Никто не проснулся, даже когда самолет сделал непродолжительную посадку в Каире, чтобы забрать еще одного пассажира.
Док в Кейптауне.
Пирс № 19
— Поосторожнее! Осторожнее!
Скотт внезапно проснулся. Как долго самолет стоял на земле? Это был изготовленный по особому заказу «Геркулес С-130» с герметичной кабиной и небольшим задним отсеком, откуда на малых высотах сбрасывались грузы.
Сейчас дверь кабины была настежь открыта. Внутренность самолета заполняли горячий вязкий воздух и яркий солнечный свет. До Скотта дошло, что он тут совсем один.
Где-то работало радио. Скотт прислушался и узнал знакомый голос. Президент США обращался из Ватикана к своему народу, пытаясь уверить его в том, что опасаться больше нечего. Чертов лжец. Скотт сел, на мгновение задумался о Фергюсе и тут услышал громкий стук, как будто где-то невдалеке уронили нечто тяжелое.
— Черт возьми! Я же сказала: осторожнее!
Скотт узнал и этот голос. Сильный. Звучный. Жесткий. И тем не менее притягательный.
— Сара?
Он отмахнулся от остатков сна, встал с кресла. Вышел в проход и, пропустив вернувшегося в кабину летчика, спустился на землю.
В нескольких футах от самолета стояли перевязанные веревками ящики. В Швейцарии Скотт их на борту не видел. Экипаж грузил оборудование в автомобили с безбортовыми платформами, выстроившиеся в ряд на раскаленной бетонированной площадке.
Руководила погрузкой загорелая стройная женщина в старых выцветших шортах. Воображение Скотта буквально потрясли ее умопомрачительно длинные ноги.
Кашлянув, он произнес:
— Привет, Сара. Я Ричард.
Сара медленно повернула голову, и ее лицо просветлело.
— Привет. Вот мы и встретились в реальности.
Скотт моргнул.
— Безумно рад, что ты жива, здорова. Что выбралась из чертова туннеля. Когда связь оборвалась…— он на мгновение замолк, тщательно подбирая слова, — я не знал, что и думать.
— Скучал по мне?
Скотт усмехнулся.
— Я тебя почти не знаю.
— Это точно, — мягко произнесла Сара.
Скотт улыбнулся. И почувствовал вдруг странное облегчение.
— Ну и деньки выдались!
Сара попыталась ответить ему улыбкой, но не смогла.
— Ужасно жаль Эрика и Дугласа, — пробормотал Скотт.
Сара кивнула. Скотт большим пальцем указал на самолет.
— Меня все бросили.
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, может, дольше, чем позволяли правила приличия. Скотт засунул руки в карманы и приблизился на пару шагов.
Сара сказала:
— Ты разговариваешь во сне. Я сидела на соседнем кресле.
— Я очень рад, что ты выбралась из переделки, — повторил он.
Солнце палило нещадно, на горизонте отчетливо виднелась Столовая гора. Самолет приземлился на частном аэродроме, прилегавшем к докам. В двух шагах от пирса высились огромные здания. Высокие краны заполняли суда грузами.
Скотт прикрыл глаза рукой и взглянул на солнце.
— Трудно поверить, — сказал он, — в то, что помимо нестерпимого зноя и рака кожи оно в состоянии причинить нам и гораздо более серьезный вред.
Сара протянула ему лист бумаги, сплошь исписанный какими-то цифрами.
— Что это? — поинтересовался Скотт.
— Данные по землетрясениям, произошедшим за последние двадцать четыре часа. Остальным я уже все показала, ты последний. — Сара помолчала, давая Скотту возможность пробежать глазами по строчкам. — Помнишь световое представление в туннеле? — Скотт выразительно глянул на нее: как такое забыть? — Этой волне предшествовали четыре других, намного менее опасных. Одну из них я испытала на себе. Свет просто пронесся по туннелю и ушел. — Она протянула ему второй лист. — А это карта туннельной системы в Гизе…
— Они образуют замкнутое кольцо?
— Да. И, видишь, здесь, здесь и здесь? Три основных туннеля присоединяются к кольцу под углом в сто двадцать градусов. Один, в котором я была, идет с востока прямо в камеру сфинкса, где хранится камень Бен-Бен. Второй тянется с югозапада, третий — с северо-запада. С камерой сфинкса кольцо соединяется, судя по всему, лишь восточным ходом.
— К чему ты клонишь? — спросил Скотт мрачно. — Думаешь, землетрясения взаимосвязаны с энергетическими вспышками в туннелях?
