Бесс усмотрела за ним скорчившуюся фигуру.
— Нэнси, — прошептала она. — Вот и мистер Девятка.
ТЕ САМЫЕ СТУПЕНЬКИ?
Бесс указала на столб. Прятавшийся за ним мужчина, видимо, понял, что его обнаружили, резко выпрямился и скрылся среди деревьев и кустов.
— В погоню! — скомандовала Нэнси, и все бросились за незнакомцем.
Джорджи первая пробралась сквозь заросли.
— Я вижу его! Вон там, в переулке!
Выскочив на Рю-дю-Клуатр, преследователи увидели, что тот, за кем они гонятся, быстро удаляется.
— Не дайте ему уйти! — крикнул отставший мистер Дру. — Вы, девочки, бегите дальше, а я уже не тот, что прежде.
Нэнси скоро догнала Джорджи. Но на углу набережной де л'Аршевеше их остановил полицейский. Он был в тёмно-синем кителе, огромных белых перчатках и высокой фуражке.
— Куда это вы так спешите? — окликнул он девушек. Вытянув руку, Нэнси указала на маячившую впереди фигуру.
— Мы гонимся за подозреваемым. — Ей пришлось остановиться.
— Подозреваемым в чём? — удивился полицейский.
Вопрос поставил Нэнси в тупик. В самом деле, а в чём она его подозревает? В том, что он брат Клода Обера? И все? Наконец она выдавила из себя:
— Он шпионил за нами. Мы хотим выяснить, зачем. Тут их догнали мистер Дру и Бесс. Адвокат показал своё удостоверение и представил девушек.
— Так вы американцы! Прошу меня извинить. — Полицейский жестом дал понять, что больше не задерживает их.
— Поздно, — покачала головой Нэнси. — Вон, смотрите! Длиннорукий человек вскакивал в такси. Преследователи уныло посмотрели ему вслед,
— Не расстраивайтесь. Если он следит за вами, то скоро вы его снова увидите, — ободряюще заметил полицейский. — А как его имя?
— Не знаем, — ответила Нэнси. — Может быть, Обер. Кстати, вы никогда не слыхали о Клоде Обере? Полицейский удивлённо вскинул брови.
— Разумеется, мадемуазель! Это известный мошенник. Не так давно он подделал чек на очень крупную сумму. Наш капитан совсем было поймал его, но в самый последний момент ему удалось скрыться. Так вы гнались за Клодом?
— Нет, Клод в тюрьме в Штатах. — И Нэнси сообщила, что полиция Ривер-Хайтс как раз собирается связаться с французской полицией. И тут, словно по наитию, она спросила полицейского, чью подпись подделал Клод Обер. Как же они удивились, когда оказалось, что это была подпись Шарля Леблана, «напуганного финансиста».
У Нэнси и мистера Дру немного поднялось настроение — стало очевидно, что оба их дела связаны между собой.
Как можно спокойнее Нэнси спросила полицейского, где жил Клод Обер до своего исчезновения. Тот назвал адрес в районе Парижа, именуемом Левый Берег.
Американцы поблагодарили полицейского и вернулись к Нотр-Дам. Мистер Дру предложил отправиться на поиски дома Обера, но прежде пообедать.
— Вот это кстати, — охотно согласилась Бесс. — Изысканная французская кухня приведёт мои мозги в порядок. А нам они ещё пригодятся, правда, Нэнси?
Нэнси рассмеялась:
— Дело совсем запуталось, и без ваших мозгов мне никак не обойтись.
Мистер Дру нашёл уютное кафе, они уселись за маленький столик и заказали омлет с сыром.
— А знаете, — обратился адвокат к девушкам, понизив голос, — офис месье Леблана находится совсем рядом с квартирой Обера.
— Вы считаете, что наше дело имеет отношение к вашему расследованию? — спросила его Джорджи. Мистер Дру пожал плечами.
— Во всяком случае, это весьма странное совпадение.
После обеда адвокат предложил по пути на Левый Берег зайти в Лувр и полюбоваться его шедеврами. До бывшего королевского дворца, а теперь музея они доехали на такси.
— Здесь и за неделю всего не осмотришь, — обескура-женно вздохнула Бесс.
— Верно, — улыбнулся мистер Дру. — Здесь есть уникальные, бесценные творения. Например, скульптура Богини Победы.
— А, знаю, это дама с крыльями, но без головы! — съехидничала Джорджи.
— Она самая.
— И Венера Милосская тоже здесь, — вставила Нэнси.
— Она красивая, но без рук, — продолжала кривляться Джорджи. — Где она их потеряла?
— Чего не знаю, того не знаю, — поддержал шутку адвокат. — Может, поищем?
