Самое тщательное расследование, проведенное полицией, не смогло дать доказательств того, что в доме в тот день мог побывать еще какой-то мужчина.
— Кроме того, достопочтенные судьи, отпечатки пальцев оказались не единственной уликой, найденной полицией. На постели Луизы Хилари обнаружено письмо, отправленное накануне вечером и полученное ею, по всей вероятности, рано утром. Вы сможете ознакомиться с этим письмом, представленным в качестве доказательств со стороны обвинения. Я думаю, что на данный момент будет вполне достаточно, если я зачитаю два или три абзаца. Я бы хотел, кроме всего прочего, обратить ваше внимание, господа судьи, на тот факт, что Хилари обращается к своей жене просто по имени — «Луиза!», выражая тем самым явно негативное свое к ней отношение, тогда как более естественным и чисто формальным было бы обращение
«Дорогая Луиза!». Теперь я предлагаю вашему вниманию самые существенные отрывки из этого письма:
«Не могу поверить, что ты до конца понимаешь, в какое отчаянье ты повергаешь меня, продолжая отказывать мне в разводе. Я не могу ни спать, ни работать, бесконечно обдумывая всевозможные выходы из сложившейся ситуации. Именно это занимает все мои мысли. Кэтрин переживает еще больше, чем я. Желание иметь семью и детей, вести нормальную жизнь вполне естественно для нее. Она не может больше мириться с нашими встречами украдкой, к которым ты нас принуждаешь.
Я мог бы понять твой отказ сделать меня свободным, если бы ты сохранила остатки любви ко мне, но ты совершенно ясно дала понять мне еще до того, как мы расстались, что наш неудавшийся брак оставил в тебе лишь чувство досады. Что же ты выиграешь, продолжая отказывать мне? Какую ощутимую пользу получишь, ставя препятствия на моем пути?
Луиза, я в полном отчаянии, в таком отчаянии, что с трудом нахожу силы написать тебе это письмо. Ты ломаешь мне жизнь. Если бы ты разрешила мне встретиться с тобой и еще раз поговорить, возможно, мне удалось бы заставить тебя понять, что ты делаешь. Я позвоню тебе утром и спрошу, могу ли я зайти завтра».
Сэр Фрэнсис положил письмо, вытерев уголки рта белым носовым платком.
— Это «завтра», леди и джентльмены, и был день убийства.
Он помолчал, затем обратился к присяжным через головы притихшей публики:
— В свете того, что случилось впоследствии, трудно представить себе более компрометирующее послание. Обвинение не обязано устанавливать мотив преступления для того, чтобы установить вину обвиняемого. Но в данном случае этот мотив совершенно ясен. Рассмотрим ситуацию, которая привела к написанию этого письма. Чарльз Хилари в результате неудавшегося брака живет отдельно от своей жены. Он страстно влюбляется в некую Кэтрин, которую мы все знаем как мисс Кэтрин Форрестер, привлекательную ведущую телепрограмм. Он сделал ее своей любовницей и страстно желает жениться на ней. Он несколько раз умоляет жену дать развод, но она все время отказывает. Нервное перенапряжение в результате таких «встреч украдкой», осознание того, что у них нет будущего, делают их жизнь совершенно невыносимой. В конце концов Кэтрин Форрестер объявляет своему любовнику, что так больше продолжаться не может. Хилари должен добиться развода или потерять любимую женщину. Он находится в состоянии полного отчаяния и именно в таком состоянии наносит визит жене. Это факты, которые нельзя опровергнуть.
Что именно произошло во время встречи супругов, мы не можем установить сейчас со всей точностью, но факт остается фактом: без четверти четыре того же дня Луиза Хилари лежала мертвой в своей гостиной. Точкой зрения обвинения в таком случае является то, что Чарльз Хилари, получив очередной отказ в разводе со стороны жены и не видя другого выхода из создавшейся ситуации, преднамеренно и жестоко убивает ее.
Сэр Фрэнсис позволил себе еще одну драматическую паузу.