— Именно, — подтвердила Сара. — Вот отрезки времени, в которые энергия носилась по камере сфинкса, а вот данные о произошедших примерно в этот момент землетрясениях.
— Цифры не совпадают.
— Не забывай, что и на дорогу сейсмической волне требуется определенное время. В среднем они проходят сквозь землю со скоростью тринадцать тысяч миль в час. Все зависит от глубины и размера волны. Смотри: один из энергетических потоков ворвался в туннель без двадцати трех одиннадцать. А буквально несколькими минутами раньше началось землетрясение в Чаде, удаленном от Гизы на тысячу миль. Получается, волна двигалась с приблизительной скоростью тысяча миль в четыре с половиной минуты. Чад затрясло в одиннадцать тридцать две, ровно за пять минут до происшествия в подземном ходе, эпицентр землетрясения находился строго на линии югозападного туннеля.
Сара водила по соответствующим строчкам пальцем, Скотт смотрел и слушал предельно внимательно.
— Все землетрясения произошли в местах, расположенных на одной из трех осей, которые точно совпадают с туннелями. В Чаде, Италии, Греции, Ливане. Посреди Южной Атлантики.
— Интересно, какой фокус она еще выкинет? — в волнении спросил Скотт. — Эта адская машина. Что говорят остальные?
— Пытаются вычислить, каким образом сейсмическая волна преобразовалась в тепло и свет.
— Вычислят, не сомневаюсь, — проговорил Скотт. — Кстати, куда мы теперь направляемся?
— Должны были заправиться и лететь прямо на Мак-Мердо, но из-за нелетной погоды планы пришлось изменить. Нас посадят на ледокол береговой охраны вместе с командой ученых. Это вон тот, ярко-красный.
Они забрались на платформу одного из грузовиков и с очередной партией ящиков поехали к судну. Только сейчас Скотт заметил огромные шрамы на Столовой горе, некоторые шириной миль в двадцать.
— Оползень, — объяснила Сара. Погибло около трех тысяч человек. Кейптаун сидит без электричества. — Она на мгновение задумалась. — У них сейчас море проблем. Мародерство, массовые беспорядки, паника и все прочее. Потому-то мы и приземлились именно здесь — центральный аэропорт под завалом.
— Из-за оползня?
— Да. Люди стремятся уехать из города.
— Куда? — спросил со всей серьезностью Скотт. — Если не сумеешь убежать из Солнечной системы, спрятаться не сможешь нигде.
— Ваш церэушник сказал то же самое, — сообщила Сара. Скотт изумленно округлил глаза. — Боб Пирс.
— Боб Пирс из ЦРУ? Какого черта он для них вынюхивает?
Ящики переносили на борт судна портовые рабочие, грузы потяжелее — подъемные краны.
Ледокол «Полярная звезда» Института полярных и морских исследований имени Альфреда Вегнера был далеко не самым крупным в мире. Весил он всего тринадцать тонн, а в длину достигал каких-то трехсот девяноста девяти футов. Его корпус был ярко-красным, нос с обеих сторон украшали широкие белые полосы. Мостик блестяще-белый, мачта — черная с радиолокатором и изобилием прочих измерительных приборов.
Нет, «Полярная звезда» была не самой крупной, зато славилась исключительной выносливостью и бесстрашием. Наряду с «Полярным морем» она считалась мощнейшим неядерным ледоколом на планете. Скотту она показалась до странного знакомой.
До него вдруг дошло. «Полярная звезда», порт приписки Сиэтл. Скотт видел ее отчаливавшую от тридцать шестого пирса и возвращавшуюся несчетное количество раз. Еще в прошлом месяце в день открытых дверей он водил по ней Эмили. Его дочь обожала корабли.
Скотт и Сара прошли вниз взглянуть на свои каюты, где могли оставить вещи, когда навстречу им попался нервно теребящий бороду Ральф Мейтсон.
— Мы тут как будто в лагере, — пожаловался он. — У них есть место самое большее для двадцати пассажиров. Только представьте себе: придется ютиться в каютах по нескольку человек! Мальчикам сюда, девочкам туда.
Открылась дверь одной из кают, показалась голова Новэмбер.
— Сара! — воскликнула она. — Со мной поселили только тебя, больше никого! Наверное, нашлось не много женщин, желающих попасть в Антарктику.
Сара улыбнулась Скотту.
— Сегодня еще увидимся.
— Э-э… Постой, Сара!
Сара вновь повернула голову.
— Все хочу у тебя спросить…— Скотт в нерешительности помолчал. — Там, в туннеле… Дугласа схватила рука?
Сара задумчиво кивнула, прошла в каюту и закрыла за собой дверь.
