Горничная вздохнула:
— Ложитесь в постель, миледи. У нас для таких случаев есть порошок. Скоро вам станет лучше.
Она вышла, забрав с собой бренди, словно не слишком доверяла словам Мэг.
Мэг очень хотелось лечь, но потребность оказалась настоятельной, поэтому пришлось брести к туалету. Ковыляя обратно, к кровати, она вдруг поняла, что ей становится немного лучше. Не хорошо — казалось, хорошо она уже никогда не будет себя чувствовать, — но лучше.
Мэг легла и снова застонала, но теперь уже не от физической боли — от душевной. И как это всего за два дня дела могли приобрести столь дурной оборот?
Шила — у сэра Артура, и он что-то задумал. Муж знает, что у нее есть тайна, и не доверяет ей. Следовало признать, что он имеет для этого основания. Сам он, однако, серьезно не в себе, подвержен буйным припадкам.
Хорошо слуге — осужденному к позорному столбу за воровство, Господи прости! — говорить, что хозяин бушует только в своей комнате. А что будет с ней или с кем-нибудь из ее семейства, если им случится оказаться в его комнате во время такого припадка?
Как он ненавидит свою бедную бабушку! Да, вдова, несомненно, злобная старуха с поганым языком, но таковы многие, особенно когда им кажется, что их дети разочаровали и предали их. Более молодые и сильные должны научиться ладить с ними, ведь им и жить-то осталось совсем недолго. Но граф не желает этого понимать, он, похоже, готов отказаться от семейного счастья, только бы не отступить от своей вражды.
Сьюзи вернулась с подносом, налила полный стакан воды, всыпала в него содержимое бумажного пакетика, размешала и протянула стакан Мэг, продолжая взбалтывать.
— Выпейте это залпом, миледи.
Понимая, что ничего не может быть хуже той боли, которую она испытывала, Мэг скорчила гримасу, но выпила.
— Фу! Какая гадость!
Сьюзи вручила ей еще стакан:
— Апельсиновый сок. Запейте.
Мэг поспешно выпила сок, и горький вкус во рту притупился, зато появилось неприятное ощущение в животе.
— Боюсь, меня сейчас вырвет.
— Иногда случается, — отвратительно бодрым голосом сказала Сьюзи. — Полежите немного на спине, возможно, пройдет.
— Который час? — спросила Мэг.
— Десять часов, миледи. Мистер Джереми уже ушел к своему учителю, а мисс Лора дает урок мистеру Ричарду и мисс Рейчел. Мистер Чанселлор хотел с вами поговорить, если не возражаете, о том, чтобы нанять для них наставника или гувернантку.
Мэг широко открыла глаза и уставилась на горничную. Она-то представляла себе, что весь дом пребывает в таком же плачевном состоянии, как она сама. Неужели все идет своим чередом? А граф тоже ведет себя так, словно ничего не произошло? Как бы спросить об этом Сьюзи?
— Вы будете завтракать здесь, миледи?
Мэг не хотела есть, но упираться не стала.
— Ненавижу есть в постели. Пусть поставят поднос в будуаре.
— Слушаюсь, миледи. А какое платье вы наденете?
Досадуя от того, что приходится заниматься такими мелочами, Мэг все же сделала выбор, после чего позволила Сьюзи извлечь себя из постели, одеть в теплое платье и усадить на стул в будуаре.
Вошла другая служанка с подносом и поставила завтрак на маленький столик. Мэг посмотрела на эту простую женщину средних лет и подумала: интересно, какой дефект или какое пятно в своем прошлом так хорошо скрывает она?
— Поешьте, миледи, — с материнской улыбкой сказала служанка. — В конце концов все уладится, вот увидите.
Очень мило, конечно, что кто-то так думает. Быть может, поэтому мысль о завтраке вдруг показалась не такой уж неприятной. Мэг взяла тост, осторожно откусила кусочек и обнаружила, что голова уже не пульсирует и желудок вовсе не собирается отвергать пищу. А яйца всмятку и вовсе выглядели очень аппетитно. Интересно, это случайность или гениальная догадка повара, что он не прислал сегодня обычной жареной еды?
А когда Мэг увидела, что в чайнике горячий крепкий чай, она окончательно поняла, что выживет. Поглощая еду, Мэг продолжала размышлять и пришла к выводу, что следует довериться мистеру Чанселлору в том, что касается собственной безопасности и безопасности родных. Она также должна навести мосты между графом и его бабушкой, и сделать это, пока герцогиня еще в Лондоне. Вероятно, можно подстроить встречу на балу Двенадцатой ночи, если он по-прежнему планируется. Саксонхерст не пригласит, разумеется, вдову, но это может сделать Мэг.
