Взгляды их встретились, и его пристальный взор вызвал в Эбби самые нескромные желания. Она почувствовала, как у нее вспыхнули щеки, но глаз отвести не смогла.— У меня болит… у меня все внутри болит… — хрипло прошептал Таннер.— Ребра? — переспросила Эбби и приблизилась еще на полшага, так что теперь их разделяло несколько дюймов.Таннер взглядом прикоснулся к ее губам. Когда он снова посмотрел ей в глаза, Эбби поняла, что от него не укрылось ни одно из ее чувств: она хочет его и хочет, чтобы он хотел того же. Его темно-синие глаза полыхнули ярким огнем, и Эбби показалось, что их желания совпадают. Таннер поймал ее руку и заставил Эбби нагнуться. Она присела. Их колени почти соприкасались.— Сними мою боль поцелуями, — низким завораживающим шепотом приказал он. — Поцелуй меня, Эбби.Этого делать не следует. Но при первых же звуках его вкрадчивого шепота весь ее жизненный опыт испарился. Поцеловать его? Почему бы и нет? Ей очень хочется этого. Господи! Как ей этого хочется! И ему этого хочется.Эбби нагнулась, покорная движениям его рук, зову своего сердца и женской природе. С того первого раза она только и мечтала о том, как бы поцеловать его.Их губы сомкнулись, и Эбби закрыла глаза. Прикосновения его губ были такими мягкими, нежными, воздушными! Как будто не губы прижимаются к губам, а происходит нечто более возвышенное.Фургон сильно тряхнуло. Эбби едва не потеряла равновесие. Чтобы не упасть, она обхватила Таннера руками за плечи, а он обнял ее за талию. Два простых прикосновения, которые совершенно изменили смысл происходящего. Теперь он скользил губами вдоль ее губ, а Эбби отвечала ему с таким пылким чувством, которое, должно быть, всю жизнь накапливалось в ней. Таннер слегка всосал в себя ее нижнюю губу, потом провел по ней языком, и Эбби — вся — открылась ему.Девушка услышала страстный стон. Неужели это она? Не имеет значения. Она была во власти поцелуев Таннера. Язык его скользил у нее во рту, вызывая пламя ее страсти. Руки Таннера сомкнулись на девической талии, и он прижал ее к своей груди.Послушная женскому инстинкту, Эбби обхватила Таннера руками за шею и осторожно поцеловала его. Тогда он нежно погладил ее по спине и ягодицам.— Таннер… — прошептала девушка.— Мне все еще больно, — лукавым шепотом напомнил он, глаза Макнайта сверкали страстью. Одной рукой он продолжал поглаживать ей ягодицы — медленно, возбуждающе, пока Эбби не испугалась, что ее вот-вот разорвет на части от его прикосновений.— О-о! — выдохнула девушка, не в силах сдержаться. Никто никогда не касался этого места. Никто никогда не говорил ей, что может испытать при этом женщина, даже Соломон в своей «Песне песней». Таннер потянул ее вниз, и Эбби оказалась у него на коленях.— Поцелуй меня, Эбби! Быстро! У меня все тело страшно болит.Она исполнила его желание. Эбби удивлялась сама себе. Вместо строгой чопорной девушки появилась чувственная, вожделеющая распутница, переполненная странными желаниями. Эбби поцеловала и обняла Таннера. Руки ее блуждали по его телу, в то время как Таннер прихотливо целовал ее. Эбби казалось, что каждое его прикосновение возбуждает ее все сильнее и сильнее, и всякий раз она поднимается на ступеньку вверх по лестнице вожделения. Он поцеловал ей плечо. Колено. Потом Макнайт опустил Эбби на ее фамильные простыни и подушки и принялся обнимать ее, а она с готовностью отвечала. Когда рука его скользнула по ее телу и успокоилась на правой груди, весь мир, казалось, замер.Весь мир, но не их фургон. С резким скрипом повозка накренилась, и раздался истошный крик мистера Моргана:— Вставай, Марк! Пошел!Когда крик этот дошел до сознания Эбби, девушка наконец открыла глаза. Лицо Таннера застыло в нескольких дюймах от ее лица. Ладонь его по-прежнему покоилась на ее груди. Казалось, даже воздух вокруг них был горячим, оба они боролись со своей вырвавшейся на свободу страстью. Эбби прикрыла глаза и застонала в отчаянии. Неужели она полностью потеряла контроль над собой? Боже! Что она наделала?Таннер резко оторвался от подушек, хотя рука его с большой неохотой покинула грудь Эбби. Так они сидели еще мгновение, вернее, Эбби полулежала, водрузив ноги на бедра Таннера. Затем, смущенно пискнув, она вскочила.Ноги под ней подкашивались. Но она отступила от него так далеко, насколько позволяло ограниченное пространство фургона. Что же она должна сказать?— Черт! Эбби, прости меня!Она вспыхнула и бросила на Таннера смущенный взгляд. Так это он просит прощения?— За что? — не подумав, спросила она. Таннер пригладил волосы растопыренными пальцами обеих рук и поерзал на постели, как будто ему было неудобно.— Обычно я не ищу выгоды от общения с наивными девочками.Эбби с трудом проглотила комок в горле. Следует ли ей расстроиться или наоборот вздохнуть с облегчением?