— Ладно, пока поверим на слово, — вздохнул Самохин. — Собирайтесь. Поедем с нами.Хозяин квартиры осознал всю меру своей обреченности и, спросив разрешения переодеться, удалился в спальню. Менты пошли за ним, не отступая ни на шаг.— Быстро мы его раскололи, — радостно потер руки Костя. — Теперь Груздь у нас вот где!Самохин недовольно посмотрел на него, кашлянул в кулак.— Экий ты прыткий, Константин. Теперь все это проверять надо. Не спеша, обстоятельно, документально. Знаешь, хочу тебе задание одно подкинуть для успокоения нервов. Очень хорошо помогает. Сам бы поехал, да не могу. — Полковник вынул из внутреннего кармана пиджака бумажник, извлек из него листочек. — Вот тебе адресок один. Татьяна Верескова там проживает. Близкая подруга Каретниковой. Тоже манекенщица, между прочим. Какая она из себя, сказать не могу, не видел. Сам догадаешься по фигуре. Последи там, может, кто и объявится из числа наших подопечных.Костя недовольно взял листок, прочитал, сунул его в нагрудный карман. Обиженно проворчал:— Это для Тарасенко задание, а не для меня. Он у нас любитель перед подъездами высиживать. Часами может сидеть без движения, как статуя. Жильцы так привыкают, что перестают внимание обращать.Самохин покачал головой.— Он пока в салоне побудет. И потом, по-моему, у нас ещё не полная демократия. Приказы не обсуждаются, а выполняются. Так что вперед! И прошу тебя, Костя, если что, самолично в рукопашную не ввязывайся. Сообщи по мобильнику, ладно. Не хватало мне ещё одного…— Есть, — буркнул Костя. Глава 27 «Мерседес» проскочил длинный ряд разнокалиберных бетонных заборов, стоящих вдоль дороги, как берлинская стена, вылетел на Загородное шоссе и пошел под сто сорок, благо дорога был не забита — основной поток часа-пик уже схлынул. Махров не стал дожидаться Витька, пока тот разберется с люськиной «шкодой», он торопился побыстрее добраться до своего особнячка, чтобы, наконец, расслабиться после этого заморочного дня и забыть вид крови, столько раз возникавший сегодня у него перед глазами. Знал, что Витек не вильнет в сторону к одной из своих многочисленных шлюшек, раз у них ещё не закончены все дела. Отстал Витек сильно, но да ничего, нагонит, прибудет к месту сбора в особняке непременно.Впереди на дороге он увидел в вечерних сумерках белый гаишный «жигуленок», торчащий на обочине, и серые шинельки с перетянутыми поперек груди желтыми полосами, словно портупеями. Он слегка удивился — никогда в этом месте не шакалили гибэдэдэшники. Единственный пост стоял на выезде из города, и Махров его удачно проскочил. Одна из серых шинелек изо всех сил махала жезлом, выставив его вперед, как рапиру. Махров смачно выругался и притормозил. Не хватало еще, чтобы гаишники увязались за ним, устроив шумный перехват.Он остановился на обочине, не доезжая до патрульной машины метров десять и стал ждать, пока гаишник подойдет к нему сам. Тот быстренько подвалил и вскинул руку к фуражке.— Капитан Тарабукин. Ваши права, пожалуйста!— Что случилось, командир? — проворчал Махров. — Ну, превысил, подумаешь. С кем не бывает? Тороплюсь, пойми. Что, я девяносто должен переть по пустой дороге?Он протянул инспектору права и регистрационное удостоверение с вложенной между ними зеленой бумажкой, надеясь, что пятьдесят баксов сразу снимут у мента все вопросы. Капитан быстро окинул взглядом салон, увидел на заднем сидении молодую женщину и её темные усталые глаза, безразлично смотревшие на него. Мельком проглядел документы и вернул полтинник обратно.— Пройдемте в нашу машину!— Что? Зачем это? — Негодованию Махрова не было предела.— Ненадолго, — буркнул капитан, развернулся и быстро пошел к «жигулю», не дожидаясь Махрова и не слушая его ругань.— Чтоб тебя переехало! — проворчал Махров и оглянулся на Люську. Она спокойно смотрела него, но Махров увидел в её глазах презрение. Он поморщился. — Я сейчас, дорогая. Договорюсь с этими козлами. Надеюсь, ты без меня не уедешь?Он дернул ручник, выключил зажигание, вынул ключи из замка. Чертыхаясь и проклиная всех гаишников и гибэдэдэшников вместе взятых, хоть как их не называй, вылез из машины и направился к «жигулю». На подходе он заметил, что «жигуль» перегородил въезд на боковую грунтовку, уходящую в лес. Но не придал этому значения. А зря.