— Ну, Джим Фэнтом. Вы должны были бы слышать о нем.
— Наверное, просто не прислушивался.
— Так вот. Он целых пять лет просидел в каторжной тюрьме, а теперь вернулся обратно, чтобы свести счеты.
— С кем?
— Ну, наверное, с теми, кто с ним когда-то несправедливо обошелся. Но все равно; будьте осторожны. Говорят, это очень злобный тип.
— Надеюсь, что никогда с ним не встречусь, — сказал Джим.
— Вот-вот, вы уж будьте поосторожнее. Говорят, он человека убьет и не поморщится. Наверное, это сам дьявол во плоти.
Призрак молчал, девица же тем временем продолжала:
— Но только будь я мужчиной, уж я-то ни за что не позволила бы ему запугать меня. Ни за что на свете!
— Не сомневаюсь в этом, — поддакнул Призрак.
— Что ж, прощайте. Меня ждут к ужину. Надеюсь, наш городок вам понравится!
Она толкнула калитку.
— До свидания, — ответил он. — Только скажите, как вас зовут.
— Меня-то? Мое имя Джозефин Долан, — представилась она, и мгновение спустя добавила: — А кто вы?
— Я-то? Тот самый Джим Фэнтом, — сказал он.
Учтиво сняв шляпу, он подошел поближе, чтобы она могла разглядеть его худощавое, волевое лицо и тронутые ранней сединой виски.
— Боже мой! — прошептала она, невольно отступая назад. Но тут же взяла себя в руки и решительно шагнула обратно.
— Кажется, я наговорила вам много обидного, мистер Джим Фэнтом. Прошу меня извинить.
— Да я и не обиделся совсем, — отозвался он. — К тому же иногда неудачное начало становится залогом благополучного конца.
— Нет-нет, — твердила она. — Я не должна была так говорить о совершенно незнакомом человеке.
— Но может быть мы с вами увидимся снова, — предположил он.
— Надеюсь, что да.
— Если, конечно, вы не боитесь пересудов и сплетен.
— Разумеется, ничего такого я не боюсь! Какой вздор! — ответила девушка. — Нисколечко! — И она рассмеялась.
А затем подошла поближе, не в силах скрыть своего волнения.
— Заходите завтра, — пригласила она. — А то послезавтра мы собираемся за город.
— Спасибо, — поблагодарил Фэнтом.
На прощание она протянула ему руку; он коснулся её ладони и почувствовал легкую дрожь.
— Возможно, мне тоже придется скоро уехать отсюда, — сказал он.
Взгляд её погрустнел, а выражение лица стало натянутым; но понял он это, лишь когда отправился дальше по улице. Он горестно качал головой, но на душе у него было отчего-то легко и спокойно. Возможно, виной всему те пять лет, что ему пришлось провести за решеткой, но только теперь ему казалось, что ещё никогда в жизни он не встречал такой девушки!
Она была чиста, как родник, нежна, как цветок, и надежна, как натянутая тетива. Взять в жены такую женщину! Об этом можно только мечтать. Эти мысли всецело завладели сердцем и сознанием Джима Фэнтома, так что, когда где-то поодаль, у него за спиной, раздался глуховатый лай револьвера, то он не придал этому особого значения.
Он шел медленно, оставаясь наедине со своими мечтами, и даже не заметил, как дорога привела его к гостинице. Здесь он задержался у длинного желоба поилки, заглядевшись на упряжку из приведенных на водопой двенадцати мулов, и отрешенно рассуждая о том, что мучимые жаждой лошади ведут себя совсем иначе. Все-таки, что ни говори, мулы привередливы; вот лошади на их месте сунули бы в воду морды по самые ноздри!
Затем он вошел в гостиницу. Было время ужина, и за длинным столом в столовой расположилось человек десять постояльцев. Фэнтом занял свободное место с краю, у самого окна. Его несколько смущало, что сидеть придется спиной к окну, выходящему на улицу. В этом городишке, пожалуй, найдется немало охотников убрать его с дороги выстрелом в затылок. Но, оказавшись за общим столом, пересаживаться было уже не удобно. И поэтому, махнув рукой на возможные опасности, Фэнтом принялся за еду.
Его боялись. Можно было подумать, что на его сотрапезников вдруг пахнуло ледяным ветром, потому что все они вдруг помрачнели и напряженно уставились каждый в свою тарелку. Они не решались поднять глаза даже для того, чтобы переглянуться с соседом по столу. Все, кроме заезжего коммивояжера в дальнем конце стола. Во всяком случае, голос его звучал спокойно и непринужденно.