— А от общения с кем вы обычно ищете выгоду?Таннер засмеялся, и только после этого Эбби поняла, какой наивный вопрос задала.— Я стараюсь вообще не искать выгоды в общении с женщинами. Но если ты хочешь спросить, кого еще я целовал, как тебя… Не имеет значения, что это были за женщины. Это абсолютно ничего не значит.Чувствуя себя полной дурой, Эбби все-таки решила доиграть роль до конца.— А наши поцелуи что-нибудь значат?Макнайт ласково взглянул на девушку, но фургон вновь качнуло, и до Эбби донесся голос папы.— Эбигэйл! Девочка! Поди сюда, пора устраиваться на ночлег.Неожиданно Эбби расхотелось узнавать правду. Она повернулась, мечтая прошмыгнуть к задней стенке фургона, но молодой человек поймал ее руку. Он был смущен не меньше, чем она сама.— Не знаю, — пробормотал он. — Я не знаю.Он отпустил ее руку и отвернулся. Эбби хотелось что-то сказать ему, например, что для нее эти поцелуи значат многое, даже все, но она опасалась быть излишне искренней. Он не ищет такой женщины, как она, он уже сказал об этом. Вот если бы ей удалось набраться терпения и, не теряя головы, отдалиться от него…Эбби аккуратно разгладила складочки на блузке и юбке, прежде чем спрыгнуть на землю. Но она опасалась, что по лицу отец сразу поймет, чем она занималась с Таннером.К своему удивлению, Эбби сперва столкнулась с Декстером.— Как чувствует себя ваш пациент? — с непроницаемым лицом поинтересовался преподобный отец.Только сейчас Эбби поняла, что у него очень хорошее лицо. Неосуждающее.— Он… у него все болит, но переломов нет. — Эбби убрала прядь с лица. — А как мой папа?Декстер пристально смотрел на нее. Глаза у него были очень серьезными.— У него болит душа. Ваша мама… он все еще оплакивает ее … и тем не менее…— И тем не менее — что?Священник пожал плечами:— Я чувствую, что его беспокоит что-то еще. Он скрывает что-то, чем не может поделиться ни с кем.— Я тоже так думаю. — Секунду Эбби боролась с искушением поведать святому отцу о том, что они изменили фамилию. Может, Декстеру удастся узнать у отца причину этого странного поведения. Но внезапно из-за фургона показался мистер Морган, и Эбби промолчала.— Эбби, я пригласил его преподобие отужинать с нами, — объявил мистер Блисс с легкой угрозой в голосе.Но оказалось, что Эбби чрезвычайно рада этому известию.— Как это славно, — улыбнулась она обоим мужчинам. Присутствие за ужином Харрисона, несомненно, отвлечет ее от постоянных мыслей о Танкере. — Ну что ж, пожалуй, я примусь за стряпню.Пока Декстер помогал мистеру Блиссу выпрячь животных и сводить их на водопой, Эбби расставила столик и сложила костер. Она ловко и проворно готовила ужин, избегая, однако, залезать в фургон, чтобы не встретиться — даже глазами — с Таннером. Она просто не знала, как себя вести и что говорить Таннеру.Неожиданно из повозки донесся глухой звук, какой бывает от удара или падения, сопровождающийся руганью.— Вам помочь? — крикнула Эбби.— Нет.Еще удар, и Эбби услышала, как он заковылял по фургону.Эбби в ужасе сжала губы. Таннер решил выйти из фургона. Несмотря на волнение, она выступила вперед, чтобы помочь ему.— Вам надо лежать, — наставляла его Эбби, когда Таннер уже сидел на краю фургона, свесив ноги вниз. Так или иначе, но ему удалось самому надеть чистые штаны и натянуть ботинки. Правда, рубашка не была заправлена в брюки, и весь облик Таннера свидетельствовал о том, что самостоятельность стоила ему дорого.— Я могла бы принести ужин вам в постель.Таннер фыркнул.— Есть, мыться и спать я, безусловно, могу и внутри, но есть некоторые вещи, которые лучше совершать подальше от места, где ешь.Едва Эбби поняла, что он имеет в виду, как кровь бросилась ей в лицо. Ему нужно… уединиться. Стараясь не выдавать смущения, Эбби подошла к Таннеру. Однако взглянуть ему в лицо она не осмелилась.— Обопритесь на меня. Я вам помогу.Чертыхаясь время от времени, Таннер спустился на землю, и уже стоя на твердой земле, произнес многоэтажное грязное ругательство. Эбби поддерживала его за талию, а молодой человек тяжело опирался на ее плечо. Девушка не удержалась и попросила:— Пожалуйста, не ругайтесь. Если папа услышит…— Он заставит калеку сидеть в грязи, — закончил фразу Таннер.— Не думаю, что он зайдет так далеко.Скорчив гримасу. Танкер заковылял к зарослям высокой травы, расположенным чуть в стороне от дороги. — Я постараюсь запомнить это, — бросил он через плечо. Перебранка продолжалась, но Эбби вовсе не была этим расстроена: пусть уж лучше ворчит, чем строит глазки. Но сама она, даже занятая приготовлением пищи, время от времени бросала на него испытующие взгляды. Что может случиться в следующий раз, когда они останутся одни? Следует ей избегать этого или, наоборот, искать встреч с ним?
