.. Он отвел пистолет в сторону, взмахнул левой рукой и ударил Анну по скуле. Она как подкошенная повалилась на песок.
Я бросился было вперед, но Стайн наставил на меня пистолет.
– Назад! – хрипло выкрикнул он. – Назад! Иоганн, на! – он сбросил с плеча «ремингтон» и протянул подбежавшему матросу. – Стреляй, если он сделает хоть шаг!
Иоганн схватил ружье и взвел затвор.
– Ну-с, гeрр капитан? – усмехнулся он.
– Обожди, – приказал Стайн.
– Ах ты, проклятый убийца! – закричал я. – Сейчас я... Стайн уже овладел собой.
– Благодарю вас, капитан Пэйс. Не швырни вы свой бинокль, последствия могли бы быть трагичными и для меня самого, и для моей экспедиции. Потеря была бы невосполнима. Без доктора Нильсен все наши усилия были бы разны нулю, не так ли?
– Я отвезу вас обратно в Валвис-бей, чтобы вас там повесили! – прорычал я.
Анна стонала. Я наклонился над ней. На щеке у нее была ссадина.
– Весьма трогательная сцена, – усмехнулся Стайн. – Рыцарство всегда умиляло меня. Уясните себе, капитан Пэйс, что против собственной воли вы только что спасли мою экспедицию, но вы не вернетесь на «Этошу». Вы отправитесь со мной.
– Черта с два, – отрезал я.
– Неужели вы думаете, что я отпущу вас, полагаясь лишь на ваше обещание вернуться и забрать меня отсюда? Признайтесь, что я немного изучил ваш характер, капитан Пэйс. Для моей экспедиции вы представляете лишь чисто практический интерес. Точно так же, как эта одержимая. Еще раз спасибо за ваш донкихотский поступок. – Он шутовски поклонился. – Если бы я позволил вам вернуться на «Этошу», вам оставалось бы только забыть об экспедиции. Не думаете же вы, говоря военным языком, что я позволил бы вам сохранить ваши коммуникации, а мои перерезать?
Значит, Стайн разгадал мои планы.
– Вы вынудили меня убить этого черномазого, – без тени сожаления произнес он. – Теперь один с этой лодкой вы не управитесь. Герланду ничего не остается делать, как дожидаться вас. Без вас он не сумеет выйти в море, а вам придется отправиться с нами, хотите вы этого или нет. Я буду следить за каждым вашим шагом, поэтому не пытайтесь выкинуть какую-нибудь шутку. Вы поведете нас к горам Бэйнса. Иоганн будет вашим личным стражником. У него руки чешутся нажать на курок.
Анна все еще не приходила в себя.
– А как она? – Мой жест выражал больше, чем я хотел.
– Она? – переспросил Стайн. – Слишком экспансивна для ученой, рыцарственный капитан Пэйс! Она, как вы можете понять, жертва науки. Единственное живое существо, которое может точно определить онимакрис, и в этом качестве она незаменима. Она отправится с нами. Вы также единственный человек, который мог незаметно доставить нас на Берег скелетов и может так же незаметно вывезти обратно. Иоганн будет живым напоминанием вашего прошлого, капитан. Он не позволит вам забыть об этом!..
Анна открыла глаза.
– Принесите воды, – обернулся я к Иоганну.
Матрос вопросительно взглянул на Стайна, но тот жестом велел ему подчиниться. Анна сделала несколько глотков и села. Потом с трудом поднялась. Я обернулся к Стайну.
– Не думаете ли вы, что мой уход с вами вызовет на «Этоше» подозрение? Герланд наверняка следит за нами в бинокль.
Стайн резко обернулся.
– Теперь распоряжаюсь я! Мы выходим немедленно!
Я с отчаянием оглядел пустынный берег, освещенный ровным серым светом. На севере виднелось гористое плато, которое тянулось на запад от высокого холма, служившего мне ориентиром. После гибели «Филирии» Мак и я пытались пройти этим путем, но уже через десять миль вернулись в изнеможении: надо было двигаться либо по скальным нагромождениям, острым, как игла, либо, дождавшись отлива, идти по узкой полоске зыбучего песка, в котором ноги проваливались чуть ли не по колено. Мы пытались, словно две ищейки, найти дорогу поодаль от берега, и через двое суток поисков примерно в четырех милях к югу обнаружили в горах узкое ущелье, по которому с трудом продвинулись вперед, а потом нас спасла слоновья тропа, ведущая на север...
Я забросил рюкзак за плечи. Он показался мне тяжелым, словно набитым свинцом.
