Была одна тема, которую они не затронули.— Сэнсэй, — сказал он голосом, хриплым от сдерживаемого чувства. — Я был терпелив. Ваше учение я запечатлел и в сердце, и в памяти. Теперь мне пора принять вызов Канеоки. Дня не проходит, чтобы он меня не поставил в невыносимое и безвыходное положение.— Нам надо и его понять, — сказал Ичикава. — Для Канеоки было тяжело, что повышения он не получил. Я надеялся, что ты постараешься облегчить ему обиду.— Сэнсэй, я старался, но это бесполезно. Он постоянно при учащихся говорит мне колкости. Дело не во мне, я могу это перенести. Я думаю о дисциплине в школе.— Все-таки прошу тебя потерпеть еще немного. Ичикава ласково положил руку на плечо Йоши:— Человек может жить своим мечом только определенное время, а мое время прошло. При всем моем умении и знаниях, у меня уже нет былой быстроты, не так мгновенна реакция. Мне недавно приснилось, что ты начальник этой школы, а я — дух, навестивший ее из небесных областей. Подходящий разговор в день Праздника Мертвых!— Сэнсэй, обсуждать такие сны нет смысла. Вы самый лучший фехтовальщик, и вы останетесь начальником школы до тех пор, пока не решите уйти в отставку. — Йоши помолчал. — А что касается Канеоки, я считаюсь с вашими желаниями и буду сдерживать мое нетерпение.
Все приняли как должное новое положение Йоши, кроме Канеоки, который по-прежнему обращался с ним так, как будто он был подчиненным.Канеоки старался по возможности меньше работать в школе, и его обычно можно было найти в гостинице, где он пил с компанией новых друзей — тремя ронинами, бродячими самураями. Все трое были смуглыми людьми мощного сложения, с густыми волосами; одеты в черные платья поверх черных хакама. У них были бритые лбы и волосы по бокам зачесаны назад по моде самураев. Все трое когда-то служили вместе у одного князя, а после того, как он был убит, они странствовали по стране, зарабатывая в качестве наемников. Они часто прохаживались по улицам Сарашины, положив руки на рукоятки мечей. Горожане их избегали.Обычно до конца вечера вспыхивал какой-нибудь скандал. Хозяин гостиницы молча переносил убытки. Он боялся жестокости, которая ясно читалась уже во внешности этих безжалостных людей. Лучше смолчать, чем протестовать и вызвать еще худшие неприятности.В то время как Йоши и Ичикава обсуждали поведение Канеоки, трое ронинов сидели с ним на веранде гостиницы и рассказывали о прежних военных подвигах. Каждый рассказ они запивали новой порцией сакэ. А так как эти рассказы давно уже надоели, они замолчали, сосредоточив внимание на прощальных кострах для умерших, ясно различимых над низкой оградой веранды. Молчание не могло продолжаться долго, и вскоре один из ронинов громко заявил:— Я так много людей отправил в ад, что монахи только для моих убитых могли бы зажечь все эти костры.Задумчивость ронинов была нарушена; они засмеялись и опорожнили свои стаканы.— Хозяин, принеси еще вина, и пусть девушки придут.— Извините, добрые господа, девушки ушли на праздник.— Что? Я убью тебя за это. Я отрежу твои половые органы и заставлю тебя съесть их! Ты отпустил девушек! — закричал главный ронин в притворной ярости.— Извините, извините, — хозяин пятился прочь с веранды, часто кланяясь. — Я принесу вина. Еще вина принесу.Канеоки раскрыл свое платье, ему было жарко. Он беспорядочно помахал веером над своими влажными, спутанными волосами. Сакэ пролилось из его чаши я капало с подбородка на обнаженную грудь. Он не обращал внимания на своих друзей.— Вот так меня вознаградили, — бормотал он. — Я работал годами, создавая школу, для того чтобы какой-то чужак пришел с улицы и забрал то, что должно было принадлежать мне.— Хватит, — зарычал один из ронинов. — Надоело нам слушать одно и то же каждый вечер. Убил бы ты его, и кончено.— Если бы я так сделал, Ичикава никогда не простил бы меня за своего любимца. Понимаешь, Хиго, с какой стороны ни возьмись, ничего не выходит. Мне ничего не добиться.Он выпил еще чашу сакэ.