— О чём я всегда мечтала, так это увидеть портрет Моны Лизы работы Леонардо да Винчи, — во всеуслышание объявила Бесс.
Мистер Дру заметил, что этот портрет считается самым Ценным сокровищем Лувра. Во всяком случае, охраняется он куда тщательнее, чем любой другой экспонат.
Когда девушки в сопровождении мистера Дру добрались до знаменитого портрета, то увидели перед ним металлическое ограждение и двух охранников, внимательно рассматривающих каждого посетителя.
Изображение Моны Лизы заворожило их.
— Какое прекрасное у неё лицо, — задумчиво проговорила Нэнси. — Достаточно бросить на него один только взгляд, и сразу чувствуешь какое-то умиротворение.
Гости из Ривер-Хайтс провели в Лувре около часа. Устав за день от долгого хождения и беготни, они наконец решили выйти из музея, перебраться на другой берег Сены и отправиться на поиски бывшего дома Обера.
Консьерж, грубоватый мужчина лет пятидесяти, поначалу обошёлся с иностранцами весьма нелюбезно и не очень-то хотел отвечать на их вопросы.
— С меня и полиции довольно, — сердито проворчал он. — Делать мне больше нечего, как болтать с вами. Кто вы такие?
Нэнси обезоруживающе улыбнулась. Она решила задать прямой вопрос — вдруг повезёт.
— Как зовут брата Клода Обера?
— Луи, — не задумавшись ни на секунду, ответил консьерж.
Нэнси чуть не завизжала от восторга, но взяла себя в руки. Мистеру Дру, Бесс и Джорджи тоже было не просто сохранить самообладание.
— Ах да, верно, — небрежно проговорила Нэнси. — Я и забыла. А где он живёт?
Немного помолчав, консьерж все-же ответил:
— Где-то за городом. Точно не помню, как называется это место. — И вдруг неожиданно добавил:
— Луи — это голова! Клод малость туповат, без брата шагу ступить не может, делает только то, что тот велит.
— Да, Луи всегда при деле, — вошёл в роль мистер Дру. — Мы видели его сегодня, но не успели поговорить. Что он сейчас поделывает?
— Да он учёный или что-то в этом роде. Формулы, колбы и всё такое прочее. Для меня это тёмный лес.
Интуиция подсказывала Нэнси, что они все ближе и ближе подходят к чему-то важному. Она опять мило улыбнулась консьержу:
— А не покажите нам, где жил Клод? — Нэнси вовсе не рассчитывала найти какие-нибудь улики, ей просто хотелось сосчитать ступеньки до квартиры Обера. А вдруг их окажется девяносто девять?
— Могу, — согласился консьерж, — но внутрь не пущу — туда недавно въехали молодожёны.
Он направился к лестнице, а Нэнси вернулась к парадному входу. Ей пришло в голову, что стоит сосчитать не только ступеньки, но и общее число шагов от входа до квартиры Обера.
От входа до каморки консьержа было десять шагов. На втором этаже от лестницы до лестницы также было десять шагов. В двух пролётах лестницы — от первого до второго и от второго до третьего этажа — было шестьдесят девять ступенек.
«Если от лестницы до квартиры Обера тоже будет десять ступенек, — думала про себя Нэнси, — тогда…»
Так и оказалось! Шестьдесят девять ступенек и три раза по десять шагов — всего девяносто девять!
«Ну и что из этого следует? — размышляла Нэнси. — Число девяносто девять может быть условным знаком в общении Луи и Клода или Клода и его сообщника по изготовлению фальшивых документов. Но при чём тут сон миссис Блэр?»
Тем временем вся компания делала вид, что с большим интересом рассматривает дверь бывшей квартиры Клода. Затем они спустились вниз. Мистер Дру поблагодарил консьержа, подозвал такси и отвёз девушек в отель.
— А у меня для вас сюрприз, — вдруг объявил он, — приглашение на приём. Мои друзья устраивают его специально для того, чтобы вы могли познакомиться с месье Шарлем Лебланом. Посмотрим, что из этого выйдет.
— Это вы хорошо придумали! — обрадовалась Бесс.
— Ну, Нэнси, — обратился адвокат к дочери, — если ты так же хорошо разговоришь месье Леблана, как полицейского и консьержа, я подарю тебе на память о Париже что-то особенное.
— Буду стараться, — рассмеялась Нэнси.
Выпив чаю и передохнув, мистер Дру и девушки переоделись, взяли такси и приехали на великолепную виллу в районе Булонского леса. Огромное каменное здание с высоким порталом и массивной резной парадной дверью было ярко освещено, из него доносились звуки музыки.
— Божественно! — промурлыкала Бесс.
