»
Журналист, сжавшись, с револьвером в руке был готов вскочить сразу же, как только злоумышленники поднимут крышку отделения, которое скрывало Фандора, когда он услышал медленные и спокойные шаги поднимавшейся по лестнице госпожи Бурра.
— Черт возьми! — выругался один из присутствующих. — У нас ни за что не хватит времени все посмотреть!
И со злостью быстро захлопнул крышку чемодана.
В этот момент госпожа Бурра вошла в комнату.
— Вот, господа, чернила и бумага…
То, что последовало дальше, не было специально задумано, чтобы удивить Жерома Фандора. Однако удивление его было неизмеримым, когда он услышал из уст того, кто, конечно же, не был настоящим комиссаром полиции:
— Мадам, у нас мало времени, и мы плохо подготовлены для проведения тщательного обыска. Сама комната не кажется нам подозрительной, но в этом чемодане содержатся документы большой важности. Мы сейчас заберем его в комиссариат.
— Как вам будет угодно, — ответила госпожа Бурра. — Мне нужно лишь одно, чтобы меня оставили в покое…
Ключ, быстро повернувшись в каждом из двух замков чемодана, отныне сделал Жерома Фандора пленником.
Будучи человеком смелым, репортер, однако почувствовал, как кровь прилила к сердцу. На лбу проступил холодный пот.
«Черт побери! — подумал он. — Я в неприятном положении. И двинуться невозможно. Если эти бандиты догадываются о моем присутствии, они, конечно же, бросят меня в воду, и — прощай следствие, прощай „Капиталь“…
В какое-то мгновение Жером Фандор почувствовал, что его мысли устремляются к более приятному воспоминанию. В его широко раскрытых от ужаса глазах на мгновение промелькнул нежный образ той, ради которой он шел на такую опасность, той, ради любви которой — а он несомненно любил ее, — он и оказался в таком глупом положении. Но невероятный оптимизм репортера взял верх…
Жером Фандор надеялся на лучшее.
Нет, скорее всего, бандиты не догадывались о его присутствии в чемодане. Не могут же они подумать, что Жером Фандор настолько глуп, чтобы самому забраться в ловушку.
«Пожалуй, — заключил он, — я достоин того, чтобы протянуть руку этому балбесу Жюлю. Мы друг друга стоим!»
В этот момент чемодан задвигался, двое мужчин подняли его за ручки, стараясь сохранять устойчивое положение. Жером Фандор не мог не заметить с некоторым удовлетворением:
«Подумать только, они даже не обыскали комод и не взяли разоблачающий кусок мыла. Да, но ведь я говорил о нем только Фюзелье. Но куда, черт возьми, мы направляемся?»
Глава XIX. Преступник или жертва
Сидящего в чемодане Жерома Фандора переполняла злость на самого себя за то, что он так глупо попался. Чем же закончится эта авантюра?
В то время, как незнакомцы с трудом несли тяжелый чемодан на улицу Раффэ, Жером Фандор принял окончательное решение. Не думая о последствиях, он сейчас станет кричать, двигаться, устроит ужасную возню, привлечет внимание прохожих — если, случайно, они будут, но выберется отсюда, чего бы это ему не стоило.
Для молодого человека оставался еще слабый луч надежды. Госпожа Бурра провожала незнакомцев до ворот. Последние в присутствии свидетеля, от которого им впрочем было нетрудно избавиться, но, несмотря ни на что, мешавшего им, будут все-таки сдержанны в поведении, когда Жером Фандор проявит свое присутствие. А уж он-то этим воспользуется…
Журналист собирался действовать; еще секунда — и он бы сделал это. Но Фандор услышал, что незнакомцы заговорили вновь и инстинктивно притих, чтобы послушать.
Первые же слова успокоили его. Лжекомиссар сказал, обращаясь к госпоже Бурра:
— Нам нужно будет найти такси или по меньшей мере фиакр, чтобы перевезти этот объемный ящик. Вы не знаете, где их можно найти?
— По правде сказать, месье, — отвечала хозяйка пансиона, — я боюсь, что в столь поздний час вы здесь ничего не найдете, но, если хотите, я могу послать Жюля на вокзал Отей?
— Договорились. Пусть идет и поторопится.
