Конечно, вполне возможно, что он вернулся.
– Белл видел мужчину, выходившего из дома в половине девятого. На бокале, из которого пили виски с содовой, обнаружены отпечатки пальцев какого-то мужчины. Незадолго до убийства у Роланд был мужчина. Вполне может быть, что Белл видел именно этого мужчину, выходившим из дома. Скорее всего, так оно и есть. Возможно, что кто-нибудь еще заметил, как он входил или выходил. Возможно, что он и был убийцей, а также, возможно, что им был майор Армтаж. Он был помолвлен с миссис Андервуд. Карола Роланд пыталась его шантажировать. Похоже, что она также шантажировала мисс Андервуд. Получается, что семейство Андервудов увязло в этом деле по уши, а?
Фрэнк Аббот кивнул.
– Еще адрес, который дала миссис Андервуд, тот, на который она выслала деньги, сэр. Я увидел, что вы тоже это отметили.
Лэмб кивнул в ответ.
– Тот самый адрес, который фигурирует в деле мейфэрский шантаж. Конечно, адрес подставной. Мы только взяли Смитсона, чертовски не повезло, даю голову на отсечение, что кроме него в этом деле замешан еще кто-то. У Смитсона нет для этого ни образования, ни мозгов. Нет, я считаю, тот, кто все придумал, скрылся, а его оставил все расхлебывать. Дай-ка подумать, это произошло около полгода тому назад, что очень совпадает со временем отправления миссис Андервуд своих пятидесяти фунтов. Конечно, одним и тем же адресом могли пользоваться два разных шантажиста, но я поверю в это только тогда, когда мне предоставят самые неопровержимые доказательства. Но меня больше интересует другое, а не была ли мисс Роланд тем самым организатором, который так ловко ускользнул от нас. Она вполне могла быть им.
Фрэнк Аббот посмотрел поверх головы старшего инспектора.
– В таком случае у многих людей могли быть причины поквитаться с ней, – заметил он.
В этот момент раздался стук в дверь, и в комнату вошел с подчеркнуто деловым видом сержант Кертис, молодой темноволосый человек в роговых очках. Он побывал во всех квартирах в доме, и опросил жильцов. А теперь приступил к изложению фактов.
– Квартира № 1, сэр. Мисс Мередит, очень пожилая леди, глухая, частично парализованная. Мисс Крейн, компаньонка. Эллен Пакер, горничная. Обе среднего возраста. Говорят, что никто из них весь день не покидал квартиры, за исключением мисс Крейн, которая выходила за почтой на угол к стоячему почтовому ящику между 20 часами 30 минутами и 20 часами 45 минутами, говорит, что никого не видела, за исключением мисс Гарсайд из квартиры № 4, которая поднималась из подвала. С ней не разговаривала.
Квартира № 2, миссис и мисс Лемминг. Миссис Лемминг была у друзей. Вернулась после семи часов. Мисс Лемминг также не было дома до 18 часов 20 минут. Но, едва вернувшись, она снова ушла в 18 часов 35 минут, зайдя перед тем на минутку к мисс Андервуд из № 3.
Квартира № 3. Опрос вел сержант Аббот.
Квартира № 4, мисс Гарсайд. В первый раз мне никто не ответил, но вернувшись обратно после опроса квартир № 5 и № 6, я нашел мисс Гарсайд у себя дома. Объяснила, что выходила за покупками. Сказала, что вчера весь день сидела дома, и ничего не может сказать о мисс Роланд, куда она ходила или кто приходил к ней. Когда я упомянул, что мисс Крейн видела, как она поднималась из подвала между 20 часами 30 минутами и 20 часами 45 минутами, она ответила: «Ах, это? Я не заметила мисс Крейн, и вообще никого не видела. Я спускалась к мистеру Беллу сказать, что у меня течет кран».
– Квартира № 5, мистер Дрейк. Он поджидал меня, чтобы встретиться, теперь ушел по своим делам. Говорит, весь день, как и обычно, не был дома, вернулся примерно в 21 час 15 минут. Ничего и никого не заметил.
Квартира № 6, мистер и миссис Уилларды. Там заметен некий беспорядок, вероятно, между ними произошла ссора. Мистер Уиллард ушел из дому после 19 часов и вернулся лишь сегодня утром в 9 часов 30 минут. Утверждает, что всю ночь был у своего брата в Илинге. Взволнован, на лице следы слез. Миссис Уиллард, у нее опухшее лицо, глаза красные, похоже, что плакала. Выглядит так, как будто всю ночь не ложилась спать. Скомканный платок в углу дивана. Говорит, что не покидала квартиры, никого не видела. Очень утомленный вид.
