Сдаетесь ли вы?
— Нет! — зазвенел голос Роберта. — Мы не сдадимся! Никогда, никогда, никогда!!!
— Да будет же судьба ваша на главах ваших! — прогремел ответ глашатая.
— Покажем им все наше мужество, — командовал Роберт решительным тоном. — Пусть знают, что мы их не боимся. Давайте стучать кинжалами и шуметь! Ну, раз, два, три: Гип-гип, ур-ра! Опять: гип-гип, ур — ра! Еще раз: гип-гип, ур-ра!
Крики эти прозвучали не очень уж грозно, однако сопровождавший их звон кинжалов придал им что-то воинственное.
За рвом в стане врагов послышался какой-то новый шум, и осажденный гарнизон понял, что приступ и в самом деле начинается.
В комнате над воротами становилось уже темно, и Джейн немножко приободрилась, вспомнив, что теперь и до заката недолго.
— Ров ужасно узкий, — опасливо заметила Антея.
— Но если они даже переплывут его, им все равно не попасть в замок, — успокоил Роберт.
Только он успел это выговорить, как вдруг рядом на лестнице послышались тяжелые шаги и звон стали. Дети затаили дыхание. Шаги и звон оружия удалялись вверх по лестнице, идущей на башню. Тут Роберт вскочил, стянул башмаки и прыгнул к двери.
— Ждите здесь, — шепнул он и стал быстро прокрадываться вслед за удалявшимися шагами. Он заглянул в верхнюю комнату: враг был там. Это был Джакин, весь мокрый и грязный, он, по-видимому, как-то перебрался через крепостной ров и теперь возился около механизма, который приводил в движение подъемный мост.
Роберт захлопнул дверь и успел повернуть огромный ключ в замке как раз в тот момент, когда Джакин хотел выскочить оттуда.
Бросившись по лестнице вниз, Роберт вбежал в маленькую башенку у подножия высокой башни, там оказалось открытым большое окно.
— Вот что нам надо было защищать! — крикнул он другим, которые прибежали за ним следом. Дети попали сюда как раз вовремя: второй вражеский воин тоже перебрался через ров и уже успел уцепиться за нижний край окна. Роберт никогда не мог понять, как этот человек ухитрился вскарабкаться по стене, но, увидев пальцы, ухватившиеся за окно, он со всей силы ударил по ним железным болтом, попавшимся ему на полу. Воин грузно упал в воду. В следующую минуту Роберт выскочил из комнаты, захлопнул дверь и с помощью Кирилла запер ее огромным засовом.
И вот оба они, тяжело дыша и посматривая друг на друга, снова стоят в комнате над воротами.
Джейн сидела с открытым ртом.
— Подбодрись, Дженни! Все это должно скоро кончиться. Вверху раздался какой-то треск, что-то загремело и закачалось, пол под ногами словно задрожал. Грохот за стеною свидетельствовал, что подъемный мост опустился.
— Это все негодяй Джакин наделал, — сказал Роберт. — Теперь еще остается опускная решетка.
Тут послышался глухой топот лошадей и пеших воинов, двигавшихся по спущенному мосту.
— Живо наверх! — крикнул Роберт. — Будем в них бросать чем-нибудь!
Теперь даже девочки почувствовали себя почти совсем храбрыми, они побежали за Робертом и под его руководством стали швырять камни из узких длинных окон. Внизу послышался беспорядочный шум и даже стоны.
— Ай, Боже мой! — воскликнула Антея и положила на пол камень, который только что хотела бросить в окно.-*- Я боюсь, что мы кого-нибудь ушибли!
Роберт яростно подхватил камень с пола.
— Надеюсь, что так, — сказал он. — Чего бы только я не дал сейчас за хороший котел с расплавленным свинцом!.. Сдаваться?.. Изволите видеть!.. Еще чего??
Тут послышалось, что по мосту везут что-то тяжелое. На минуту все затихло, и вдруг раздался глухой удар тарана. А в комнате стало почти совсем темно.
— Мы удержим замок, мы не сдадимся, — подбадривал Роберт. — Через несколько минут солнце должно закатиться. Вон опять они там внизу подняли возню. Жаль, что нет времени натаскать еще камней; эй, лейте на них воду! Конечно, в этом мало толку, а все-таки мы их хоть вымочим!
— Ой, милые мои! — затянула Джейн жалобно. — А не лучше ли нам сдаться?
— Ни за что! — отрезал Роберт. — Мы еще можем вступить в переговоры и затянуть время, но никогда не сдадимся. О, когда я вырасту, то непременно стану военным, вот увидите! В гражданскую службу, я никогда не пойду, что бы мне там ни говорили.
