Операм надоело это словоблудие. У них, конечно, времени много, но терпение не железное. Да и за дверями следить надо, не отвлекаясь на всяких чудиков.— Предъявите документы, — строго сказал Костя. — Если они есть.— А здесь что, запретная территория? — спросил Терентич, даже не пошевелившись, чтобы достать свое удостоверение.— Пап, да не выступай ты! А то сейчас объясняться придется. — Илья полез во внутренний карман и достал паспорт. Протянул его Корнюшину.Костя пролистал паспорт, сверил фото с оригиналом, уточнил адрес прописки, хотел вернуть обратно. Задержал немного, ещё раз раскрыл первую страницу, чтобы прочитать фамилию.— Горелов, Горелов… Где-то я недавно слышал эту фамилию. А?— В Большом театре, — буркнул Терентич, который никак не мог сдержаться. — Он там пел.— У вас ещё и певцы в семье! — Костя зло посмотрел на деда и перевел взгляд на Илью. — Это случайно не вы написали заяву насчет кидал из «Сигма-банка»?— Случайно, мы. — Илья опустил голову.— Ага! — обрадовался чему-то Тарасенко. — И вы думаете, что они здесь появятся, да?— Ничего мы не думаем! — буркнул отец. — Если б думали, не вляпались бы во все это дерьмо.Илья поморщился, словно от боли, поднял голову, через силу посмотрел Косте в глаза. В них он не увидел ни капли сочувствия, лишь одно презрение. И ещё раз убедился, что менты — тоже враги, но менее опасные. Они ничем не помогут, только своих обвинений навешают.— Я хочу встретиться с банкиром, — тихо сказал он.— Зачем? — уточнил Костя.— Просто посмотреть ему в глаза. Он меня увидит и занервничает. Значит, он тоже замешан в этом деле.— А если не занервничает?— Тогда… не знаю. — Илья растерялся. Он и сам не мог ответить себе, что он хочет получить от банкира. Действительно, если тот никак не проявит себя, что тогда делать? Привязывать его к стулу и бить, пока не сознается? Пожалуй, это лучше получится у ментов. Но что-то ведь надо делать?Костя хмуро смотрел на него.— Если не знаете, то и нечего маячить на виду у всех. Он вас увидит и станет осторожней. А мы его пасем профессионально. Он нас не увидит. И если он в этом деле замешан, обязательно расколем. Так что уезжайте отсюда и не мешайте нам работать.— Ладно, сейчас уедем, — Серега с готовностью завел движок. Он редко имел дело с ментами и иметь не собирался. Поэтому решил, что лучше убраться отсюда как можно скорей.Вот кому такой оборот дела совсем не понравился, так это Терентичу.— Совсем житья нет от этих ментов, — проворчал он. — Я был кадровым офицером, а какие-то голодранцы мне шагу не дают ступить!Костя стал суров и раздраженно сказал:— Может, вас задержать до выяснения, а? Посидите в обезьяннике, отдохнете, соберетесь с мыслями. Может, чего вспомните. И нам спокойней. Иначе мы с вами тут ни хрена не сделаем.— Зачем такие крутые меры, капитан? — засомневался Тарасенко. — Они тоже люди. Их можно понять. Какие-то проходимцы кинули, хочется их найти и разобраться самим. Но только разбираться надо в рамках закона, а не самосудом. Иначе полный беспредел получится.— А во времена беспредела по-другому нельзя! — заявил Терентич. — Это в наше время ещё более-менее закон был. А сейчас…— Так не надо этот беспредел самим устраивать! — взвился Костя. — Если каждый будет за пушку хвататься, что получится? Беспредел и получится.— Лучше езжайте, пока мы добрые, — предложил Тарасенко. — А то капитан Корнюшин может и разозлиться.Художника не надо было долго упрашивать. Он дернул ручку переключения передач и нажал на газ. Машина со свистом отъехала, оставив на тротуаре двоих усталых ментов. Терентич ещё долго ворчал на них и грозился написать жалобу руководству.