— Постой-ка, — сказал ронин, подмигнув другим. — Может быть, мы могли бы помочь. Ведь у нас нет никаких обязательств по отношению к Ичикаве. И нас злит, что он там сидит в своей академии, как будто он лучше нас. Мы можем помочь тебе и в то же время получить некоторое удовлетворение.— Я должен бы это сделать сам, — сказал Канеоки.— Неважно, кто это сделает, было бы сделано. Мы давно не развлекались. Мечу время от времени нужна свежая кровь, чтобы не затупиться.— Проклятый гравер. Он получит по заслугам, — сказал Канеоки, выпивая еще чашу.— Гравер? Я думал, что он учитель фехтования, — сказал Хиго.— Ичикава сказал, что он сделал гравировку на мече Ханзо. Вообще он какой-то непонятный. Он говорит с акцентом Киото, но никто не знает, откуда он родом. — Канеоки попытался выпрямиться и сосредоточиться на том, что он говорил, но это усилие было слишком трудным. Он упал, рыгая, изо рта у него текла слюна.Лицо Хиго сделалось трезвым. Он протянул мощную руку и схватил платье Канеоки. Он приподнял его и встряхнул.— Говори, — сказал он угрожающе, — какой меч у Ичикавы?Канеоки сполз вперед, бормоча что-то непонятное.— Черт тебя побери! Слушай меня, — Хиго бил его по лицу, пока он не начал вырываться из железной руки.— Ханзо, — лопотал он. — Меч работы Ханзо. Ронин отпустил его, и Канеоки сполз со своей подушки на пол. Ронин свирепо посмотрел на других. Все признаки опьянения исчезли, в его голосе звучала смертельная угроза.— Наконец-то, — сказал он. — Наши поиски пришли к концу. Человек, из-за которого мы выброшены на произвол судьбы, убийца князя Кичибея, — в наших руках. ГЛАВА 28 Полная луна пятнадцатого числа была частично затемнена плывущими облаками. Днем жару облегчал ветерок, приносивший прохладный воздух с далекого океана. Йоши сидел у стола и задумчиво писал в своей тетради. Резная чернильница была полна хороших черных чернил; его кисточка опускалась и мягко скользила по бумаге, как будто она действовала самостоятельно, легко образуя каллиграфические знаки.Снаружи послышался зов кукушки. Йоши положил свою кисточку и подошел к окну, надеясь увидеть птицу. В лунном свете виднелся густой, черный лес вишневых деревьев, вырисовывались лишь вершины, остальное казалось зеленовато-черным океаном. Йоши начал сочинять стихи. КукушкаПлывет среди темно-зеленых листьев, освещенныхЛуной,С печальной песней, которую она шлет с любовьюОкеану неба. Стихи опечалили его и вызвали приступ беспокойства, которое мучило его с весны. Часто в такие одинокие ночи он вспоминал молодость, думал о Нами, Фумио, Айтаке и госпоже Масаке. Он сейчас спрашивал себя, что-то они делают в эту минуту. Может быть, смотрят на ту же луну и думают о нем?В лесу послышался шорох. Йоши подумал, что это, вероятно, олень, забредший далеко от своего обиталища.Нет! Кто-то шел среди деревьев позади доджо.Блеснул свет, отражение лучей от стали.Если это не заблудившийся путник, там никто не должен был находиться… А если это путник, зачем обнаженный меч? И почему он не направился к праздничным кострам, горевшим в Сарашине?Йоши отложил кисточку и тетрадь. Он сбросил сандалии, прикрепил к поясу меч и завернулся в плащ с капюшоном, почти достигавший пола. Ощущая запах масляной лампы, он ждал, пока бог луны Тсукиоми спрячется за ближним облаком. Когда луна на мгновение перестала освещать лес, Йоши выскользнул на веранду, прижавшись плотно к земляной стене. Теперь, если Тсукиоми покажет свое лицо, длинные карнизы скроют Йоши. Пальцы его ног вдавились в бамбуковый пол, руки прижимались к стене… он медленно двинулся к заднему углу дома.Шорох впереди.Значит, их было по крайней мере двое. Йоши подумал, что это разбойники, собиравшиеся ограбить и убить не ожидавшую нападения жертву. На минуту он подумал, не позвать ли на помощь; но тишина в школе и жилом помещении напомнила ему, что все были в городе на празднике.