Немного помедлив, девушка направилась к табуну лошадей. Темнота была ей только на руку. Остановившись у веревочного загона, Билли тихонько свистнула. Выждав минуту, свистнула еще раз. И почти тотчас же послышалось ржание, и у загона появилась лошадь.
— Джинджер… — От слез у Билли перехватило горло, и она судорожно сглотнула. — Ты скучала по мне, моя девочка? Я очень скучала по тебе.
Билли погладила кобылу по холке и улыбнулась, ощутив тепло, исходившее от ее любимицы. Услышав вдруг какой-то шорох, девушка повернула голову и тихонько ахнула — рядом с ней стоял Белая Рука.
— Белая Рука, что ты здесь делаешь? Ты меня ужасно напугал.
Индеец, как обычно, был невозмутим. Пристально глядя на девушку, он произнес:
— Я хочу поговорить с тобой.
Стараясь отогнать тревожные мысли, Билли ответила:
— Прошу прощения, но без разрешения Рэнда Пирса я не могу отвечать на твои вопросы.
— Я хочу разговаривать с тобой, а не с Рэндом Пирсом, — возразил индеец. — Похоже, ты не очень-то рад, что согласился выполнять обязанности переводчика.
— Да, не очень-то… — кивнула Билли.
Из-за облаков выглянула луна, разогнавшая тьму, и в ее ярком сиянии резкие черты индейца приобрели необычайную четкость. Белая Рука пристально смотрел на девушку, и она тоже не сводила с него глаз. Кожа у него на щеках казалась совершенно гладкой, без малейших признаков щетины, какая бывает у белых мужчин; губы же — полные, очень красивые… Билли вдруг поймала себя на том, что смотрит на них как завороженная. Почувствовав себя абсолютно беззащитной, она на мгновение потупилась. «Хорошо, что на мне широкополая шляпа, — подумала девушка. — Возможно, он не видел моих глаз…»
Тут индеец приблизился к ней еще на шаг и проговорил:
— Мне показалось, что Рэнду Пирсу не нравится твое присутствие. Он смотрит на тебя и хмурится. Женщина в лагере — это его смущает.
Билли в изумлении уставилась на индейца. Какое-то время она не могла вымолвить на слова. Наконец, покачав головой, пролепетала:
— Рэнд Пирс не знает… Он не знает, что я женщина. Никто не знает.
— Ты ошибаешься. Я знаю. И Длинные Волосы тоже знает. Я понял этого с самого начала.
Белая Рука не сводил с нее пронзительных глаз.
— Я… я прошу тебя не выдавать, что я женщина. Если меня разоблачат, мне не позволят остаться.
— Это Рэнд Пирс так избил тебя?
— Нет, это сделал другой человек.
— Где он теперь?
— Он мертв. Я его убила.
Индеец довольно долго молчал. Наконец кивнул и произнес:
— Это хорошо.
Билли сделала глубокий вдох.
— Зачем ты задаешь мне эти вопросы? Ведь я не из ваших. Какое тебе до меня дело?
Белая Рука нахмурился, и Билли охватила тревога. Ей не следовало настраивать против себя этого индейца — ведь он мог ее выдать. Но он, как оказалось, нисколько на нее не сердился. Все так же пристально глядя на девушку, индеец ответил:
— Похоже, я и сам не знаю, какое мне до тебя дело. Могу сказать только одно: еще при первой встрече с тобой я почувствовал, что ты мне нравишься. Твой голос вызвал в памяти знакомое эхо, которому я не могу пока дать имени. А твои слова нашли отклик в моем сердце. И я сразу понял, что ты обладаешь великой храбростью, которая не позволит страху проникнуть в твою грудь. Твое сердце справедливо, а решения твои — бесповоротны. Твое лицо сейчас в синяках, но сквозь них проступает твоя истинная красота. Твое тепло не оставило меня равнодушным. — Индеец поднял руку и осторожно прикоснулся к щеке девушки. — Это хорошо, что ты убила того человека. Ибо я не знал бы покоя, если бы он остался жив.
Билли затаила дыхание, когда Белая Рука провел пальцем по ее щеке.
— У меня… у меня не было выхода, — ответила она.
— Когда нет выхода, то и вины нет. Зачем ты скрываешься под мужским обличьем? Зачем убежала?
— Потому что закон не может защитить меня от людей, которые захотят убить меня, чтобы отомстить за то, что я сделала.
— Закон бледнолицых… — Белая Рука презрительно усмехнулся. — В нем мало справедливости для бледнолицых и почти совсем нет для индейцев. Ты правильно поступила, когда решила искать убежище на земле «черноногих».