Уже к часу дня Корнюшин с Тарасенко закончили дела по убийству бомжа на Вятской улице: прошлись по всем квартирам, опросили, кого могли, и даже допросили с пристрастием владельцев иномарок, припаркованных на ночь во дворе. Но ничего определенного выяснить так и не удалось. На кого было покушение и кто именно отделался легким испугом вместо того, чтобы получить пулю в затылок, так и осталось загадкой. Было ясно только одно — это убийство оказалось чистой случайностью. Бомж поперся через двор, когда там охотились совсем за другим. Самохин так и отчитался перед начальством, сказав, что это дело можно смело зачислять в разряд висяков.Хотя лично ему было очевидно, что все недавние события варятся в одной каше. Он поделился с ребятами своими соображениями, и они с ним в принципе согласились. Очевидно, что кашу заварила некая преступная группа, причем группа достаточно профессиональная, с толковым руководителем, которая работает чисто, не оставляя за собой никаких следов, а только лишь одни безмолвные трупы. Тот засвеченный киллер, физию которого показывают по ящику, скорее всего, уже пребывает на небесах. Если его не опознали на следующий день, значит, вычислить его сейчас практически невозможно. Одинаковые гильзы, найденные на месте убийства свидетеля Чекмарева и на месте убийства никому неизвестного бомжа, ясно говорят о том, что за дело взялся один и тот же киллер. Его рука указывает на одного заказчика обеих убийств, а, значит, совсем скоро в городе прогремят ещё выстрелы, которые оборвут жизнь какого-нибудь бизнесмена, падкого до легких денег.И полковник приказал своим орлам вплотную заняться банкиром. Только он один мог вывести на банду, если, конечно, имел к ней хоть какое-то отношение. И если вдруг по какой-то счастливой случайности удастся взять банкира за жабры, возможно, зацепят и всех остальных.Корнюшин, Тарасенко и радиотехник Геша Скворцов из бригады Балашова подъехали на костиной «девятке» к банку и заняли там наблюдательный пост, но не на самой стоянке и не рядом с тротуаром, как Илья с Серегой и Терентичем, а в глубине дворика, примыкающего к территории финансового учреждения. Так что стороннему прохожему становилось непонятно, чья эта машина — одного из клиентов банка или одного из жильцов дома по соседству. А выходящие из дверей деловые люди вообще не обращали на неё никакого внимания.На стоянке уже торчала машина банкира — черный пятисотый «мерседес» — её номера выяснили заблаговременно. Задача была сложной — поставить в неё жучок, чтобы прослушивать его разговоры вне кабинета, где, скорее всего, он держал язык за зубами, опасаясь чужих ушей и, вполне возможно, электронной прослушки. Вся трудность заключалась в том, чтобы проникнуть в салон закрытой машины, стоящей на сигнализации. Но, по-видимому, хорошему специалисту это не представлялось такой уж большой проблемой.— Ну и как ты собираешься это сделать? — недоверчиво поинтересовался Юра Тарасенко у Геши. — Вскроешь тачку, а она запоет. Или ты сделаешь это, не залезая в салон?— Пускай поет, — отмахнулся тот. — Я как настоящий вор — все делаю быстро и незаметно. Вы, главное, отвлеките охранника на стоянке.Они вылезли из машины и разошлись в разные стороны. Геша двинулся спокойным шагом по направлению к «мерсу» банкира, а Костя с Юрой направились прямиком к будке охранника. Там сидел молодой парень в фирменной форме и сонным взглядом пялился на стоявшие машины. Еще в его задачу входило поднимать небольшой шлагбаум, перекрывающий въезд на стоянку, и приветствовать начальство.— Как жизнь, служивый? — обратился к нему Костя.Охранник лениво повернул голову и бросил:— Нормально.— Не видел у вас на стоянке такой тачки — темно-серый двухсот восьмидесятый «мерс», госномер два, пять, семь, У, Е?— Не видел? — недовольно буркнул охранник. — А вам он на кой? Вы кто будете?