Он методично вытравливал из своей души остатки и даже намеки на все доброе и хорошее — лишнее и слабое, в его понимании, мешающее быть твердым на пути к цели. Неискренность и черствость стали привычкой и нормой в общении с окружающими. У него атрофировалась способность к адекватному чувству…
Обуреваемый сомнениями относительно целесообразности дальнейшей связи, Артем однажды не выдержал и в ответ на обычные признания Аиды выпалил:
— Все вы, женщины, на одно лицо… вам все время подавай предметное доказательство любви!
Аида уставилась на него огромными, вопрощающими глазами:
— Признайся, я тебе в тягость?
Она усадила Артема на диван и попыталась вызвать на откровенный разговор. Он пролепетал что-то вроде извинения, хотел еще что-то добавить, но неожиданно выдавил из себя нелепое и бесчувственное нравоучение:
— Не надо быть такой сентиментальной… Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
Про себя же он негодовал: «Вот впутался!»
Глава 29
В очередное воскресенье, которое по злой иронии пришлось на день святого Валентина — праздник влюбленных, Артем купил шампанское, дорогую бонбоньерку и шикарный букет. Он решил красиво распрощаться с Аидой и больше никогда не видеться с ней. Однако, когда вошел, Аида так искренне и бурно проявила свою радость, что Артем заколебался. Она обсыпала своего «жениха» поцелуями, кокетливо коря его за то, что так потратился.
Сейчас Артем был столь же нерешителен, как в первые дни, когда собирался делать Аиде предложение. Пока распивали шампанское, он несколько раз приказывал себе сказать то, для чего собственно и пришел. Но язык никак не поворачивался, и Артем все ждал более удобного момента. Вдруг послышался стук в ворота.
— Брат? — насторожился Артем. Он не хотел видеть его, но Аиде сказал обратное: «Вот и познакомимся наконец».
— Нет. Он в отъезде…
Стук повторился, и через минуту мужской голос позвал:
— Аида, открой! Это я…
— Это он, Володя, — Аида побледнела.
— Значит он все-таки существует, — словно обиделся Артем. — Я поговорю с ним.
На самом деле Артем был далек от такого намерения. В душе он ликовал, как утопающий, которому в последний момент бросили спасательный круг: «Значит все может разрешиться само собой. Тот, кто нам мешал, тот нам и поможет». Артем картинно поднялся и повернулся в сторону двери.
— Прошу тебя, не надо… Постучит и уйдет, — Аида схватила его за предплечье.
Артем стряхнул с себя ее руку и строго посмотрел на нее.
— Почему ты скрывала от меня? — со злым упреком произнес он. — Признавайся, ты что-нибудь обещала ему?
— Я не хотела тебя зря тревожить, думала отстанет… Не тут то было: говорит, что я разбила ему сердце, и что он обязательно сделает что-нибудь с собой или со мной.
— Я поговорю с ним, — повторил с напускной решимостью Артем и подался вперед, но Аида встала перед дверью.
— Как-нибудь потом, когда остынешь… Он, кажется, ушел.
Артем так и не сказал ничего Аиде, отложив свои планы до следующего раза. Об интиме в этот раз он и не думал, но когда прощался, Аида неожиданно вцепилась ему в руку и повлекла к постели. Артем сопротивляться не стал. Однако любовь на этот раз показалась ему пресной и невыносимо скучной.
Уходил он уже в сумерки. Аида проводила его до калитки.
— Будь осторожен, наших здесь не особенно жалуют, — сказала она, поцеловав Артема на прощанье. — В субботу приготовлю хинкали, по особому рецепту. Жду, миленький!
Глава 30
До последней электрички оставалось четверть часа. Чтобы сократить путь к вокзалу, Артем пошел напрямик, по темному скверу. Он был крайне недоволен собой. Если поначалу победа над Аидой, которая несомненно помнила Артемку-изгоя (да и сама, невзирая на свою любовь к нему, являлась неким живым укором ему), ассоциировала с победой над прошлым и вдохновляла его, то сейчас Артем понимал никчемность и нелепость этой связи. «Голые амбиции, эгоизм и неутоленная животная страсть были мотивом моих поступков! — корил он себя, с удивлением обнаруживая, что его охватывает какое-то неведомое ранее чувство, похожее на раскаянье. — Жертвой же предательского желания, притаившегося в уголках сознания, стало невинное по сути существо»… Он решил больше не возвращаться к Аиде.