– Она повздорила со своим мужем, и он ушел на всю ночь. Она надеялась, что он вернется домой, он так и не вернулся, а она глаза себе все выплакала, и ей, конечно, было не до сна. Вот, мой мальчик, в чем все дело.
Это замечание вызвало легкое раздражение у дотошного и щепетильного в своей работе Кертиса, отчего он даже принялся возражать.
– Могло быть и так, сэр. Но это была не совсем обычная ссора, вот что несомненно надо учесть. Если это была ссора, то очень тяжелая.
Лэмб добродушно усмехнулся. Ему нравилось подтрунивать над Тедом.
– Погоди, мой мальчик. Вот женишься, тогда узнаешь! – сказал он и вдруг услышал, как Фрэнк Аббот бормочет:
– Все-таки интересно, почему они так поссорились.
Лэмб снова усмехнулся.
– Почему бранятся муж с женой? Ну что ж, наверное, стоило расспросить их об этом.
– А что если мисс Роланд как-то причастна к этой ссоре, – осторожно предположил Фрэнк Аббот, это вызвало еще большее раздражение у Кертиса.
Лэмб настороженно взглянул.
– А что есть какие-то основания?
– Нет, сэр, – вставил Кертис.
Фрэнк Аббот поправил рукой свою, и без того безупречную, прическу.
– Крупная ссора между мужем и женой предполагает наличие другого мужчины или другой женщины. Леди в данном случае, я бы сказал, не подходит по возрасту.
– Леди в любом возрасте могут стать источником огорчений, – угрюмо заметил Лэмб.
– Нет, сэр, в том случае, если они другого вида. Я имел возможность расспросить мисс Андервуд о людях, живущих в этом доме. По ее словам, миссис Уиллард по своей натуре очень ласковая и заботливая. Она более похожа, как говорят в таких случаях, на курицу-наседку, увы, без каких бы то ни было цыплят.
Лэмб усмехнулся.
– Ладно, мне не очень-то по душе курицы-наседки. Как-то не верится, чтобы миссис Уиллард была одной из тех легкомысленных, обманчивых на вид особ, тут я с вами согласен. А как ты, Тед?
Сержант Кертис сдержанно согласился.
– Конечно, она не из тех особ. Она хорошая домохозяйка, во всех отношениях. У нее такая чистота, нигде ни пылинки, все блестит. Услугами миссис Смоллетт она пользуется два раза в неделю, так что большую часть домашней работы она, видимо, выполняет сама. У таких женщин обычно нет времени для легкомысленных заигрываний.
– Со слов все той же мисс Андервуд, она замечательно готовит, – прибавил Фрэнк Аббот. – Счастливчик Уиллард! Неужели ты считаешь, что он стал бы подвергать риску такое счастье? Разве он производит впечатление этакого ловкого обманщика, Тед?
Кертис нахмурился.
– У меня создалось впечатление, что он только пережил какое-то тяжелое потрясение. На самом деле я не считаю, что ссора могла довести его до такого состояния, в каком он был. Он плакал, действительно плакал, кроме того, он был такой взвинченный, явно не находил себе места.
Лэмб развернулся к нему в своем кресле.
– Ничего такого нет в том, если он немного пофлиртовал с мисс Роланд, видимо, поэтому он выглядел таким расстроенным. Нет ничего хуже в работе полицейского, когда ты забываешь, что имеешь дело с живыми людьми. Раскинь мозгами, Тед, хорошенькая девушка живет по-соседству с вами, ты видишься с ней, когда поднимаешься к себе или спускаешься вниз. Возможно, ты иногда болтаешь с ней; возможно, слегка флиртуешь. Возможно, тебе просто это приятно, но о большем ты и не думаешь. Возможно, что из-за нее ты поссорился с женой, а возможно, что и нет. Почем мне знать. Но если у тебя есть хоть какие-то человеческие чувства, как ты себя поведешь, когда узнаешь, что эта девушка убита? Никогда не следует забывать о таких простых вещах, как человеческие чувства. Многие детективные повести страдают серьезным недостатком – в них не хватает простых человеческих переживаний. Эти повести очень умны, они так похожи на игру в шахматы или сложную математическую задачу, но в них человеческих переживаний ни больше, чем у игрока в шахматы или у знаков «плюс» или «минус». Это так неестественно, ведь нельзя прямо прийти к выводу, что человек преступник, только потому что он дал волю своим чувствам или потому что он не сумел совладать с ними.
