На улице показался автомобиль. Но друзья поняли, кто в нем, только когда машина, подъехав к поребрику, припарковалась с полным презрением к знаку, запрещающему подобные действия. В этой открытой спортивной машине серебристого цвета за рулем сидел ди Кавалло, а рядом с ним Дейна, довольная собой, как сытая персидская кошка.Они вышли из машины и присоединились к компании. Обменявшись со всеми приветствиями, ди Кавалло деловито спросил Жаклин:— Ну что, вы уже закончили свой доклад?— Еще и не начинала. Да ведь вчера вечером мы почти все объяснили.— Но я вот чего не понял, — сказал Хосе. — Вы упомянули о каком-то еще самоубийстве — о приятеле Энди. Вы действительно имели в виду то, что я заподозрил?— Этот случай всплыл, когда полиция стала ворошить прошлое каждого из вас, — немного подождав, не ответит ли ди Кавалло, сказала Жаклин. — В свое время о нем писали достаточно, но теперь уже доказать ничего нельзя. Да и не надо, не стоит снова причинять боль родителям юноши. Но я думаю, даже почти уверена — в тот раз Энди впервые попробовал себя в роли убийцы. Ведь его диссертация, вызвавшая столько восторженных отзывов, была написана сразу после смерти его друга.— Но как же это сошло ему с рук? — удивилась Джин. — Ведь у погибшего был научный руководитель, и, наверно, у Энди с этим юношей были общие друзья? Неужели ни у кого не возникло подозрений?— А ты знаешь работы своих коллег во всех подробностях? Ведь мы совершенно не умеем слушать друг друга, даже удивительно. Научный руководитель? На это вот что могу сказать: хотите верьте, хотите нет, но в глубокой древности я и сама работала над диссертацией. С научным руководителем я встречалась раз в месяц, и он рассказывал мне прелестные истории о своей собаке. Можете считать это преувеличением, но настоящий обмен мнениями у нас сводился к минимуму. Спасибо, что он вообще со мной встречался. От других и этого не дождешься.— А какую диссертацию вы писали? Магистерскую или докторскую? — спросил Хосе.— На какую тему? — полюбопытствовал Тед.— Это к делу не относится, — сдержанно отозвалась Жаклин. — Я привела себя в пример, только чтобы убедить вас. Энди практически не рисковал, похищая чужие идеи. Допустим даже, что случилось маловероятное, кто-то заметил сходство между работами Энди и его друга. Ну и что? Решили бы, что тот списал у Энди. Нет, нет, Энди тогда ничем не рисковал. Если бы он на этот раз не запаниковал и не стал покушаться на Джин, он и убив Альберта мог выйти сухим из воды.— Чем, кроме детективного таланта, вы объясняете свой успех? — спросил Тед.— Тем, что обстоятельства сложились на редкость удачно, чего вполне могло не случиться, — с некоторой многозначительностью ответила Жаклин. — Видите ли, библиотекарь всегда находится на периферии науки. Я достаточно хорошо знакома с миром ученых, и мне легко было представить, что могло послужить мотивом убийства, но, чтобы разобраться в мелких деталях, которые сбивали вас с толку, моих знаний не хватало. А уж что в нашей библиотечной профессии мы умеем, так это искать. Нам приходится иметь дело с разными областями знаний, ни в одной из них мы не являемся специалистами, но знаем, где найти нужные сведения. Конечно, есть библиотекари, которые относятся к книгам, как к кубикам, — они их расставляют, систематизируют, ну еще время от времени отдают в переплет; но вы не поверите, как много среди нас таких, кто прочел кучу этих проклятых книг! Я начинала в маленьком городке, где у меня в библиотеке было всего понемножку — от детских книг до археологии и детективов. Я прочла сотни триллеров, и у меня всегда вызывали недоверие эти хитроумные послания умирающих.