– Не думай, Лу, что мы оставим все как есть. Помнишь, я сказал тебе, что эта идея мне не нравится? Она и сейчас мне не нравится. Этот проклятый безумец Элмер снова виделся с ней. Ты, малыш, сам заберешь деньги. Все готово, десять тысяч мелкими купюрами, и...
– Нет, – сказал я.
– ...я с ней в расчете. Потом устрой ей хорошую трепку и выпроводи за пределы округа.
– Мистер Конвей, – проговорил я.
– Именно так и надо сделать, – хохотнул он, при этом его бледные толстые щеки задрожали. – Заплати ей, взгрей хорошенько и прогони прочь... Ты что-то сказал?
Я повторил все еще раз, медленно произнося каждое слово. Мисс Лейкленд попросила у шерифа разрешения еще раз увидеться с Элмером прежде, чем она уедет. Она настаивает на том, чтобы именно он принес деньги, и не хочет никаких свидетелей. Таковы ее условия, и, если Конвей хочет, чтобы она тихо покинула округ, ему придется уступить. Конечно, мы могли бы прижать ее, но если мы это сделаем, она заговорит и расскажет не очень приятные вещи.
Конвей раздраженно кивнул.
– Это-то я понимаю. Мне не нужна грязная слава. Но я не понимаю...
– Я объясню вам то, что вы не понимаете, мистер Конвей, – сказал я. – Вы не понимаете, что в своей наглости перешли все границы.
– Э? – У него отвисла челюсть. – Ч-что?
– Простите, – сказал я. – Остановитесь и задумайтесь. Как это будет выглядеть, если станет известно, что представитель органов правопорядка передал шантажисту требуемые деньги – это в том случае, если она захочет взять их у меня? Как, по-вашему, я буду себя чувствовать, если ввяжусь в эту грязную аферу? Элмер вляпался в это дело и пришел ко мне...
– Единственный правильный шаг в его жизни.
– ...а я пришел к вам. И вы попросили меня выяснить, как с наименьшим шумом выдворить ее из города. Я все сделал. И на этом закончим. Больше я ничего не буду делать. Я вообще не понимаю, как вы можете просить меня о чем-то еще.
– Ну, э-э, – он прокашлялся, – может, и так, малыш. Допускаю, что ты прав. Но ты позаботишься о том, чтобы она уехала из города, как только получит деньги?
– Позабочусь, – пообещал я. – Если она не уедет в течение часа, я сам выпровожу ее.
Конвей встал, нервно огляделся. Я проводил его до двери, чтобы поскорее отделаться. Я уже не мог выносить его. Сдерживало меня одно: я знал, что он сделал с Майком.
Я держал руки в карманах и притворился, будто не вижу, что он протягивает мне руку. Он открыл дверь и, заколебавшись, повернулся ко мне.
– Никуда не уходи, – сказал он. – Я пришлю Элмера, как только найду его. Хочу, чтобы ты устроил ему хорошую нахлобучку, проследи, чтобы он все понял. Заставь его уяснить, что есть что, ясно?
– Да, сэр, – ответил я. – Я польщен тем, что вы позволили мне поговорить с ним.
– Все в порядке. Никаких проблем, – сказал он, и дверь сама захлопнулась за ним.
* * *
Элмер объявился через пару часов.
Он был таким же крупным и расплывшимся, как его отец, и старался держаться так же властно, однако для этого у него была кишка тонка. Мужики несколько раз избили его, и это пошло ему на пользу. Его дряблое лицо блестело от пота, изо рта воняло, как из винной бочки.
– Ты уже с утра принял, да? – сказал я.
– Ну и что?
– Ничего, – ответил я. – Я пытаюсь сделать тебе одолжение. Если ты напортачишь, это твои проблемы.
Он что-то проворчал и положил ногу на ногу.