Тем не менее попробуйте найти какие-нибудь факты о возможной связи Уилларда и мисс Роланд. Выясните, куда он ходил обедать. Посмотрим, что вы найдете. А теперь мне пора поговорить с миссис Джексон.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Сидя в гостиной, муж и жена Уилларды молча смотрели друг на друга. У них только что побывал сержант Кертис. Его краткая, подчеркнуто деловая манера, его записная книжка и остро отточенный карандаш, его темный твидовый костюм и роговые очки временно заполнили собой леденящую паузу – от момента, когда мистер Уиллард увидел пятна крови на рукаве платья своей жены, до той минуты, когда дверь с четким и даже деловым видом закрылась за сержантом.
Они снова оказались одни, их разделяло лишь пустое пространство комнаты. Мистер Уиллард попятился назад, пока не уперся спиной в дверь. Миссис Уиллард сидела за столом, уронив руки на колени так, что не были видны кровавые пятна. Однако Альфред Уиллард знал, что они есть. Его сотрясала дрожь от головы до пят. Прислонившись спиной к дверям, он произнес:
– Сними это платье, Амелия!
– Почему?
– Разве ты не знаешь – почему?
– Нет, Альфред.
Дрожь уже буквально сотрясала мистера Уилларда. Как только она могла сидеть и спокойно глядеть на него, как вообще она могла сидеть! Этот окровавленный рукав касался его, когда он, бросившись к ее ногам, уронил голову на ее колени, – ему стало дурно. Он сказал страшным шепотом:
– На нем кровь, Амелия, кровь, на нем пятна от крови, разве ты не знала?
Какой-то миг миссис Уиллард сидела молча и неподвижно. Затем она повернула к себе руку и взглянула на рукав. Прошло не меньше полминуты, пока она наконец встала и медленно направилась в спальню.
Мистер Уиллард спросил все тем же страшным шепотом:
– Ты куда?
– Переодеться.
– И это все, что ты хочешь сказать?
Миссис Уиллард остановилась на пороге спальни и сказала, даже не обернувшись:
– Да, это все. Я слишком устала, чтобы разговаривать.
Дверь закрылась за ней. Мистер Уиллард присел на диван и вновь разрыдался.
Чуть погодя он направился в ванную, чтобы умыть лицо, и увидел, что миссис Уиллард уже замочила свое платье в ванне. Вода окрасилась в характерный ужасный цвет. С трудом преодолев охватившую его тошноту, он вытащил затычку. Когда розового цвета вода стекла, платье осталось лежать мокрым комом на дне.
Он открыл кран, вода текла до тех пор, пока наконец не стала сбегать абсолютно чистой с платья. Затем он отжал его и повесил в шкафчик, через который проходила горячая труба отопления, предварительно вынув из него полотенца – свое и жены, чтобы освободить место.
Когда он покончил со всем этим, он заглянул в спальню. Розовые шторы были опущены, но благодаря свету, проникавшему сквозь открытые двери, он увидел, что миссис Уиллард лежит на кровати. Она стянула покрывало, но не до конца и, не разбирая постели, даже не раздевшись, легла, прикрывшись розовым стеганым одеялом. Ее седеющие волосы рассыпались по подушке, ладони она положила себе под щеку, глаза были плотно закрыты, дышала она глубоко и спокойно.
Мистер Уиллард стоял и смотрел на нее со смешанным чувством – чего-то буднично-мелкого и глубокого, проникавшего в самое сердце. Ради него она пошла на убийство. Не многих мужей любят так сильно. Ей не стоило так небрежно стягивать покрывало, одним краем оно лежало на полу. Это был непорядок, да, непорядок. Розовый цвет такой нежный. Тут же перед глазами возникла розовая от крови вода, и ему снова стало дурно. Его жена, Амелия, убийца. Прежде он никогда не находился в одной квартире с убийцей, а ведь они уже женаты почти двадцать лет. Если допустить, что полиция все обнаружила и увела ее отсюда… Только допустить…
Миссис Уиллард безмятежно спала.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Миссис Джексон оказалась молодой, весьма решительной особой. Отказавшись от трубчатого кресла, она взяла один из стульев и поставила его в таком положении, которое казалось ей наиболее удобным. Умудренный жизнью Лэмб участливо смотрел на нее. Он никак не мог преодолеть своей неприязни расспрашивать родных и близких тех, которые в его докладах значатся, как покойный или покойная. Миссис Джексон явно недавно плакала, но сейчас она уже успокоилась, а ее вид приобрел даже некую деловитость. Лэмб посчитал ее старшей сестрой и предположил, что она многое знает и поможет ему в раскрытии этого преступления. На его взгляд, ей было лет тридцать-тридцать два, и она очень была похожа на свою убитую сестру.