Он с таким необыкновенным воодушевлением рассказывал о себе, что от переизбытка чувств время от времени даже начинал вертеться по сторонам, чтобы видеть, что происходит по другую сторону от лампы и иметь возможность следить за реакцией аудитории.
Наконец, один из сидевших рядом с ним столовников не выдержал и что-то тихонько шепнул на ухо рассказчику. Коммивояжер осекся на полуслове; лицо его залила мертвенная бледность, и Джим Фэнтом горестно вздохнул. Видать, таков уж его удел; казалось, что перед ним выросла стена до небес, которая навеки отсекла его от всего остального мира.
Глава 6
Даже официант, и тот чувствовал себя не в своей тарелке. Так, предложив Фэнтому тушеный чернослив и получив короткий, решительный отказ, он даже вздрогнул, и это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Фэнтома.
— Господи ты Боже мой, — сказал он, — я что, съем тебя что ли?
— Не знаю! — заикаясь от страха промямлил официант. — Надеюсь, что нет, сэр. Может быть, вам ещё чего-нибудь принести?
— Нет, — отрезал Фэнтом, и его ответ был похож на вопль отчаяния.
Он налил себе вторую чашку кофе. Кофе был очень горячим, и он едва успел отпить хотя бы глоток, когда заметил, как вздрогнул и напряженно замер его сосед по столу.
Он поднял глаза, и увидел перед собой шерифа. Бад Кросс остановился в дверях, и в обоих руках у него было по длинноствольному кольту, дула которых были направлены в его, Фэнтома, сторону.
— Руки вверх! — скомандовал шериф. — Поднимай руки, да побыстрее!
— А в чем, собственно, дело? — недоуменно поинтересовался Джим Фэнтом.
— Убит человек, вот тебе и все дела, — ответил Кросс. — Нужно быть законченным идиотом, чтобы вообразить себе, будто можно замочить Лэрри и это тебе сойдет с рук! Так что кончай дурить и поднимай руки!
Фэнтом медленно выполнил приказ. Он был обескуражен, удивлен до глубины души, но тут сознание услужливо напомнило ему о том выстреле, который раздался у него за спиной, в то время, когда он брел по улице. Потом он вспомнил и о других не менее важных подробностях. Девушка покажет под присягой, что как раз незадолго до убийства он распрощался с ней и прошел мимо дома Фелана. Показания веские, все сходится, и при таком раскладе его засудят в два счета.
И тогда уже тюрьмой он не отделается, а угодит прямиком на виселицу!
— Эй, Клосон, — рявкнул шериф. — Встань у него за спиной и приставь ему к затылку пистолет!
Клосон даже не шелохнулся.
— Поживее, — нетерпеливо приказал шериф. — Чего ты так испугался?
Клосон с неохотой встал со своего места.
— Не по душе мне все это, шериф, — проворчал он, — но, думаю, с вашим приказанием я справлюсь.
С этими словами он вышел из-за стола, доставая пистолет; но в тот самый момент, когда он зашел за спину Фэнтому, Джиму показалось, что у него все ещё есть призрачный шанс на спасение. Ногами под столом он нащупал крестовину, и с силой оттолкнулся от нее.
От этого мощного толчка стол резко сдвинулся с места, дальним своим концом сбивая с ног сразу двоих человек. Раздались оглушительные крики, звон бьющейся посуды. Лампа разлетелась вдребезги, и как раз в тот момент, когда шериф разом спустил курки обоих пистолетов, комната погрузилась в уютную темноту.
Одна из пуль просвистела у самого уха Фэнтома, и оконное стекло у него за спиной треснуло. Второй выстрел угодил в стену. Но в результате столь резкого толчка ногами, Фэнтом по инерции повалился на находившегося у него за спиной Клосона. Неудачливый конвоир не устоял на ногах и с испуганным воплем растянулся на полу, но Фэнтому не было до него никакого дела.
Главную опасность для него представлял шериф. Он видел, как его могучий силуэт исчез из освещенного проема двери, и Фэнтом бросился к нему, воровато пригибаясь и пробираясь в темноте, словно кошка. Затем, зажав в руке пистолет, он вынырнул из темноты у самых ног шерифа. Было бы проще простого разнести вдребезги череп Бада Кросса, всадив ему пулю в лоб, но это не входило в ближайшие планы Джима Фэнтома.