– Не знаю, Лу, – нахмурившись, проговорил он. – Ничего не знаю. А что, если старик никогда не утихомирится? Что нам с Джойс делать, когда десять тысяч закончатся?
– Послушай, Элмер, – сказал я, – кажется, произошло недоразумение. Как я понял, ты уверен, что со временем твой отец изменит свое мнение. Если нет, возможно, будет лучше, если я скажу мисс Лейкленд...
– Нет, Лу! Не надо!.. Черт, он остынет. Он всегда ругается на меня за то, что я делаю, а потом отходит. Но...
– А почему бы тебе не поступить следующим образом? – предложил я. – Приложи все силы, чтобы десять тысяч не закончились. Купи какой-нибудь бизнес – вы с Джойс могли бы вместе управлять им. А когда дела пойдут на лад, свяжись с отцом. Он увидит, что ты делаешь успехи, и тебе больше не придется улаживать проблемы.
Элмер просиял, но только чуть-чуть. Он никогда не считал работу хорошим решением какой-то проблемы.
– Не позволяй мне уговаривать тебя, – продолжал я. – Думаю, о мисс Лейкленд сложилось крайне неправильное мнение – она убедила меня в этом, а меня не так-то просто убедить. Я поставил себя под удар ради того, чтобы помочь тебе и ей начать новую жизнь, и если ты не хочешь...
– А зачем тебе это, Лу? Зачем ты так стараешься ради нее и меня?
– Возможно, из-за денег, – ответил я и улыбнулся. – Я зарабатываю не много. Возможно, я просчитал, что ты сделаешь что-нибудь для меня в плане денег.
Его физиономия стала на тон пунцовее.
– Ну... я мог бы выделить тебе кое-что из десяти тысяч.
– О, я бы не взял ни цента из этих денег! – «Ты чертовски прав: не взял бы». - Я предположил, что у человека, вроде тебя, всегда есть небольшой запасец. На что ты покупаешь сигареты, бензин, виски? Или все это покупает для тебя отец?
– Черта с два! – Он резко выпрямился и вытащил из кармана скатанные в трубочку купюры. – У меня куча денег.
Он отсчитал несколько купюр – кажется, это были двадцатки, – и посмотрел на меня. Я пренебрежительно усмехнулся. Я ясно давал ему понять, что ожидал от него именно такого поведения и считаю его скрягой.
– Ладно, – сказал он, скатал купюры в трубочку и бросил ее мне. – Увидимся завтра, – добавил он и встал.
– В десять, – кивнул я.
В трубочке оказалось двадцать пять двадцаток. Пятьсот долларов. Теперь, когда деньги были у меня в руках, я им радовался – лишние деньги никогда не помешают. Однако я не планировал доить Элмера. Я сделал это только для того, чтобы заткнуть его и остановить вопросы насчет моих мотивов.
У меня не было желания готовить, поэтому я пообедал в городе. Вернувшись домой, я послушал радио, прочитал воскресные газеты и пошел спать.
Да, возможно, я слишком спокойно воспринимаю ситуацию, но я так часто проигрывал в уме эту аферу, что уже давно свыкся с нею.
«Джойс и Элмер умрут. Джойс сама просила об этом. И Конвеи просили об этом. Я не более хладнокровен, чем та дамочка, которая была готова отправить меня в ад, лишь бы все шло так, как ей нужно. Яне более хладнокровен, чем тот парень, который столкнул Майка с высоты восьмиэтажного дома».
Естественно, его столкнул не Элмер, вероятно, тот вообще ничего не знает об этом. Но через него я должен добраться до старшего Конвея. Это единственный путь, причем такой, какой и должен быть. Я сделаю с ним то, что он сделал с моим отцом.
...Когда я проснулся, еще не было восьми – восьми вечера. Я ждал именно такой безлунной ночи. Я быстро выпил чашку кофе, вывел машину на улицу и поехал к Деррик-Род.
