У индейцев умирал мальчик. Я смешал немного свежего воздуха с покоем и простой пищей и оказалось, что это чудесное лекарство исцеляет как мексиканцев, так и апачей. Он выздоровел, и индейцы захотели, чтобы я побыл у них. Мне также пришлось забрать должок у Большого Коня, их главного шамана. Вот это было, действительно, приключение. За мной долго гнались по горам, но я ускользнул и добрался сюда. Вот и все. Мой вороной немножко похудел, а в остальном все в порядке. Какие новости у вас?
Ему вкратце рассказали о том, что «полковник» уехал собирать долги, что серебра выплавили довольно много — столько, что стали замечать, как мексиканцы бросают на него жадные взгляды. Бывали уже случаи в этих краях, когда рабочие поднимали бунт, убивали белых владельцев и убегали со всеми запасами добытого металла.
Затем заговорили о предстоящих военных операциях майора. У него было много вопросов о том племени, где побывал Майкл. Талмейдж уже не сомневался, что именно эти индейцы ему нужны, так как ему было приказано найти племя апачей, вождя которого звали Встающий Бизон. Наконец Рори ушел в конюшню, рухнул на свое место на сене и погрузился в сон.
Посреди ночи его разбудил дрожащий голос:
— Это я, отец, Алиса, которую ты снова сделал молодой. Я стала на двадцать лет моложе, и пришла, чтобы показать тебе, что мое сердце сохранило благодарность.
— Ну, так что ты хочешь, Алиса, — спросил, зевая Майкл.
— Вот что: ты должен исчезнуть отсюда завтра ночью. Днем все будет как обычно, но после захода солнца уезжай подальше от этого места.
Он растерянно сел, сон сразу улетучился.
— А в чем дело, Алиса? Что здесь случилось?
— Ты же знаешь, отец, — проговорила женщина, наклонясь поближе. — Ты же знаешь, что ночью иногда творятся такие дела, что о них нельзя сказать днем.
— Я знаю, но что произойдет? Индейцы? Или ваши люди?
— Я и так сказала слишком много, больше не могу ничего говорить. Если узнают, что я говорила об этом — даже тебе, отец, — горло мне перережут от уха до уха. Прощай и спасайся! А если опоздаешь, то выручит тебя только быстрая лошадь.
— Подожди, Алиса, — попросил Рори.
— Нет, нет не могу, — отказалась та.
Однако было заметно, что она почему-то медлит.
— Эта опасность, — спросил он, — будет подстерегать всех бледнолицых?
— Да, это ждет вас всех! — ответила женщина с гневом в голосе.
— Но здесь же солдаты, их много, они хорошо вооружены и готовы сражаться, а война — это их профессия.
После этих слов он с удивлением услышал негромкий смех, доносящийся из темноты.
— Почему ты смеешься?
— Потому что подумала о солдатах. — Она повторила: — Солдаты.., — и снова засмеялась.
— Ну, хорошо, — согласился Рори, — некоторые из них действительно смешны, но все же достаточно и таких, которые не дадут себя в обиду.
Он услышал злобное щелканье зубов, которым перемежались слова.
— Отец, все эти солдаты будут развеяны. Вот увидишь! Все они будут развеяны, как сухая трава. Запомни — то, что я сказала — правда.
— Скажи мне еще одну вещь, Алиса.
— Я должна идти, отец.
— Скажи мне вот что. Ты говоришь как индианка или как мексиканка?
— А я и та, и другая, разве не так? — прозвучал двусмысленный ответ.
И он услышал шорох удаляющихся шагов по сену, разбросанному по конюшне.
Майкл некоторое время сидел, уставившись в темноту. Он может пойти, разбудить и предупредить всех точно так же, как поступили с ним. Но мысль об утомительных ночных объяснениях показалась ему малопривлекательной. Он снова растянулся на сене, зевнул, удобно устроился и мгновенно заснул. Проспал Рори до позднего утра, когда конюшня была уже залита ярким светом.