Мейтсон покачал головой.
— А, черт! — Он принялся шарить по карманам. — Куда я подевал таблетки? — Лицо его исказилось, будто от приступа тошноты. — Вечно мучаюсь морской болезнью.
Скотт глубоко вздохнул, вошел в соседнюю каюту и положил сумку на верхнюю полку. Мейтсон проследовал за ним.
— Надеюсь, путешествие пройдет быстро. Какую выбираешь койку?
— Быстро? — переспросил Ральф. — Нам предстоит проплыть две тысячи миль. Это по меньшей мере три дня пути.
Скотт осмотрел свое временное жилище: лампа для чтения, занавески, больше, кроме коек, ничего. К тому же довольно тесно… Его вдруг осенило. Черт, и почему о самом главном он подумал в последнюю очередь? Хаккетт сказал, до полного кошмара остается два дня.
— К концу путешествия нас может не быть в живых, — произнес Скотт, повернувшись к Мейтсону.
— Ледокол «Полярная звезда», на связи военный корабль США «Гарри С. Трумэн». Контр-адмирал Томас С. Дауэр благополучно прибыл на борт. Капитан порта Кейптаун дал добро на ваше немедленное отплытие. Экипаж «Гарри С. Трумэна» готов сопровождать вас до места назначения. Конец связи.
— Хорошо, «Трумэн », подтвердите отплытие. Примите благодарность от команды «Полярной звезды». Конец связи.
Капитан Крис Рафферти повесил рацию на держатель и кивнул лоцману. Им предстояло проплыть некоторое расстояние в сторону Столовой горы, потом выйти в открытое море.
Двое из двадцати членов экипажа были здесь же, на мостике. Пассажиров в списке значилось сто сорок три, но шестеро должны были сесть позднее. Рафферти, однако, волновало в основном благополучие майора Гэнта, который стоял сейчас рядом с ним.
— Времена меняются, — произнес капитан, сложив на груди руки и понизив голос. — Такой популярностью мы никогда не пользовались. — Гэнт не ответил. — Вам повезло, — добавил Рафферти. — В Кейптаун мы обычно не заглядываем, идем напрямую в Сидней. Сегодня же биологам, которых мы везем, понадобилось что-то здесь забрать.
— Спасибо, что согласились нас взять, — сказал Пирс.
Они с Хаккеттом тоже были здесь, наблюдали за столбами дыма вдали — последствиями паники и мародерства.
Гэнт сосредоточенно о чем-то размышлял.
— Я только что разговаривал с «Трумэном» и «Ингерсоллом». Обстановка накаляется. Погода может резко ухудшиться в любую минуту.
— Погода? — переспросил Рафферти. — Вы о гравитационных волнах? — Хаккетт кивнул. — Если следующая настигнет нас в пути, нам лихо придется. Мы ведь не авианосец. В схватке с пятидесятифутовой волной скорее проиграем. Этот ледокол создавали четыре года. Сквозь лед он пройдет, как никакой Другой. Но в непривычных условиях… Несколько минут, и ему конец. — Он упер руки в бока, поправил бейсболку. — Это так, чтобы вы имели в виду. Антарктика и без того самый суровый на земле край. А с гравитационными волнами…
Энсин Варес, коренастый латиноамериканец из Пуэрто-Рико, воодушевленно обратился к Рафферти:
— Капитан! Связь со спутниками восстановлена.
— Замечательно. — Рафферти взглянул на Гэнта. — Можете приступать к работе, ребята.
— Конечно, — сдержанно ответил Гэнт.
— Слава богу! — Хаккетт оживился. — Сначала надо обновить данные из ЦЕРНа…
— Только не на палубе, — вставил Рафферти.
Хаккетт пожал плечами.
— Да где угодно.
Настроение майора Гэнта ничуть не улучшилось. А когда Объединенное командование ПВО североамериканского континента сообщило, что базы китайцев по-прежнему не видно, даже ухудшилось. Из нескольких спутников, которые имело смысл попытаться привести в норму, на что в любом случае ушло бы не менее тридцати двух часов, ближайшим был «ВиЭкс-17».
Пирс и Хаккетт обменялись взглядами. Церэушник облизнул губы.
— Для меня подготовили помещение?
Гэнт кивнул и повел его в недра ледокола.
В тринадцать ноль шесть Гринвичского времени «Полярная звезда» вышла в международные воды. Основную ответственность за ее безопасность несла боевая группа «Гарри С. Трумэна», в которую входили американский авианосец «Гарри С. Трумэн Си-Ви-Эн-75 » класса «Нимиц» и восемьдесят семь самолетов Пятого авианосного авиакрыла. Их подстраховывали военные корабли США «Банкер-Хилл-52», «Моубайл-Бэй-53» и на некотором расстоянии несколько судов Пятнадцатой эскадры эсминцев. Всего десять кораблей.