Для начала он принес свои извинения, что заставил ее дожидаться. И сразу перешел к делу:
– Боюсь, миссис Джексон, мне придется задать вам несколько вопросов, касающихся личной жизни вашей сестры. Она выступала на сцене?
Элла Джексон шмыгнула носом. Это можно было принять за остаток ее недавних рыданий, но это могло быть и чем-то иным.
– Статистка, роли без слов, бесконечные турне и временные труппы, – ответила она.
– Ее последний ангажемент?
– Полгода тому назад, в театре Тривиа. Роль статистки.
– И с тех пор?
– Без ангажемента.
Сержант Аббот склонился над своим блокнотом. Это была свидетельница, которая не бросалась лишними словами. Если вы задавали правильный вопрос, то получали правильный ответ, – возможно, правильный.
Лэмб продолжал расспрашивать.
– Была ли ваша сестра замужем или не была?
– Она вдова.
– Вы не могли бы назвать ее фамилию по мужу?
Элла Джексон замялась, затем сказала:
– Ладно, хотя она не называлась им, но теперь какое это имеет значение. Ее фамилия Армтаж.
Лэмб наклонился вперед и спросил вкрадчивым голосом:
– Вы не расскажете нам побольше о ее замужестве, миссис Джексон? В данном случае это имеет немаловажное значение.
Миссис Джексон испуганно вздрогнула, но ответила почти сразу.
– Да здесь нечего скрывать. Она не так долго была замужем. Ее муж был симпатичным молодым человеком, немного младше ее. Даже не понимаю, как такое могло случиться, я имею в виду замужество. Дайте мне вспомнить, они поженились в марте прошлого года, а в мае его убили под Дюнкерком.
– Он оставил жене какие-то средства к существованию?
Она снова испуганно посмотрела на него.
– Вы знаете, он ничего не оставил. Кэрри считала, что у него есть состояние, хотя на самом деле оказалось, что он получает деньги от своего старшего брата.
– Майора Жиля Армтажа?
– Верно.
– После смерти своего брата майор Армтаж продолжал выплачивать ей содержание?
– Он давал ей четыреста фунтов в год.
– Вы знали о том, что его считали утонувшим, но совсем недавно он вернулся и что вчера он имел с вашей сестрой разговор?
Миссис Джексон покраснела и призналась.
– Да.
Лэмб не останавливался.
– Я полагаю, ваша сестра рассказывала вам, что он частично утратил память?
– Да.
– Не говорила ли вам она, что она решилась воспользоваться этим обстоятельством в своих интересах, заставив его поверить в то, что она его жена?
Вид у Эллы Джексон стал виноватый.
– Да, она говорила мне. Но я сказала ей, что это выглядит очень некрасиво, нечестно, что она может навлечь на себя большие неприятности, если не откажется от этой идеи.
– И что она вам ответила на это?
– Она рассмеялась и сказала, что это всего лишь шутка. А когда я возразила, что подобные шутки обычно плохо кончаются, она ответила, что хочет поквитаться с ним.
– У вас не сложилось впечатление, что это все-таки не шутка, а вполне серьезная попытка получить деньги от майора Армтажа?
– Нет, ничего подобного, или она решила ничего мне не говорить об этом. Она знала, что я скажу в таком случае. Но это была шутка, не более того.
– Понятно, – сказал Лэмб. – Вы приходили повидать свою сестру вчера вечером. Белл видел, как вы вошли. Вы не подскажете, который был час?
– Семь часов, – ответила миссис Джексон. – Я посмотрела на часы, потому что должна была успеть на автобус.
– Да, это совпадает со словами Белла. И во сколько вы ушли?
– Двадцать минут восьмого. Кэрри проводила меня до угла, она видела, как я села в автобус. Я едва успела на него.
– Во что она была одета, миссис Джексон?
В первый раз миссис Джексон замялась. Она даже понизила голос, чтобы придать ему больше твердости.
– Белое платье и меховая шубка, длинное белое платье.
– Она так оделась к вечеру?
– Да.
– Вы не знаете, она кого-нибудь ожидала?
– Не знаю, она мне не говорила.
– Если бы она никого не ожидала, то не стала бы так наряжаться, как вы думаете?
– Может быть, и стала. У нее было много нарядов, и она обожала их носить.
– Ваша сестра не предлагала вам ничего перекусить?
Миссис Джексон явно удивилась.
