Старый шершавый ствол и множество обломанных суков давали возможность легко находить опору для ног и рук.Туман и темнота сильно затрудняли подъем. Леандр видел только те ветви, которые были прямо у него над головой. Земля уже исчезла в тумане, над головой был такой же туман. От этого Леандру стало не по себе. Должно быть, Бастьену совсем худо.– Бастьен, ты слышишь меня?– Да, – долетел до него тоненький голосок.– Как ты там?– Мне холодно. Вряд ли я смогу спуститься самостоятельно, папа Леандр.– Все будет хорошо, ты только держись. Я скоро буду рядом.Интересно, как же снять замерзшего мальчика с дерева и благополучно спустить его вниз? Только сейчас Леандр понял, что у него нет ответа на этот вопрос. Лестница не достанет, это точно.Чем выше он взбирался, тем сильнее дул ветер, разгоняя туман. Из-за туч появилась луна, и почти на самой вершине дерева Леандр увидел прижавшегося к стволу Бастьена. От этого зрелища у графа чуть не остановилось сердце. Бастьен был еще далеко, и его положение казалось крайне опасным.Леандр продолжал карабкаться вверх, жалея, что не взял с собой веревку, с помощью которой можно было бы спустить Бастьена вниз. Руки, несмотря на перчатки, стали замерзать и неметь. А ведь у Бастьена наверняка не было никаких перчаток.Он убьет этого мерзавца Тимоти Росситера, когда доберется до него!– Бастьен, я уже рядом!Леандр понимал, что мальчик уже где-то близко, но луна скрылась за тучи, и он ничего не мог разглядеть.– Бастьен, где ты?– Я здесь…– Говори что-нибудь, чтобы я мог найти тебя по голосу.– А что я должен говорить, папа? – раздался дрожащий голосок.– Лучше пой. Ты умеешь петь?Через секунду-другую мальчишеский голос запел церковный рождественский гимн. Прислушавшись, Леандр определил источник звука и… вот и Бастьен! Бледный, дрожащий, продолжающий петь…Подобравшись поближе, Леандр тихо сказал:– Ну как, нравится вид сверху?Бастьен вздрогнул, обернулся, и Леандр едва успел схватить его за пояс.Бастьен расплакался, и Леандр прижал его к себе.– Держись! – ободряюще сказал он. – Все будет хорошо.Дрожа от холода, Бастьен чихнул, и Леандру удалось достать носовой платок и вытереть ему нос. Потом он отдал мальчику свои перчатки. Когда их руки соприкоснулись, Леандр с ужасом ощутил, насколько заледенели пальцы Бастьена. Стало страшно от одной только мысли о том, что могло бы произойти, если бы они не нашли ребенка.– Если ты сможешь удержаться, я дам тебе свое пальто, – сказал Леандр.– Но тебе будет холодно…– Ерунда, взрослые замерзают не так быстро, как дети, – бодро возразил Леандр. Снимая с себя пальто, он едва не выпустил из рук ветку, за которую держался, но вовремя перехватил пальцы и сумел помочь Бастьену надеть пальто.– Как… хорошо… – пробормотал тот, дрожа всем телом уже не столько от холода, сколько от страха. – И что… теперь?– Будем спускаться, – как можно веселее сказал Леандр. – Хотя, скажу тебе откровенно, пока не знаю как. Мы что-нибудь сейчас придумаем. Эй, там, внизу! – закричал он, глядя в кромешную тьму под ногами.– Слышу тебя! – неожиданно близко ответил голос Николаса. – Я поднимаюсь к вам с веревкой. Как вы там?– Сидим на самой верхушке. Нам тут так нравится, что если ты принесешь нам пирога и сидра, мы, пожалуй, останемся здесь на всю ночь.Бастьен едва слышно рассмеялся.– Придется обойтись одним бренди, – еще ближе раздался голос Николаса. – Чувствую себя святым Бернаром. Где вы там, черт побери?Через секунду из тумана вынырнул очень толстый Николас и уселся на соседний сук.– Уверен, у Бастьена большое будущее, – сказал он. – Это же прирожденный повеса!Сняв намотанную вокруг тела меховую накидку Джудит, он передал ее Леандру. Граф укутал Бастьена.Потом Николас протянул фляжку с бренди, и Леандр с удовольствием сделал большой глоток, потом дал немного Бастьену. Тот сразу же закашлялся, едва не свалившись с дерева.– Какая гадость!– Постарайся не изменить своего мнения об этом напитке ближайшие восемь-девять лет, – одобрительно произнес Леандр и, повернувшись к Николасу, добавил: – Пора спускаться.Он чувствовал, что его начинает одолевать холод.– Хорошо, – кивнул Николас. – Я буду спускать Бастьена на веревке, а ты будешь спускаться по стволу и страховать его на тот случай, если веревка запутается в ветвях.