Это была вторая боевая команда. Группа «Нимиц» под командованием мощнейшего надводного корабля среди авианосцев одноименного класса уже занимала позиции в антарктических водах.
На побережье Антарктики, по размерам вдвое превышающей Америку, постоянно проживали и работали до пяти тысяч специалистов. В состав «Нимица» входило три тысячи триста пятьдесят, а Пятого авианосного авиакрыла — две тысячи четыреста восемьдесят человек. В общей сложности пять тысяч восемьсот тридцать. С их появлением в Антарктике ее население за единственную ночь увеличилось аж вдвое. Численность группы «Трумэна» была приблизительно такой же, как «Нимица». Помимо них в Антарктику по указу президента отправилось еще восемнадцать судов, некоторые с отрядами сухопутных войск на борту, и команды ВВС. Антарктике грозило по меньшей мере нечто вроде внезапного демографического взрыва.
При этом никто не имел представления, что в Южной полярной области сейчас происходит, не знал, существует ли или в самом деле исчезла целая китайская база. Ответ на этот вопрос мог отыскать единственный человек. Роберт Эллингтон Пирс из Финикса, штат Аризона. Серийный номер А170044938-W9. Сотрудник Центрального разведывательного управления. Необыкновенно талантливый.
Наделенный способностью единственно силой мысли увидеть любое сооружение на расстоянии и с удивительной точностью дать его описание.
16.16
Боб Пирс стоял босыми ногами на снегу и смотрел по сторонам.
— Что ты видишь?
Рядом не было ни души. Пирс прижимал к уху сотовый телефон. Отвечая на вопрос, он смотрел на ступни и шевелил пальцами:
— Снег. Лед. Здесь безумно холодно.
— Что с базой? — продолжал расспрашивать Гэнт.
Пирс вскинул голову.
Прямо перед ним, буквально в нескольких дюймах, на гнезде пулемета лежали обуглившиеся останки китайского солдата. Искаженное лицо схватило морозом. Черные затылок, спина, задние части ног потеряли человеческие формы, будто изуродованные каким-то взрывом.
Груда обломков еще дымилась. Мачтовая буровая вышка лежала на раздавленной передвижной кабине. Вот что осталось от базы «Чжун Чанг».
— Все уничтожено, — доложил Пирс.
Потемневшие обломки устилали снег, будто черный перец — картофельное пюре на тарелке. Пирс разглядел человеческую руку, все еще сжимавшую патронную ленту. Половину туловища. Трепещущую на ветру поздравительную открытку.
— Пройти в глубь базы сможешь?
— Попробую. Только бы не наступить на одну из этих… гм… штуковин…
Пирс осторожно зашагал мимо кусков опаленной и замороженной человеческой плоти. Желудок затрясло и закрутило. Чем дальше он продвигался, тем запах гари и смерти становился несноснее, тем труднее и мучительнее было дышать.
— Я знаю, как выглядит Атлантида, — заявил Хаккетт, положил ноги на стол и принялся просматривать какие-то бумаги.
— Что это? — поинтересовался Скотт.
— Записи, сделанные во время «путешествий» Боба.
Они собрались в исследовательской лаборатории «Полярной звезды», чтобы проследить за Бобом по видеосвязи. Скотт придвинул стул и сел рядом с Мейтсоном. Хаккетт, расположившийся напротив, протянул Скотту несколько листов, тот раздал по одному остальным.
Сара внимательно наблюдала за Мейтсоном. Тот осмотрительно подключил соединительный провод сначала к небольшому устройству в пластмассовом корпусе, потом к компьютерной рабочей станции, прикрепленной к столу.
— Думаешь, сумеешь разобраться с этим прибором?
— Само собой, сумею, — ответил Мейтсон. — Я его разработал. — Он с отвращением смахнул со стола осыпавшиеся с устройства темные хлопья. — А это что такое?
— Кровь, — догадалась Сара. — Засохшая кровь Эрика Клемменса. И почему они не отчистили от нее все, что нашли?
— О боже…— пробормотал Мейтсон, кривясь от приступа тошноты. А он было хотел откусить заусенец.
— Немыслимо! — воскликнул Скотт, начиная читать вторую страницу.
— Почему это? Потому что не вписывается в твое представление о жизни? — ухмыльнулся Хаккетт.
