Саймон и Роб подняли фонари выше, чтобы было лучше видно. Но до
того места, где намертво соединились скала и металл, было слишком далеко.
Роб был потрясен. "Маджестика" здесь? Каким-то образом забилась под
поверхность Далекой звезды? Это значит, что в разных частях судна, должны
быть две тысячи трупов - вернее, остатков от них...
И тут Роб вспомнил кучу из белых, похожих на палки предметов, которые
крошились под его ногами, когда он бежал к Линдси, лежавшей в машине. По
его телу побежали мурашки.
Неужели это останки погибших?
Вопросы один мучительнее другого проносились в голове Роба. Из
темноты вдруг послышался чей-то крик. Рядом просвистел камень и ударил в
плечо Саймона.
- Гасим фонари! - закричал Саймон и выключил свой. - Ложитесь!
Роб быстро потушил свой фонарь и упал ничком. Снова раздался дикий,
безумный вопль.
Еще сильнее припав к земле, Роб прополз немного вбок и услышал совсем
рядом дыхание Линдси. Ее отец был позади нее. Пролетел еще один камень и
шлепнулся в песок. Потом камни полетели один за другим. Один угодил Робу
по ноге.
Сумасшедшие крики продолжались. Казалось, они доносились каждый раз с
другой стороны. Может быть, в этой огромной подземной комнате была
необычная акустика, которая проделывала такие фокусы?
Еще одна порция камней ударилась в песок вокруг них.
- Я буду стрелять в него из лазерного оружия, как только смогу
определить, где он находится, - крикнул Саймон.
- Он передвигается с места на место, - сказал в ответ Роб.
Снова всплеск воплей, похожих на мычание. Казалось, кричит больной
или раненый зверь, испытывающий страшную боль и ярость.
- Это, наверное, тот человек... - проговорила Линдси.
- Луммус? Очень может быть, - ответил Саймон. - Вероятно, он повредил
свое лазерное оружие, когда падал. Такого рода оружие обычно очень
крепкое, но...
Неожиданно стрельба камнями прекратилась. Последний удар, повторенный
эхом, смолк в сыром воздухе.
Они лежали, не двигаясь, несколько минут. Роб напряженно
прислушивался, но не уловил ни одного звука. А вдруг песчаный грунт пещеры
обладает способностью заглушать звуки?
Наконец, Саймон высказал предположение, что опасность миновала, и они
могут встать.
Роб чувствовал сильный голод. Ему казалось, что он облеплен грязью с
ног до головы. Рана на пальце сильно болела. Но самым страшным было то,
что они могут остаться здесь навеки - вместе с кораблем капитана Эдисона и
его погибшим экипажем, потому что где-то в темноте к ним крадется
ненормальный браконьер...
А что, если я просто сошел с ума, - подумал Роб, - или все это только
страшный, кошмарный сон?
Но он знал, что это не так. Все было слишком реально, включая
нестерпимую боль в ноге.
Роб вспомнил, что раздавлена рация командира Линга. И вышел из строя
следоискатель. Они совершенно отрезаны от внешнего мира. Зачем только он
покинул Деллкарт-4?
Но буквально через мгновение чуть не захлестнувшая его истерика
отступила, и Роб снова пришел в себя. Он взял себя в руки, хотя чувствовал
страшную усталость и был перепуган и голоден.
Роб услышал голос Саймона:
- Давайте попытаемся загнать Луммуса в угол. Если он лишился своего
лазерного оружия, мы сможем это сделать без особого риска. Нас трое, а он
один. Я сейчас включу фонарь. Мы будем двигаться рядом, плечо к плечу.
Стань между Робом и мной, Линдси. Роб, включай свой фонарь.
Когда зажглись фонари, от фигуры Линдси на песке пролегла длинная,
колеблющаяся тень.
- Так, теперь идем к дальнему концу пещеры, - сказал им Саймон. -
Трите о песок ногами, чтобы можно было увидеть, где мы уже были. Тогда на
обратном пути мы сможем исследовать другой участок почвы. Рано или поздно,
мы обнаружим следы Луммуса.
Они начали двигаться вперед медленными, шаркающими шагами, стараясь
прокладывать себе путь так, чтобы он шел хотя бы приблизительно
параллельно к длинной оси серого корпуса ССК, висевшего над ними.
Вскоре они прошли под зияющим сверху провалом и пошли дальше.
Включенные на полную мощность фонари давали тем не менее очень слабую
полоску света. Линдси первой заметила скрюченную фигуру, которую выхватил
из темноты фонарь Роба.