Первым из такси вышел мистер Дру. Он хотел было подать дочери руку, но тут сзади на полном ходу в такси врезалась какая-то машина. Как ни пытался мистер Дру удержать Нэнси, она со всего размаха грохнулась на мостовую.
СЫЩИЦЫ ТАНЦУЮТ
Бесс и Джорджи резко отбросило назад, а затем швырнуло на пол. Тряхнуло и водителя, но он удержался на своём месте. Он разразился отборными французскими ругательствами и, потрясая кулаками, выскочил из машины. Но машина, врезавшаяся в такси, дала задний ход и, взревев, понеслась прочь. Никто не успел рассмотреть её номера.
Мистер Дру осторожно поставил Нэнси на ноги, а водитель помог Бесс и Джорджи выйти из машины. Те, хотя и сами были в шоке, тут же справились у Нэнси:
— Ты в порядке?
Нэнси ответила не сразу. Она никак не могла восстановить дыхание, и очень сильно болело плечо.
— Кости целы, А вы-то как?
— О' кей, — потирая шею, бодрилась Джорджи. — Могло быть и хуже!
Мистер Дру никак не мог успокоиться:
— Нам надо вернуться в гостиницу. Бог с ним, с этим приёмом.
— Ну уж нет! — решительно возразила Нэнси. — Как жаль, что мы не разглядели, кто это в нас врезался. Он сделал это нарочно!
Мистер Дру мрачно кивнул. Никто из них не успел даже мельком увидеть злоумышленника. Адвокат расплатился с водителем, и тот уехал.
Дверь особняка распахнулась, из неё вышел привратник, наверняка слышавший шум и грохот, и быстро спустился по лестнице. Узнав, что мистер Дру и девушки приглашены на приём, он сказал:
— Я проведу вас в комнаты для гостей, где вы сможете привести себя в порядок.
Увидев, что Нэнси потирает плечо, он сообщил, что среди гостей есть врач:
— Я пришлю его к вам, — пообещал он. Нэнси пыталась возражать, но привратник не стал её слушать:
— Я уверен, что мой хозяин, месье Тремэн, велел бы мне сделать все именно так.
Он проводил гостей из Америки на второй этаж, в изысканно обставленные комнаты для гостей. Резная мебель прекрасно гармонировала с бархатными портьерами и развешенными по стенам гобеленами. На одном из гобеленов была изображена сцена на охоте. Среди охотников были всадницы в амазонках. Девушек позабавили их наряды — длинные платья с узкими лифами и огромные, украшенные перьями шляпы.
— Интересно, они и вправду ездили на лошадях или просто уселись в седла, чтобы позировать художнику? — произнесла Бесс.
Спустя несколько минут привратник привёл врача. Тот был очень любезен и искренне обрадовался, что и Нэнси, и её подруги знают французский. Сам он говорил по-английски очень плохо. Осмотрев плечо Нэнси, он сказал, что нет ни перелома, ни даже растяжения.
— Но у вас очень сильный ушиб. Вам нужно немедленно приложить к плечу лёд и полежать.
Затем врач осмотрел Бесс и Джорджи. Он нашёл у них только синяки и ссадины и также посоветовал лёд.
Мистер Дру вызвал горничную, попросил её принести пакеты со льдом, и девушки тут же приложили его к ушибам.
Разлёживаться они не стали.
— Со мной всё в порядке, — вскорости заявила Нэнси. — Можно идти на приём.
Бесс помогла подруге подкраситься и причесаться. Джорджи привела порядок её платье.
— Миллион раз спасибо! Всё готово?
Мистер Дру, улыбаясь, подал Нэнси руку, и все четверо спустились по лестнице вниз.
Гостям уже было известно о происшествии. Они поджидали пострадавших в холле. Через открытую дверь виднелся сверкающий хрустальными люстрами зал.
Месье и мадам Тремэн были расстроены случившимся и проявили большую заботу о пострадавших, но девушки заверили их, что чувствуют себя нормально.
— Мы очень благодарны вам за приглашение, — добавила Нэнси, ничем не выдав, что знает, с какой целью устраивается приём.
— Я хотела бы представить вас некоторым из гостей, — сказала мадам Тремэн.
Познакомив американцев со своими друзьями, хозяйка провела их в зал и там представила месье Леблану. Этот высокий стройный человек с пепельными волосами носил усы и свободно говорил по-английски.
— Он красив, и улыбка у него обаятельная, — подумала Нэнси.
— Мистер Дру, у вас очень красивая дочь. — Финансист смотрел на Нэнси, и его взгляд был полон восхищения. Затем он повернулся к Бесс и Джорджи:
— Мы, французы, хвастаемся, что наши соотечественницы невероятно привлекательны. Но, если все женщины в Америке так же прекрасны, как мадемуазель Дру, Фейн и Марвин, то француженок придётся поставить лишь на второе место.