— Уголовный розыск. — Костя вынул из внутреннего кармана удостоверение, развернул перед носом удивленного парня. — Плотно ищем эту тачку. А вместе с ней её хозяина. Имеем сведения, что он наведывается в банки с целью провернуть мошенническую аферу с фальшивыми авизовками. Парочку серьезных банков он уже кинул.— А-а…— Запиши номер этой тачки, — сказал Тарасенко. — Если увидишь, сообщи нам. О'кей?— Ладно, сообщу, — ответил парень без всякого энтузиазма, заранее зная, что никому ничего он сообщать не будет. Делать ему больше нечего, как какие-то номера высматривать. Все банковские тачки он знает наперечет, а чужую ни за какие бабки сюда не пустит. Ну, разве только за сотню баксов. — А по какому телефону?— Ты запиши, я продиктую.Парень выдвинул ящик стола, сунулся туда, нашарил карандаш, стал искать, на чем записать. В этот момент запела сигнализация одной из стоящих на стоянке машин.Пока охранник отвлекался на дурацкие вопросы оперов, радиотехник Геша появился рядом с машиной банкира и аккуратно вскрыл дверцу «мерседеса» одной из отмычек, конфискованных в свое время у профессиональных угонщиков. Естественно, на весь двор запела сирена. Он молниеносно подсунул под приборную панель жучок, закрепив его на магнитике, и тут же захлопнул дверцу. После этой, не очень сложной операции, он нырнул за ближайшую машину и был таков. «Мерс» продолжал разоряться ещё минут пять, не больше.— Погодите вы! — Охранник выскочил из будки, оттолкнув Костю с дороги, побежал в направлении певучей машины. Но она крикнула ещё несколько раз и заглохла. Парень обошел «мерседес» со всех сторон, но не заметил никаких повреждений. Обычное дело — дунул ветер посильней, чувствительный датчик сработал и запустил сирену. Ветер утих, и датчик дал отбой. Парень вернулся обратно в будку.— Понаставили себе навороченных сигнализаций! — ворчал он. — Реагируют на каждый чих. Что вы там говорили насчет «мерса»?— Вот его госномер и номер нашего телефона, — Тарасенко протянул парню листок бумаги, выдернутый из записной книжки. На нем были написаны ручкой несколько выдуманных цифр. Даже телефон был липовый.— А, ну да! — Охранник взял листок и засунул его куда-то под журналы.Костя толкнул дверь, выбрался из будочки.— Ну все, бывай! И не спи, смотри.Опера тут же растворились между машинами.Когда они добрались до своей «девятки», Геша уже отдыхал на заднем сидении. Он настроил приемник и проверял работу магнитофона.— Пока можете послушать музон, а когда ваш подопечный сядет в машину, я настрою приемник на нужную частоту.— Спасибо, Эдисон. — Костя плюхнулся на сиденье водителя. — За нами бутылка коньяка.— Эх, если бы всегда выполняли свои обещания, я бы давно спился! — вздохнул Геша.Они принялись ждать банкира. Для начала покурили, потом послушали музыку одной из молодежных радиостанций, ещё разок курнули, опять послушали. Через час им все это надоело, и они стали подумывать о том, чем бы им развлечься. Тут и подвернулась ободранная «тойота», которая уже полчаса отсвечивала на проезжей части возле тротуара. Сама по себе машина не вызвала бы подозрения, если бы в ней не находились три подозрительных типа, которые почему-то не предпринимали никаких действий. Никто из троих не покидал машины и не заходил в двери банка, они не уезжали и даже не заводили движок. Было ясно, что они кого-то ждут. Или за кем-то следят. На худой конец, готовят теракт. В нынешние времена все может быть. Во всяком случае, проверить их личности не помешает. И оперативники вылезли из «девятки», оставив Гешу наслаждаться блюзами «Дайр стрейтс».
