Мы ведь не друзья,
не так ли? Но нам следовало бы стать ими. Мы же образованные люди, и ты, и
я".
Филемон заморгал, не сообразив сразу, как ему поступить. Зак положил
руку на его плечо. Впервые старик заметил блестящую модель N_7, которая
висела на бедре Зака.
- Ты собираешься сразиться с ним? - Филемон отрыгнул и покачал
головой. Из-под его век показались какие-то выделения. Он безумно вцепился
в свои взъерошенные волосы. - Никогда бы не подумал, что увижу у тебя это.
- Как и многие другие, включая и меня самого. - Он не снимал руки с
плеча Филемона. Наоборот, еще больше вцепился пальцами в старика.
- Ты ведешь себя неестественно для человека, который не пил, -
произнес Зак.
- Ты уверен? - глаза Филемона чуть не вылезли из орбит. - О!
Он упал на колени. Пламя свечи развевалось из стороны в сторону,
бросая странные причудливые тени. Филемон ползал по лачуге. Зак все больше
сжимал его плечо.
- О, Рендольф, оставь меня в покое! Я стар! Я болен! - Он смотрел
недоверчивым взглядом на своего мучителя. - Ты не Зак Рендольф.
Применив силу, Зак улыбнулся. "Ты пил, не так ли? Признайся".
Филемон прижал ладони к щекам. "Я бы хотел выпить и напиться. О,
смертные духи. Мучения души отняли у меня память. Забрали все мои
воспоминания! О!"
Зак схватил старика за нечесаные волосы и отвел его голову назад.
Несколько седых волос, похожих на солому, остались у него в руках.
- Если ты не пил, - повторил Зак, - как же тебе удалось узнать, что
замышляет Буффало Юнг, а, Филемон? А главное, откуда ты узнал, что он
собирается обязательно убить меня?
Филемон попытался укусить запястье Зака. Однако сильный удар вызвал
еще один приступ агонии. Филемон хватал зубами воздух.
- Я бы хотел, чтобы ты рассказал мне немного о мистере Буффало Юнге,
- сказал Зак. - У меня такое чувство, что вы были рады встрече, когда ты
примчался в Джеронимос, чтобы позвать на помощь. Может быть, ты знаешь
слабые места Буффало Юнга, а, Филемон? - Зак прижал голову Филемона к
стене, где торчал большой гвоздь. - Ты поможешь мне, Филемон?
Показались капельки крови, они выступили на макушке головы Филемона.
Он захныкал.
- Ахиллесова пята, - сказал Зак. - Ты ведь помнишь, что это значит,
не так ли, Филемон? Твой несчастный старый ум не забыл еще об этом, ведь
правда? - Он снова ударил Филемона головой о стену. - Да?
Внезапно он заметил то, что хотел, - намек на издевательство дикаря.
Глаза Филемона расширились. Вокруг зрачков появились белые пятна. "Тебе не
удастся взять его".
- Я знаю. Ты уже говорил мне об этом.
- Это так же верно, как то, что существуют реки Иордана! Так же
верно, как существование благословенных рек...
- Ты можешь не упоминать эти названия, Филемон? - потребовал Зак,
снова ударяя старика головой о стену. Ему показалось, что скальп Филемона
затрещал, напоровшись на торчавший гвоздь. Возможно, ему это просто
показалось.
- Я знаю, тебе бы очень хотелось увидеть меня подстреленным метким
мастером, Филемон. Но я бы хотел узнать, почему ты настолько уверен в
этом. - Зак освободил Филемона и вытер капельки пота с носа. Он улыбнулся.
- Это что, слишком невыполнимая просьба? Чтобы узнать, почему ты так
уверен, я должен буду добраться до подножия горы?
Едва перевернувшись на бок, утопая ногами в мусоре, разбросанном на
грязном полу, Филемон снова пробормотал: "Ты не способен схватить его,
Зак, не способен! И не пытайся".
- А теперь продолжай, - голос Зака звучал нежно, словно он говорил с
ненормальным ребенком. - Почему?
Филемон, поддерживая руками свою голову, прикусил язык. Пена
выступила в уголках рта. Слезы катились из его глаз: "Ты не способен. Ты
не способен, Зак".
Зак медленно обвил пальцами рукоятку модели N_7. Прицелился. Исчезла
улыбка. На лице показались капельки пота.