6
Здесь, в стране нефти, очень часто встречаются такие места, как ферма Бранч. Это одновременно и ранчо, и усадьба. Когда-то здесь пробурили скважины – некоторые практически у самого порога, – и вскоре луга превратились в уродливое месиво из выброшенного на поверхность грунта, нефти и зеленовато-желтой воды. Трава умерла. Ручьи и речушки исчезли. А потом исчезла и нефть. И сейчас подсохшая земля заросла джонсоновой травой, а надворные постройки, заброшенные и почерневшие, одинокие и покинутые, оглядывались на изъеденные вредителями подсолнухи и шалфей.
Ферма находилась в нескольких сотнях футов от Деррик-Род в конце проселочной дороги. Дорога так заросла сорняками, что я едва не проскочил мимо. Съехав на дорогу, я вскоре заглушил мотор и вылез из машины.
Сначала я ничего не мог разглядеть – было слишком темно. Но постепенно мои глаза привыкли, и я увидел все, что нужно. Я открыл багажник и взял монтировку. Достав из кармана ржавое шило, я проколол правое заднее колесо. Вот оно, доказательство! Раздался свист воздуха, пружины застонали, и машина быстро осела.
Я установил домкрат под заднюю ось и выкрутил его примерно на фут. Потом я уперся в кузов и столкнул машину с домкрата. Оставив все в таком виде, я пошел по дороге.
Мне понадобилось, наверное, пять минут, чтобы добраться до дома и отодрать доску от террасы. Я прислонил ее к столбу калитки, чтобы в нужный момент она была под рукой, и направился к домику Джойс.
– Лу! – Удивленная, она отступила от двери. – А я думаю – кто это? Где твоя машина? Что-то случилось?
– Ничего серьезнее проколотого колеса, – улыбнулся я. – Пришлось оставить машину на дороге.
Я неторопливо прошел в гостиную. Джойс обогнала меня, повернулась ко мне и, обняв за шею, уткнулась лицом мне в грудь. Полы ее халатика распахнулись – все это казалось случайностью, но сделано, подозреваю, было намеренно. Она прижалась ко мне всем телом.
– Лу, дорогой...
– Да? – сказал я.
– Сейчас только девять, и тупица приедет не раньше чем через час, а я не видела тебя целых две недели. И... ну ты понимаешь.
Я понимал. И знал, как это будет выглядеть при вскрытии.
– Ну не знаю, малышка, – сказал я. – Я так вымотался, а ты уже прихорошилась...
– Да ничего подобного! – Она сжала мои руки. – Я всегда прихорашиваюсь, когда ты говоришь комплименты. Поспешим, чтобы я успела принять ванну.
Ванна. Тогда все в порядке.
– Ты вывернешь мне руку, малышка, – сказал я, подхватил ее на руки и отнес в спальню. Нет, это меня абсолютно не беспокоило.
В середине нашего соития, во время сладких нашептывании и страстных вздохов, Джойс вдруг замерла, обхватила мое лицо ладонями и заглянула в глаза.
– Лу, ты обязательно присоединишься ко мне через две недели? Как только продашь дом и покончишь с делами?
– Мы именно так и договорились, – напомнил я.
– Не заставляй меня ждать. Мне искренне хочется быть ласковой с тобой, но если ты помешаешь мне, я пойду другим путем. Я вернусь сюда и устрою конец света. Я буду ходить за тобой по городу и всем рассказывать, как ты...
– ...украл у тебя красоту и бросил? – подсказал я.
– Сумасшедший! – хихикнула она. – И все же, Лу...
– Я знаю. Я не заставлю тебя ждать, малышка.
Я лежал в кровати, пока она принимала душ. Вытираясь на ходу, она вышла из ванной, достала из чемодана трусики и бюстгальтер. Трусики она надела сама, а бюстгальтер подала мне. Я помог ей застегнуть его, шлепнул ее по попке, и она отскочила, весело смеясь.
