Во всяком случае, пока ему некогда было заниматься загадочной женской душой, и приходилось терпеть выходки Люськи. Ведь появится в свете под ручку с мордоворотом Витюней, а не с элегантной красавицей, ощутимо ударило бы по его репутации прожженного соблазнителя женских сердец.Через час после ухода Махрова, приняв душ и отмывшись от его липких объятий, выпив кофе и надев черный свободный костюм, Люська уже ехала на своей новенькой «шкоде-октавии» по направлению к салону Черновца, чтобы выступать в вечернем показе. Тормозя на светофорах и автоматически двигаясь по наезженному маршруту, она думала о своем стареющем любовнике. Она пыталась понять, почему Махров стал её так раздражать и почему вся его возня с постоянными разборками и наездами порождает у неё не утихающее чувство тоски и отторжения.Когда на одной из тусовок сам Владик Черновиц отозвал её в сторону и подвел к симпатичному не старому ещё человеку с красивой сединой в волосах, тот показался ей очень импозантным мужчиной. Люська провела в его обществе весь вечер и была очарована. Махров легко и ненавязчиво шутил, не требуя обязательной реакции на свои шутки, был обходителен и знал хорошие манеры. Он не хватал за локоть, не ржал до боли в ушах и не плюхался первым за стол, как это делали молодые новоявленные бизнесмены. Тогда она и подумать не могла, что он на самом деле «авторитет» и занимается грязными делами, от которых стынет кровь. Он представился ей банкиром, что было отчасти правдой. Махров, ни черта не понимая в банковском деле, состоял в числе учредителей одного не очень крупного частного банка, который свою основную финансовую деятельность направлял на то, чтобы вытрясать из граждан последние накопления под обещания невиданных процентов, и являлся обычной «пирамидой». Постепенно Люське приоткрылось его истинное лицо и становилось жутко при мысли, что этот импозантный красавец организует мордобои и наезжает на честных предпринимателей, заставляя их трепетать от одного вида своего телохранителя. Все его льстивые увертки и вежливые обхождения стали представляться совсем в другом свете, вызывая раздражение и неприязнь. Чем дальше шло, тем Люська все отчетливее понимала, в какое болото она влезла, как глубоко её засосало в эту грязную и зловонную тину и как теперь трудно будет выбраться из неё живой.Люська появилась в салоне, когда до показа оставалось часа два. Владик Черновиц, пухленький мужчинка лет тридцати с небольшим, уже носился среди полуголых манекенщиц, проверяя, правильно ли распределены между ними модели его новой осенней коллекции. Он постоянно откидывал назад длинные волосы холеной ручкой с золотым перстнем на пальце и говорил быстро, без остановки, не меняя интонации голоса.— Люсь, ну где ты пропадаешь? Все тебя ждут! Ты же у нас ведешь показ. Надо сделать последний прогончик. Хочу посмотреть, как вы будете смотреться все вместе. Быстренько надевай сиреневое платье из шифона. Надо разложить складки, чтобы они шли по ниспадающей. Давай, давай, переодевайся…— Не нервничай ты так, Владик, — спокойно сказала Люська. — Главное в женщине не складка, а загадка. Поверь мне, мужчинам интереснее смотреть не на платье, а на то, что находится под ним.Она в одно мгновение скинула свой черный костюмчик, оставив себе для прикрытия наготы только маленькие трусики. Владик смотрел на её обнаженную грудь без всякого интереса. Женское тело давно перестало его соблазнять. Трудно сохранять влечение к женским прелестям, когда они каждый день мелькают перед носом. — Это ты сплошная загадка, Люсь. Никогда не знаешь, что ты через минуту выкинешь. А в других женщинах никаких загадок уже нет. Все ясно, как солнечный день. Голая натура не вызывает ни у кого интереса, пока её не облекут в красивую ткань. Совсем не важно, что представляет собой женщина, важно, во что она одета.— Циничный ты, Владик, — заметила Люська. — Жаль только, что художник. Для тебя тряпка важнее личности.Она накинула на себя легкое сиреневое платье с глубоким вырезом впереди и покрутилась немного перед зеркалом. Владик придирчиво осмотрел её, расправил складки, погладил рукой её животик.