Нэнси, Бесс и Джорджи, а за ними и мистер Дру подхватили его шутливый тон. Через какое-то время Нэнси ловко перевела разговор на другую тему:
— Вы здесь сегодня один, месье Леблан? — спросила она.
— Увы, да! Мадам Леблан осталась в нашем загородном доме. Она неважно себя чувствует.
— Как жаль! Мне бы очень хотелось познакомиться с ней.
Нэнси показалось, что месье Леблан готов пригласить их всех к себе, но тут дирижёр небольшого струнного оркестра представил собравшимся молодую певицу-сопрано, которая совсем недавно была принята в труппу Парижской оперы.
Слушателей обворожил её чистый серебряный голос, и, когда она спела две арии, зал разразился громовыми аплодисментами.
Сразу же после её выступления месье Леблан, извинившись, покинул своих собеседниц и мистера Дру. Певица исполнила ещё одну арию на бис и уехала.
Оркестр продолжал играть, и Нэнси, Бесс, Джорджи и мистер Дру смогли, слегка понизив голос, поделиться впечатлениями о месье Леблане.
— Он казался совершенно поглощённым музыкой, — сказала Нэнси, — но я обратила внимание, что иногда его взгляд становился отсутствующим.
— Его загипнотизировали и внушили, чтобы он распродал свои ценные бумаги! — с пафосом изрекла Бесс.
— Как бы там ни было, — многозначительно отозвалась Джорджи, — сдаётся мне, что из него не так-то просто выудить информацию.
— Я уже давно это понял, — кивнул мистер Дру. — Но надеюсь, что вам повезёт больше, чем мне.
Их продолжали знакомить со все новыми и новыми гостями. Два молодых человека пригласили Бесс и Джорджи на танец. Ещё один направился было к Нэнси, но тут вернулся месье Леблан.
— Позвольте вас пригласить, — поклонился он.
Танцевать Нэнси не хотелось — болело плечо, но она решила, что нельзя упускать возможности поговорить с финансистом. Они кружились по залу, и месье Леблан расспрашивал о её французских впечатлениях, о тех местах, где она успела побывать. Нэнси спрашивала себя, не заподозрил ли он что-нибудь. Но, даже если это было так, то месье Леблан ничем себя не выдал.
— Когда папа в отъезде, он очень по мне скучает, — сказала Нэнси. — Моя мама умерла, когда я была совсем маленькой. И мы с папой очень сдружились. Это он просил меня приехать сюда. А я часто беру с собой Бесс и Джорджи.
— Я бы очень хотел показать вам Париж и окрестности. Но у меня невероятно много работы, и свободного времени совсем не остаётся.
Танец кончился, француз проводил Нэнси до её кресла, извинился и отошёл. К Нэнси пробралась Джорджи:
— Я удрала от своего партнёра на несколько минут — мне нужно сказать тебе что-то очень важное. Видишь человека в арабском костюме? Вон там, около двери? — Нэнси кивнула, и Джорджи продолжала:
— Представляешь, я только что слышала, как месье Леблан сказал этому арабу: «Я же говорил вам, чтобы вы не приходили сюда. Мы должны встречаться без свидетелей».
— Дальше, — насторожилась Нэнси.
— Араб ответил: «Но скоро девятое. Мы должны поговорить».
— Потрясающе! А что потом?
— Месье Леблан сказал: «Завтра, девяносто девять». И они расстались.
— Девяносто девять, — как эхо повторила Нэнси. Её глаза сверкали:
— Я пойду за арабом!
Подошёл мистер Дру, и Нэнси передала ему рассказ Джорджи. Он тоже был очень заинтригован, но запретил Нэнси следить за кем-либо:
— Ты совсем забыла о своём плече. Давай заключим договор: ты вернёшься в гостиницу и уляжешься в кровать. А завтра, так и быть, мы выследим месье Леблана.
— Хорошо. А можно мне тоже заключить с тобой договор?
— Что ещё? — улыбнулся мистер Дру.
— Я бы хотела последить за арабом, пока он здесь. Всего несколько минут. Вдруг я что выясню? Ну, папа, пожалуйста!
— Хорошо, даю тебе двадцать минут. Но будь очень осторожна! — предупредил адвокат. — Чтобы никто ни о чём не догадался!
Тут к ним подошёл молодой человек по имени Анри Дюран и пригласил Нэнси танцевать. Во время танца юная сыщица старалась вести себя как можно естественнее, но незаметно глазела по сторонам. Вдруг на противоположном конце зала отворилась дверь в зимний сад. И в этом саду, среди пальм и прочих экзотических растений, Нэнси увидела араба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
— Нэнси, — прошептала она. — Вот и мистер Девятка.