– А где вода? – спросил я.
– Вода не для вас, – усмехнулся Стайн. – На войне у пленных отбирают штаны. Говоря метафорически – вашими штанами будет вода. Без нее вы далеко не убежите. Возражать было бессмысленно.
– Несколько миль нам нужно пройти на юг, – сухо сказал я. – По ту сторону дюн есть тропа...
– Почему не на север? – перебил Стайн.
– Там пройти нельзя, – хмуро отозвался я. – Мы двинемся на юг, свернем на восток, затем пройдем по узкому ущелью на север. Придется вам принять это на веру.
– Я верю вам только тогда, когда вы вдали от моря, – усмехнулся Стайн. – Море – ваш союзник. Поэтому надо уйти поскорее отсюда.
Анна и я шли впереди, за нами следовали Стайн и Иоганн. Галька хрустела под ногами. Лодка с телом Джима осталась позади.
Ночные мародеры Берега скелетов оставят от него одни кости. И вот мы вошли в Каокофелд...
КАРАВЕЛЛА В ПУСТЫНЕ
– Стой! – приказал Стайн.
Ложбина на западном склоне холма, к которому мы подошли, показалась ему подходящим местом для ночного бивака. Стелющиеся побеги нараса обеспечивали нас топливом для костра. Утоптанная дикими животными тропа, по которой мы следовали весь день, сворачивала направо, огибая ложбину. За весь дневной переход мы не встретили никаких зверей, но это вовсе не означало, что их здесь не было. Всего в нескольких милях позади, когда мы проходили мимо поросли низкого кустарника, нам в нос ударил резкий запах зверя, а слоновый помет вдоль тропы был не старее вчерашнего.
Стайн и Иоганн весь день шли позади. Стайн не расставался со своим «люгером», но с каждой милей, которая отдаляла нас от берега, он все более успокаивался, однако по-прежнему не приближался ко мне.
Я сбросил на песок тяжелый рюкзак и расправил плечи. Анна, освободившись от своей ноши, со вздохом облегчения опустилась на песок.
– Добрый дневной переход, как говорят на море, – усмехнулся Стайн. Должно быть, он был хорошо тренирован, так как выглядел довольно свежим. Слишком свежим, чтобы я рискнул предпринять что-либо против него.
– Сколько, по-вашему, мы прошли?
– Миль пятнадцать-восемнадцать, – устало отозвался я.
– Хорошо, – резюмировал он и, достав из кармана карту, принялся ее изучать.
– Где же все-таки мы находимся? – спросил Стайн.
– Вот доберемся до Кунене, тогда узнаете, – огрызнулся я.
Стайн пожал плечами. Видя, что ему не дождаться ответа, он направился за нарасом для костра. Я обратил внимание, что пистолет он сунул в кобуру.
Я поудобнее устроился на песке и задумался. Отвлекла меня Анна.
– Джеффри, – сказала она, – с того холма видно море?
– Оно недалеко: миль пять отсюда по прямой.
– Вы составите мне компанию? – спросила она.
Я кивнул и поднялся. Потом крикнул Стайну, так как вовсе не хотел получить пулю в спину:
– Мы пойдем на тот холм осмотреть окрестности!
Он усмехнулся и сделал царственный жест рукой, разрешая нам удалиться. «Чертовски уверен в себе», – подумал я.
Мы молча брели по вязкому песку. Дойдя до подножия холма, полезли вверх по склону и наконец добрались до вершины. В пяти-шести милях от нас расстилалось море.
Анна молчала. Весь день она держалась молодцом, несмотря на удар Стайна. На скуле у нее был виден кровоподтек.
– Джеффри, – наконец произнесла она задумчиво. – Вы спасли мне жизнь... Я пытался отшутиться:
– Что за пустяки...
– Это моя жизнь – пустяки? – в ответ пошутила она. – Джеффри, вы намного лучше, чем хотите казаться...
– Анна, просто вы пытаетесь оправдать меня в благодарность за то, что я защитил вас, – возразил я.
Она задумалась, потом сказала:
– Я по-прежнему уверена, что вы жестоки, но не греховны, как Стайн. Я верю в вас... Зачем такой человек, как вы, растрачивает себя? Зачем вы гонитесь за блуждающими огнями, в которые не верите? Зачем негодуете о прошлом, которого не признаете? Что вы делаете на этом забытом богом, пустынном берегу, тогда как в большом мире, вдали отсюда, могли бы жить полной, интересной жизнью...