— Прочтя злополучное письмо, — продолжал он через некоторое время, — полиция не теряла времени и немедленно встретилась с Чарльзом Хилари. Инспектор Бэйтс, офицер полиции, которому было поручено расследование, прямо спросил его, посещал ли он дом на Клэндон Мьюз в тот злосчастный день. Хилари ответил решительным «нет». И это была ложь. Ложь, на которой он впоследствии настаивал и которую еще более усугубил, добавив, что не виделся с женой уже несколько месяцев. И он продолжал лгать, пока инспектор Бэйтс не спросил у него согласия оставить полиции свои отпечатки пальцев. Поняв, что его ложь будет неминуемо разоблачена — я уже говорил ранее, что его отпечатки пальцев нашли на бутылке и бокалах, — он торопливо меняет свою предыдущую версию. Оказывается, он все-таки был в Клэндон Мьюз в день убийства, показал Хилари, но не днем. Он был там, по его словам, примерно в половине двенадцатого. Достопочтенные судьи, по мнению обвинения, мы имеем здесь классический случай поведения человека, осознающего свою вину и отчаянно пытающегося избежать последствий своего злодеяния. Сначала откровенная ложь, а затем, когда разоблачение становится неизбежным, резкий переход к другой версии.
— Когда его спросили, где он провел остаток дня после обеда, если не на Клэндон Мьюз, Хилари заявил, что он посетил стадион «Овал», где наблюдал международный матч по крикету между Англией и Индией. Если бы это было правдой, то нам представляется вполне возможным, что кто — нибудь мог его там видеть и запомнить. Со времени ареста Чарльза Хилари его фотографии широко помещались в газетах, а само дело было предметом всеобщего обсуждения. Однако еще ни один человек не пришел заявить, что видел его в «Овале» или заметил его машину рядом со стадионом. Сомнение в достоверности этих показаний вызывает не только отсутствие добровольных свидетелей. В целях подтверждения правдивости этого его заявления мистера Хилари попросили описать все, что он смог запомнить во время матча, который, как он утверждает, он видел. В свое время вам будут представлены его показания по этому поводу, и вы сможете сделать вывод о том, как далеки они от официальных репортажей.
Достопочтенные судьи! Если бы даже на этом закончились обоснования, выдвинутые стороной обвинения, вы бы неизбежно, по моему разумению, пришли к выводу, что Чарльз Хилари задушил свою жену. Налицо мотив преступления, возможность совершить его и явная ложь со стороны обвиняемого, так как он не смог убедительно показать, где и как он провел время в момент преступления. Более того, по существу, он является единственным подозреваемым, так как во время следствия не возникло никаких других подозрений относительно лиц, связанных с его покойной женой. Как я уже говорил, всего этого было бы уже вполне достаточно. Но это еще не все. Дело в том, что Чарльза Хилари, который отрицает, что был на Клэндон Мьюз в тот печальный день после обеда, видели, когда он выходил из дома жены как раз в тот промежуток времени, равный тридцати минутам, когда было совершено убийство. Его вторая ложь, так же как и первая, растаяла как дым, не выдержав столкновения с неопровержимыми фактами…
Королевский адвокат Лео Мёргатройд с напряжением слушал сокрушительную речь прокурора. Невысокий и коренастый, внешне он не производил внушительного впечатления, хотя и считался одним из сильнейших защитников. Кроме профессиональных навыков и ясности ума, необходимых хорошему адвокату, он обладал еще одним редким качеством — воображением, сочетавшимся с неплохим знанием людей. На его счету был не один случай, когда ему удавалось добиться оправдательного приговора в совершенно безнадежной, казалось бы, ситуации, и всё благодаря умению представить обвиняемого суровому суду присяжных с самой лучшей стороны и вызвать к нему сочувствие.
Сегодня, однако, он был отнюдь не уверен в том, что его обычная тактика приведет к успеху. В пользу обвинения свидетельствовали восемьдесят процентов приведенных фактов, и этого было вполне достаточно, чтобы повесить Хилари. Оставалась одна надежда — выгодно использовать оставшиеся двадцать процентов или по крайней мере выдвинуть достаточно стройную версию, чтобы посеять сомнение в виновности подсудимого. Однако недостаточность фактов со стороны защиты делала эту задачу весьма сложной. Они почти ничего не знали о жизни покойной Луизы Хилари и, как верно подметил Дьюк, не имели оснований подозревать кого-либо еще.