Он проверил, легко ли обнажается его длинный меч. Меч выскользнул мгновенно, он был слегка смазан маслом. Йоши был готов; разбойникам придется дорого заплатить за добычу. Йоши под капюшоном выглянул за угол. Было темно, луну закрыло облако. Он напряженно прислушивался к естественным звукам леса: вздох ветра, стрекот цикады, уханье совы где-то далеко. И другие звуки, другого порядка: ветка, треснувшая под тяжелой ногой, раздвигаемые кусты, звон металла о камень…Неизвестный злоумышленник приближался. Йоши соскочил с высоты трех футов с веранды на землю. Он достиг края рощи как раз в тот момент, когда облако открыло луну. Он слышал тяжелое дыхание, менее чем в пяти шагах. Человек находился на окраине зарослей и стоял на коленях, бормоча молитву. Йоши подполз ближе, чтобы узнать его намерения.Голос неизвестного звучал глухо, но отдельные слова можно было разобрать:— Кичибей… убийца… месть… Амида, дай мне силы для моей задачи.Значит, в конце концов самураи Кичибея нашли его.О том, чтобы покориться, не могло быть и речи. Им нужна была его голова.«В смертельном бою неожиданность может быть очень сильным оружием. Нападающий неожиданно обычно выигрывает». Йоши вспомнил эти слова, один из первых уроков Ичикавы. Если на дом нападают два самурая, ему надо использовать любое возможное преимущество.Он вынул меч и стал понемногу красться к коленопреклоненной фигуре. Приблизившись, он ощутил запах сакэ, пролитого на одежду неизвестного.Он поднял меч.Этот человек, может быть, и выпил лишнее, но он был ронин, всегда полагавшийся на свою силу и быстроту реакции. Он что-то услышал — вздох, звук дыхания или треск ветки, сломавшейся под ногой Йоши, — реагировал инстинктивно, отпрыгнув в сторону, извиваясь и катясь по земле. Его меч взлетел, готовый отразить нападение, прежде чем потревоженные комки земли и листья упали на землю.— Я думаю, что ты именно меня ищешь, — прошептал Йоши. — Пока твоего друга нет, можешь произнести молитву, если она облегчит тебе дорогу на тот свет.Ронин выругался и сделал выпад. Йоши парировал и ответил ударом по голове. Он промахнулся, но ронин уже дышал тяжело; от него пахло сакэ и желчью. До сих пор они не подняли большого шума, и это устраивало Йоши. Если он справится с этим полупьяным самураем так, чтобы второй не знал, преимущество неожиданного нападения будет по-прежнему на его стороне. Однако преимущество было утрачено, когда ронин поднял меч и шагнул вперед с визгом, который, по его расчетам, должен был перепугать Йоши насмерть.Детский трюк. Йоши прыгнул на врага, когда тот опустил меч. Он вклинился в линию атаки врага и, сделав один шаг, оказался позади меча противника. Он ударил по кисти и тем же движением, круто повернув, ударил по основанию черепа. Голова ронина, с удивленным выражением на лице, скатилась с плеч, медленно поворачиваясь в лунном свете, раньше даже, чем отрубленная рука упала на землю.Йоши застыл, подобно кошке, готовой к прыжку в любом направлении. Он старался уловить, не слышно ли второго противника, который должен был услышать боевой клич своего сотоварища. Ни звука. Преимущество неожиданности было утрачено.Йоши вышел из-под деревьев в открытый двор перед хижиной.— Это я, Тадамори Йоши, сын госпожи Масаки, борец с несправедливостью, мститель за смерть Ханзо-кузнеца, убийца тирана Кичибея, — произнес Йоши громким голосом. — Кто осмелится вызвать меня?Его голос раздавался над деревьями. Ответа не было. Луна светила в полную мощь. Если бы зелень травы и деревьев не была превращена в серебро и чернь, можно было бы подумать, находясь на открытом дворе, что сейчас день.Йоши стоял неподвижно, его глаза и уши старались найти врага. Колокола храма пробили час кабана — десять часов. Скоро праздник кончится, и учащиеся вернутся. Враг должен быстро действовать.Облако закрыло лицо Тсукиоми, опять стало темно. Йоши быстро двинулся под защиту веранды. Он намеревался занять позицию, которая защищала бы его со спины, но результат был иной. Подойдя к веранде, Йоши почувствовал, что над ним кто-то есть. Запах крепкой рисовой водки, исходивший от первого ронина, включил бессознательный защитный механизм. Он бросился на землю в тот момент, когда в воздухе просвистел меч. Там, где только что была его голова.