— Замечательно! — оценил он. — Нет, мне эта модель нравится больше всех. Очень, очень экстравагантно и, главное, сексуально. Такой оригинальный вырез. Видишь, он как бы скрыт в складках и при движении открывает твою грудь.— Любишь ты дешевые эффекты, — заметила Люська. — Ты бы ещё этот вырез до самого лобка сделал. Больше было бы нечего скрывать.— Люся, пойми, вечернее платье с голой спиной безнадежно устарело. Это уже считается дурным вкусом. Голая грудь ещё привлекает, но уже выходит из моды. Сейчас настала пора голых животов.— А завтра нам придется ходить с голыми задницами? — хмыкнула Люська.— Возможно… — Владик серьезно задумался, разглядывая люськин живот, и наконец предложил: — Давай, Люсь, мы на твой пупок бантик прицепим. Это будет очень элегантно и загадочно. Главное, никто не поймет, что я хотел этим сказать.Несколько лет назад Люську познакомила с Владиком её лучшая подруга Таня Верескова, затащив на показ его моделей. Он был тогда начинающим модельером без имени и набирал себе манекенщиц. Люська приглянулась ему своим особым обаянием равнодушия, исходившего от нее. Помимо неплохих внешних данных, в ней была спокойная статность и несуетливость, сразу привлекающая мужчин. Не прошло и недели, как они уже спали вместе. Потом Владик увлекся молодым манекенщиком и к Люське охладел, как и вообще к женскому полу. Поэтому он с легким сердцем предоставил её в распоряжение Махрову, спасая себя от проблем с криминальными структурами. Махров «охранял» модный салон и помогал Владику раскрутиться. Она стала подарком Владика щедрому спонсору. Но поняла она это позже, когда узнала, что скрывается за личностью стареющего красавца и за его липовой аристократичностью.— Девочки, девочки, готовимся к выходу! — покрикивал Владик на манекенщиц, которые сгрудились в одном месте и трепались о своих делах. — Быстренько все выстраиваемся у выхода. Ну, давайте, давайте, не тяните время! Последний прогончик! Так, первой идет желтая юбка, за ней голубая, потом пошло вот это платье, за ним вот это, это и последнее — сиреневое с бантиком. Люся, ты где? Затем быстро, девочки, переоделись, и снова в таком же порядке. Запомнили?— Нет, Люсь, Владик к тебе явно неравнодушен, — заметила подруга Танька. — Все свои лучшие модели он примеряет на тебя.— Ну, ты же знаешь, Тань, он к Бореньке неравнодушен, — Люська показала на одного из манекенщиков.Девушки громко и нахально рассмеялись.Фирма «Автоком» специализировалась на продаже новых моделей иномарок. Не очень удачный выбор по нынешним временам. «Новые русские» иномарки себе давно напокупали, простые смертные этого себе позволить просто не могли. Выставленные в трех салонах модели красивых мощных автомобилей надолго замерли безмолвными монументами. Но фирма прекрасно существовала и без хлопотной торговли. Ее генеральный директор Юрий Сергеевич Махров открыл себе эту фирму для прикрытия. Он занял старинный особнячок в центре города, посадил в комнаты женщин, которые целыми днями играли на компьютерах, пили чай и разговаривали о пустяках. Иногда, впрочем, они вели какой-то учет, составляли накладные, заполняли документацию на продажу автомобилей. Ведь надо было создавать вид хоть какой-то деятельности. Его любовь к машинам проявилась так же и в том, что он контролировал всю автомобильную торговлю города.Во втором этаже особнячка Махров отделал себе под орех уютный кабинетик с мягкими креслами и переполненным баром, где проводил оперативные совещания. Вот в этом кабинете и ждал его Боксер с докладом о хамстве конкурирующей банды. Витек откупорил литровую бутылку «мартини» и потихоньку высосал её всю, дожидаясь, когда распахнется дверь. Наконец, дверь чуть не сорвало с петель от удара, и в кабинет влетел Махров, раздраженно ругаясь себе под нос.— Ну, что там у тебя? — рявкнул он. — Опять наши компаньоны отказываются сотрудничать? Не мог двинуть им в рыло?— Хуже, Сергеич! — брызгая винной слюной, проговорил Витек. — Груздь хочет наш кусок слопать. Его козлы приперлись к компьютерщикам и хотели на них наехать. Я их пуганул, как следует. Рыжий Чекунек сразу в штаны наложил и побежал, как побитая собака, Груздю жаловаться.