— И у меня тоже, — отозвался Майкл, который снова что-то чертил в своем блокноте, даже глаз от него не поднял.Жаклин непонимающе посмотрела на него:— Что ты хочешь сказать?— Да только то, что насчет последнего послания Альберта я тоже сразу догадался. — Майкл поднял голову и одарил всех ангельской улыбкой. — Мне самому римские цифры никогда в голову не приходят.— Для чего же я тратила столько красноречия, разъясняя вам?.. Что же ты молчал?— А что мне сказать? Меня и так все считают психом, особенно легавые, простите, полиция. И потом, не забудьте, во всей этой научной возне я ничего не смыслю и о работе Альберта ничего не знал. Я просто думал, что он полез к Энни, а она взвилась. Энни мне всегда нравилась.Все смотрели на Майкла в немом изумлении. Потом ди Кавалло проговорил тихим, но рокочущим голосом:— Молодой человек, значит, вы хотите сказать...— Правда, я не знал, куда пришить несчастные случаи с Джин, — невозмутимо продолжал Майкл. — Я не мог поверить, что Энни способна напасть на Джин, но с другой стороны... тут я не мог разобраться.— А об Энди ты думал? — спросила Жаклин.— Конечно. Подумал сразу, как только Альберт обвинил его в краже какого-то сокровища. Тут сразу запахло Толкином... а Альберт же типичный Голлум Голлум — один из персонажей его эпопеи «Властелин колец».
. — Майкл только сейчас заметил напряженное молчание. Подняв голову, он всмотрелся в завороженные его признаниями лица и слегка покраснел. — Ну как же, с чего вдруг Альберт явился прямо к Сковилам, когда обнаружил пропажу? О вечеринке ему никто не говорил, мы же не хотели, чтобы он всех там занудил. Значит, ему срочно понадобились либо Энн, либо Энди. Я не очень-то знаю французский, но разобрал, что слово «вор» он сказал в мужском роде.— Voleur! — воскликнула Джин. — Какие же мы тупицы!— И потом, — продолжал Майкл, — помните, как Энди сразу насел на Альберта, боялся, как бы тот не сказал лишнего? А Энди ведь любого может... то есть мог уговорить, наверное, он что-то наплел Альберту — обещал выследить вора, или объяснил, что взял его работу на время, или еще что... Потом Энди пошел в уборную, а Альберт вскоре отключился. Уж слишком это быстро произошло, и такое совпадение не похоже на случайность. Энн когда-то говорила, что у них есть снотворное. Но и тогда я не был уверен насчет Энди. Я ведь считал, что у Альберта пропала какая-то семейная реликвия или что-то в этом роде, и мне невдомек было, зачем такая вещь понадобилась Энди.Жаклин открыла сумку и вынула из нее лист бумаги.— Майкл говорит, что я могу взять его рисунок себе. Ты не возражаешь, Джин?— Пожалуйста, берите. — Джин узнала вереницу святых. При виде Энди в благородном облике святого Георгия ей стало слегка не по себе.Жаклин разгладила лист на столике.— Вот графическое разъяснение того, что случилось. Когда я увидела этот рисунок, меня словно громом поразило.В сосредоточенном молчании компания разглядывала святых, большинство видело рисунок впервые.— А кого это я, черт побери, тут изображаю? А-а!.. — протянула Дейна. — Марию Магдалину! Мне не очень-то нравится, как ты меня представил, Майкл!— А мне как меня, — поддержал ее Хосе. — Берегись, Майкл, ты скоро дождешься, что тебе пошлют бомбу по почте.— А я, значит, святой Стефан, — проговорил Тед. — Что ж! Готов признать: это в какой-то мере справедливо, хотя никто об этом не догадывается.— Ну, я-то догадываюсь, — сказал Майкл. — Я же знаю, кто твоя новая подруга. Что уж там говорить о комплексе мученика?.. Если твой старик не убьет тебя, то уж она точно прикончит...