Ты знаешь об этом?Не дожидаясь ответа, он крепко поцеловал ее в губы, затем спустился на землю и подошел к задней части повозки.— Онести… ты слышишь меня, моя сладкая?Девочка с трудом открыла глаза и увидела лицо отца. Папа улыбался. Он всегда улыбался ей.— Папа?Прохладная рука погладила ее по щеке.— Тише, не разговаривай, — прошептал Клэй. — Только слушай. Мама и я хотим переправить фургон через реку. Это будет тяжелый путь, поэтому, если твои сестренки испугаются, успокой их.— А мама…— Она будет управлять повозкой и не сможет сидеть с вами. Ты старшая и поэтому должна позаботиться о сестренках. Могу я положиться на тебя, милая?— Да, папа.Отец поцеловал дочку в щеку. Его волосы коснулись ее лица. Это было холодное прикосновение, несмотря на их огненный цвет. Ей очень нравилась окраска волос отца. Она много раз говорила ему о своем желании иметь такие же волосы, но он отвечал, что она нравится ему какая есть, и добавлял, что волосы у нее черные, как сердце дьявола, а глаза голубые, как небеса. Так говаривала ее бабушка.— Я люблю тебя, папа.— Я тоже люблю тебя, моя милая. Позаботься о сестренках. Обещаешь?— Обещаю.— Я тоже, папа.— И я.Улыбка отца стала шире, когда он услышал голоса Пьюрити и Честити.— Я знаю, что мои девочки любят друг друга, как и я их, — прошептал он. — Они всегда присмотрят друг за другом.Отец по очереди поцеловал Пьюрити и Честити, однако Онести знала, что он подмигнул только ей, когда закрывал за собой брезентовые полы повозки.— Куда уходит папа, Онести?Девочка повернулась к Пьюрити:— Он повезет нас через речку… к врачу.— Это хорошо, потому что я больна.— И я тоже.— Давайте спать. — Онести закрыла глаза. У нее болело горло, и ей больше не хотелось говорить. Скоро она поправится. Пьюрити и Честити тоже.Вспомнив о своем обещании, Онести снова открыла глаза и прошептала:— Не бойтесь, слышите? Папа позаботится о нас.Повозка двинулась вперед.Горло Джастин пересохло, руки ее дрожали. Светлая прядь падала на лицо, мешая смотреть, на бледном лбу выступили капли пота, но она не замечала этого. Когда они достигли середины реки, Джастин почувствовала такой страх, какого никогда раньше не испытывала. Течение здесь было очень быстрым. Оно тащило повозку с нарастающей силой, и лошади начали сопротивляться. Ведущая лошадь еще не совсем восстановила силы после болезни и слабела на глазах. Казалось, противоположный берег был еще далеко…— Не давай им останавливаться, Джастин! — Голос Клэя, ехавшего впереди упряжки верхом на Большом Блю, подбодрил ее: — Вперед, дорогая! Худшее позади. Осталось еще немного.Джастин крепче сжала поводья, различив нотки нежности в голосе Клэя. Что с ними может случиться? Клэй никогда не подводил свою семью, не подведет и сейчас. Он скорее умрет, чем допустит это.Лошади начали рывками продвигаться вперед, и Джастин почувствовала уверенность в себе. Клэй был прав. Миновав середину реки, женщина заметила, что течение начало ослабевать и лошадям стало легче.Но… что это за шум?Джастин огляделась вокруг. Приглушенный рев становился все громче и громче. Никогда прежде она не слышала ничего подобного и… В следующий момент женщина похолодела от ужаса — огромный вал воды надвигался прямо на них. При виде испуганного лица Клэя она вздрогнула. Шум стал оглушительным. Джастин бросила поводья и устремилась к задней части повозки. Ей показалось, что Клэй звал ее. Его голос звучал в ушах, когда она обняла детей. Но тут водяной вал обрушился на них и увлек в пучину, в которой потонули крики мужа и плач детей.Золотистые солнечные лучи ярко отражались в быстрых водах реки. Они сверкали на порогах, которые блестели как драгоценные камни. Однако гармонию первородной красоты пейзажа нарушали обломки повозки, уносимые течением, израненное тело мужчины вблизи берега и хрупкое тело женщины, безжизненно плывущее вниз по реке.