Анна вдруг замолчала и улыбнулась. Затем подошла почти вплотную и посмотрела мне в глаза.
– Бескрылой мухе будет очень трудно, если вернут ей крылья. Она провела рукой по моим лопаткам.
– Интересно, можно ли прицепить сюда крылья?
Она отвернулась.
– Глядите – вдруг воскликнула Анна. – Или я пьяна, или у меня двоится в глазах... Глядите, Джеффри!
Она показала на закат. На горизонте было два солнца! Между темной полоской облаков и морем виднелось ясное небо. Одно солнце медленно опускалось из облака, в то время как второе поднималось навстречу первому. Словно влюбленные, оба солнца спешили навстречу друг другу, и, коснувшись сперва краями, затем полностью слились воедино. И одно-единственное солнце осталось на небе. Опускаясь в море, оно излучало яркое красно-багровое сияние.
– Да, на Береге скелетов можно увидеть настоящие чудеса, – тихо сказала Анна. – Неудивительно, что вы к нему так привязаны. Но как объяснить это чудо?..
– По-видимому, это связано с изменениями температуры и влажности воздуха. Я сам не видел ничего подобного до сих пор, хотя чаще других любовался изумительными по красоте закатами на этом берегу.
– Взгляните! – Глаза у нее восторженно сверкали. – Стало еще красивее! Взгляните на море, туда, за линию прибоя! Никогда не видела такой желтизны! Как может возникнуть это лимонное свечение от красного солнца?!
Она поднялась на цыпочки, как ребенок, смеясь от восторга.
– Это рыба, – сказал я.
– Рыба? – удивилась она. – Не верю!
– Вернее, не рыба, а цветение планктона на рыбе, – пояснил я.
– Вы смеетесь надо мной! – отозвалась она. В ее глазах отражался закат. Я не видел еще таким красивым ее лица.
– Планктон сюда приносит холоддое течение из Антарктики.
Осенью и в начале зимы он покрывается как бы ржавчиной, цветет. Это гимнодиниум, один из видов планктона. Кстати, «ржавчина» эта смертельный яд для рыб. В это время гимнодиниум принимает яркий лимонный оттенок. Его размеры всего в одну пятитысячную дюйма. Но когда вместе их собираются мириады...
– Я не хочу, чтобы вы раскрыли секрет этого феномена, – улыбаясь, перебила Анна. Она потянула меня за рукав, усаживая рядом с собой, и закурила. – Взмахните вашей магической палочкой, – сказала она. – Пусть планктон снова зацветет для меня... Сделайте из одного солнца два.
Я улыбнулся.
– Здесь нередко встречаются Антарктика и тропики. Однажды, когда я плыл почти вплотную у берега, я увидел льва, охотящегося на тюленей. Можете себе представить – лев, житель тропиков, пожирающий такое антарктическое существо, как тюлень? Если бы нам повезло, мы могли бы сегодня встретить фламинго. Их тут огромные стаи. Представьте себе – красное солнце, лимонное море и тысячи фламинго в небе...
– Ну а теперь пошли, – усмехнувшись, сказала она. – Довольно чудес! Пора возвращаться к реальности.
Анна взяла меня за руку, и мы заскользили по песчаному склону вниз...
На следующее утро я шел впереди, следом за мной Анна, за нею Стайн. Замыкал шествие Иоганн. Временами он проклинал то жару, то тяжелую ношу.
Остановившись, я стал смотреть в бинокль.
– Что это? – спросил Стайн, подходя и показывая на белую полоску на горизонте.
– Кунене, – чуствуя скрип песка на зубах, ответил я.
– Кунене?! – радостно воскликнул он. – Где мы выйдем к ней?
– Милях в десяти от устья, – ответил я. – Несколькими милями выше есть водопад. Но я никогда там не был. Хоть пороги сейчас и сухи, не знаю, сможем ли мы преодолеть их.
– Почему это мы не сможем их преодолеть? – нахмурился Стайн. – Что вы еще прячете про запас у себя в рукаве, капитан?
– Ну и человек! – вздохнул я. – Просто я там никогда не бывал, вот и все. Я ходил по руслу. Оно твердое, идти по нему значительно легче, чем по песку. Но если бы было так легко добраться до Берега скелетов по этому руслу, тут побывали бы уже сотни людей. Стало быть, русло не везде проходимо.
– Увидим, – коротко изрек Стайн. – Теперь меня ничто не остановит.
Я взглянул на упрямое, жесткое лицо и не усомнился в решимости Стайна.