- Продолжай, Филемон, рассказывай дальше. Расскажи, почему я не
способен. Продолжай, Филемон... - Произнеся это, он сделал движение. Не
умолкая, он убрал свечу. - Продолжай, Филемон. Продолжай. - Он поднял
модель N_7 вверх, приставил к его груди так, чтобы Филемону было видно.
Филемон наблюдал за блеском пламени свечи. На фоне свечи оружие сверкало,
словно острая шпага. - Продолжай, Филемон. Просто продолжай.
Ружье сделало движение в воздухе.
Если кто-то стоял с наружной стороны лачуги в течение следующих
нескольких минут, он должен был услышать прерывистые звуки, напоминающие
приглушенные рыдания.

Наконец Зак появился из-за двери в виде коврика. Он с минуту постоял,
осматриваясь вокруг, словно попал в какой-то таинственный и незнакомый
мир. В некоторой степени так оно и было.
Он повернулся, поднял коврик, который служил дверью, чтобы вытащить
дуло своей модели N_7, затем спрятал мощный револьвер в кобуру и быстрой
походкой покинул дворик. Он не оглядывался. Он направлялся к своему дому.
На его лице было выражение ужаса.

32
Когда голубоватые тени начали прокрадываться между стеблями фороспор,
Зак решил, что время пришло.
Он смочил тряпку. Смыл пыль со своего лица. Поверх нижнего белья
надел брюки, заправил рубашку, выбрал лучший шейный платок, взял
деревянное кольцо и прикрепил концы платка между двумя пуговицами рубашки.
Затем снял с крючка укороченную куртку из натуральной кожи, подарок
Белл. Когда он надел куртку, расправилась бахрома на рукавах. В конце
концов, перед смертью человек должен быть хотя бы чистым.
Мысль о том, что он, Зак Рендольф, может умереть в сапогах, сама по
себе была невероятной. Но это может случиться, и все к этому идет. Он
пытался сохранять спокойствие.
Он поднял мощную кобуру. Казалось, сейчас она весит еще больше. Он
надел пояс вокруг бедер. Затянул. Прикрепил ремень потуже к ноге. Затем
тщательно проверил револьвер, чтобы убедиться, что все патроны в
патроннике.
"Хороший старина, доктор Бастер", - с тоской подумал Зак. Устройство,
обучающее под гипнозом, которое есть у доктора, позволило ему стать хитрым
и метким почти за полдня.
Он опустил револьвер в кобуру, но так, чтобы его можно было легко
вытащить оттуда. Запомнил, как легче открывать кобуру, порадовался, что на
нем была укороченная куртка.
Он надел на голову черную шляпу с плоской тульей. Пригладил усы. В
последний раз взглянув на незнакомца, который смотрел на него из
маленького овального зеркальца, висевшего на стене, он покинул свой дом.
Затем он закрыл ворота сада. Он никак не мог отогнать от себя
преследовавшую его навязчивую мысль о том, что каждое из этих обыденных
действий он выполняет в последний раз.
Он шел не быстро и не медленно, просто прогулочным шагом, постепенно
приближаясь к Мейн Стрит. Уже горели уличные фонари. Он прошел мимо дома.
Пыльный ветер навевал разные мысли. Он услыхал, что кто-то окликнул
его. За облаком пыли разглядел мальчика в комбинезоне старого образца.
Мальчик махал ему рукой.
- Ты можешь убить этого Буффало Юнга, мистер Рендольф! Ты можешь
убить его! Ты сможешь это сделать!
Зак вяло помахал мальчику рукой в тот момент, когда появилась его
мать и втащила снова в дом. Дверь закрылась. Зак задумчиво прошел через
переулок. Уже были видны огни Мейн Стрит, пробивавшиеся сквозь облака пыли
на горизонте.
Несколько нечетких силуэтов вырисовывались в конце переулка. Как
только появился Зак, люди стали что-то кричать друг другу, показывая на
него. Он предполагал, что они будут его поджидать. Им было интересно
поглазеть на предстоящее зрелище.
Люди разбежались в разные стороны. Зак не обратил на них никакого
внимания, продолжая свое шествие. Присутствие людей помогало ему
держаться.
Печальные воспоминания - сверкание фороспор, звон серебряных шпор
Малыша, Белл, бросающаяся к нему, крики мальчика, стоявшего на крыльце
дома в облаке пыли. Неужели же все это не вызывает жалости? "Ты способен
убить Буффало Юнга, мистер Рендольф".
Подачка проигравшему.
