– К несчастью, младший брат, мое нынешнее положение запрещает мне посещать «дома цветов и ив» своего уезда, чтобы отобрать там какой-нибудь весенний цветок, который скрасил бы часы моего досуга. Вы ведь знаете, с какой быстротой, увы, распространяются в городах сплетни, а я не хотел бы подрывать престиж своей должности.
– Это опасение, а также скучнейшее бремя заседаний, – воскликнул Ло, – образуют два главных неудобства вашего высокого сана.
Судья Ди наклонился к своему коллеге и, еще больше понизив голос, продолжал: |
– Если допустить, что случай позволит мне обнаружить в вашем столь хорошо управляемом уезде редкие очаровательные и цветы, не будет ли злоупотреблением вашей дружбой, если я попрошу вас скрытно пересадить эти нежные побеги в мой жалкий сад?
Ло с восторгом отнесся к просьбе. Вставая, он низко склонился перед своим гостем и воскликнул:
– Пусть мой старший брат знает, до какой степени я польщен тем, что подобной чести удостоен мой уезд! Пусть он соблаговолит провести еще несколько дней в моем скромном жилище, чтобы мы могли на свежую голову и всесторонне рассмотреть столь важную проблему.
– Увы, – ответил судья Ди, – многочисленные важные дела требуют моего официального присутствия в Пуяне уже завтра. Но ночь еще не закончилась, и, если мой брат удостоит меня своей бесценной помощи, многое можно совершить еще до восхода солнца.
Ло хлопнул в ладоши и воскликнул:
– Как эта горячность обнаруживает порывистость вашей природы! Но большинство красавиц имеют здесь нежные привязанности и добровольно не покинут Циньхуа. Вам придется использовать все ваше обаяние, чтобы за столь короткое время завоевать сердца. Конечно, вам поможет внушительное выражение лица. Хотя – если вы позволите мне быть совершенно откровенным – в столице еще прошлой весной вышли из моды длинные бакенбарды вроде ваших. В общем, постарайтесь. Я отдам необходимые приказания, чтобы перед вами предстали самые прекрасные из этих красавиц!
Повернувшись в сторону зала, он крикнул слугам:
– Позовите управляющего!
Вскоре появился пожилой мужчина с лукавым лицом. Он низко склонился перед двумя собеседниками.
– Сейчас же возьми паланкин, – приказал Ло, – и пригласи четырех или пятерых милых особ с инструментами, чтобы аккомпанировать нам, когда мы станем петь Оды осенней луне.
Управляющий, по всей видимости привычный к подобным требованиям, склонился еще ниже.
– А теперь, – сказал Ло, обращаясь к новому другу, – пусть мой старший брат поделится своими изысканными вкусами. Каковы его предпочтения? Красота форм? Страстность характера? Высокий уровень культуры? Или же удовольствие остроумной беседы в его глазах самое главное? Уже довольно поздно, поэтому большинство из этих красавиц дома, и выбор будет очень разнообразен. Скажите нам, что вы желаете, старший брат, и управляющий постарается вас удовлетворить.
– Пусть же между нами не останется никаких тайн, младший брат! – ответил судья Ди. – За время пребывания в столице я устал от слишком совершенных особ и от их слишком утонченных манер. Ныне мои устремления направлены – мне стыдно в этом признаться – на то, что попроще, и я признаюсь своему младшему брату, меня больше привлекают цветы, которые распускаются в местах, кои лица нашего положения обычно избегают.
– Ах! – воскликнул Ло. – Разве наши философы не установили, что, в конце концов, крайность положительного растворяется в крайности отрицательного? Вы, старший брат, достигли той высшей степени просветления, которая позволяет вам обнаруживать красоту там, где менее утонченная личность, чем вы, увидела бы только пошлость. Старший брат приказывает, младший брат подчиняется!
И он дал знак управляющему приблизиться, прошептав ему на ухо несколько слов. Одна из бровей бедняги поднялась в изумлении, но он глубоко поклонился и вышел.
Ло провел своего гостя в праздничный зал и приказал слугам принести новые блюда, а затем, подняв чарку вина за здоровье приезжего, сказал:
– Нахожу вашу оригинальность весьма бодрящей, старший брат, и сгораю от нетерпения увидеть начало вашего столь своеобразного опыта!