Печальное зрелище свидетельствовало о преждевременном конце путешествия супругов, которые начинали его с надеждой и чьи последние слова были проникнуты любовью…А река продолжала свое течение. Глава 2 Джуэл Лару сморщила свой короткий прямой носик и недовольно фыркнула, когда повозку резко тряхнуло на разбитой дороге. Она искоса взглянула на ворчливого кучера, сидящего рядом с ней, и подняла руку, чтобы поправить необычайно рыжие волосы, затем гордо расправила плечи. На ней было ярко-золотистое платье, и Джуэл была уверена, что своим видом доставила бы удовольствие каждому, кто увидел бы ее здесь, путешествующую в таких диких условиях в фургоне для переселенцев, набитом до краев их имуществом. Этакая разодетая королева на грубом троне… Увидевшие ее наверняка бы крикнули: «Как можно так опуститься!» — и были бы правы в какой-то степени. Джуэл Лару, самая популярная девушка и крупье в салуне «Одинокий вол», не покинула бы южный техасский городок, где провела последние два года жизни, и не стала бы путешествовать таким образом, если бы у нее был выбор. Она вряд ли бы согласилась и на то, чтобы ее сопровождал в Абилин такой грязный, заскорузлый, заросший щетиной старик, как Сэм Потс, будь у нее выбор. К несчастью, непредвиденное появление пятого туза на карточном столе, где она раздавала карты, восстановило против девушки нескольких важных особ. Причина ее недавней невероятной удачи стала слишком очевидной, и комитет разгневанных и завистливых женщин, воспользовавшись случаем, потребовал, чтобы Джуэл немедленно покинула город. Сэм Потс оказался единственным мужчиной, способным управлять фургоном, когда она вынуждена была поспешно уехать.Ярко накрашенные губы Джуэл тронула непроизвольная улыбка. Девушка уже выбросила из головы коварного любовника, который в интимные моменты клялся ей в вечной верности, но сразу отвернулся от нее, как только в дверях салуна появилась его разгневанная жена, возглавляющая женский комитет. Этим он только подтвердил истину, которую она давно усвоила: надеяться можно только на себя. Джуэл рассталась с ним так же легко, как стряхнула городскую пыль со своих атласных туфель на высоких каблуках.Что касается Сэма Потса, то она решила, что должна быть благодарна ему: он был превосходным кучером, честным и надежным.Джуэл тяжело вздохнула. Беда только в том, что от него исходил неприятный запах.Протянув руку к саквояжу, лежащему рядом с ней на сиденье, Джуэл вынула из него маленький пузырек с духами и обильно окропила себя. Сирень… Ей нравился этот запах. Она полюбила его с детства. Это были ее духи, потому что напоминали о счастливой жизни в родительском доме: до смерти отца и болезни и кончины матери, вручившей ее заботам Уиллиса Коттера.Уиллис Коттер… этот мерзкий развратник…Джуэл задумчиво усмехнулась. Она вынуждена была молча терпеть, когда Коттер лапал ее, чтобы не волновать больную мать. После того как матери не стало, Джуэл едва дождалась окончания похорон, чтобы сбежать в том, что на ней было. Девушка твердо знала: никогда и ни за что она не будет зависеть от такого человека, как Коттер.Неожиданно карие глаза Джуэл слегка увлажнились, что было совершенно несвойственно ей, и она решительно взяла себя в руки. С тех пор ей пришлось многое познать. Джуэл усвоила, например, что следует винить только себя, если позволяешь кому бы то ни было пользоваться собою, что хорошенькая женщина почти всегда имеет преимущество и что чем лучше выглядишь, тем легче управляться с мужчинами и тем благороднее они ведут себя по отношению к тебе. Она всегда руководствовалась этими правилами и не стыдилась признаться в этом. Конечно, нередко ей было нелегко.Джуэл поправила изысканную, украшенную бахромой шаль на плечах, прикрывавшую от солнечных лучей упругое белое тело в вырезе платья, и улыбнулась. Ей пришлось достаточно потрудиться, чтобы стать привлекательной и иметь возможность кружить мужчинам головы. Ее светло-каштановые волосы уже давно стали ярко-рыжими, и она взяла за правило каждое утро подкрашивать лицо, чтобы компенсировать имеющиеся изъяны. Стараясь подчеркнуть свою женственность, Джуэл одевалась очень броско, приоткрывая полную грудь — единственное естественное достоинство, которым обладала. Она делала все необходимое, чтобы проложить себе дорогу в жизни, и никогда не позволяла мужчине пользоваться ею, если знала, что в свою очередь не сможет воспользоваться им.