Махров возмущенно вздохнул и уселся за свой стол, инкрустированный слоновой костью. На столе пылился никогда не включаемый компьютер, лежала хрустальная пепельница и располагался кнопочный телефон.— Вот это уже вызов! Он что, совсем охренел! Мы же давно все поделили. Опять передел начать хочет! Ну, Валера, гнида, придется ему вставить. Он мне уже давно в печенках сидит. Так и норовит на чужой кусок рот распахнуть.— Давно пора с ними разобраться, — согласился Витек. — Скоро они нам на шею сядут, Сергеич. Придется отбиваться, как от своры собак. Лучше сразу навалять, чтоб даже не рыпались.— Да, если это дело так оставить, завтра об нас ноги вытирать станут. У Груздя аппетит большой, если вцепится зубами, за уши не оттащишь, начнет во все наши дела нос совать.— Давай, я для начала Чекуню морду набью, — предложил Витек. Он вскочил и заходил по кабинету с желанием что-нибудь разбить. Останавливало только то, что это был кабинет шефа, а не его собственный. — Давно руки чешутся. Наваляем хорошенько, чтобы запомнили, гниды, с кем дело имеют. А если будут вякать, можно и похоронить.Махров молчал и думал. Выдвинул пустые ящики стола, где перекатывались какие-то ненужные степлеры и дыроколы, отыскал зажигалку, раздраженно закурил.— Да погоди ты! — наконец сказал он, немного успокоившись от порции никотина. — Похоронить всегда успеешь! Надо сначала спокойно разобраться, без мордобоя и мокрухи. Здесь что-то не так. Ведь Груздь знает, что это наш район. Зачем полез? Провоцирует? Хочет, чтобы мы ответили. Ну, ответим. А он только этого и ждет. Это развяжет ему руки, и начнется такая бойня. Ох, что-то устал я воевать…— Он уже дождался! — рявкнул Витек, меряя метровыми шагами пол. — Получит маслину в лобешник и отправится на отдых в мусорный бак. А там пускай себе ждет, когда его черви начнут грызть.Махров раздраженно поморщился.— Не гони волну! И не делай резких телодвижений раньше времени. Можешь сам маслину схлопотать. Сначала узнать надо, что он хочет. Встретиться и поговорить по душам.— Не договоришься ты с ним, Сергеич. Это шакал! Он законов не знает. Для него один закон — во! — Витек сунул под нос Махрову свой пухлый и волосатый кулак. — Вот как с ними надо разговаривать! Чем раньше сунем, тем раньше поймет.Махров раздраженно хлопнул по столу ладонью, так что подпрыгнула пепельница, высыпав пепел, и звякнул телефон, затрезвонив, что было сил. Он схватил трубку и придержал её немного в стороне, прижав ладонью микрофон.— Я сам знаю, как с ними надо разговаривать! Без умников обойдемся. — Отлепил ладонь, сказал в трубку: — Да! Что? Когда? Где? — С минуту напряженно слушал и выкрикнул: — Уже у нас! Конечно, пропускай, дубина!Он оторвал трубку от уха и швырнул её на место. Несколько секунд сидел без движения, переваривая полученное известие. Боксер напряженно смотрел на него, тщетно пытаясь угадать содержание разговора.— Что там, Сергеич? — не выдержал он. — Какие сводки с фронта?Махров тяжело вздохнул и вжал голову в плечи.— Охранник снизу позвонил. У нас в вестибюле омоновцы. Сейчас будут всё чистить.— С какой стати? — оторопел Витек.— С такой! Горбунка мочканули. Час назад в подъезде пятиэтажки. Так что готовься к бою…Омоновцы, нагло ввалившиеся в офис, сразу опечатали все сейфы с финансовой документацией, повыгоняли женщин с насиженных мест и отправили их по домам. Прибывшие в составе группы «налетчиков» оперативники взяли Махрова и его зама по связям с общественностью в такой крутой оборот, что два отпетых криминала почувствовали себя провинившимися школьниками на педсовете. Они от всего отнекивался и изображали из себя полных недотеп. По поводу убийства коммерческого директора они ничего путного не сообщили. Обладая богатым криминальным опытом, Махров всегда тщательно прикрывал свою задницу от возможных нападок со стороны следственных органов. На любой каверзный вопрос следаков у него был заготовлен надежный ответ. Набив себе шишки в многочисленных допросах, он заранее предвидел все возможные уловки. Сейчас ситуация сложилась довольно рисковая, его липовую фирму могли хорошо потрясти, но он был уверен, что и на этот раз ему удастся выкрутиться. Глава 3 Пассажиры толпились в тамбуре, подталкивая друг друга, и стремились побыстрее выбраться из вагона. Первые спускались на перрон, вереницей направляясь к зданию вокзала. Задние напирали на них, отставшие, шмыгая по проходу, тащили за собой чемоданы и сумки.