Дойти до «жигуля» он так и не успел. Менты шустро попрыгали в машину, «жигуль» рявкнул движком, сорвался с места и быстро ушел вперед, исчезнув в наступившей темноте.Махров все ещё стоял, замерев от неожиданности и не понимая, что происходит, как вдруг ему в глаза из темноты деревьев ударил дальний свет фар. Он зажмурился, а когда немного приоткрыл глаза, увидел в ярком свете темную махину джипа. И ещё он увидел четыре силуэта, которые приближались и наползали на него своими внушительными размерами. Махров судорожно оглянулся на свой «мерс», и в этот момент пожалел, что оставил его так далеко.Затем он услышал спокойный, выдержанный голос Груздя.— Ну что, старый карманник, отыграл свое? Подыши свежим воздухом напоследок и отправляйся вслед за Горбунком. Это ведь я твоего директора чпокнул. Захотел он, видишь ли, дурью торговать через меня. И ещё была одна причина. Давно я хотел твою кодлу с дороги убрать. Начал с него. Закончу тобой. А борова твоего мои ребята уже достали. Поехали, парни!Четыре тени неотвратимо приближались, и Махров услышал, как кто-то передернул затвор. Он замер, не в силах пошевелиться и даже дышать, хотя ему и посоветовали это делать. В сознании он уже прощался с жизнью, но подсознание решило все за него. Повинуясь звериному инстинкту самосохранения и натренированной реакции, он ласточкой метнулся в кусты, и грохнувшие выстрелы ушли в пустоту. А дальше произошло то, чего ни он, ни Груздь, ни его парни даже не могли себе представить.С шоссе на предельной скорости выскочила «шкода» и двинула на четверку убийц, стоящих в свете фар. Продолжая стрелять, тени бросились врассыпную. Не снижая скорости, «шкода» въехала в джип, скомкав ему весь передок и сама превратившись в гармошку. Из машины вывалился разгоряченный Боксер и начал палить во все стороны по метавшимся теням. Парни отвечали ему тем же, но, казалось, что Витек заговоренный и его ни одна пуля не берет. Но он просто знал, на что идет, и ринулся в бой со всей накопленной за последнее время энергией разрушения, никак не находящей выхода. И сейчас она вырвалась наружу.Двоих он уложил сразу. Третий спрятался за кузов джипа и отвечал оттуда частыми выстрелами, но Витек достал и его. Сначала ранил, а потом прыгнул на него и добил выстрелом в грудь. Четвертый исчез в темноте. Витек закончил стрелять и прислушался к тишине. Где-то совсем рядом хрустнула ветка. Витек пальнул в эту сторону и услышал глухой стон. Он прыгнул туда и прижал коленом лежавшего на земле человека. Одним ударом выбил пистолет из его руки, схватил за шкирку и потащил массивное тело к машине. Подставил голову под свет единственной фары, продолжавшей гореть. Груздь был ранен в бок и тяжело дышал, затравлено глядя на него. Витек расплылся в злорадной ухмылке.— Какая знакомая рожа! — зловеще проговорил он.Махров только приподнял голову над землей, а уже все было кончено. По бокам от джипа лежали три трупа, а на поверженном враге восседал довольный произведенным эффектом Боксер, приставив ему к голове ствол.— Давно до тебя добираюсь, Валер, — говорил он. — Вот и добрался наконец! Ну что, хочешь пожить ещё немного или сразу тебе в башке дырку сделать?— Убери, — захрипел Валера. — Убери, Витек. Мы же друзья. Договоримся. Вы же сами начали. Вот и вынудили меня. Я не собирался. Я хотел все миром решить.Махров поднялся на ноги, слегка покачиваясь и все ещё не веря в избавление, побрел по грунтовке к разбитым машинам. Как только представил себе, что минуту назад мог лежать на земле безмолвным куском мяса, дрожь пробежала по всему телу от шеи до самых пяток. Нет, не зря вскормил он «приемного сына». Вот кто ответил добром на добро, спасая его третий раз на день от верной гибели.— Ты жив, Витек! — радостно сказал он, подходя. — А этот подонок говорил, что с тобой уже разделались!— Хотели разделаться, Сергеич, — кивнул Витек, — да ничего не вышло. Шла за мной их «аудишка». Так они на перекрестке в аварию попали. Я на красный пролетел, а эти козлы в какой-то автобус вмудохались!— Они не собирались тебя убирать, Витек, — прохрипел Груздь. — Просто вели.