Да, она поступала правильно и не жаловалась на жизнь…Решив не обращать внимания на трудности, как это ей не раз удавалось делать прежде, Джуэл похлопала по саквояжу, который позволил ей покинуть южный техасский городок без страха за будущее. Она в любом случае собиралась уехать оттуда через год. За десять лет Джуэл накопила достаточно денег и имущества, чтобы открыть свой собственный салун в Абилине. Она много слышала об этом городе и знала, что он является золотым дном для людей ее профессии. Все, что ей придется делать, — так это только сидеть и грести лопаточкой прибыль. Кроме того, она наймет несколько хорошеньких девушек для работы в баре. Что касается игорных столов, то этим придется заняться самой. Через несколько лет она будет прекрасно обеспечена, а значит, окажется в полной безопасности.Улыбка Джуэл исчезла. Да, после смерти матери ей пришлось навсегда оставить отцовское ранчо и расстаться с маленькой Дженни Ларсон. Теперь она Джуэл Лару и сердцем, и душой. Иногда Джуэл думала, что, если бы жизнь сложилась иначе, она могла бы стать совсем другой женщиной. В такие минуты она сожалела о случившемся, но тут же сдерживала себя и старалась подавить грустные мысли. Девушка не хотела, чтобы кто-то вошел в ее жизнь и стал претендовать на состояние, которое она с таким трудом сколачивала.Джуэл повернулась к Сэму Потсу, когда тот цыкнул на лошадей, замедливших ход, и стеганул поводьями по их спинам, затем взглянула на безоблачное небо над головой, окрашенное лучами заходящего солнца в розовые и золотистые тона. «Хорошо, что дождь прекратился», — обрадовалась она. С раннего утра Сэм придерживался дороги, извивающейся вдоль реки в северном направлении. Солнце значительно подсушило землю, и теперь они могли продвигаться значительно быстрее, чем в начале путешествия. Скоро появится Абилин.Повозка дернулась на очередной выбоине, и Джуэл заерзала на сиденье. Ее беспокоила естественная надобность, и вскоре терпеть стало невмоготу.— Сэм…Старик не повернул головы.«Черт побери, неужели он к тому же плохо слышит?!» — мысленно возмутилась Джуэл.— Сэм! — повысила она голос.Тот недовольно скосил глаза:— Нечего кричать! Я хорошо слышу.— Но ты не отвечаешь мне.— Уже ответил, не так ли?Джуэл передернула плечами:— Я хочу, чтобы ты остановился на несколько минут.— Опять?— Делай, что говорю!Не обращая внимания на ворчание и недовольный взгляд Сэма, остановившего лошадей, Джуэл слезла с повозки и пошла к реке. «У этого старикашки железный мочевой пузырь, будь он проклят!» — думала девушка. Джуэл устала и плохо чувствовала себя от его вони. Она обещала хорошо заплатить ему и потому не сомневалась, что возница будет ждать, когда она вернется.Радуясь, что спуск к реке был достаточно крутым и образовывал естественное укрытие от любопытных глаз, Джуэл осторожно спустилась к воде. Она была довольна тем, что Сэм почти весь день ехал вдоль реки, но не собиралась говорить ему об этом. Расцвеченные лучами заходящего солнца янтарные воды пробудили воспоминания о светлых днях ее жизни. Однако сейчас ее беспокоило другое.Отбросив сентиментальные мысли, Джуэл направилась к кустам на песчаном берегу. Облегчившись, она решила умыться. В отличие от Сэма, явно пренебрегавшего водой, Джуэл с самого начала путешествия страдала от невозможности вымыться. «Конечно, хорошо слегка смочить лицо и руки, но освежающий эффект будет временным», — рассуждала девушка.Джуэл нахмурилась. Меньше всего ей хотелось приехать в Абилин, распространяя вокруг себя такой же неприятный запах, как Сэм. Добравшись до города, она сразу найдет комнату и примет ванну. Затем наденет свое лучшее красное платье и атласные туфли на высоких каблуках, после чего выйдет на улицу, чтобы показать горожанам, что представляет собой Джуэл Лару.Ее мысли прервались при виде каких-то обломков, зацепившихся за кусты у кромки воды. Джуэл замедлила шаг. Подойдя ближе, она заметила колесо и куски досок, которые, по всей видимости, недолго пробыли в воде. Рядом валялись обрывки одежды и вещи, вероятно, прежде находившиеся в повозке, переправлявшейся через разлившуюся реку.Джуэл покачала головой. Беда. Ей были известны подобные случаи. Она подошла совсем близко и подняла то, что было похоже на женское миткалевое платье. Рассмотрев лохмотья, девушка бросила их на землю. Она выросла из такого размера несколько лет назад.