— Давайте махать платком и просить переговоров, — упрашивала Джейн. — Мне кажется, нынче вечером солнце совсем не сядет.
— Выльем сперва на них воду, на этих скверных животных, — отвечал распалившийся Роберт. Антея взяла кувшин и вылила его через одну из дыр, предназначенных для обливания врага расплавленным свинцом. Послышался плеск воды, но, по-видимому, ни на кого внизу это не произвело большого впечатления, а таран все продолжал бить в ворота.
— Как это глупо! — сказал Роберт, лежа на полу и глядя одним глазом через дыру вниз. — Эта дыра идет прямо под арку перед воротами, значит, враг прорвался уже за решетку и подошел к самым воротам. Пишите — все пропало. Дай-ка мне сюда кувшин!
Он взобрался на треугольный выступ в средней части стены и, взяв у Антеи кувшин, выплеснул всю воду через узкое окно, предназначенное для стрельбы из луков.
В это самое мгновение и удары тарана, и топот врагов, и крики: «Сдавайтесь!», «Слава Тальботу!» — все разом смолкло. Маленькая комната словно завертелась кувырком, и, когда дети пришли в себя, оказалось, что они целые и невредимые сидят в большой спальне «Белого домика».
Все столпились у окна. Ров, подъемный мост, шатры и вражье войско — все исчезло бесследно. Перед окном был палисадник с георгинами, астрами и розами, дальше за железной изгородью тянулась мирная пыльная дорога.
Каждый вздохнул с облегчением.
— Ну вот, все и кончилось, — подытожил Роберт. — Ведь я же вам говорил! А что, мы все-таки не сдались, не правда ли?
— Разве вы не рады теперь, что я пожелал оказаться в осажденном замке? — спрашивал Кирилл.
— Теперь, пожалуй, и я рада, — задумчиво отвечала Антея. — Но знаешь, Кирилл, милый: попасть в такой замок еще раз я все-таки не хотела бы.
— Ах, это было прелесть как хорошо! — неожиданно воскликнула Джейн. — Я не боялась ни капельки.
— Ну, еще бы!.. — с усмешкой начал было Кирилл, но Антея помешала ему.
— Слушайте, — сказала она, — что мне пришло в голову: это первое наше желание, из которого не вышло для нас ничего дурного, никто на нас не сердится, все мы живы и здоровы и очень приятно провели целый день. Ну не то чтобы очень приятно, но вы понимаете, что я хочу сказать. Теперь мы знаем, какой Роберт у нас храбрый и Кирилл тоже, конечно, — поспешила прибавить она, — и Джейн тоже. И у нас не было никаких неприятностей со взрослыми.
Вдруг дверь с шумом распахнулась.
— Стыда у вас нет, озорники вы этакие! — раздался впотьмах голос Марты; слышно было, что она и впрямь очень сердится. — Я уж так и знала, что не может у вас ни одного дня пройти, чтобы вы чего-нибудь не надурачили! Нельзя человеку выйти на крыльцо вольным воздухом подышать, чтобы его водой не облили! Брысь все спать, авось хоть к утру поумнеете. Ну, живо! Если кто через десять минут не будет в постели, так я ему задам! И новый чепец, и платье — всю с головы до пят окатили, бесстыдники!
Она сердито вышла, не обращая внимания на целый хор сожалений. Дети были очень опечалены такой неприятностью, но ведь, право же, они не были ни в чем виноваты. Что вы поделаете, если вы собрались облить водою атакующего вас врага, а тут как раз вдруг замок исчезает и обращается в обыкновенный дом, и все вокруг меняется, кроме воды, которая, как на грех, льется кому-то на новый чепец.
— Я, однако, не понимаю, почему это вода не обратилась в ничто? — недоумевал Кирилл.
— Да как же ей обратиться? — возразил Роберт. — Вода — везде вода, во всем свете она одна и та же.
— Мне кажется, что и колодезь во дворе замка был тот же самый, что у нас на заднем дворе, — заметила Джейн. Действительно, так оно и было.
— Я так и знал, что в тот день, когда исполняются наши желания, непременно должна случиться какая-нибудь гадость, — вздохнул Кирилл. — Слишком было бы хорошо, если б было иначе. Ну, Бобе, мой герой, пойдем скорее спать. Если мы скоро заляжем в постель, то Марта не станет очень ворчать и, быть может, принесет чего-нибудь пожевать. А я здорово проголодался. Покойной ночи, девочки.
— Покойной ночи. Надеюсь, этот замок не приползет к нам ночью назад, — сказала Джейн.