Мы двинулись дальше. Я снова зашагал впереди...
Издали мне показалось, что это слоны или буйволы, но, приблизившись, мы увидели деревья и приветливую тень, особенно манящую после слепящего солнца последних двух дней. Глаза легко привыкают к необозримой монотонности моря, иное дело пустыня. Песок слепит, разъедает глаза. Он проникает в складки кожи, в любую царапину...
Ни слова не было произнесено с тех пор, как мы увидели вдали реку. Наконец мы достигли широкого, покрытого белым песком русла. Никаких признаков воды. У изгиба реки росло с дюжину огромных деревьев, и, словно по молчаливому сговору, Анна и я повалились в тени первого же дерева. Стайн с Иоганном устроились под другим, ярдах в тридцати от нас. Они были достаточно близко, чтобы охранять нас, и достаточно далеко, чтобы не слышать того, о чем мы говорили.
Вскоре подошел Стайн.
– Давайте соберем топливо для костра, капитан. Настоящие охотничьи угодья! Думаю, что здесь можно докопаться до воды.
Я с трудом поднялся на ноги. Стайн был настроен дружелюбно, когда мы собирали сухие сучья и складывали их в кучу.
– Завтра тронемся в путь немного позже, – проговорил он. – Доктор Нильсен держалась хорошо. Дальше по руслу идти будет, видимо, легче.
Я хранил молчание.
– Вы не согласны со мной, капитан? – спросил он.
– Не знаю, – ответил я. – Могу только повторить то, что уже говорил – будь это легкий путь, кто-нибудь уже давно воспользовался бы им.
– Бэйнс это сделал, – упорно твердил Стайн.
– И только. К тому же он пришел с другой стороны, – ответил я.
Мы сложили топливо в огромную кучу. Иоганн даже не пошевелился. Он только злобно поглядывал на меня.
– Взгляните, Стайн, – сказал я, показывая на следы зверей на песке. – Может быть, они ведут к водопою?
Мы прошли по звериной тропе до противоположного берега, где увидели разрытую яму, полузасыпанную песком. Мы принялись углублять ее саперными лопатками, и на глубине примерно футов четырех песок стал влажным. Торопливо продолжая копать, чтобы песок не успел осыпаться, мы, наконец, добрались до воды, вполне пригодной для питья, и наполнили фляги. Стайн понес их сам. Солнце уже село, когда он разжег костер. Я глядел вдоль русла вниз по реке. Пламя костра отбрасывало беспокойные розовые блики на белый песок. Стояла тишина, только потрескивали горящие сучья.
Анна лежала, не в силах двинуться. Я сел, оперся спиной о ствол дерева и стал размышлять. Чем больше мы углубляемся в Каокофелд, подумал я, тем меньше шансов у меня остается. Я необходим Стайну только как проводник. В какой момент я стану не нужен? Когда он найдет этот проклятый онимакрис. А может быть, он ищет тайный склад алмазов? Они часто заманивали людей на верную смерть на этом диком побережье. Если так, то Стайну должно быть известно их местонахождение. Он довольно откровенно говорил о конечной точке экспедиции-где-то в районе Отжихипо в стороне от реки у плоскогорья Нангало. Подобная откровенность со мной могла означать только одно – я не должен был вернуться обратно.
Но к чему тогда все эти разговоры об онимакрис? И при чем тут Анна? Совершенно очевидно, что она не посвящена в игру. Глядя на прыгающие языки пламени, я не находил ответа ни на один из вопросов и знал только, что на Береге скелетов я должен подчиняться законам Берега скелетов – убивать или быть убитым. Иоганн – вот моя первая цель. Чтобы взять верх над Стайном, я должен завладеть «ремингтоном». Но не так это просто.
Я погрузился в уныние. И словно читая мои мысли, Иоганн зашевелился, ствол «ремингтона» тускло сверкнул в отблесках пламени. Нет, Иоганн не сомкнет глаз всю ночь.
Мы ужинали молча. Каждый был погружен в собственные мысли. И вдруг из ночной тьмы раздался грозный рык вышедшего на охоту льва. Стайн тревожно взглянул на Иоганна, затем на меня. Львиный рев в ночи страшен. Должно быть, зверь находился в нескольких милях от нас.
Анна вздрогнула...
Поужинав, я взял одеяло и откопал себе лежанку в мягком песке между корней деревьев. Анна проделала то же самое. Все скорпионы мира не могли бы помешать моему сну...