Мейтсон повернулся и щелкнул расположенным у него за спиной выключателем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Док в Кейптауне.
Пирс № 19
— Поосторожнее! Осторожнее!
Скотт внезапно проснулся. Как долго самолет стоял на земле? Это был изготовленный по особому заказу «Геркулес С-130» с герметичной кабиной и небольшим задним отсеком, откуда на малых высотах сбрасывались грузы.
Сейчас дверь кабины была настежь открыта. Внутренность самолета заполняли горячий вязкий воздух и яркий солнечный свет. До Скотта дошло, что он тут совсем один.
Где-то работало радио. Скотт прислушался и узнал знакомый голос. Президент США обращался из Ватикана к своему народу, пытаясь уверить его в том, что опасаться больше нечего. Чертов лжец. Скотт сел, на мгновение задумался о Фергюсе и тут услышал громкий стук, как будто где-то невдалеке уронили нечто тяжелое.
— Черт возьми! Я же сказала: осторожнее!
Скотт узнал и этот голос. Сильный. Звучный. Жесткий. И тем не менее притягательный.
— Сара?
Он отмахнулся от остатков сна, встал с кресла. Вышел в проход и, пропустив вернувшегося в кабину летчика, спустился на землю.
В нескольких футах от самолета стояли перевязанные веревками ящики. В Швейцарии Скотт их на борту не видел. Экипаж грузил оборудование в автомобили с безбортовыми платформами, выстроившиеся в ряд на раскаленной бетонированной площадке.
Руководила погрузкой загорелая стройная женщина в старых выцветших шортах. Воображение Скотта буквально потрясли ее умопомрачительно длинные ноги.
Кашлянув, он произнес:
— Привет, Сара. Я Ричард.
Сара медленно повернула голову, и ее лицо просветлело.
— Привет. Вот мы и встретились в реальности.
Скотт моргнул.
— Безумно рад, что ты жива, здорова. Что выбралась из чертова туннеля. Когда связь оборвалась…— он на мгновение замолк, тщательно подбирая слова, — я не знал, что и думать.
— Скучал по мне?
Скотт усмехнулся.
— Я тебя почти не знаю.
— Это точно, — мягко произнесла Сара.
Скотт улыбнулся. И почувствовал вдруг странное облегчение.
— Ну и деньки выдались!
Сара попыталась ответить ему улыбкой, но не смогла.
— Ужасно жаль Эрика и Дугласа, — пробормотал Скотт.
Сара кивнула. Скотт большим пальцем указал на самолет.
— Меня все бросили.
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, может, дольше, чем позволяли правила приличия. Скотт засунул руки в карманы и приблизился на пару шагов.
Сара сказала:
— Ты разговариваешь во сне. Я сидела на соседнем кресле.
— Я очень рад, что ты выбралась из переделки, — повторил он.
Солнце палило нещадно, на горизонте отчетливо виднелась Столовая гора. Самолет приземлился на частном аэродроме, прилегавшем к докам. В двух шагах от пирса высились огромные здания. Высокие краны заполняли суда грузами.
Скотт прикрыл глаза рукой и взглянул на солнце.
— Трудно поверить, — сказал он, — в то, что помимо нестерпимого зноя и рака кожи оно в состоянии причинить нам и гораздо более серьезный вред.
Сара протянула ему лист бумаги, сплошь исписанный какими-то цифрами.
— Что это? — поинтересовался Скотт.
— Данные по землетрясениям, произошедшим за последние двадцать четыре часа. Остальным я уже все показала, ты последний. — Сара помолчала, давая Скотту возможность пробежать глазами по строчкам. — Помнишь световое представление в туннеле? — Скотт выразительно глянул на нее: как такое забыть? — Этой волне предшествовали четыре других, намного менее опасных. Одну из них я испытала на себе. Свет просто пронесся по туннелю и ушел. — Она протянула ему второй лист. — А это карта туннельной системы в Гизе…
— Они образуют замкнутое кольцо?
— Да. И, видишь, здесь, здесь и здесь? Три основных туннеля присоединяются к кольцу под углом в сто двадцать градусов. Один, в котором я была, идет с востока прямо в камеру сфинкса, где хранится камень Бен-Бен. Второй тянется с югозапада, третий — с северо-запада. С камерой сфинкса кольцо соединяется, судя по всему, лишь восточным ходом.
— К чему ты клонишь? — спросил Скотт мрачно. — Думаешь, землетрясения взаимосвязаны с энергетическими вспышками в туннелях?
— Именно, — подтвердила Сара. — Вот отрезки времени, в которые энергия носилась по камере сфинкса, а вот данные о произошедших примерно в этот момент землетрясениях.