"Я буду скучать по тебе, малышка, - подумал я. – Тебе придется уйти, но я точно буду скучать по тебе".
– Лу... Как ты думаешь, с Элмером не возникнет проблем?
– Я уже говорил тебе, – ответил я. – Что он может сделать? Он не может пожаловаться своему папочке. Я скажу ему, что передумал, и нам придется хранить верность старику. И все.
Джойс нахмурилась.
– Все выглядит таким... гм... сложным! Я имею в виду, что можно было бы заполучить деньги, не втягивая Элмера во все это.
– Ну... – Я посмотрел на часы.
Тридцать три минуты десятого. Больше тянуть нельзя. Я сел, спустил ноги на пол и с безразличным видом натянул перчатки.
– Вот что, малышка, – сказал я. – Все действительно сложно, но иного выбора нет. До тебя, наверное, доходили слуги о Майке Дине, моем названом брате? Майк этого не делал. Он взял вину на себя. Поэтому, если ты заговоришь, будет гораздо хуже, чем ты предполагаешь. Люди задумаются, и прежде чем все закончится...
– Послушай, Лу Я не собираюсь ничего говорить. Ты присоединишься ко мне, и...
– Дай мне закончить, – оборвал я ее. – Я рассказывал тебе, как Майк упал? Только он не падал, его столкнули. Это организовал старик Конвей и...
– Лу! – До нее так ничего и не дошло. – Я запрещаю тебе что-либо делать с Элмером! Ты не должен, дорогой. Тебя поймают и отправят в тюрьму... О, даже не думай об этом!
– Меня не поймают, – возразил я. – Они даже не заподозрят меня. Они будут думать, что он, как всегда, был в подпитии, а тебе пришлось сопротивляться, и вы оба пристрелили друг друга.
До нее все еще не доходило. Она засмеялась и одновременно нахмурилась.
– Но это какая-то бессмыслица. Как я могу умереть, если...
– Запросто, – ответил я и легонько ударил ее. А она все еще не понимала.
Джойс поднесла руку к лицу и потерла щеку.
– Л-лу, не надо. Мне же надо ехать, и...
– Ты никуда не поедешь, малышка, – сказал я и снова ударил ее.
И тут-то она все поняла.
Она подскочила, и я вскочил вместе с ней. Я развернул ее и нанес несколько молниеносных ударов. Она отлетела в другой конец комнаты и ударилась о стену, потом поднялась на ноги и, качаясь и что-то бормоча, двинулась на меня. И снова получила по полной.
Я отшвырнул ее к стене и стал избивать. Мне казалось, что я молочу по тыкве, – ее тело было плотным, и рука тут же отскакивала. Ее колени подогнулись, она сползла вниз, ее голова моталась из стороны в сторону А затем, медленно, дюйм за дюймом, она начала подниматься.
Она ничего не видела – не знаю, можно ли что-либо увидеть, когда лицо в таком состоянии. Я вообще не знаю, как она держалась на ногах и еще дышала. Однако она вскинула голову, подняла руки и развела их в стороны. А потом, спотыкаясь, пошла ко мне. И в этот момент во дворе остановилась машина.
– Ощальный... оцелуи...
Я ударил ее снизу вверх. Раздался громкий хруст, ее тело подлетело вверх и рухнуло на пол. На этот раз она так и осталась лежать.
Я вытер о нее перчатки – на них была кровь, и эта кровь должна была остаться здесь. Я вынул пистолет из ящика туалетного столика, потушил свет и закрыл дверь.
Элмер поднялся по ступенькам, прошел по террасе. Я подошел к входной двери и открыл ее.
– Привет, Лу, дружище, дружище, дружище, – сказал он. – Я вовремя, а? Вот таков Элмер Конвей, он всегда приходит вовремя.
– Поддатый, – усмехнулся я, – вот таков Элмер Конвей. Принес деньги?
Он похлопал по пухлой папке под мышкой.