Он встал, бросил в ясли сена коню, вышел из конюшни и побежал к ручью, который журчал недалеко от дома, образовывая заводь между деревьев. Там Майкл разделся, бросился в воду и всласть поплавал. Выбравшись на берег, он стал отряхивать воду с тела ладонью. Холодный утренний воздух впивался в кожу и прикладывал свои ледяные ладони между лопатками.
— Отец! — вдруг услышал он возглас.
Резко повернувшись, Рори с удивлением увидел Южного Ветра. Никогда еще ему не приходилось видеть, чтобы сын вождя был так потрясающе одет — его кожаная одежда была украшена ярчайшим бисером наилучшего качества, с плеч свисала накидка, расписанная замысловатым узором, а вокруг шеи висело самое почетное украшение, о котором мечтал любой индеец, — ожерелье из больших отполированных когтей медведя-гризли, В руке он держал копье, но не обычное копье длиной в четырнадцать футов, а с более коротким древком, не более шести футов, и опирался на него.
Юноша улыбнулся.
Майкл приветствовал его и внимательно огляделся.
— Я пришел сюда один, — заметил Южный Ветер.
— Хорошо, — Рори улыбнулся ему.
— Хотя, — продолжал молодой индеец, — тебя хотели увидеть многие воины.
— Да уж, наверное, — согласился Майкл, — плохо, что им не удалось добраться сюда со мной после трехдневной скачки по горам.
— Ты победил потому, что у тебя заколдованный конь, но, возможно, ты не выиграешь самое последнее состязание, — и он провел пальцем по горлу.
— Да, ты прав, — заметил Рори, кивнув. — На хорошей скорости может любой споткнуться и упасть. Как чувствует себя Большой Конь с тех пор, как проиграл «красный глаз»?
— Не ест и не спит, а ходит всю ночь и бормочет заклинания. Мы слышали, как он стонет, когда разговаривает с духами. Они пообещали ему, что ты скоро умрешь.
— Он лжет, — отрезал Рори.
Лицо мальчика помрачнело.
— Почему ты так говоришь? Но если даже ты должен умереть, то еще будет время совершить перед этим великие подвиги.
— Ты веришь тому, что Большой Конь говорит о духах, что он действительно разговаривает с ними? — спросил Майкл.
— Конечно, верю. Он всегда мог говорить с духами, даже когда был маленьким, так мне сказали воины.
Рори кивнул, спорить было бесполезно. Южный Ветер твердо верил, что Большой Конь действительно может разговаривать с бестелесными Людьми Неба. Было бы глупо пытаться переубедить его, легче было пальцами выдернуть загнутый гвоздь из толстой дубовой доски.
— Он сделал так, что все воины горят желанием добыть твой скальп, отец, — продолжал мальчик. — Он пообещал им волшебную куртку, если они принесут ему «красный глаз» и твой скальп.
— А что это за волшебная куртка?
— Такая, что ее не смогут пробить ни нож, ни копье, ни пуля.
— А ты добудь эту куртку и увидишь, как я сделаю из нее решето. Неужели ты веришь в эту чепуху?
— Да, верю. Куртка станет такой после того, как Большой Конь заколдует ее и оденет на избранного воина. И после этого от нее будет отражаться сталь и отскакивать свинец.
Глава 19
Главным в этом сообщении была не абсурдность, а то, что многие кровожадные апачи действительно верили, что им будет дарована вечная неуязвимость, если они избавятся от бледнолицего. Какая же высокая цена была назначена за голову одного человека! У белых даже сотни тысяч долларов не вызвали бы таково воодушевления. А шаман за убийство Рори предложил невероятные награды — стать неуязвимым в бою, бесстрашно атаковать врага, одерживать бесчисленные победы, стать самым известным воином своего народа. То, что в первом же столкновении облаченный в эту куртку будет изрешечен стрелами или разорван на куски ударами копий, когда ринется на врага, не имело ни малейшего значения. Если это случится, будет ли подорван авторитет Большого Коня? Вряд ли, так как у того уже будет подходящее объяснение, например, несчастный индеец пренебрег какой-то обязательной частью церемонии ношения заколдованной куртки.
