— Не-а… совсем не старый. Не старше, чем вот он. — Его палец указал на лейтенанта Платонова, которому, по моим прикидкам, было лет двадцать пять — двадцать семь, не больше.
Кровь отхлынула от моего лица и приятным теплом потекла по кровеносным сосудам. Что за глупая идея? Мой папа не может иметь к этому всему никакого отношения, успокоила я себя. А что, если у него в этих краях завелась любовница? Почему бы и нет? Как говорится, седина в бороду — бес в ребро…
— Мужик этот приехал на зеленой тачке, — добавил мальчишка и снова шмыгнул носом.
— А марка машины, — живо среагировал капитан. — Какая была марка? Мальчики твоего возраста ведь обычно разбираются в автомобилях, не так ли?
— Я интересуюсь только моделями самолетов, — гордо сообщил сопляк. — Если б он на самолете прилетел… Но тачка импортная, это точно. И большая…
— Зеленый «Форд»! — осенило меня. — Только модель я тоже не назову. Он стоял здесь, во дворе. И мужчину этого я заметила. Такой рослый, костюм у него серый и волосы светло-русые, коротко стриженные.
— Все верно, — кивнул мальчишка.
— Тоже мне приметы! — презрительно сплюнул один из оперативников. — Я, например, тоже рослый, и волосы короткие и светлые. А дома у меня целых два серых костюма имеется. Что еще можете припомнить?
Я и малолетний свидетель переглянулись и синхронно пожали плечами.
— Ну, хоть пару цифр номера машины, — с мольбой в голосе произнес капитан.
Мы отрицательно покачали головами под глубокие вздохи опергруппы.
— Так время-то не позднее было, — со знанием дела заявила мамаша пацана. — Народу во дворе вечерами толчется немерено. Ребятня играет, родители детей пасут, собачники по газонам гадют… Может, кто вспомнит?
— Родители твоего мужа и вправду живут в соседнем доме? — принялась я допытываться у секретарши, как только мы выехали со двора.
— Конечно! Что я, не понимаю? Милиция же наверняка проверять станет.
— И он действительно вывез из квартиры все ценное имущество?
— Угу., в прошлую пятницу, — вздохнула Антонина.
— А ты зачем это безобразие позволила?
— Ну не драться же мне было с ним и его приятелями? Вот теперь приходится в жару без холодильника обходиться.
— И как?
— И никак…
— Почему же твои родители за тебя не вступились? — не унималась я.
— Моя мама работает в школе учительницей. А отца я вообще не помню. Он бросил нас, когда мне и трех лет не было. Спасибо, хоть бабулька свою квартиру мне завещала на Левом берегу.
— А как ты догадалась соврать капитану про причину нашего визита на Салютную?
— Сообразила, не дура. Я вообще по жизни неплохо соображаю, только вот печатаю медленно. Но это дело наживное, ведь так? Вы, Анна Дмитриевна, высадите меня, пожалуйста, где-нибудь на остановке.
— Значит, так, — по привычке приняла я командование парадом на себя, — сейчас мы едем ночевать ко мне за город.
— Не-не-не… мне неудобно вас стеснять, — запротестовала девушка.
— Ничего, я уж как-нибудь потеснюсь на своих четырехстах квадратных метрах. И не думай спорить! Во-первых, у меня нет сил завозить тебя на Левый берег, а в твоих сандалиях ты рискуешь привлечь в общественном транспорте нездоровое внимание медицинских работников. Во-вторых, из-за отсутствия холодильника дома у тебя приличной еды наверняка нет. И в-третьих, завтра мне понадобится твоя помощь: повезешь Оглоедову в больницу самое необходимое. Ну, там, зубную щетку, полотенце, мыло…
— Вам правда понадобится моя помощь? — робко переспросила секретарша.
— Безусловно, — нагло соврала я. Конечно, мы поедем завтра к нашему юристу вместе. Но не признаваться же ей, что мне ужасно не хочется оставаться одной в огромном пустом доме после всех сегодняшних событий. — Да, и еще врач велел обработать на ночь мои царапины перекисью водорода, мне самой с этим будет трудно справиться, — добавила я, чтобы не оставлять секретарше шансов на отступление. — Кстати, тебе не кажется, что в машине пахнет чем-то паленым?
— Не могу сказать, — ответила Антонина, — у меня почему-то нос заложило.
Затренькал мой сотовый.
— Анюта, ты еще не дома, — то ли спросил, то ли констатировал факт Серебров-старший. — Как прошла встреча? Узнала что-то интересное про фотографии?