— Я хотела бежать не туда, а…
— Какого черта, Дракер?! — раздался за спиной девушки знакомый голос.
Билли вздрогнула от неожиданности и, обернувшись, увидела перед собой Рэнда Пирса. Тот вопросительно поглядывал то на девушку, то на индейца.
— Дракер, что ты рассказываешь ему? Билли вспыхнула и с раздражением выпалила:
— Мы с Белой Рукой обсуждаем дела, которые не имеют никакого отношения ни к вам, ни к перегону стада.
— Ты гнусный лжец, Дракер! Я слышал, как вы оба несколько раз произносили мое имя.
— Вы подслушивали наш разговор?
— Да, подслушивал, если можно так сказать. Я не понял ни слова. Понял только, что вы говорили о законе.
— В таком случае вы должны мне поверить. Мы говорили не про вас. И к вам это не имеет ни малейшего отношения.
Рэнд отрицательно покачал головой и, шагнув к Билли, процедил сквозь зубы:
— Ошибаешься, Дракер. Если собираешься на меня работать, то немедленно расскажешь, что говорил тебе этот индеец. А расскажешь, что ты делаешь здесь, вдали от остальных.
Билли бросила взгляд на апачи и ответила:
— Я пришел сюда, чтобы проведать Джинджер. — Словно в знак подтверждения маленькая кобылка издала протяжное ржание, и Рэнд еще больше помрачнел. — А Белая Рука спросил меня о перегоне, но я ответил, что не собираюсь говорить за вас.
— А при чем здесь закон?
— Белая Рука сказал, что не испытывает уважения к закону бледнолицых, потому что он мало защищает белого человека и совсем не защищает индейцев.
Рэнд в ярости взглянул на индейца, потом — на Билли. Но ее объяснения он, по-видимому, принял, ибо, кивнув на кобылу, проворчал:
— Надеюсь, ты закончил свидание со своей любимицей. Нам придется встать до рассвета, чтобы убедиться в правдивости слов Белой Руки. Если ты собираешься ехать с нами завтра на разведку, тебе лучше отправиться спать.
— Я бы предпочел остаться при стаде.
Тут индеец выразительно взглянул на девушку, и она убедилась, что не ошиблась: он действительно понимал по-английски, он понимал все, что она говорила Рэнду Пирсу!
— Так уж вышло, Дракер, что мне придется взять тебя с собой, — ответил Рэнд. — Мне нужен переводчик, поэтому ты должен ехать со мной. Немедленно отправляйся в лагерь! Ты меня понял?!
— Понял. Слушаюсь, сэр.
Билли резко развернулась и, не говоря ни слова, направилась в лагерь. Несколько минут спустя она уже накрылась одеялом и повернулась на бок. Внезапно почувствовав какое-то смутное беспокойство, она бросила взгляд через плечо и увидела, что босс — он тоже укладывался спать — пристально смотрит на нее. На мгновение взгляды их встретились. Но девушка тут же отвернулась и пробурчала себе под нос:
— Черт бы его побрал. Что ему от меня нужно?
Действительно, почему Рэнд Пирс так ее невзлюбил? Откуда такая неприязнь? Невольно застонав при мысли о ближайших днях, Билли завернулась в одеяло и закрыла глаза. У нее было предчувствие, что самое худшее еще впереди.
Жара на склоне дня стояла одуряющая. Окинув взглядом холмистое пространство, раскинувшееся насколько хватало глаз, Рэнд испустил невольный вздох, представив, какой путь им еще предстоит преодолеть. Весна была в самом разгаре, и прерии утопали в травах и цветах, но Рэнд знал: зеленый пейзаж перед глазами обманчив. Почти весь день, проведенный в седле, он раз за разом убеждался в правдивости рассказа Белой Руки. Рэнд видел следы, недавно оставленные другими стадами. А Белая Рука показал ему место, где последнее стадо сменило направление и двинулось на запад. Им надлежало преодолеть еще много миль, но Рэнд уже не сомневался, что найдет только лишние свидетельства истинности того, что сообщил им апачи.
Было ясно, что Белая Рука заранее все обдумал. Индеец решил во что бы то ни стало доказать, что не сказал ни единого слова лжи, чтобы Рэнд согласился отдать ему двадцать пять голов скота до того, как он покажет им путь с достаточными запасами воды. Что ж, спорить с индейцем было бы бессмысленно, и Рэнд хотел сейчас только одного — побыстрее отправиться в обратный путь, чтобы успеть вовремя повернуть стадо на нужную тропу и не терять время.