— Ну что ж, Южный Ветер, — промолвил Майкл, — я рад, что ты не хочешь получить эту заколдованную куртку, иначе у меня в спине уже торчало бы копье.
Юноша улыбнулся.
— Мне показалось, что там уже есть отметины от копий.
— Где, на спине?
— Да, я видел с полдюжины больших шрамов.
— Когда я был маленьким, — ответил Рори, — меня поцарапал кот.
Лицо Южного Ветра снова засветилось улыбкой.
— А также спереди — на руках, на груди. У тебя шрамы повсюду. Обычно такие отметины любят показывать наши великие воины, когда танцуют вокруг костра после длинной тропы войны, — заметил Южный Ветер.
— Ладно, я скажу тебе, откуда они взялись, — сказал Майкл. — В детстве я свалился в заросли кактусов.
— Не может быть! — не поверил индеец. — Какая же нежная кожа была у тебя тогда!
— Да, очень чувствительная кожа, — согласился Рори. — Но сейчас она стала толще и грубее. А где ты взял это ожерелье из когтей?
— Я взял его у медведя, — последовал ответ.
Майкл начал быстро одеваться.
— Какой добрый медведь, — заметил он.
— Он подарил мне это после того, как стрела вонзилась ему глубоко в грудь.
— Ты был один?
— Да, я был один.
— Когда это случилось?
— Два лета назад.
Майкл кивнул. Значит, мальчику было не больше тринадцати-четырнадцати лет, когда он дрался один на один с гризли. Судя по когтям, это был гигант.
— Скажи мне, отец, что ты собираешься делать?
— А что я должен делать?
— Много воинов готовится поохотиться на тебя.
— Где они сейчас?
— Их может принести любой порыв ветра. Они — везде, окружают тебя со всех сторон.
— А где твой отец? — спросил Рори.
— Он собирается на переговоры с вождем бледнолицых воинов, которые пришли сюда из форта.
Майкл сразу понял, что речь шла о солдатах и о майоре Талмейдже.
— А о чем Встающий Бизон собирается говорить с белым вождем? — спросил он.
— Он думает, что люди нашего племени украли кобылу и жеребенка.
— Они действительно сделали это?
— Не знаю, — ответил мальчик. — Но вообще-то апачи — великие воры.
Он сказал это с гордостью и похвастался вдобавок:
— Когда мы были на тропе войны, я сам украл три лошади.
Рори не стал ему читать мораль, он знал, что это бесполезно. Точно так же, как индейцы легко верили в неуязвимость заколдованной куртки, они верили и в благородство воровства. Он просто заметил:
— Красть у врага — это одно. Но ведь бледнолицые не воюют с апачами.
— Это верно, именно поэтому мой отец хочет встретиться и поговорить о кобыле и жеребенке.
— А где они собираются встретиться?
— В вигваме белого человека.
Майкл покачал головой.
— Лучше бы они встретились в прерии.
— Почему? Они прислали нам белый флаг и пообещали, что будут честно вести переговоры.
— Встающий Бизон едет туда один?
— Нет, будет еще молодой вождь, непобедимый воин, его зовут Черная Стрела.
— Я слышал о нем, это — хороший боевой вождь, не так ли?
— Да, он добыл много скальпов, — довольно произнес Южный Ветер.
— Рядом с местом встречи не будет остальных воинов?
— Нет. Они сейчас далеко.
— А ты знаешь, где?
— Нет.
— Они должны быть рядом. Когда индейцы и белые встречаются, они могут не понять друг друга, и тогда прольется кровь.
— Ты прав, — согласился мальчик и нахмурился.
— Ладно, — решил Рори, — я сам постараюсь там быть, может быть, мне разрешат участвовать в переговорах. А почему ты пришел сюда, Южный Ветер?
— Чтобы найти тебя.