Саймон и Роб бросились к ней со всех ног. Саймон добежал быстрее.
Стоя на коленях, он уже переворачивал лежавшего на земле человека, когда
Роб был еще в пяти-шести шагах от него.
Линдси остановилась чуть поодаль. Потом тихо произнесла "о, боже!",
отвернулась и начала плакать.
Саймон освещал уродливую массу человеческой плоти, все черты которой
были чрезвычайно знакомы.
Обносившаяся, грязная рубашка. Чрезмерно толстый живот. Голова в
форме дыни. Беспорядочные лоснящиеся волосы. Голова в неестественном
положении склонилась набок. Глаза закрыты. В ладони мертвой руки Бартона
Луммуса покоилась рукоять его лазерного оружия.
Саймон покачал головой и встал на ноги. Он начал медленно водить
фонарем вокруг.
Роб заметил большие, как бы вдавленные в песок и волокущиеся по нему
отметины. Он усилил свет фонаря командира своим лучом. Вмятины были
чуть-чуть в стороне от линии, зрительно проведенной ими из дыры в корпусе
корабля вниз.
- Он, судя по всему, свернул себе шею, когда упал, - фонарь в руке
командира снова прошелся по волокущимся следам на песке. - Потом полз
сколько хватало сил, пока не умер.
Линдси прислонилась лицом к груди отца. Саймон обнял ее. Даже Роба
взволновала эта ужасная смерть. По странной, непостижимой причине Роб
почувствовал жалость к этому человеку.
Но в уставшую голову Роба закралась и совсем другая мысль.
- Если Луммус уже давно лежит здесь мертвый, кто же нападал на нас?
Саймон нахмурил брови.
- Им может быть только один человек. Тот, кто знает пещеры...
- Безродный!
- Да, это он.
- Вы привели с собой сюда Безродного? - удивилась Линдси.
Тогда командир рассказал дочери о ненормальном поведении бородатого
отшельника - о том, как он отказывался идти в пещеры, о его необъяснимом
страхе перед чем-то или кем-то под землей, о том, как он превратился в
совершенно неистового человека, когда Луммус убил его эмптса.
- И еще одна странная вещь, - сказал Саймон. - Через несколько секунд
после гибели эмптса речь Безродного стала совсем другой.
- Более осмысленной, - добавил Роб.
- Похоже на то, что он многие годы жил... - Саймон не сразу нашел
нужные слова, поэтому сделал выразительный жест рукой, - с кашей в голове,
потому что окружил себя эмптсами, а одного держал возле себя постоянно.
Зверьки помогали ему забыться от каких-то страшных воспоминаний. В его
прошлом было что-то настолько ужасное, что он помнил о нем, несмотря на
длительное общение с эмптсами. Он напал на нас. Мы сбили его с ног и
оставили. Но он мог через некоторое время прийти в себя и явиться сюда,
чтобы...
- Я _в_с_е _с_л_ы_ш_у_.
Все трое замерли, когда из темноты до них донесся злой голос
Безродного.
- Я слышал все, что вы говорили обо мне!
В них снова полетел камень.
Роб успел оттащить Саймона в сторону. Камень пронесся мимо. Еще один
бросок, затем третий.
Саймон бросил свой фонарь и метнулся в темноту. Роб последовал за
командиром. Прежде чем Роб догнал его, Саймон уже поймал отшельника и
опрокинул его на землю.
Саймон уперся коленом в грудь Безродного и занес над ним кулак.
Бородач скорчился от боли.
- Прекрати свои выходки, Безродный. Я сказал, прекрати - или я
разделаю тебя на части!
Угроза подействовала. Безродный перестал сопротивляться. Саймон
вскочил на ноги, вытащил лазер, а свободной рукой проверил, нет ли у
Безродного оружия. И только потом отступил от отшельника чуть назад.
- Что с тобой происходит, Безродный? Какого дьявола ты нападаешь на
нас?
Еще никогда в жизни Роб не видел на человеческом лице столько ужаса.
Безродный говорил шепотом:
- Вы не должны были заставлять меня возвращаться сюда. Не должны!
Голубые глаза гневно сверкали в свете фонаря, включенного Робом.
- Все вернулось назад. Я знал, что оно вернется, я знал это! Я не мог
не вспоминать обо всем даже в окружении маленьких... - Безродный сделал
усилие, чтобы вспомнить связанное с эмптсами слово, которое уже успел
подзабыть, - скотинок.