Второй ронин пробрался к хижине и спрятался, ожидая возвращения Йоши. Удар его меча был так силен, что он глубоко врезался в один из столбов, поддерживавших карнизы. Бранясь, ронин высвободил его; это дало время Йоши, восстановить равновесие и сбросить ненужный теперь плащ. У ронина было преимущество высоты, но для того, чтобы ударить, ему приходилось неловко наклоняться. С другой стороны, Йоши, находившийся тремя футами ниже, не смог бы достать мечом жизненно важных мест, хотя у него была хорошая позиция, чтобы ударить по ногам. Это была мертвая точка. Ронин, понимая, что жертве выгодно протянуть время — учащиеся скоро должны были вернуться, — подождал, пока появилась луна, потом спрыгнул с веранды, направив удар сбоку на грудь Йоши. Удар был легко отражен. В прямом поединке на мечах не было сомнения в том, кто сильнее. Ронин был хорошим фехтовальщиком, но он вел беспутную жизнь и не мог тягаться с Йоши, постоянно упражнявшимся в течение ряда лет.— Ты скоро отправишься в Йоми к Кичибею. Скажи мне, как ты меня нашел, — издевался Йоши, заставляя врага отступать под градом ударов.— Я верен памяти моего князя. Ты собака, и умрешь как пес.— Смелые слова для того, кому осталось жить несколько минут. Скажи мне, как ты нашел меня, и я отправлю тебя в Йоми, не причиняя тебе страданий.Ронин зарычал от ярости и прыгнул вперед, его меч сверкнул в лунном свете. Йоши отразил нападение, смягчив инерцию удара и поставив нападающего в невыгодное положение.— Пора, — пробормотал он и направил удар на руку ронина, державшую меч. Из рассеченных сосудов почти отрубленной руки хлынули потоки крови.Ронин опустился на колени, Меч выпал из неподвижных пальцев. Он сильно страдал, но лицо его по-прежнему выражало ненависть.— Канеоки… — сказал он. — Мы нашли тебя через Канеоки, — его голос стал слабеть. — Ты все равно недолго проживешь, тебе не пригодится то, что я тебе сказал, я не один.Йоши обнажил свой короткий меч и ударил им в шею противника, перерезав спинной мозг. Он вытер меч темным платьем.На дороге был виден свет фонарей, послышались голоса. Учащиеся возвращались с праздника.Йоши вдруг почувствовал, что он страшно устал. ГЛАВА 29 Значит, бедный глупец не знал, что его товарищ раньше него попал на тот свет. Йоши было грустно думать, что два человека, которые могли бы вести полезную жизнь, произвести на свет дюжину детей, совершить великие подвиги, погибли. Сколько лет они потеряли в поисках убийцы их князя Кичибея. Заслужил ли Кичибей такую верность? Глядя на неподвижное тело у его ног, он подумал, что жизнь — это ряд жестоких насмешек судьбы. Если бы поиски ронина не увенчались успехом, если бы он не нашел Йоши, он был бы жив сейчас.А планы Йоши относительно будущей мести Чикаре, разве они менее глупы? Чем это может кончиться через столько лет?Он отбросил эти размышления.Не было надобности портить праздник ученикам. Завтра будет достаточно времени похоронить двух убийц. Как он ни устал, Йоши оттащил кровавые останки по траве, так что оба тела лежали рядом под вишневым деревом. Он прикрыл их сорванными ветвями, чтобы их не тронули ночные животные, потом вымыл руки и вернулся в свою хижину.Ночь стала прохладной. Йоши развел огонь в очаге, зажег фонарь и приготовился записать события прошедшего вечера. Это оказалось трудным. Канеоки! Канеоки! Его выдал Канеоки. Завтра, что бы ни говорил Ичикава, Йоши сведет счеты с Канеоки.Йоши опустил чернильную палочку и отодвинул камень. Он не мог сосредоточиться из-за своего внутреннего напряжения, его обычно изящная каллиграфия выглядела неровной, неуверенной. Он подбросил топлива в очаг и занялся чисткой меча. Славно он ему послужил, этот меч от Томонари, кузнеца из Бизена. У него было добротное лезвие, прочное и надежное, с острым краем и хорошо уравновешенное. Он вытер его как следует, потом покрыл тонким слоем масла, чтобы защитить рисунок, мерцавший при свете очага, как облака в летнем небе.Голоса на дороге замолкли, только что шумевшие уже спали у себя дома. В полночь прозвучали колокола храма и печально возвестили час крысы. Йоши убрал меч в красные лакированные ножны и положил его на низкий столик рядом с циновкой. Он произнес вечернюю молитву и завернулся в одеяло.