— Ты тоже гнался за мной вместе с другими индейцами?
— Нет. Некоторые из них все еще ищут твой след. Но я догадался, куда ты исчез.
— Но ведь ваши прерии очень большие. Почему ты подумал, что я сразу приду сюда?
— Возвращаясь с победой с тропы войны, — ответил мальчик, — воины, добывшие в бою скальпы, всегда торопятся домой. Они хотят показать трофеи, похвастаться победами, чтобы их услышали женщины, старики и дети.
Майкл широко улыбнулся. Действительно, если бы не Нэнси Уэр, вернулся бы он сюда?
Южный Ветер продолжал объяснять:
— Женщины, дети и старики — они всегда щедрее на похвалу, чем ровесники.
Тут уже Рори расхохотался во все горло.
— Ты прав. Когда-нибудь ты станешь великим вождем, мой мальчик.
— Нет, — не согласился тот. — Для этого моя кожа должна стать белой, или я должен умереть молодым.
— Почему ты так говоришь?
— Белые люди идут и идут сюда с восхода солнца. Их больше, чем осенью листьев в лесу. Мой отец сказал, что они завоюют нашу землю и вытеснят нас в горы. Но я хочу защищаться, сражаться и умереть молодым!
Майкл был потрясен пылом и торжественностью речи юноши. Чтобы сменить тему, он сказал:
— Сейчас я пойду в дом, а после этого постараюсь попасть на совет вождей. Спасибо за предупреждение, я этого не забуду.
— За какое предупреждение? — удивился мальчик.
— О заколдованной куртке в качестве награды за мою голову.
— Не за что. В следующий раз, когда ты будешь колдовать, не забудь спросить духов о своей собственной судьбе.
Глава 20
Когда Рори добрался до дома, он сразу прошел на кухню, где мексиканка, напевая, растирала на камне кукурузу, чтобы приготовить лепешки. Она недружелюбно взглянула на вошедшего, но лицо ее расплылось в приветливой улыбке, когда она его узнала.
— Отец, — сказала она, — пусть у тебя каждый день будет много вина и мяса.
— Было бы неплохо. Надеюсь, что пожелание сбудется уже этим утром. Есть что-нибудь перекусить?
Женщина тут же поднялась, засуетилась между плитой и столом и подала кофе, мясо и маисовую лепешку. Майкл ел все это стоя, как вдруг в кухню вошла Нэнси.
— А вы ранняя пташка, — проговорила она, прислонившись к стене.
— Она понимает по-английски? — спросил Рори, кивая на мексиканку.
— Ни слова.
— Нэнси, вы знаете, что скоро произойдет?
— Беда, — ответила она. — Это все, что я знаю.
— Большая беда. Уже приготовлено оружие, чтобы убить нас.
Девушка покачала головой.
— Не думала, что это так серьезно. Но у нас же солдаты.
— От них будет мало толку.
— Почему же? Майор организует встречу с Встающим Бизоном прямо в лагере.
— Я не могу рассказать все подробности, но у меня есть сведения от человека, которому я доверяю.
— Как загадочно вы говорите, Рори.
— Приходится, потому что все это — загадка.
— А кто рассказал вам о надвигающейся беде?
— Не могу ответить. Мне сказали, чтобы я спасал собственную шкуру. Я не должен был об этом никому рассказывать.
Нэнси в упор стала рассматривать Рори, как будто пытаясь прочесть его мысли.
— Я вам расскажу, что смогу. Не ясно одно.
— И что же это?
— Нам придется положиться только на себя.
— Кого вы имеете в виду, когда говорите «нам»?
— Вас, миссис Уэр и себя.
Она удивленно посмотрела на него.
Но в чем же дело, вы можете сказать?
— Точно не знаю, но мексиканцы и, возможно, апачи что-то затевают.
— Две женщины и один мужчина, — усмехнулась она. — Ведь столько нас останется?
— Женщина иногда не уступает мужчине, — произнес он твердо. — Например, вы, Нэнси. Вы ведь умеете стрелять? Боюсь, вам придется этим заняться, и вашей матери тоже.
