Он поспешно обратился к врачу:— Ну как доктор, все хорошо?— Все будет хорошо, если леди Баркли будет меня слушаться.Хантер вопросительно выгнул бровь:— Ну и что, миледи? В чем же надо слушаться доктора?Дэвон опустила глаза. Ну как ему объяснить, что его страхи были необоснованы, но что врач все-таки дал ей кое-какие указания, чтобы исключить всякие случайности. Вдруг это лишь усилит его страхи? Но тут на помощь ей пришел сам доктор Лэнгли.— Я как раз говорил леди Баркли, что пока ее беременность проходит нормально. Я просто хотел бы, чтобы она не нервничала, не уставала, не переутомлялась. Это просто на всякий случай. Не более того.— Что это значит, доктор? — какой-то комок сжал внутренности Хантера. Неужели он имеет в виду, что он должен прекратить с ней супружеские сношения? Да ведь он так с ума сойдет! Быть рядом с ней и все время воздерживаться — это слишком ужасно…Доктор Лэнгли понял направление мыслей Хантера — и улыбнулся. Эти молодые люди с красивыми женами — старая история… Да и не только молодые… Он подмигнул ему:— Да ничего особенного не значит. Она может продолжать нормальную супружескую жизнь — бояться тут нечего.Хантер облегченно вздохнул, подошел к жене и обнял ее за плечи:— Я могу вас заверить, доктор Лэнгли, что позабочусь, чтобы она вас слушалась.Доктор с гордостью и удовлетворением посмотрел на Дэвон.— Я знал, что могу положиться на Хантера. Я сам помог ему появиться на свет, и с тех пор он меня никогда не разочаровывал. Он заботится о тех, кого любит, — доктор Лэнгли перевел взгляд на стоявшего перед ним высокого, темноволосого мужчину. — Я, может, и не согласен с твоими политическими взглядами, но это твое дело; ты человек взрослый, самостоятельный — вот и отец твой такой был… Конечно, у тебя более прочные связи с Англией, чем у большинства из нас, трудно идти против семейной традиции. Я врач — и поэтому я против этой войны, против того, что людей убивают; но я еще и виргинец — и буду поддерживать патриотов до последнего вздоха.— Я понимаю ваши чувства, и ценю то, что вы понимаете мои. Многие из тех, кого я раньше считал друзьями, отнюдь не проявляют такого благородства души. Некоторые уже грозятся сжечь Баркли-Гроув, а меня вымазать дегтем и вывалять в перьях.— Война — тяжелая штука. Я знаю случаи когда жена выступала против мужа, и сын против отца, — сказал доктор Лэнглц, печально покачав головой, и вновь глянул на Дэвон. — Так что слушайтесь меня, молодушка. И не стесняйтесь — приходите, если будут какие-то вопросы или будете себя хуже чувствовать.— Спасибо, доктор. Я вас провожу, — ответила Дэвон, вставая.— Глупости! Я посещал Баркли-Гроув, когда вас еще на свете не было, и думаю, сам найду дорогу, — он бросил взгляд в сторону спальной и улыбнулся. — Помню, вот в этой как раз комнате Хантер появился на свет, и я принимал роды.На этом врач откланялся и вышел. Когда дверь за ним закрылась, Хантер опустился на край кровати и посадил Дэвон к себе на руки. Сурово дотронулся пальцем до ее подбородка, глянул в ее зеленые глаза:— Будешь слушаться доктора, а, Дэвон?— Да уж конечно, — ответила она, не вполне понимая, куда он клонит.— Рад слышать, — продолжал он с той задорной улыбкой, которая всегда заставляла ее пульс биться чаще. — И точно — это не повредит ни тебе, ни ребенку?— Точно, — тихо шепнула она. Теперь его намерения были более чем очевидны. Он чувствовал, что ему уже не нужно сдерживать свою страсть, которая кипела в нем как расплавленная сталь. Он приблизил свои губы к ее — у нее перехватило дух.Поцелуй его был опьяняющий. То, что началось вчера на полянке, как маленький огонек, сейчас превратилось в огромный пылающий костер. Дэвон обняла мужа за шею и прижалась к нему. Ее руки ласкали его кудрявую голову, она наслаждалась сладостью его языка и губ; ее чувственность проснулась, и вся она задрожала от возбуждения.Вот они уже в постели, его руки мгновенно расправились с их одеждой, и они, обнаженные, лежат прямо поверх покрывала. Предвечернее солнце позолотило их тела. Приподнявшись на одном локте, Хантер принялся ласкать ее нежными прикосновениями рук к наиболее чувствительным местам тела. Мускулы играли под его загорелой кожей.