И он вдруг расплакался.
Слезы катились по его обветренным щекам и падали на длинную бороду,
покрывшуюся сверкающими точками.
- Моя скотинка убита. Вы виноваты в этом, вы.
Его глаза, полные слез, предъявляли обвинение и Робу, и командиру.
- Вы убили моего любимца, вы. _В_ы _з_а_с_т_а_в_и_л_и _м_е_н_я
в_с_п_о_м_н_и_т_ь_!
- Вспомнить что?
- Вон то, - Безродный показал на маячивший над ними корпус корабля. -
И мое имя.
Саймон с недоумением сказал:
- Твое имя Безродный.
Глаза отшельника вспыхнули голубым огнем. Он тяжело вздохнул и
сказал:
- Вы заставили меня вспомнить мое настоящее имя. Моссроуз.
Пальцы Роба выпустили фонарь, и его луч стал светить в никуда.
- Моссроуз? - затаив дыхание переспросил Роб.
Безродный всхлипнул.
- Да.
- Старший адъютант Томас Моссроуз?
- Да. Да! _Д_а_!

18. ИСТОРИЯ ГИБЕЛИ СВЕРХСВЕТОВОГО КОРАБЛЯ
Постепенно рыдания бородача прекратились. В его глазах опять застыл
ужас, поразивший Роба накануне, он тяжело дышал.
Линдси стояла, прижавшись к отцу, и смотрела то на него, то на Роба.
В голове Роба все так перемешалось от неожиданного, потрясающего сообщения
отшельника, что он был не в состоянии произнести ни слова. Безродный
повернулся, намереваясь уйти.
- Стой на месте, - произнес командир тихим, хриплым голосом.
- Вы не имеете... - сдерживая слезы, сказал Безродный. - Вы не имеете
права...
- Нет, мы имеем. Отец этого юноши был командиром погибшего корабля.
Безродный на какое-то время задумался, как бы переваривая информацию.
Но вместо удивления на его лице появилась - непонятно, почему, - явная
ожесточенность. Он посмотрел на Роба - и в его голубых глазах вспыхнула
бешеная злоба. Затем Безродный перевел свой взгляд снова на командира.
Саймон незаметно передал фонарь дочери и взял в правую руку лазерное
оружие. Дуло с шариком на конце было направлено вниз, к земле. Но
нешуточная угроза, исходившая от него, мгновенно подействовала на
Безродного - из его глаз почти исчезла враждебность.
- Эдисон? - полувопросительно произнес отшельник. И как бы сам себе
ответил: - Роб Эдисон. Да. Я...
Его лицо с задубевшей кожей опять исказилось от какой-то щемящей
боли.
- Я не хочу ничего вспоминать.
- Ты обязан, - резко сказал Саймон. - Этот юноша пролетел
полгалактики, чтобы узнать, кто был виновником гибели корабля.
Безродный монотонно забубнил:
- Эдисон. Эдисон. Ты поймал мое животное в Тчерчилле, Эдисон. Мне
кажется, я слышал это имя именно там.
- Я называл его, - сказал Саймон. - Во флайере. Я тогда сообщил тебе,
кто спас твоего эмптса, после чего ты проявил беспокойство. Я думал...
- Что я сумасшедший? Сумасшедший Безродный - так меня все называют. Я
знаю об этом. Сумасшедшим я стал тогда, когда ко мне вернулись
воспоминания вот о чем, - и он показал на висевший над головой корпус.
- Только упоминание этого имени пробудило тогда воспоминания о
прошлом, даже несмотря на воздействие эмптса, не так ли? - спросил Саймон.
- Наверное, так, - ответил Безродный.
Наконец, Роб немного справился с волнением.
- Вы были заместителем моего отца, - сказал он.
Роб все еще не мог поверить, что перед ним Моссроуз. Как он не похож
на того Томаса Моссроуза, которого отец в своем дневнике характеризовал
как добросердечного, дружески настроенного, веселого человека! В голубых
глазах стоявшего перед ним бродяги Роб видел страшную тоску и ненависть к
нему, Робу, вызывавшему у Безродного горькие воспоминания.
Безродный не прореагировал на слова Роба. Он просто сердито посмотрел
на Эдисона-младшего.
Саймон, глянув на Роба, быстро моргнул глазами. Роб понял знак -
командир будет запугивать отшельника.
Безродный не успел заметить этого взгляда. Он шаркал отяжелевшими
ногами по сырому песку и обмахивал рукава своей грязной, обтрепанной
рубашки, чем напомнил Робу Бартона Луммуса.