— Конечно, он не вернется, — заверила Антея. — А вот Марта возвратится и не ночью, а через несколько минут. Ну, повернись-ка, я развяжу тебе передник.
— А что, Вульфрик де Тальбот обиделся бы, — сказала Джейн, позевывая, — если б он знал, что половина защитников замка была в передниках.
— А другая — в коротких штанишках. О, конечно, он бы ужасно обиделся! Стой смирно, ты только затягиваешь узел.
Глава восьмая
ВЕЛИКАН
Слушайте, — сказал Кирилл, — какая хорошая мысль пришла мне в голову.
— И твоя бедная головка не разболелась от этого? — участливо справился Роберт.
— Отстань, я серьезно говорю.
— Замолчи, Бобе, — вмешалась Антея.
— Внимание! Кирилл говорит речь! — торжественно провозгласил Роберт.
Этот разговор происходил на заднем дворе. Кирилл взобрался на край кадушки с водою и начал:
— Милостивые Государыни и Милостивый Государь! Мы нашли необыкновенное существо, называемое Псаммиадом. Мы говорили ему свои желания, и оно их исполняло. У нас были крылья, мы были прекрасны, как майский день, и, ох, какая же, с позволения сказать, гадость из этого вышла! Мы владели несметными сокровищами, мы жили в осажденном замке, а кроме того, у нас была еще эта скверная история с цыганами. И все-таки мы не можем быть довольны своей судьбой: ведь до сих пор мы не получили еще ничего такого, чего и в самом деле стоило пожелать.
— Зато у нас были необыкновенные приключения, а это уже немало, — перебил его Роберт.
— Мало, — возразил Кирилл решительно, — потому что все это было не то, что нужно. — И вот я думал…
— Не может быть! — не унимался Роберт.
— Думал в безмолвии темной ночи и что-то придумал. Но что именно? Это словно вас вдруг по истории спросят: в котором году был первый крестовый поход или еще что-нибудь такое. Вы всегда отлично помните этот год, а как спросят, так он куда-то из головы и вылетит. Вы сами отлично знаете, Милостивые Государыни и Милостивый Государь, что, когда стараешься припомнить что-нибудь важное, в это время как раз вам начинает лезть на ум всякая чепуха, и важная-то мысль может вдруг совершенно неожиданно появиться в голове одного из присутствующих…
— Внимание, внимание! — воззвал опять Роберт.
— Одного из присутствующих, хотя бы он даже был и глуповат. Вот, например, может случиться, что хорошая мысль залетит даже в голову Роберта, несмотря на то, что его бедный мозг может пострадать от такого непривычного напряжения… Прочь, Бобе, говорят тебе! Ты опрокинешь кадушку!
Да где там! Если один считает, что его задели за живое.
Борьба на краю кадушки с водою очень интересна, только связана с некоторыми неудобствами. Когда она кончилась и мальчики немного обсушились, Антея сказала:
— Ты сам затеял, Бобе. Теперь твоя честь восстановлена и не мешай Кириллу продолжать. Мы и так почти все утро потеряли.
— Хорошо, — кивнул Кирилл выжимая воду из своей куртки, — если Роберт хочет, то я объявляю мир.
— Ну, ладно, пусть будет мир, — согласился Роберт. — Только у меня над глазом шишка-то вон какая!
Антея дала свой носовой платок, и Роберт, намочив его в воде, стал молча залечивать свои боевые раны.
— Говори же, Кирилл, что ты хотел сказать.
— Так вот, давайте пока играть в разбойников, в крепости, в солдаты или во что другое. Возможно нам и придет в голову какое-нибудь хорошее желание, если мы пока не будем о нем думать. Так часто бывает.
Прочие согласились и выбрали игру в разбойников. «Все равно уж, во что ни играть», — сказала неохотно Джейн. Надо признаться, сперва и Роберт довольно лениво участвовал в игре, но Антея достала у Марты красный платок, в котором лесник принес утром грибы, и обвязала этим платком голову Роберта так удачно, что он стал совсем похож на храброго разбойника, спасшего накануне жизнь своему атаману. После этого Роберт сразу развеселился.
Все быстро вооружились. Лук и колчан со стрелами, повешенные за спиной, очень красивы, зонтики и молотки от крокета, заткнутые за пояс, очень похожи на сабли и кинжалы, шапки из белой материи, которые теперь носят мужчины летом, имеют вид довольно-таки разбойничий, особенно если в них натыкать перьев от индюшки. Ручная колясочка, в которой катали Ягненка, покрытая клетчатым пледом, сделалась прекрасной повозкой для награбленной добычи. Правда, в коляске спал Ягненок, но это нисколько не мешало делу. Снарядившись таким образом, шайка выступила по дороге к песчаным ямам.