Леандр пропустил веревочную петлю под мышками Бастьена и показал ему, как надо держаться.– Теперь уже недолго осталось, – подбодрил он.– Как ты думаешь, папе теперь удалось попасть на небо? – неожиданно спросил Бастьен.Леандр и Николас обменялись взглядами.– Я уверен, что твой папа уже на небесах, – сказал наконец Леандр, – но давай поговорим об этом, когда спустимся вниз, на землю.Николас стал потихоньку отпускать веревку, и Бастьен повис на ней, а Леандр начал спускаться вместе с ним, переступая с ветки на ветку. Спуск оказался гораздо труднее подъема – пальцы немели от холода и напряжения, ноги с трудом нащупывали опору. Леандр старался спускаться с той же скоростью, что и Бастьен, хотя мальчик не нуждался в его помощи и самостоятельно отталкивался от мешавших веток.Леандр был уверен, что внизу их ждет Джудит, поэтому крикнул:– С нами все в порядке! Скоро будем внизу!Через несколько метров они достигли верхней ступеньки приставленной к стволу лестницы, но было решено продолжать спускать Бастьена на веревке, Леандр же с радостью воспользовался лестницей.К тому времени, когда его ноги коснулись земли, Бастьен уже был в объятиях матери. От него тянулась вверх еще не отвязанная веревка. Леандр дернул за нее два раза, подавая тем самым знак Николасу, что все кончилось благополучно, и, дрожа от холода, поспешно натянул на себя пальто.– В дом! Все в дом!По приказу Элинор во всем доме жарко натопили камины, на столе промерзших спасателей ждал горячий суп. Джудит тоже замерзла, хотя кто-то из слуг принес ей одеяло. Вошел Николас и после короткого разговора с Элинор сказал:– Моя предусмотрительная жена не только подумала о горячем супе, но и разослала по округе людей на поиски нашего друга. Тут у нас чужих почти не бывает, так что мы непременно нападем на его след.– Значит, это был не папа? – озадаченно спросил Бастьен. – Но он был так похож на него! И говорил как папа! И перстень у него был такой же…– Тимоти Росситер получил по завещанию Себастьяна его перстень, – пояснила Джудит. – Но почему? Зачем он совершает такие жестокие поступки?– Это все из-за денег, – уверенно сказал Николас. – Бастьен стоит у него на пути к тому, что он хочет заполучить. Что унаследует Тимоти Росситер, если Бастьен умрет?– Ничего, – покачала головой Джудит. – То есть всего лишь авторские права на стихи Себастьяна, но это никогда не приносило никаких денег.– Неужели? – удивилась Элинор. – Но стихи Себастьяна Росситера были очень популярны, особенно «Моя ангельская невеста». Его книги пользовались большим спросом у читателей нашей публичной библиотеки в Глостершире.– Это те, которые в кожаном переплете с золотым тиснением? – удивленно спросила Джудит.– Нет, они были в простом матерчатом переплете, – так же удивленно ответила Элинор.– Кажется, тут скрывается какая-то тайна, ключ к которой нам еще предстоит найти, но прежде нужно уложить детей спать, – сказал Николас и, предвосхищая вопрос Джудит, добавил: – В каждой комнате сегодня ночью будут дежурить слуги.– Вы думаете, он вернется? – с тревогой спросил Бастьен.– Нет, – улыбнулся Николас. – Но боюсь, тебе так понравилось на дереве, что ты опять на него заберешься.Бастьен смущенно улыбнулся и тихо спросил:– А папа и вправду на небе? Он в раю?– Несомненно, Бастьен, – ответила Джудит.– Тот человек, – опустил глаза Бастьен, – он сказал, что папу выгнали из рая, потому что ты, мама, вышла замуж во второй раз и папа Леандр украл у него детей. Он сказал, если я заберусь на дерево как можно выше и трижды отрекусь от папы Леандра, он сможет вернуться на небо, в рай…Бастьен скользнул взглядом по Леандру и снова опустил глаза.Взрослые переглянулись.– Бастьен, это была жестокая и бессмысленная выходка, – едва сдерживая гнев, сказала Джудит. – Ты не должен верить ни единому слову того человека.– Но это было совсем как в «Гамлете», – пробормотал Бастьен.Леандр положил руку на его плечо, но тот так и не поднял глаз.– Послушай, я не убивал твоего отца, – мягко произнес Леандр. – И нет ничего плохого в том, что вдовы и вдовцы вступают во второй брак. Впрочем, давай это обсудим завтра, когда ты как следует выспишься и отдохнешь. Договорились?