«Это меня успокаивает, — подумал Жером Фандор, — если эти ребята берут первый попавшийся фиакр, то не с намерением бросить меня в воду, чего я больше всего опасаюсь. Но, может быть, они сдадут меня в камеру хранения какого-нибудь вокзала либо отправят первым поездом в Карпантра или куда-нибудь еще! Это будет выглядеть необычно, но, в конце концов, я буду всего лишь безбилетным пассажиром и всегда смогу выкрутиться. И потом, какой прекрасный репортаж я напишу, вернувшись в „Капиталь“. Что обо мне думают в газете? Я уже двое суток там не появлялся. Все равно, когда они узнают…»
Жером Фандор продолжал прислушиваться, но собеседники не были словоохотливы и говорили только о самом необходимом.
Жером Фандор старался запомнить их голоса. Странная вещь, голос, который он то узнавал, то принимал за незнакомый, производил впечатление наработанного, неестественного, в некотором роде поддельного.
А нужно ли им было скрывать свои истинные голоса от госпожи Бурра? Она же их видела и могла бы в дальнейшем узнать. Она могла бы сказать, как они выглядели, имели ли бороды, были ли на них парики.
И если Жером Фандор все слышал, сидя в чемодане, то видеть ничего не мог. И все его гипотезы, относящиеся к внешнему виду злоумышленников на том и заканчивались. Отдаленный шум приближающегося фиакра давал повод думать, что Жюль преуспел в поисках на вокзале Отей. И действительно вскоре послышалась лошадиная рысь, и несколько секунд спустя запряженный экипаж остановился возле тротуара.
— Такси я не нашел, — объявил Жюль, подъезжая на коляске.
Кучер проворчал охрипшим голосом:
— Далеко-то ехать?
Псевдокомиссар полиции ответил голосом, определить который Жерому Фандору не удавалось:
— В префектуру полиция.
«Ну и ну! — подумал Жером Фандор. — Похоже, этот адрес дается, чтобы надуть старуху Бурра. По-моему, в дороге мы сменим маршрут. В общем, посмотрим! Сволочи, — выругался в мыслях молодой человек, когда незнакомцы взяли чемодан и начали его поднимать. — Они что, собираются воткнуть меня на переднее сиденье рядом с кучером да еще головой вниз? Вот уж, спасибо! Мы, должно быть, весим по меньшей мере килограммов девяносто, из которых я лично потяну на семьдесят!»
Однако Жером Фандор быстро успокоился.
После бесплодной попытки втиснуть слишком объемный и слишком тяжелый чемодан радом с кучером, решено было поставить его на заднем сиденье открытой коляски. Один из незнакомцев устроился на откидном сиденье, а второй — рядом с кучером.
Лжеполицейские попрощались с госпожой Бурра, оставшейся со своим слугой, и коляска печальной и тяжелой рысью, характерной для всех ночных колымаг, отъехала от дома на улице Раффэ.
Жером Фандор старался расслышать долетавшие до него обрывки разговора. Он только понял, что кучеру дали новый адрес.
Шум движущейся коляски мешал ему слышать разговор.
Вскоре по бледному свету, пробивавшемуся сквозь ячейки плетеного ивового чемодана, Жером Фандор понял, что приближается рассвет. Было уже около трех часов утра.
«Скоро мы приедем к месту назначения, — подумал он. — Мне кажется, что мои знакомые похитители чемоданов не заинтересованы в том, чтобы встретить кого-нибудь при свете дня в подобном экипаже. Но куда же, черт возьми, они меня везут?»
Напрасно Жером Фандор пытался определить по доносившимся до него звукам и неровностям дороги маршрут следования коляски — мостовая, грунтовая дорога трамвайные пути, внезапные повороты вплотную к тротуарам. Все это ему ни о чем не говорило.
Примерно после двадцати пяти минут пути извозчик остановился. Мужчины вышли, поставили чемодан на тротуар, заплатили кучеру, и он удалился.
«Вот мы и приехали, — подумал Жером Фандор, — что же мы теперь будем делать?»
Раздался звонок, очевидно, у каких-то ворот. Ворота открылись, и двое мужчин бесшумно взяли чемодан каждый со своей стороны, ругая сквозь зубы его чрезмерный вес.
Проходя под аркой, они произнесли неизвестное Жерому Фандору и такое невразумительное имя, что он не смог его запомнить. Затем последовал подъем по лестнице с остановкой на двух лестничных площадках.
«Три этажа! — сосчитал Жером Фандор. — Мы приближаемся к цели, и в конце концов я предпочитаю находиться в каком-нибудь здании, чем на дне реки. «
Ключ быстро повернулся в замке, чемодан втолкнули в комнату, послышался звук закрываемой двери. Жером Фандор очутился в какой-то квартире, несомненно, один на один с преступниками, может быть, отданный на их милость. Теперь Фандор оказался в полнейшей темноте. Очевидно, ставни были закрыты. Однако по звонко отдающему звуку шагов журналист понял, что на полу не лежал ковер.