Поразмыслив, Мэг решила, что ей следует прежде самой встретиться с герцогиней, чтобы подготовить почву. Ее неуравновешенному мужу это, конечно, не понравится, и она поклялась ему этого не делать, но следует ли придерживаться клятвы, столь явно неразумной?
Однако Мэг призналась себе, что боится спровоцировать графа на новый приступ ярости. Хорошо всем утверждать, что гнев его распространяется лишь на неодушевленные предметы и не выходит за пределы его спальни! А что, если она окажется в его комнате в неподходящий момент? Достаточно вспомнить, как он схватил ее вчера вечером, а потом чуть не задушил, и она была совершенно бессильна против него. Мэг расстегнула манжету и завернула рукав — как она и ожидала, рука была в синяках. Когда он спросил ее, не связаны ли ее секреты с его бабушкой, он казался настоящим безумцем, и ей пришлось ударить его, чтобы освободиться.
Поставив пустую чашку на стол, Мэг подумала: хорошо бы, чтобы граф последовал совету своего друга и действительно рассказал ей, почему герцогиня вызывает у него такую ярость. А что, если у него есть основания до безумия ненавидеть ее? Мэг решила разговорить графа и узнать все от него самого, если, разумеется, он станет с ней разговаривать. Она вздохнула. По прошествии всего лишь четырех дней замужества мысль о том, что граф больше не захочет разговаривать с ней и оставит свои попытки соблазнить ее, разрывала ей сердце.
Мэг отогнала эти мысли. Они женаты. У них вся жизнь впереди, и подобная ссора не может длиться вечно. И Мэг предалась мечтам, в которых граф входил в ее комнату в самом лучшем расположении духа, чтобы принести извинения, объясниться и снова попытаться соблазнить ее.
Глава 14
Из задумчивости ее вывел стук в дверь. У Мэг бешено заколотилось сердце, она вздрогнула, села прямо, оправила платье и крикнула:
— Войдите!
Это была Лора. Ну конечно, он бы стучать не стал.
— Все в порядке? — входя, спросила сестра. Мэг лишь вздохнула в ответ, решив впредь лгать только по крайней необходимости.
— Я сегодня еще не видела графа, — добавила Лора. Мэг улыбнулась:
— Уверяю тебя, что я не съела его.
Лора хмыкнула, приободренная, и села на стул.
— А что там с Шилой?
Мэг подалась вперед:
— Боже милостивый, я совершенно о ней забыла!
— Но вчера вечером…
— Знаю, знаю. Наверное, я тоже схожу с ума.
Лора пристально на нее посмотрела:
— Ты думаешь, что граф…
— Нет! Нет, разумеется, нет. Он… просто немного эксцентричен.
— Ну тогда, может быть, он поможет тебе вернуть Шилу?
Уверена, что ему ничего не стоит приструнить сэра Артура.
Мэг тоже в этом не сомневалась, но дело было не в этом.
— Я не намерена никому, кроме женщин нашей семьи, рассказывать о ней.
— А мама наверняка рассказала папе.
— Я тоже так думаю. И именно поэтому, безусловно, сэр Артур ее нашел. Но ему самому мама бы никогда не рассказала.
— Значит, и ты можешь рассказать графу, — предположила Лора. Было очевидно, что она относилась к графу по-прежнему, несмотря ни на что.
— Что я ему скажу? — вздохнула Мэг. — «Милорд, я являюсь хранительницей древнего магического идола, которого украл у меня сэр Артур? И мне нужна ваша помощь, чтобы вернуть его»? Да он меня запрет в Бедламе!
С внезапной тревогой Мэг подумала: не обрадуется ли он возможности запихнуть ее в сумасшедший дом? Удобный повод избавиться от столь неподходящей жены.
— Но когда он убедится, что это правда…
— Лора, даже если я отправлюсь вместе с графом требовать Шилу обратно, сэр Артур заявит, что ничего об этом не знает. И я не смогу ничего доказать, даже того, что Шила действительно существует.
— Я могу это подтвердить.
— Не думаю, что это покажется ему убедительным, а больше никто, насколько мне известно, статуэтки в глаза не видел. И конечно же, никто не может сказать, что она действительно обладает волшебным свойством, а если бы и мог… Ты представляешь себе, как странно все это прозвучит? Я даже не уверена, что практиковать подобное колдовство не является противозаконным деянием.
— Как черная магия? — воскликнула Лора.
Мэг содрогнулась. Она никогда прежде не думала о Шиле как об орудии черной магии, но теперь поняла, что обнародовать ее существование невозможно.
