— Ну, ладно, — проговорил Чудозавр неохотно, — уж так и быть! Только выкладывайте сперва ваше маленькое желание.
— Пусть прислуга не замечает ничего, что вы нам сделаете.
— Что вы будете добры нам сделать, — подсказала Антея шепотом.
— Я хотел сказать, что вы будете добры нам сделать, — громко повторил Роберт.
Чудозавр немного раздулся, выпустил воздух и сказал:
— Считайте, это желание исполнено, в нем нет ничего трудного. Люди всегда ведь очень многого не замечают. Теперь, что дальше?
— Пусть мы будем богаты так, — с нажимом проговорил Роберт, — как никому и во сне не снилось.
— Какие мы жадные, — вдруг вспыхнула Джейн.
— Вот именно! — отозвался Чудозавр. — Одно только меня утешает, что вы этими сокровищами воспользоваться не сумеете. Почему? Узнаете. А пока нам надо определить пределы вашего богатства. И как вы хотите получить его: золотом или бумажками?
— Золотом, пожалуйста. И побольше!
— Вот, если я наполню золотом всю эту большую песчаную яму, достаточно будет с вас?
— О, да!
— Ну, так улепетывайте отсюда поскорее, пока я не принялся за дело, или вы будете погребены здесь заживо!
Чудозавр так далеко вытянул свои мохнатые руки и стал махать ими так грозно, что дети пустились во всю прыть по дороге, ведущей вон из ямы. Только одна Антея еще настолько владела собою, что могла выпалить Чудозавру на прощание:
— До свидания! Надеюсь, ваша бака завтра не будет вас беспокоить.
Выбежав наверх, они оглянулись, но должны были тотчас зажмуриться: вся яма до самых краев была полна золотом и оно ослепительно блестело на солнце. На последнем повороте, где дорога выходила из ямы, золото лежало кучами, словно обыкновенный щебень. И вся эта масса сверкала и переливалась огнями, точно огромная печь.
Дети стояли с открытыми ртами, не решаясь проронить слова. Наконец Роберт нагнулся, взял золотую монету из кучи, лежавшей у дороги, посмотрел на нее с одной и с другой стороны и вдруг сказал смущенно:
— Она какая-то старинная!
— Главное — это золото, — возразил Кирилл.
Тут все заговорили наперебой, стали хватать золото горстями и пропускать его сквозь пальцы. Звон падающих монет казался удивительной музыкой. Сперва как будто все забыли и думать, что золото можно тратить на покупки: с ним так хорошо было играть. Джейн уселась между двумя кучами золота, а Роберт стал ее закапывать, что вы, быть может, не раз проделывали над вашим отцом, когда он засыпал на песке, прикрыв лицо газетой. Но не успел Роберт закопать сестру до половины, как она закричала:
— Ой, не надо больше! Оно такое тяжелое, мне больно.
— Чепуха! — отмахнулся Роберт и хотел было продолжать свою работу.
— Пусти же меня, говорю тебе! — уже чуть не стонала Джейн. Ее подняли: она стояла бледная и слегка дрожала.
— Вы представить себе не можете, что это такое, — делилась она. — Точно на меня камней или железных цепей навалили!
— А знаете что? — спохватился Кирилл. — Если мы хотим сделать с этим золотом что-нибудь путное, то нечего нам на него смотреть и терять время попусту. Набьем-ка им карманы и айда за покупками. Не забывайте, оно будет у нас только до захода солнца. Жаль, мы не спросили Чудозаврика, вдруг потом все наши покупки тоже окаменеют? И вот, что я вам еще скажу: в деревне я как-то раз видел пони с маленькой тележкой.
— Ты хочешь их купить? — удивилась Джейн.
— Нет, зачем же! Мы только наймем их и поедем в Рочестер и накупим там уйму всякой всячины. Берите же все как можно больше золота. Нехорошо только, что это старинные деньги: у них на одной стороне голова, а на другой что-то вроде пикового туза. Да что сейчас об этом! Рассовывайте их по карманам и шагом марш! Если уж вам так хочется болтать, то болтать можете и дорогой.
Кирилл сел на землю и принялся набивать золотом карманы, приговаривая:
— Вот вы надо мной смеялись, когда я просил папу заказать мне куртку с девятью карманами. А теперь видите, эти карманы очень даже пригодились.
Скоро дети и вправду убедились, как полезны оказались Кириллу его бесчисленные карманы. Наполнив их все, насыпав золота даже в носовой платок и за пазуху, он хотел было встать, но покачнулся и сел на землю.