Он не мог заснуть. Его память все время возвращалась к схватке во дворе. Он несколько раз анализировал каждое движение. Он вел себя правильно. Самая важная мера успеха в дуэли — результат: кто остался жив, и кто погиб. С этой точки зрения он вел себя правильно. Он помнил ощущение рукояти в руке и короткое сопротивление, когда меч врезался в плоть. Он помнил запах сакэ, исходивший от ронина.Но он вдруг понял, что опять его чувствует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Все приняли как должное новое положение Йоши, кроме Канеоки, который по-прежнему обращался с ним так, как будто он был подчиненным.Канеоки старался по возможности меньше работать в школе, и его обычно можно было найти в гостинице, где он пил с компанией новых друзей — тремя ронинами, бродячими самураями. Все трое были смуглыми людьми мощного сложения, с густыми волосами; одеты в черные платья поверх черных хакама. У них были бритые лбы и волосы по бокам зачесаны назад по моде самураев. Все трое когда-то служили вместе у одного князя, а после того, как он был убит, они странствовали по стране, зарабатывая в качестве наемников. Они часто прохаживались по улицам Сарашины, положив руки на рукоятки мечей. Горожане их избегали.Обычно до конца вечера вспыхивал какой-нибудь скандал. Хозяин гостиницы молча переносил убытки. Он боялся жестокости, которая ясно читалась уже во внешности этих безжалостных людей. Лучше смолчать, чем протестовать и вызвать еще худшие неприятности.В то время как Йоши и Ичикава обсуждали поведение Канеоки, трое ронинов сидели с ним на веранде гостиницы и рассказывали о прежних военных подвигах. Каждый рассказ они запивали новой порцией сакэ. А так как эти рассказы давно уже надоели, они замолчали, сосредоточив внимание на прощальных кострах для умерших, ясно различимых над низкой оградой веранды. Молчание не могло продолжаться долго, и вскоре один из ронинов громко заявил:— Я так много людей отправил в ад, что монахи только для моих убитых могли бы зажечь все эти костры.Задумчивость ронинов была нарушена; они засмеялись и опорожнили свои стаканы.— Хозяин, принеси еще вина, и пусть девушки придут.— Извините, добрые господа, девушки ушли на праздник.— Что? Я убью тебя за это. Я отрежу твои половые органы и заставлю тебя съесть их! Ты отпустил девушек! — закричал главный ронин в притворной ярости.— Извините, извините, — хозяин пятился прочь с веранды, часто кланяясь. — Я принесу вина. Еще вина принесу.Канеоки раскрыл свое платье, ему было жарко. Он беспорядочно помахал веером над своими влажными, спутанными волосами. Сакэ пролилось из его чаши я капало с подбородка на обнаженную грудь. Он не обращал внимания на своих друзей.— Вот так меня вознаградили, — бормотал он. — Я работал годами, создавая школу, для того чтобы какой-то чужак пришел с улицы и забрал то, что должно было принадлежать мне.— Хватит, — зарычал один из ронинов. — Надоело нам слушать одно и то же каждый вечер. Убил бы ты его, и кончено.— Если бы я так сделал, Ичикава никогда не простил бы меня за своего любимца. Понимаешь, Хиго, с какой стороны ни возьмись, ничего не выходит. Мне ничего не добиться.Он выпил еще чашу сакэ.— Постой-ка, — сказал ронин, подмигнув другим. — Может быть, мы могли бы помочь. Ведь у нас нет никаких обязательств по отношению к Ичикаве. И нас злит, что он там сидит в своей академии, как будто он лучше нас. Мы можем помочь тебе и в то же время получить некоторое удовлетворение.— Я должен бы это сделать сам, — сказал Канеоки.— Неважно, кто это сделает, было бы сделано. Мы давно не развлекались. Мечу время от времени нужна свежая кровь, чтобы не затупиться.— Проклятый гравер. Он получит по заслугам, — сказал Канеоки, выпивая еще чашу.— Гравер? Я думал, что он учитель фехтования, — сказал Хиго.