— Увы, нет. Ту женщину убили.
— Убили?
— Ага, и квартиру ее подожгли. А еще наш Оглоедов в больнице. Он труп из горящей квартиры вытаскивал и дыму наглотался.
— А ты? Ты не пострадала?!
— Со мной все в порядке, — заверила я папу. — Еду домой. Потом все расскажу.
Я нажала отбой и снова призадумалась о причине папиного пребывания на Пролетарке. Надо будет в ближайшее время учинить ему допрос с пристрастием.
— Анна Дмитриевна, а у вас доверенность на машину Анатолия Эдуардовича есть? — чихнув, озадачила меня секретарша.
Елки-моталки! Да у меня же не только доверенности на машину нет, но и водительского удостоверения. Любой гаишник может доставить мне сейчас массу острых ощущений. Я резко свернула с центрального проспекта и дальше пробиралась по городу задворками в надежде миновать милицейские посты. Даже за городскую черту выезжала не по трассе через КП, а окольной проселочной дорогой по ухабам и рытвинам.
По пути Антонина ухитрилась чихнуть еще не менее десятка раз, и я всерьез обеспокоилась, что она заболела. Как, интересно, можно подхватить насморк в такую жару? Подъезжая к коттеджному поселку, я предложила ей сделать крюк и заскочить в круглосуточную аптеку за какими-нибудь лекарствами от простуды.
— По-моему, это не простуда, — возразила девушка. — Очень похоже на аллергию.
— Только этого нам на сегодня не хватало! На что у тебя обычно аллергическая реакция?
— На майский цвет, на некоторые медикаменты, — стала перечислять секретарша, — еще на книжную пыль, на шерсть…
— С ума сойти. Как ты живешь?
— Ко всему можно привыкнуть, — просопела заложенным носом секретарша. — Непонятно только, на что я сейчас реагирую. Вроде контактов с аллергенами не было.
— Не знаешь, аллергия на неприятности бывает? — попробовала пошутить я и продолжила:
— Мне по-прежнему чудится запах паленого. Неужели это моя одежда так гарью провоняла?
Я остановила «Тойоту» возле своих ворот и, включив свет в салоне, принялась искать в сумочке связку ключей. Вдруг сзади послышались какие-то странные звуки, похожие на приглушенное чавканье. Я резко обернулась и обомлела.
— Антонина, глянь-ка! Вот тебе и мой запах паленого, и твой аллерген в одном флаконе.
Секретарша перегнулась через сиденье, и мы обе уставились на Бандита, аппетитно уминающего на заднем сиденье толстенную сардельку. Возле него валялся распотрошенный целлофановый пакет из супермаркета. Видать, Толик Оглоедов продуктов домой прикупил, а котяра воспользовался тем, что дверь «Тойоты» была не заперта, и организовал себе обильное пиршество.
Бандит, потревоженный нашим пристальным вниманием, выпустил из зубов сардельку, икнул и опасливо зыркнул в нашу сторону. «Бить будете, или обойдемся устным взысканием?» — читался немой вопрос в его янтарных глазищах.
— Вот мерзавец! — воскликнула я. — Мало того, что мне всю грудь изодрал, так теперь еще решил вогнать бедную Антонину в аллергическую кому! А ну, брысь отсюда, троглодит!
Я открыла ему заднюю дверцу, однако кот тут же забился в противоположный угол. Выходить он явно не собирался.
— Вылезай, кому говорят! Не испытывай мое терпение!
— Анна Дмитриевна, не гоните его, — жалобно пропищала секретарша. — Куда ж он пойдет? Хозяйку ведь убили, и дом его сгорел…
В этом она, пожалуй, права: идти Бандиту абсолютно некуда.
— Ну Анночка Дмитри-и-и-евна, — принялась снова канючить Антонина. — Я уверена, он и в мыслях не имел вас оцарапать, случайно получилось. И в моей аллергии Бандит совсем не виноват. Он же домашний. Пропадет на улице, с голоду издохнет!
Как же! Такой издохнет, вон морду-то какую отъел! Да только после одних оглоедоевских сарделек смело может неделю голодать.
— Ладно, пусть с нами побудет, двор у меня большой, найдет себе место для ночлега, — пошла я на поводу у секретарши. — В понедельник позвоним капитану, он записал мне где-то свой телефон. Думаю, у хозяйки Бандита найдутся какие-нибудь родственники. Возможно, они и приютят сироту.
— А если откажутся, — обрадовалась девушка, — я попробую пристроить его кому-то из знакомых. Себе бы забрала, но с моей аллергией о животных можно только мечтать.