Прошло немного времени, зазвенел служивший дверью занавес из нитей хрустальных бусин, и появились грубо раскрашенные и вызывающе одетые четыре молодые женщины. Две из них были еще очень юны и, несмотря на вульгарность румян и белил, довольно милы, но две другие, постарше, уже несли на лицах уродливый отпечаток их горькой профессии.
Но судья Ди выглядел очарованным. Заметив их смущение красотой зала, он поднялся и вежливо спросил их имена. Самые юные назывались барышня Абрикос и барышня Голубой Нефрит, те, что постарше – барышня Птица Павлин и барышня Пион. Судья подвел их к столу, но они не поднимали глаз, не зная, как себя держать. После того, как судье наконец удалось угостить их различными блюдами, Ло им показал, как разливают вино. Тогда они немного осмелели и начали бросать восхищенные взгляды на невиданную для них роскошь.
Само собой разумеется, ни одна из них не умела петь, танцевать и даже читать. Но Ло обмакнул палочки в соус и вызвал смех молодых дам, показав на столе, как пишутся иероглифы их имен.
Судье Ди удалось заставить их выпить чарку вина и съесть два или три лакомых кусочка, а потом он прошептал несколько слов на ухо своему другу. Ло понимающе кивнул и подозвал управляющего, которому дал некие указания. Немного погодя эта доверенная особа появилась снова и объявила, что барышень Птицу Павлин и Пион вызывают домой. Каждой из них судья вручил по серебряной монете, и они удалились.
После их ухода он посадил барышню Абрикос с левой, а барышню Голубой Нефрит с правой стороны и учил их поднимать тосты, стараясь сделать разговор общим. Труд, который он себе задавал, выпивая чарку за чаркой, похоже, весьма забавлял Ло.
Но наконец усилия судьи оказались вознаграждены, и барышня Абрикос начала с большим доверием отвечать на его умело задаваемые вопросы. Она и ее сестра Голубой Нефрит были дочерьми простых крестьян провинции Хунань. Десять лет назад за чудовищным наводнением последовал страшный голод, и родители продали их своднику в столицу. Сначала этот человек использовал их в качестве служанок, а когда они немного подросли, в свою очередь перепродал их члену своей семьи, жившему в Циньхуа. Судья обнаружил, что, несмотря на окружающую их мерзость, они сохранили природную честность, и подумал, что, если обращаться с ними благожелательно и умело направлять, они могли бы составить весьма приятное общество.
С приближением полуночи Ло подошел к пределу своих возможностей. Ему стало трудно сидеть в кресле прямо, а его речь утратила изначальную ясность. Видя состояние друга, судья Ди высказал пожелание удалиться.
С помощью двух слуг Ло поднялся и, пожелав в несколько сбивчивой фразе спокойной ночи своему старшему брату, сказал управляющему:
– Исполняй приказания его превосходительства Ди, как если бы они исходили из моих собственных уст!
Когда жизнерадостный начальник уезда был наконец отведен в его покои, судья Ди дал знак управляющему приблизиться и тихим голосом объяснил ему:
– Я хочу выкупить Абрикос и Голубой Нефрит. Не сочтите за труд обговорить все подробности с их нынешним хозяином, соблюдая максимальную скрытность. Чтобы никто ни под каким предлогом не знал, что вы действуете от моего имени! С понимающей улыбкой управляющий согласился. Доставая из рукава два золотых слитка и передавая ему, судья заметил:
– Здесь больше золота, чем нужно для сделки. Остаток послужит для оплаты их проезда до моего дома в Пуяне. Вложив в руку собеседника слиток серебра, он добавил:
– Примите этот скромный дар в вознаграждение за ваши хлопоты.
Как того требуют правила приличия, управляющий принял слиток серебра и спрятал его в рукаве лишь после многочисленных отказов. Он заверил судью, что его указания будут точно выполнены, и собственная его жена сопроводит двух молодых женщин до Пуяна.
– А сейчас я прикажу, чтобы эти особы были проведены в покои, выделенные вашему превосходительству, – сказал он.
Но судья Ди сослался на усталость и заметил, что ему нужно хорошо выспаться, чтобы завтра утром выехать в Пуян. Барышни Абрикос и Голубой Нефрит распрощались с ним, и слуга проводил его в комнату.
10. ТАО ГАН ДОПРАШИВАЕТ НАДЗИРАТЕЛЯ ЮЖНОГО КВАРТАЛА О ДАВНЕМ ДЕЛЕ. ОН ПРОВОДИТ НЕПРИЯТНЫЕ МИНУТЫ В ЗАБРОШЕННЫХ РАЗВАЛИНАХ
Тем временем Тао Ган, в соответствии с полученными указаниями, занялся сбором сведений о госпоже Лян.