— Цифры не совпадают.
— Не забывай, что и на дорогу сейсмической волне требуется определенное время. В среднем они проходят сквозь землю со скоростью тринадцать тысяч миль в час. Все зависит от глубины и размера волны. Смотри: один из энергетических потоков ворвался в туннель без двадцати трех одиннадцать. А буквально несколькими минутами раньше началось землетрясение в Чаде, удаленном от Гизы на тысячу миль. Получается, волна двигалась с приблизительной скоростью тысяча миль в четыре с половиной минуты. Чад затрясло в одиннадцать тридцать две, ровно за пять минут до происшествия в подземном ходе, эпицентр землетрясения находился строго на линии югозападного туннеля.
Сара водила по соответствующим строчкам пальцем, Скотт смотрел и слушал предельно внимательно.
— Все землетрясения произошли в местах, расположенных на одной из трех осей, которые точно совпадают с туннелями. В Чаде, Италии, Греции, Ливане. Посреди Южной Атлантики.
— Интересно, какой фокус она еще выкинет? — в волнении спросил Скотт. — Эта адская машина. Что говорят остальные?
— Пытаются вычислить, каким образом сейсмическая волна преобразовалась в тепло и свет.
— Вычислят, не сомневаюсь, — проговорил Скотт. — Кстати, куда мы теперь направляемся?
— Должны были заправиться и лететь прямо на Мак-Мердо, но из-за нелетной погоды планы пришлось изменить. Нас посадят на ледокол береговой охраны вместе с командой ученых. Это вон тот, ярко-красный.
Они забрались на платформу одного из грузовиков и с очередной партией ящиков поехали к судну. Только сейчас Скотт заметил огромные шрамы на Столовой горе, некоторые шириной миль в двадцать.
— Оползень, — объяснила Сара. Погибло около трех тысяч человек. Кейптаун сидит без электричества. — Она на мгновение задумалась. — У них сейчас море проблем. Мародерство, массовые беспорядки, паника и все прочее. Потому-то мы и приземлились именно здесь — центральный аэропорт под завалом.
— Из-за оползня?
— Да. Люди стремятся уехать из города.
— Куда? — спросил со всей серьезностью Скотт. — Если не сумеешь убежать из Солнечной системы, спрятаться не сможешь нигде.
— Ваш церэушник сказал то же самое, — сообщила Сара. Скотт изумленно округлил глаза. — Боб Пирс.
— Боб Пирс из ЦРУ? Какого черта он для них вынюхивает?
Ящики переносили на борт судна портовые рабочие, грузы потяжелее — подъемные краны.
Ледокол «Полярная звезда» Института полярных и морских исследований имени Альфреда Вегнера был далеко не самым крупным в мире. Весил он всего тринадцать тонн, а в длину достигал каких-то трехсот девяноста девяти футов. Его корпус был ярко-красным, нос с обеих сторон украшали широкие белые полосы. Мостик блестяще-белый, мачта — черная с радиолокатором и изобилием прочих измерительных приборов.
Нет, «Полярная звезда» была не самой крупной, зато славилась исключительной выносливостью и бесстрашием. Наряду с «Полярным морем» она считалась мощнейшим неядерным ледоколом на планете. Скотту она показалась до странного знакомой.
До него вдруг дошло. «Полярная звезда», порт приписки Сиэтл. Скотт видел ее отчаливавшую от тридцать шестого пирса и возвращавшуюся несчетное количество раз. Еще в прошлом месяце в день открытых дверей он водил по ней Эмили. Его дочь обожала корабли.
Скотт и Сара прошли вниз взглянуть на свои каюты, где могли оставить вещи, когда навстречу им попался нервно теребящий бороду Ральф Мейтсон.
— Мы тут как будто в лагере, — пожаловался он. — У них есть место самое большее для двадцати пассажиров. Только представьте себе: придется ютиться в каютах по нескольку человек! Мальчикам сюда, девочкам туда.
Открылась дверь одной из кают, показалась голова Новэмбер.
— Сара! — воскликнула она. — Со мной поселили только тебя, больше никого! Наверное, нашлось не много женщин, желающих попасть в Антарктику.
Сара улыбнулась Скотту.
— Сегодня еще увидимся.
— Э-э… Постой, Сара!
Сара вновь повернула голову.
— Все хочу у тебя спросить…— Скотт в нерешительности помолчал. — Там, в туннеле… Дугласа схватила рука?
Сара задумчиво кивнула, прошла в каюту и закрыла за собой дверь.
Мейтсон покачал головой.