— Надо нам быть поближе к Чудозавру на случай, если мы вдруг что-нибудь придумаем, — пояснил цель маршрута Кирилл.
Нетрудно решить, во что будешь играть: в разбойников, или в крокет, или в какую-нибудь другую хорошую игру, но нелегко увлечься ею, когда в голове все время вертится мысль, что стоит вам только придумать хорошее желание, и оно тотчас же будет исполнено. Поэтому игра у детей шла вяло. Некоторым из разбойников уже начало казаться, что их товарищи совсем не симпатичный народ, и они даже стали откровенно высказывать это. Но вдруг на дороге показался мальчик с корзинкой хлеба — разносчик из булочной. Такой случай нельзя было пропустить.
— Стой, сдавайся! — крикнул Кирилл.
— Кошелек или жизнь! — вторил ему Роберт.
И оба они встали по бокам булочника. К несчастью, последний совсем не хотел понять своей роли. Мальчишка он был большой и сильный и выказал последнее незамедлительно.
— Проваливайте вы! — с этими словами он совсем непочтительно оттолкнул разбойников в обе стороны.
В разбойничьем снаряжении у Роберта была скакалка одной из девочек, исполнявшая роль аркана. Роберт решил поймать булочника этим арканом. Но как на грех, скакалка попала подростку не на плечи, а на ноги; он споткнулся, корзинка опрокинулась, и красивые свежие булки покатились по пыльной дороге. Девочки бросились поднимать их, и в ту же минуту Роберт с булочником вступили в жаркую схватку.
Кирилл, конечно, не мог вмешиваться: он должен был только следить за правильностью поединка. Но зато скакалка, не зная правил бокса, усердно вмешалась в дело: она обвивалась и путалась между ногами бойцов, как будто стараясь примирить их. Однако ее старания были совершенно безуспешны; напротив, деревянные рукоятки ее то и дело мелькали в воздухе и колотили бойцов то по колену, то по затылку, то в подбородок и тем еще больше подзадоривали их.
Дело кончилось тем, что Роберт получил изрядную трепку. Такой уж несчастный день для него выдался. Подросток из булочной посадил ему синяк под другой глаз, и, не имея никакого понятия о законах бокса, которые должны быть известны всякому порядочному англичанину, он даже оттаскал Роберта за волосы и ударил ногой по колену. Роберт утверждал потом, что он непременно одолел бы булочника, «если бы не девчонки», но я в этом далеко не уверен. Так или иначе, но исход битвы был именно такой, как я рассказал, что это было крайне тягостно для самолюбивых мальчиков.
Кирилл, увидев, что булочник не соблюдает в поединке никаких правил, уже стаскивал с себя куртку, чтобы помочь брату; но Джейн, схватив его за ноги, принялась плакать и упрашивать, чтобы он не лез, потому что булочник и его тоже побьет. Можете себе представить, как это «тоже» было приятно для Роберта! Но еще хуже почувствовал он себя, когда вдруг Антея бросилась между ним и булочником, схватила этого бесчестного и презренного бойца за пояс и стала упрашивать, чтобы тот больше не дрался.
— Пожалуйста, не трогай больше моего брата! — всхлипывала она. — Он не хотел опрокидывать корзинку, мы ведь только играли. И, конечно, он теперь очень сожалеет об этом.
Вы понимаете, что это значило для Роберта? Ведь, если бы у булочника оказались рыцарские чувства и он уступил бы просьбам Антеи и принял ее извинения, тогда Роберт, по чести, больше никогда в жизни не мог бы расквитаться с ним. Но опасения Роберта, если они у него в ту минуту явились, тотчас же и рассеялись. У подростка из булочной рыцарских чувств совсем не оказалось: он очень грубо оттолкнул Антею, погнался за Робертом, награждая его тумаками и разными неприятными именами, и на повороте дороги к песчаной яме сбил его с ног на кучу песка.
— Я тебя проучу, козявка ты этакая! — пригрозил он, оставив наконец Роберта, после чего вернулся на место битвы, подобрал булки и заспешил по своим делам.
Кирилл ничего не мог поделать: его не выпускала Джейн. Со всей силой отчаяния уцепилась она за его ноги, для того, чтобы вырваться, пришлось бы ее больно ушибить. Мальчишка из булочной прошел мимо с раскрасневшимся и мокрым лицом. Обнаглев до последней степени, он обозвал всех их сопляками и дуралеями и с тем скрылся за поворотом дороги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
— Нет! — зазвенел голос Роберта. — Мы не сдадимся! Никогда, никогда, никогда!!!
