонник



OCR Angelbooks
«Нерешительный поклонник»: АСТ; Москва; 2004

ISBN 5-17-023141-5, 5-9578-0782-6Оригинал: Kathleen Woodiwiss,
“The Reluctant Suitor”

Перевод: Т. А. Перцева
Аннотация Обручиться с Адрианой Саттон, некрасивой дочкой отцовского друга?!Ни за что!!!Обаятельный повеса Колтон Уиндем, наследник титула маркизов Рэндвулф, предпочел уйти в армию — и рисковать жизнью на поле брани…Но войны заканчиваются, а «гадкие утята» превращаются в прекрасных лебедей… И теперь Колтон, сгорающий от любви к Адриане, которую осаждают толпы поклонников, мечтает лишь об одном — покорить сердце гордой красавицы и повести ее к алтарю… Кэтлин ВудивиссНерешительный поклонник Моей хорошей подруге Лори Макбейн. Если бы наш образ мыслей был еще более схожим, мы точно были бы двойняшками. Глава 1 Англия. Графство Уилтшир. Сельская местность К северо-востоку от Вата и Брэдфорда-на-Эйвоне 5 сентября 1815 года Леди Адриана Саттон вихрем пролетела через изящный сводчатый портик Рэндвулф-Мэнора, рассыпая звонкую дробь веселого смеха и ловко увертываясь от жадных рук пылкого молодого поклонника. Тот спрыгнул с коня и ринулся следом в надежде поймать девушку, прежде чем та успеет взбежать по каменным ступенькам и исчезнуть в недрах особняка в якобитском стиле, родовом доме ближайших соседей и друзей ее семьи. При ее приближении массивная дверь распахнулась, и высокий, тощий, уже немолодой дворецкий со спокойным достоинством отступил в сторону, чтобы дать ей пройти.— О, Гаррисон, вы положительно душка, — жизнерадостно прощебетала Адриана, порхая по просторному холлу. Почувствовав себя в полной безопасности и надежно спрятавшись за спиной дворецкого, она повернулась и приняла картинно-торжествующую позу, чтобы поддразнить неожиданно застывшего на пороге преследователя. Девушка с насмешливым удивлением вскинула брови. Несмотря на упорство, с которым Роджер Элстон вот уже почти целый год домогался ее руки, не останавливаясь ни перед чем, даже перед вторжением в чужие дома, его благоговейный страх перед лордом Седжуиком Уиндемом, шестым маркизом Рэндвулфом, казалось, не улегся, а еще больше усилился за месяцы, прошедшие после смерти этого благородного аристократа.Если лорда Седжуика иногда и раздражали неожиданные визиты, его вины в этом точно не было, поскольку стремление Роджера завоевать сердце и руку Адрианы не знало ни удержу, ни границ, словно существовала хотя бы самая отдаленная возможность чего-то подобного. Его дерзость достигла невероятных пределов. Каждый раз, когда Уиндемы или ее родные рассылали приглашения узкому кругу приятелей или знакомых и Адриане в том числе, можно было с уверенностью сказать, что ее одержимый обожатель обязательно появится тоже, под тем или иным предлогом, — хотя бы для того, чтобы поговорить с ней минуту-другую. Бедняжка искренне проклинала тот день, когда согласилась впервые выйти к неожиданно явившемуся в Уэйкфилд-Мэнор гостю. Даже после его нахального предложения руки и сердца, на которое отец Адрианы прямо и без обиняков ответил, что его дочь уже обещана другому, Роджер не прекратил ухаживать за ней.Но какой бы настоятельной ни была потребность раз и навсегда положить конец надеждам Роджера, Адриана не решалась огорчить его. Временами Роджер казался таким одиноким, всеми покинутым, до сих пор терзавшимся воспоминаниями о своей несчастной юности. И каждый раз, когда Адриана уже была готова разорвать с ним всякие отношения, на ум приходили те беспомощные брошенные создания, которых она вместе со своей давней подругой Самантой Уиндем повсюду подбирала, выхаживала и воспитывала. И проявить жестокость и бессердечие к отчаявшемуся человеку, так нуждавшемуся в крохах доброты, казалось немыслимым.— По-моему, Гаррисон, этот трусишка вас побаивается, — шутливо предположила Адриана, показывая хлыстом на молодого красавца. — Знаете, его явное нежелание открыто противостоять такому человеку, как вы, для меня выгодно! Не открой вы вовремя дверь, мистер Элстон скорее всего поймал бы меня и заставил бы пожалеть о том неоспоримом факте, что мы с Улиссом оставили далеко позади и его, и эту жалкую клячу!