— Ах, значит, вам все известно, — покорно сказал Тед. — Выходит, только отец не знает... Но скоро узнает. Я отправил ему письмо.— Я-то ничего не знаю, — заявила Дейна. — Ты что, бросил свою невесту? Ну и свиньи же вы, мужчины!— Там не было любви, это наши семьи затеяли, — обиделся Тед. — Она не будет переживать, я ей безразличен.— Допустим, — согласился Майкл. — Но затеять роман с арабкой...— Не просто с арабкой, — уточнил Тед. — Она еще входит в отряд палестинских боевиков.Все почтительно замолчали и уставились на Теда.Вспомнив гордую, похожую на сокола девушку в кафе, Джин поняла, что чувствует Тед. Видимо, Майкл прибег к своим связям среди студентов, чтобы узнать, кто она.— Да, конечно, — начал ди Кавалло, заинтригованный не меньше остальных. — Ситуация немножко сложная...— Немножко! Да отец просто откажется от меня, — сказал Тед. Однако, хотя его голос звучал уныло, глаза так пылали, что он стал еще больше похож на рисунок Майкла. — Но чувства ведь с политикой не считаются. И потом, далеко не вся молодежь моего поколения чувствует себя такой же ни в чем не виноватой, как наши отцы, которых волнует только одна навязчивая идея — вернуть Eretz Israel — Землю Израилеву. Мы лишили родины полмиллиона человек. Неужели многовековые страдания миллионов евреев оправдывают страдания, причиненные ими другим? После того как я побывал на войне, я на многое стал смотреть иначе. Я спорил с отцом, теперь спорю с Сальвой. Я не верю, что насилие, которое она проповедует, исправит теперешнее зло, так же как наше насилие против ее народа не исправило зло, причиненное нам в древности. Я надеюсь, мне удастся — ну не заставить ее изменить убеждения, но хотя бы отказаться от методов, которыми она действует. Должен же когда-нибудь найтись путь к миру.— Исмаил и Исаак — оба были сыновьями Авраама, — тихонько проговорила Жаклин. — Я восхищаюсь твоими принципами, Тед, надеюсь, что ты победишь. Только не забывай — умеренных обычно забрасывают камнями с обеих сторон.— Ничего, я знаю, как убеждать Сальву, — действует безотказно, — скромно сказал Тед. — Если я и погибну под камнями, то погибну сражаясь. А прежде чем паду в бою, — внезапно усмехнулся он, — сумею хорошо провести время.— А мы ведь подумали, что ты — шпион, — сказала Джин и, увидев, как изменился в лице Тед, рассмеялась. — Да ты даже не представляешь, чего мы только не думали. Но Энди я никогда не подозревала, во всяком случае, не больше, чем остальных.— А вот Майкл, как выясняется, подозревал, — сказала Жаклин и показала на рисунок. — Его характеристики — уж ты прости меня, Дейна, пугающе точны. Все изображенные им святые — миротворцы, кроме одного только святого Георгия — этот героический убийца вершил расправу. Недаром он был покровителем крестоносцев. А они, если вы помните, причинили арабам немало бед.— Об этом я не думал, — пробормотал Майкл.— Тем-то ты и страшен, — внушительно проговорила Жаклин. — Тебе и не надо думать — достаточно протянуть руку, и ты вынимаешь из человека душу. А почему ты изобразил Энн в виде святой Варвары?— Просто нужна была какая-нибудь святая девственница.— Но почему-то ты выбрал святую с подходящей легендой. Ведь если ты помнишь, отец заточил ее в башне, а потом предал.— Да уж, сходство прямо глаза режет, как рекламный щит, — злобно прорычал Майкл. — Будь он проклят, этот подонок Сковил, все из-за него.— Нечего винить мое поколение, — возразила Жаклин. — Мы тоже жертвы — наших генов, нашей среды и наших родителей, так же как и вы.— Какой смысл кого-то винить, — угрюмо проговорил Хосе. — Все мы жертвы... Я чувствую это особенно сильно. И предпочел бы, чтобы ты лучше изобразил меня Вельзевулом Вельзевул — в Новом Завете: глава демонов.