— Если это и не противозаконно, то все сочтут меня сумасшедшей за то, что я в это верю. Нет, придется мне пойти к сэру Артуру и выяснить, чего он хочет. — «Только бы не Лору», — добавила она про себя. Но теперь, слава Богу, такое невозможно. Безумен или нет, но Саксонхерст никогда этого не допустит.
— Мне бы очень этого не хотелось, — сказала Лора. — Я не люблю сэра Артура. И надеюсь, мы никогда больше его не увидим.
— Ах, если бы и я могла с ним больше никогда не встречаться! Постарайся уговорить близнецов тоже не искать встречи с ним. У них теперь достаточно развлечений, и ему их уже не так легко соблазнить.
— А как ты думаешь, что ему нужно? Деньги?
— Надеюсь. Это было бы проще всего, хотя, как я их раздобуду, понятия не имею. Граф пообещал щедро снабжать меня карманными деньгами, но пока еще ничего не дал. И тем не менее я должна вернуть статуэтку. Пока она не у меня, я не могу спать спокойно.
На нее вдруг снизошло соблазнительное желание попросить Шилу уладить разногласия между графом и его бабушкой. Конечно, это было бы прекрасно. Если бы не жало…
Мэг очнулась и увидела, что Лора пристально ее изучает.
— Все идет как-то не так, правда?
Старшая сестра сухо улыбнулась:
— Не то чтобы все, нет. Но в любом случае это никак не отразится на тебе. А теперь не вернешься ли ты к близнецам?
— Питер занимается с ними арифметикой. Он понимает в ней гораздо больше моего.
Мэг промолчала. Конечно, мошенник должен хорошо соображать в том, что касается цифр. Она встала:
— Мне нужно поговорить с мистером Чанселлором о более подходящем наставнике. А потом я пойду к сэру Артуру.
— А граф не будет возражать?
«Непременно, если узнает», — мысленно уточнила Мэг. Как же ей средь бела дня незаметно выскользнуть из дома? Но тут она прервала свои размышления:
— Лора, мы не узники. Ты тоже можешь ходить куда угодно, если хочешь. Только всегда бери с собой кого-нибудь из слуг.
— А ты возьмешь с собой слугу? К сэру Артуру?
Мэг это не приходило в голову, но мысль показалась разумной.
— Конечно. Не волнуйся, я не собираюсь делать глупостей.
Лора ушла успокоенная, а Мэг направилась в гардеробную, где ее ждала Сьюзи.
— Какие драгоценности, миледи? — спросила она, когда одевание закончилось.
— Драгоценности? Боюсь, у меня нет никаких драгоценностей. — Она с тоской подумала о материнском медальоне и жемчугах — простых, но милых ее сердцу вещицах, которые пришлось продать, чтобы прокормить семью.
— Граф прислал вам шкатулку, миледи. Не ту, главную, разумеется. За ту отвечает мистер Чанселлор. Думаю, она хранится в банковском сейфе. — Горничная отперла инкрустированную деревянную шкатулку, стоящую на маленьком столике, и достала оттуда множество футляров, в каждом из которых лежали кольца, булавки, броши, цепочки, ожерелья, эгретки…
— Боже милосердный! — Мэг не могла устоять против соблазна, словно ребенок перед ящиком с игрушками. Как и сказала Сьюзи, здесь не было слишком уж дорогих вещей, но каждая была ценнее всего того, что когда-нибудь имела Мэг. Примеряя прелестное ожерелье из жемчуга и каких-то синих камней, оправленных в серебро, Мэг сообразила, что все это ее странный муж должен был послать ей уже после их последней холодной встречи. Сможет ли она когда-нибудь понять этого мужчину? Быть может, он сделал это намеренно, быть может, ему доставляет удовольствие выводить других из душевного равновесия?
— Думаю, сегодня мне украшения не понадобятся, Сьюзи, — сказала Мэг. — Запри их обратно. И давай поищем, куда бы их спрятать.
— Здесь никто не ворует, миледи, но в вашей спальне есть сейф.
Последовав за служанкой, Мэг увидела, как та сдвинула в сторону одну из маленьких книжных полок.
— Я не знала об этом сейфе, миледи. Мистер Чанселлор показал мне его только что, когда принес шкатулку.
Мэг вздохнула. Ну конечно! Посылка драгоценностей — целиком идея мистера Чанселлора.
За полкой открылась металлическая дверца с замком. Сьюзи выудила из кармана и протянула Мэг ключик:
— Вот, пожалуйста, миледи.