— Ичикава сказал, что он сделал гравировку на мече Ханзо. Вообще он какой-то непонятный. Он говорит с акцентом Киото, но никто не знает, откуда он родом. — Канеоки попытался выпрямиться и сосредоточиться на том, что он говорил, но это усилие было слишком трудным. Он упал, рыгая, изо рта у него текла слюна.Лицо Хиго сделалось трезвым. Он протянул мощную руку и схватил платье Канеоки. Он приподнял его и встряхнул.— Говори, — сказал он угрожающе, — какой меч у Ичикавы?Канеоки сполз вперед, бормоча что-то непонятное.— Черт тебя побери! Слушай меня, — Хиго бил его по лицу, пока он не начал вырываться из железной руки.— Ханзо, — лопотал он. — Меч работы Ханзо. Ронин отпустил его, и Канеоки сполз со своей подушки на пол. Ронин свирепо посмотрел на других. Все признаки опьянения исчезли, в его голосе звучала смертельная угроза.— Наконец-то, — сказал он. — Наши поиски пришли к концу. Человек, из-за которого мы выброшены на произвол судьбы, убийца князя Кичибея, — в наших руках. ГЛАВА 28 Полная луна пятнадцатого числа была частично затемнена плывущими облаками. Днем жару облегчал ветерок, приносивший прохладный воздух с далекого океана. Йоши сидел у стола и задумчиво писал в своей тетради. Резная чернильница была полна хороших черных чернил; его кисточка опускалась и мягко скользила по бумаге, как будто она действовала самостоятельно, легко образуя каллиграфические знаки.Снаружи послышался зов кукушки. Йоши положил свою кисточку и подошел к окну, надеясь увидеть птицу. В лунном свете виднелся густой, черный лес вишневых деревьев, вырисовывались лишь вершины, остальное казалось зеленовато-черным океаном. Йоши начал сочинять стихи. КукушкаПлывет среди темно-зеленых листьев, освещенныхЛуной,С печальной песней, которую она шлет с любовьюОкеану неба. Стихи опечалили его и вызвали приступ беспокойства, которое мучило его с весны. Часто в такие одинокие ночи он вспоминал молодость, думал о Нами, Фумио, Айтаке и госпоже Масаке. Он сейчас спрашивал себя, что-то они делают в эту минуту. Может быть, смотрят на ту же луну и думают о нем?В лесу послышался шорох. Йоши подумал, что это, вероятно, олень, забредший далеко от своего обиталища.Нет! Кто-то шел среди деревьев позади доджо.Блеснул свет, отражение лучей от стали.Если это не заблудившийся путник, там никто не должен был находиться… А если это путник, зачем обнаженный меч? И почему он не направился к праздничным кострам, горевшим в Сарашине?Йоши отложил кисточку и тетрадь. Он сбросил сандалии, прикрепил к поясу меч и завернулся в плащ с капюшоном, почти достигавший пола. Ощущая запах масляной лампы, он ждал, пока бог луны Тсукиоми спрячется за ближним облаком. Когда луна на мгновение перестала освещать лес, Йоши выскользнул на веранду, прижавшись плотно к земляной стене. Теперь, если Тсукиоми покажет свое лицо, длинные карнизы скроют Йоши. Пальцы его ног вдавились в бамбуковый пол, руки прижимались к стене… он медленно двинулся к заднему углу дома.Шорох впереди.Значит, их было по крайней мере двое. Йоши подумал, что это разбойники, собиравшиеся ограбить и убить не ожидавшую нападения жертву. На минуту он подумал, не позвать ли на помощь; но тишина в школе и жилом помещении напомнила ему, что все были в городе на празднике.Он проверил, легко ли обнажается его длинный меч. Меч выскользнул мгновенно, он был слегка смазан маслом. Йоши был готов; разбойникам придется дорого заплатить за добычу. Йоши под капюшоном выглянул за угол. Было темно, луну закрыло облако. Он напряженно прислушивался к естественным звукам леса: вздох ветра, стрекот цикады, уханье совы где-то далеко. И другие звуки, другого порядка: ветка, треснувшая под тяжелой ногой, раздвигаемые кусты, звон металла о камень…Неизвестный злоумышленник приближался. Йоши соскочил с высоты трех футов с веранды на землю. Он достиг края рощи как раз в тот момент, когда облако открыло луну. Он слышал тяжелое дыхание, менее чем в пяти шагах. Человек находился на окраине зарослей и стоял на коленях, бормоча молитву. Йоши подполз ближе, чтобы узнать его намерения.Голос неизвестного звучал глухо, но отдельные слова можно было разобрать:— Кичибей… убийца… месть… Амида, дай мне силы для моей задачи.