— Ага, рассказывай! — Витек хрипло засмеялся. — Я твоего рыжего тоже убирать не стану. Сам застрелиться, когда узнает, что тебя уже нет.Он снял колено с живота Груздя, освободив его от своей массы. Валера с трудом поднялся на ноги, держась за бок, из которого сочилась кровь. Он не сводил взгляда с пистолета в руке Витька, направленного ему прямо в лицо.— Все бы шло, как шло, Валер, — проговорил примирительно Махров. — Ты сам начал передел. Думаешь, я хотел тебя валить? Ты мне не мешал. У нас были свои куски, это ты захотел сожрать мой.— И в мыслях не держал, Сергеич, — начал оправдываться Груздь. Его трясло — то ли от боли в боку, то ли от страха. Поэтому говорил он нервно и сбивчиво. — Наоборот, хотел сотрудничать. И сейчас хочу. Давай объединимся, Сергеич. Вместе будем работать. Весь город на уши поставим. А, Сергеич? То, что ты мне жизнь сохранил, я не забуду, клянусь. Весь мой район тебе отдам. Буду только наркотой заниматься. Ты же сам этого избегаешь. Поверь, Сергеич!Махров осклабился и переглянулся с Витьком. У того на лице было написано только одно желание — мочить.— Ты ведь жадный и завистливый, Валер. Тебе что, своего района не хватало? Жадность тебя сгубила, как того фраера. Я тебя мочить не буду, ты сам погибнешь. От нее, от жадности. Знаешь ведь, большие деньги развращают. Как и большая власть. Человек престает быть самим собой и начинает грызть других. Сначала друзей, потом всех остальных. Пока не остается один. Вот тут и приходит смерть.Груздь быстро глянул на Махрова, и Махров увидел в его глазах дикий страх.— Бес попутал, Сергеич, — нервно забормотал Валера. — Ей-богу! Но теперь я твой должник. У меня все бригады лихо работают. Будут на тебя работать.— Да уж видели, какие они лихие! — хмыкнул Витек. — Побежали, как зайцы.Махров отвернулся, усмехнулся про себя. Да, таким напуганным он Груздя ещё никогда не видел. Вот что значит — смотреть в глаза собственной смерти.— Ладно, живи, Валер. Твое счастье, что я крови не выношу. — Он показал рукой на трупы. — Видишь, сколько парней погибло из-за тебя. Кто за это ответит? Ты? Нет, ты их на себя не возьмешь. Для тебя человек — дерьмо. И кто теперь это дерьмо убирать будет, а?— Сейчас сделаем! — Груздь с готовностью достал из кармана пиджака мобильный телефон, быстро набрал номер, заговорил сбивчиво и торопливо: — Хорёк, это я. Для тебя есть работка. Нужно тут прибрать за нами. Три штуки и две тачки. Восьмой километр Загородного шоссе. Давай, только поскорее. Плачу вдвойне. — Он отключил телефон, убрал его в карман. — Все, сейчас приедут, уберут.Витек смотрел на Махрова, ожидая приказа или какого-нибудь жеста. Махров же старался на него не смотреть, наконец встретился глазами, понял, чего хочет его подручный, едва заметно кивнул, затем повернулся и быстро пошел прочь. Витек перевел взгляд на Груздя. Валера терпеливо ждал решения своей судьбы с жалкой надеждой, что его оставят в живых. Витек злорадно ухмыльнулся и выстрелил ему в живот. Валера охнул и осел на землю, уставившись взглядом, полным ужаса, на своего убийцу.— Нужно было сказать: «Четыре штуки», Валер, — наставительно проговорил Витек и выстрелил ему в лоб.Груздь откинулся назад, завалился на бок, поджав под себя ногу, и больше не издал ни звука.Махров уже выбрался на шоссе и шел к стоявшему на обочине «мерседесу». Он дернул дверцу и увидел, что в салоне никого нет. Посмотрел по сторонам и увидел вдалеке худенькую женскую фигурку, быстро идущую по обочине в сторону города.Люська поднимала руку, пытаясь остановить проезжавшие попутки, но машины пролетали мимо. Наконец, остановилась какая-то иномарка. Люська открыла дверцу, забралась в машину.— Быстрей, Витек! — крикнул Махров. — Люська уходит!Он плюхнулся на водительское сиденье, вставил ключ, сходу завел движок. Витек прыгнул рядом, хлопнул дверцей.«Мерс» развернулся и пошел вдогонку за иномаркой, быстро набирая скорость. Минуты через две он обошел её и прижал к обочине. Махров с Боксером выскочили из машины, рванули к иномарке. Витек грохнул кулачищем по капоту. Водитель, аккуратно стриженный молодой парень, видать, из бизнесменов, сидел бледный, как полотно. Махров распахнул правую дверцу.— Ну, что же ты, дорогая? Так и уехала, даже не попрощавшись! Я ведь ненадолго отлучился. Быстро поговорил и все. Теперь разговаривать не с кем.