В комнате была хорошая акустика, а следовательно, — мало мебели, и, возможно, отсутствовали обои.
Была ли это обычная квартира, мастерская или какой-нибудь холл?
Во всяком случае злоумышленники, принесшие его сюда, похоже, старались слишком не шуметь.
Вдруг крышка чемодана слегка прогнулась, ива заскрипела. Жером Фандор подумал, что незнакомцы открывают его тюрьму, и приготовился защищаться… Но после нескольких секунд размышлений он понял, что мужчины просто сели на чемодан. И начали беседовать.
На этот раз Фандор их прекрасно слышал. Можно было подумать, что разговор был начат специально для него. Страшно радуясь возможности узнать какой-нибудь важный секрет, он в волнении прислушался. Но, увы! Если он и слышал что-нибудь, то ничего не понимал.
Жером Фандор мысленно выругался от досады — злоумышленники говорили по-немецки. Казалось, прошел добрый час, прежде чем лжекомиссар полиции и его пособник ушли из комнаты, даже не закрыв входную дверь на ключ, что очень обрадовало Жерома Фандора. Он прекрасно понимал, что если ничто не помешает ему выбраться из чемодана, то он сможет спокойно уйти из загадочного помещения, в которое его принесли.
Вокруг царила абсолютная тишина.
Жером Фандор был убежден, что он в комнате один, однако, чтобы еще раз проверить это, он время от времени шевелился, покачивал чемодан, чтобы дать понять о своем присутствии тому, кто мог остаться поблизости…
По правде говоря, подобное поведение могло оказаться не очень разумным, но молодому человеку необходимо было найти выход из этой ненормальной ситуации. Каким бы большим и удобным ни был чемодан Элизабет Доллон, репортер не мог не почувствовать, как затекли мышцы, ведь со вчерашнего вечера он находился в этом не очень удобном положении, которое к тому же было трудно изменить в этой ивовой тюрьме.
На скромные сигналы Жерома Фандора ответа не последовало. Молодой человек слушал так внимательно, что, пожалуй, даже услышал бы чье-нибудь дыхание.
Значит, он был один, совсем один.
Жером Фандор решил попытаться выбраться.
Это оказалось делом нелегким. Чемодан был закрыт, и думать о том, чтобы выбить крышку обычными ударами, не приходилось. Поджигать же ее было очень опасно: Жером Фандор, несомненно, заживо сгорел бы раньше, чем смог бы выбраться, и потом, от огня идет дым. В общем неизвестно, чем все это могло бы кончиться. Такие неразумные действия достойны разве что этого балбеса Жюля.
Когда работаешь репортером, нужно иметь при себе целый арсенал, — и Фандор помимо обычных револьвера и коробки спичек носил с собой солидный охотничий нож с несколькими лезвиями, среди которых была и пилочка. Не без труда молодому человеку удалось извлечь его из кармана, и он принялся за штурм прутьев.
Тонкие и сухие веточки недолго сопротивлялись стальным зубьям пилочки. Жером Фандор с удовлетворением заметил, что ему понадобится минут десять, чтобы освободиться. Добровольный пленник рассчитал верно. Через четверть часа ему удалось высунуть голову и плечи из ивовой клетки.
Жером Фандор так резко и быстро вылез из своего тайника, что ободрал себе одежду и руки.
— Уф! — сказал журналист, вставая и разминая тело. — В общем, я хорошо отделался, и если не ошибаюсь, то я теперь хозяин дома, поскольку мне кажется, что никого кроме меня здесь нет. Хорошенькое дело!
Жером Фандор обернулся, бросив последний взгляд на ящик, в котором он только что прожил несколько часов, таких активных и полных впечатлений. Вдруг, разглядывая комнату, он неподвижно застыл с широко открытыми: от удивления глазами. Его нервно передернуло…
Между чемоданом, который находился в центре большой, совершенно пустой квадратной комнаты и окном с закрытыми ставнями, сквозь которые пробивалось утреннее солнце, Фандор заметил лежавшее на полу тело мужчины. Он совершенно не двигался и, казалось, глубоко спал.