Дэвон напряглась, затрепетала, когда его теплые, длинные пальцы, пробираясь по ее округлившемуся животу, приблизились к темному треугольнику внизу. Она широко раскинула ноги, открывшись ему вся. О, какое это было наслаждение! Ее роскошные волосы разметались по подушке, она извивалась и металась по постели, подчиняясь ритму, который он пробудил у нее в крови.Она закусила нижнюю губу, — только бы он не остановился! Но как уже хочется ощутить его всего внутри себя! Она властно притянула его к себе — всякая скромность была давно забыта, впилась губами в его губы и, опрокинув его на спину, уселась на нем сверху. Наклонилась, несколько раз провела своими уже располневшими грудями по курчавым волосам его груди; ей было вкусно как кошке; потом она интригующе поднесла сперва один, потом второй сосок прямо к его жаждущим губам. Она тихо ахнула, когда он дотронулся до их кончиков. И крепко вцепилась ему в плечи, а он — в ее ягодицы, подвигая ее ближе к своему фаллосу.Инстинкт подсказал Дэвон, что делать дальше — вот уже у него на лице появились крупные капли пота и все его тело напряглось. Мускулы на шее вздулись, он весь выгнулся и изверг в нее свое семя.Оргазм буквально взорвал тело Дэвон, она бессильно уронила голову ему на грудь. Все в ней тряслось и дрожало, волосы шелковистой массой накрыли Хантера почти с головой, она тяжело дышала, сердце билось часто-часто.— Боже, какое же ты чудо! — выдохнул Хантер, лаская эту каштановую копну. — Не знаю, как бы я жил, если бы доктор Лэнгли вдруг предписал нам воздержание.Дэвон усмехнулась, укладываясь рядом с ним и положив руку на его мокрую от пота грудь. Рассеянно пересчитывая ему ребра, она сказала:— Вот и хорошо, что нам не придется этого узнать, милорд.Хантер приподнялся на одном локте и посмотрел на Дэвон. Поднес ее руку к губам, нежно поцеловал.— Я тебе ничего не повредил?— Нет, Хантер. Как сказал доктор Лэнгли, я могу продолжать заниматься этим делом — только переутомляться нельзя.— Тогда, может быть, тебе не стоит идти сегодня к полковнику Браггерту… после этих наших упражнений?— Я чувствую себя прекрасно, а немного упражнений — это только полезно для здоровья, — сказала Дэвон, бросив на Хантера проказливый взгляд. — Вы не согласны, милорд?— Был бы дурак, если бы не согласился. Я во всяком случае чувствую себя гораздо лучше, чем час назад. Может быть, повторим?Дэвон положила руку ему на грудь: мол, успокойся, и вывернулась из его объятий. Схватила простыню, чтобы прикрыть свою наготу и покачала головой:— Нет, нет, милорд. У нас сегодня прием, и я должна быть в лучшей форме — если мы хотим, чтобы все прошло удачно.Удовлетворенная улыбка тронула губы Хантера, он откинулся на помятую подушку. Как здорово! Когда он женился на Дэвон, он никак не думал, что он будет к ней чувствовать что-то большее, чем простое вожделение. Но нет, последние дни словно какое-то волшебство происходит.Женщина, прошлое которой, казалось, обеспечивало ему неоспоримое превосходство над ней, исчезла. На ее месте появилась Дэвон Баркли — женщина, прошлое которой отныне просто не имело никакого значения. Она была его женой и матерью его будущего ребенка, и он был счастлив этим. Изо дня в день росло его уважение к ней, к силе ее характера.Экипаж проехал ворота, сделанные из сложного чугунного литья, и покатился по длинной аллее, кольцом охватывавшей дом полковника Браггерта. Это был кирпичный, двухэтажный особняк, который полковник реквизировал после акта подписания Декларации независимости.В принципе-то, оснований для такого покушения на чужую собственность было не так много. Полковник Браггерт нашел очень Удобный предлог: он просто объявил Вильямсбург зоной боевых действий. Он втолковывал вновь и вновь всем, кто готов был его слушать, что его жизнь здесь под постоянной угрозой. Любой горожанин в любое время может совершить покушение на него; его вполне могут однажды найти мертвым в его постели. Все они заодно с этими вигскими мятежниками — Томасом Джефферсоном, Генри Ли, Джорджем Вашингтоном. Поэтому он еще вдобавок расставил часовых вдоль всего кирпичного забора, восьми футов высотой, который окружал его резиденцию.