Значит, в конце концов самураи Кичибея нашли его.О том, чтобы покориться, не могло быть и речи. Им нужна была его голова.«В смертельном бою неожиданность может быть очень сильным оружием. Нападающий неожиданно обычно выигрывает». Йоши вспомнил эти слова, один из первых уроков Ичикавы. Если на дом нападают два самурая, ему надо использовать любое возможное преимущество.Он вынул меч и стал понемногу красться к коленопреклоненной фигуре. Приблизившись, он ощутил запах сакэ, пролитого на одежду неизвестного.Он поднял меч.Этот человек, может быть, и выпил лишнее, но он был ронин, всегда полагавшийся на свою силу и быстроту реакции. Он что-то услышал — вздох, звук дыхания или треск ветки, сломавшейся под ногой Йоши, — реагировал инстинктивно, отпрыгнув в сторону, извиваясь и катясь по земле. Его меч взлетел, готовый отразить нападение, прежде чем потревоженные комки земли и листья упали на землю.— Я думаю, что ты именно меня ищешь, — прошептал Йоши. — Пока твоего друга нет, можешь произнести молитву, если она облегчит тебе дорогу на тот свет.Ронин выругался и сделал выпад. Йоши парировал и ответил ударом по голове. Он промахнулся, но ронин уже дышал тяжело; от него пахло сакэ и желчью. До сих пор они не подняли большого шума, и это устраивало Йоши. Если он справится с этим полупьяным самураем так, чтобы второй не знал, преимущество неожиданного нападения будет по-прежнему на его стороне. Однако преимущество было утрачено, когда ронин поднял меч и шагнул вперед с визгом, который, по его расчетам, должен был перепугать Йоши насмерть.Детский трюк. Йоши прыгнул на врага, когда тот опустил меч. Он вклинился в линию атаки врага и, сделав один шаг, оказался позади меча противника. Он ударил по кисти и тем же движением, круто повернув, ударил по основанию черепа. Голова ронина, с удивленным выражением на лице, скатилась с плеч, медленно поворачиваясь в лунном свете, раньше даже, чем отрубленная рука упала на землю.Йоши застыл, подобно кошке, готовой к прыжку в любом направлении. Он старался уловить, не слышно ли второго противника, который должен был услышать боевой клич своего сотоварища. Ни звука. Преимущество неожиданности было утрачено.Йоши вышел из-под деревьев в открытый двор перед хижиной.— Это я, Тадамори Йоши, сын госпожи Масаки, борец с несправедливостью, мститель за смерть Ханзо-кузнеца, убийца тирана Кичибея, — произнес Йоши громким голосом. — Кто осмелится вызвать меня?Его голос раздавался над деревьями. Ответа не было. Луна светила в полную мощь. Если бы зелень травы и деревьев не была превращена в серебро и чернь, можно было бы подумать, находясь на открытом дворе, что сейчас день.Йоши стоял неподвижно, его глаза и уши старались найти врага. Колокола храма пробили час кабана — десять часов. Скоро праздник кончится, и учащиеся вернутся. Враг должен быстро действовать.Облако закрыло лицо Тсукиоми, опять стало темно. Йоши быстро двинулся под защиту веранды. Он намеревался занять позицию, которая защищала бы его со спины, но результат был иной. Подойдя к веранде, Йоши почувствовал, что над ним кто-то есть. Запах крепкой рисовой водки, исходивший от первого ронина, включил бессознательный защитный механизм. Он бросился на землю в тот момент, когда в воздухе просвистел меч. Там, где только что была его голова.Второй ронин пробрался к хижине и спрятался, ожидая возвращения Йоши. Удар его меча был так силен, что он глубоко врезался в один из столбов, поддерживавших карнизы. Бранясь, ронин высвободил его; это дало время Йоши, восстановить равновесие и сбросить ненужный теперь плащ. У ронина было преимущество высоты, но для того, чтобы ударить, ему приходилось неловко наклоняться. С другой стороны, Йоши, находившийся тремя футами ниже, не смог бы достать мечом жизненно важных мест, хотя у него была хорошая позиция, чтобы ударить по ногам. Это была мертвая точка. Ронин, понимая, что жертве выгодно протянуть время — учащиеся скоро должны были вернуться, — подождал, пока появилась луна, потом спрыгнул с веранды, направив удар сбоку на грудь Йоши. Удар был легко отражен. В прямом поединке на мечах не было сомнения в том, кто сильнее. Ронин был хорошим фехтовальщиком, но он вел беспутную жизнь и не мог тягаться с Йоши, постоянно упражнявшимся в течение ряда лет.