После того, как первый страх прошел, Жером Фандор приблизился к загадочному незнакомцу, готовясь сразить его, если бы спящий надумал проснуться…
Подойдя поближе, Жером Фандор дотронулся до руки лежащего на полу и вскрикнул — рука была ледяной. Перед Фандором лежал труп.
Охваченный ужасом, журналист захотел взглянуть на лицо трупа, которое было повернуто к полу. Он с трудом поднял огромный могучий торс, посмотрел на лицо мужчины и вдруг, опустив труп, который упал на пол с глухим звуком, произнес:
— Томери, это Томери…
Это действительно был известный сахарозаводчик, бездыханно распростертый в пустой квартире!
Его лицо было фиолетовым, а черный язык слегка высовывался изо рта. Вне всякого сомнения, Томери был задушен.
И как знак высшей иронии убийца повязал вокруг шеи жертвы трехцветную перевязь комиссара полиции!
Ошеломленный, с путающимися мыслями Жером Фандор опустился на пол…
Понемногу, взяв себя в руки, журналист попытался спокойно оценить события, героем и свидетелем которых он был последние несколько часов:
«Если кто-то хотел сыграть злую шутку, то это у него получилось. Войди сейчас кто-нибудь, я не знаю, что бы я ему объяснил? Вот я один на один с трупом человека, которого я знаю, в квартире, которая мне незнакома, в квартале, о котором я не имею ни малейшего представления. Где я? У кого? Почему? Знали ли ночные злоумышленники, что я был в чемодане, или притащили меня в свое логово, не догадываясь об этом?»
Жером Фандор вытер вспотевший лоб и заметил, что ладонь его руки стала слегка влажной и красной — это кровоточили царапины, полученные им, когда он выбирался из своей ивовой тюрьмы.
— Час от часу не легче! — раздосадованно прошептал журналист. — Сейчас уже я не выгляжу святым Жаном. Труп, человек в крови рядом с ним… Что еще надо, чтобы тебя отвели в тюрьму? Отправиться в тюрьму не страшно, но отправиться туда с угрозой такого подозрения — это гораздо страшнее. А выбраться оттуда, наверное, будет почти невозможно. Тем более, что сбивающаяся с ног в безрезультатных поисках полиция будет рада убить одним выстрелом двух зайцев — убрать журналиста и найти виновного… Выбираться? Да! Но победителем! Никаких неосторожных шагов. Алиби — вот что мне необходимо. Хочется надеяться, что мой лжекомиссар и его сообщник убрались на какое-то время и не торопятся вернуться. Тем более, что они оставили здесь труп господина Томери. Какую еще роль мог играть этот недотепа? Преступник он или жертва? Но дело не в этом.
Теперь Жером Фандор слушал, что происходило за дверью прихожей, выходившей на лестницу.
Он быстро осмотрел квартиру, которая оказалась совершенно пустой. Найдя на кухне воду, Фандор умылся, убрав все следы крови. Он находился в зажиточном доме, по всей видимости, довольно элегантном. Квартира состояла из трех больших комнат — столовой, гостиной, спальни.
«В квартале Монсо, — подумал Жером Фандор, — за нее нужно было бы платить 20 000 франков, а на Гренель — только 1000 франков…»
Фандор взглянул на часы. Было семь часов утра.
Молодой человек посмотрел в замочную скважину и увидел, что с верхнего этажа спускается жилец, которого остановила консьержка:
— Господин Меркадье, мне принести вашу корреспонденцию?
— Не стоит, славная женщина, я спускаюсь, и вам не нужно будет подниматься на шестой этаж.
— Да нет же, месье, мне все равно надо подняться, чтобы убрать лестницу.
Этот разговор происходил на площадке того этажа, на котором находился Жером Фандор.
Сквозь отверстие, проделанное в двери для установки задвижки, он мог наблюдать за движением двух человек, встретившихся на площадке.
Господин Меркадье продолжал спускаться, а консьержка подниматься.
Сердце Жерома Фандора забилось сильнее, когда он понял, что консьержка приближается к двери квартиры, за которой он находился.
Может быть, новые жильцы, должно быть, переехавшие сюда недавно, раз вся обстановка комнаты, где он сейчас был, состояла из обыкновенного чемодана Элизабет Доллон и трупа, оставили ей ключ от квартиры?
Но нет, консьержка подмела лестничную площадку и стала подниматься выше… Жером Фандор слышал, как она поднималась, поднималась…
Тогда он решился приоткрыть дверь и выскользнуть на площадку.
