Волны перестали плескать, и большой бассейн снова начал наполняться людьми.— Вчера вы не хотели мне сказать, как к вам попал этот ключ. Почему вы говорите это мне сейчас? — спросил Мартин Бек.— Потому что вы истолковываете все иначе, а также потому, что эту информацию вы могли раздобыть и в другом месте, и я подумал, что будет лучше всего, если я сам скажу вам это.Через минуту Мартин Бек спросил:— Почему вы приказываете следить за мной?— Не понимаю, что вы имеете в виду, — ответил Слука.— Что вы ели за обедом?— Уху и карпа, — сказал Слука.— А яблочный штрудель?— Нет, землянику с сахаром и взбитыми сливками, — ответил Слука. — Деликатес.Мартин Бек огляделся по сторонам. Мужчина в трусах был на прежнем месте.— Когда он нашел ключ? — спросил он.— Накануне того дня, когда его отдали в гостиницу. Двадцать третьего июля, днем.— Значит, в тот день, когда исчез Матссон.Слука выпрямился и посмотрел на Мартина Бека. Потом повернулся, взял портфель, открыл его, вытащил полотенце и вытер руки. Затем вынул из портфеля картонную папку и открыл ее.— Мы провели лишь поверхностное расследование, — сказал он. — Дело в том, что к нам никто не обращался с официальной просьбой, чтобы мы занялись этим делом.Он достал из папки лист бумаги и продолжил:— Вы к этому делу относитесь серьезнее, чем оно того заслуживает, по моему мнению. Он какая-то важная персона, этот Альф Матссон?— Просто он необъяснимо исчез. По нашему мнению, этого достаточно, чтобы мы посчитали нужным и важным выяснить, что с ним случилось.— А разве что-нибудь вообще свидетельствует о том, что с ним что-то случилось?— Нет. Однако то, что он исчез, это неоспоримый факт.Слука заглянул в свои бумаги.— По данным управления паспортов и виз до двадцать второго июля шведский гражданин по имени Альф Матссон не выезжал из Венгрии. Более того, он оставил свой паспорт в гостинице, а без паспорта вряд ли выбрался бы из страны. Ни один человек, известный или неизвестный, которым мог быть этот ваш Матссон, в соответствующий период времени не попадал в венгерские больницы. Кроме того, не было сообщений о чьей-либо смерти, которые могли бы иметь отношение к этому делу. Без паспорта Матссон также не мог поселиться ни в одной другой гостинице во всей Венгрии. Судя по всему, ваш соотечественник решил остаться у нас еще на какое-то время.Слука положил лист бумаги обратно в папку и закрыл портфель.— Он ведь уже здесь бывал и раньше. Возможно, у него здесь есть какие-то друзья и он переехал к ним, — сказал он и снова сел поудобнее.— Это вовсе не причина для того, чтобы вдруг исчезнать из гостиницы и совершенно не давать о себе нить, — через минуту сказал Мартин Бек.Слука встал и взял портфель.— Как я уже сказал, до тех пор, пока у него действительна виза, я в этом деле ничего не могу предпринять, — заявил он.Мартин Бек тоже встал.— Оставайтесь, — сказал Слука, — а мне, к сожалению, нужно уйти. Но, возможно, мы еще увидимся. До свидания.Они обменялись рукопожатием, и Мартин Бек смотрел, как Слука бредет в воде, с портфелем в руке. По нему не было видно, что он ест за завтраком четыре ломтика шпика.Когда Слука скрылся из виду, Мартин Бек подошел к большому бассейну. Из-за теплой воды и серных испарений он чувствовал сонливость. Он довольно долго плавал в чистой прохладной воде, а потом встал на краю бассейна, чтобы обсохнуть. Некоторое время Мартин Бек наблюдал за двумя смертельно серьезными мужчинами средних лет; они стояли в бассейне на мелководье и бросали в воду большой красный мяч.Потом он пошел одеваться. Что делать дальше, он не знал. После встречи со Слукой он вовсе не стал мудрее. XI После купания жара уже не была такой невыносимой. Мартин Бек не ощущал потребности развить какую-нибудь бурную деятельность. Он медленно брел по дорожкам обширного парка, часто останавливался и оглядывался по сторонам. Никакого следа «хвоста». Наверное, они пришли к выводу, что он действительно безвреден, и прекратили мероприятие. Впрочем, подумал он, на острове так много народу, что довольно трудно заметить в этой толпе кого-то выделяющегося, тем более, если вообще неизвестно, как этот некто выглядит. Он спустился к воде на восточной стороне острова и пошел по набережной к причалу, где приставали все суда, на которых он до сих пор плавал. Наконец он вспомнил, как называется пристань: Касино.