— Выбрось-ка лучше часть груза, а то весь твой корабль на дно пойдет, — поддразнивал его Роберт. — Это все твои девять карманов виноваты!
Пришлось-таки Кириллу разгружаться.
Вся компания отправилась в деревню, туда пришлось тащиться более версты по пыльной дороге. А солнце пекло все жарче и жарче; и с каждым шагом золото в карманах детей становилось все тяжелее. Наконец Джейн не выдержала:
— Не знаю, куда мы его истратим, — сказала она. — Ведь у нас целые тысячи. Часть своего я лучше спрячу за деревом у изгороди. А как только придем в деревню, давайте сразу же купим булок. Я чувствую, время обеда давно прошло.
Она вынула из карманов горсти две золотых монет и спрятала их между корнями старого дуба.
— Какие они кругленькие и желтенькие! А вот бы они вдруг стали имбирным печеньем и мы бы их съели!
— Ну, ладно, размечталась! — оборвал Кирилл. — Сейчас их все равно не слопаешь, так лучше уж идем поскорее.
Идти, однако, было очень тяжело. Пока дети добрались до деревни, во многих местах под заборами, плетнями и в корнях старых деревьев залегла большая часть их сокровищ.
Однако перед деревней у них все-таки осталось в карманах около ста фунтов стерлингов.
По внешнему виду ребят никто не догадался бы, что они обладают таким богатством; всякий подумал бы: если у них и завелись деньги, то самое большое — по полукроне на каждого.
Пыль и дым из труб расстилались туманом над красными черепичными крышами деревни. Все четверо ребят, добравшись до первой попавшейся скамьи, тотчас же на нее плюхнулись.
Это случилось как раз возле гостиницы «Синий кабан». Было решено, что Кирилл зайдет в гостиницу и купит там квасу, потому что, как сказала Антея, мужчинам не стыдно заходить в трактир, это только детям туда заходить нельзя. А Кирилл больше всех похож на мужчину, потому что он самый старший.
— Вот жарища-то! — сказал Роберт, когда они остались втроем. — А знаете что? Когда собакам жарко, они высовывают языки. Может быть, им от этого становится прохладнее?
— А что? Попробуем, — ухватилась Джейн. И все высунули языки. Но от этого детям только еще больше захотелось пить, а кроме того, и прохожие на них как-то косо посматривали. Пришлось возвратить языки на место. Тут, кстати, вернулся Кирилл с кувшином кваса.
— Хорошо, что у меня были свои собственные два шиллинга, — сказал он смущенно. — Пришлось заплатить из них. А я-то собирался купить на них кроликов! Здесь не хотят менять наше золото. Когда я показал горсть монет, трактирщик только засмеялся и заявил, что это марки для игры в карты. Черт с ним! А я купил еще несколько пирожков и булок с тмином.
Пирожки оказались залежалыми и холодными, булки — черствыми. Но квас восполнил все эти недостатки.
— Теперь моя очередь купить чего-нибудь на наше золото: я — вторая по старшинству, — напомнила Антея. — Где вы видели пони с тележкой?
Оказалось, пони был при другой гостинице.
Антея направилась туда прямо во двор: ведь ей как девочке неудобно было заходить в трактир.
Вернувшись, она объявила, что хвастаться не хочет, а все-таки сделала все, что надо.
— Трактирщик сказал, что запряжет через пару минут, — пояснила она, — свезет нас в Рочестер, подождет там, сколько нам нужно, и за все возьмет только один золотой. — Недурно я это устроила?
— И ты, конечно, считаешь себя очень умной по этому случаю? — съязвил Кирилл, припоминая свою неудачу. Но любопытство было в нем сильнее зависти. — Как же ты это устроила? — справился он.
— По крайней мере у меня хватило ума не вынимать из кармана сразу целую горсть золота и не показывать, что оно мне ничего не стоит, — ответила Антея. — Я только нашла во дворе какого-то молодого человека, он возился с ведром и тряпкой возле лошади, показала ему золотой и спросила, знает ли он, что это такое; он ответил «нет» и позвал своего отца. Старик пришел и сказал, что это старинный золотой и спросил еще, мой ли он и могу ли я распоряжаться им, как мне вздумается. Я сказала «да», спросила его о пони и тележке и предложила ему золотой, если он свезет нас в Рочестер. И он сказал «Идет!». А зовут его Криспин.