Тихий уехал сразу после того, как напугал всех нашествием ментов. Менты, действительно, были, но это оказался просто местный патруль, неизвестно зачем появившийся в элитном поселке с богатыми особнячками. То ли менты забирали какого-то подвыпившего хозяина особняка, решившего раз и навсегда разобраться с женой, то ли искали, за чей бы счет им самим выпить. Они покрутились минут пятнадцать возле дома, проехали по улочке пару раз туда-сюда и испарились, как будто их и не было. Тихий только посмеялся над испугом своих компаньонов, сел в машину и куда-то уехал, даже не удосужившись сообщить, куда. После его ухода все немного успокоились. Какую-то повышенную нервозность и атмосферу страха создавал этот прораб киллеров. И Валера, и Мишаня рядом с ним чувствовали себя не в своей тарелке, словно постоянно находились на мушке. Скажешь что-то не так, ему не понравится, он возьмет и причешет. У них, у киллеров, нервы расшатаны до предела. Людей стрелять не так просто, как кажется на первый взгляд. Все время находятся на грани нервного срыва. Почти как артисты. И самое отвратительное то, что эта нервозность передается всем, кто попадает в его окружение.— Натали, пойдем в мою келью, — сказал Валера и приобнял Наташку за талию. — Я тебе покажу один маленький фокус. Тебе понравится.— Видела я твой фокус! — Отмахнулась Наташка. — Он у тебя такой маленький, что смотреть противно.И она громко засмеялась. Мишаня её поддержал. Просто не мог сдержаться, чтобы не захохотать вместе с ней. Хотя и знал, что разозлит напарника. И смертельно его обидит. Толстяк не любит, когда высмеивают его физические недостатки. Он с таким вниманием холит и лелеет свои телеса, как будто для него ничего ценней своей утробы нет.— У тебя, Валер, только один фокус получается! — сквозь смех заметил Мишаня. — Бутылку с пивом зубами открыть.Они ещё немного посмеялись и ушли в спальню. Оттуда сразу стали доноситься дикий смех, топот, какие-то крики и жуткий скрип кровати. Видно, Мишаня снова оседлал Наташку и принялся выбивать из неё дух своими наскоками на её мягкую и податливую плоть.Валера люто обиделся. Мало того, что его подняли на смех, так Наташка нагло отвергла его притязания. Что-то она слишком увлеклась этим доходягой Мишаней. Ну что она в нем нашла? Кожа и кости. То ли дело он — мяса много, живот объемист, сам весь упитан и пышет здоровьем. Любо дорого посмотреть! Так нет, постоянно говорит, что Мишаня ей нравится больше, и спать она будет только с ним. Ну, может, ещё и с Толяном, если тот попросит. Больше ни с кем. Стерва!Он засел в гостиной, обложившись бутылками с пивом, и принялся подсчитывать на калькуляторе, какая кому из участников последней сделки достанется сумма, если все бабки делить в соответствии с обговоренными заранее процентами. Ему лично выходило почти сорок с небольшим тысяч баксов после обналичивания суммы со счета и продажи квартиры лоха. Однако подсчитав суммы остальных сообщников, он вдруг увидел, что ему выходило практически столько же, сколько и у этого дистрофика Мишани, хотя его, Валерина, роль была намного серьезней. Если бы он в самом начале аферы допустил прокол, и лох не доверился ему, не видать бы им всем никаких барышей. Он с обидой признал, что Мишаня обскакал его и тут. И со злости швырнул стаканом в стену, за которой слышался наташкин хохот и бормотание Мишани. В её спальне на втором этаже развлекались во всю, сотрясая весь дом до основания, и здесь в гостиной гудела стена, и ходил ходуном потолок.Наконец, все стихло, и в гостиную вышел Мишаня, измотанный и уставший, словно после марш-броска, отыскал чуть ли последнюю бутылку пива, рухнул на диван и жадно приложился к ней. Вылакал почти всю, не отрываясь, утер рот рукавом махрового халата.— Ну и кобылица! — пожаловался он. — Врагу не пожелаю! Так меня измочалила.Валере захотелось вцепиться ему в горло.— Чтоб ты сдох! Мы же с тобой договорились, гад! Одну ночь ты, одну ночь — я.