— А, черт! — Он принялся шарить по карманам. — Куда я подевал таблетки? — Лицо его исказилось, будто от приступа тошноты. — Вечно мучаюсь морской болезнью.
Скотт глубоко вздохнул, вошел в соседнюю каюту и положил сумку на верхнюю полку. Мейтсон проследовал за ним.
— Надеюсь, путешествие пройдет быстро. Какую выбираешь койку?
— Быстро? — переспросил Ральф. — Нам предстоит проплыть две тысячи миль. Это по меньшей мере три дня пути.
Скотт осмотрел свое временное жилище: лампа для чтения, занавески, больше, кроме коек, ничего. К тому же довольно тесно… Его вдруг осенило. Черт, и почему о самом главном он подумал в последнюю очередь? Хаккетт сказал, до полного кошмара остается два дня.
— К концу путешествия нас может не быть в живых, — произнес Скотт, повернувшись к Мейтсону.
— Ледокол «Полярная звезда», на связи военный корабль США «Гарри С. Трумэн». Контр-адмирал Томас С. Дауэр благополучно прибыл на борт. Капитан порта Кейптаун дал добро на ваше немедленное отплытие. Экипаж «Гарри С. Трумэна» готов сопровождать вас до места назначения. Конец связи.
— Хорошо, «Трумэн », подтвердите отплытие. Примите благодарность от команды «Полярной звезды». Конец связи.
Капитан Крис Рафферти повесил рацию на держатель и кивнул лоцману. Им предстояло проплыть некоторое расстояние в сторону Столовой горы, потом выйти в открытое море.
Двое из двадцати членов экипажа были здесь же, на мостике. Пассажиров в списке значилось сто сорок три, но шестеро должны были сесть позднее. Рафферти, однако, волновало в основном благополучие майора Гэнта, который стоял сейчас рядом с ним.
— Времена меняются, — произнес капитан, сложив на груди руки и понизив голос. — Такой популярностью мы никогда не пользовались. — Гэнт не ответил. — Вам повезло, — добавил Рафферти. — В Кейптаун мы обычно не заглядываем, идем напрямую в Сидней. Сегодня же биологам, которых мы везем, понадобилось что-то здесь забрать.
— Спасибо, что согласились нас взять, — сказал Пирс.
Они с Хаккеттом тоже были здесь, наблюдали за столбами дыма вдали — последствиями паники и мародерства.
Гэнт сосредоточенно о чем-то размышлял.
— Я только что разговаривал с «Трумэном» и «Ингерсоллом». Обстановка накаляется. Погода может резко ухудшиться в любую минуту.
— Погода? — переспросил Рафферти. — Вы о гравитационных волнах? — Хаккетт кивнул. — Если следующая настигнет нас в пути, нам лихо придется. Мы ведь не авианосец. В схватке с пятидесятифутовой волной скорее проиграем. Этот ледокол создавали четыре года. Сквозь лед он пройдет, как никакой Другой. Но в непривычных условиях… Несколько минут, и ему конец. — Он упер руки в бока, поправил бейсболку. — Это так, чтобы вы имели в виду. Антарктика и без того самый суровый на земле край. А с гравитационными волнами…
Энсин Варес, коренастый латиноамериканец из Пуэрто-Рико, воодушевленно обратился к Рафферти:
— Капитан! Связь со спутниками восстановлена.
— Замечательно. — Рафферти взглянул на Гэнта. — Можете приступать к работе, ребята.
— Конечно, — сдержанно ответил Гэнт.
— Слава богу! — Хаккетт оживился. — Сначала надо обновить данные из ЦЕРНа…
— Только не на палубе, — вставил Рафферти.
Хаккетт пожал плечами.
— Да где угодно.
Настроение майора Гэнта ничуть не улучшилось. А когда Объединенное командование ПВО североамериканского континента сообщило, что базы китайцев по-прежнему не видно, даже ухудшилось. Из нескольких спутников, которые имело смысл попытаться привести в норму, на что в любом случае ушло бы не менее тридцати двух часов, ближайшим был «ВиЭкс-17».
Пирс и Хаккетт обменялись взглядами. Церэушник облизнул губы.
— Для меня подготовили помещение?
Гэнт кивнул и повел его в недра ледокола.
В тринадцать ноль шесть Гринвичского времени «Полярная звезда» вышла в международные воды. Основную ответственность за ее безопасность несла боевая группа «Гарри С. Трумэна», в которую входили американский авианосец «Гарри С. Трумэн Си-Ви-Эн-75 » класса «Нимиц» и восемьдесят семь самолетов Пятого авианосного авиакрыла. Их подстраховывали военные корабли США «Банкер-Хилл-52», «Моубайл-Бэй-53» и на некотором расстоянии несколько судов Пятнадцатой эскадры эсминцев. Всего десять кораблей.