Она живо напомнила Дэвон Ньюгейт, и поэтому легкая дрожь прошла у нее по спине, когда кучер открыл дверь экипажа и опустил узкую деревянную лестницу, по которой первым спустился Хантер. Он повернулся, чтобы подать руку жене. Однако вместо Дэвон за его руку схватилась Сесилия. С какой стати ей быть вежливой с женщиной, которая принесла ей столько горя? А кроме того, ей так хотелось побыстрее увидеть Нейла Самнера! Она выскочила из экипажа и, шурша юбками, с надменно поднятой головой, устремилась вслед за лакеем к ступенькам подъезда, даже не оглянувшись на брата и невестку. Дэвон взглянула на помрачневшее лицо мужа:— Она молодая еще, Хантер. И все еще злится на нас.Хантер очнулся, оторвал тяжелый взгляд от подъезда, где уже исчезла его сестра, повернулся к Дэвон, чтобы помочь ей спуститься.— Это не оправдывает ее поведения. Она достаточно взрослая, чтобы знать, как себя должна вести леди; иначе я бы ни за что не взял ее с собой сюда.— Дай ей время, Хантер. Раньше ей никогда не приходилось делить тебя с кем-нибудь еще.Хантер улыбнулся, нежно пожимая ее пальцы. — Ты прямо как Элсбет.— Ну значит, у нас с ней есть что-то общее, — сказала она, грациозно выскакивая из экипажа. Сказала как бы между прочим, но то, что он упомянул имя ее соперницы, отнюдь не уменьшило напряжения, которое ее охватило, когда они выехали из Баркли-Гроув. Как тогда в Лондоне, измученные нервы вызвали болезненный спазм в желудке.Дэвон глубоко вздохнула, потом выдохнула, чтобы успокоиться, взяла мужа под руку, и они отправились к массивным двустворчатым дверям, украшенным личным гербом полковника. Слава богу, ее стали меньше беспокоить приступы тошноты. Но все же ее беспокоило, как она в ее нынешнем состоянии справится с собой этим вечером.— О, лорд и леди Баркли! Рад, что вы смогли пожаловать ко мне. Я уже рассказал гостям о вас и вашем бракосочетании, — приветствовал их на пороге хозяин. Сесилия уже вовсю флиртовала с несколькими офицерами в форме.— Для нас это честь, полковник Браггерт, — сказал Хантер, излучая тот обычный для него шарм, благодаря которому он умудрялся избегать того всеобщего презрения со стороны соседей, который был уделом прочих роялистов. Виргинцы гордились репутацией своего штата как колыбели революции и не очень-то благоволили к тем, кто не разделял их взглядов и поддерживал корону.— Могу я представить вам мою жену, леди Дэвон Баркли?Полковник отвесил изящный поклон и вежливо коснулся губами поданной ему руки Дэвон.— Как приятно, миледи. Прошу прощения, что мое приглашение нарушило ваш медовый месяц, я страшно благодарен, что вы согласились приехать к нам сегодня. А теперь позвольте мне представить вас нашим гостям. Он предложил ей руку, и после того, как супруг кивнул головой в знак согласия, повел ее к группе офицеров, окружавшей Сесилию.— Полковник Самнер, могу ли я представить вам лорда и леди Баркли?Нейла интересовал прежде всего Хантер — и потому он удостоил лишь беглым взглядом женщину, стоявшую рядом с полковником Браггертом и как-то неестественно побледневшую. Жены его интересовали лишь по-стольку-поскольку. Сейчас ему представлялось более выгодным обеспечить себе добрую волю Хантера Баркли. От него зависели его планы в отношении Сесилии и лондонского дядюшки.— Добрый вечер, милорд. Рад наконец с вами познакомиться. Слышал о вас от многих наших общих знакомых в Англии. Говорят, у вас здесь большой авторитет.Хантер пожал протянутую ему руку. Он никак не мог вспомнить, где он видел это лицо или слышал это имя, но то, что с ним связано что-то в прошлом — это он знал наверняка. Но где? Когда? Он не стал напрягать память. Рано или поздно это всплывет. Так всегда бывало. Пока что при виде этого симпатичного лица Хантера охватило какое-то смутное ощущение опасности и беспокойства.С суховатой улыбкой Хантер ответил:— Увы, в настоящее время не думаю, чтобы большинство моих соседей были того же мнения. Они свихнулись на идее свободы, а я для них нечто вроде сосуда дьявольского — роялист.Мягкий смех Нейла подействовал на Дэвон как удар бича. Все рухнуло разом — мир и безопасность, которые она обрела с Хантером. Она молча глядела на человека, который поклялся, что пошлет ее на виселицу за то, что она совершила по отношению к нему.