, чем таким святым Августином, как на твоем рисунке.— До меня все-таки не доходит, — проговорила Дейна, недоуменно тараща глаза на святых Майкла. — Ни один из этих портретов мне ничего не говорит, разве что Джин в виде ягненка... А вот образ Джеки прямо-таки богохульный.— Да нет, какое там богохульство, просто Майкл хотел меня обидеть, — сказала Жаклин. — Может, я и нерадивая мать, Майкл, но только нимб на мне не покосился, он большой, сидит прямо и сияет вовсю. А заслужила я его более чем двадцатью годами честного и упорного труда.Майкл улыбнулся.— Иными словами, мне пора заткнуться, — сказал он. — Вы с самого начала не хотели связываться с нами, Жаклин, правда? И все же инстинкт восторжествовал над здравым смыслом!— Нет, не инстинкт — привычка. За двадцать лет моей работы и в одном, и в другом качестве я привыкла наставлять молодых на путь истинный. — Жаклин поднялась и взяла в руки сумку. — Ну а теперь, по-моему, я имею полное право удалиться на уик-энд. Если я больше вас не увижу, буду с интересом следить за вашими карьерами. Волей-неволей я к вам довольно сильно привязалась.Ди Кавалло встал, встали и остальные, даже девушки. Казалось, торжественность минуты требует каких-то соответствующих слов, но никто не знал каких. Первым нашелся Хосе.— Не падайте духом! — произнес он, вытянувшись в струнку и пристально глядя темными глазами в лицо покидающей их старшей приятельницы. — Все люди смертны.Древняя языческая эпитафия странно звучало в устах высокого молодого человека в темной сутане воинствующего христианского ордена, но она, казалось, сделала свое дело. Строгое лицо Жаклин смягчила улыбка.— Прощайте! — сказала она и стремительно пошла к машине.Ди Кавалло последовал за ней, открыл дверцу, закрыл и вдруг, одним махом перекинув длинные ноги через борт машины, очутился за рулем и пустил двигатель. Опешившие провожатые поняли, что происходит, только когда автомобиль с торжествующим ревом глушителя сорвался с места. Джин переводила глаза с одного ошеломленного лица на другое. Выражение Дейны ее добило, и она расхохоталась.— Обойденные и обмишуренные, — задыхалась она. — Прости, Дейна, не могу удержаться.— Интересно, куда они отправились? — сказал Тед.— Не наше дело. Вы вообще отдаете себе отчет, как мало мы знаем об этой леди? Вы когда-нибудь слышали упоминание о ее муже?— Если и слышали, вспоминать о нем сейчас — не самое подходящее время, — отрезал Хосе.На Дейну все еще невозможно было смотреть. Наконец ее губы растянулись в сдержанной улыбке.— Мерзавец! — выругалась она, добавив еще и уточнение. — В последние дни он мне проходу не давал! А ему, значит, вот, что надо было — оказаться в нужное время в нужном месте!— Может, он просто тебя охранял, — спокойно предположил Майкл. — Тебе не приходило в голову, что тебе угрожает опасность?Дейна побледнела.— Нечего меня пугать.— Видите ли, я еще кое о чем подумал, — медленно произнес Майкл. — Все, включая Энди, считали, что главную опасность для него представляет Джин. А я в этом не уверен. Судите сами — легавые не спецы в латыни, и башка у них устроена просто и ясно, за что их всегда превозносила Джеки. Они и сами напали бы на след, если бы увидели, как эта семерка написана. Ди Кавалло знал, конечно, наши настоящие имена, ведь он уже проверил наши подноготные в посольствах и где только можно еще. Но ведь доказать-то он ничего не мог. Вот они вчера и разыграли этот липовый спектакль. Что бы они делали, не добившись признания...