Эбби посолила воду, закипающую в котелке, добавила туда перца и черемши, которую она собрала на прелестной маленькой полянке недалеко от форта Кирней несколько дней назад. Однако занятия кулинарией не могли изгнать мыслей, к которым снова и снова возвращалась Эбби. Таннер целовал ее и гладил и довел до состояния, которое раньше было неведомо ей. Сама мысль о том, что ситуация могла бы повториться, обжигала и заставляла Эбби испытывать сладостно-ноющую боль внизу живота.Девушка сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь восстановить душевное равновесие. Таннер пробудет с ними еще несколько дней. У них будет столько возможностей остаться наедине.— Я не хочу, чтобы ты оставалась наедине с этим человеком!Эбби вздрогнула, услышав резкое и неожиданное замечание отца. Неужели нескромные мысли написаны у нее на лбу? Эбби хотела было вступить в спор с отцом, не одного взгляда, брошенного на него, оказалось достаточно, чтобы понять, что ни к чему хорошему это не приведет.— Хорошо, папа, — ворчливо согласилась девушка. Отец некоторое время пристально смотрел на нее, потом повел плечами и отправился к фургону. Перекинув через задний борт фургона три стула, он опустился на один из них.— Эбигэйл, вне зависимости от того, что, начитавшись книжек, ты думаешь о Макнайте, он слишком примитивный человек для тебя. То, что он умеет читать — если это вообще правда — не делает его парой тебе— Мне бы не хотелось говорить об этом, — ответила девушка и опустила ложку свиного жира в кипящую в кастрюле жидкость. — Я знаю твое мнение о Таннере. Ты невзлюбил его с первого взгляда. Ты никогда не давал ему шанса выглядеть лучше в твоих глазах.— Девочка, он наемник. Его жизнь и благосостояние зависят от того, насколько хорошо он владеет оружием.— Но мы все зависим от этого. Он охотится для всех нас. И, держу пари, ты будешь благодарен ему за умение владеть оружием, если на нас нападут индейцы.— Я совсем не это имею в виду, — прогрохотал мистер Блисс. — Неужели ты искренне думаешь, что единственное, чем он занимается, это охота? Разве ты никогда не задавала себе вопрос, где это он научился управляться с ружьем так хорошо? Он превосходит всех в силе, потому что он человек, живущий насилием. Человек насилия.Отец раскашлялся. Несколько секунд Эбби молчала. Лицо мистера Блисса стало натужно-красным, в приступе кашля он согнулся пополам. Эбби с испугом нагнулась над ним.— Папа, прости меня. Извини, пожалуйста. — Она похлопала его по спине, а когда это не помогло, бросилась за водой. Наконец отцу удалось вздохнуть; Откинувшись на спинку стула, он тяжело дышал. Если еще несколько минут назад лицо Роберта Блисса было багрово-красного цвета, то сейчас оно приобрело землистый оттенок.Седые волосы. Седые усы. Сероватая кожа. Глаза его были закрыты, и только свистящее дыхание отличало его от трупа. Эта печальная картина вызвала у Эбби даже больше сострадания, чем она испытывала к нему раньше.— Подожди, я приготовлю лекарство, — прошептала она, но отец схватил ее за руку раньше, чем Эбби успела уйти.— Обещай мне, Эбби, девочка, — он снова раскашлялся, — обещай, что забудешь его,В ответ Эбби только пожала его руку.— Папа, не мог бы ты, наконец, объяснить мне, что происходит. Мне было бы приятно, если бы ты доверял мне. Почему мы бежим из Миссури?Отец не обратил никакого внимания на ее слова.— Нам ничего от него не надо. Мы прекрасно обойдемся без него. — Мистер Блисс упал на спинку стула и закрыл глаза.Вряд ли, подумала Эбби, возвращаясь к своей стряпне. Отец угасал, и это очень тревожило ее. Замешивая тесто для лепешек, Эбби подумала, что кое в чем отец, наверное, прав, Жизнь Таннера и в самом деле зависела от его умения владеть оружием. Одному Богу известно, сколько жертв на его счету. Тем не менее в нем было много доброго. Ему известно, что такое честь и достоинство. Дважды он приходил ей на помощь. И он едва ли не гнал ее от себя. Эбби знала, что Таннер хороший человек. Если бы она могла убедить в этом папу…