Стайн обманул нас: еще не было девяти утра, а мы уже месили песок в русле реки. Ветер дул нам прямо в лицо, но было терпимо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Я бросился было вперед, но Стайн наставил на меня пистолет.
– Назад! – хрипло выкрикнул он. – Назад! Иоганн, на! – он сбросил с плеча «ремингтон» и протянул подбежавшему матросу. – Стреляй, если он сделает хоть шаг!
Иоганн схватил ружье и взвел затвор.
– Ну-с, гeрр капитан? – усмехнулся он.
– Обожди, – приказал Стайн.
– Ах ты, проклятый убийца! – закричал я. – Сейчас я... Стайн уже овладел собой.
– Благодарю вас, капитан Пэйс. Не швырни вы свой бинокль, последствия могли бы быть трагичными и для меня самого, и для моей экспедиции. Потеря была бы невосполнима. Без доктора Нильсен все наши усилия были бы разны нулю, не так ли?
– Я отвезу вас обратно в Валвис-бей, чтобы вас там повесили! – прорычал я.
Анна стонала. Я наклонился над ней. На щеке у нее была ссадина.
– Весьма трогательная сцена, – усмехнулся Стайн. – Рыцарство всегда умиляло меня. Уясните себе, капитан Пэйс, что против собственной воли вы только что спасли мою экспедицию, но вы не вернетесь на «Этошу». Вы отправитесь со мной.
– Черта с два, – отрезал я.
– Неужели вы думаете, что я отпущу вас, полагаясь лишь на ваше обещание вернуться и забрать меня отсюда? Признайтесь, что я немного изучил ваш характер, капитан Пэйс. Для моей экспедиции вы представляете лишь чисто практический интерес. Точно так же, как эта одержимая. Еще раз спасибо за ваш донкихотский поступок. – Он шутовски поклонился. – Если бы я позволил вам вернуться на «Этошу», вам оставалось бы только забыть об экспедиции. Не думаете же вы, говоря военным языком, что я позволил бы вам сохранить ваши коммуникации, а мои перерезать?
Значит, Стайн разгадал мои планы.
– Вы вынудили меня убить этого черномазого, – без тени сожаления произнес он. – Теперь один с этой лодкой вы не управитесь. Герланду ничего не остается делать, как дожидаться вас. Без вас он не сумеет выйти в море, а вам придется отправиться с нами, хотите вы этого или нет. Я буду следить за каждым вашим шагом, поэтому не пытайтесь выкинуть какую-нибудь шутку. Вы поведете нас к горам Бэйнса. Иоганн будет вашим личным стражником. У него руки чешутся нажать на курок.
Анна все еще не приходила в себя.
– А как она? – Мой жест выражал больше, чем я хотел.
– Она? – переспросил Стайн. – Слишком экспансивна для ученой, рыцарственный капитан Пэйс! Она, как вы можете понять, жертва науки. Единственное живое существо, которое может точно определить онимакрис, и в этом качестве она незаменима. Она отправится с нами. Вы также единственный человек, который мог незаметно доставить нас на Берег скелетов и может так же незаметно вывезти обратно. Иоганн будет живым напоминанием вашего прошлого, капитан. Он не позволит вам забыть об этом!..
Анна открыла глаза.
– Принесите воды, – обернулся я к Иоганну.
Матрос вопросительно взглянул на Стайна, но тот жестом велел ему подчиниться. Анна сделала несколько глотков и села. Потом с трудом поднялась. Я обернулся к Стайну.
– Не думаете ли вы, что мой уход с вами вызовет на «Этоше» подозрение? Герланд наверняка следит за нами в бинокль.
Стайн резко обернулся.
– Теперь распоряжаюсь я! Мы выходим немедленно!
Я с отчаянием оглядел пустынный берег, освещенный ровным серым светом. На севере виднелось гористое плато, которое тянулось на запад от высокого холма, служившего мне ориентиром. После гибели «Филирии» Мак и я пытались пройти этим путем, но уже через десять миль вернулись в изнеможении: надо было двигаться либо по скальным нагромождениям, острым, как игла, либо, дождавшись отлива, идти по узкой полоске зыбучего песка, в котором ноги проваливались чуть ли не по колено. Мы пытались, словно две ищейки, найти дорогу поодаль от берега, и через двое суток поисков примерно в четырех милях к югу обнаружили в горах узкое ущелье, по которому с трудом продвинулись вперед, а потом нас спасла слоновья тропа, ведущая на север...
Я забросил рюкзак за плечи. Он показался мне тяжелым, словно набитым свинцом.
– А где вода? – спросил я.