— Так, так, — нетерпеливо перебила его Дейна. — Но при чем здесь я?— Семерка ничего никому не говорила, пока они не знали мотива убийства, — невыносимо медленно продолжал рассуждать Майкл. — Пока Альберта считали просто чокнутым, навесить на Энди убийство никто не мог. Кстати, почему-то никто не задался одним вопросом. Ведь Энди, украв записи Альберта, подкинул тому свои бредовые заметки. Но вот вопрос — как же он мог украсть работу и оставить Альберта в живых? Он ведь знал, что парень помчится жаловаться.Дейна, безуспешно пытавшаяся переварить малопонятную версию, изложенную Майклом, молчала. Но тут на помощь ей пришел Тед:— Ладно, Холмс. Так как же Энди пошел на такой риск?— Какой там Холмс! Я даже на Ватсона не тяну. Но как раз об этом мы и говорили с Джеки по пути сюда. Не сознайся Энди, мы бы так ничего и не узнали... Но Джеки считает, что Энди пытался убрать Альберта еще на вечеринке, подсунув ему спиртное с наркотиком или чем-то подобным. Однако не получилось. Но это типично для Энди — с Джин он сначала тоже действовал наобум, а уж потом взялся за дело всерьез.Дейна глубоко вздохнула.— Ну а со мной-то что же? — воскликнула она. — Ты же сказал...— Вот к этому я и подхожу. Как я уже говорил, ди Кавалло вряд ли мог бы сам додуматься до мотива. Он не ученый и поверил нам, что Альберт дурачок. Но двое из нас достаточно хорошо разбираются в предмете, которым занимался Альберт, и могли правильно оценить его работу. Эти двое — ты, Дейна, и Тед. Тед — израильтянин и мужчина, едва ли Альберт избрал бы его в собеседники. А вот ты как раз...Дейна позеленела.— Я и знала, над чем он корпит. А разве никто из вас не знал?— О Боже, — пробормотал Хосе и хлопнул себя по лбу. — Поверить не могу! Ты знала?— Ну да... Я имею в виду...— Ты знала, — зарычал Хосе. — Знала, что этот несчастный дурак вовсе дураком не был, что жалкие писульки не могут принадлежать ему. Знала, что он сделал важное открытие! Почему же ты ничего не сказала полиции, когда они решили, что Альберт покончил с собой?— Да, но... — Дейна чуть не плакала. — Я же не думала об этом в такой связи... Мало ли почему люди кончают с собой! Откуда я могла знать, что у него дома нашли не его записи? А потом, я и не вслушивалась в эту его дурацкую теорию, я так и считала, что она дурацкая! Вы же знаете, он от меня не отлипал и все твердил только о своем, а я и внимания на его бред не обращала...— Ладно, ладно, — стал успокаивать ее Тед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
. — Майкл только сейчас заметил напряженное молчание. Подняв голову, он всмотрелся в завороженные его признаниями лица и слегка покраснел. — Ну как же, с чего вдруг Альберт явился прямо к Сковилам, когда обнаружил пропажу? О вечеринке ему никто не говорил, мы же не хотели, чтобы он всех там занудил. Значит, ему срочно понадобились либо Энн, либо Энди. Я не очень-то знаю французский, но разобрал, что слово «вор» он сказал в мужском роде.— Voleur! — воскликнула Джин. — Какие же мы тупицы!— И потом, — продолжал Майкл, — помните, как Энди сразу насел на Альберта, боялся, как бы тот не сказал лишнего? А Энди ведь любого может... то есть мог уговорить, наверное, он что-то наплел Альберту — обещал выследить вора, или объяснил, что взял его работу на время, или еще что... Потом Энди пошел в уборную, а Альберт вскоре отключился. Уж слишком это быстро произошло, и такое совпадение не похоже на случайность. Энн когда-то говорила, что у них есть снотворное. Но и тогда я не был уверен насчет Энди. Я ведь считал, что у Альберта пропала какая-то семейная реликвия или что-то в этом роде, и мне невдомек было, зачем такая вещь понадобилась Энди.