Несмотря на все усилия, Жерому Фандору не удалось выйти тихо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Журналист, сжавшись, с револьвером в руке был готов вскочить сразу же, как только злоумышленники поднимут крышку отделения, которое скрывало Фандора, когда он услышал медленные и спокойные шаги поднимавшейся по лестнице госпожи Бурра.
— Черт возьми! — выругался один из присутствующих. — У нас ни за что не хватит времени все посмотреть!
И со злостью быстро захлопнул крышку чемодана.
В этот момент госпожа Бурра вошла в комнату.
— Вот, господа, чернила и бумага…
То, что последовало дальше, не было специально задумано, чтобы удивить Жерома Фандора. Однако удивление его было неизмеримым, когда он услышал из уст того, кто, конечно же, не был настоящим комиссаром полиции:
— Мадам, у нас мало времени, и мы плохо подготовлены для проведения тщательного обыска. Сама комната не кажется нам подозрительной, но в этом чемодане содержатся документы большой важности. Мы сейчас заберем его в комиссариат.
— Как вам будет угодно, — ответила госпожа Бурра. — Мне нужно лишь одно, чтобы меня оставили в покое…
Ключ, быстро повернувшись в каждом из двух замков чемодана, отныне сделал Жерома Фандора пленником.
Будучи человеком смелым, репортер, однако почувствовал, как кровь прилила к сердцу. На лбу проступил холодный пот.
«Черт побери! — подумал он. — Я в неприятном положении. И двинуться невозможно. Если эти бандиты догадываются о моем присутствии, они, конечно же, бросят меня в воду, и — прощай следствие, прощай „Капиталь“…
В какое-то мгновение Жером Фандор почувствовал, что его мысли устремляются к более приятному воспоминанию. В его широко раскрытых от ужаса глазах на мгновение промелькнул нежный образ той, ради которой он шел на такую опасность, той, ради любви которой — а он несомненно любил ее, — он и оказался в таком глупом положении. Но невероятный оптимизм репортера взял верх…
Жером Фандор надеялся на лучшее.
Нет, скорее всего, бандиты не догадывались о его присутствии в чемодане. Не могут же они подумать, что Жером Фандор настолько глуп, чтобы самому забраться в ловушку.
«Пожалуй, — заключил он, — я достоин того, чтобы протянуть руку этому балбесу Жюлю. Мы друг друга стоим!»
В этот момент чемодан задвигался, двое мужчин подняли его за ручки, стараясь сохранять устойчивое положение. Жером Фандор не мог не заметить с некоторым удовлетворением:
«Подумать только, они даже не обыскали комод и не взяли разоблачающий кусок мыла. Да, но ведь я говорил о нем только Фюзелье. Но куда, черт возьми, мы направляемся?»
Глава XIX. Преступник или жертва
Сидящего в чемодане Жерома Фандора переполняла злость на самого себя за то, что он так глупо попался. Чем же закончится эта авантюра?
В то время, как незнакомцы с трудом несли тяжелый чемодан на улицу Раффэ, Жером Фандор принял окончательное решение. Не думая о последствиях, он сейчас станет кричать, двигаться, устроит ужасную возню, привлечет внимание прохожих — если, случайно, они будут, но выберется отсюда, чего бы это ему не стоило.
Для молодого человека оставался еще слабый луч надежды. Госпожа Бурра провожала незнакомцев до ворот. Последние в присутствии свидетеля, от которого им впрочем было нетрудно избавиться, но, несмотря ни на что, мешавшего им, будут все-таки сдержанны в поведении, когда Жером Фандор проявит свое присутствие. А уж он-то этим воспользуется…
Журналист собирался действовать; еще секунда — и он бы сделал это. Но Фандор услышал, что незнакомцы заговорили вновь и инстинктивно притих, чтобы послушать.
Первые же слова успокоили его. Лжекомиссар сказал, обращаясь к госпоже Бурра:
— Нам нужно будет найти такси или по меньшей мере фиакр, чтобы перевезти этот объемный ящик. Вы не знаете, где их можно найти?
— По правде сказать, месье, — отвечала хозяйка пансиона, — я боюсь, что в столь поздний час вы здесь ничего не найдете, но, если хотите, я могу послать Жюля на вокзал Отей?
— Договорились. Пусть идет и поторопится.