Его разум рыдал и просил высвободить его из сетей, которые расставило
для него его тело. Он попытался сосредоточиться на прекрасных достижениях
доктора Бастера, который благодаря гипнозу воздействовал на его организм,
мускулатуру и разум.
"Может, у него появился какой-то шанс?"
В конце концов, это похоже на демаркационную линию. По одну сторону
находилась его надежда, по другую был страх. Он медленно шел по пыльной
улице, в ушах раздавалась звенящая мелодичная музыка. Как он упадет? Каким
образом?
Он вспомнил, как вел себя в лачуге Филемона. Теперь он сожалел об
этом. Это может свести с ума.
Зак остановился, чтобы перевести дух. Воздух был раскаленным, словно
поступал из печи. Пыль оседала в его ушах, словно груз вечности. Гневная
шаровая молния...
Мужчина, придерживая сомбреро одной рукой, а вожжи - другой, резко
отскочил в сторону, чтобы избежать стычки.
Зак обвел взглядом крыши домов на противоположной стороне Мейн Стрит.
И там люди, нечеткие очертания, столпившиеся в углу. Ждут. Наблюдают. Он
поправил ремень, на котором держалась кобура, и сделал шаг в центр улицы,
повернув лицо вправо.
Заход солнца.
Глаза слепило мерцающим светом. Вверху, в конце улицы на горизонте,
светился шар, очертания которого виднелись сквозь облако пыли. От него
исходили лучи света. Зак был охвачен паникой. Затем его глаза привыкли к
этой картине.
В двух кварталах от него находилась пивная "Последний шанс". Появился
мужчина.
Сначала Зак решил, что это, должно быть, Юнг. Затем он разглядел, что
мужчина слишком обыкновенный и ведет себя не так, как должен был бы вести
легендарный герой. Мужчина повернулся лицом к улице. Ему был виден лишь
его силуэт: совершенно черный.
Из-за спины Зака подул пыльный ветер. На фоне мерцающего солнечного
света он увидел Буффало Юнга. Прекрасная мишень для Зака. Юнг, должно
быть, всматривался в пыльное облако. Какой прекрасный конец, какой
торжественный.
Дверь снова хлопнула. Еще один дружок Юнга, одетый в черную рубашку,
черную шляпу, как и первый, вышел из пивной и ленивой походкой направился
к опорам, которые поддерживали крышу крыльца. Зак начал сомневаться.
Третий дружок присоединился к своим компаньонам. Фасад пивной
превратился в сцену: три силуэта в черном повернули головы в его сторону,
ожидая, пока он подойдет. На каждой крыше множество людей, но все в
укрытии, кроме этих троих в черном. У него не было сил смеяться, он только
что-то промычал себе под нос.
На крыльце, несмотря на опасность, сидел Филемон.
В пивной горел свет, но не было слышно ни музыки, ни веселого смеха,
только завывание ветра на фоне тишины.
И снова в голове Зака пронеслись разные мысли. Есть ли Белл среди
людей, которые собрались у окон на втором этаже пивной? Понравилась бы эта
сцена на заходе солнца группе туристов Тип-Топ? Неужели ему осталось жить
каких-нибудь две или три минуты?
Двери все хлопали и хлопали.
Еще один хлопок.
На улице показался Буффало Юнг.
Он показался на фоне солнечного света, его тень едва не достигла ног
Зака, который стоял на приличном расстоянии напротив. Он стоял вполоборота
к своему противнику. Линии плеч и живота свидетельствовали о недюжинной
силе. Сверкали концы его рукавов. Длинная бахрома, гораздо длиннее, чем у
Зака, развевалась на ветру. Рукоятки его перламутровых револьверов
сверкали в лучах заходящего солнца всеми цветами радуги. Один из его усов
торчал на лице, освещенный солнечным светом. Глаза блестели.
Буффало Юнг поднял правую руку и опустил ее, показывая, что заметил
Зака. Двое мужчин начали сходиться.

33
Злой пророк Святого Писания. Так отзывался Ремингтон Одопьюлоус о
Юнге. Какие точные слова, думал Зак, пока приближался к Юнгу. Какие же
дурные предчувствия навевает этот разъяренный человек, который
возвышается, словно призрак из пламени заходящего солнца. Зак прошел мимо
салона-парикмахерской высшего разряда. Он разглядывал овальные лица людей,
прилипшие к витрине. Одно лицо, в котором сквозила жадность и страстное
желание убивать, выделялось особенно. Мимо него пронеслось облако пыли,
скрывшее лица вампиров, наблюдавших за его шествием по Мейн Стрит.