Жаклин открыла сумку и вынула из нее лист бумаги.— Майкл говорит, что я могу взять его рисунок себе. Ты не возражаешь, Джин?— Пожалуйста, берите. — Джин узнала вереницу святых. При виде Энди в благородном облике святого Георгия ей стало слегка не по себе.Жаклин разгладила лист на столике.— Вот графическое разъяснение того, что случилось. Когда я увидела этот рисунок, меня словно громом поразило.В сосредоточенном молчании компания разглядывала святых, большинство видело рисунок впервые.— А кого это я, черт побери, тут изображаю? А-а!.. — протянула Дейна. — Марию Магдалину! Мне не очень-то нравится, как ты меня представил, Майкл!— А мне как меня, — поддержал ее Хосе. — Берегись, Майкл, ты скоро дождешься, что тебе пошлют бомбу по почте.— А я, значит, святой Стефан, — проговорил Тед. — Что ж! Готов признать: это в какой-то мере справедливо, хотя никто об этом не догадывается.— Ну, я-то догадываюсь, — сказал Майкл. — Я же знаю, кто твоя новая подруга. Что уж там говорить о комплексе мученика?.. Если твой старик не убьет тебя, то уж она точно прикончит...— Ах, значит, вам все известно, — покорно сказал Тед. — Выходит, только отец не знает... Но скоро узнает. Я отправил ему письмо.— Я-то ничего не знаю, — заявила Дейна. — Ты что, бросил свою невесту? Ну и свиньи же вы, мужчины!— Там не было любви, это наши семьи затеяли, — обиделся Тед. — Она не будет переживать, я ей безразличен.— Допустим, — согласился Майкл. — Но затеять роман с арабкой...— Не просто с арабкой, — уточнил Тед. — Она еще входит в отряд палестинских боевиков.Все почтительно замолчали и уставились на Теда.Вспомнив гордую, похожую на сокола девушку в кафе, Джин поняла, что чувствует Тед. Видимо, Майкл прибег к своим связям среди студентов, чтобы узнать, кто она.— Да, конечно, — начал ди Кавалло, заинтригованный не меньше остальных. — Ситуация немножко сложная...— Немножко! Да отец просто откажется от меня, — сказал Тед. Однако, хотя его голос звучал уныло, глаза так пылали, что он стал еще больше похож на рисунок Майкла. — Но чувства ведь с политикой не считаются. И потом, далеко не вся молодежь моего поколения чувствует себя такой же ни в чем не виноватой, как наши отцы, которых волнует только одна навязчивая идея — вернуть Eretz Israel — Землю Израилеву. Мы лишили родины полмиллиона человек. Неужели многовековые страдания миллионов евреев оправдывают страдания, причиненные ими другим? После того как я побывал на войне, я на многое стал смотреть иначе. Я спорил с отцом, теперь спорю с Сальвой. Я не верю, что насилие, которое она проповедует, исправит теперешнее зло, так же как наше насилие против ее народа не исправило зло, причиненное нам в древности. Я надеюсь, мне удастся — ну не заставить ее изменить убеждения, но хотя бы отказаться от методов, которыми она действует. Должен же когда-нибудь найтись путь к миру.— Исмаил и Исаак — оба были сыновьями Авраама, — тихонько проговорила Жаклин. — Я восхищаюсь твоими принципами, Тед, надеюсь, что ты победишь. Только не забывай — умеренных обычно забрасывают камнями с обеих сторон.— Ничего, я знаю, как убеждать Сальву, — действует безотказно, — скромно сказал Тед. — Если я и погибну под камнями, то погибну сражаясь. А прежде чем паду в бою, — внезапно усмехнулся он, — сумею хорошо провести время.— А мы ведь подумали, что ты — шпион, — сказала Джин и, увидев, как изменился в лице Тед, рассмеялась. — Да ты даже не представляешь, чего мы только не думали. Но Энди я никогда не подозревала, во всяком случае, не больше, чем остальных.