Бун взял в ладони ее лицо.
— И ты никогда никому об этом не говорила?
— Тебе первому сказала. — Улыбаясь, Джуди потрогала пальцем его губы. — Как странно: мне больше не стыдно. Ты… ты вылечил меня, Бун. Мне было так хорошо.
Бун нежно обнял ее.
— Мир бывает страшен, Джуди, — тихо сказал он, целуя ее волосы. — Как же ты сумела вырасти такой красавицей?
У нее на глазах выступили слезы. Но может быть, она его неправильно поняла? Он не захочет от нее никаких излияний.
— Устраивайся поудобнее, — сказал Бун, поворачивая ее к себе спиной и обнимая за талию. — Если тебе опять приснится кошмар — не пугайся: я рядом.
И действительно, в, коконе его объятия она чувствовала себя в полной безопасности. Они тесно прижались друг к другу. Джуди слушала его тихое дыхание и была благодарна судьбе за то, что ей выпало счастье провести с ним ночь. Почему не притвориться перед самой собой, что они настоящие любовники, что он навсегда останется с ней? Скоро наступит утро, и придется спуститься с небес на землю. Бун должен будет уехать, а она должна будет его отпустить. Так что надо радоваться настоящему.
Джуди схватила обнимающую ее руку и почувствовала, как в горле опять поднимается горький ком.
* * *
— Идиоты!
Ланс Бафорд скомкал телеграмму и швырнул ее в угол почтового отделения. Ну почему ни на кого нельзя положиться?
Когда он велел своему лейтенанту следить за новым следопытом и девушкой, он вовсе не хотел, чтобы его слова восприняли буквально. Какого черта Кокран увязался за ними? Ланс пока ничего не знает об этом таинственном Буне, которого он нанял через Билли. Но он вовсе не был склонен недооценивать Джуди Латур. Его партнер Жак Морто недооценил хитрость своей дочери и поплатился за это жизнью.
Наверное, пора отозвать Кокрана, думал Ланс, выходя с почты, и пустить по следу этой парочки кого-нибудь другого. Хорнера, например, или Ла Салля — эти парни по крайней мере осмотрительны.
Но, к сожалению, они редко достигают таких поразительных результатов, как Билли, который иногда идет на сумасшедший риск.
«А может быть, не стоит особенно волноваться?» — сказал себе Ланс, шагая по пыльной улице Салвейшена. В конце концов, у него задействован не один Билли Кокран: со дня на день он ждал сообщения от Анри Морто.
Почему тот, кстати, молчит? Ланс думал, что старый хитрец с восторгом ухватится за возможность отомстить за брата. Однако с тех пор, как он дал им деньги на захват поезда, Анри словно в воду канул.
Ланс пожал плечами: ерунда, рано или поздно Морто даст о себе знать, а если нет, у Ланса наготове и другие варианты. Так или иначе — все равно как, — он найдет Рафа Латура и сделает его красотку женушку вдовой.
Жаль только, что поиски отняли много времени и стоили таких денег.
Ланс не терпел, чтобы его планы срывались. Господь Бог предопределил ему быть богатым плантатором. Те, кто этому мешал, вызывали у него злобное раздражение, которое ему надо было на ком-то выместить.
Завидев деревянное здание в конце улицы и вспомнив вчерашнюю ночь, Ланс улыбнулся. Пожалуй, салун Лилы — это то самое, что ему нужно, чтобы остыть. Виски, карты, женщины — все это ему полагается по праву, и все это есть в салуне Лилы.
Решив искать утешения в вине и прочих предлагаемых Лилой развлечениях, он толкнул дверь бара с таким видом, точно был здесь хозяином. Навстречу ему пошла сама хозяйка, прелести которой едва умещались в вишневом атласном платье. Ланс питал слабость к пышногрудым женщинам.
— Чего это ты такой скучный, дружочек? — замурлыкала Лила, взяла его за руку и посадила на самое лучшее место. — Немного посиди, и Лила быстро разгонит твою хандру.
Проведя всю предыдущую ночь в ее постели, Ланс не сомневался в ее талантах. Чувственная, раскованная, она даже любила грубый секс. Некоторые женщины притворялись, что получают наслаждение, ему в угоду, но Лила была ненасытна: что бы он ни вытворял в постели, ей все было мало. Так что Ланс не без удовольствия предвкушал еще одну ночь с этой тигрицей.
Он обнял ее за талию и посадил к себе на колени.
— Разгони-разгони, милашка, — сказал он, куснул ее за ухо и, сунув руку в вырез платья, ущипнул ее за сосок. — Приголубь старого солдата.