Слабость защиты не была результатом того, что Роберт Фэрей, опытный адвокат с уголовной практикой, привлеченный к процессу стороной Мёргатройда, приложил недостаточно старания. Он нанял несколько частных детективов, которые усердно пытались вытащить на поверхность как можно больше фактов из частной жизни Луизы Хилари. Они тщательно опросили ее ближайших соседей, которые как назло в день убийства находились в отъезде, и достопочтенную миссис Бриггс, убиравшую в доме два-три раза в неделю, а также торговцев, но так и не нашли ничего существенного. Никто из них ни разу не видел, чтобы в дом заходил посторонний мужчина, не заметили даже следов присутствия в доме мужчины, как показала уборщица. Сложилась картина, что миссис Хилари большей частью находилась дома одна, коротая время с бутылкой рома перед телевизором или листая журналы. Во время отлучек она никогда никому не сообщала о том, где была или чем занималась. Иногда обсуждала с миссис Бриггс увиденные ею фильмы, но никогда не рассказывала о друзьях. Если у нее и были какие-нибудь секреты, то она их весьма тщательно оберегалa.
Только однажды детективы напали на след, или так им во всяком случае показалось: в сумочке Луизы обнаружили несколько оплаченных счетов за проживание в гостинице. Отправившись на все морские курорты, где проживала Луиза, агентам не удалось получить тем не менее ни одного доказательства того, что она проводила время с мужчиной. Совсем напротив, все ясно указывало на то, что она предпринимала такие вояжи без компаньона. Справки наводились и в европейских отелях, где она также несколько раз снимала комнату с помощью «Уайд Уорлд Трэвел Эйдженси», — и опять ничего. Защиту строить было практически не на чем.
Усилия адвоката составить хоть сколько-нибудь ясную картину о передвижениях обвиняемого в день убийства также оказались абсолютно бесплодными. Не нашлось ни одного свидетеля, видевшего, как он входил в дом на Клэндон Мьюз или выходил из него в то злополучное утро, а его рассказ о посещении матча в «Овале» также не получил никакого подтверждения.
При других обстоятельствах такая ситуация не слишком волновала бы Мёргатройда, так как на его памяти подобные процессы бывали не раз и не два. Чаще всего он мало что мог сообщить суду в пользу виновного, а виновные попадались чаще, чем невиновные. Он знал также, что в процессах с убийством невиновные попадали на виселицу крайне редко, хотя сегодня, как это ни печально, ввиду отсутствия фактов у защиты как раз именно это и могло произойти. В невиновности подсудимого его убедила бурная и искренняя реакция их обоих: Чарльза Хилари и Кэтрин Форрестер; но он не видел возможности, к своему глубочайшему сожалению, убедить в этом кого-либо еще. Доводов «против» было гораздо больше, чем «за».
Первые несколько свидетелей дали обычные показания, а шарканье ног и покашливание в зале свидетельствовали о том, что напряжение спало. Топограф представил план расположения дома на Клэндон Мьюз, а полицейский фотограф — кадры, снятые на месте преступления. Мальчик-посыльный рассказал, как он обнаружил тело, а свидетели подтвердили, что он позвонил в полицию точно в указанное им время.
Следующим вызвали свидетеля Уильяма Харбина, бдительного молодого клерка из транспортного агентства. Он показал, что миссис Хилари действительно заказывала один билет до Парижа за двадцать четыре часа до отбытия поезда, а впоследствии позвонила, проверяя, будет ли доставлен билет. Он хорошо знал ее голос и не сомневался, что звонила именно она. Он точно указал время звонка, так как в этот момент посмотрел на часы.
После сэра Фрэнсиса вопросы Харбину начал задавать Мёргатройд.
— Не упоминала ли миссис Хилари случайно цель своего визита в Европу?
— Она сказала, что едет отдыхать.
— Не говорила ли она, почему покупает только один билет?
— Я понял, что у нее не было определенных планов. Она сказала, что еще точно не знает, куда направится из Парижа, и что, возможно, вернется в Англию другим путем.
— А что, подобные путешествия без определенных планов входили в ее привычки?
— Нет, обычно она ездила в определенное место.
— И всегда брала обратный билет?
— Да.
— Она всегда брала билет только за сутки?
— Нет, обычно она связывалась с нами задолго от отъезда.