— А вот Майкл, как выясняется, подозревал, — сказала Жаклин и показала на рисунок. — Его характеристики — уж ты прости меня, Дейна, пугающе точны. Все изображенные им святые — миротворцы, кроме одного только святого Георгия — этот героический убийца вершил расправу. Недаром он был покровителем крестоносцев. А они, если вы помните, причинили арабам немало бед.— Об этом я не думал, — пробормотал Майкл.— Тем-то ты и страшен, — внушительно проговорила Жаклин. — Тебе и не надо думать — достаточно протянуть руку, и ты вынимаешь из человека душу. А почему ты изобразил Энн в виде святой Варвары?— Просто нужна была какая-нибудь святая девственница.— Но почему-то ты выбрал святую с подходящей легендой. Ведь если ты помнишь, отец заточил ее в башне, а потом предал.— Да уж, сходство прямо глаза режет, как рекламный щит, — злобно прорычал Майкл. — Будь он проклят, этот подонок Сковил, все из-за него.— Нечего винить мое поколение, — возразила Жаклин. — Мы тоже жертвы — наших генов, нашей среды и наших родителей, так же как и вы.— Какой смысл кого-то винить, — угрюмо проговорил Хосе. — Все мы жертвы... Я чувствую это особенно сильно. И предпочел бы, чтобы ты лучше изобразил меня Вельзевулом Вельзевул — в Новом Завете: глава демонов.
, чем таким святым Августином, как на твоем рисунке.— До меня все-таки не доходит, — проговорила Дейна, недоуменно тараща глаза на святых Майкла. — Ни один из этих портретов мне ничего не говорит, разве что Джин в виде ягненка... А вот образ Джеки прямо-таки богохульный.— Да нет, какое там богохульство, просто Майкл хотел меня обидеть, — сказала Жаклин. — Может, я и нерадивая мать, Майкл, но только нимб на мне не покосился, он большой, сидит прямо и сияет вовсю. А заслужила я его более чем двадцатью годами честного и упорного труда.Майкл улыбнулся.— Иными словами, мне пора заткнуться, — сказал он. — Вы с самого начала не хотели связываться с нами, Жаклин, правда? И все же инстинкт восторжествовал над здравым смыслом!— Нет, не инстинкт — привычка. За двадцать лет моей работы и в одном, и в другом качестве я привыкла наставлять молодых на путь истинный. — Жаклин поднялась и взяла в руки сумку. — Ну а теперь, по-моему, я имею полное право удалиться на уик-энд. Если я больше вас не увижу, буду с интересом следить за вашими карьерами. Волей-неволей я к вам довольно сильно привязалась.Ди Кавалло встал, встали и остальные, даже девушки. Казалось, торжественность минуты требует каких-то соответствующих слов, но никто не знал каких. Первым нашелся Хосе.— Не падайте духом! — произнес он, вытянувшись в струнку и пристально глядя темными глазами в лицо покидающей их старшей приятельницы. — Все люди смертны.Древняя языческая эпитафия странно звучало в устах высокого молодого человека в темной сутане воинствующего христианского ордена, но она, казалось, сделала свое дело. Строгое лицо Жаклин смягчила улыбка.— Прощайте! — сказала она и стремительно пошла к машине.Ди Кавалло последовал за ней, открыл дверцу, закрыл и вдруг, одним махом перекинув длинные ноги через борт машины, очутился за рулем и пустил двигатель. Опешившие провожатые поняли, что происходит, только когда автомобиль с торжествующим ревом глушителя сорвался с места. Джин переводила глаза с одного ошеломленного лица на другое. Выражение Дейны ее добило, и она расхохоталась.— Обойденные и обмишуренные, — задыхалась она. — Прости, Дейна, не могу удержаться.— Интересно, куда они отправились? — сказал Тед.— Не наше дело. Вы вообще отдаете себе отчет, как мало мы знаем об этой леди? Вы когда-нибудь слышали упоминание о ее муже?