Артем был уже где-то в середине сквера, когда сзади позвали:
— Эй, дядя, закурить найдется!
Голос показался Артему знакомым. Он обернулся, но в темноте ничего не разобрал.
— Не курю, — бросил Артем и повернулся, чтобы продолжить свой путь, но повелительный возглас остановил его.
— Постой, черномазый! Базар есть! — появившиеся из темноты четыре темных силуэта приблизились, окружив его со всех сторон.
— Ну вот и встретились!.. Будем знакомы — Володей меня величать! — коренастый малый в кожанке задиристо, как бы в шутку протянул руку. — Догадываешься, с кем говоришь?
— Ребята, вы меня с кем-то путаете, — Артем не взял его руку.
— Нет, дружок, как раз ты нам и нужен! Мы тебя давно уже пасем. Ведь это ты ходишь к нашей банкирше? — тот, кто представился Володей, плотнее подступился к Артему и с наглым вызовом заглянул ему в глаза (даже в этот критический для себя момент Артем в силу своей привычки, зациклился на слове «нашей», моментально проанализировав не только смысл, с которым оно было произнесено, но и уловив все его оттенки). — Знаешь, собака, чье мясо съела?!
— Да пошел ты!.. — Артем изо всех сил толкнул Володю и попытался убежать. Но его тут же сбили и стали пинать. В воздухе что-то блеснуло, и Артем почувствовал пронзительную боль в области паха. Он попытался схватить лезвие повторно занесенного ножа…
— Будешь зариться на чужое!.. — сквозь кровавый туман до него доносился глухой и злой голос Володи. Он уже не чувствовал ударов тяжелых ботинок и совсем не сопротивлялся: «Цинизм — оружие обоюдоострое», — вновь послышалось ему то ли во сне, то ли наяву, и уже позабытый образ женщины в белых одеяниях пролетел над ним…
Артем лежал, распластавшись, на холодной чужой земле. «Все! Так глупо и нелепо!..» — пронеслось в угасающем сознании. Вместе с вытекающей кровью уходили, умирая, и мечты Артема…
Послесловие
Вот так неожиданно оборвались мечты Артема.
Читатель, пожалуй, обвинит автора в жестокости — ведь он внезапно остановил своего героя на полпути, на том самом месте, когда после долгих мытарств, наконец, вроде бы стали исполняться его заветные желания.
Но ведь Артем — образ собирательный, несмотря на некоторую уникальность его судьбы. Сколько молодых жизней было принесено в жертву призрачных надежд, эгоизма и ложных амбиций, часто облаченных в сомнительную броню цинизма, безнравственности, наглости и бесстыдства! И как часто в жизни именно в тот момент, когда с тайным ликованием уже собираешься надеть на себя тогу победителя, судьба распоряжается иначе. На одного счастливчика, увы, приходятся тысячи обманувшихся в своих расчетах и надеждах молодых людей.
Что касается конкретно Артема, то ему, наверное, больше всего не хватало главного — веры. Веры в то, что можно достичь чего-либо в жизни без обмана и интриг, оставаясь человеком, критерием оценки которого является нравственность.
Артем пытался подстроить под свои планы все, в том числе поставить на службу себе сам Случай, в который единственно, пожалуй, и верил. Он опутал себя паутиной придуманной им же ложной системы ценностей, став в конечном итоге ее заложником. Увы, на пути к сомнительным вершинам человек растрачивает много того, что должно быть для него свято, что он всю жизнь должен был нести как факел в ночи, чтобы не заплутать, не сбиться с верного пути.