– Вода не для вас, – усмехнулся Стайн. – На войне у пленных отбирают штаны. Говоря метафорически – вашими штанами будет вода. Без нее вы далеко не убежите. Возражать было бессмысленно.
– Несколько миль нам нужно пройти на юг, – сухо сказал я. – По ту сторону дюн есть тропа...
– Почему не на север? – перебил Стайн.
– Там пройти нельзя, – хмуро отозвался я. – Мы двинемся на юг, свернем на восток, затем пройдем по узкому ущелью на север. Придется вам принять это на веру.
– Я верю вам только тогда, когда вы вдали от моря, – усмехнулся Стайн. – Море – ваш союзник. Поэтому надо уйти поскорее отсюда.
Анна и я шли впереди, за нами следовали Стайн и Иоганн. Галька хрустела под ногами. Лодка с телом Джима осталась позади.
Ночные мародеры Берега скелетов оставят от него одни кости. И вот мы вошли в Каокофелд...
КАРАВЕЛЛА В ПУСТЫНЕ
– Стой! – приказал Стайн.
Ложбина на западном склоне холма, к которому мы подошли, показалась ему подходящим местом для ночного бивака. Стелющиеся побеги нараса обеспечивали нас топливом для костра. Утоптанная дикими животными тропа, по которой мы следовали весь день, сворачивала направо, огибая ложбину. За весь дневной переход мы не встретили никаких зверей, но это вовсе не означало, что их здесь не было. Всего в нескольких милях позади, когда мы проходили мимо поросли низкого кустарника, нам в нос ударил резкий запах зверя, а слоновый помет вдоль тропы был не старее вчерашнего.
Стайн и Иоганн весь день шли позади. Стайн не расставался со своим «люгером», но с каждой милей, которая отдаляла нас от берега, он все более успокаивался, однако по-прежнему не приближался ко мне.
Я сбросил на песок тяжелый рюкзак и расправил плечи. Анна, освободившись от своей ноши, со вздохом облегчения опустилась на песок.
– Добрый дневной переход, как говорят на море, – усмехнулся Стайн. Должно быть, он был хорошо тренирован, так как выглядел довольно свежим. Слишком свежим, чтобы я рискнул предпринять что-либо против него.
– Сколько, по-вашему, мы прошли?
– Миль пятнадцать-восемнадцать, – устало отозвался я.
– Хорошо, – резюмировал он и, достав из кармана карту, принялся ее изучать.
– Где же все-таки мы находимся? – спросил Стайн.
– Вот доберемся до Кунене, тогда узнаете, – огрызнулся я.
Стайн пожал плечами. Видя, что ему не дождаться ответа, он направился за нарасом для костра. Я обратил внимание, что пистолет он сунул в кобуру.
Я поудобнее устроился на песке и задумался. Отвлекла меня Анна.
– Джеффри, – сказала она, – с того холма видно море?
– Оно недалеко: миль пять отсюда по прямой.
– Вы составите мне компанию? – спросила она.
Я кивнул и поднялся. Потом крикнул Стайну, так как вовсе не хотел получить пулю в спину:
– Мы пойдем на тот холм осмотреть окрестности!
Он усмехнулся и сделал царственный жест рукой, разрешая нам удалиться. «Чертовски уверен в себе», – подумал я.
Мы молча брели по вязкому песку. Дойдя до подножия холма, полезли вверх по склону и наконец добрались до вершины. В пяти-шести милях от нас расстилалось море.
Анна молчала. Весь день она держалась молодцом, несмотря на удар Стайна. На скуле у нее был виден кровоподтек.
– Джеффри, – наконец произнесла она задумчиво. – Вы спасли мне жизнь... Я пытался отшутиться:
– Что за пустяки...
– Это моя жизнь – пустяки? – в ответ пошутила она. – Джеффри, вы намного лучше, чем хотите казаться...
– Анна, просто вы пытаетесь оправдать меня в благодарность за то, что я защитил вас, – возразил я.
Она задумалась, потом сказала:
– Я по-прежнему уверена, что вы жестоки, но не греховны, как Стайн. Я верю в вас... Зачем такой человек, как вы, растрачивает себя? Зачем вы гонитесь за блуждающими огнями, в которые не верите? Зачем негодуете о прошлом, которого не признаете? Что вы делаете на этом забытом богом, пустынном берегу, тогда как в большом мире, вдали отсюда, могли бы жить полной, интересной жизнью...
Анна вдруг замолчала и улыбнулась. Затем подошла почти вплотную и посмотрела мне в глаза.