Мэг вставила ключ и повернула его, дверца открылась. Внутри было пустое пространство глубиной дюймов шесть и высотой фута два, разделенное на две полки. Шкатулка легко помещалась на одной из них. Мэг, однако, сразу же подумала о том, что Шила войдет туда, если положить ее набок.
Сьюзи поставила шкатулку в сейф, и Мэг заперла его.
— У кого еще есть ключ от сейфа? — спросила она.
— Вероятно, у мистера Чанселлора.
Определенно, это был вполне подходящий тайник, во всяком случае, лучший из всего, что пока пришло ей в голову. Но сначала нужно получить обратно статуэтку.
— Сьюзи, тебе ведь этот брак тоже на руку, не так ли?
Горничная, складывавшая ночную рубашку Мэг, повернулась и с подозрением взглянула на нее.
— Вообще-то да, миледи. Хотя Обезьян говорит, что мы не можем заниматься собственными делами, пока здесь все не наладится.
— Вот как? Тогда, полагаю, вы оба заинтересованы в том, чтобы помочь мне здесь все уладить.
— Возможно, миледи. — Судя по тону, Сьюзи все еще не испытывала к ней полного доверия.
— После того как я поговорю с мистером Чанселлором насчет гувернера, мне нужно будет навестить одного старого господина. Я хочу, чтобы Обезьян сопроводил меня к нему. Это можно устроить? — спросила Мэг.
— Конечно, миледи. Не можете же вы идти одна.
Мэг задумалась, как бы поделикатнее выразиться, но так ничего и не придумала, а поэтому сказала прямо:
— Я не хочу, чтобы граф шел с нами.
— А он уехал рано утром, миледи, на весь день.
Мэг отвернулась, чтобы скрыть вспыхнувший на щеках румянец. Значит, он ее избегает. Несомненно, драгоценности — идея мистера Чанселлора.
Мэг положила ключ в карман, мысленно моля Бога, чтобы ей удалось еще все исправить — после того как добудет Шилу.
— Вот еще какой-то ключ, миледи. — Сьюзи взяла ключ, лежавший на боковом столике. — Он был в кармане вашего коричневого платья.
Ключ от черного хода дома на Моллетт-стрит! Мэг думала, что оставила его в двери, оказывается — нет. Она взяла протянутый служанкой ключ и опустила в карман; ключ звякнул, ударившись о тот, что уже там лежал. Ясно, что сэр Артур знает о ее посещении, следовательно, нужно вернуть ключ — Мэг не собиралась присваивать чужое имущество.
Когда Мэг шла на встречу с мистером Чанселлором, ключ оттягивал ей карман, напоминая о нечистой совести.
Она нашла секретаря мужа в кабинете — на удивление деловом — в цокольном этаже. Стены были застроены застекленными полками, навешенными над выдвижными ящиками. Оуэн Чанселлор был в кабинете не один. Престарелый мужчина и простоватого вида молодой человек стояли за высокими конторками и писали что-то в расходных книгах. Мистер Чанселлор встал.
— Вы пришли поговорить о гувернере, миледи? — спросил он, указывая рукой на стул.
— Да. Или гувернантке, — ответила Мэг, усаживаясь. — Как вы думаете, что лучше?
— Можно нанять обоих, но мы подумали, что пока близнецы предпочтут учиться вместе.
«Мы»? Неужели граф и его секретарь после всего, что случилось вчера вечером, захотели тратить время на то, чтобы обсуждать вопросы образования ее брата и сестры? Вероятно, в этом доме память о бурных ссорах меркнет при первых же лучах нового дня.
— Думаю, в настоящий момент лучше взять хорошо образованную женщину, — продолжал тем временем мистер Чанселлор.
— Очень хорошо. — Мэг приходилось прилагать усилия, чтобы не отвлекаться на свои мысли.
— Вы позволите пригласить несколько кандидаток для беседы с вами?
Мэг была обескуражена перспективой выбирать среди нескольких молодых женщин, несомненно, весьма напоминающих ее самое, но такова была теперь ее обязанность.
— Конечно. И как можно скорее. — Она встала, но уходить не спешила.
— Чем еще могу служить, леди Саксонхерст?
Мэг чувствовала себя чрезвычайно неловко в присутствии клерков, и ей не хватило решимости попросить денег. В любом случае, попросить столько, сколько мог потребовать сэр Артур, она не смогла бы. Сейчас у нее было всего несколько монет.
Но один вопрос она все же не могла не задать:
— Как я понимаю, граф уехал на целый день?
— Ему необходимо ускорить кое-какие застопорившиеся дела.
— Понимаю. — Мэг была уверена, что дела могли бы подождать, сложись обстоятельства по-иному, например, если бы он провел ночь в спальне жены и завершил начатое соблазнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39