— Если и слышали, вспоминать о нем сейчас — не самое подходящее время, — отрезал Хосе.На Дейну все еще невозможно было смотреть. Наконец ее губы растянулись в сдержанной улыбке.— Мерзавец! — выругалась она, добавив еще и уточнение. — В последние дни он мне проходу не давал! А ему, значит, вот, что надо было — оказаться в нужное время в нужном месте!— Может, он просто тебя охранял, — спокойно предположил Майкл. — Тебе не приходило в голову, что тебе угрожает опасность?Дейна побледнела.— Нечего меня пугать.— Видите ли, я еще кое о чем подумал, — медленно произнес Майкл. — Все, включая Энди, считали, что главную опасность для него представляет Джин. А я в этом не уверен. Судите сами — легавые не спецы в латыни, и башка у них устроена просто и ясно, за что их всегда превозносила Джеки. Они и сами напали бы на след, если бы увидели, как эта семерка написана. Ди Кавалло знал, конечно, наши настоящие имена, ведь он уже проверил наши подноготные в посольствах и где только можно еще. Но ведь доказать-то он ничего не мог. Вот они вчера и разыграли этот липовый спектакль. Что бы они делали, не добившись признания...— Так, так, — нетерпеливо перебила его Дейна. — Но при чем здесь я?— Семерка ничего никому не говорила, пока они не знали мотива убийства, — невыносимо медленно продолжал рассуждать Майкл. — Пока Альберта считали просто чокнутым, навесить на Энди убийство никто не мог. Кстати, почему-то никто не задался одним вопросом. Ведь Энди, украв записи Альберта, подкинул тому свои бредовые заметки. Но вот вопрос — как же он мог украсть работу и оставить Альберта в живых? Он ведь знал, что парень помчится жаловаться.Дейна, безуспешно пытавшаяся переварить малопонятную версию, изложенную Майклом, молчала. Но тут на помощь ей пришел Тед:— Ладно, Холмс. Так как же Энди пошел на такой риск?— Какой там Холмс! Я даже на Ватсона не тяну. Но как раз об этом мы и говорили с Джеки по пути сюда. Не сознайся Энди, мы бы так ничего и не узнали... Но Джеки считает, что Энди пытался убрать Альберта еще на вечеринке, подсунув ему спиртное с наркотиком или чем-то подобным. Однако не получилось. Но это типично для Энди — с Джин он сначала тоже действовал наобум, а уж потом взялся за дело всерьез.Дейна глубоко вздохнула.— Ну а со мной-то что же? — воскликнула она. — Ты же сказал...— Вот к этому я и подхожу. Как я уже говорил, ди Кавалло вряд ли мог бы сам додуматься до мотива. Он не ученый и поверил нам, что Альберт дурачок. Но двое из нас достаточно хорошо разбираются в предмете, которым занимался Альберт, и могли правильно оценить его работу. Эти двое — ты, Дейна, и Тед. Тед — израильтянин и мужчина, едва ли Альберт избрал бы его в собеседники. А вот ты как раз...Дейна позеленела.— Я и знала, над чем он корпит. А разве никто из вас не знал?— О Боже, — пробормотал Хосе и хлопнул себя по лбу. — Поверить не могу! Ты знала?— Ну да... Я имею в виду...— Ты знала, — зарычал Хосе. — Знала, что этот несчастный дурак вовсе дураком не был, что жалкие писульки не могут принадлежать ему. Знала, что он сделал важное открытие! Почему же ты ничего не сказала полиции, когда они решили, что Альберт покончил с собой?— Да, но... — Дейна чуть не плакала. — Я же не думала об этом в такой связи... Мало ли почему люди кончают с собой! Откуда я могла знать, что у него дома нашли не его записи? А потом, я и не вслушивалась в эту его дурацкую теорию, я так и считала, что она дурацкая! Вы же знаете, он от меня не отлипал и все твердил только о своем, а я и внимания на его бред не обращала...— Ладно, ладно, — стал успокаивать ее Тед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21