Совсем новое впечатление испытывали дети, сидя в тележке, запряженной маленькой лошадкой, которая быстро мчала их по красивым деревенским дорогам. Такая поездка сама по себе очень приятна, а кроме того, каждый в это время чувствовал себя богачом и строил самые радужные планы, как ему истратить свои сокровища и что на них купить. Разумеется, каждый мечтал про себя, дети чувствовали, что, пожалуй, будет нехорошо, если старик услышит, куда их заносит.
По просьбе маленьких седоков старик высадил их у моста.
— Если бы вам понадобилось купить лошадь и экипаж, к кому бы вы обратились? — спросил его Кирилл, как будто между прочим, лишь бы что-нибудь сказать.
— К Билли Писмаршу на постоялом дворе «Голова турка», — ответил старик. — По совести говоря, трудно указать хоть одного честного торговца лошадьми: все они плуты. Но если ваш отец хочет купить лошадь, то все же лучше иметь дело с Билли, чем с другими: у него и лошади попадаются хорошие, да и сам он человек обходительный.
— Благодарю вас, — поклонился Кирилл. — Значит, в «Голове турка»?
Далее детям пришлось увидеть, как один из законов человеческого общества вдруг перевернулся вверх ногами и встал на голову, словно акробат: всякий взрослый вам скажет, что деньги очень трудно добывать и очень легко тратить. А тут вышло совсем наоборот: деньги, данные Чудозавром, достались очень легко, а истратить их не было почти никакой возможности. Оказалось, что всё торговцы Рочестера чуть ли не бежать готовы от волшебного золота.
Началось с того, что Антея, которая сегодня утром имела несчастье сесть на свою шляпку, хотела купить себе новую. Она зашла в магазин и выбрала очень хорошенькую шляпку, с розами и синими перышками, на шляпке был даже привешен ярлык: «Парижская модель. Цена три гинеи». Однако, когда Антея вынула из кармана три больших золотых монеты и хотела отдать их молодой даме в черном шелковом платье, та сердито на нее покосилась, отошла и шепнула что-то другой даме постарше и потолще. Обе они подошли к Антее и вернули деньги, сказав, что такие монеты теперь не ходят.
— Но это не фальшивые деньги, — возразила девочка, — и они мои собственные.
— Положим, что так, — сказала толстая дама. — Только они теперь не в моде, и я их не возьму.
— Там, вероятно, думают, что эти деньги краденые, — сказала Антея, присоединившись к остальной компании, ждавшей ее на улице. — У меня руки все в песке. Если бы я надела перчатки, то эти дамы не посмели бы считать меня такой бесчестной.
Зайдя в какую-то маленькую лавчонку, девочки выбрали там себе по паре дешевеньких бумажных перчаток, но, когда они дали золотой, приказчица внимательно посмотрела на него через очки и объявила, что у нее нет сдачи. Пришлось заплатить из остатков тех собственных денег Кирилла, на которые он мечтал купить кроликов. Из тех же денег было заплачено и за зеленый кошелек из поддельной крокодиловой кожи, который был куплен заодно с перчатками. Пробовали дети заходить еще в несколько лавок, где продавались игрушки, духи, шелковые платки, книжки и открытки. Но в этот день, видно, никто в городе не хотел разменять ни одной золотой монеты. Перебираясь из лавки в лавку по пыльным улицам в жару дети становились все грязнее и грязнее, волосы их растрепались; кроме того, Джейн споткнулась и упала как раз в том месте, где только что проехала бочка с водой. Но что было неприятнее всего, дети очень проголодались, а им никто ничего не хотел продать за их золото. Зайдя понапрасну в две кондитерские и только понюхав, как там вкусно пахнет, наши дачники-неудачники почувствовали такой голод, что, посоветовавшись шепотом, придумали целый план кампании, который с храбростью отчаяния немедленно был выполнен.
Они пошли в кондитерскую и, прежде чем кто-нибудь мог им помешать, схватили по три штуки пирожных, сжали их своими грязными руками и разом откусили по большому куску. Так с пирожными в руках и с полными ртами стояли они, сбившись в кучку. Удивленный кондитер выскочил из-за прилавка.
— Вот! — сказал Кирилл, протягивая ему золотой и стараясь выговаривать слова как можно яснее. — Получите сколько следует.
Кондитер схватил монету, попробовал ее на зуб и положил в карман.
— Вон отсюда! — крикнул он коротко и грозно.
— А сдачи? — спросила бережливая Антея.
— Я вам покажу сдачи! — рявкнул кондитер. — Убирайтесь вон и скажите спасибо, что я не зову полицию расследовать, где вы эти деньги достали!