Я заехала в ворота, и мы вылезли из машины. В свете фонарей, освещающих по ночам улицы нашего коттеджного поселка, нам открылась сногсшибательная картина.
— Батюшки-и-и… Анна Дмитриевна, у вас что, ураган пронесся по участку?
Нет, это даже не ураган, больше похоже на последствия бомбежки. Мы с ужасом осматривали то, что еще сегодня утром было моим приусадебным участком. Вместо деревьев — пустые котлованы. Там, где раньше зеленел ухоженный английский газон с отдельными включениями розовых кустов и гортензий, теперь пролегали глубокие безобразные борозды от гусениц трактора.
— Генка гнида! — вырвалось у меня, и я сломя голову помчалась в дом оценивать внутренние разрушения.
К моему удивлению, в коттедже царил идеальный порядок: все ценные вещи на местах, а на кухне обнаружилась записка: «Забрал свою часть совместного имущества. Немножко во дворе наследил. Извини!»
Вот гад! Еще издевается! Зачем только охрана поселка пустила его на территорию? Хотя, кажется, я им никаких особых распоряжений по поводу Генки не давала.
— Что у вас произошло? — осторожно спросила Антонина, входя вслед за мной на кухню. В одной руке у нее был платок, которым она прикрывала опухший нос, а второй рукой секретарша бережно прижимала к себе Бандита. Причем последний ничего не имел против подобной фамильярности.
— Примерно то же самое, что у тебя. Мой муж по-своему переделил наше общее имущество. Он когда-то заплатил за озеленение участка и теперь решил прибрать к рукам свою собственность.
— Он вывез деревья? — изумилась девушка.
— Вместе с кустами жасмина и сирени, — подтвердила я, хмурясь.
— Но зачем они ему? Ведь взрослые деревья не приживутся!
— Разумеется, не приживутся. И не нужны они ему вовсе. Просто Генка решил позлить меня напоследок. Даже денег на погром не пожалел, сволочь.
Ну, погоди у меня, ресторатор! Я человек смирный, но кто хочет войны, тот ее получит. На досуге стоит обдумать, как насолить паразиту.
Мы сели ужинать, пристроив Бандита на открытой террасе, подальше от чувствительного носа Антонины.
— Скажите, а зачем вы приезжали в тот дом на Пролетарке? — поинтересовалась секретарша, когда первый голод был утолен.
Тут только я сообразила, что ей ничего не известно ни про присланные конверты, ни про встречу, которую назначала мне несчастная женщина. Хотя с чего это я взяла, что о встрече со мной договаривалась именно хозяйка сгоревшей квартиры? Женщина, звонившая мне, могла быть кем угодно, даже убийцей. Или нет? Все же убийцей, скорее всего, является тот парень на зеленом «Форде». Не зря же он на всех парусах вылетел тогда из подъезда.
Поскольку секретарша уже и так увязла в моих проблемах по самые уши, я решила, что не будет вреда, если она узнает дополнительные детали. Безусловно, мне хватило ума при этом умолчать про папин автомобиль, мелькнувший неподалеку от места происшествия.
Утром котяра, оставленный нами на террасе, дрых у меня на постели. Благо, примостился он в ногах, а не у меня на голове. Единственный путь, по которому Бандит мог проникнуть в мою спальню, — открытое окно и дверь в комнату.
— Эй, ты, беспредельщик! — Я легонько пнула кота ногой. — Надеюсь, блох у тебя нет?
Разбуженный кот недовольно заворчал, но убираться с кровати не пожелал.
В дверь осторожно поскреблись, после чего на пороге возникла Антонина. Завидев на постели Бандита, она счастливо залепетала:
— Ах, вот ты где, маленький. А я уже все окрестности обежала. Думала, ты потерялся.
— Как же, потеряется он, держи карман шире! — Я не разделяла ее оптимизма по поводу нахального животного.
— А я завтрак приготовила, — сообщила секретарша. — Вы любите омлет с беконом?
— Я люблю все, что не требует от меня собственных поварских усилий. Последний раз мне пришлось жарить яичницу года два назад.
— Чем же вы питаетесь? — не поверила девушка.
— Тем, что бог посылает в рестораны.
— А утром?
— Утром — мюсли с молоком, йогурты, кофе с булочкой, наконец. Так что омлет с беконом на завтрак — для меня настоящий деликатес, — поведала я, выбираясь из постели.
— Бандюша, ты с нами? — промурлыкала коту Антонина. Надо же такое придумать: «Бандюша», поморщилась я. Этот черный лохматый варвар нарушил девственную белизну моих простыней. А она ему «Бандюша».