Как же он ненавидел всех этих людей, спрятавшихся за витринами, на
крышах домов. Как же хорошо он знал, что они собой представляют, ощущал их
настроение, словно, благодаря гипнозу, которым воздействовал на него
доктор Бастер, его разум научился одновременно работать на нескольких
уровнях.
Тень Буффало Юнга все приближалась, отрывисто двигаясь вдоль Мейн
Стрит. Правая рука Зака опустилась ближе к кобуре с оружием.
В какой-то момент Зак почувствовал, что напуган до смерти, находится
в полном отчаянии и в душе оплакивает самого себя. В то же время он
получал удовлетворение от практически полной уверенности в возможностях
своего тела. Как же настороженно они себя вели, наблюдая за медленными,
размеренными шагами Буффало Юнга, за его свисающими руками и ловкими
пальцами. От кончиков пальцев Юнга лишь на секунду Зак почувствовал
какое-то предупреждение...
Он продолжал идти навстречу Юнгу с той же скоростью. Он был уверен в
себе. В особой чувствительности своих рук.
Между Заком и Буффало Юнгом осталось расстояние почти в квартал. И
снова засверкали рукоятки револьверов Юнга, которые переливались в лучах
заходящего солнца. Длинные лучи света отражались с четырех сторон от
каждой рукоятки. Похожие на обезьяньи, пребывающие в постоянном движении,
руки Юнга опускались все ниже и ниже.
На таком расстоянии сверкающие глаза Юнга выражали явное презрение.
Его крупное грубое лицо и липкие усы уже можно было разглядеть.
Пыль кружилась и попадала в глаза. Заку хотелось вытереть нос, но он
не рискнул. Нервы собрались в комок, по телу пробегали мурашки, нервы
подавали сигналы, предупреждая о том, что если одна из рук дернется не
вовремя, то все погибло.
Буффало Юнг немного ускорил шаги. Он мерил расстояние своими длинными
ногами. Бахрома на его куртке развевалась в разные стороны.
"Контроль", - сказал Зак самому себе. Контроль, потому что в этой
высокой, пророческой фигуре правосудия ярко выражались черты ада и злобы.
И он приближался к ней. Его руки вспотели и ныли, он ощущал невероятную
тяжесть, словно к его запястьям были подвешены тяжелые гири.
В глубине его разума вырисовывались разнообразные картины смерти.
Глаза Буффало Юнга сверкали от яда и желания нанести змеиный укус. Куртка
Буффало превратилась в кишащих коварных змей с развевающимися хвостами.
Увядшее лицо Буффало Юнга делало ярко выраженным и полупрозрачным его
череп, через который проникал апокалипсический свет планеты Миссури.
Зак не отводил взгляда от расслабленных рук Юнга, в которых было
оружие. Кроме того, он пристально взирал на сверкающее лицо женщины с
вялыми очертаниями рта, которая стояла на крыльце "Шанса". Заметил
Филемона, который примостился с правой стороны крыльца, в том месте, где
опора уходила под крышу. Филемон размахивал своим котелком, его помятое от
морщин лицо было отвратительным, когда он выкрикивал ругательства и
проклятия. Зак ничего не слышал, кроме свиста и звона в ушах. Ветер,
поющий предсмертную песню.
Его глаза словно смотрели внутрь. Он сосредоточил свой взгляд на
руках Буффало Юнга, на тех руках, которые находились на расстоянии
перламутровых рукояток ружей. Посмотрев на рот Юнга, он улыбнулся еще
больше. Зак увидел гнилые, кривые зубы, которые блестели от слюны. Многие
зубы имели отвратительную форму из-за того, что были испорчены.
Правая нога Зака сделала шаг вперед, завершая шествие. Носок его
сапога прикоснулся к тени Юнга, которая начиналась с широкополой шляпы.
Зак сделал еще один шаг, наступив на тень головы Юнга. Он прошел еще
немного вдоль его груди к животу. Его глаза получили сигнал. Его глаза
заметили, что руки Юнга поднимаются вверх, и этим сейчас была занята его
голова.
Руки опускаются...
Сгибаются...
Хватают перламутровую рукоятку ружья...
В тот же момент Буффало Юнг вскрикивает отвратительным,
нечеловеческим криком. Он съеживается, руки издают странные звуки, когда
ударяются и сжимаются на рукоятке оружия.
В голове у Зака пусто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22