В любом случае он не собирался находиться вдали от стада более трех дней. Конечно, Уилли был прекрасным сегундо, но среди гуртовщиков оказалось слишком много новичков, и Рэнд знал, что не успокоится, пока снова не примет на себя заботу о стаде.
Заметив, что жара начинает сказываться на его утомленном коне, Рэнд обуздал свое нетерпение и решил ехать помедленнее. Бросив взгляд в сторону, он увидел, что Дракер последовал его примеру. Да и воины-апачи, скакавшие рядом, явно не желали понапрасну утомлять своих лошадей. Индейцы заботились о животных, так как прекрасно знали, как опасно остаться в этом краю без лошади.
К тому же апачи в отличие от него никуда не торопились, черт бы их побрал. Да, им нечего было терять, и они ни за что не несли ответственности. А вот ему приходилось заботиться о стаде в три тысячи голов, которое следовало во что бы то ни стало перегнать в Монтану, чтобы не нарушить условия контракта.
Они отправились в путь задолго до того, как просветлело едва подсвеченное зарей ночное небо. Предавшись воспоминаниям, Рэнд невольно улыбнулся. Дракер при всей своей самоуверенности и дерзости был, в сущности, совсем еще ребенком. Апачи уже ворочались в своих одеялах, когда Рэнд открыл глаза, но Дракер все еще спал. Поначалу он думал, что мальчишка проснется сам, но в конце концов подошел к нему и растолкал. Парень пробудился не сразу. Когда же наконец проснулся, то, похоже, ужасно испугался.
В это утро Рэнд, по сути дела, впервые увидел вблизи лицо Дракера, обычно затененное широкими полями шляпы. И только тут он понял, насколько жестоко избили этого мальчишку. Правда, кровоподтеки уже как будто заживали, и сине-фиолетовые тона побледнели. Припухлость же вокруг рта почти спала, и оказалось, что у парня красиво очерченные губы и ровные белые зубы. Но глубокая царапина на щеке, не отмеченной синяками, все еще не прошла, на лбу красовалась шишка, — вероятно, парень упал и ударился головой.
Разглядывая сонное лицо Дракера, Рэнд больше всего поражался тому, что мальчишка при всей своей юности удивительно быстро сумел подняться на ноги после столь сурового жизненного испытания. Парню, безусловно, повезло, что после безжалостного избиения он остался в живых. Вероятно, и тело у него было все в синяках и ссадинах. Невольный стон, вырвавшийся у него, когда его растолкали, явно свидетельствовал об этом. И в эту минуту Рэнд понял, каких нечеловеческих усилий стоило парню взобраться на лошадь после подобной расправы.
К тому же совершенно очевидно, что противник Дракера был гораздо сильнее физически, иначе парень не позволил бы так себя отделать. Ведь даже сейчас, еще не оправившись после столь жестокого избиения, он не хотел, чтобы им помыкали. И хотя Дракер почему-то вызывал у него раздражение, Рэнд не мог не восхититься его мужеством.
Вероятно, не было ничего удивительного в том, что апачи испытывали к парню дружеское расположение. Конечно же, они тоже восхищались мужеством этого мальчишки. Не случайно Белая Рука прозвал его Валероса, что означало Храбрец, если Рэнд не ошибался.
Снова взглянув на скакавшего рядом юношу, Рэнд ощутил что-то вроде угрызений совести. Уж очень жестко он с ним обращался. Он приметил усталость в повороте головы парня, когда тот отвечал что-то Белой Руке. Его узенькие плечики от изнурения поникли, но он не жаловался.
Неожиданно, словно почувствовав, что за ним наблюдают, парень повернулся к Рэнду, и в его темных глазах вспыхнули враждебные огоньки.
— Полагаю, вы хотите знать, мистер Пирс, что сказал Белая Рука, — проговорил он с вызовом в голосе. — Индеец сказал, что собирается дать небольшой отдых своей лошади… в той рощице. А я сказал, что вы, вероятно, станете возражать, потому что предпочитаете отдавать приказы сами. Но Белая Рука заявил, что не собирается утомлять животное. Он сообщил, что там есть вода и…
Но Рэнд уже не слушал. Его раздражение переросло в неукротимую ярость. Что за дьявольское отродье?! Неудивительно, что кто-то избил его до полусмерти!
Не дожидаясь, когда мальчишка договорит, Рэнд прорычал:
— Я знаю, Дракер, что там есть вода! Я не слепой и не идиот! И буду очень тебе благодарен, если впредь ты воздержишься от собственных комментариев того, что говорит Белая Рука. Я не желаю, чтобы ты говорил за меня! А теперь скажи ему, что я с ним согласен. Лошади действительно нуждаются в отдыхе. Мы сделаем короткий привал, а потом продолжим путь и остановимся только с наступлением ночи.