ТЕ САМЫЕ СТУПЕНЬКИ?
Бесс указала на столб. Прятавшийся за ним мужчина, видимо, понял, что его обнаружили, резко выпрямился и скрылся среди деревьев и кустов.
— В погоню! — скомандовала Нэнси, и все бросились за незнакомцем.
Джорджи первая пробралась сквозь заросли.
— Я вижу его! Вон там, в переулке!
Выскочив на Рю-дю-Клуатр, преследователи увидели, что тот, за кем они гонятся, быстро удаляется.
— Не дайте ему уйти! — крикнул отставший мистер Дру. — Вы, девочки, бегите дальше, а я уже не тот, что прежде.
Нэнси скоро догнала Джорджи. Но на углу набережной де л'Аршевеше их остановил полицейский. Он был в тёмно-синем кителе, огромных белых перчатках и высокой фуражке.
— Куда это вы так спешите? — окликнул он девушек. Вытянув руку, Нэнси указала на маячившую впереди фигуру.
— Мы гонимся за подозреваемым. — Ей пришлось остановиться.
— Подозреваемым в чём? — удивился полицейский.
Вопрос поставил Нэнси в тупик. В самом деле, а в чём она его подозревает? В том, что он брат Клода Обера? И все? Наконец она выдавила из себя:
— Он шпионил за нами. Мы хотим выяснить, зачем. Тут их догнали мистер Дру и Бесс. Адвокат показал своё удостоверение и представил девушек.
— Так вы американцы! Прошу меня извинить. — Полицейский жестом дал понять, что больше не задерживает их.
— Поздно, — покачала головой Нэнси. — Вон, смотрите! Длиннорукий человек вскакивал в такси. Преследователи уныло посмотрели ему вслед,
— Не расстраивайтесь. Если он следит за вами, то скоро вы его снова увидите, — ободряюще заметил полицейский. — А как его имя?
— Не знаем, — ответила Нэнси. — Может быть, Обер. Кстати, вы никогда не слыхали о Клоде Обере? Полицейский удивлённо вскинул брови.
— Разумеется, мадемуазель! Это известный мошенник. Не так давно он подделал чек на очень крупную сумму. Наш капитан совсем было поймал его, но в самый последний момент ему удалось скрыться. Так вы гнались за Клодом?
— Нет, Клод в тюрьме в Штатах. — И Нэнси сообщила, что полиция Ривер-Хайтс как раз собирается связаться с французской полицией. И тут, словно по наитию, она спросила полицейского, чью подпись подделал Клод Обер. Как же они удивились, когда оказалось, что это была подпись Шарля Леблана, «напуганного финансиста».
У Нэнси и мистера Дру немного поднялось настроение — стало очевидно, что оба их дела связаны между собой.
Как можно спокойнее Нэнси спросила полицейского, где жил Клод Обер до своего исчезновения. Тот назвал адрес в районе Парижа, именуемом Левый Берег.
Американцы поблагодарили полицейского и вернулись к Нотр-Дам. Мистер Дру предложил отправиться на поиски дома Обера, но прежде пообедать.
— Вот это кстати, — охотно согласилась Бесс. — Изысканная французская кухня приведёт мои мозги в порядок. А нам они ещё пригодятся, правда, Нэнси?
Нэнси рассмеялась:
— Дело совсем запуталось, и без ваших мозгов мне никак не обойтись.
Мистер Дру нашёл уютное кафе, они уселись за маленький столик и заказали омлет с сыром.
— А знаете, — обратился адвокат к девушкам, понизив голос, — офис месье Леблана находится совсем рядом с квартирой Обера.
— Вы считаете, что наше дело имеет отношение к вашему расследованию? — спросила его Джорджи. Мистер Дру пожал плечами.
— Во всяком случае, это весьма странное совпадение.
После обеда адвокат предложил по пути на Левый Берег зайти в Лувр и полюбоваться его шедеврами. До бывшего королевского дворца, а теперь музея они доехали на такси.
— Здесь и за неделю всего не осмотришь, — обескура-женно вздохнула Бесс.
— Верно, — улыбнулся мистер Дру. — Здесь есть уникальные, бесценные творения. Например, скульптура Богини Победы.
— А, знаю, это дама с крыльями, но без головы! — съехидничала Джорджи.
— Она самая.
— И Венера Милосская тоже здесь, — вставила Нэнси.
— Она красивая, но без рук, — продолжала кривляться Джорджи. — Где она их потеряла?
— Чего не знаю, того не знаю, — поддержал шутку адвокат. — Может, поищем?