В саду старого замка наши богачи доели свои пирожные, и, хотя в прохладной тени деревьев к ним опять вернулось хорошее настроение, но все равно теперь даже у самых храбрых не хватало смелости идти к Писмаршу в «Голову Турка» и вести там переговоры о покупке лошадей и экипажа. Но Джейн всегда была полна надежд, Антея же не любила отступать от принятых решений, и в конце концов их мнение одержало верх.
Не мешкая больше, вся компания, теперь уже невероятно грязная, направилась к «Голове Турка». Способ начинать переговоры со двора сегодня один раз уже оказался успешным, тем же маневром решено было действовать и теперь. Дети застали во дворе самого Писмарша, и Роберт начал переговоры с ним такими словами:
— Мне сказали, у вас есть много лошадей и экипажей на продажу. Было условлено, что разговаривать станет Роберт, так как во всех повестях и рассказах лошадей обыкновенно покупают мужчины, а Кирилл сегодня однажды уже вел серьезные деловые переговоры в «Синем кабане».
— Вам правду сказали, молодой человек, — ответил Писмарш. Это был высокий худощавый человек с голубыми глазами и с тонкими, крепко сжатыми губами.
— Нам хотелось бы купить у вас кое-что, — вежливо продолжал Роберт.
— Очень возможно, что вам хотелось бы.
— Так вот будьте добры показать нам несколько лошадей: мы из них выберем подходящих.
— Да вы что за ребята? Кто вас сюда прислал?
— Я вам говорю, нам надо купить лошадей и экипаж. А о вас нам один человек сказал, что вы торговец честный и вежливый, но теперь я думаю, что он ошибся.
— Фу-ты, ну-ты! — воскликнул Писмарш. — Не прикажете ли вывести всю конюшню для вашей милости? А то уж я лучше пошлю депешу в Лондон: не найдется ли там для вас подходящей парочки лошадей?
— Пожалуйста, если вас это не затруднит, — в тон ответил Роберт. — Это будет очень любезно с вашей стороны.
Писмарш засунул руки в карманы и рассмеялся. Детям это совсем не понравилось. Затем он крикнул:
— Вильям!
В дверях конюшни показался сутулый конюх.
— Гляди-ка на этого барона: он хочет купить всех моих лошадей и все заведение до последнего кнута. А у самого, хоть об заклад побьемся, в кармане ни гроша.
Глаза Вильяма повернулись по направлению хозяйского указательного пальца и с насмешливым любопытством уставились на Роберта.
— Да неужто?
Но тут опять вылез Роберт. Хотя девочки и дергали его за куртку, упрашивая «идти дальше», но он все-таки заговорил и притом очень горячо:
— Я не барон и никогда не называл себя бароном. А относительно денег — вот, взгляните: это как называется?
И не успели другие остановить его, как он вытащил из карманов две горсти золота и протянул их к самому носу Писмарша. Тот взглянул с удивлением, взял один золотой и попробовал его на зуб. Джейн ожидала, что он сейчас же скажет: «Самая лучшая лошадь из моей конюшни — в вашем распоряжении!». Другие были более осторожны, но и они поразились, когда Писмарш вдруг распорядился:
— Вильям, запри-ка ворота!
Вильям засмеялся и, оскалив зубы, пошел к воротам.
— Прощайте! — сказал Роберт поспешно. — Теперь, что бы вы ни говорили, мы у вас уж ни одной лошади не купим. И пусть это будет для вас уроком!
Он заметил отворенную калитку и хотел шмыгнуть в нее. Но Писмарш загородил ему дорогу.
— Не спеши, друг любезный! Вильям, позови полисмена.
Дети стояли прижавшись друг к другу, как испуганные овечки, и, пока не появился полисмен, Писмарш успел наговорить им много неприятного.
— Хороши вы, детки, нечего сказать! Болтаетесь тут, искушаете честных людей краденым золотом.
— Но это наше собственное золото, — с достоинством ответил Кирилл.
— Еще бы! Как бы не так!.. Известное дело!.. Да еще и девочек впутали! Вот что: девочек я отпущу, если только вы сами смирно пойдете в полицию.
— Мы не хотим, чтобы нас отпускали! — замотала головой Джейн. — Без мальчиков мы не уйдем. Эти деньги принадлежат нам так же, как и им. А вы злой человек!
— Где же вы это золото достали! — спросил Писмарш более мягко, чего уж мальчики совсем не ожидали, особенно когда Джейн начала браниться.
Джейн молча и беспомощно взглянула на других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18