Девушка согласно кивнула.
— А вы умеете держать себя в руках, Нэнси! — с восхищением проговорил Майкл.
Та пожала плечами.
— Если есть хоть капелька здравого смысла, то нужно спасать свою жизнь.
— Свою жизнь?
— Да, ведь то, что здесь готовится — это вас лично не касается.
— А я думаю, что это может стать и моим делом.
— Почему вы так думаете?
— Потому что вы же остаетесь здесь!
Она бросила на него быстрый взгляд, и румянец залил ее щеки. На секунду они замерли. Рори вспомнил слова Южного Ветра и подумал, что, действительно, парень необычайно умен. Эта девушка — самое дорогое для него в этом мире.
Майкл принялся поспешно заканчивать завтрак, попросив извинения и сославшись на то, что у него есть срочное дело.
— Где? — спросила Нэнси.
— В лагере, там, где майор собирается говорить со Встающим Бизоном.
— А как вы думаете, кто готовится напасть на солдат?
— Может быть, апачи.
— По-вашему, индейцы что-то затевают?
— Не знаю, но от них всего можно ждать.
— А что вас еще беспокоит? — выпытывала она.
— Мне не нравится, что в это дело вмешался майор Талмейдж.
— Да, он — новичок в Аризоне и не знает апачей, — согласилась она. — Но он храбрый.
— Лучше бы он был трусом и не лез на рожон, — отрезал Рори.
Девушка глубоко вздохнула, веки ее опустились. Он увидел, как от страха побледнело все ее лицо, даже губы. Майкл поспешил ее подбодрить:
— А может быть, все это пустые страхи и ничего не произойдет.
— Только бы не сегодня, — проговорила она, — отец где-то там, в горах.
И Нэнси сделала неопределенный жест рукой.
— Лучше пусть он будет там, чем здесь, — сказал Майкл.
— Но сейчас он возвращается прямо сюда, и если нас окружат, то он попадет в ловушку!
— Когда он должен прибыть?
— Сегодня вечером.
Майкл откинул голову и рассмеялся.
— До вечера, Нэнси, — целая вечность, и все может случиться. Для меня сегодняшний вечер — далекое будущее. Разве вы не видите, что дело плохо?
— Да, мексиканцы положили глаз на наши серебряные слитки. А апачи — на скальпы.
— Возможно, не только на наши, но и на скальпы мексиканцев, — предположил он. — В этом случае мы будем защищаться внутри форта, мексиканцы — снаружи, но все равно шансов мало.
Майкл невесело улыбнулся.
— Такая неразбериха — ни черта не поймешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Ему вкратце рассказали о том, что «полковник» уехал собирать долги, что серебра выплавили довольно много — столько, что стали замечать, как мексиканцы бросают на него жадные взгляды. Бывали уже случаи в этих краях, когда рабочие поднимали бунт, убивали белых владельцев и убегали со всеми запасами добытого металла.
Затем заговорили о предстоящих военных операциях майора. У него было много вопросов о том племени, где побывал Майкл. Талмейдж уже не сомневался, что именно эти индейцы ему нужны, так как ему было приказано найти племя апачей, вождя которого звали Встающий Бизон. Наконец Рори ушел в конюшню, рухнул на свое место на сене и погрузился в сон.
Посреди ночи его разбудил дрожащий голос:
— Это я, отец, Алиса, которую ты снова сделал молодой. Я стала на двадцать лет моложе, и пришла, чтобы показать тебе, что мое сердце сохранило благодарность.
— Ну, так что ты хочешь, Алиса, — спросил, зевая Майкл.
— Вот что: ты должен исчезнуть отсюда завтра ночью. Днем все будет как обычно, но после захода солнца уезжай подальше от этого места.
Он растерянно сел, сон сразу улетучился.
— А в чем дело, Алиса? Что здесь случилось?