— О чём я всегда мечтала, так это увидеть портрет Моны Лизы работы Леонардо да Винчи, — во всеуслышание объявила Бесс.
Мистер Дру заметил, что этот портрет считается самым Ценным сокровищем Лувра. Во всяком случае, охраняется он куда тщательнее, чем любой другой экспонат.
Когда девушки в сопровождении мистера Дру добрались до знаменитого портрета, то увидели перед ним металлическое ограждение и двух охранников, внимательно рассматривающих каждого посетителя.
Изображение Моны Лизы заворожило их.
— Какое прекрасное у неё лицо, — задумчиво проговорила Нэнси. — Достаточно бросить на него один только взгляд, и сразу чувствуешь какое-то умиротворение.
Гости из Ривер-Хайтс провели в Лувре около часа. Устав за день от долгого хождения и беготни, они наконец решили выйти из музея, перебраться на другой берег Сены и отправиться на поиски бывшего дома Обера.
Консьерж, грубоватый мужчина лет пятидесяти, поначалу обошёлся с иностранцами весьма нелюбезно и не очень-то хотел отвечать на их вопросы.
— С меня и полиции довольно, — сердито проворчал он. — Делать мне больше нечего, как болтать с вами. Кто вы такие?
Нэнси обезоруживающе улыбнулась. Она решила задать прямой вопрос — вдруг повезёт.
— Как зовут брата Клода Обера?
— Луи, — не задумавшись ни на секунду, ответил консьерж.
Нэнси чуть не завизжала от восторга, но взяла себя в руки. Мистеру Дру, Бесс и Джорджи тоже было не просто сохранить самообладание.
— Ах да, верно, — небрежно проговорила Нэнси. — Я и забыла. А где он живёт?
Немного помолчав, консьерж все-же ответил:
— Где-то за городом. Точно не помню, как называется это место. — И вдруг неожиданно добавил:
— Луи — это голова! Клод малость туповат, без брата шагу ступить не может, делает только то, что тот велит.
— Да, Луи всегда при деле, — вошёл в роль мистер Дру. — Мы видели его сегодня, но не успели поговорить. Что он сейчас поделывает?
— Да он учёный или что-то в этом роде. Формулы, колбы и всё такое прочее. Для меня это тёмный лес.
Интуиция подсказывала Нэнси, что они все ближе и ближе подходят к чему-то важному. Она опять мило улыбнулась консьержу:
— А не покажите нам, где жил Клод? — Нэнси вовсе не рассчитывала найти какие-нибудь улики, ей просто хотелось сосчитать ступеньки до квартиры Обера. А вдруг их окажется девяносто девять?
— Могу, — согласился консьерж, — но внутрь не пущу — туда недавно въехали молодожёны.
Он направился к лестнице, а Нэнси вернулась к парадному входу. Ей пришло в голову, что стоит сосчитать не только ступеньки, но и общее число шагов от входа до квартиры Обера.
От входа до каморки консьержа было десять шагов. На втором этаже от лестницы до лестницы также было десять шагов. В двух пролётах лестницы — от первого до второго и от второго до третьего этажа — было шестьдесят девять ступенек.
«Если от лестницы до квартиры Обера тоже будет десять ступенек, — думала про себя Нэнси, — тогда…»
Так и оказалось! Шестьдесят девять ступенек и три раза по десять шагов — всего девяносто девять!
«Ну и что из этого следует? — размышляла Нэнси. — Число девяносто девять может быть условным знаком в общении Луи и Клода или Клода и его сообщника по изготовлению фальшивых документов. Но при чём тут сон миссис Блэр?»
Тем временем вся компания делала вид, что с большим интересом рассматривает дверь бывшей квартиры Клода. Затем они спустились вниз. Мистер Дру поблагодарил консьержа, подозвал такси и отвёз девушек в отель.
— А у меня для вас сюрприз, — вдруг объявил он, — приглашение на приём. Мои друзья устраивают его специально для того, чтобы вы могли познакомиться с месье Шарлем Лебланом. Посмотрим, что из этого выйдет.
— Это вы хорошо придумали! — обрадовалась Бесс.
— Ну, Нэнси, — обратился адвокат к дочери, — если ты так же хорошо разговоришь месье Леблана, как полицейского и консьержа, я подарю тебе на память о Париже что-то особенное.
— Буду стараться, — рассмеялась Нэнси.
Выпив чаю и передохнув, мистер Дру и девушки переоделись, взяли такси и приехали на великолепную виллу в районе Булонского леса. Огромное каменное здание с высоким порталом и массивной резной парадной дверью было ярко освещено, из него доносились звуки музыки.
— Божественно! — промурлыкала Бесс.