Скоро проход и тамбур опустели, а Андрей все сидел за столиком, потягивая пиво. Не хотелось портить суетой такой значительный и долгожданный момент, как прибытие в родной город, который уже давно забыл о его существовании, но не стал из-за этого менее привлекательным. Наверное, за долгие годы он разучился вообще куда-либо торопиться и привык все делать обстоятельно, не спеша. Там, откуда он прибыл, торопиться было как-то не принято, да и некуда.По вагону прошла проводница, проверяя купе. Она заглянула в открытую дверь и хотела идти дальше, но резко затормозила, увидев его.— А ты чего сидишь? Приехали уже! Уснул?Она немного отпрянула. Парень явно не вызывал доверия. Старый потрепанный пиджак, непонятного цвета брюки, плохо выбритое иссушенное лицо, фингал под глазом. Просто бомж какой-то.Андрей допил стакан, примирительно улыбнулся, подтверждая этим, что не проспал прибытие, а слегка задержался. Вот посидит немного и уйдет.— Я сейчас, мать! Не люблю давки. Столько прожил в коллективе, что хочется одиночества. — Он поднялся, не торопясь, собрал вещички в мешок, словно нарочно растягивая радостные мгновения.— Давай, давай! — торопила проводница. — Сейчас вагон закрою!Он сунул купюру ей в нагрудный кармашек, стыдливо прикрывающий торчащий вперед мощный бюст.— Не шуми, мать! Лучше скажи, что это за город?— Белокаменск. Ты что, не знаешь, куда едешь? — удивилась проводница, но шелест купюры немного понизил громкость её голоса, и она заулыбалась.— Знаю. Просто хотел удостовериться. А что, трамвай ещё ходит?— Конечно, ходит. Куда он денется? Садись да поезжай.— Поезжай! Не так это просто, мать. Я ждал этого трамвая целых шесть лет.— Где ж ты был шесть лет? — весело закричала она. — Сидел, что ли?Он перестал улыбаться, вздохнул и повесил на плечо вещмешок.— Сидел. На остановке. Большая такая остановка в жизни. — Он протиснулся между ней и дверью в коридор и пошел на выход.Проводница осеклась и виновато смотрела ему вслед.Андрей спустился на опустевший перрон. Последние пассажиры заходили в двери вокзала, и платформа была пустынна, как утреннее шоссе. Он глубоко втянул воздух и осмотрелся вокруг, почему-то глядя больше на небо, чем на привокзальные домики и отцепленные вагоны. Он чувствовал внутри прилив радости и смятения, хотя на лице его было выражение полного равнодушия, как будто он возвращался в родной город каждую пятницу перед выходными.Трамвай шумно катил по краю улицы, цепляя свисающие ветви лип и громко звеня на поворотах. Что-то было завораживающее в этом неторопливом движении по рельсам, и что напрочь отсутствует в скучной и не впечатляющей езде на резине. А может, оно завораживало тем, что снилось ему по ночам, и сейчас превратилось в явь. Он чуть не проехал свою остановку.Две маленькие металлические цифры номера своей квартиры он помнил назубок. Вот сейчас он позвонит, и эту дверь откроет мать, Что с ней будет, когда она увидит его. Главное, чтоб не упала в обморок. Он постоял немного перед дверью и нажал кнопку звонка. В квартире раздался надсадный трезвон. Первая попытка осталась без ответа. Андрей позвонил ещё раз, более настойчиво и долго.Наконец дверь распахнулась. За ней возникли седая в мел голова, майка и офицерские галифе. Из-под майки выглядывали живописные татуировки. Небритое лицо старика было мрачным, как дождливое утро. Он недовольно уставился на Андрея прозрачными глазами и буркнул:— Тебе чего?Андрея почему-то даже не удивило его появление. Мало ли кто может находиться в их квартире: гость, постоялец, подселенец. Но какого черта он в майке? Хорошо обосновался.— Мне? Татьяну Николаевну, — сказал он и, сверкнув синяком, хотел пройти в квартиру. — Скажите ей, что сын вернулся. Только поддержите, чтоб она не упала.Ветеран даже не пошевелился, чтобы уступить дорогу.— Какую ещё Татьяну Николаевну? — проворчал он.— Волкову, — удивленно пробормотал Андрей.— Здесь таких нет. — Ветеран хотел закрыть дверь.Андрей ухватился за ручку и рванул дверь на себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41