— Ты же знаешь, отец, — проговорила женщина, наклонясь поближе. — Ты же знаешь, что ночью иногда творятся такие дела, что о них нельзя сказать днем.
— Я знаю, но что произойдет? Индейцы? Или ваши люди?
— Я и так сказала слишком много, больше не могу ничего говорить. Если узнают, что я говорила об этом — даже тебе, отец, — горло мне перережут от уха до уха. Прощай и спасайся! А если опоздаешь, то выручит тебя только быстрая лошадь.
— Подожди, Алиса, — попросил Рори.
— Нет, нет не могу, — отказалась та.
Однако было заметно, что она почему-то медлит.
— Эта опасность, — спросил он, — будет подстерегать всех бледнолицых?
— Да, это ждет вас всех! — ответила женщина с гневом в голосе.
— Но здесь же солдаты, их много, они хорошо вооружены и готовы сражаться, а война — это их профессия.
После этих слов он с удивлением услышал негромкий смех, доносящийся из темноты.
— Почему ты смеешься?
— Потому что подумала о солдатах. — Она повторила: — Солдаты.., — и снова засмеялась.
— Ну, хорошо, — согласился Рори, — некоторые из них действительно смешны, но все же достаточно и таких, которые не дадут себя в обиду.
Он услышал злобное щелканье зубов, которым перемежались слова.
— Отец, все эти солдаты будут развеяны. Вот увидишь! Все они будут развеяны, как сухая трава. Запомни — то, что я сказала — правда.
— Скажи мне еще одну вещь, Алиса.
— Я должна идти, отец.
— Скажи мне вот что. Ты говоришь как индианка или как мексиканка?
— А я и та, и другая, разве не так? — прозвучал двусмысленный ответ.
И он услышал шорох удаляющихся шагов по сену, разбросанному по конюшне.
Майкл некоторое время сидел, уставившись в темноту. Он может пойти, разбудить и предупредить всех точно так же, как поступили с ним. Но мысль об утомительных ночных объяснениях показалась ему малопривлекательной. Он снова растянулся на сене, зевнул, удобно устроился и мгновенно заснул. Проспал Рори до позднего утра, когда конюшня была уже залита ярким светом.
Он встал, бросил в ясли сена коню, вышел из конюшни и побежал к ручью, который журчал недалеко от дома, образовывая заводь между деревьев. Там Майкл разделся, бросился в воду и всласть поплавал. Выбравшись на берег, он стал отряхивать воду с тела ладонью. Холодный утренний воздух впивался в кожу и прикладывал свои ледяные ладони между лопатками.
— Отец! — вдруг услышал он возглас.
Резко повернувшись, Рори с удивлением увидел Южного Ветра. Никогда еще ему не приходилось видеть, чтобы сын вождя был так потрясающе одет — его кожаная одежда была украшена ярчайшим бисером наилучшего качества, с плеч свисала накидка, расписанная замысловатым узором, а вокруг шеи висело самое почетное украшение, о котором мечтал любой индеец, — ожерелье из больших отполированных когтей медведя-гризли, В руке он держал копье, но не обычное копье длиной в четырнадцать футов, а с более коротким древком, не более шести футов, и опирался на него.
Юноша улыбнулся.
Майкл приветствовал его и внимательно огляделся.
— Я пришел сюда один, — заметил Южный Ветер.
— Хорошо, — Рори улыбнулся ему.
— Хотя, — продолжал молодой индеец, — тебя хотели увидеть многие воины.
— Да уж, наверное, — согласился Майкл, — плохо, что им не удалось добраться сюда со мной после трехдневной скачки по горам.
— Ты победил потому, что у тебя заколдованный конь, но, возможно, ты не выиграешь самое последнее состязание, — и он провел пальцем по горлу.
— Да, ты прав, — заметил Рори, кивнув. — На хорошей скорости может любой споткнуться и упасть. Как чувствует себя Большой Конь с тех пор, как проиграл «красный глаз»?