— Да будет же судьба ваша на главах ваших! — прогремел ответ глашатая.
— Покажем им все наше мужество, — командовал Роберт решительным тоном. — Пусть знают, что мы их не боимся. Давайте стучать кинжалами и шуметь! Ну, раз, два, три: Гип-гип, ур-ра! Опять: гип-гип, ур — ра! Еще раз: гип-гип, ур-ра!
Крики эти прозвучали не очень уж грозно, однако сопровождавший их звон кинжалов придал им что-то воинственное.
За рвом в стане врагов послышался какой-то новый шум, и осажденный гарнизон понял, что приступ и в самом деле начинается.
В комнате над воротами становилось уже темно, и Джейн немножко приободрилась, вспомнив, что теперь и до заката недолго.
— Ров ужасно узкий, — опасливо заметила Антея.
— Но если они даже переплывут его, им все равно не попасть в замок, — успокоил Роберт.
Только он успел это выговорить, как вдруг рядом на лестнице послышались тяжелые шаги и звон стали. Дети затаили дыхание. Шаги и звон оружия удалялись вверх по лестнице, идущей на башню. Тут Роберт вскочил, стянул башмаки и прыгнул к двери.
— Ждите здесь, — шепнул он и стал быстро прокрадываться вслед за удалявшимися шагами. Он заглянул в верхнюю комнату: враг был там. Это был Джакин, весь мокрый и грязный, он, по-видимому, как-то перебрался через крепостной ров и теперь возился около механизма, который приводил в движение подъемный мост.
Роберт захлопнул дверь и успел повернуть огромный ключ в замке как раз в тот момент, когда Джакин хотел выскочить оттуда.
Бросившись по лестнице вниз, Роберт вбежал в маленькую башенку у подножия высокой башни, там оказалось открытым большое окно.
— Вот что нам надо было защищать! — крикнул он другим, которые прибежали за ним следом. Дети попали сюда как раз вовремя: второй вражеский воин тоже перебрался через ров и уже успел уцепиться за нижний край окна. Роберт никогда не мог понять, как этот человек ухитрился вскарабкаться по стене, но, увидев пальцы, ухватившиеся за окно, он со всей силы ударил по ним железным болтом, попавшимся ему на полу. Воин грузно упал в воду. В следующую минуту Роберт выскочил из комнаты, захлопнул дверь и с помощью Кирилла запер ее огромным засовом.
И вот оба они, тяжело дыша и посматривая друг на друга, снова стоят в комнате над воротами.
Джейн сидела с открытым ртом.
— Подбодрись, Дженни! Все это должно скоро кончиться. Вверху раздался какой-то треск, что-то загремело и закачалось, пол под ногами словно задрожал. Грохот за стеною свидетельствовал, что подъемный мост опустился.
— Это все негодяй Джакин наделал, — сказал Роберт. — Теперь еще остается опускная решетка.
Тут послышался глухой топот лошадей и пеших воинов, двигавшихся по спущенному мосту.
— Живо наверх! — крикнул Роберт. — Будем в них бросать чем-нибудь!
Теперь даже девочки почувствовали себя почти совсем храбрыми, они побежали за Робертом и под его руководством стали швырять камни из узких длинных окон. Внизу послышался беспорядочный шум и даже стоны.
— Ай, Боже мой! — воскликнула Антея и положила на пол камень, который только что хотела бросить в окно.-*- Я боюсь, что мы кого-нибудь ушибли!
Роберт яростно подхватил камень с пола.
— Надеюсь, что так, — сказал он. — Чего бы только я не дал сейчас за хороший котел с расплавленным свинцом!.. Сдаваться?.. Изволите видеть!.. Еще чего??
Тут послышалось, что по мосту везут что-то тяжелое. На минуту все затихло, и вдруг раздался глухой удар тарана. А в комнате стало почти совсем темно.
— Мы удержим замок, мы не сдадимся, — подбадривал Роберт. — Через несколько минут солнце должно закатиться. Вон опять они там внизу подняли возню. Жаль, что нет времени натаскать еще камней; эй, лейте на них воду! Конечно, в этом мало толку, а все-таки мы их хоть вымочим!
— Ой, милые мои! — затянула Джейн жалобно. — А не лучше ли нам сдаться?
— Ни за что! — отрезал Роберт. — Мы еще можем вступить в переговоры и затянуть время, но никогда не сдадимся. О, когда я вырасту, то непременно стану военным, вот увидите! В гражданскую службу, я никогда не пойду, что бы мне там ни говорили.