Лила ерзала у него на коленях, разжигая в нем вожделение. Но хоть Лила и была опытной соблазнительницей, Ланс, спавший с множеством женщин, безошибочно видел, что он для Лилы — не один из многих, что она жаждет того, что только он может ей дать, и эта мысль дарила ему чувство власти. Если он поведет себя с ней правильно, если он не допустит, чтобы у нее наступило пресыщение, Лила будет на все, что он от нее потребует.
Не забывал он и о том, что Лила может быть ему очень полезна в случае, если придется искать замену Анри. У Лилы большая власть в городе, и она очень богата. И ее деньги сделают его непобедимым.
Однако благодарности она от него не дождется. Пусть думает, что они партнеры, но Ланс никогда ничем не делился с женщиной. Что бы он там ни говорил Кокрану и его приспешникам, Ланса меньше всего интересовало дело южан. Идеалы Конфедерации и преданные ей люди были нужны ему лишь для осуществления его собственных планов. Он всегда мечтал о богатстве, о привольной жизни, считая, что имеет на них полное право. Он хотел войти в тот мир, где жили Гинни Макклауд и ее муж. А этот долг жизнь ему еще не выплатила.
И он не успокоится, пока не добьется своего.
Глава 16
Такер просыпался медленно, смутно сознавая, что что-то изменилось, но спросонья не в силах понять что. И тут он почувствовал рядом теплое тело, и на его лице появилась улыбка. Повернув голову, он увидел прильнувшую к нему Джуди, доверчивую и голенькую, как новорожденный младенец.
Но его улыбка погасла, когда он вспомнил ее вчерашнее признание. Бедная Джуди: жить столько лет с подобным секретом. Изнасилование! Что же за человек был ее отец, если он не обратил внимания на ее страдания, не понял, что является их причиной!
Дурацкий вопрос. Он знает ответ. Этот же подлец наплевал на его собственную мольбу. Этот тупой, бессердечный отец — Раф Латур.
Теперь все встало на место. Неудивительно, что Джуди жаждет мести за все эти годы страданий и ненависти. Неудивительно, что она так упорно следовала за ним в поисках Латура, что она хочет быть рядом, когда Такер его найдет. Чтобы вернуть себе свою юность, чтобы обрести веру в будущее, Джуди было необходимо рассчитаться с чудовищем, которое ее породило.
Глядя на ее нежное, такое уязвимое лицо, Такер заново пересмотрел свое отношение к Латуру. Нет уж, больше он не поверит ни одному слову о добром нраве и справедливости этого человека. Все чудовища умеют надевать личину, и спящая сейчас подле него Джуди — живой свидетель скрытой гнусности этого человека. Если бы в эту минуту Латур вошел в комнату, Такер с наслаждением прикончил бы его своими руками.
Он вдруг заметил, что у него крепко сжаты кулаки.
Испуганный силой своих чувств, Такер мысленно одернул себя. Чего это он так взбесился? У него достаточно своих забот, не хватает еще взвалить на себя заботы Джуди.
Досадуя на самого себя, он тихонько отодвинулся от Джуди и встал с кровати. Ведь знал, что ему нельзя спать с этой Женщиной. Вчера вечером ее жаркое тело, так страстно льнувшее к нему, заставило его потерять голову. Он вообразил, Что один раз это можно себе позволить. А сейчас, в беспощадном свете дня, он понял: то, что между ними случилось, — было больше чем простое совокупление. Поделившись с ним своей тайной, Джуди связала его по рукам и ногам. Ему будет чертовски трудно от нее уйти.
Но уйти надо, твердил он себе. Он не имеет права забывать о своих задачах. От этой женщины ему нужны только заработанные деньги. Ему ни к чему чувство вины, ни к чему упреки, ни к чему осложнения. Его ждет тернистый путь, по которому лучше идти одному.
Так отчего же он не может оторвать глаз от этой постели?
Против своей воли он с умилением смотрел на прелестную миниатюрную Джуди, которая спала, свернувшись клубочком и подложив руки под щеку. Она казалась такой юной, такой беззащитной, что Такеру стоило огромных усилий не подойти к ней. «Нет, — строго сказал он себе, — вчера я совершил ошибку. Повторить ее может только дурак».
Такер с трудом оторвал взгляд от Джуди и стал торопливо одеваться. Он не станет ее будить и отправится в тюрьму один. Лучше побыстрее с этим покончить, до того как Билли или, не дай Бог, Джуди начнут допытываться о его собственных побуждениях.