– Нет. Она знала, что я не могу остаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Белл видел мужчину, выходившего из дома в половине девятого. На бокале, из которого пили виски с содовой, обнаружены отпечатки пальцев какого-то мужчины. Незадолго до убийства у Роланд был мужчина. Вполне может быть, что Белл видел именно этого мужчину, выходившим из дома. Скорее всего, так оно и есть. Возможно, что кто-нибудь еще заметил, как он входил или выходил. Возможно, что он и был убийцей, а также, возможно, что им был майор Армтаж. Он был помолвлен с миссис Андервуд. Карола Роланд пыталась его шантажировать. Похоже, что она также шантажировала мисс Андервуд. Получается, что семейство Андервудов увязло в этом деле по уши, а?
Фрэнк Аббот кивнул.
– Еще адрес, который дала миссис Андервуд, тот, на который она выслала деньги, сэр. Я увидел, что вы тоже это отметили.
Лэмб кивнул в ответ.
– Тот самый адрес, который фигурирует в деле мейфэрский шантаж. Конечно, адрес подставной. Мы только взяли Смитсона, чертовски не повезло, даю голову на отсечение, что кроме него в этом деле замешан еще кто-то. У Смитсона нет для этого ни образования, ни мозгов. Нет, я считаю, тот, кто все придумал, скрылся, а его оставил все расхлебывать. Дай-ка подумать, это произошло около полгода тому назад, что очень совпадает со временем отправления миссис Андервуд своих пятидесяти фунтов. Конечно, одним и тем же адресом могли пользоваться два разных шантажиста, но я поверю в это только тогда, когда мне предоставят самые неопровержимые доказательства. Но меня больше интересует другое, а не была ли мисс Роланд тем самым организатором, который так ловко ускользнул от нас. Она вполне могла быть им.
Фрэнк Аббот посмотрел поверх головы старшего инспектора.
– В таком случае у многих людей могли быть причины поквитаться с ней, – заметил он.
В этот момент раздался стук в дверь, и в комнату вошел с подчеркнуто деловым видом сержант Кертис, молодой темноволосый человек в роговых очках. Он побывал во всех квартирах в доме, и опросил жильцов. А теперь приступил к изложению фактов.
– Квартира № 1, сэр. Мисс Мередит, очень пожилая леди, глухая, частично парализованная. Мисс Крейн, компаньонка. Эллен Пакер, горничная. Обе среднего возраста. Говорят, что никто из них весь день не покидал квартиры, за исключением мисс Крейн, которая выходила за почтой на угол к стоячему почтовому ящику между 20 часами 30 минутами и 20 часами 45 минутами, говорит, что никого не видела, за исключением мисс Гарсайд из квартиры № 4, которая поднималась из подвала. С ней не разговаривала.
Квартира № 2, миссис и мисс Лемминг. Миссис Лемминг была у друзей. Вернулась после семи часов. Мисс Лемминг также не было дома до 18 часов 20 минут. Но, едва вернувшись, она снова ушла в 18 часов 35 минут, зайдя перед тем на минутку к мисс Андервуд из № 3.
Квартира № 3. Опрос вел сержант Аббот.
Квартира № 4, мисс Гарсайд. В первый раз мне никто не ответил, но вернувшись обратно после опроса квартир № 5 и № 6, я нашел мисс Гарсайд у себя дома. Объяснила, что выходила за покупками. Сказала, что вчера весь день сидела дома, и ничего не может сказать о мисс Роланд, куда она ходила или кто приходил к ней. Когда я упомянул, что мисс Крейн видела, как она поднималась из подвала между 20 часами 30 минутами и 20 часами 45 минутами, она ответила: «Ах, это? Я не заметила мисс Крейн, и вообще никого не видела. Я спускалась к мистеру Беллу сказать, что у меня течет кран».
– Квартира № 5, мистер Дрейк. Он поджидал меня, чтобы встретиться, теперь ушел по своим делам. Говорит, весь день, как и обычно, не был дома, вернулся примерно в 21 час 15 минут. Ничего и никого не заметил.
Квартира № 6, мистер и миссис Уилларды. Там заметен некий беспорядок, вероятно, между ними произошла ссора. Мистер Уиллард ушел из дому после 19 часов и вернулся лишь сегодня утром в 9 часов 30 минут. Утверждает, что всю ночь был у своего брата в Илинге. Взволнован, на лице следы слез. Миссис Уиллард, у нее опухшее лицо, глаза красные, похоже, что плакала. Выглядит так, как будто всю ночь не ложилась спать. Скомканный платок в углу дивана. Говорит, что не покидала квартиры, никого не видела. Очень утомленный вид.