Он вытащил Люську из машины и повел к своему «мерсу». Витек показал водиле свой здоровенный кулак, но тот и не думал возмущаться.— Не трогай меня, — устало говорила Люська, пока Махров галантно усаживал её на заднее сиденье. — Не могу я с тобой, Махров. Лучше сразу убей и все.Он сжал её руку, насильно усадил на сиденье, забрался сам, захлопнул дверцу.— Это пройдет, девочка. Все пройдет. У тебя сейчас шок. А потом все встанет на свои места. Все наладится. Ты все забудешь, и будем опять вместе. Как раньше. Ведь у нас с тобой все было хорошо, вспомни. Я тебя любил. Ты тоже.— Так больше не будет, — тихо проговорила она.Витек уселся на водительское место, тронул машину, обернулся назад.— Не расстраивайся, Люсь. Я, вон, сейчас такое мочилово устроил, и то не расстраиваюсь. В жизни всякое случается!«Мерседес» круто развернулся и полетел по шоссе в темноту осенней ночи.Получив строгий приказ полковника, Костя плюхнулся на сидение своей «девятки» и поехал по указанному адресу в другой конец города. Он с легкостью отыскал нужный дом, торчащий прямо над улицей. Подъезды выходили во двор, и конечно, сейчас, вечером, забитый машинами под завязку. «Ну и пускай, — подумал Костя, — чем во дворе маячить у всех на виду, лучше встать на другой стороне улицы. Въезд один, он же и выезд, если кто будет въезжать-выезжать, мимо не проскочит». Он так и сделал. Поставил свою «девятку» прямо напротив выезда со двора, пикнул сигнализацией, перешел улицу и направился к подъездам, над которыми висели таблички с номерами квартир. Нашел третий подъезд, поднялся на лифте на шестой этаж.Вот она, эта квартира под номером пятьдесят семь. Самая обыкновенная дверь, обитая коричневым дерматином, только слегка помятая и побитая, словно по ней колотили кулаками, отрабатывая удары.Костя приложил ухо к двери. Ни звука, ни шороха. Будь там кто-то, его бы сразу выдали звуки телевизора, шарканье ног, приглушенные голоса, шум воды и все что угодно. А чем черт не шутит, решил опер. На всякий случай сунул руку под мышку, проверил кобуру: машинка для просверливания дырок на месте. Нажал кнопку звонка. За дверью послышалось веселое треньканье. Подождал немного и повторил попытку разбудить хозяйку. Нет, не просыпается и не шаркает тапочками за дверью. Костя дернул ручку. И дверь на замке. Значит, нет никого. Ну и ладно! Костя запомнил расположение квартиры и спустился вниз.Перешел улицу, забрался в машину. Поднял глаза на шестой этаж. Отыскал окна пятьдесят седьмой квартиры. Свет не горит, занавески не шевелятся, тени не бродят. Включил магнитолу, настроился на любимую волну, откинул голову на подголовник. Уже вечереет, его в салоне никто не заметит. Даже если присматриваться будет. Направил взгляд в сторону выезда — обзор хороший. Вот так и будем сидеть, пока кто-нибудь не объявится. Да вот уже и объявился!У самого выезда тормознул «жигуль». Из него вылезла молодуха, в светлых джинсах в обтяжку, в короткой кожаной курточке, попкой так и завертела. Сама стройная, высокая. Вполне может быть манекенщицей. Торопливо направилась во двор. Опаздывает, что ли, куда? Давай, теперь на окна смотреть будем. Если свет загорится, значит, хозяйка пожаловала. На улице уже темень, свет обязательно включит.Татьяна вставила ключ в замок, повернула два раза, толкнула дверь, прошла в прихожую. В квартире темно, словно все уже спят. Она включила свет. Первое, что бросилось в глаза — поваленная тумбочка.— Эй, Люся, где вы?Из комнаты донесся тяжелый вздох.Она скинула сапоги, прошла в комнату, зажгла свет и там.На кровати лежал Андрей. Он повернулся на спину, приоткрыл один глаз, другой был заплывший и уже открывался с трудом. Как раз тот, где недавно был синяк.Татьяна замерла на пороге.— А где Люська?Андрей молча помотал головой.— Кто это тебя так разукрасил?Он с трудом поднялся, сел на кровати, спустив ноги на пол, попробовал дотронуться до разбитой губы.— Они увезли её. Пришли, насвинячили и увезли. Сволочи!— Кто?— Махров и этот громила. Он сказал, что больше я её не увижу. А я больше всего хочу сейчас её увидеть. Ты не знаешь, где он живет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41