На крутом берегу у пристани стоял ряд скамеек, на которых сидели немногочисленные люди, ожидающие судов. На одной из них сидел человек из тех немногих людей в Будапеште, которых он знал. Девушка из пансионата в Уйпеште. Чуточку испугавшаяся Ари Бок, В темных очках, босоножках и белом платье с бретельками. Она читала какой-то немецкий роман; на скамейке рядом с ней лежала нейлоновая сетка. Сначала он решил пройти мимо, однако тут же отбросил эту мысль, остановился и поздоровался:— Добрый день.Она подняла голову над книгой и недоуменно посмотрела на него. Потом, очевидно, узнала его и улыбнулась.— Ой, это вы? Вы уже нашли своего друга?— Нет, еще нет.— Вчера я размышляла об этом, когда вы ушли. Я в самом деле не понимаю, как он мог дать вам мой адрес.— Я тоже не понимаю.— Я ломала себе голову над этим и потом, вечером, — сказала она и наморщила лоб. — Я даже не могла уснуть.— Да, все это очень странно.(Вовсе нет, моя милая. Это можно объяснить самым естественным образом. Во-первых, он никому никакого адреса не давал. Во-вторых, все это получилось так: он увидел тебя в Стокгольме на соревнованиях и подумал: черт возьми, такая красивая кошечка, я бы мог… ну, примерно, так. А потом, когда он приехал сюда через полгода, ему удалось узнать твой адрес, ему даже объяснили, где находится эта улица, но у него не было времени сходить туда.)— Вы не хотите присесть? Сегодня слишком жарко, чтобы стоять вот так, по стойке смирно.Он сел, отодвинув в сторону нейлоновую сетку. В ней были два предмета, которые он узнал. Темно-синий купальник и маска для подводного плавания из зеленой резины. Кроме того, там находилось еще скатанное полотенце И флакончик с маслом для загара.(Мартин Бек — прирожденный детектив и первоклассный наблюдатель, неустанно занимающийся бессмысленными наблюдениями, результаты которых накапливаются и будут использованы в будущем; его даже не пугают случайные совпадения, потому что во всем этом хламе они просто неизбежны.)— Вы тоже ждете пароход?— Да, — ответил он, — но мы едем каждый в своем направлении.— У меня нет никаких особенных планов. Просто я решила поехать домой.— Вы купались?(Мастер логических выводов.)— Да. А почему вы спрашиваете?(Действительно, почему.)— А куда вы сегодня дели вашего парня?(Черт возьми, какое мне до этого дело? Ну, ничего, это всего лишь техника полицейского допроса.)— Тетца? Он уже уехал. Кроме того, он вовсе не мой парень.— В таком случае прошу прощения.(Весьма одухотворенно.)— Это просто мой знакомый. Иногда живет у нас в пансионате. Он мировой парень.Она пожала плечами. Он снова смотрел на ее ноги. Ступни у нее были маленькие, широкие, с прямыми пальцами.(Мартин Бек Неподкупный, в женщинах его интересует исключительно размер обуви и больше ничего.)— Ага. А теперь вы едете домой.(Тактический маневр: изнурить противника.)— Да, я хотела ехать домой. Летом мне совершенно нечего делать. А у вас какие планы?— Не знаю.(Наконец-то, по крайней мере, одно правдивое слово.)— Вы уже были на горе Геллерт, смотрели, какой вид открывается оттуда? От памятника Освобождения?— Нет.— Оттуда весь город виден как на ладони.— Гм.— Может, съездим туда? Возможно, там даже будет небольшой ветерок.— Почему бы и нет? — сказал Мартин Бек.(Необходимо использовать для наблюдения любую возможность.)— В таком случае поплывем на том пароходе, который сейчас причаливает. Вы бы все равно поплыли на нем.Пароход назывался «Ифьюгарда», и построили его наверняка по тем же чертежам, что и тот, на котором он ехал вчера. Однако у этого имелись винты, а труба была сдвинута чуть дальше к корме.Они стояли у ограждения. Пароход быстро скользил по течению к мосту Маргит. Когда они были под мостовой аркой, она спросила:— А как тебя, собственно, зовут?— Мартин.— А меня Ари. Впрочем, ты уже это знал, хотя и непонятно, откуда.На это он ничего не ответил, но через минуту спросил:— Что означает это название, «Ифьюгарда»?— «Молодая гвардия».