Протянув руку за револьвером, он увидел в зеркале свое отражение и сам себе не понравился. Взять то, что женщина так щедро ему предложила, а потом украдкой сбежать — видно, она была права, назвав его мерзавцем.
Такер представил себе, как, проснувшись, Джуди обнаружит, что осталась одна, как она будет удивлена и, конечно, обижена. Если бы он был благородный человек, он дождался бы ее пробуждения и объяснил, почему работает на Билли.
Но эта откровенность сделает связь между ними еще прочнее — и куда это в конце концов их заведет? Все равно рано или поздно ему придется с ней расстаться.
Так что проще — и даже более порядочно по отношению к ней — уйти сию же секунду.
Но Такер не мог заставить себя это сделать. Глядя на Джуди, вспоминая, какое это было наслаждение — гладить ее, держать в объятиях, слышать ее смех, — он не мог шагнуть к двери. Ноги не слушались.
Видимо, его жаркий взгляд разбудил ее. Джуди пошевелилась, лениво потянулась, и это томное движение ее голого тела напомнило Такеру, что он потеряет, если сейчас уйдет. Она поглядела на него, моргнула, и при виде этой столь желанной ему женщины у него опять, как это часто бывало раньше, ухнуло сердце.
А Джуди уже вскочила на ноги, обернувшись в простыню, и оказалась на противоположной от него стороне кровати.
— Я и забыла. Мы же сегодня утром собирались в тюрьму. Смотри, ты уже одет, а я… — Она посмотрела на простыню и залилась краской с макушки до пяток. — Дай мне пять минут, — торопливо добавила она. — Пяти минут мне хватит, клянусь.
С веселой улыбкой на лице она забегала по комнате, собирая одежду и непрерывно щебеча:
— Я не думала, что просплю. Но я уже много лет не спала так крепко. Никаких кошмаров, даже никаких снов. Кроме одного, — тихо добавила она.
— Джуди… — начал Такер. Он был в растерянности. По ее виду никак нельзя было догадаться, как беззаветно она отдалась ему несколько часов назад. Ему хотелось, чтобы она как-то показала — словом или жестом, — что то, что случилось вчера значило для нее больше, чем удовлетворение плотского желания.
— Нe беспокойся, — сказала Джуди, упорно избегая взгляда. — И не надо ничего объяснять. Вчера нам было замечательно, у меня возродилась вера в мужчин. Но я не жду продолжения. Я знаю, что наши пути разойдутся. И, повезет, мы оба отправимся в свой путь сегодня. Мне хотелось бы попрощаться с тобой с улыбкой. Давай не будем ни о чем сожалеть.
Такер подумал, что эти слова следовало бы произнести ему. По крайней мере он должен был бы радоваться ее словам и легкости, с которой он теперь сможет от нее уйти. Но у него было такое чувство, будто его ударили обухом по голове. Он вдруг понял, что сам-то ждал продолжения. А тут: «Ну вот, я прекрасно провела с тобой время, а теперь поищу кого-нибудь новенького».
Однако Джуди по-прежнему отводила от него глаза. Судорожно держась за простыню, как за щит, с застывшей улыбкой на лице она произнесла, глядя в зеркало:
— Я всегда буду ценить твою дружбу, Бун. Давай на этом и порешим.
Дружбу?
— Как скажет дама, — с напускным спокойствием выговорил он, зажав в кулак все свои чувства. — Командуешь ты.
— Мне недолго осталось командовать — еще несколько часов.
Ему показалось, что в ее голосе звучит нотка сожаления, но не стал допытываться. Что толку разговаривать с ее спиной? Спиной, которая выражает непреклонную решимость?
— Я подожду тебя в вестибюле, — проговорил он тем спокойным тоном. — Можешь особенно не спешить.
И, не оглядываясь, вышел. Собственно говоря, разве не так следовало с этим покончить? Разве не так он делал всю свою жизнь? Джентльмен. Друг.
Теперь можно опять работать в одиночку.
— Вашего отца у нас нет, мисс Латур, — с сожалением ответил Джуди дежурный офицер. — За две недели до капитуляции мы получили приказ о его переводе.
С трудом сдерживая слезы, которые все утро грозили хлынуть у нее из глаз, Джуди подумала: «Сколько можно?» Еще в гостинице они с Буном узнали, что лагерь для военнопленных расформирован, но что они могут навести справки в штабе федеральных сил. В штабе их провели к этому усталому капитану, и по его натянутой улыбке Джуди почувствовала, что он не скажет им ничего хорошего.