Это была вторая боевая команда. Группа «Нимиц» под командованием мощнейшего надводного корабля среди авианосцев одноименного класса уже занимала позиции в антарктических водах.
На побережье Антарктики, по размерам вдвое превышающей Америку, постоянно проживали и работали до пяти тысяч специалистов. В состав «Нимица» входило три тысячи триста пятьдесят, а Пятого авианосного авиакрыла — две тысячи четыреста восемьдесят человек. В общей сложности пять тысяч восемьсот тридцать. С их появлением в Антарктике ее население за единственную ночь увеличилось аж вдвое. Численность группы «Трумэна» была приблизительно такой же, как «Нимица». Помимо них в Антарктику по указу президента отправилось еще восемнадцать судов, некоторые с отрядами сухопутных войск на борту, и команды ВВС. Антарктике грозило по меньшей мере нечто вроде внезапного демографического взрыва.
При этом никто не имел представления, что в Южной полярной области сейчас происходит, не знал, существует ли или в самом деле исчезла целая китайская база. Ответ на этот вопрос мог отыскать единственный человек. Роберт Эллингтон Пирс из Финикса, штат Аризона. Серийный номер А170044938-W9. Сотрудник Центрального разведывательного управления. Необыкновенно талантливый.
Наделенный способностью единственно силой мысли увидеть любое сооружение на расстоянии и с удивительной точностью дать его описание.
16.16
Боб Пирс стоял босыми ногами на снегу и смотрел по сторонам.
— Что ты видишь?
Рядом не было ни души. Пирс прижимал к уху сотовый телефон. Отвечая на вопрос, он смотрел на ступни и шевелил пальцами:
— Снег. Лед. Здесь безумно холодно.
— Что с базой? — продолжал расспрашивать Гэнт.
Пирс вскинул голову.
Прямо перед ним, буквально в нескольких дюймах, на гнезде пулемета лежали обуглившиеся останки китайского солдата. Искаженное лицо схватило морозом. Черные затылок, спина, задние части ног потеряли человеческие формы, будто изуродованные каким-то взрывом.
Груда обломков еще дымилась. Мачтовая буровая вышка лежала на раздавленной передвижной кабине. Вот что осталось от базы «Чжун Чанг».
— Все уничтожено, — доложил Пирс.
Потемневшие обломки устилали снег, будто черный перец — картофельное пюре на тарелке. Пирс разглядел человеческую руку, все еще сжимавшую патронную ленту. Половину туловища. Трепещущую на ветру поздравительную открытку.
— Пройти в глубь базы сможешь?
— Попробую. Только бы не наступить на одну из этих… гм… штуковин…
Пирс осторожно зашагал мимо кусков опаленной и замороженной человеческой плоти. Желудок затрясло и закрутило. Чем дальше он продвигался, тем запах гари и смерти становился несноснее, тем труднее и мучительнее было дышать.
— Я знаю, как выглядит Атлантида, — заявил Хаккетт, положил ноги на стол и принялся просматривать какие-то бумаги.
— Что это? — поинтересовался Скотт.
— Записи, сделанные во время «путешествий» Боба.
Они собрались в исследовательской лаборатории «Полярной звезды», чтобы проследить за Бобом по видеосвязи. Скотт придвинул стул и сел рядом с Мейтсоном. Хаккетт, расположившийся напротив, протянул Скотту несколько листов, тот раздал по одному остальным.
Сара внимательно наблюдала за Мейтсоном. Тот осмотрительно подключил соединительный провод сначала к небольшому устройству в пластмассовом корпусе, потом к компьютерной рабочей станции, прикрепленной к столу.
— Думаешь, сумеешь разобраться с этим прибором?
— Само собой, сумею, — ответил Мейтсон. — Я его разработал. — Он с отвращением смахнул со стола осыпавшиеся с устройства темные хлопья. — А это что такое?
— Кровь, — догадалась Сара. — Засохшая кровь Эрика Клемменса. И почему они не отчистили от нее все, что нашли?
— О боже…— пробормотал Мейтсон, кривясь от приступа тошноты. А он было хотел откусить заусенец.
— Немыслимо! — воскликнул Скотт, начиная читать вторую страницу.
— Почему это? Потому что не вписывается в твое представление о жизни? — ухмыльнулся Хаккетт.
Мейтсон повернулся и щелкнул расположенным у него за спиной выключателем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55