Осторожно оглядевшись вокруг, Джуэл подошла к кустам у самой воды. Неожиданно раздавшийся звук заставил ее замереть. Сердце учащенно забилось, а рука потянулась к сквозному карману в юбке, чтобы достать пистолет, закрепленный подвязкой на бедре. Джуэл знала, что Сэм не представляет для нее опасности, однако в пути всякое бывает, и потому всегда имела при себе оружие.Звук повторился. Держа палец на курке, Джуэл решительно обогнула кусты и резко остановилась, увидев неподвижно лежавшую на земле маленькую девочку. Длинные темные волосы ребенка были спутаны и перекручены, а белая ночная рубашка, облепившая худенькое тельце, покрыта речным песком.Малышка застонала, и Джуэл опустилась перед ней на колени. Она прикоснулась к щеке девчушки и нахмурилась, почувствовав, что у той жар. В голове Джуэл мелькнула мысль: «Если ребенок находился в повозке, которая перевернулась при переправе, его кто-нибудь разыскивает». Она посмотрела по сторонам, но никого не заметила.Девочка пробормотала что-то бессвязное, и Джуэл встревожилась. Что делать, пока родители не объявятся? Она не знала, как ухаживать за детьми, к тому же ребенок нуждался в помощи врача. «И как можно скорее, черт побери!» — заволновалась девушка.Резко поднявшись, Джуэл глубоко вздохнула и крикнула что есть силы:— Сэм! Иди сюда… скорее! — Подождав несколько минут, она снова закричала: — Сэм, черт побери! Где ты?В ответ послышался раздраженный возглас:— Не суетись, иду!На хмуром лице Сэма появилось выражение тревоги, когда спустя несколько минут он опустился на колени перед неподвижным тельцем ребенка. Старик повернулся к Джуэл. От его раздражительности не осталось и следа.— Эта малышка серьезно больна, — мрачно сказал он. — Похоже, нам придется заняться ею.Не дожидаясь ответа, Сэм взял ребенка на руки и понес к повозке. Молча следуя за ним, Джуэл впервые, с тех пор как перестала быть Дженни Ларсон, ощутила радость оттого, что была не одна.
— Мама… Папа…Онести с трудом вспоминала то, что ей пришлось недавно пережить. Нарастающий грохот, звучащий все громче и громче. Испуганное лицо матери. Крики Честити. Вода… очень много воды! Вода заполнила ее нос и рот, не давая дышать. Стало очень темно, и все вокруг завертелось.— Мама! Папа!Девочка вся горела. Болело горло, ломило тело. Однако кто-то смачивал ее лицо и лоб холодной водой.— Мама?— Твоей мамы здесь нет.Онести напрягла зрение и сквозь пелену тумана увидела какую-то леди. Ее волосы были еще ярче, чем у папы, — такие яркие, что глазам стало больно.Малышка осмотрелась. Она лежала в повозке, но это был не папин фургон.— Я… я хочу к маме.— Не плачь! — Выражение лица рыжеволосой леди сделалось жестким. — Это не поможет. Твои родители, вероятно, ищут тебя сейчас, а я не намерена слушать твой плач!— Папа… Мама…— Я же сказала: их нет здесь, но мы сделаем для тебя все необходимое.— Разве можно так обращаться с больным ребенком, черт побери?! — Внезапно раздавшийся голос принадлежал небритому старику, который склонился над Онести и произнес с удивительной мягкостью: — Тебе плохо, детка? Ничего, не волнуйся. У меня была такая же маленькая девочка, как ты, и, когда она болела, я помогал ей выздороветь. Твои родители, наверное, скоро появятся здесь, так что ни о чем не беспокойся, слышишь?Онести пригляделась к морщинистому лицу над ней. Это было грубое, но очень доброе лицо. Она с трудом прошептала:— Где Пьюрити… Честити?..Неожиданно вновь появилась женщина. Она приблизилась и сменила тряпку у нее на лбу. Онести заметила, что, несмотря на свою резкость, женщина выглядела очень встревоженной.Превозмогая боль в горле, девочка снова прошептала:— Пьюрити… Честити?..Женщина закрыла глаза и, удивленно приподняв бровь, сказала:— Пьюрити и Честити? В этой повозке их нет.— Проклятие! — Старик снова вмешался. — Что вы говорите маленькой девочке?— Только правду!«Правду…» — Это слово как бы отпечаталось в затуманенном мозгу Онести.Мама говорила, что правда важнее всего на свете. Вот почему она назвала ее Онести.Страх немного отступил. Маме наверняка понравилась бы эта рыжеволосая леди, потому что она говорила правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30