Размышляя над тем же, Роберт Блисс пришел к выводу, что в разубеждении нуждается Эбби. У мистера Блисса на примете был превосходный человек, который к тому же желал соединиться с Эбби узами брака, однако дочь в слепоте своей не обращала внимания на достоинства его преподобия Харрисона, А не замечала она его потому, что проклятый наемник стал вдруг ей милее отца родного.Мистер Блисс потер глаза. Боже, помоги мне, взмолился он. Может, стоит открыть Эбигэйл всю правду, рассказать ей в дедушке и письме, которое он прислал, поведать о богатстве, которое дед готов сложить к ее ногам. Может, если бы она знала об этом, то поняла бы, почему ее браку с Декстером отец придает такое большое значение.Но нет. Слишком рискованно. Роберт Блисс наблюдал, как дочь готовит еду. Нет никакой гарантии, что девочка отвергнет предложение Вилларда Хогана с таким же негодованием, как он сам. В конце концов, у нее никогда не было лишних денег. Предложение Хогана могло стать слишком большим искушением для любого, кто прожил такую же затворническую жизнь, как Эбби. Нет, надо просто продолжать двигаться вперед. Для Эбигэйл лучше не знать о наличии у нее эгоистичного дедушки. Что же касается Таннера Макнайта… Мистер Блисс тяжело вздохнул. Нанял его Хоган или он сам нанялся сопровождать караван, не имеет значения. Надо просто быть начеку. Ему все время надо быть начеку.
Трое мужчин в ожидании ужина расположились вокруг а костра. Мистер Морган изучал Библию, Декстер зашивал дырку на брюках, а Таннер массажировал себе колено. Эбби накрывала на стол. На ужин она приготовила бобы, хлебные лепешки и немного мясной подливки из остатков антилопьего мяса. Эбби очень устала и была рада, что день скоро подойдет к концу. Ей хотелось только одного: забраться под простыню и позволить сну и усталости одолеть себя. Эбби знала, что это признак переутомления не только физического, но и морального. Готовя ужин, она пыталась молиться, но даже во время святой молитвы мысли ее путались.Господи, помоги мне быть терпеливой с отцом. Помоги мне сохранить силы, по крайней мере — до конца путешествия. Помоги мне разобраться в моих чувствах к Таннеру.Но никакого внутреннего ответа на свои мольбы она не услышала. Господь не ответил ей, так, очевидно, отвечал отцу.Что же делать, гадала Эбби, раскладывая бобы по тарелкам. Жизнь в Лебаноне была такой простой и понятной. А сейчас она чувствовала себя как перекрученная веревка, противоположные концы которой рвут на себя детишки в школьном саду во время переменки.— Превосходное блюдо, — похвалил Декстер, как только все принялись за еду. Он даже попытался улыбнуться ей, но улыбка вышла беспомощной.Эбби отвела глаза и сосредоточилась на ужине. Она не хотела давать несчастному священнику даже намека на надежду, тем более, что папа, как она догадывалась, снова стал поощрять его матримониальные планы.Бросив быстрый взгляд на Таннера, она поняла, что он уже давно наблюдает за ней.— Да, очень вкусно, — подтвердил он, но Эбби угадала скрытый смысл в его похвале и задрожала всем телом, Таннер, не отрываясь, смотрел на девушку, молча говоря ей то, чего она не должна была слушать. Но ей хотелось слышать эти слова. Эбби хотелось наслаждаться музыкой этих слов всю оставшуюся жизнь.Мистер Морган снова раскашлялся, и Эбби перевела взгляд с Таннера на отца:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36