Роджер, хотя и не был приглашен на ожидавшийся пикник, тем не менее приехал в Уэйкфилд-Мэнор как раз в тот момент, когда за ней и ее приятельницами заехали друзья. Девушке ничего не оставалось делать, кроме как вежливо предложить молодому человеку лошадь из конюшен поместья. Прекрасно зная, что Адриана связана данным другому словом и брачный контракт подписан много лет назад, Роджер тем не менее продолжал упорствовать, будто надеялся одной решимостью устранить соперника и получить желанный приз. Адриана с деланным недоумением прижала к подбородку изящный пальчик.— Поверите, как ни старалась я сдерживать Улисса, он, похоже, не терпит, когда его обгоняют. Отказывается идти шагом рядом с меринами из наших конюшен и, по-моему, считает личным оскорблением знакомство с ними. Сами знаете, Гаррисон, как часто лорд Седжуик жаловался на его неукротимый дух.На бесстрастном лице дворецкого промелькнула едва заметная улыбка.— Да, миледи, но в душе он всегда гордился вашей способностью справляться со столь своенравным животным. Его светлость восторженно рассказывал о ваших подвигах всякому, кто выражал желание слушать. Клянусь, он любил вас не меньше, чем родную дочь!Прослужив в доме Уиндемов несколько десятков лет, Гаррисон еще помнил, как Саттоны приехали в Рэндвулф-Мэнор, чтобы показать третью, новорожденную дочь. И теперь, спустя двадцать лет, эта леди сумела завоевать любовь почти всех обитателей этого дома. Гаррисон и покойный хозяин часто восхищались ее умением держаться в седле, превосходившим таланты многих прославленных наездников. Учитывая полное отсутствие опыта ее у нынешнего поклонника, неудивительно, что тот продолжал проигрывать скачки. Однако его решимость добиться успеха была так велика, что в последнее время он уже неплохо смотрелся на фоне других участников импровизированных состязаний. Впрочем, долгий подъем к особняку позволил ему сократить расстояние между ними.— Ни один скакун, по чести говоря, не способен сравняться с серым… и его смелой наездницей. Тем не менее мистер Элстон, похоже, исполнен желания догнать вас. Вероятно, в один прекрасный день так оно и будет.Долгие годы службы и преданность хозяевам позволили Алфреду Гаррисону возвыситься до должности главного управителя Рэндвулф-Мэнора, и теперь Роджер Элстон чувствовал себя немного неловко, вторгаясь таким образом в чужой дом. Как бы ему ни хотелось завоевать девушку, все же нельзя было отрицать того, что он слишком много берет на себя, фамильярничая с прирожденными аристократами, обладателями блестящих титулов и уважаемых имен. Его дерзкое поведение уже вызвало недовольство целого легиона титулованных особ, соперничавших за благосклонность Адрианы, но Роджер решил, что награда достойна любых страданий. Не унаследуй его родитель довольно прибыльной сукновальни в предместьях Брэдфорда-на-Эйвоне и не упроси сына изучить дело и встать во главе предприятия, Роджер никогда не покинул бы лондонский приют, где жил с девяти лет и последние десять из своих восемнадцати служил наставником. Честно говоря, учитывая его более чем скромное происхождение и положение, ему еще повезло, что он вообще попал в такое общество. Если бы не искренняя привязанность Уиндемов к леди Адриане и нежелание смущать ее расспросами о неотвязном поклоннике, человека его положения просто не пустили бы на порог.Роджер снял шляпу и картинно выпрямился, видимо, желая напомнить управителю, что ждет приглашения войти. Но тут же настороженно застыл, уловив тихое рычание двух взрослых волкодавов, свободно бегающих по всему дому и окрестностям. Он уже давно понял, что не может считать себя в безопасности, если рядом бродят Лео и Арис. Эти двое почему-то так и стремились вонзить в него острые клыки. Если манеры остальных членов семьи были безупречны, никак нельзя было сказать то же самое о поведении этой парочки. Чаще всего их можно было найти в оранжерее, в самой глубине дома, где собаки нежились под теплым солнышком и куда можно было попасть через каменные арки, ограждавшие галерею.