Бастьен молча кивнул.– И знай, я не держу на тебя обиды за то, что ты сделал так, как считал необходимым, ведь ты помогал своему отцу.Бастьен благодарно взглянул на Леандра и послушно ушел спать. * * * Когда дети были уложены, Джудит взяла руки Леандра в свои и сказала:– Мне очень жаль, что все так произошло. Бастьен справится с пережитым… Я готова задушить Тимоти Росситера! Что ему нужно от нас?– Поживем – увидим.– Это так ужасно!– Да. – Он сжал ее руки. – Мы трижды были на грани трагедии, но теперь все позади.Джудит очень хотелось, чтобы муж крепко обнял ее, но между ними все еще была преграда.– Теперь мы знаем, кто это сделал. Мы его найдем и обезвредим. А я-то обвинял во всем моих несчастных родственников…Ему тоже хотелось обнять ее, но он не был уверен, хочет ли этого она.– На самом деле это оказался мой родственник, – горестно вздохнула Джудит. – Вернее, родственник Себастьяна. Знаешь, до поездки в Лондон я даже не знала, что всеми делами Себастьяна управлял его брат.Неожиданно для самой себя она рассказала мужу о книгах и о визите к издателю, мистеру Брауни.Мрачное лицо Леандра чуть просветлело, и в глазах мелькнула искорка смеха.– Дорогая, не хочешь ли ты сказать, что вышла за меня замуж всего лишь из-за ста трех гиней?– Боюсь, что так, – виновато опустила глаза Джудит.– Отлично, – улыбнулся он. – Уверен, эта сумма казалась тебе огромной, но не могу поверить в то, что ты могла бы выйти замуж за того, кто тебе не по душе, даже из-за таких больших денег.Джудит облегченно улыбнулась:– Ты прав. Я вышла за тебя замуж ради гораздо большего…Она подошла слишком близко к признанию, которого нельзя было произносить, но ее это уже перестало волновать. Неужели после всего, что им пришлось пережить вместе, честность могла разрушить их брак?Он медленно наклонился и поцеловал Джудит в губы. Это был короткий, но многозначительный поцелуй.– Нам лучше поскорее вернуться в гостиную, пока Николас не разгадал без нас все тайны, – тихо сказал Леандр.Когда все собрались в гостиной, Николас громко сказал:– А теперь давайте восстановим все события. Джудит считает, что ее покойный муж почти ничего не зарабатывал своими стихами. Полагаю, это значит, что вы, Джудит, никогда не видели его бухгалтерских книг.– Разумеется, не видела. Он давал мне деньги на хозяйственные расходы, вот и все. Еще мне было известно, что он получает какую-то небольшую финансовую помощь от своей семьи.– И что случилось с этой финансовой помощью, когда он умер?– Выплаты прекратились, именно поэтому я оказалась в столь стесненных обстоятельствах. Единственные небольшие деньги, которые я получала от его семьи, были деньги его брата, Тимоти Росситера. Зачем он высылал мне деньги, если желал зла?– Как получилось, что он стал посылать вам деньги?– Когда я поняла, что осталась без средств к существованию, я написала ему с просьбой продолжить выплаты, которые раньше получал от своей семьи Себастьян. Он ответил, что это невозможно, но любезно предложил высылать небольшую сумму от себя лично. Я понимала, что ему нелегко изыскать такую возможность, поэтому, приехав в Лондон, тут же известила его запиской о том, что больше не нуждаюсь в помощи. Он живет на Кларджес-стрит. Это бедный район?Николас и Леандр обменялись взглядами.– Это одна из богатейших улиц Лондона, – сказал Леандр.– Но одет он был совсем бедно, когда пришел ко мне, – протестующе произнесла Джудит и вкратце описала визит Тимоти Росситера.– «Можно улыбаться, но быть злодеем», – процитировал Николас строчки из «Гамлета». – Могли Тимоти знать о том, что дети видели в театре пьесу Шекспира «Гамлет»?– Да! – воскликнула она. – В театре мне показалось, что я видела призрак Себастьяна. Мне тогда стало по-настоящему страшно.– Могу себе представить, – кивнул Николас.– Но вы так и не назвали возможную причину его странных поступков, – вмешалась Элинор. – Возможно, это всего лишь ваши фантазии.– Ты очень практична, – сказал жене Николас. – Так что случилось с авторскими правами на стихи вашего покойного мужа и соответствующим доходом от них?