Сэр Фрэнсис едва заметно пожал плечами, когда Мёргатройд сел, и вызвал следующего свидетеля — патологоанатома, производившего вскрытие. Через некоторое время Мёргатройд опять вскочил с места и задал врачу вопрос, интересуясь, находилась ли, по его мнению, Луиза Хилари в состоянии алкогольного опьянения в момент своей смерти, не было ли прямых указаний на то, что она регулярно и много пила, интенсивно курила, а иногда употребляла наркотики, и можно ли было по общему состоянию ее организма предположить, что она в целом вела нездоровый образ жизни. На этот раз и судья удивился его вопросам, но воздержался от замечания.
Следующим выступил инспектор Уоррен, эксперт Скотланд-ярда, снимавший отпечатки пальцев. Он показал, как именно он снимал отпечатки пальцев в доме на Клэн-дон Мьюз и что ему удалось идентифицировать только те из них, которые принадлежали трем известным суду лицам, бывавшим в доме: Луизе Хилари, миссис Бриггс и обвиняемому. Мёргатройд сразу же попытался извлечь максимальную пользу из этих неудачных показаний эксперта.
— Нашли ли вы еще где-нибудь в доме отпечатки пальцев подсудимого, кроме как на бутылке и на бокалах?
— Нет.
— Итак, несмотря на то, что он, как он сам признает, находился в квартире в течение некоторого времени, он не оставил бы там других следов своего присутствия, если бы не дотрагивался до указанных предметов?
— Выходит, что так.
— Тогда вполне разумно предположить, не так ли, что если бы какой-то другой мужчина побывал в этом доме и случайно не дотрагивался до этих предметов, он также не оставил бы в доме своих отпечатков?
— Совершенно верно.
— Преступник ведь не всегда оставляет отпечатки пальцев на месте преступления?
— Нет, не всегда.
— Не кажется ли вам, господин эксперт, исходя из вашего опыта, что преступники в наши дни очень хорошо знают о том, что оставлять отпечатки пальцев на месте преступления крайне опасно?
— К несчастью, это именно так.
— И тот, кто собирается совершить преступление, чаще всего принимает меры предосторожности против этого?
— Да, это так.
— Тогда как ни в чем не повинный человек может и не подумать об этом?
— Совершенно верно.
— Большое спасибо.
Вызвали инспектора Бэйтса. Он показал, как выглядело место преступления, когда он приехал туда, как обнаружил письмо, и подтвердил отсутствие каких-либо улик против кого-либо, кроме Хилари. Сэр Фрэнсис тщательно опросил его относительно его первого разговора с обвиняемым, допроса в полиции, а также обстоятельств, приведших к аресту.
И вновь вопросы Мёргатройда вызвали у всех удивление. Он поинтересовался, в каком состоянии находилась квартира погибшей Луизы: была ли застелена кровать, имелись ли пятна рома на поверхности телевизора, не возникло ли у инспектора ощущения беспорядка и неприбранности? Кроме этого Мёргатройду удалось добиться еще существенного признания в том, что обвиняемый был искренне потрясен вестью о смерти жены, хотя инспектор и попытался жестом и интонацией показать, что лично он не поверил в это.
Вслед за Бэйтсом показания начал давать некий седовласый, розоволицый мужчина, произнесший присягу приятным интеллигентным голосом. Вопросы задавал мистер Форбс, помощник прокурора.
— Ваше имя Генри Джордж Сэлкомб и вы живете по адресу Мэйнор Роуд тридцать восемь «а» в доме Барнета?
— Да.
— А по профессии вы спортивный комментатор?
— Верно.
— Вы, кажется, специально изучали игру в крикет, выступали в команде от округа и написали три книги по этому поводу?
— Да.
— Присутствовали ли вы на матче в «Овале» в пятницу днем, а именно третьего июня сего года?
— Да.
— Давали ли вы комментарий в тот день для телепрограммы Би-би-си?
— Да.
— Итак, мистер Сэлкомб, вы слышали, как зачитывались суду те вопросы по поводу матча, которые инспектор Бэйтс задавал подсудимому четвертого июня, а также ответы подсудимого?
— Да.
— Имели ли вы возможность заранее ознакомиться с этими вопросами и ответами?
— Да.
— Можно ли назвать описание подсудимым того, что происходило во время матча, точным?
— Это весьма неточное описание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23