Саймон резко окликнул старшего адъютанта Моссроуза по имени, ставшему
для него привычным.
- Отвечай нам, Безродный.
- Я не должен перед вами...
Лазерное оружие начало подниматься в руке Саймона. Приходилось
прибегать к запугиванию. Безродный съежился от страха.
Саймон нацелился лазером в живот Безродного.
- Рассказывай!
Тишина. Робу казалось, что Моссроуз пронизывает его пристальным
взглядом насквозь и через него смотрит в свое прошлое, полное ужаса.
Наконец, он заговорил:
- Знаете, когда я впервые увидел запуск межзвездного корабля, мне
захотелось посвятить себя космической службе. Я стал искать место и в
конце концов нашел одно. Всего лишь одно. Мой дядя - не помню его имени:
Ефраим или Ефрем - он занимал высокий пост в космической администрации.
Роб решил что-то сказать и уже произнес первые звуки, когда Саймон
строгим взглядом остановил его. У Роба все кипело внутри, но он замолчал.
А Безродный негромким голосом продолжал:
- Вы не можете себе представить, как мне хотелось попасть на службу.
Никто из вас не сможет этого понять. Время тогда было хорошее. Первые ССК
начали преодолевать более длинные расстояния, чем...
Неожиданно умолкнув, он протер глаза коричневыми от загара пальцами.
- ...ну, в общем, громадные расстояния. Целые созвездия. Туманности.
Мой дядя воспользовался своим положением. Записи с моими тестами были
частично стерты. Я был принят на должность. Мой первый командир... -
последовал выразительный жест в сторону корабля. - Капитан Эдисон. Дункан,
сказал он. Зови меня Дункан. Я тогда был совсем зеленый. Перепуганный.
Старался изо всех сил...
Настроение его вдруг снова резко изменилось. Он со свирепым видом
сказал:
- Не заставляйте меня все это рассказывать.
Роб тяжело вздохнул и выпалил:
- Вы должны говорить. Мой отец погиб вместе с "Маджестикой".
- Не сразу, не вместе...
- Но он мертв. И его действия в заключении комиссии по расследованию
аварии получили оценку ПКК.
В голосе Роба слышались гневные нотки, которые он старался
сдерживать.
Безродный не сразу понял, что за определение вынесла комиссия.
- Имеется в виду ошибка капитана?
- Просчет в команде капитана.
Линдси не отводила глаз от грязного и изнуренного лица Роба. Она еще
больше прижалась к руке отца, когда увидела, что лицо Роба вдруг стало
суровым, сделав его непримиримым и очень повзрослевшим. А Роб именно таким
себя и чувствовал.
- Твой отец знал... - начал было говорить Безродный.
- Что вы ни на что не способны.
"Выясни до конца", сказал себе Роб. "Выясни все до конца, чего бы
тебе это ни стоило".
- Он знал о вашей профессиональной непригодности, Моссроуз.
- Ты убежден в этом? - спросил Роба Саймон.
- Отец написал о своих сомнениях в дневнике. О том, что его помощник
не разбирается в астроматематике и в теории временных соотношений. Хотел
отправить на Моссроуза рапорт.
Голос Роба становился все более и более колким.
- Но отец не составил на него донесения. Он понимал, что должен, но
не сделал этого. Решил ему помочь. Дать шанс, предоставив больше
самостоятельности.
Голову Роба закружило жестокое чувство - чувство, похожее на экстаз
охотника, догоняющего добычу, чтобы убить ее.
- Мой отец дал вам такой шанс, не так ли?
- Он был добрым... - пробормотал Моссроуз.
- Да, он был слишком добр. И вся вина пала на него.
Решив узнать всю правду, Роб рискнул прямо спросить:
- Кто был на посту командира, когда вы стартовали с Далекой звезды?
- Я был.
- Это был ваш первый старт?
- Д-да.
- Моего отца не было рядом с вами?
- М-нет, сначала не было. Он позволил мне попробовать... одному.
- И вы погубили две тысячи человек!
Безродный поднял глаза и уставился на Роба. Он смотрел на Эдисона
так, как будто только сейчас его увидел. Испарина появилась не только на
коже лица Моссроуза, но и на его спутанных усах и бороде.
- Я знаю, что погубил, - сказал он. - А меня спас Бог, я знаю.
Роб так сильно сжал кулаки, что ногти впились в его ладони. Это
вызвало боль, а боль распалила затаенную внутри злость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21