В планетарном масштабе земля, конечно, одна общая на всех. Но отказываться от того самого уголка, где тебе было уготовано появиться на свет Божий, все равно, что отворачиваться от родной матери и проситься в пасынки к чужой женщине, которая вовсе и не желает быть мачехой, ибо у нее хватает своих детей…
2003-2004 годы
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Обуреваемый сомнениями относительно целесообразности дальнейшей связи, Артем однажды не выдержал и в ответ на обычные признания Аиды выпалил:
— Все вы, женщины, на одно лицо… вам все время подавай предметное доказательство любви!
Аида уставилась на него огромными, вопрощающими глазами:
— Признайся, я тебе в тягость?
Она усадила Артема на диван и попыталась вызвать на откровенный разговор. Он пролепетал что-то вроде извинения, хотел еще что-то добавить, но неожиданно выдавил из себя нелепое и бесчувственное нравоучение:
— Не надо быть такой сентиментальной… Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
Про себя же он негодовал: «Вот впутался!»
Глава 29
В очередное воскресенье, которое по злой иронии пришлось на день святого Валентина — праздник влюбленных, Артем купил шампанское, дорогую бонбоньерку и шикарный букет. Он решил красиво распрощаться с Аидой и больше никогда не видеться с ней. Однако, когда вошел, Аида так искренне и бурно проявила свою радость, что Артем заколебался. Она обсыпала своего «жениха» поцелуями, кокетливо коря его за то, что так потратился.
Сейчас Артем был столь же нерешителен, как в первые дни, когда собирался делать Аиде предложение. Пока распивали шампанское, он несколько раз приказывал себе сказать то, для чего собственно и пришел. Но язык никак не поворачивался, и Артем все ждал более удобного момента. Вдруг послышался стук в ворота.
— Брат? — насторожился Артем. Он не хотел видеть его, но Аиде сказал обратное: «Вот и познакомимся наконец».
— Нет. Он в отъезде…
Стук повторился, и через минуту мужской голос позвал:
— Аида, открой! Это я…
— Это он, Володя, — Аида побледнела.
— Значит он все-таки существует, — словно обиделся Артем. — Я поговорю с ним.
На самом деле Артем был далек от такого намерения. В душе он ликовал, как утопающий, которому в последний момент бросили спасательный круг: «Значит все может разрешиться само собой. Тот, кто нам мешал, тот нам и поможет». Артем картинно поднялся и повернулся в сторону двери.
— Прошу тебя, не надо… Постучит и уйдет, — Аида схватила его за предплечье.
Артем стряхнул с себя ее руку и строго посмотрел на нее.
— Почему ты скрывала от меня? — со злым упреком произнес он. — Признавайся, ты что-нибудь обещала ему?
— Я не хотела тебя зря тревожить, думала отстанет… Не тут то было: говорит, что я разбила ему сердце, и что он обязательно сделает что-нибудь с собой или со мной.
— Я поговорю с ним, — повторил с напускной решимостью Артем и подался вперед, но Аида встала перед дверью.
— Как-нибудь потом, когда остынешь… Он, кажется, ушел.
Артем так и не сказал ничего Аиде, отложив свои планы до следующего раза. Об интиме в этот раз он и не думал, но когда прощался, Аида неожиданно вцепилась ему в руку и повлекла к постели. Артем сопротивляться не стал. Однако любовь на этот раз показалась ему пресной и невыносимо скучной.
Уходил он уже в сумерки. Аида проводила его до калитки.
— Будь осторожен, наших здесь не особенно жалуют, — сказала она, поцеловав Артема на прощанье. — В субботу приготовлю хинкали, по особому рецепту. Жду, миленький!
Глава 30
До последней электрички оставалось четверть часа. Чтобы сократить путь к вокзалу, Артем пошел напрямик, по темному скверу. Он был крайне недоволен собой. Если поначалу победа над Аидой, которая несомненно помнила Артемку-изгоя (да и сама, невзирая на свою любовь к нему, являлась неким живым укором ему), ассоциировала с победой над прошлым и вдохновляла его, то сейчас Артем понимал никчемность и нелепость этой связи. «Голые амбиции, эгоизм и неутоленная животная страсть были мотивом моих поступков! — корил он себя, с удивлением обнаруживая, что его охватывает какое-то неведомое ранее чувство, похожее на раскаянье. — Жертвой же предательского желания, притаившегося в уголках сознания, стало невинное по сути существо»… Он решил больше не возвращаться к Аиде.