Мишаня ухмыльнулся.— Как истинный джентльмен, я не могу заставить женщину спать с нелюбимым человеком. Она сама выбирает.— Да эта стерва с кем только не спит! — огрызнулся Валера. — Даже с этим дуриком, которого мы кинули.— Так то для дела. — Пожал плечами Мишаня. — А ради этого я готов на все.— Вот о деле я и хочу перетереть. — Валера подсел к нему поближе и прижал локтем к спинке дивана.Мишаня высвободился из-под пресса и отсел подальше. Поймал на себе недобрый валеркин взгляд. Толстяк хмуро смотрел на него, словно примериваясь, как его сподручней придушить.— Тебе не кажется, что твоя роль в последнем деле несколько преувеличена?— Чего? — Мишаня удивленно нахмурил брови, догадываясь, для чего Валера затеял этот базар. Ясное дело, хочет перетянуть одеяло на себя, преувеличив свою роль, и выторговать себе большую долю. Не выйдет! Ставки процента обговорены заранее, и никто их менять не позволит. Сколько положено каждому получить, столько и получит. Положена половина, получит половину, положена пуля, именно она и достанется. Что установлено свыше, не нам менять.— Вот того! — рявкнул Валера, брызнув в лицо Мишане пивной слюной. — Если бы я дурика не обработал как надо, хрен бы он тебе поверил. Как я ему заливал, какие песни пел, тебе бы это ни в жизнь не спеть.— Ну, и чего ты хочешь? — Мишаня нахмурился, прекрасно понимая, чего добивается компаньон.— Буду с шефом толковать. — Дышал на него Валера. — Пускай повышает мою долю.— Тебе что, мало? — раздраженно бросил Мишаня. — Что ты с этими бабками делать будешь?— Не твоего ума! — отмахнулся Валера. — Хочу удрать заграницу!— А тебе здесь плохо?— А кому здесь хорошо? Я такого человека не знаю.Мишаня недовольно поморщился.— И за счет чего он тебе долю повысит, интересно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Уже к часу дня Корнюшин с Тарасенко закончили дела по убийству бомжа на Вятской улице: прошлись по всем квартирам, опросили, кого могли, и даже допросили с пристрастием владельцев иномарок, припаркованных на ночь во дворе. Но ничего определенного выяснить так и не удалось. На кого было покушение и кто именно отделался легким испугом вместо того, чтобы получить пулю в затылок, так и осталось загадкой. Было ясно только одно — это убийство оказалось чистой случайностью. Бомж поперся через двор, когда там охотились совсем за другим. Самохин так и отчитался перед начальством, сказав, что это дело можно смело зачислять в разряд висяков.Хотя лично ему было очевидно, что все недавние события варятся в одной каше. Он поделился с ребятами своими соображениями, и они с ним в принципе согласились. Очевидно, что кашу заварила некая преступная группа, причем группа достаточно профессиональная, с толковым руководителем, которая работает чисто, не оставляя за собой никаких следов, а только лишь одни безмолвные трупы. Тот засвеченный киллер, физию которого показывают по ящику, скорее всего, уже пребывает на небесах. Если его не опознали на следующий день, значит, вычислить его сейчас практически невозможно. Одинаковые гильзы, найденные на месте убийства свидетеля Чекмарева и на месте убийства никому неизвестного бомжа, ясно говорят о том, что за дело взялся один и тот же киллер. Его рука указывает на одного заказчика обеих убийств, а, значит, совсем скоро в городе прогремят ещё выстрелы, которые оборвут жизнь какого-нибудь бизнесмена, падкого до легких денег.И полковник приказал своим орлам вплотную заняться банкиром. Только он один мог вывести на банду, если, конечно, имел к ней хоть какое-то отношение. И если вдруг по какой-то счастливой случайности удастся взять банкира за жабры, возможно, зацепят и всех остальных.