Поскольку госпожа Лян жила неподалеку от улицы Полумесяца, он решил прежде посетить главного смотрителя этого квартала господина Гао. Он постарался застать его как раз в тот момент, когда господин Гао садился за стол, и вежливо его приветствовал.
После полученного от судьи Ди выговора главный смотритель решил поддерживать самые хорошие отношения с его помощниками и горячо пригласил посетителя разделить с ним скромную трапезу. Тао Ган не заставил себя упрашивать.
После того, как помощник судьи отдал должное выставленным перед ним блюдам, хозяин отправился искать регистрационную книгу квартала и выяснил, что госпожа Лян прибыла в Пуян двумя годами раньше вместе со своим внуком Лян Кофа.
– Она сообщила мне, что ей шестьдесят восемь лет, а ее внуку тридцать, – говорил главный смотритель. – Он выглядел много моложе. Я дал бы ему двадцать... от силы двадцать два года. Но, вероятно, ему все-таки было тридцать, потому что бабушка рассказала мне, что он уже выдержал второй литературный экзамен. Он был очень симпатичным парнем! Любил прогуливаться. Особенно его привлекал северо-западный квартал. Его часто видели гуляющим по берегу канала, около решетки, через которую река втекает в город.
– Вы говорите о нем в прошедшем времени?
– Конечно. Через несколько недель после приезда госпожа Лян сообщила о его исчезновении. Она не видела его больше двух дней и опасалась беды. Но напрасно занимался я поисками, Лян Кофа испарился.
– И что дальше?
– А дальше госпожа Лян явилась в присутствие, где подала жалобу на Линь Фана, богатого кантонского купца, поселившегося в Пуяне, обвинив его в похищении ее внука. Одновременно она передала судье Фону кучу старых бумаг. Из них стало ясно, что уже давно отношения между домами Лян и Линь были очень плохими. Но в силу того, что госпожа Лян не смогла представить даже намека на доказательства причастности Линь Фана к исчезновению внука, судья закрыл дело. С той поры она продолжает жить в том же самом доме, но уже одна, со старой служанкой. Она стала немного странной из-за того, что не перестает думать о своих несчастьях да и из-за преклонного возраста.
– Но что, по-вашему, сталось с Лян Кофа?
– Право, не очень представляю. Может быть, случайно свалившись в канал, он просто утонул?
Как следует запомнив все эти сведения, Тао Ган поблагодарил господина Гао за гостеприимство и направил свои стопы к жилищу госпожи Лян.
Старая женщина жила на узкой и пустынной улочке, совсем близко от того места, где река покидала город. Как и все соседние дома, ее жилище было одноэтажным и могло иметь самое большее три комнаты. Входная дверь почернела и не имела украшений.
Тао Ган постучал.
Спустя весьма продолжительное время он услышал шаркающие шаги, затем приоткрылся глазок, и показалось морщинистое лицо старухи.
– Что вам нужно? – голос звучал резко, визгливо.
– Не сможет ли госпожа Лян принять меня? Старуха бросила на него настороженный взгляд.
– Госпожа больна и никого не принимает! – бросила она, захлопывая окошечко у него под носом.
Тао Ган многозначительно пожал плечами. Обернувшись, он осмотрел улицу. Там царило мертвое спокойствие. Не было видно ни одного прохожего, ни тени нищего или бродячего торговца. Тао Ган задумался: «А прав ли был судья Ди, сразу же поверив в добропорядочность госпожи Лян? Не разыгрывали ли она и ее внук хитрой комедии, рассказывая свою слезную историю для маскировки ловкого мошенничества? Разве можно было бы даже мечтать о более подходящем месте для претворения в жизнь какой-нибудь темной интриги? Может быть, они даже были в сговоре с Линь Фаном?»
Находившийся на противоположной стороне улицы дом выглядел более зажиточным, чем его соседи. Построенный из кирпича, он был единственным двухэтажным, и размытая дождями вывеска сообщала, что некогда здесь торговали шелком. Ныне дом за закрытыми ставнями выглядел нежилым.
– Здесь нечего делать! – прошептал Тао Ган. – Несомненно, я узнаю больше от окружения Линь Фана.