Артем был уже где-то в середине сквера, когда сзади позвали:
— Эй, дядя, закурить найдется!
Голос показался Артему знакомым. Он обернулся, но в темноте ничего не разобрал.
— Не курю, — бросил Артем и повернулся, чтобы продолжить свой путь, но повелительный возглас остановил его.
— Постой, черномазый! Базар есть! — появившиеся из темноты четыре темных силуэта приблизились, окружив его со всех сторон.
— Ну вот и встретились!.. Будем знакомы — Володей меня величать! — коренастый малый в кожанке задиристо, как бы в шутку протянул руку. — Догадываешься, с кем говоришь?
— Ребята, вы меня с кем-то путаете, — Артем не взял его руку.
— Нет, дружок, как раз ты нам и нужен! Мы тебя давно уже пасем. Ведь это ты ходишь к нашей банкирше? — тот, кто представился Володей, плотнее подступился к Артему и с наглым вызовом заглянул ему в глаза (даже в этот критический для себя момент Артем в силу своей привычки, зациклился на слове «нашей», моментально проанализировав не только смысл, с которым оно было произнесено, но и уловив все его оттенки). — Знаешь, собака, чье мясо съела?!
— Да пошел ты!.. — Артем изо всех сил толкнул Володю и попытался убежать. Но его тут же сбили и стали пинать. В воздухе что-то блеснуло, и Артем почувствовал пронзительную боль в области паха. Он попытался схватить лезвие повторно занесенного ножа…
— Будешь зариться на чужое!.. — сквозь кровавый туман до него доносился глухой и злой голос Володи. Он уже не чувствовал ударов тяжелых ботинок и совсем не сопротивлялся: «Цинизм — оружие обоюдоострое», — вновь послышалось ему то ли во сне, то ли наяву, и уже позабытый образ женщины в белых одеяниях пролетел над ним…
Артем лежал, распластавшись, на холодной чужой земле. «Все! Так глупо и нелепо!..» — пронеслось в угасающем сознании. Вместе с вытекающей кровью уходили, умирая, и мечты Артема…
Послесловие
Вот так неожиданно оборвались мечты Артема.
Читатель, пожалуй, обвинит автора в жестокости — ведь он внезапно остановил своего героя на полпути, на том самом месте, когда после долгих мытарств, наконец, вроде бы стали исполняться его заветные желания.
Но ведь Артем — образ собирательный, несмотря на некоторую уникальность его судьбы. Сколько молодых жизней было принесено в жертву призрачных надежд, эгоизма и ложных амбиций, часто облаченных в сомнительную броню цинизма, безнравственности, наглости и бесстыдства! И как часто в жизни именно в тот момент, когда с тайным ликованием уже собираешься надеть на себя тогу победителя, судьба распоряжается иначе. На одного счастливчика, увы, приходятся тысячи обманувшихся в своих расчетах и надеждах молодых людей.
Что касается конкретно Артема, то ему, наверное, больше всего не хватало главного — веры. Веры в то, что можно достичь чего-либо в жизни без обмана и интриг, оставаясь человеком, критерием оценки которого является нравственность.
Артем пытался подстроить под свои планы все, в том числе поставить на службу себе сам Случай, в который единственно, пожалуй, и верил. Он опутал себя паутиной придуманной им же ложной системы ценностей, став в конечном итоге ее заложником. Увы, на пути к сомнительным вершинам человек растрачивает много того, что должно быть для него свято, что он всю жизнь должен был нести как факел в ночи, чтобы не заплутать, не сбиться с верного пути.
В планетарном масштабе земля, конечно, одна общая на всех. Но отказываться от того самого уголка, где тебе было уготовано появиться на свет Божий, все равно, что отворачиваться от родной матери и проситься в пасынки к чужой женщине, которая вовсе и не желает быть мачехой, ибо у нее хватает своих детей…
2003-2004 годы
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14