Корнюшин, Тарасенко и радиотехник Геша Скворцов из бригады Балашова подъехали на костиной «девятке» к банку и заняли там наблюдательный пост, но не на самой стоянке и не рядом с тротуаром, как Илья с Серегой и Терентичем, а в глубине дворика, примыкающего к территории финансового учреждения. Так что стороннему прохожему становилось непонятно, чья эта машина — одного из клиентов банка или одного из жильцов дома по соседству. А выходящие из дверей деловые люди вообще не обращали на неё никакого внимания.На стоянке уже торчала машина банкира — черный пятисотый «мерседес» — её номера выяснили заблаговременно. Задача была сложной — поставить в неё жучок, чтобы прослушивать его разговоры вне кабинета, где, скорее всего, он держал язык за зубами, опасаясь чужих ушей и, вполне возможно, электронной прослушки. Вся трудность заключалась в том, чтобы проникнуть в салон закрытой машины, стоящей на сигнализации. Но, по-видимому, хорошему специалисту это не представлялось такой уж большой проблемой.— Ну и как ты собираешься это сделать? — недоверчиво поинтересовался Юра Тарасенко у Геши. — Вскроешь тачку, а она запоет. Или ты сделаешь это, не залезая в салон?— Пускай поет, — отмахнулся тот. — Я как настоящий вор — все делаю быстро и незаметно. Вы, главное, отвлеките охранника на стоянке.Они вылезли из машины и разошлись в разные стороны. Геша двинулся спокойным шагом по направлению к «мерсу» банкира, а Костя с Юрой направились прямиком к будке охранника. Там сидел молодой парень в фирменной форме и сонным взглядом пялился на стоявшие машины. Еще в его задачу входило поднимать небольшой шлагбаум, перекрывающий въезд на стоянку, и приветствовать начальство.— Как жизнь, служивый? — обратился к нему Костя.Охранник лениво повернул голову и бросил:— Нормально.— Не видел у вас на стоянке такой тачки — темно-серый двухсот восьмидесятый «мерс», госномер два, пять, семь, У, Е?— Не видел? — недовольно буркнул охранник. — А вам он на кой? Вы кто будете?— Уголовный розыск. — Костя вынул из внутреннего кармана удостоверение, развернул перед носом удивленного парня. — Плотно ищем эту тачку. А вместе с ней её хозяина. Имеем сведения, что он наведывается в банки с целью провернуть мошенническую аферу с фальшивыми авизовками. Парочку серьезных банков он уже кинул.— А-а…— Запиши номер этой тачки, — сказал Тарасенко. — Если увидишь, сообщи нам. О'кей?— Ладно, сообщу, — ответил парень без всякого энтузиазма, заранее зная, что никому ничего он сообщать не будет. Делать ему больше нечего, как какие-то номера высматривать. Все банковские тачки он знает наперечет, а чужую ни за какие бабки сюда не пустит. Ну, разве только за сотню баксов. — А по какому телефону?— Ты запиши, я продиктую.Парень выдвинул ящик стола, сунулся туда, нашарил карандаш, стал искать, на чем записать. В этот момент запела сигнализация одной из стоящих на стоянке машин.Пока охранник отвлекался на дурацкие вопросы оперов, радиотехник Геша появился рядом с машиной банкира и аккуратно вскрыл дверцу «мерседеса» одной из отмычек, конфискованных в свое время у профессиональных угонщиков. Естественно, на весь двор запела сирена. Он молниеносно подсунул под приборную панель жучок, закрепив его на магнитике, и тут же захлопнул дверцу. После этой, не очень сложной операции, он нырнул за ближайшую машину и был таков. «Мерс» продолжал разоряться ещё минут пять, не больше.— Погодите вы! — Охранник выскочил из будки, оттолкнув Костю с дороги, побежал в направлении певучей машины. Но она крикнула ещё несколько раз и заглохла. Парень обошел «мерседес» со всех сторон, но не заметил никаких повреждений. Обычное дело — дунул ветер посильней, чувствительный датчик сработал и запустил сирену. Ветер утих, и датчик дал отбой. Парень вернулся обратно в будку.