— Да, сэр. Слушаюсь, мистер Пирс. Повернувшись к индейцу, Билли перевела слова Рэнда на испанский» Бессмысленная роль, отведенная ей в этой поездке, с каждой минутой представлялась ей все более нелепой. К этому времени она уже со всей определенностью знала, что Белая Рука прекрасно понимает английский. Но индеец, судя по всему, не собирался сообщать Рэнду, что она — девушка, и Билли также решила не выдавать апачи.
В ответ на слова Рэнда Белая Рука молча кивнул, и четверо всадников свернули к ближайшей роще.
Луна стояла уже высоко, а они все продолжали путь. Еще днем Рэнд заявил, что намерен держаться в седле до последнего, и никто не стал ему возражать.
Билли украдкой взглянула на скакавшего рядом босса. Можно было не сомневаться: этот человек совершенно не чувствовал усталости. Девушка покосилась на индейцев, но и у них не заметила ни малейших признаков утомления. Причем они почти не разговаривали друг с другом, лишь несколько раз обменялись короткими фразами на языке апачей.
Билли то и дело поглядывала в сторону Белой Руки. В его черных волосах, спадавших на обнаженные плечи и мускулистую грудь, играли блики серебристого лунного света, и девушка постоянно ловила себя на том, что любуется краснокожим воином. Если бы Билли где-нибудь случайно встретила этого индейца, то, наверное, испугалась бы, но сейчас она знала, что они с Белой Рукой — друзья. Она не понимала, почему апачи ей симпатизирует, но его участие бесконечно трогало ее.
Что же касается Рэнда Пирса, то она прекрасно знала: ему очень не нравилось ее присутствие. Вероятно, он чувствовал себя в долгу перед ней, потому что она своими решительными действиями помогла остановить бежавшее стадо. Но в то же время Пирс искал подходящий предлог, чтобы избавиться от нее при первой же возможности. Тут губы девушки дрогнули в улыбке. Ей вдруг пришло в голову, что высокомерный мистер Пирс оказался не таким уж проницательным.
Билли невольно рассмеялась. Да-да, он оказался на редкость легковерным — поверил, что Белая Рука не знает английского. А индеец прекрасно все понимал, он просто хотел, чтобы Пирс свободно говорил в его присутствии все, что думает. Интересно, что босс сказал бы, если бы узнал, как ловко его обвели вокруг пальца?
Билли вдруг снова рассмеялась, на сей раз гораздо громче. Ей казалось, что босс оказался в необычайно комичной ситуации, и она была не в силах удержаться от смеха. Билли хохотала все громче и никак не могла остановиться. Она сама себе удивлялась («Господи, что же со мной такое?»), но все-таки продолжала смеяться; правда, теперь уже это был истерический смех — реакция на все произошедшее с ней в последнее время.
Внезапно она услышала голос апачи и, бросив взгляд в его сторону, увидела на лице индейца выражение озабоченности — очевидно, Белая Рука понял, что с ней происходит. Но Билли по-прежнему хохотала как безумная, хохотала до тех пор, пока не почувствовала на своем плече чью-то тяжелую руку.
— В чем дело, Дракер? — раздался резкий голос Рэнда Пирса.
Смех внезапно оборвался, и Билли вдруг показалось, что она вот-вот задохнется. Голова у нее закружилась, в висках гулко застучало, и она поняла, что падает…
— Дракер, приди в себя!
К счастью, Рэнд поддержал ее, и ей все же удалось удержаться в седле. Сделав глубокий вдох, Билли попыталась выпрямиться. Она чувствовала, что головокружение проходит, однако оставалось ощущение ужасной слабости. Стараясь скрыть это, она пробормотала:
— Со мной… все в порядке. Едем… — Билли попыталась стряхнуть со своего плеча руку Рэнда. — Я сказал, со мной все в порядке…
— Нет, не в порядке! Я ведь прекрасно все вижу! Вижу, что ты не в состоянии ехать дальше. И глупо делать вид, Дракер, что с тобой ничего не происходит. Но почему ты молчал? Ты должен был сказать, и я бы…
— Я говорю, все в порядке! Не нужно из-за меня останавливаться! Если хотите отдохнуть, то прикрываться мной не обязательно. Я могу трястись в седле всю ночь и…
— Заткнись, Дракер! Побереги силы. — Отпустив ее, Рэнд перевел взгляд на индейцев, хранивших молчание. — Скажи им, что мы разобьем лагерь на несколько часов… прямо здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49