«Это меня успокаивает, — подумал Жером Фандор, — если эти ребята берут первый попавшийся фиакр, то не с намерением бросить меня в воду, чего я больше всего опасаюсь. Но, может быть, они сдадут меня в камеру хранения какого-нибудь вокзала либо отправят первым поездом в Карпантра или куда-нибудь еще! Это будет выглядеть необычно, но, в конце концов, я буду всего лишь безбилетным пассажиром и всегда смогу выкрутиться. И потом, какой прекрасный репортаж я напишу, вернувшись в „Капиталь“. Что обо мне думают в газете? Я уже двое суток там не появлялся. Все равно, когда они узнают…»
Жером Фандор продолжал прислушиваться, но собеседники не были словоохотливы и говорили только о самом необходимом.
Жером Фандор старался запомнить их голоса. Странная вещь, голос, который он то узнавал, то принимал за незнакомый, производил впечатление наработанного, неестественного, в некотором роде поддельного.
А нужно ли им было скрывать свои истинные голоса от госпожи Бурра? Она же их видела и могла бы в дальнейшем узнать. Она могла бы сказать, как они выглядели, имели ли бороды, были ли на них парики.
И если Жером Фандор все слышал, сидя в чемодане, то видеть ничего не мог. И все его гипотезы, относящиеся к внешнему виду злоумышленников на том и заканчивались. Отдаленный шум приближающегося фиакра давал повод думать, что Жюль преуспел в поисках на вокзале Отей. И действительно вскоре послышалась лошадиная рысь, и несколько секунд спустя запряженный экипаж остановился возле тротуара.
— Такси я не нашел, — объявил Жюль, подъезжая на коляске.
Кучер проворчал охрипшим голосом:
— Далеко-то ехать?
Псевдокомиссар полиции ответил голосом, определить который Жерому Фандору не удавалось:
— В префектуру полиция.
«Ну и ну! — подумал Жером Фандор. — Похоже, этот адрес дается, чтобы надуть старуху Бурра. По-моему, в дороге мы сменим маршрут. В общем, посмотрим! Сволочи, — выругался в мыслях молодой человек, когда незнакомцы взяли чемодан и начали его поднимать. — Они что, собираются воткнуть меня на переднее сиденье рядом с кучером да еще головой вниз? Вот уж, спасибо! Мы, должно быть, весим по меньшей мере килограммов девяносто, из которых я лично потяну на семьдесят!»
Однако Жером Фандор быстро успокоился.
После бесплодной попытки втиснуть слишком объемный и слишком тяжелый чемодан радом с кучером, решено было поставить его на заднем сиденье открытой коляски. Один из незнакомцев устроился на откидном сиденье, а второй — рядом с кучером.
Лжеполицейские попрощались с госпожой Бурра, оставшейся со своим слугой, и коляска печальной и тяжелой рысью, характерной для всех ночных колымаг, отъехала от дома на улице Раффэ.
Жером Фандор старался расслышать долетавшие до него обрывки разговора. Он только понял, что кучеру дали новый адрес.
Шум движущейся коляски мешал ему слышать разговор.
Вскоре по бледному свету, пробивавшемуся сквозь ячейки плетеного ивового чемодана, Жером Фандор понял, что приближается рассвет. Было уже около трех часов утра.
«Скоро мы приедем к месту назначения, — подумал он. — Мне кажется, что мои знакомые похитители чемоданов не заинтересованы в том, чтобы встретить кого-нибудь при свете дня в подобном экипаже. Но куда же, черт возьми, они меня везут?»
Напрасно Жером Фандор пытался определить по доносившимся до него звукам и неровностям дороги маршрут следования коляски — мостовая, грунтовая дорога трамвайные пути, внезапные повороты вплотную к тротуарам. Все это ему ни о чем не говорило.
Примерно после двадцати пяти минут пути извозчик остановился. Мужчины вышли, поставили чемодан на тротуар, заплатили кучеру, и он удалился.
«Вот мы и приехали, — подумал Жером Фандор, — что же мы теперь будем делать?»
Раздался звонок, очевидно, у каких-то ворот. Ворота открылись, и двое мужчин бесшумно взяли чемодан каждый со своей стороны, ругая сквозь зубы его чрезмерный вес.
Проходя под аркой, они произнесли неизвестное Жерому Фандору и такое невразумительное имя, что он не смог его запомнить. Затем последовал подъем по лестнице с остановкой на двух лестничных площадках.
«Три этажа! — сосчитал Жером Фандор. — Мы приближаемся к цели, и в конце концов я предпочитаю находиться в каком-нибудь здании, чем на дне реки. «
Ключ быстро повернулся в замке, чемодан втолкнули в комнату, послышался звук закрываемой двери. Жером Фандор очутился в какой-то квартире, несомненно, один на один с преступниками, может быть, отданный на их милость. Теперь Фандор оказался в полнейшей темноте. Очевидно, ставни были закрыты. Однако по звонко отдающему звуку шагов журналист понял, что на полу не лежал ковер.