Вот сейчас у нее потекут в три ручья аллергические сопли, будет ей «Бандюша». В подтверждение моей мысли секретарша звонко чихнула.
За завтраком мы обсуждали план действий. Нам нужно было навестить в больнице юриста, а также получить хоть какие-то сведения об убитой. И еще мне очень хотелось побеседовать тет-а-тет с Серебровым-старшим. Секретарша, ко всему прочему, заявила, что Бандита непременно следует показать ветеринару, поскольку вчерашний пожар мог отрицательно сказаться на его здоровье. Лично я была совершенно уверена в том, что котяра, несмотря на припаленную шерсть на боку, здоров как морской пехотинец, но спорить с Антониной не стала. Пусть обследуют его на предмет блох, глистов и прочих паразитов, раз уж он повадился спать у меня в постели.
Наш план осложнялся тем, что моя машина находилась на стоянке возле дома водителя. Она всегда там ночует. А на оглоедовскую «Тойоту» у меня нет доверенности. Городские таксисты выезжают в пригород с большой неохотой, тем более в выходной день. Так что нам, по всей видимости, придется с котом под мышкой шлепать пару километров до трассы, а там ловить попутку.
— Я не смогу идти два километра, — Антонина жалобно посмотрела в мою сторону. — Чертовы сандалии ужасно натирают ноги. Пока я утром бегала искала Бандита, такие мозоли натерла…
Да, сандалии — неудачная идея. И не только потому, что трут. Такой обувью хорошо ворон на колхозных полях распугивать. Что ж делать?
— Эй ты, сонная тетеря, открывай скорее двери! — вдруг долетело до нас с улицы Лариска! Вот и решение проблемы. Лариска всегда приезжает ко мне на своей машине. Я поспешила открыть.
— Что у тебя с участком? Куда делись елочки? Ты что, клад под газоном искала?
Подруга ворвалась в прихожую со скоростью торнадо, на лету засыпая меня вопросами. Во дворе с выражением глубокого страдания на физиономии Иван вылезал сам и выгружал свою ногу из Ларискиной «Нивы». Видно, он серьезно растянул вчера связку, раз предпочел место пассажира.
— Это не я. Это Генка вчера здесь порылся, — пояснила я.
— Зачем?
— Так выразилось его понимание социальной справедливости.
— А какое отношение социальная справедливость имеет к голубым елочкам? — удивленно вскинул брови Иван, бережно усаживая себя на диван в гостиной.
— Совершенно никакой, но Генка когда-то вложил деньги в озеленение участка, а теперь просто вернул свою собственность.
— Вот мудак сраный! — без обиняков прокомментировала Генкины действия Лариска. — Следует его как-нибудь наказать. Правда, Иван?
— Согласен. Какие есть предложения? Если нужна моя помощь, то я всегда с легкой душой…
— С этим придется пока повременить, — огорчила я обоих. — У меня есть дела поважней.
В гостиной появилась Антонина, толкая перед собой сервировочную тележку с кофейными принадлежностями. Все-таки она молодчина, отметила я про себя.
— Ты наконец завела прислугу? Давно тебе предлагала. Девушка, мне сахару одну ложечку, — моментально раскомандовалась Лариска.
— Остынь, моя звезда, — пресекла я дальнейшие помыкательства. — Антонина — не прислуга, а моя секретарша. И находится здесь на правах гостя, так что сахар в кофе сама себе набросаешь.
Подруга недовольно поджала губы, но все же потянулась к сахарнице.
— Значит, так, Антонина! Лариса и Иван — мои друзья. Сейчас вы вместе пьете кофе, и ты вводишь их в курс дела. А я сделаю один звоночек, и будем отправляться, — отдала я распоряжения и поднялась на второй этаж к себе в кабинет.
В записной книжке нашелся телефон старого приятеля Генки Никиты Когтева, работавшего где-то в органах. Где именно, я никогда не уточняла, но знаю, что мой бывший муж пару раз пользовался его услугами для оперативного получения информации.
— Никита? Доброе утро.
— Да. Кто говорит?
— Это Анна, Анна Сереброва, помнишь такую?
— Как же, как же… сто лет — сто зим. Слышал про ваш разрыв с Генкой. Мне жаль. Может, как-то поужинаем вместе?
Как же, размечтался! Не успело еще остыть брачное ложе, как тут же нарисовался претендент. Я уклонилась от прямого ответа:
— Возможно. Но не сейчас. У меня проблемы. Можешь мне один адресок пробить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29