Вид от памятника Освобождения дал все, что она обещала, и даже еще больше. И там действительно был легкий ветерок. Они доехали на пароходе до конечной остановки, до знаменитой гостиницы «Геллерт», немного прошли пешком до холма по улице, названной в честь Белы Бартока, и наконец сели в автобус, который, рыча мотором, медленно отвез их на вершину холма.Теперь они стояли на зубце крепостной стены наискосок от памятника. Под ними лежал город, и сотни тысяч окон блестели на позднем дневном солнце. Они стояли так близко друг к другу, что он почувствовал легкое мимолетное прикосновение, когда она пошевелилась. Он поймал себя на том, что впервые за пять дней способен думать о чем-то другом, кроме Альфа Матссона.— Там внизу музей, в котором я работаю, — сказала она. — Летом он закрыт.— Ага.Вниз они шли пешком по крутым дорожкам, серпантином спускающимся к реке, прошли по большому новому мосту и оказались недалеко от его гостиницы. Солнце скользнуло за холм на северо-западе, и над рекой опустились мягкие теплые сумерки.— Ну, это мы сделали, а что теперь? — сказала Ари Бок.Они шли по набережной. Она слегка взяла его под руку и беззаботно покачивалась при ходьбе.— Мы можем поговорить об Альфе Матссоне, — предложил Мартин Бек.Она бросила на него укоризненный взгляд, но тут же рассмеялась и сказала:— Что ж, почему бы и нет? Какой он? Понравился бы он мне, если бы я с ним встретилась?— Вряд ли, — ответил Мартин Бек.— Почему ты его ищешь? Вы действительно такие друзья?— Нет, нет. Я… я просто ищу его.Теперь уже он был почти убежден, что она не лжет ему, и что неясное предчувствие, приведшее его в дом в Уйпеште, было ложным следом. Однако все плохое заканчивается чем-нибудь хорошим, подумал Мартин Бек.Она слегка держала его под руку и пошла чуть вихляющей походкой, покачивая взад-вперед всем телом.Они миновали гостиницу и подошли к большому пароходу с разноцветным освещением, который Мартин Бек видел на реке вчера вечером. Пассажиры как раз поднимались на борт.— Что это за пароход? — спросил Мартин Бек.— Прогулки при луне. Он плывет отсюда против течения, огибает остров Маргит и потом возвращается. Путешествие длится около часа и стоит очень дешево. Поедем?Они сели на пароход. Через минуту судне отчалило и едва заметно закачалось на темной воде. Из всех до сих пор сконструированных механических плавучих средств ни одно не движется так мягко, как колесный пароход.Они стояли над колесом и смотрели, как мимо них проплывают берега. Она прижалась к нему, очень легко, и он теперь убедился в том, что уже заметил раньше. Что под платьем у нее нет бюстгальтера.На корме играл маленький оркестр и довольно много людей танцевали.— Хочешь потанцевать? — спросила она.— Нет, — ответил Мартин Бек.— Это хорошо. Я тоже не хочу. — Через минуту она добавила: — Но я умею, когда это нужно.— Я тоже, — сказал Мартин Бек.Пароход проплыл мимо острова Маргит и Уйпешта, потом развернулся и неслышно заскользил обратно вниз по течению. Они стояли недалеко от трубы и смотрели в открытый люк в межпалубное пространство. Машина ритмично пульсировала, медные трубопроводы блестели, и наверх поднимался поток теплого воздуха, перемешанного с парами масла.— Ты уже когда-нибудь ездила на этом пароходе? — спросил он.— Много раз. В хороший теплый вечер это лучшее, что можно предпринять в этом городе.Он подумал, что не знает, кто, собственно, эта женщина и как к ней относиться. Это изматывало его еще больше, чем все остальное.Пароход проплыл мимо гигантского здания парламента, где над средним куполом горела яркая красная звезда; наклонив трубу, проскользнул под мостом с большими каменными львами и пришвартовался к тому же причалу, откуда отплыл.Когда они шли по трапу на берег, Мартин Бек оглядел набережную. Высокий мужчина с темными зачесанными назад волосами стоял возле кассы. Он снова был в темно-синем костюме и смотрел прямо на них. Через несколько секунд он повернулся и быстро исчез за павильоном с залом ожидания. Девушка следила за взглядом Мартина Бека и внезапно очень осторожно положила левую ладонь на его правую руку.— Ты видела этого мужчину? — спросил он.— Да, — кивнула она.— Знаешь, кто это?Она покачала головой.— Нет. А ты знаешь?— Нет, еще нет.Мартин Бек почувствовал, что он голоден. Днем он поел, а теперь, пожалуй, было поздновато и для ужина.— Ты не хочешь поужинать со мной? — сказал он.— Где?