Роджер осторожно вытянул шею, стараясь заглянуть в галерею, но витражи на внутренней стене затемняли длинный проход. Неизвестные художники постарались запечатлеть подвиги славных предков, добрые деяния былых хозяек дома и ученого с благородным лицом и оливковой ветвью в руке. Солнечные лучи, проникая через цветное стекло, бросали красочные отблески на пол, не давая как следует разглядеть, что творится внутри.Роджер винил во внезапном головокружении не свое заколотившееся сердце, а яркое сияние, наполнившее коридор, но быстро понял, что ошибся, уставившись в налитые злобой глаза животного, ощерившего белые острые клыки. Угроза была очевидной… и поистине ужасной. В любой момент огромные звери могли наброситься на него и сомкнуть стальные челюсти на руке или ноге. Повезет еще, если не на шее! Похоже, они ожидали только приказания, едва заметного жеста, чтобы ринуться в атаку.Роджер боялся даже бровью пошевелить.Но минуты шли, а животные, как ни странно, не двигались с места, точно некое магическое зелье превратило их в гранитные скульптуры. Только на загривках шерсть по-прежнему стояла дыбом — это значит, что собаки не доверяют ни ему, ни кому другому, кого считают незваным гостем. Они охраняли высокого офицера в мундире, стоявшего у противоположного выхода галереи. Роджер отметил, что офицер опирается на трость: должно быть, еще один раненый герой, доблестно бившийся с французами, возможно, даже участвовавший в сражении при Ватерлоо или в одной из последних схваток, все еще уносивших жизни солдат. Судя по всему, внимание незнакомца привлекло появление девушки, поскольку его пристальный взгляд был устремлен только на нее.Но почему же волкодавы безоговорочно приняли нового гостя? Подобную преданность они обычно приберегали только для членов семьи, особенно для покойного хозяина. Роджер часто подозревал, что покойный маркиз, желая отпугнуть назойливых поклонников, вьющихся вокруг леди Адрианы, тайком науськивал на них собак. Правда, доказательств тому не было. До болезни и смерти лорда Седжуика толпы поклонников осаждали соседние загородные поместья Рэндвулф и Уэйкфилд в надежде быть поближе к леди Адриане. Вышеупомянутая особа была не только ослепительно красива, но и, что, возможно, интересовало многих куда больше, должна была принести будущему мужу приданое, способное превратить любого нищего в богача.Но собаки принадлежали лорду Седжуику, и пожелай лорд, он легко мог бы натравить их на наглеца, тем более что хотя вроде бы искренне забавлялся, глядя на потерявшего голову юнца, все же сумел заключить брачный договор между Адрианой и собственным сыном, и это казалось Роджеру достаточной причиной для скрытой неприязни к нему. Лорд Седжуик вполне мог исподтишка напустить псов на назойливого поклонника.Роджер до сих пор недоумевал, почему волкодавы не набрасываются на слуг. Вероятно, ливреи каким-то образом отличали их от гостей и чужаков.Роджер, питавший немало надежд на ответное чувство леди Адрианы и часто бывавший в Рэндвулф-Мэноре, давно пришел к выводу, что животные так же преданы ей, как и членам семьи. Но интересно, какое отношение имеет к Уиндемам этот неизвестный офицер? Как ни старался Роджер, он никак не мог припомнить, чтобы этот человек появлялся в доме раньше. Если он просто знакомый или дальний родственник, почему собаки не отходят от него? И кроме того, Роджер не мог отделаться от ощущения, что где-то видел этого офицера или кого-то очень на него похожего. Такое лицо невозможно забыть. Оно обладало всеми достоинствами, которым Роджер не мог не завидовать: сила, благородство и красота, куда более мужественная, чем его собственная смазливая внешность, которая, как подозревал он сам, так и останется раздражающе мальчишеской. И хотя он недавно отметил двадцать седьмой день рождения, люди постоянно делали досадную ошибку, принимая его за беспечного молокососа.Если офицер — гость в доме, откуда такие властные манеры? Прирожденное высокомерие или просто высокое положение? Незнакомец не мог требовать уважения только благодаря своему возрасту. Во всяком случае, больше тридцати пяти ему не дашь.