Он просто с силой ударил Кросса по голове стволом своего кольта, и шериф упал на колени. Другой человек на его месте, наверняка растянулся бы на полу без чувств, но повинуясь бойцовскому инстинкту, шериф сумел удержаться на коленях, крича срывающимся голосом остальным, чтобы они отрезали путь к двери. Видимо, удар на какое-то время ослепил его, а стрелять наугад, сквозь непроницаемо-темную завесу, возникшую у него перед глазами, он не решался.
Но никто из присутствующих и не думал становиться на пути у Фэнтома. Наверное, в тот момент они скорее предпочли бы сойтись на одной тропе с разъяренным тигром. Они видели, как стройный силуэт Джима Фэнтома мелькнул в дверном проеме и исчез. Едва завидев вооруженного пистолетом человека, портье в холле жалобно заскулил и нырнул под свою стойку. Двое других служащих, испуганно прижались к стене и как по команде задрали руки высоко над головой.
Джим Фэнтом не задерживаясь проскользнул мимо них, в душе дивясь тому, до какой все-таки степени люди могут быть похожи на овец — на жалких, трусливых овец, цепенеющих от ужаса всякий раз при виде пса, стерегущего стадо. Он устремился по коридору, ведущему к двери черного хода и выскочил на улицу, ловко перепрыгнув через все ступеньки.
Прямо перед ним находилась конюшня. Увидев, что ворота заперты, Фэнтом застонал от досады. Ему пришлось изо всех сил приналечь на них плечом, а затем изо всех сил потянуть за скобу, прежде, чем створки поддались, и над головой у него заскрежетали ржавые петли.
Он был у цели и вскоре в одном из денников наткнулся на гнедого мустанга. При тусклом свете фонаря на стене, Фэнтом заметил, что круп коня блестел от пота, и мельком подумал о том, что у бедолаги, наверное, был очень трудный день! Руки же его уже поспешно прилаживали седло на спину мустанга.
В соседних денниках стояли длинноногие чистокровные скакуны, гордые красавцы, любой из которых мог в два счета умчать его подальше от опасности, но позарившись на одного из них, он неизбежно совершил бы другое преступление, всегда казавшееся ему ещё более мерзким, чем убийство — он стал бы конокрадом!
Было слышно, как громко хлопнула дверь гостиничного черного хода. Они следовали за ним по пятам, и теперь им не составит труда догадаться, где его искать. Фэнтом вскочил в седло, и развернул мустанга.
И каким бы уставшим не был конь, но почуяв в седле седока и словно осознав значимость момента, он тут же собрался с силами и резво устремился к воротам.
Проход между денниками был низким; Фэнтом едва не задевал головой о стропила, но он пригнулся пониже, по-индейски прижимаясь к шее коня и просовывая под неё руку с револьвером.
Вот таким манером он вихрем вырвался из ворот конюшни. Навстречу ему бежали вооруженные люди, но едва завидев его, они замерли на месте и словно по команде бросились ничком на землю — все, кроме бесстрашного шерифа, который тут же наставил на беглеца оба своих револьвера.
«Прорвусь!» — пронеслось в голове у Фэнтома, и он принялся стрелять наугад из-под конской шеи — прицелиться в таком положении было бы все равно невозможно — паля в воздух, в надежде, что грохот выстрелов отпугнет преследователей.
Конечно, он прекрасно понимал, что шерифа на испуг не возьмешь, но Бад Кросс сильно сдал. После сильнейшего удара, у него нестерпимо болела голова, а перед глазами все двоилось; но он упрямо продолжал стрелять, и когда всадник, промчался мимо него и скрылся за углом гостиницы, шериф застонал от досады и опустил пистолеты.
А затем снова поспешил взять инициативу в свои руки. Заворачивая за угол, Фэнтом слышал, как у него за спиной раздался призывный голос шерифа, оглашавший окрестности наподобие походной трубы:
— Все по коням, или же наш Бернд-Хилл станет посмешищем для всей округи!
Больше Джим Фэнтом не слышал ничего, кроме далеких криков, а также грохота захлопываемых дверей и наглухо запираемых ставней. Он во весь опор мчался на улице, и встречный ветер веял ему в лицо клубами едкой пыли, похожей на тучи мотыльков. А затем дорожка света оборвалась, городские огни остались позади, и уютная темнота погруженных во мрак бескрайних просторов приняла его в свои объятья.
Глава 7
Он продолжал нещадно пришпоривать коня, пока, наконец, не очутился между двумя холмами к востоку от города. Здесь он развернулся, и, сделав большой крюк, снова поднял коня в галоп, направляясь на запад.