— Извините, капитан Мур, но нам сказали, что здесь будут проделаны все формальности и его отпустят домой.
Молодой красивый капитан, который явно тяготился доставшейся ему ролью, откашлялся.
— Так и предполагалось. Но вашего отца включили в группу военнопленных, которых за две недели до капитуляции отослали на Юг для обмена на наших.
— Тогда почему его там не отпустили?
Этот вопрос задал Бун. Джуди даже удивилась: все утро он держался замкнуто, почти ничего не говорил и, казалось, думал лишь об одном: закончить дело, получить деньги и сесть на первый же дилижанс, отправляющийся из Индепенденса.
— Это был не простой перевод, — пояснил капитан Мур смущенно. — Я потому и помню Латура, что Конфедерация потребовала его выдачи. Ему собирались предъявить обвинение в дезертирстве и даже, если не ошибаюсь, в измене.
Не может быть! — вскричала Джуди не своим голосом. Это было уже слишком — после столь долгих поисков и таний услышать такое несправедливое обвинение в адрес Рафа Латура!
Кажется, измена карается повешением? — спокойно спросил Бун.
Капитан Мур больше не улыбался.
— Я не знаю законов конфедерального правительства.
Вам лучше это выяснить там, куда его отправили.
— Тут какая-то ошибка! — воскликнула Джуди, зная, что Раф не способен предать товарищей. Более честного и надежного человека и представить себе нельзя.
— А куда его направили? — поспешно спросил Бун, опасаясь, что Джуди вот-вот потеряет самообладание. — Вы не можете сказать, куда его направили?
Мур подумал минуту, потом покачал головой.
— Я не помню, но у нас должны быть документы. Скоро придет мой помощник. Надеюсь, он их найдет. Приходите во второй половине дня. Мы очень хотим помочь вам найти отца, мисс Латур. Нам ни к чему вам мешать.
Бун нахмурился, а вконец расстроенная Джуди не обратила на это никакого внимания. Она так надеялась увидеть Рафа! А вместо этого узнала, что здесь его нет, что его, быть может, уже повесили как изменника. У нее разрывалось сердце. Ей хотелось немедленно броситься на поиски, но было ясно, что занятый офицер больше не может уделять им внимания. Придется подождать еще несколько часов, чтобы узнать еще один адрес, где их ждет неизвестно что.
Выйдя вместе с ней из помещения штаба, Бун раздраженно бросил:
— Что-то тут нечисто!
Джуди удивленно подняла глаза на его злое лицо.
— Что ты хочешь сказать?
— Наверное, у меня мания преследования, но с какой стати станут пленного непрерывно переводить из одного лагеря в другой? Я начинаю себя чувствовать марионеткой, которую кто-то дергает за ниточки.
— Ты считаешь, что его нарочно без конца переводят? — спросила Джуди. Ведь и правда, подумала она, до Рафа все время остается как будто один шаг. В этом есть какая-то сумасшедшая логика. — А в чьей власти отдавать такие приказания? И зачем?
Бун пожал плечами.
— Если бы я знал это, я, может, что-нибудь и придумал. А не ждал бы, пока этот лодырь помощник явится на службу.
— И теперь нам уже никак не избавиться от Билли. Утром они сумели уйти из гостиницы до того, как Билли проснулся, но нельзя же надеяться, что он проспит до второй половины дня.
— Да уж, не соскучишься, — пробурчал Бун. Джуди же обдумывала его слова о неизвестном кукловоде. Кто бы это мог быть?
— И почему Билли со своими дружками так упорно следует за нами? — осведомилась она. — Ими тоже кто-то манипулирует или это они манипулируют нами?
Бун вдруг смутился:
— Почему Билли поступает так, а не иначе, не всегда можно догадаться, но я убежден, что манипулирует нами не он. Он таскается за нами, потому что считает, что я ему должен, и ждет, когда я с ним рассчитаюсь.
— А нельзя с ним как-нибудь договориться? Рассчитаешься с ним потом, когда мы закончим дело и я с тобой расплачусь?
Это не так-то просто, — коротко ответил Бун. — Придется нам его потерпеть.
Больше он ничего не сказал, и Джуди не стала настаивать. Она не собиралась рассказывать Билли про Рафа. Она не доверяла этому человеку. А раз Бун позволяет Билли таскаться за ними, может быть, и Буну не следует доверять? От этой мысли у нее защемило сердце. Почему он не очет рассеять ее сомнения? Однако они вошли в гостиницу и однялись к себе в номер в неловком молчании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33