— Давайте махать платком и просить переговоров, — упрашивала Джейн. — Мне кажется, нынче вечером солнце совсем не сядет.
— Выльем сперва на них воду, на этих скверных животных, — отвечал распалившийся Роберт. Антея взяла кувшин и вылила его через одну из дыр, предназначенных для обливания врага расплавленным свинцом. Послышался плеск воды, но, по-видимому, ни на кого внизу это не произвело большого впечатления, а таран все продолжал бить в ворота.
— Как это глупо! — сказал Роберт, лежа на полу и глядя одним глазом через дыру вниз. — Эта дыра идет прямо под арку перед воротами, значит, враг прорвался уже за решетку и подошел к самым воротам. Пишите — все пропало. Дай-ка мне сюда кувшин!
Он взобрался на треугольный выступ в средней части стены и, взяв у Антеи кувшин, выплеснул всю воду через узкое окно, предназначенное для стрельбы из луков.
В это самое мгновение и удары тарана, и топот врагов, и крики: «Сдавайтесь!», «Слава Тальботу!» — все разом смолкло. Маленькая комната словно завертелась кувырком, и, когда дети пришли в себя, оказалось, что они целые и невредимые сидят в большой спальне «Белого домика».
Все столпились у окна. Ров, подъемный мост, шатры и вражье войско — все исчезло бесследно. Перед окном был палисадник с георгинами, астрами и розами, дальше за железной изгородью тянулась мирная пыльная дорога.
Каждый вздохнул с облегчением.
— Ну вот, все и кончилось, — подытожил Роберт. — Ведь я же вам говорил! А что, мы все-таки не сдались, не правда ли?
— Разве вы не рады теперь, что я пожелал оказаться в осажденном замке? — спрашивал Кирилл.
— Теперь, пожалуй, и я рада, — задумчиво отвечала Антея. — Но знаешь, Кирилл, милый: попасть в такой замок еще раз я все-таки не хотела бы.
— Ах, это было прелесть как хорошо! — неожиданно воскликнула Джейн. — Я не боялась ни капельки.
— Ну, еще бы!.. — с усмешкой начал было Кирилл, но Антея помешала ему.
— Слушайте, — сказала она, — что мне пришло в голову: это первое наше желание, из которого не вышло для нас ничего дурного, никто на нас не сердится, все мы живы и здоровы и очень приятно провели целый день. Ну не то чтобы очень приятно, но вы понимаете, что я хочу сказать. Теперь мы знаем, какой Роберт у нас храбрый и Кирилл тоже, конечно, — поспешила прибавить она, — и Джейн тоже. И у нас не было никаких неприятностей со взрослыми.
Вдруг дверь с шумом распахнулась.
— Стыда у вас нет, озорники вы этакие! — раздался впотьмах голос Марты; слышно было, что она и впрямь очень сердится. — Я уж так и знала, что не может у вас ни одного дня пройти, чтобы вы чего-нибудь не надурачили! Нельзя человеку выйти на крыльцо вольным воздухом подышать, чтобы его водой не облили! Брысь все спать, авось хоть к утру поумнеете. Ну, живо! Если кто через десять минут не будет в постели, так я ему задам! И новый чепец, и платье — всю с головы до пят окатили, бесстыдники!
Она сердито вышла, не обращая внимания на целый хор сожалений. Дети были очень опечалены такой неприятностью, но ведь, право же, они не были ни в чем виноваты. Что вы поделаете, если вы собрались облить водою атакующего вас врага, а тут как раз вдруг замок исчезает и обращается в обыкновенный дом, и все вокруг меняется, кроме воды, которая, как на грех, льется кому-то на новый чепец.
— Я, однако, не понимаю, почему это вода не обратилась в ничто? — недоумевал Кирилл.
— Да как же ей обратиться? — возразил Роберт. — Вода — везде вода, во всем свете она одна и та же.
— Мне кажется, что и колодезь во дворе замка был тот же самый, что у нас на заднем дворе, — заметила Джейн. Действительно, так оно и было.
— Я так и знал, что в тот день, когда исполняются наши желания, непременно должна случиться какая-нибудь гадость, — вздохнул Кирилл. — Слишком было бы хорошо, если б было иначе. Ну, Бобе, мой герой, пойдем скорее спать. Если мы скоро заляжем в постель, то Марта не станет очень ворчать и, быть может, принесет чего-нибудь пожевать. А я здорово проголодался. Покойной ночи, девочки.
— Покойной ночи. Надеюсь, этот замок не приползет к нам ночью назад, — сказала Джейн.