Непонятное присутствие этого человека в доме покойного маркиза казалось Роджеру крайне неуместным. Вскинув темные брови в очевидном раздражении на дворецкого, занятого беседой с гостьей, он явно давал понять, что ждет, пока его представят. Словно имел на это неоспоримое право! Наверное, как и его предшественники, был заворожен необычайной красотой девушки. Недаром Роджера так злило неизменное обожание молодых джентльменов, толпившихся вокруг Адрианы!И кто этот тип, черт возьми?!Но долго размышлять Роджеру не дали. В дом ворвалась единственная дочь маркиза. Далеко отстав от подруги, Саманта Галиа Уиндем Берк только сейчас прибыла в фамильное поместье. Подражая ближайшей подруге, она, казалось, так же игриво убегала от мужчины, с таким рвением пустившегося следом за ней; в данном случае ее светловолосого красавца мужа, с которым она обвенчалась почти два года назад. Наспех обернувшись, она обнаружила, что он следует почти по пятам. Длинные ноги и размашистая походка Персиваля Берка давали ему явное преимущество над женой. Несмотря на веселые протесты, он схватил жену и с лукавым смешком повернул лицом к себе.— Попалась, красавица!Саманта, стащив шляпку, уставилась на мужа сквозь длинные шелковистые ресницы.— Должна ли я считать себя в опасности, сэр?Рыжеватые брови залихватски изогнулись.— Боюсь, что да, причем самой страшной.Саманта кокетливо опустила глаза, перебирая пуговки его замшевого жилета. Губы смешливо дернулись.— Похоже, мне придется покаяться и платить пеню.— Совершенно верно, — хрипло пробормотал муж, стиснув ее руку. — И, как только вернемся домой, я потребую свое.Прибытие третьей пары было куда более чинным. Вот уже некоторое время майор, лорд Стюарт Берк жестоко страдал от глубокой раны в левой ягодице, полученной в битве при Ватерлоо. Однако его манеры по-прежнему оставались безупречными. Шествуя под руку с мисс Фелисити Фейрчайлд, молодой очаровательной особой, недавно поселившейся в маленьком соседнем городке Брэдфорд-на-Эйвоне, Стюарт со всей галантностью проводил ее в дом. Фелисити покорно семенила рядом, даря ему скромные улыбки.Ободренный их появлением, Роджер пошел следом и ринулся к Адриане, явно намереваясь застать ее врасплох, ибо если и преуспел в чем, так это в быстроте и маневренности. Вынужденный с самого детства добывать хлеб для себя и матери на шумных лондонских улицах, а потом, после ее смерти, бороться за существование в приюте, он рано усвоил необходимость действовать быстро, иначе украденная еда могла оказаться в руках представителей закона, а по тем временам даже за мелкое воровство грозила каторга.Ритмичный стук каблуков немедленно насторожил Адриану. Распознав звуки, неизменно сопровождавшие каждый шаг Роджера, она удивленно оглянулась. Так и есть. Негодник опять спешит к ней. На этот раз она постарается удержать его на расстоянии. И ни за что не позволит ему таких вольностей, как только что на ее глазах допустил Персиваль с собственной женой. Ей еще предстоит найти столь же привлекательного мужчину!Однако как ни была она расстроена перспективой вновь оказаться в обществе Роджера Элстона, все-таки не могла обескуражить его резкими словами в присутствии своих высокородных друзей. Ее мать терпеть не могла грубости любого рода, даже обращенной против того, кто так часто навязывал свое присутствие посторонним.Вынужденная отклонить знаки внимания своего настойчивого поклонника, Адриана с деланно веселым смехом отошла от Гаррисона, в последний момент сумев увернуться от протянутой руки Роджера, и почти пробежала несколько оставшихся пролетов галереи. Бедняжка так расстроилась, что почти не замечала верных псов, тут же пустившихся следом. Только когда какой-то деревянный предмет покатился по полу, она невольно задалась вопросом, что же они повалили. Хорошо еще, что ничего не разбили!Неожиданно Адриана остановилась, едва не споткнувшись о препятствие, оказавшееся на ее пути. Девушка испуганно отшатнулась и чуть не упала, решив, что перед ней, должно быть, выросло дерево. В этот момент она была так ошеломлена, что, кажется, могла поверить всему на свете.Но тут «дерево» протянуло длинную ветвь, железной хваткой обвившуюся вокруг ее талии. И прежде чем девушка успела что-то сообразить, ее прижало к мускулистому телу, явно не древесного происхождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45