– Никакого дохода никогда не было, – ответила Джудит. – Что же касается авторских прав… этим занимался мой отец. Впрочем, я знаю, что они должны были достаться Бастьену. Я так поняла, что под этим подразумевались книги Себастьяна, по одному экземпляру каждого сочинения. Больше после мужа ничего не осталось… если не считать некоторых бумаг, в которых содержатся его неоконченные или отвергнутые им самим стихи. Ими очень интересовался мистер Брауни, но я сказала, что их просто не существует. Я не хотела платить за новые издания еще сотню гиней.Потом Джудит рассказала чете Делейни всю историю с дорогими томами в кожаных переплетах и с золотым тиснением.– Но те книги, которые видела я, были в матерчатых переплетах, – сказала Элинор. – Кажется, у нас тоже есть такая.Она поспешно вышла.– Кто унаследует авторские права в случае смерти Бастьена? – спросил Леандр.– Понятия не имею, – покачала головой Джудит.– Готов поклясться, это Тимоти.– Я тоже так думаю, – кивнул Николас. – Эти права дорого стоят.– Так дорого, что за это можно убить? – недоверчиво спросила Джудит. – Клянусь, Себастьян никогда не получал денег за свои стихи.Элинор вернулась с тоненькой красной книжкой в руках. Книжка была похожа на те, что Себастьян заказывал для слуг, на корешке виднелась надпись: Себастьян Росситер, «Райские дары».Полистав страницы, Джудит сказала:– Та самая, где было напечатано стихотворение «Моя ангельская невеста»… Ничего не понимаю.Николас откинулся на спинку кресла и, уставившись в потолок, задумчиво произнес:– А что, если стихи вашего мужа пользовались громадной популярностью? Неудивительно, что вы, живя в тихой сельской местности, ничего об этом не знали. Леандр и я были по большей части за границей, а Элинор до нашей свадьбы вела довольно уединенный образ жизни. Вполне вероятно, мы просто ничего об этом не знаем, хотя тот факт, что моя жена слышала имя Себастьяна Росситера, говорит о многом.– Сэр Стивен тоже знаком с творчеством Себастьяна, – сказала Джудит.– И Бет, и Люсьен, – сказал Леандр. – Бог мой, Люк даже цитировал на память некоторые его стихи, но я приписал это тому, что Росситер был местным жителем.Николас выпрямился в кресле, в его глазах мелькнула какая-то идея.– Элинор, позови сюда миссис Паттерсон, – попросил он жену и пояснил гостям: – Это наша экономка, большая любительница сентиментальной литературы.Вскоре в гостиную вошла худая женщина с ясными глазами.– Слушаю вас, мадам, – обратилась она к Элинор.– Миссис Паттерсон, вы что-нибудь слышали о поэте Себастьяне Росситере?– Слышала? – удивленно вскинула брови женщина. – Да он мой любимый поэт! У меня есть все его книги. Какая это трагедия, что он так рано умер… Я не могла прийти в себя несколько недель, когда узнала о его смерти. Кстати… Мисс Роузи и мастер Бастьен, случайно, не родственники ему?– Это его дети.– Ах, Боже мой! – всплеснула руками миссис Паттерсон и процитировала несколько трогательных строк из стихотворения Себастьяна, посвященного детям.Джудит сильно смутилась.– Знаете ли вы еще кого-нибудь, кому нравятся стихи Себастьяна Росситера? – спросила Элинор.– О, они всем нравятся! Я только что была на кухне и читала слугам его рождественские стихи… Чудесная поэзия! Великолепный поэт!– Спасибо, миссис Паттерсон, вы можете идти.Экономка вышла, бормоча под нос:– Его дети… Здесь!.. Боже мой…– Вы хотите сказать, что Себастьян получал за свои стихи большие деньги, а я об этом ничего не знала? – озадаченно обратилась Джудит к присутствующим. – Но что же он делал с этими деньгами? Мы жили очень просто, и он редко покидал Мейфилд. Кроме того, после его смерти деньги должны были перейти к Бастьену. Мой отец его опекун, и уверяю вас, он бы сказал об имеющихся деньгах, даже если бы их нельзя было потратить.Леандр и Николас обменялись взглядами.– Мне кажется, Себастьян был обманут собственным братом, – сказал Леандр. – Ты говорила, что Тимоти выступал в качестве его агента и вел все переговоры с лондонским издателем. Подозреваю, что Тимоти Росситер сумел сделать так, чтобы вся прибыль оставалась у него, а Себастьяну ничего не доставалось. Однако с его стороны было крайне глупо – или он сделал это от жадности? – заставлять Себастьяна платить за специальные подарочные издания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33