В комнате была хорошая акустика, а следовательно, — мало мебели, и, возможно, отсутствовали обои.
Была ли это обычная квартира, мастерская или какой-нибудь холл?
Во всяком случае злоумышленники, принесшие его сюда, похоже, старались слишком не шуметь.
Вдруг крышка чемодана слегка прогнулась, ива заскрипела. Жером Фандор подумал, что незнакомцы открывают его тюрьму, и приготовился защищаться… Но после нескольких секунд размышлений он понял, что мужчины просто сели на чемодан. И начали беседовать.
На этот раз Фандор их прекрасно слышал. Можно было подумать, что разговор был начат специально для него. Страшно радуясь возможности узнать какой-нибудь важный секрет, он в волнении прислушался. Но, увы! Если он и слышал что-нибудь, то ничего не понимал.
Жером Фандор мысленно выругался от досады — злоумышленники говорили по-немецки. Казалось, прошел добрый час, прежде чем лжекомиссар полиции и его пособник ушли из комнаты, даже не закрыв входную дверь на ключ, что очень обрадовало Жерома Фандора. Он прекрасно понимал, что если ничто не помешает ему выбраться из чемодана, то он сможет спокойно уйти из загадочного помещения, в которое его принесли.
Вокруг царила абсолютная тишина.
Жером Фандор был убежден, что он в комнате один, однако, чтобы еще раз проверить это, он время от времени шевелился, покачивал чемодан, чтобы дать понять о своем присутствии тому, кто мог остаться поблизости…
По правде говоря, подобное поведение могло оказаться не очень разумным, но молодому человеку необходимо было найти выход из этой ненормальной ситуации. Каким бы большим и удобным ни был чемодан Элизабет Доллон, репортер не мог не почувствовать, как затекли мышцы, ведь со вчерашнего вечера он находился в этом не очень удобном положении, которое к тому же было трудно изменить в этой ивовой тюрьме.
На скромные сигналы Жерома Фандора ответа не последовало. Молодой человек слушал так внимательно, что, пожалуй, даже услышал бы чье-нибудь дыхание.
Значит, он был один, совсем один.
Жером Фандор решил попытаться выбраться.
Это оказалось делом нелегким. Чемодан был закрыт, и думать о том, чтобы выбить крышку обычными ударами, не приходилось. Поджигать же ее было очень опасно: Жером Фандор, несомненно, заживо сгорел бы раньше, чем смог бы выбраться, и потом, от огня идет дым. В общем неизвестно, чем все это могло бы кончиться. Такие неразумные действия достойны разве что этого балбеса Жюля.
Когда работаешь репортером, нужно иметь при себе целый арсенал, — и Фандор помимо обычных револьвера и коробки спичек носил с собой солидный охотничий нож с несколькими лезвиями, среди которых была и пилочка. Не без труда молодому человеку удалось извлечь его из кармана, и он принялся за штурм прутьев.
Тонкие и сухие веточки недолго сопротивлялись стальным зубьям пилочки. Жером Фандор с удовлетворением заметил, что ему понадобится минут десять, чтобы освободиться. Добровольный пленник рассчитал верно. Через четверть часа ему удалось высунуть голову и плечи из ивовой клетки.
Жером Фандор так резко и быстро вылез из своего тайника, что ободрал себе одежду и руки.
— Уф! — сказал журналист, вставая и разминая тело. — В общем, я хорошо отделался, и если не ошибаюсь, то я теперь хозяин дома, поскольку мне кажется, что никого кроме меня здесь нет. Хорошенькое дело!
Жером Фандор обернулся, бросив последний взгляд на ящик, в котором он только что прожил несколько часов, таких активных и полных впечатлений. Вдруг, разглядывая комнату, он неподвижно застыл с широко открытыми: от удивления глазами. Его нервно передернуло…
Между чемоданом, который находился в центре большой, совершенно пустой квадратной комнаты и окном с закрытыми ставнями, сквозь которые пробивалось утреннее солнце, Фандор заметил лежавшее на полу тело мужчины. Он совершенно не двигался и, казалось, глубоко спал.