– Бескрылой мухе будет очень трудно, если вернут ей крылья. Она провела рукой по моим лопаткам.
– Интересно, можно ли прицепить сюда крылья?
Она отвернулась.
– Глядите – вдруг воскликнула Анна. – Или я пьяна, или у меня двоится в глазах... Глядите, Джеффри!
Она показала на закат. На горизонте было два солнца! Между темной полоской облаков и морем виднелось ясное небо. Одно солнце медленно опускалось из облака, в то время как второе поднималось навстречу первому. Словно влюбленные, оба солнца спешили навстречу друг другу, и, коснувшись сперва краями, затем полностью слились воедино. И одно-единственное солнце осталось на небе. Опускаясь в море, оно излучало яркое красно-багровое сияние.
– Да, на Береге скелетов можно увидеть настоящие чудеса, – тихо сказала Анна. – Неудивительно, что вы к нему так привязаны. Но как объяснить это чудо?..
– По-видимому, это связано с изменениями температуры и влажности воздуха. Я сам не видел ничего подобного до сих пор, хотя чаще других любовался изумительными по красоте закатами на этом берегу.
– Взгляните! – Глаза у нее восторженно сверкали. – Стало еще красивее! Взгляните на море, туда, за линию прибоя! Никогда не видела такой желтизны! Как может возникнуть это лимонное свечение от красного солнца?!
Она поднялась на цыпочки, как ребенок, смеясь от восторга.
– Это рыба, – сказал я.
– Рыба? – удивилась она. – Не верю!
– Вернее, не рыба, а цветение планктона на рыбе, – пояснил я.
– Вы смеетесь надо мной! – отозвалась она. В ее глазах отражался закат. Я не видел еще таким красивым ее лица.
– Планктон сюда приносит холоддое течение из Антарктики.
Осенью и в начале зимы он покрывается как бы ржавчиной, цветет. Это гимнодиниум, один из видов планктона. Кстати, «ржавчина» эта смертельный яд для рыб. В это время гимнодиниум принимает яркий лимонный оттенок. Его размеры всего в одну пятитысячную дюйма. Но когда вместе их собираются мириады...
– Я не хочу, чтобы вы раскрыли секрет этого феномена, – улыбаясь, перебила Анна. Она потянула меня за рукав, усаживая рядом с собой, и закурила. – Взмахните вашей магической палочкой, – сказала она. – Пусть планктон снова зацветет для меня... Сделайте из одного солнца два.
Я улыбнулся.
– Здесь нередко встречаются Антарктика и тропики. Однажды, когда я плыл почти вплотную у берега, я увидел льва, охотящегося на тюленей. Можете себе представить – лев, житель тропиков, пожирающий такое антарктическое существо, как тюлень? Если бы нам повезло, мы могли бы сегодня встретить фламинго. Их тут огромные стаи. Представьте себе – красное солнце, лимонное море и тысячи фламинго в небе...
– Ну а теперь пошли, – усмехнувшись, сказала она. – Довольно чудес! Пора возвращаться к реальности.
Анна взяла меня за руку, и мы заскользили по песчаному склону вниз...
На следующее утро я шел впереди, следом за мной Анна, за нею Стайн. Замыкал шествие Иоганн. Временами он проклинал то жару, то тяжелую ношу.
Остановившись, я стал смотреть в бинокль.
– Что это? – спросил Стайн, подходя и показывая на белую полоску на горизонте.
– Кунене, – чуствуя скрип песка на зубах, ответил я.
– Кунене?! – радостно воскликнул он. – Где мы выйдем к ней?
– Милях в десяти от устья, – ответил я. – Несколькими милями выше есть водопад. Но я никогда там не был. Хоть пороги сейчас и сухи, не знаю, сможем ли мы преодолеть их.
– Почему это мы не сможем их преодолеть? – нахмурился Стайн. – Что вы еще прячете про запас у себя в рукаве, капитан?
– Ну и человек! – вздохнул я. – Просто я там никогда не бывал, вот и все. Я ходил по руслу. Оно твердое, идти по нему значительно легче, чем по песку. Но если бы было так легко добраться до Берега скелетов по этому руслу, тут побывали бы уже сотни людей. Стало быть, русло не везде проходимо.
– Увидим, – коротко изрек Стайн. – Теперь меня ничто не остановит.
Я взглянул на упрямое, жесткое лицо и не усомнился в решимости Стайна.
Мы двинулись дальше. Я снова зашагал впереди...