— Не ест и не спит, а ходит всю ночь и бормочет заклинания. Мы слышали, как он стонет, когда разговаривает с духами. Они пообещали ему, что ты скоро умрешь.
— Он лжет, — отрезал Рори.
Лицо мальчика помрачнело.
— Почему ты так говоришь? Но если даже ты должен умереть, то еще будет время совершить перед этим великие подвиги.
— Ты веришь тому, что Большой Конь говорит о духах, что он действительно разговаривает с ними? — спросил Майкл.
— Конечно, верю. Он всегда мог говорить с духами, даже когда был маленьким, так мне сказали воины.
Рори кивнул, спорить было бесполезно. Южный Ветер твердо верил, что Большой Конь действительно может разговаривать с бестелесными Людьми Неба. Было бы глупо пытаться переубедить его, легче было пальцами выдернуть загнутый гвоздь из толстой дубовой доски.
— Он сделал так, что все воины горят желанием добыть твой скальп, отец, — продолжал мальчик. — Он пообещал им волшебную куртку, если они принесут ему «красный глаз» и твой скальп.
— А что это за волшебная куртка?
— Такая, что ее не смогут пробить ни нож, ни копье, ни пуля.
— А ты добудь эту куртку и увидишь, как я сделаю из нее решето. Неужели ты веришь в эту чепуху?
— Да, верю. Куртка станет такой после того, как Большой Конь заколдует ее и оденет на избранного воина. И после этого от нее будет отражаться сталь и отскакивать свинец.
Глава 19
Главным в этом сообщении была не абсурдность, а то, что многие кровожадные апачи действительно верили, что им будет дарована вечная неуязвимость, если они избавятся от бледнолицего. Какая же высокая цена была назначена за голову одного человека! У белых даже сотни тысяч долларов не вызвали бы таково воодушевления. А шаман за убийство Рори предложил невероятные награды — стать неуязвимым в бою, бесстрашно атаковать врага, одерживать бесчисленные победы, стать самым известным воином своего народа. То, что в первом же столкновении облаченный в эту куртку будет изрешечен стрелами или разорван на куски ударами копий, когда ринется на врага, не имело ни малейшего значения. Если это случится, будет ли подорван авторитет Большого Коня? Вряд ли, так как у того уже будет подходящее объяснение, например, несчастный индеец пренебрег какой-то обязательной частью церемонии ношения заколдованной куртки.
— Ну что ж, Южный Ветер, — промолвил Майкл, — я рад, что ты не хочешь получить эту заколдованную куртку, иначе у меня в спине уже торчало бы копье.
Юноша улыбнулся.
— Мне показалось, что там уже есть отметины от копий.
— Где, на спине?
— Да, я видел с полдюжины больших шрамов.
— Когда я был маленьким, — ответил Рори, — меня поцарапал кот.
Лицо Южного Ветра снова засветилось улыбкой.
— А также спереди — на руках, на груди. У тебя шрамы повсюду. Обычно такие отметины любят показывать наши великие воины, когда танцуют вокруг костра после длинной тропы войны, — заметил Южный Ветер.
— Ладно, я скажу тебе, откуда они взялись, — сказал Майкл. — В детстве я свалился в заросли кактусов.
— Не может быть! — не поверил индеец. — Какая же нежная кожа была у тебя тогда!
— Да, очень чувствительная кожа, — согласился Рори. — Но сейчас она стала толще и грубее. А где ты взял это ожерелье из когтей?
— Я взял его у медведя, — последовал ответ.
Майкл начал быстро одеваться.
— Какой добрый медведь, — заметил он.
— Он подарил мне это после того, как стрела вонзилась ему глубоко в грудь.
— Ты был один?
— Да, я был один.
— Когда это случилось?
— Два лета назад.
Майкл кивнул. Значит, мальчику было не больше тринадцати-четырнадцати лет, когда он дрался один на один с гризли. Судя по когтям, это был гигант.
— Скажи мне, отец, что ты собираешься делать?
— А что я должен делать?
— Много воинов готовится поохотиться на тебя.
— Где они сейчас?