После того, как первый страх прошел, Жером Фандор приблизился к загадочному незнакомцу, готовясь сразить его, если бы спящий надумал проснуться…
Подойдя поближе, Жером Фандор дотронулся до руки лежащего на полу и вскрикнул — рука была ледяной. Перед Фандором лежал труп.
Охваченный ужасом, журналист захотел взглянуть на лицо трупа, которое было повернуто к полу. Он с трудом поднял огромный могучий торс, посмотрел на лицо мужчины и вдруг, опустив труп, который упал на пол с глухим звуком, произнес:
— Томери, это Томери…
Это действительно был известный сахарозаводчик, бездыханно распростертый в пустой квартире!
Его лицо было фиолетовым, а черный язык слегка высовывался изо рта. Вне всякого сомнения, Томери был задушен.
И как знак высшей иронии убийца повязал вокруг шеи жертвы трехцветную перевязь комиссара полиции!
Ошеломленный, с путающимися мыслями Жером Фандор опустился на пол…
Понемногу, взяв себя в руки, журналист попытался спокойно оценить события, героем и свидетелем которых он был последние несколько часов:
«Если кто-то хотел сыграть злую шутку, то это у него получилось. Войди сейчас кто-нибудь, я не знаю, что бы я ему объяснил? Вот я один на один с трупом человека, которого я знаю, в квартире, которая мне незнакома, в квартале, о котором я не имею ни малейшего представления. Где я? У кого? Почему? Знали ли ночные злоумышленники, что я был в чемодане, или притащили меня в свое логово, не догадываясь об этом?»
Жером Фандор вытер вспотевший лоб и заметил, что ладонь его руки стала слегка влажной и красной — это кровоточили царапины, полученные им, когда он выбирался из своей ивовой тюрьмы.
— Час от часу не легче! — раздосадованно прошептал журналист. — Сейчас уже я не выгляжу святым Жаном. Труп, человек в крови рядом с ним… Что еще надо, чтобы тебя отвели в тюрьму? Отправиться в тюрьму не страшно, но отправиться туда с угрозой такого подозрения — это гораздо страшнее. А выбраться оттуда, наверное, будет почти невозможно. Тем более, что сбивающаяся с ног в безрезультатных поисках полиция будет рада убить одним выстрелом двух зайцев — убрать журналиста и найти виновного… Выбираться? Да! Но победителем! Никаких неосторожных шагов. Алиби — вот что мне необходимо. Хочется надеяться, что мой лжекомиссар и его сообщник убрались на какое-то время и не торопятся вернуться. Тем более, что они оставили здесь труп господина Томери. Какую еще роль мог играть этот недотепа? Преступник он или жертва? Но дело не в этом.
Теперь Жером Фандор слушал, что происходило за дверью прихожей, выходившей на лестницу.
Он быстро осмотрел квартиру, которая оказалась совершенно пустой. Найдя на кухне воду, Фандор умылся, убрав все следы крови. Он находился в зажиточном доме, по всей видимости, довольно элегантном. Квартира состояла из трех больших комнат — столовой, гостиной, спальни.
«В квартале Монсо, — подумал Жером Фандор, — за нее нужно было бы платить 20 000 франков, а на Гренель — только 1000 франков…»
Фандор взглянул на часы. Было семь часов утра.
Молодой человек посмотрел в замочную скважину и увидел, что с верхнего этажа спускается жилец, которого остановила консьержка:
— Господин Меркадье, мне принести вашу корреспонденцию?
— Не стоит, славная женщина, я спускаюсь, и вам не нужно будет подниматься на шестой этаж.
— Да нет же, месье, мне все равно надо подняться, чтобы убрать лестницу.
Этот разговор происходил на площадке того этажа, на котором находился Жером Фандор.
Сквозь отверстие, проделанное в двери для установки задвижки, он мог наблюдать за движением двух человек, встретившихся на площадке.
Господин Меркадье продолжал спускаться, а консьержка подниматься.
Сердце Жерома Фандора забилось сильнее, когда он понял, что консьержка приближается к двери квартиры, за которой он находился.
Может быть, новые жильцы, должно быть, переехавшие сюда недавно, раз вся обстановка комнаты, где он сейчас был, состояла из обыкновенного чемодана Элизабет Доллон и трупа, оставили ей ключ от квартиры?
Но нет, консьержка подмела лестничную площадку и стала подниматься выше… Жером Фандор слышал, как она поднималась, поднималась…
Тогда он решился приоткрыть дверь и выскользнуть на площадку.
Несмотря на все усилия, Жерому Фандору не удалось выйти тихо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34