Первым из такси вышел мистер Дру. Он хотел было подать дочери руку, но тут сзади на полном ходу в такси врезалась какая-то машина. Как ни пытался мистер Дру удержать Нэнси, она со всего размаха грохнулась на мостовую.
СЫЩИЦЫ ТАНЦУЮТ
Бесс и Джорджи резко отбросило назад, а затем швырнуло на пол. Тряхнуло и водителя, но он удержался на своём месте. Он разразился отборными французскими ругательствами и, потрясая кулаками, выскочил из машины. Но машина, врезавшаяся в такси, дала задний ход и, взревев, понеслась прочь. Никто не успел рассмотреть её номера.
Мистер Дру осторожно поставил Нэнси на ноги, а водитель помог Бесс и Джорджи выйти из машины. Те, хотя и сами были в шоке, тут же справились у Нэнси:
— Ты в порядке?
Нэнси ответила не сразу. Она никак не могла восстановить дыхание, и очень сильно болело плечо.
— Кости целы, А вы-то как?
— О' кей, — потирая шею, бодрилась Джорджи. — Могло быть и хуже!
Мистер Дру никак не мог успокоиться:
— Нам надо вернуться в гостиницу. Бог с ним, с этим приёмом.
— Ну уж нет! — решительно возразила Нэнси. — Как жаль, что мы не разглядели, кто это в нас врезался. Он сделал это нарочно!
Мистер Дру мрачно кивнул. Никто из них не успел даже мельком увидеть злоумышленника. Адвокат расплатился с водителем, и тот уехал.
Дверь особняка распахнулась, из неё вышел привратник, наверняка слышавший шум и грохот, и быстро спустился по лестнице. Узнав, что мистер Дру и девушки приглашены на приём, он сказал:
— Я проведу вас в комнаты для гостей, где вы сможете привести себя в порядок.
Увидев, что Нэнси потирает плечо, он сообщил, что среди гостей есть врач:
— Я пришлю его к вам, — пообещал он. Нэнси пыталась возражать, но привратник не стал её слушать:
— Я уверен, что мой хозяин, месье Тремэн, велел бы мне сделать все именно так.
Он проводил гостей из Америки на второй этаж, в изысканно обставленные комнаты для гостей. Резная мебель прекрасно гармонировала с бархатными портьерами и развешенными по стенам гобеленами. На одном из гобеленов была изображена сцена на охоте. Среди охотников были всадницы в амазонках. Девушек позабавили их наряды — длинные платья с узкими лифами и огромные, украшенные перьями шляпы.
— Интересно, они и вправду ездили на лошадях или просто уселись в седла, чтобы позировать художнику? — произнесла Бесс.
Спустя несколько минут привратник привёл врача. Тот был очень любезен и искренне обрадовался, что и Нэнси, и её подруги знают французский. Сам он говорил по-английски очень плохо. Осмотрев плечо Нэнси, он сказал, что нет ни перелома, ни даже растяжения.
— Но у вас очень сильный ушиб. Вам нужно немедленно приложить к плечу лёд и полежать.
Затем врач осмотрел Бесс и Джорджи. Он нашёл у них только синяки и ссадины и также посоветовал лёд.
Мистер Дру вызвал горничную, попросил её принести пакеты со льдом, и девушки тут же приложили его к ушибам.
Разлёживаться они не стали.
— Со мной всё в порядке, — вскорости заявила Нэнси. — Можно идти на приём.
Бесс помогла подруге подкраситься и причесаться. Джорджи привела порядок её платье.
— Миллион раз спасибо! Всё готово?
Мистер Дру, улыбаясь, подал Нэнси руку, и все четверо спустились по лестнице вниз.
Гостям уже было известно о происшествии. Они поджидали пострадавших в холле. Через открытую дверь виднелся сверкающий хрустальными люстрами зал.
Месье и мадам Тремэн были расстроены случившимся и проявили большую заботу о пострадавших, но девушки заверили их, что чувствуют себя нормально.
— Мы очень благодарны вам за приглашение, — добавила Нэнси, ничем не выдав, что знает, с какой целью устраивается приём.
— Я хотела бы представить вас некоторым из гостей, — сказала мадам Тремэн.
Познакомив американцев со своими друзьями, хозяйка провела их в зал и там представила месье Леблану. Этот высокий стройный человек с пепельными волосами носил усы и свободно говорил по-английски.
— Он красив, и улыбка у него обаятельная, — подумала Нэнси.
— Мистер Дру, у вас очень красивая дочь. — Финансист смотрел на Нэнси, и его взгляд был полон восхищения. Затем он повернулся к Бесс и Джорджи:
— Мы, французы, хвастаемся, что наши соотечественницы невероятно привлекательны. Но, если все женщины в Америке так же прекрасны, как мадемуазель Дру, Фейн и Марвин, то француженок придётся поставить лишь на второе место.