— Конечно, он не вернется, — заверила Антея. — А вот Марта возвратится и не ночью, а через несколько минут. Ну, повернись-ка, я развяжу тебе передник.
— А что, Вульфрик де Тальбот обиделся бы, — сказала Джейн, позевывая, — если б он знал, что половина защитников замка была в передниках.
— А другая — в коротких штанишках. О, конечно, он бы ужасно обиделся! Стой смирно, ты только затягиваешь узел.
Глава восьмая
ВЕЛИКАН
Слушайте, — сказал Кирилл, — какая хорошая мысль пришла мне в голову.
— И твоя бедная головка не разболелась от этого? — участливо справился Роберт.
— Отстань, я серьезно говорю.
— Замолчи, Бобе, — вмешалась Антея.
— Внимание! Кирилл говорит речь! — торжественно провозгласил Роберт.
Этот разговор происходил на заднем дворе. Кирилл взобрался на край кадушки с водою и начал:
— Милостивые Государыни и Милостивый Государь! Мы нашли необыкновенное существо, называемое Псаммиадом. Мы говорили ему свои желания, и оно их исполняло. У нас были крылья, мы были прекрасны, как майский день, и, ох, какая же, с позволения сказать, гадость из этого вышла! Мы владели несметными сокровищами, мы жили в осажденном замке, а кроме того, у нас была еще эта скверная история с цыганами. И все-таки мы не можем быть довольны своей судьбой: ведь до сих пор мы не получили еще ничего такого, чего и в самом деле стоило пожелать.
— Зато у нас были необыкновенные приключения, а это уже немало, — перебил его Роберт.
— Мало, — возразил Кирилл решительно, — потому что все это было не то, что нужно. — И вот я думал…
— Не может быть! — не унимался Роберт.
— Думал в безмолвии темной ночи и что-то придумал. Но что именно? Это словно вас вдруг по истории спросят: в котором году был первый крестовый поход или еще что-нибудь такое. Вы всегда отлично помните этот год, а как спросят, так он куда-то из головы и вылетит. Вы сами отлично знаете, Милостивые Государыни и Милостивый Государь, что, когда стараешься припомнить что-нибудь важное, в это время как раз вам начинает лезть на ум всякая чепуха, и важная-то мысль может вдруг совершенно неожиданно появиться в голове одного из присутствующих…
— Внимание, внимание! — воззвал опять Роберт.
— Одного из присутствующих, хотя бы он даже был и глуповат. Вот, например, может случиться, что хорошая мысль залетит даже в голову Роберта, несмотря на то, что его бедный мозг может пострадать от такого непривычного напряжения… Прочь, Бобе, говорят тебе! Ты опрокинешь кадушку!
Да где там! Если один считает, что его задели за живое.
Борьба на краю кадушки с водою очень интересна, только связана с некоторыми неудобствами. Когда она кончилась и мальчики немного обсушились, Антея сказала:
— Ты сам затеял, Бобе. Теперь твоя честь восстановлена и не мешай Кириллу продолжать. Мы и так почти все утро потеряли.
— Хорошо, — кивнул Кирилл выжимая воду из своей куртки, — если Роберт хочет, то я объявляю мир.
— Ну, ладно, пусть будет мир, — согласился Роберт. — Только у меня над глазом шишка-то вон какая!
Антея дала свой носовой платок, и Роберт, намочив его в воде, стал молча залечивать свои боевые раны.
— Говори же, Кирилл, что ты хотел сказать.
— Так вот, давайте пока играть в разбойников, в крепости, в солдаты или во что другое. Возможно нам и придет в голову какое-нибудь хорошее желание, если мы пока не будем о нем думать. Так часто бывает.
Прочие согласились и выбрали игру в разбойников. «Все равно уж, во что ни играть», — сказала неохотно Джейн. Надо признаться, сперва и Роберт довольно лениво участвовал в игре, но Антея достала у Марты красный платок, в котором лесник принес утром грибы, и обвязала этим платком голову Роберта так удачно, что он стал совсем похож на храброго разбойника, спасшего накануне жизнь своему атаману. После этого Роберт сразу развеселился.
Все быстро вооружились. Лук и колчан со стрелами, повешенные за спиной, очень красивы, зонтики и молотки от крокета, заткнутые за пояс, очень похожи на сабли и кинжалы, шапки из белой материи, которые теперь носят мужчины летом, имеют вид довольно-таки разбойничий, особенно если в них натыкать перьев от индюшки. Ручная колясочка, в которой катали Ягненка, покрытая клетчатым пледом, сделалась прекрасной повозкой для награбленной добычи. Правда, в коляске спал Ягненок, но это нисколько не мешало делу. Снарядившись таким образом, шайка выступила по дороге к песчаным ямам.