Так он оказался в ущелье за холмами, на дне ложбины, где обычно по весне грохотали мощные потоки паводка, вызванные первыми ливнями и таянием снега в горах. Дно ложбины было по большей части усеяно песком и мелкими камешками, что заметно приглушало стук конских копыт; однако время от времени подковы гнедого все же цокали о поверхность какого-нибудь занесенного песком валуна, и этот звук начинал гулким эхом метаться по всему ущелью и казался оглушительным, словно винтовочный выстрел. Но Фэнтому все же казалось, что он выбрал самый удачный путь.
Наконец он подъехал к опушке леса и поспешно скрылся под сенью деревьев, после чего обернулся, чтобы взглянуть на Бернд-Хилл. Казалось, что даже городские огни дрожали и мигали от волнения. Он слышал далекий рев голосов; отчетливо слышал стук копыт, но вся эта какофония звуков постепенно затихала, удаляясь на восток.
Что ж, пускай подгоняют своих лошадей — безвестных полукровок и чистокровных скакунов, гордость всего города. Пусть загонят их до полусмерти, направляясь на восток, в то время как сам он будет тихо и преспокойненько уезжать на запад!
Фэнтом осадил мустанга, позволяя ему перейти на шаг. Затем он наклонился и чуть ослабил подпруги, стягивающие брюхо тяжело дышавшего коня, до такой степени теперь он был уверен в себе. Огромные, погруженные во тьму деревья безмолвно проплывали мимо. Иногда, задирая голову, он видел над собой островки ночного неба, усеянные яркими мерцающими звездами, которые как будто тоже медленно плыли в вышине, подстраиваясь под размеренный шаг коня.
На душе у него стало спокойнее, а настроение заметно улучшилось. Что же до убийства Лэрри Фелана, то, видать, такая уж судьба выпала бедолаге. Единственное, о чем Фэнтом сожалел в этой связи, так это о том, что самому ему не довелось приложить к этому руку. И не иначе, как на честном поединке, разумеется!
И тут он вдруг подумал о том, что начиная с сегодняшнего дня и впредь «честных» поединков у него уже больше не будет никогда. Он лишил жизни слишком многих; правосудие отметило его своей печатью, и теперь уже вне зависимости от прочих обстоятельств, если он отправит на тот свет ещё кого-нибудь, то его вне всякого сомнения объявят убийцей.
Он знал, что Бад Кросс был честным и рассудительным человеком, но даже Бад Кросс был совершенно уверен в том, что именно он, Фэнтом, убил Лэрри Фелана.
И вот так постепенно перед ним начинала все четче вырисовываться картина жизни, которая, вероятнее всего, ожидала его в будущем. Существовать в рамках закона для него было решительно невозможно; значит, придется перейти на нелегальное положение. Одно лишь его появление на людях нагоняло на обывателей страх. Что ж, пусть боятся, но видят в нем не обыкновенного сторожевого пса, а гордого волка.
Это решение Фэнтом принял с большой неохотой, сердце его сжалось от несусветной тоски, о которой он тут же постарался поскорее забыть и больше никогда не вспоминать.
Та девушка у калитки… при мысли о ней ему стало очень грустно. Она как-то тихо и незаметно завладела его мыслями, словно давнее наваждение. Ему казалось, что они знакомы давным-давно, и даже её голос казался необыкновенно близким и милым!
Фэнтому казалось, что если бы ему только удалось снова увидеть её, то наваждение пропало бы, но теперь он не мог думать больше ни о чем, лишь о ней одной, и ещё о том, как легкий ветерок навевал прохладу, брызги воды шелестели по траве, и как чудесно пахли цветы в садах. В гаснущих лучах заката он успел заметить лишь то, что она невероятно красива, а искать изъяны и не собирался. Он слышал, как она говорит. Как смеется. Он видел блеск в её глазах.
Именно такой она и запечатлелась в его памяти. Ее образ был воплощением его желаний, в чем-то похожих на детские фантазии, но было в нем и нечто такое, что приводило в смятение его душу. Фэнтом досадливо выругался принялся мысленно твердить себе, что подобное увлечение является лишь результатом его пятилетнего заточения за высокими тюремными стенами.
Он продолжал время от времени пришпоривать гнедого мустанга, который шел теперь ровной, легкой рысцой сначала вверх по склону, а затем под гору, к раскинувшемуся у подножия холма долу, пока наконец они не очутились на берегу лесного озерца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30