Хотя среди записей суда имелся адрес кантонца, Тао Ган с трудом разыскал его жилье, расположенное в северо-западной части города. Местная знать издавна селилась в этом районе, но вот уже несколько лет, как перебралась в восточный район, ставший более модным. И теперь некогда прекрасные особняки были оплетены кружевом извилистых улочек.
Много раз Тао Ган сбивался с пути. И все же в конце концов он обнаружил предмет своих поисков. Два каменных льва стояли по сторонам покрытой красным лаком и многочисленными бронзовыми украшениями внушительной двери. Высокие прочные стены возвышались справа и слева от портала, придавая всему сооружению малопривлекательный и даже мрачный вид.
Первой мыслью Тао Гана было обойти стену, чтобы обнаружить вход для прислуги. Заодно он составил бы приблизительное представление о размерах владения. Но почти сразу же он увидел, что его замысел не осуществим: справа проход перекрывала стена соседнего дома, а слева – груда развалин.
Вернувшись назад, он зашел в скромную зеленую лавку. Купив унцию маринованных орехов, он вежливо осведомился о состоянии дел.
Торговец вытер руки о фартук.
– В этой стороне нельзя рассчитывать на большие прибыла – сказал он, – но я не жалуюсь на судьбу! Жена моя и я в добром здравии, что позволяет нам работать с утра до вечера и каждый день видеть на столе миску рисовой каши с овощами из нашей лавки. Раз в неделю мы добавляем к ней кусочек свинины. Чего еще нужно, чтобы быть счастливым?
– Однако у вас должно быть достаточно хороших покупателей, – заметил Тао Ган. – Совсем рядом я видел великолепное здание!
– Действительно. Но мне не везет. Из двух окрестных богатых домов один уже многие годы пустует, а во втором живут чужаки. Выходцы из Кантона, и я не верю, что они сами понимают свою странную речь! У господина Линя есть земля в северо-западном предместье, вдоль канала, и каждую неделю его арендатор привозит ему целую тележку овощей. Так что он и вэня не оставляет в моей лавке!
– Действительно, это неудачно! – заметил помощник судьи Ди. – Я некоторое время жил в Кантоне и заметил, что кантонцы в большинстве довольно общительны. Думаю, что слуги этого господина Линя заходят к вам поболтать?
– Ни разу ни одного из них не видел! – с отвращением произнес зеленщик. – Эти люди ни у кого не бывают. Честное слово, они считают себя людьми другой породы, чем остальные смертные! Однако обитатели севера империи им ни в чем не уступят. Но почему все это вас интересует?
– Сказать правду, – ответил Тао Ган, – я по профессии умелый реставратор картин на шелке. И я думал, не найдется ли в столь богатом и столь удаленном от центра доме свитков картин, нуждающихся в реставрации?
– Мой друг, вы можете это выкинуть из головы! Бродячие ремесленники и коробейники никогда не переступают порога этого дома.
Но Тао Гана было нелегко обескуражить. Едва завернув за угол, он достал из рукава свою хитрую сумочку. И так расположил бамбуковые палочки, что она стала выглядеть, словно в ней находились баночки с клеем и кисти профессионального реставратора. Поднявшись по ступеням к дверям Линь Фана, он изо всех сил постучал. Через мгновение раскрылся глазок, и за деревянной решеткой показалось нахмуренное лицо.
– Я опытный реставратор картин, научившийся ремеслу в Кантоне. Нет ли у вас чего-нибудь, что следует привести в порядок?
При звуке родной речи лицо привратника просветлело, и он открыл тяжелую дверь.
– Приятель, думаю, что нет. Но раз уж ты говоришь на порядочном языке, пойду справлюсь. А ты подожди ответа в моем закутке.
Тао Ган заметил, что двор, окруженный одноэтажными сооружениями, хорошо убирается. Его поразила глубокая тишина, царившая в доме. Не было слышно перекрикивающихся слуг со всех сторон, как обычно в таких богатых жилищах.
Когда привратник появился, у него на лице было прежнее мрачное выражение. За ним следовал человек, одетый в излюбленную кантонцами черную парчу. Коренастый, широкоплечий, с тонкими усами на квадратном лице, он был уродлив.
При виде Тао Гана он закричал с властностью, которая обличала в нем управляющего домом: – Что за манера вторгаться в чужое жилище! Если бы нам
был нужен реставратор, у нас хватило бы ума самим его вызвать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25