— Надо нам быть поближе к Чудозавру на случай, если мы вдруг что-нибудь придумаем, — пояснил цель маршрута Кирилл.
Нетрудно решить, во что будешь играть: в разбойников, или в крокет, или в какую-нибудь другую хорошую игру, но нелегко увлечься ею, когда в голове все время вертится мысль, что стоит вам только придумать хорошее желание, и оно тотчас же будет исполнено. Поэтому игра у детей шла вяло. Некоторым из разбойников уже начало казаться, что их товарищи совсем не симпатичный народ, и они даже стали откровенно высказывать это. Но вдруг на дороге показался мальчик с корзинкой хлеба — разносчик из булочной. Такой случай нельзя было пропустить.
— Стой, сдавайся! — крикнул Кирилл.
— Кошелек или жизнь! — вторил ему Роберт.
И оба они встали по бокам булочника. К несчастью, последний совсем не хотел понять своей роли. Мальчишка он был большой и сильный и выказал последнее незамедлительно.
— Проваливайте вы! — с этими словами он совсем непочтительно оттолкнул разбойников в обе стороны.
В разбойничьем снаряжении у Роберта была скакалка одной из девочек, исполнявшая роль аркана. Роберт решил поймать булочника этим арканом. Но как на грех, скакалка попала подростку не на плечи, а на ноги; он споткнулся, корзинка опрокинулась, и красивые свежие булки покатились по пыльной дороге. Девочки бросились поднимать их, и в ту же минуту Роберт с булочником вступили в жаркую схватку.
Кирилл, конечно, не мог вмешиваться: он должен был только следить за правильностью поединка. Но зато скакалка, не зная правил бокса, усердно вмешалась в дело: она обвивалась и путалась между ногами бойцов, как будто стараясь примирить их. Однако ее старания были совершенно безуспешны; напротив, деревянные рукоятки ее то и дело мелькали в воздухе и колотили бойцов то по колену, то по затылку, то в подбородок и тем еще больше подзадоривали их.
Дело кончилось тем, что Роберт получил изрядную трепку. Такой уж несчастный день для него выдался. Подросток из булочной посадил ему синяк под другой глаз, и, не имея никакого понятия о законах бокса, которые должны быть известны всякому порядочному англичанину, он даже оттаскал Роберта за волосы и ударил ногой по колену. Роберт утверждал потом, что он непременно одолел бы булочника, «если бы не девчонки», но я в этом далеко не уверен. Так или иначе, но исход битвы был именно такой, как я рассказал, что это было крайне тягостно для самолюбивых мальчиков.
Кирилл, увидев, что булочник не соблюдает в поединке никаких правил, уже стаскивал с себя куртку, чтобы помочь брату; но Джейн, схватив его за ноги, принялась плакать и упрашивать, чтобы он не лез, потому что булочник и его тоже побьет. Можете себе представить, как это «тоже» было приятно для Роберта! Но еще хуже почувствовал он себя, когда вдруг Антея бросилась между ним и булочником, схватила этого бесчестного и презренного бойца за пояс и стала упрашивать, чтобы тот больше не дрался.
— Пожалуйста, не трогай больше моего брата! — всхлипывала она. — Он не хотел опрокидывать корзинку, мы ведь только играли. И, конечно, он теперь очень сожалеет об этом.
Вы понимаете, что это значило для Роберта? Ведь, если бы у булочника оказались рыцарские чувства и он уступил бы просьбам Антеи и принял ее извинения, тогда Роберт, по чести, больше никогда в жизни не мог бы расквитаться с ним. Но опасения Роберта, если они у него в ту минуту явились, тотчас же и рассеялись. У подростка из булочной рыцарских чувств совсем не оказалось: он очень грубо оттолкнул Антею, погнался за Робертом, награждая его тумаками и разными неприятными именами, и на повороте дороги к песчаной яме сбил его с ног на кучу песка.
— Я тебя проучу, козявка ты этакая! — пригрозил он, оставив наконец Роберта, после чего вернулся на место битвы, подобрал булки и заспешил по своим делам.
Кирилл ничего не мог поделать: его не выпускала Джейн. Со всей силой отчаяния уцепилась она за его ноги, для того, чтобы вырваться, пришлось бы ее больно ушибить. Мальчишка из булочной прошел мимо с раскрасневшимся и мокрым лицом. Обнаглев до последней степени, он обозвал всех их сопляками и дуралеями и с тем скрылся за поворотом дороги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18