– А на что еще это похоже? Где Джойс?
– В спальне. Пройди к ней. Готов спорить, она не скажет «нет», если ты попытаешься вставить ей.
– Ой, – он тупо заморгал, – ой, не надо так говорить, Лу. Ты же знаешь, что мы собираемся пожениться.
– Делай как хочешь, – пожал я плечами. – Хотя я готов спорить, что она вся истомилась в ожидании тебя.
Мне хотелось громко рассмеяться. Мне хотелось вопить. Мне хотелось разорвать его в клочья.
– Ну может...
Он вдруг повернулся и пошел в глубь дома. Я прислонился к стене, ожидая, когда он зайдет в спальню и зажжет свет.
Я услышал, как он сказал:
– Привет, Джойс, крошка моя, крошка моя, к-к-к...
Я услышал глухой звук, бульканье и сдавленное дыхание.
Потом он сказал, нет, закричал:
– Джойс... Джойс... Лу!
Я неторопливо прошел в спальню. Элмер стоял на коленях, его руки были в крови, щека тоже была измазана в крови. Он смотрел на меня, открыв рот.
Я расхохотался – я вынужден был расхохотаться, так как иначе сделал бы что-нибудь похуже, – а Элмер закрыл глаза и зарыдал. Я же хохотал, сгибаясь пополам и шлепая себя по ляжкам. Я едва не падал от хохота и даже пукнул. Я хохотал, пока ни во мне, ни в ком-то другом не осталось ни капли хохота. Я использовал весь хохот в мире.
Элмер поднялся на ноги, провел своими пухлыми ладонями по лицу, оставляя на щеках красные полосы, и тупо уставился на меня.
– К-кто это сделал, Лу?
– Это самоубийство, – ответил я. – Самое обычное самоубийство.
– Н-но это не имеет...
– Это единственное, что имеет смысл! Все было именно так, как было, ты слышишь? Самоубийство, понял? Самоубийство, самоубийство, самоубийство. Я не убивал ее. Не говори, что я убил ее. Она сама убила себя!
И после этого я выстрелил в него, прямо в его раззявленный рот. Я опустошил весь магазин.
Нагнувшись, я прижал пальцы Джойс к рукоятке и бросил пистолет на пол рядом с ее рукой. Я вышел из дома и, не оглядываясь, пошел к калитке.
Я взял доску и принес ее к машине. Если кто-то видел машину, доска будет моим алиби. Я вынужден был отправиться на поиски какой-нибудь деревяшки, чтобы подложить ее под домкрат.
Я поставил домкрат на доску и заменил колесо. Бросив инструменты в багажник, я завел двигатель и задом выехал на Деррик-Род. Обычно я не выезжаю на шоссе задним ходом ночью с выключенными габаритными огнями – это равносильно тому, чтобы выйти из дома без штанов. Но сегодня был не обычный день. И я даже не вспомнил об этом.
Если бы «кадиллак» Честера Конвея ехал быстрее, я бы не писал эти строки.
Чертыхаясь, он выскочил из своей машины, увидел меня и обругал на чем свет стоит.
– Проклятье, Лу, уж от тебя-то я такого не ожидал! Ты решил свести счеты с жизнью, а? И какого черта ты тут делаешь?
– Пришлось менять проколотое колесо, – ответил я. – Сожалею, если...
– Ладно. Поехали. Не будем же мы трепаться тут всю ночь.
– Поехали? – сказал я. – Еще рано.
– К черту! Уже четверть одиннадцатого, а Элмера – чтоб его черти драли – еще нет дома. Обещал сразу вернуться и до сих пор не пришел. Наверное, ввязался в очередную свару.
– Может, дать ему побольше времени? – предложил я. Мне нужно было выждать. Я не мог прямо сейчас вернуться в дом. – Мистер Конвей, а почему бы вам не поехать домой, я бы...
– Я поехал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19