— Ты скоро отправишься в Йоми к Кичибею. Скажи мне, как ты меня нашел, — издевался Йоши, заставляя врага отступать под градом ударов.— Я верен памяти моего князя. Ты собака, и умрешь как пес.— Смелые слова для того, кому осталось жить несколько минут. Скажи мне, как ты нашел меня, и я отправлю тебя в Йоми, не причиняя тебе страданий.Ронин зарычал от ярости и прыгнул вперед, его меч сверкнул в лунном свете. Йоши отразил нападение, смягчив инерцию удара и поставив нападающего в невыгодное положение.— Пора, — пробормотал он и направил удар на руку ронина, державшую меч. Из рассеченных сосудов почти отрубленной руки хлынули потоки крови.Ронин опустился на колени, Меч выпал из неподвижных пальцев. Он сильно страдал, но лицо его по-прежнему выражало ненависть.— Канеоки… — сказал он. — Мы нашли тебя через Канеоки, — его голос стал слабеть. — Ты все равно недолго проживешь, тебе не пригодится то, что я тебе сказал, я не один.Йоши обнажил свой короткий меч и ударил им в шею противника, перерезав спинной мозг. Он вытер меч темным платьем.На дороге был виден свет фонарей, послышались голоса. Учащиеся возвращались с праздника.Йоши вдруг почувствовал, что он страшно устал. ГЛАВА 29 Значит, бедный глупец не знал, что его товарищ раньше него попал на тот свет. Йоши было грустно думать, что два человека, которые могли бы вести полезную жизнь, произвести на свет дюжину детей, совершить великие подвиги, погибли. Сколько лет они потеряли в поисках убийцы их князя Кичибея. Заслужил ли Кичибей такую верность? Глядя на неподвижное тело у его ног, он подумал, что жизнь — это ряд жестоких насмешек судьбы. Если бы поиски ронина не увенчались успехом, если бы он не нашел Йоши, он был бы жив сейчас.А планы Йоши относительно будущей мести Чикаре, разве они менее глупы? Чем это может кончиться через столько лет?Он отбросил эти размышления.Не было надобности портить праздник ученикам. Завтра будет достаточно времени похоронить двух убийц. Как он ни устал, Йоши оттащил кровавые останки по траве, так что оба тела лежали рядом под вишневым деревом. Он прикрыл их сорванными ветвями, чтобы их не тронули ночные животные, потом вымыл руки и вернулся в свою хижину.Ночь стала прохладной. Йоши развел огонь в очаге, зажег фонарь и приготовился записать события прошедшего вечера. Это оказалось трудным. Канеоки! Канеоки! Его выдал Канеоки. Завтра, что бы ни говорил Ичикава, Йоши сведет счеты с Канеоки.Йоши опустил чернильную палочку и отодвинул камень. Он не мог сосредоточиться из-за своего внутреннего напряжения, его обычно изящная каллиграфия выглядела неровной, неуверенной. Он подбросил топлива в очаг и занялся чисткой меча. Славно он ему послужил, этот меч от Томонари, кузнеца из Бизена. У него было добротное лезвие, прочное и надежное, с острым краем и хорошо уравновешенное. Он вытер его как следует, потом покрыл тонким слоем масла, чтобы защитить рисунок, мерцавший при свете очага, как облака в летнем небе.Голоса на дороге замолкли, только что шумевшие уже спали у себя дома. В полночь прозвучали колокола храма и печально возвестили час крысы. Йоши убрал меч в красные лакированные ножны и положил его на низкий столик рядом с циновкой. Он произнес вечернюю молитву и завернулся в одеяло.Он не мог заснуть. Его память все время возвращалась к схватке во дворе. Он несколько раз анализировал каждое движение. Он вел себя правильно. Самая важная мера успеха в дуэли — результат: кто остался жив, и кто погиб. С этой точки зрения он вел себя правильно. Он помнил ощущение рукояти в руке и короткое сопротивление, когда меч врезался в плоть. Он помнил запах сакэ, исходивший от ронина.Но он вдруг понял, что опять его чувствует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36