– Она повздорила со своим мужем, и он ушел на всю ночь. Она надеялась, что он вернется домой, он так и не вернулся, а она глаза себе все выплакала, и ей, конечно, было не до сна. Вот, мой мальчик, в чем все дело.
Это замечание вызвало легкое раздражение у дотошного и щепетильного в своей работе Кертиса, отчего он даже принялся возражать.
– Могло быть и так, сэр. Но это была не совсем обычная ссора, вот что несомненно надо учесть. Если это была ссора, то очень тяжелая.
Лэмб добродушно усмехнулся. Ему нравилось подтрунивать над Тедом.
– Погоди, мой мальчик. Вот женишься, тогда узнаешь! – сказал он и вдруг услышал, как Фрэнк Аббот бормочет:
– Все-таки интересно, почему они так поссорились.
Лэмб снова усмехнулся.
– Почему бранятся муж с женой? Ну что ж, наверное, стоило расспросить их об этом.
– А что если мисс Роланд как-то причастна к этой ссоре, – осторожно предположил Фрэнк Аббот, это вызвало еще большее раздражение у Кертиса.
Лэмб настороженно взглянул.
– А что есть какие-то основания?
– Нет, сэр, – вставил Кертис.
Фрэнк Аббот поправил рукой свою, и без того безупречную, прическу.
– Крупная ссора между мужем и женой предполагает наличие другого мужчины или другой женщины. Леди в данном случае, я бы сказал, не подходит по возрасту.
– Леди в любом возрасте могут стать источником огорчений, – угрюмо заметил Лэмб.
– Нет, сэр, в том случае, если они другого вида. Я имел возможность расспросить мисс Андервуд о людях, живущих в этом доме. По ее словам, миссис Уиллард по своей натуре очень ласковая и заботливая. Она более похожа, как говорят в таких случаях, на курицу-наседку, увы, без каких бы то ни было цыплят.
Лэмб усмехнулся.
– Ладно, мне не очень-то по душе курицы-наседки. Как-то не верится, чтобы миссис Уиллард была одной из тех легкомысленных, обманчивых на вид особ, тут я с вами согласен. А как ты, Тед?
Сержант Кертис сдержанно согласился.
– Конечно, она не из тех особ. Она хорошая домохозяйка, во всех отношениях. У нее такая чистота, нигде ни пылинки, все блестит. Услугами миссис Смоллетт она пользуется два раза в неделю, так что большую часть домашней работы она, видимо, выполняет сама. У таких женщин обычно нет времени для легкомысленных заигрываний.
– Со слов все той же мисс Андервуд, она замечательно готовит, – прибавил Фрэнк Аббот. – Счастливчик Уиллард! Неужели ты считаешь, что он стал бы подвергать риску такое счастье? Разве он производит впечатление этакого ловкого обманщика, Тед?
Кертис нахмурился.
– У меня создалось впечатление, что он только пережил какое-то тяжелое потрясение. На самом деле я не считаю, что ссора могла довести его до такого состояния, в каком он был. Он плакал, действительно плакал, кроме того, он был такой взвинченный, явно не находил себе места.
Лэмб развернулся к нему в своем кресле.
– Ничего такого нет в том, если он немного пофлиртовал с мисс Роланд, видимо, поэтому он выглядел таким расстроенным. Нет ничего хуже в работе полицейского, когда ты забываешь, что имеешь дело с живыми людьми. Раскинь мозгами, Тед, хорошенькая девушка живет по-соседству с вами, ты видишься с ней, когда поднимаешься к себе или спускаешься вниз. Возможно, ты иногда болтаешь с ней; возможно, слегка флиртуешь. Возможно, тебе просто это приятно, но о большем ты и не думаешь. Возможно, что из-за нее ты поссорился с женой, а возможно, что и нет. Почем мне знать. Но если у тебя есть хоть какие-то человеческие чувства, как ты себя поведешь, когда узнаешь, что эта девушка убита? Никогда не следует забывать о таких простых вещах, как человеческие чувства. Многие детективные повести страдают серьезным недостатком – в них не хватает простых человеческих переживаний. Эти повести очень умны, они так похожи на игру в шахматы или сложную математическую задачу, но в них человеческих переживаний ни больше, чем у игрока в шахматы или у знаков «плюс» или «минус». Это так неестественно, ведь нельзя прямо прийти к выводу, что человек преступник, только потому что он дал волю своим чувствам или потому что он не сумел совладать с ними.