Ледяной ужас пронизал ее всю, колени подогнулись. Лицо приобрело пепельно-серый оттенок, губы побелели. Она пошатнулась и схватилась рукой за полковника.— Полковник, мне слегка дурно. Нельзя ли мне где-нибудь отдохнуть?— Конечно, конечно, миледи. Пойдемте на верх, или здесь, в моем кабинете? Там окна открыты, воздух свежий.— Да, да, туда. Думаю, несколько глотков свежего воздуха, и я буду в порядке.Полковник Браггерт похлопал ее по руке:— Сейчас я скажу вашему мужу, что вам нехорошо.— Нет, нет, — Дэвон замотала головой. — Он разговаривает с полковником Самнером, я не хочу их отвлекать. Пожалуйста, проводите меня в ваш кабинет, и я быстренько приду в себя.Полковник Браггерт бросил озабоченный взгляд на Хантера, но не стал настаивать. Отвел ее в свой кабинет, отделанный темными панелями орехового дерева, и деликатно вышел, оставив ее на кушетке около открытого окна.Дэвон откинула голову и закрыла глаза. Она хотела симулировать недомогание, чтобы проникнуть сюда, но этого и не потребовалось. Появление Нейла Самнера — это была, без преувеличения, катастрофа, если он, конечно, вспомнит ее.Дэвон сжала голову руками, как бы желая выдавить оттуда всякие мысли и всякие воспоминания о Нейле. Может быть, тогда и сам он каким-нибудь таинственным образом исчезнет. И когда она вернется в гостиную — с бумагами Браггерта под платьем — Нейла Самнера уже просто не будет.— Ну пусть, пусть так и будет, — пробормотала Дэвон и уронила руки. Ладно, пока надо подумать, как раздобыть бумаги — ведь именно из-за этого она и приехала сюда.Дэвон сделала глубокий вдох, расправила плечи и встала. Решительно подошла к большому столу, усеянному бумагами.Пусть Самнер ее уничтожит, но пока она сделает все, чтобы помочь Хантеру.Она любила мужа, любила всей душой; но за последние недели она прониклась восхищением и уважением и к убеждениям Хантера. Его никто не заставлял рисковать жизнью ради дела независимости колоний. Его богатство и семейные связи как раз говорили за то, что он должен быть против; его ждало место в палате лордов. Но легкий путь — это был не для Хантера. Он не стал плясать под дудочку короля Георга. Он любил Виргинию, землю, где он родился и где будут расти его дети. Он хотел, чтобы они были свободны, чтобы они могли устроить свою жизнь так, как желают, чтобы они имели право на выбор, на поиски счастья. Этого же хотела и она сама.Дэвон быстро пробежалась по бумагам на столе. Ничего интересного. Тогда посмотрим в ящиках. Тоже ничего. Она закусила губу, задумчиво постукивая костяшками пальцев по поверхности стола. Наверняка здесь есть какой-то тайник. Она окинула внимательно взглядом стены. Ага! Большая картина над камином как-то явно не к месту. Дэвон широко улыбнулась. Полковник Браггерт не дурак, но куда ему против лондонской Тени!Несколько секунд — и документы спрятаны за поясом нижней юбки. Так, теперь поправить платье, подравнять картину, чтобы никто ничего не заметил. Животик стал чуть больше, но это не страшно. На какой-то момент она почувствовала тот же самый прилив возбуждения, который ее охватывал во время ночных похождений Тени в Лондоне. Хотелось громко рассмеяться.Она тихонько вышла из кабинета и вошла в гостиную. Остановилась на пороге и осмотрелась. Муж все еще продолжал свою беседу с Нейлом Самнером. Эти двое мужчин играли самую большую роль в ее жизни. Ее враг и ее любимый. Оба — сильные, красивые, и оба имеют власть над ее будущим. Но Хантера она не боялась. Он не был жестоким или злым. Может быть, он ее и не любит, но он никогда не сделает ей ничего плохого просто ради удовольствия видеть, как она страдает. Совсем другое дело — Нейл Самнер. Он будет стараться ей мстить — просто ради самоутверждения.А может быть, повернуться и убежать отсюда? Дэвон с трудом подавила в себе этот импульс. В конце концов, она жена Хантера, он ее защитит.— А, дорогая невесточка, решила вернуться? — это Сесилия остановилась рядом. Она кокетливо развернула дорогой веер, сделанный из черепаховой кости и атласа. Ее взгляд перебегал с одного гостя на другого. — А я-то надеялась, что ты спряталась на весь вечер — это же явно не твоя компания.Дэвон вся сжалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30