— В гостинице.— А туда можно идти в этом платье?— Думаю, можно.Он чуть не добавил:— Мы ведь не в Швеции.В ресторане и снаружи перед открытыми окнами еще сидело много людей. Вокруг ламп танцевал рой мошек.— Маленькие комарики, — сказала она. — Они не кусаются. А когда они исчезнут, лето закончится. Ты знал это?Еда была прекрасная, как всегда, вино тоже. Она явно проголодалась и ела со здоровым молодым аппетитом. Потом сидела молча и слушала музыку. За кофе они закурили и пили какой-то вишневый ликер, который имел привкус шоколада. Погасив сигарету в пепельнице, она как бы случайно провела кончиками пальцев по его руке. Через минуту повторила маневр, и сразу после этого он почувствовал, как она под столом поставила стопу ему на подъем ноги. Босоножки она, очевидно, сняла.Вскоре она убрала руку и ногу и пошла в туалет.Мартин Бек задумчиво тер лоб пальцами правой руки. Потом потянулся через стол и взял в руку нейлоновую сетку, которую она положила на соседний стул. Он засунул руку в сетку, вытащил купальник и потрогал его. Купальник оказался совершенно сухим, даже вдоль швов и под резиновым пояском. Настолько сухим, что за последние двадцать четыре часа вряд ли мог приходить в соприкосновение с водой. Он сложил купальник и аккуратно положил сетку на место. Задумчиво грыз сустав указательного пальца. Естественно, это может ничего не означать. Кроме того, что он продолжает вести себя, как абсолютный тупица.Она вернулась, села, улыбнулась ему, закинула ногу на ногу, закурила и слушала венские мелодии.— Как прекрасно, — вздохнула она.Он кивнул.Ресторан начинал понемногу пустеть, официанты стояли группками и весело разговаривали о чем-то. Оркестр завершил вечернюю программу «Дунайскими волнами». Она взглянула на часы.— Мне, пожалуй, уже пора идти, — сказала она.Он размышлял. На первом этаже был бар с музыкой, что-то вроде ночного клуба, но заведения подобного сорта вызывали у него такое отвращение, что он заставлял себя входить в них лишь по неотложной служебной обязанности. Можно ли считать, что это тот самый случай?— Как ты доберешься домой? — спросил он. — На пароходе?— Нет, последний пароход уже ушел. Я поеду трамваем от гостиницы. Так даже будет быстрее.Он все еще размышлял. Ситуация, несмотря на кажущуюся простоту, была довольно сложной. Почему, этого он, конечно, не знал.Он выбрал возможность вообще ничего не говорить и ничего не делать. Музыканты сдержанно кланялись и исчезали по одному. Она снова взглянула на часы.— Ну, так я уже пойду, — сказала она.В вестибюле им поклонился ночной портье. Швейцар предупредительно придержал им дверь.Они стояли на тротуаре, одни в теплом ночном воздухе. Она сделала полшага вперед, остановилась чуть наискосок от него и поставила правую ногу между его ног. Приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Сквозь платье он явственно ощущал ее грудь, живот, колени и бедра. Она едва дотянулась до него.— Ну ты и верзила, — сказала она.Она пружинисто и легко опустилась и осталась стоять в нескольких сантиметрах от него.— Спасибо за компанию, — сказала она. — Скоро увидимся. Пока.И она ушла. Повернула голову, посмотрела на него и помахала правой рукой. Сетка с купальником колотилась об ее ногу.— Спокойной ночи, — сказал Мартин Бек.Он вернулся в вестибюль, взял ключ и пошел в номер. Там был тяжелый воздух, и он сразу же открыл окно. Снял рубашку, туфли и пошел в ванную ополоснуться холодной водой. Больше чем когда-либо он чувствовал себя абсолютным тупицей.«У меня с головой что-то не в порядке, — подумал он. — Просто повезло, что меня никто не видит».В этот момент раздался тихий стук в дверь. Ручка повернулась, и в номер вошла она.— Я прокралась, — сказала она. — Меня никто не видел.Она быстро и тихо закрыла за собой дверь, сделала два шага в номер, бросила на пол сетку и сняла босоножки. Он смотрел на нее. У нее был совершенно другой взгляд, глаза затуманены, словно их покрывала какая-то пленка. Она наклонилась со скрещенными руками, ухватилась за подол платья и одним быстрым гибким движением потянула его через голову. Под платьем на ней ничего не было. Собственно, во всем этом не было ничего удивительного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19