— Понаставили себе навороченных сигнализаций! — ворчал он. — Реагируют на каждый чих. Что вы там говорили насчет «мерса»?— Вот его госномер и номер нашего телефона, — Тарасенко протянул парню листок бумаги, выдернутый из записной книжки. На нем были написаны ручкой несколько выдуманных цифр. Даже телефон был липовый.— А, ну да! — Охранник взял листок и засунул его куда-то под журналы.Костя толкнул дверь, выбрался из будочки.— Ну все, бывай! И не спи, смотри.Опера тут же растворились между машинами.Когда они добрались до своей «девятки», Геша уже отдыхал на заднем сидении. Он настроил приемник и проверял работу магнитофона.— Пока можете послушать музон, а когда ваш подопечный сядет в машину, я настрою приемник на нужную частоту.— Спасибо, Эдисон. — Костя плюхнулся на сиденье водителя. — За нами бутылка коньяка.— Эх, если бы всегда выполняли свои обещания, я бы давно спился! — вздохнул Геша.Они принялись ждать банкира. Для начала покурили, потом послушали музыку одной из молодежных радиостанций, ещё разок курнули, опять послушали. Через час им все это надоело, и они стали подумывать о том, чем бы им развлечься. Тут и подвернулась ободранная «тойота», которая уже полчаса отсвечивала на проезжей части возле тротуара. Сама по себе машина не вызвала бы подозрения, если бы в ней не находились три подозрительных типа, которые почему-то не предпринимали никаких действий. Никто из троих не покидал машины и не заходил в двери банка, они не уезжали и даже не заводили движок. Было ясно, что они кого-то ждут. Или за кем-то следят. На худой конец, готовят теракт. В нынешние времена все может быть. Во всяком случае, проверить их личности не помешает. И оперативники вылезли из «девятки», оставив Гешу наслаждаться блюзами «Дайр стрейтс».
Тихий уехал сразу после того, как напугал всех нашествием ментов. Менты, действительно, были, но это оказался просто местный патруль, неизвестно зачем появившийся в элитном поселке с богатыми особнячками. То ли менты забирали какого-то подвыпившего хозяина особняка, решившего раз и навсегда разобраться с женой, то ли искали, за чей бы счет им самим выпить. Они покрутились минут пятнадцать возле дома, проехали по улочке пару раз туда-сюда и испарились, как будто их и не было. Тихий только посмеялся над испугом своих компаньонов, сел в машину и куда-то уехал, даже не удосужившись сообщить, куда. После его ухода все немного успокоились. Какую-то повышенную нервозность и атмосферу страха создавал этот прораб киллеров. И Валера, и Мишаня рядом с ним чувствовали себя не в своей тарелке, словно постоянно находились на мушке. Скажешь что-то не так, ему не понравится, он возьмет и причешет. У них, у киллеров, нервы расшатаны до предела. Людей стрелять не так просто, как кажется на первый взгляд. Все время находятся на грани нервного срыва. Почти как артисты. И самое отвратительное то, что эта нервозность передается всем, кто попадает в его окружение.— Натали, пойдем в мою келью, — сказал Валера и приобнял Наташку за талию. — Я тебе покажу один маленький фокус. Тебе понравится.— Видела я твой фокус! — Отмахнулась Наташка. — Он у тебя такой маленький, что смотреть противно.И она громко засмеялась. Мишаня её поддержал. Просто не мог сдержаться, чтобы не захохотать вместе с ней. Хотя и знал, что разозлит напарника. И смертельно его обидит. Толстяк не любит, когда высмеивают его физические недостатки. Он с таким вниманием холит и лелеет свои телеса, как будто для него ничего ценней своей утробы нет.— У тебя, Валер, только один фокус получается! — сквозь смех заметил Мишаня. — Бутылку с пивом зубами открыть.Они ещё немного посмеялись и ушли в спальню. Оттуда сразу стали доноситься дикий смех, топот, какие-то крики и жуткий скрип кровати. Видно, Мишаня снова оседлал Наташку и принялся выбивать из неё дух своими наскоками на её мягкую и податливую плоть.