Тем не менее попробуйте найти какие-нибудь факты о возможной связи Уилларда и мисс Роланд. Выясните, куда он ходил обедать. Посмотрим, что вы найдете. А теперь мне пора поговорить с миссис Джексон.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Сидя в гостиной, муж и жена Уилларды молча смотрели друг на друга. У них только что побывал сержант Кертис. Его краткая, подчеркнуто деловая манера, его записная книжка и остро отточенный карандаш, его темный твидовый костюм и роговые очки временно заполнили собой леденящую паузу – от момента, когда мистер Уиллард увидел пятна крови на рукаве платья своей жены, до той минуты, когда дверь с четким и даже деловым видом закрылась за сержантом.
Они снова оказались одни, их разделяло лишь пустое пространство комнаты. Мистер Уиллард попятился назад, пока не уперся спиной в дверь. Миссис Уиллард сидела за столом, уронив руки на колени так, что не были видны кровавые пятна. Однако Альфред Уиллард знал, что они есть. Его сотрясала дрожь от головы до пят. Прислонившись спиной к дверям, он произнес:
– Сними это платье, Амелия!
– Почему?
– Разве ты не знаешь – почему?
– Нет, Альфред.
Дрожь уже буквально сотрясала мистера Уилларда. Как только она могла сидеть и спокойно глядеть на него, как вообще она могла сидеть! Этот окровавленный рукав касался его, когда он, бросившись к ее ногам, уронил голову на ее колени, – ему стало дурно. Он сказал страшным шепотом:
– На нем кровь, Амелия, кровь, на нем пятна от крови, разве ты не знала?
Какой-то миг миссис Уиллард сидела молча и неподвижно. Затем она повернула к себе руку и взглянула на рукав. Прошло не меньше полминуты, пока она наконец встала и медленно направилась в спальню.
Мистер Уиллард спросил все тем же страшным шепотом:
– Ты куда?
– Переодеться.
– И это все, что ты хочешь сказать?
Миссис Уиллард остановилась на пороге спальни и сказала, даже не обернувшись:
– Да, это все. Я слишком устала, чтобы разговаривать.
Дверь закрылась за ней. Мистер Уиллард присел на диван и вновь разрыдался.
Чуть погодя он направился в ванную, чтобы умыть лицо, и увидел, что миссис Уиллард уже замочила свое платье в ванне. Вода окрасилась в характерный ужасный цвет. С трудом преодолев охватившую его тошноту, он вытащил затычку. Когда розового цвета вода стекла, платье осталось лежать мокрым комом на дне.
Он открыл кран, вода текла до тех пор, пока наконец не стала сбегать абсолютно чистой с платья. Затем он отжал его и повесил в шкафчик, через который проходила горячая труба отопления, предварительно вынув из него полотенца – свое и жены, чтобы освободить место.
Когда он покончил со всем этим, он заглянул в спальню. Розовые шторы были опущены, но благодаря свету, проникавшему сквозь открытые двери, он увидел, что миссис Уиллард лежит на кровати. Она стянула покрывало, но не до конца и, не разбирая постели, даже не раздевшись, легла, прикрывшись розовым стеганым одеялом. Ее седеющие волосы рассыпались по подушке, ладони она положила себе под щеку, глаза были плотно закрыты, дышала она глубоко и спокойно.
Мистер Уиллард стоял и смотрел на нее со смешанным чувством – чего-то буднично-мелкого и глубокого, проникавшего в самое сердце. Ради него она пошла на убийство. Не многих мужей любят так сильно. Ей не стоило так небрежно стягивать покрывало, одним краем оно лежало на полу. Это был непорядок, да, непорядок. Розовый цвет такой нежный. Тут же перед глазами возникла розовая от крови вода, и ему снова стало дурно. Его жена, Амелия, убийца. Прежде он никогда не находился в одной квартире с убийцей, а ведь они уже женаты почти двадцать лет. Если допустить, что полиция все обнаружила и увела ее отсюда… Только допустить…
Миссис Уиллард безмятежно спала.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Миссис Джексон оказалась молодой, весьма решительной особой. Отказавшись от трубчатого кресла, она взяла один из стульев и поставила его в таком положении, которое казалось ей наиболее удобным. Умудренный жизнью Лэмб участливо смотрел на нее. Он никак не мог преодолеть своей неприязни расспрашивать родных и близких тех, которые в его докладах значатся, как покойный или покойная. Миссис Джексон явно недавно плакала, но сейчас она уже успокоилась, а ее вид приобрел даже некую деловитость. Лэмб посчитал ее старшей сестрой и предположил, что она многое знает и поможет ему в раскрытии этого преступления. На его взгляд, ей было лет тридцать-тридцать два, и она очень была похожа на свою убитую сестру.