Нэнси, Бесс и Джорджи, а за ними и мистер Дру подхватили его шутливый тон. Через какое-то время Нэнси ловко перевела разговор на другую тему:
— Вы здесь сегодня один, месье Леблан? — спросила она.
— Увы, да! Мадам Леблан осталась в нашем загородном доме. Она неважно себя чувствует.
— Как жаль! Мне бы очень хотелось познакомиться с ней.
Нэнси показалось, что месье Леблан готов пригласить их всех к себе, но тут дирижёр небольшого струнного оркестра представил собравшимся молодую певицу-сопрано, которая совсем недавно была принята в труппу Парижской оперы.
Слушателей обворожил её чистый серебряный голос, и, когда она спела две арии, зал разразился громовыми аплодисментами.
Сразу же после её выступления месье Леблан, извинившись, покинул своих собеседниц и мистера Дру. Певица исполнила ещё одну арию на бис и уехала.
Оркестр продолжал играть, и Нэнси, Бесс, Джорджи и мистер Дру смогли, слегка понизив голос, поделиться впечатлениями о месье Леблане.
— Он казался совершенно поглощённым музыкой, — сказала Нэнси, — но я обратила внимание, что иногда его взгляд становился отсутствующим.
— Его загипнотизировали и внушили, чтобы он распродал свои ценные бумаги! — с пафосом изрекла Бесс.
— Как бы там ни было, — многозначительно отозвалась Джорджи, — сдаётся мне, что из него не так-то просто выудить информацию.
— Я уже давно это понял, — кивнул мистер Дру. — Но надеюсь, что вам повезёт больше, чем мне.
Их продолжали знакомить со все новыми и новыми гостями. Два молодых человека пригласили Бесс и Джорджи на танец. Ещё один направился было к Нэнси, но тут вернулся месье Леблан.
— Позвольте вас пригласить, — поклонился он.
Танцевать Нэнси не хотелось — болело плечо, но она решила, что нельзя упускать возможности поговорить с финансистом. Они кружились по залу, и месье Леблан расспрашивал о её французских впечатлениях, о тех местах, где она успела побывать. Нэнси спрашивала себя, не заподозрил ли он что-нибудь. Но, даже если это было так, то месье Леблан ничем себя не выдал.
— Когда папа в отъезде, он очень по мне скучает, — сказала Нэнси. — Моя мама умерла, когда я была совсем маленькой. И мы с папой очень сдружились. Это он просил меня приехать сюда. А я часто беру с собой Бесс и Джорджи.
— Я бы очень хотел показать вам Париж и окрестности. Но у меня невероятно много работы, и свободного времени совсем не остаётся.
Танец кончился, француз проводил Нэнси до её кресла, извинился и отошёл. К Нэнси пробралась Джорджи:
— Я удрала от своего партнёра на несколько минут — мне нужно сказать тебе что-то очень важное. Видишь человека в арабском костюме? Вон там, около двери? — Нэнси кивнула, и Джорджи продолжала:
— Представляешь, я только что слышала, как месье Леблан сказал этому арабу: «Я же говорил вам, чтобы вы не приходили сюда. Мы должны встречаться без свидетелей».
— Дальше, — насторожилась Нэнси.
— Араб ответил: «Но скоро девятое. Мы должны поговорить».
— Потрясающе! А что потом?
— Месье Леблан сказал: «Завтра, девяносто девять». И они расстались.
— Девяносто девять, — как эхо повторила Нэнси. Её глаза сверкали:
— Я пойду за арабом!
Подошёл мистер Дру, и Нэнси передала ему рассказ Джорджи. Он тоже был очень заинтригован, но запретил Нэнси следить за кем-либо:
— Ты совсем забыла о своём плече. Давай заключим договор: ты вернёшься в гостиницу и уляжешься в кровать. А завтра, так и быть, мы выследим месье Леблана.
— Хорошо. А можно мне тоже заключить с тобой договор?
— Что ещё? — улыбнулся мистер Дру.
— Я бы хотела последить за арабом, пока он здесь. Всего несколько минут. Вдруг я что выясню? Ну, папа, пожалуйста!
— Хорошо, даю тебе двадцать минут. Но будь очень осторожна! — предупредил адвокат. — Чтобы никто ни о чём не догадался!
Тут к ним подошёл молодой человек по имени Анри Дюран и пригласил Нэнси танцевать. Во время танца юная сыщица старалась вести себя как можно естественнее, но незаметно глазела по сторонам. Вдруг на противоположном конце зала отворилась дверь в зимний сад. И в этом саду, среди пальм и прочих экзотических растений, Нэнси увидела араба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11