Валера люто обиделся. Мало того, что его подняли на смех, так Наташка нагло отвергла его притязания. Что-то она слишком увлеклась этим доходягой Мишаней. Ну что она в нем нашла? Кожа и кости. То ли дело он — мяса много, живот объемист, сам весь упитан и пышет здоровьем. Любо дорого посмотреть! Так нет, постоянно говорит, что Мишаня ей нравится больше, и спать она будет только с ним. Ну, может, ещё и с Толяном, если тот попросит. Больше ни с кем. Стерва!Он засел в гостиной, обложившись бутылками с пивом, и принялся подсчитывать на калькуляторе, какая кому из участников последней сделки достанется сумма, если все бабки делить в соответствии с обговоренными заранее процентами. Ему лично выходило почти сорок с небольшим тысяч баксов после обналичивания суммы со счета и продажи квартиры лоха. Однако подсчитав суммы остальных сообщников, он вдруг увидел, что ему выходило практически столько же, сколько и у этого дистрофика Мишани, хотя его, Валерина, роль была намного серьезней. Если бы он в самом начале аферы допустил прокол, и лох не доверился ему, не видать бы им всем никаких барышей. Он с обидой признал, что Мишаня обскакал его и тут. И со злости швырнул стаканом в стену, за которой слышался наташкин хохот и бормотание Мишани. В её спальне на втором этаже развлекались во всю, сотрясая весь дом до основания, и здесь в гостиной гудела стена, и ходил ходуном потолок.Наконец, все стихло, и в гостиную вышел Мишаня, измотанный и уставший, словно после марш-броска, отыскал чуть ли последнюю бутылку пива, рухнул на диван и жадно приложился к ней. Вылакал почти всю, не отрываясь, утер рот рукавом махрового халата.— Ну и кобылица! — пожаловался он. — Врагу не пожелаю! Так меня измочалила.Валере захотелось вцепиться ему в горло.— Чтоб ты сдох! Мы же с тобой договорились, гад! Одну ночь ты, одну ночь — я.Мишаня ухмыльнулся.— Как истинный джентльмен, я не могу заставить женщину спать с нелюбимым человеком. Она сама выбирает.— Да эта стерва с кем только не спит! — огрызнулся Валера. — Даже с этим дуриком, которого мы кинули.— Так то для дела. — Пожал плечами Мишаня. — А ради этого я готов на все.— Вот о деле я и хочу перетереть. — Валера подсел к нему поближе и прижал локтем к спинке дивана.Мишаня высвободился из-под пресса и отсел подальше. Поймал на себе недобрый валеркин взгляд. Толстяк хмуро смотрел на него, словно примериваясь, как его сподручней придушить.— Тебе не кажется, что твоя роль в последнем деле несколько преувеличена?— Чего? — Мишаня удивленно нахмурил брови, догадываясь, для чего Валера затеял этот базар. Ясное дело, хочет перетянуть одеяло на себя, преувеличив свою роль, и выторговать себе большую долю. Не выйдет! Ставки процента обговорены заранее, и никто их менять не позволит. Сколько положено каждому получить, столько и получит. Положена половина, получит половину, положена пуля, именно она и достанется. Что установлено свыше, не нам менять.— Вот того! — рявкнул Валера, брызнув в лицо Мишане пивной слюной. — Если бы я дурика не обработал как надо, хрен бы он тебе поверил. Как я ему заливал, какие песни пел, тебе бы это ни в жизнь не спеть.— Ну, и чего ты хочешь? — Мишаня нахмурился, прекрасно понимая, чего добивается компаньон.— Буду с шефом толковать. — Дышал на него Валера. — Пускай повышает мою долю.— Тебе что, мало? — раздраженно бросил Мишаня. — Что ты с этими бабками делать будешь?— Не твоего ума! — отмахнулся Валера. — Хочу удрать заграницу!— А тебе здесь плохо?— А кому здесь хорошо? Я такого человека не знаю.Мишаня недовольно поморщился.— И за счет чего он тебе долю повысит, интересно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47