Для начала он принес свои извинения, что заставил ее дожидаться. И сразу перешел к делу:
– Боюсь, миссис Джексон, мне придется задать вам несколько вопросов, касающихся личной жизни вашей сестры. Она выступала на сцене?
Элла Джексон шмыгнула носом. Это можно было принять за остаток ее недавних рыданий, но это могло быть и чем-то иным.
– Статистка, роли без слов, бесконечные турне и временные труппы, – ответила она.
– Ее последний ангажемент?
– Полгода тому назад, в театре Тривиа. Роль статистки.
– И с тех пор?
– Без ангажемента.
Сержант Аббот склонился над своим блокнотом. Это была свидетельница, которая не бросалась лишними словами. Если вы задавали правильный вопрос, то получали правильный ответ, – возможно, правильный.
Лэмб продолжал расспрашивать.
– Была ли ваша сестра замужем или не была?
– Она вдова.
– Вы не могли бы назвать ее фамилию по мужу?
Элла Джексон замялась, затем сказала:
– Ладно, хотя она не называлась им, но теперь какое это имеет значение. Ее фамилия Армтаж.
Лэмб наклонился вперед и спросил вкрадчивым голосом:
– Вы не расскажете нам побольше о ее замужестве, миссис Джексон? В данном случае это имеет немаловажное значение.
Миссис Джексон испуганно вздрогнула, но ответила почти сразу.
– Да здесь нечего скрывать. Она не так долго была замужем. Ее муж был симпатичным молодым человеком, немного младше ее. Даже не понимаю, как такое могло случиться, я имею в виду замужество. Дайте мне вспомнить, они поженились в марте прошлого года, а в мае его убили под Дюнкерком.
– Он оставил жене какие-то средства к существованию?
Она снова испуганно посмотрела на него.
– Вы знаете, он ничего не оставил. Кэрри считала, что у него есть состояние, хотя на самом деле оказалось, что он получает деньги от своего старшего брата.
– Майора Жиля Армтажа?
– Верно.
– После смерти своего брата майор Армтаж продолжал выплачивать ей содержание?
– Он давал ей четыреста фунтов в год.
– Вы знали о том, что его считали утонувшим, но совсем недавно он вернулся и что вчера он имел с вашей сестрой разговор?
Миссис Джексон покраснела и призналась.
– Да.
Лэмб не останавливался.
– Я полагаю, ваша сестра рассказывала вам, что он частично утратил память?
– Да.
– Не говорила ли вам она, что она решилась воспользоваться этим обстоятельством в своих интересах, заставив его поверить в то, что она его жена?
Вид у Эллы Джексон стал виноватый.
– Да, она говорила мне. Но я сказала ей, что это выглядит очень некрасиво, нечестно, что она может навлечь на себя большие неприятности, если не откажется от этой идеи.
– И что она вам ответила на это?
– Она рассмеялась и сказала, что это всего лишь шутка. А когда я возразила, что подобные шутки обычно плохо кончаются, она ответила, что хочет поквитаться с ним.
– У вас не сложилось впечатление, что это все-таки не шутка, а вполне серьезная попытка получить деньги от майора Армтажа?
– Нет, ничего подобного, или она решила ничего мне не говорить об этом. Она знала, что я скажу в таком случае. Но это была шутка, не более того.
– Понятно, – сказал Лэмб. – Вы приходили повидать свою сестру вчера вечером. Белл видел, как вы вошли. Вы не подскажете, который был час?
– Семь часов, – ответила миссис Джексон. – Я посмотрела на часы, потому что должна была успеть на автобус.
– Да, это совпадает со словами Белла. И во сколько вы ушли?
– Двадцать минут восьмого. Кэрри проводила меня до угла, она видела, как я села в автобус. Я едва успела на него.
– Во что она была одета, миссис Джексон?
В первый раз миссис Джексон замялась. Она даже понизила голос, чтобы придать ему больше твердости.
– Белое платье и меховая шубка, длинное белое платье.
– Она так оделась к вечеру?
– Да.
– Вы не знаете, она кого-нибудь ожидала?
– Не знаю, она мне не говорила.
– Если бы она никого не ожидала, то не стала бы так наряжаться, как вы думаете?
– Может быть, и стала. У нее было много нарядов, и она обожала их носить.
– Ваша сестра не предлагала вам ничего перекусить?
Миссис Джексон явно удивилась.
– Нет. Она знала, что я не могу остаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27