Издали мне показалось, что это слоны или буйволы, но, приблизившись, мы увидели деревья и приветливую тень, особенно манящую после слепящего солнца последних двух дней. Глаза легко привыкают к необозримой монотонности моря, иное дело пустыня. Песок слепит, разъедает глаза. Он проникает в складки кожи, в любую царапину...
Ни слова не было произнесено с тех пор, как мы увидели вдали реку. Наконец мы достигли широкого, покрытого белым песком русла. Никаких признаков воды. У изгиба реки росло с дюжину огромных деревьев, и, словно по молчаливому сговору, Анна и я повалились в тени первого же дерева. Стайн с Иоганном устроились под другим, ярдах в тридцати от нас. Они были достаточно близко, чтобы охранять нас, и достаточно далеко, чтобы не слышать того, о чем мы говорили.
Вскоре подошел Стайн.
– Давайте соберем топливо для костра, капитан. Настоящие охотничьи угодья! Думаю, что здесь можно докопаться до воды.
Я с трудом поднялся на ноги. Стайн был настроен дружелюбно, когда мы собирали сухие сучья и складывали их в кучу.
– Завтра тронемся в путь немного позже, – проговорил он. – Доктор Нильсен держалась хорошо. Дальше по руслу идти будет, видимо, легче.
Я хранил молчание.
– Вы не согласны со мной, капитан? – спросил он.
– Не знаю, – ответил я. – Могу только повторить то, что уже говорил – будь это легкий путь, кто-нибудь уже давно воспользовался бы им.
– Бэйнс это сделал, – упорно твердил Стайн.
– И только. К тому же он пришел с другой стороны, – ответил я.
Мы сложили топливо в огромную кучу. Иоганн даже не пошевелился. Он только злобно поглядывал на меня.
– Взгляните, Стайн, – сказал я, показывая на следы зверей на песке. – Может быть, они ведут к водопою?
Мы прошли по звериной тропе до противоположного берега, где увидели разрытую яму, полузасыпанную песком. Мы принялись углублять ее саперными лопатками, и на глубине примерно футов четырех песок стал влажным. Торопливо продолжая копать, чтобы песок не успел осыпаться, мы, наконец, добрались до воды, вполне пригодной для питья, и наполнили фляги. Стайн понес их сам. Солнце уже село, когда он разжег костер. Я глядел вдоль русла вниз по реке. Пламя костра отбрасывало беспокойные розовые блики на белый песок. Стояла тишина, только потрескивали горящие сучья.
Анна лежала, не в силах двинуться. Я сел, оперся спиной о ствол дерева и стал размышлять. Чем больше мы углубляемся в Каокофелд, подумал я, тем меньше шансов у меня остается. Я необходим Стайну только как проводник. В какой момент я стану не нужен? Когда он найдет этот проклятый онимакрис. А может быть, он ищет тайный склад алмазов? Они часто заманивали людей на верную смерть на этом диком побережье. Если так, то Стайну должно быть известно их местонахождение. Он довольно откровенно говорил о конечной точке экспедиции-где-то в районе Отжихипо в стороне от реки у плоскогорья Нангало. Подобная откровенность со мной могла означать только одно – я не должен был вернуться обратно.
Но к чему тогда все эти разговоры об онимакрис? И при чем тут Анна? Совершенно очевидно, что она не посвящена в игру. Глядя на прыгающие языки пламени, я не находил ответа ни на один из вопросов и знал только, что на Береге скелетов я должен подчиняться законам Берега скелетов – убивать или быть убитым. Иоганн – вот моя первая цель. Чтобы взять верх над Стайном, я должен завладеть «ремингтоном». Но не так это просто.
Я погрузился в уныние. И словно читая мои мысли, Иоганн зашевелился, ствол «ремингтона» тускло сверкнул в отблесках пламени. Нет, Иоганн не сомкнет глаз всю ночь.
Мы ужинали молча. Каждый был погружен в собственные мысли. И вдруг из ночной тьмы раздался грозный рык вышедшего на охоту льва. Стайн тревожно взглянул на Иоганна, затем на меня. Львиный рев в ночи страшен. Должно быть, зверь находился в нескольких милях от нас.
Анна вздрогнула...
Поужинав, я взял одеяло и откопал себе лежанку в мягком песке между корней деревьев. Анна проделала то же самое. Все скорпионы мира не могли бы помешать моему сну...
Стайн обманул нас: еще не было девяти утра, а мы уже месили песок в русле реки. Ветер дул нам прямо в лицо, но было терпимо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19