— Их может принести любой порыв ветра. Они — везде, окружают тебя со всех сторон.
— А где твой отец? — спросил Рори.
— Он собирается на переговоры с вождем бледнолицых воинов, которые пришли сюда из форта.
Майкл сразу понял, что речь шла о солдатах и о майоре Талмейдже.
— А о чем Встающий Бизон собирается говорить с белым вождем? — спросил он.
— Он думает, что люди нашего племени украли кобылу и жеребенка.
— Они действительно сделали это?
— Не знаю, — ответил мальчик. — Но вообще-то апачи — великие воры.
Он сказал это с гордостью и похвастался вдобавок:
— Когда мы были на тропе войны, я сам украл три лошади.
Рори не стал ему читать мораль, он знал, что это бесполезно. Точно так же, как индейцы легко верили в неуязвимость заколдованной куртки, они верили и в благородство воровства. Он просто заметил:
— Красть у врага — это одно. Но ведь бледнолицые не воюют с апачами.
— Это верно, именно поэтому мой отец хочет встретиться и поговорить о кобыле и жеребенке.
— А где они собираются встретиться?
— В вигваме белого человека.
Майкл покачал головой.
— Лучше бы они встретились в прерии.
— Почему? Они прислали нам белый флаг и пообещали, что будут честно вести переговоры.
— Встающий Бизон едет туда один?
— Нет, будет еще молодой вождь, непобедимый воин, его зовут Черная Стрела.
— Я слышал о нем, это — хороший боевой вождь, не так ли?
— Да, он добыл много скальпов, — довольно произнес Южный Ветер.
— Рядом с местом встречи не будет остальных воинов?
— Нет. Они сейчас далеко.
— А ты знаешь, где?
— Нет.
— Они должны быть рядом. Когда индейцы и белые встречаются, они могут не понять друг друга, и тогда прольется кровь.
— Ты прав, — согласился мальчик и нахмурился.
— Ладно, — решил Рори, — я сам постараюсь там быть, может быть, мне разрешат участвовать в переговорах. А почему ты пришел сюда, Южный Ветер?
— Чтобы найти тебя.
— Ты тоже гнался за мной вместе с другими индейцами?
— Нет. Некоторые из них все еще ищут твой след. Но я догадался, куда ты исчез.
— Но ведь ваши прерии очень большие. Почему ты подумал, что я сразу приду сюда?
— Возвращаясь с победой с тропы войны, — ответил мальчик, — воины, добывшие в бою скальпы, всегда торопятся домой. Они хотят показать трофеи, похвастаться победами, чтобы их услышали женщины, старики и дети.
Майкл широко улыбнулся. Действительно, если бы не Нэнси Уэр, вернулся бы он сюда?
Южный Ветер продолжал объяснять:
— Женщины, дети и старики — они всегда щедрее на похвалу, чем ровесники.
Тут уже Рори расхохотался во все горло.
— Ты прав. Когда-нибудь ты станешь великим вождем, мой мальчик.
— Нет, — не согласился тот. — Для этого моя кожа должна стать белой, или я должен умереть молодым.
— Почему ты так говоришь?
— Белые люди идут и идут сюда с восхода солнца. Их больше, чем осенью листьев в лесу. Мой отец сказал, что они завоюют нашу землю и вытеснят нас в горы. Но я хочу защищаться, сражаться и умереть молодым!
Майкл был потрясен пылом и торжественностью речи юноши. Чтобы сменить тему, он сказал:
— Сейчас я пойду в дом, а после этого постараюсь попасть на совет вождей. Спасибо за предупреждение, я этого не забуду.
— За какое предупреждение? — удивился мальчик.
— О заколдованной куртке в качестве награды за мою голову.
— Не за что. В следующий раз, когда ты будешь колдовать, не забудь спросить духов о своей собственной судьбе.
Глава 20
Когда Рори добрался до дома, он сразу прошел на кухню, где мексиканка, напевая, растирала на камне кукурузу, чтобы приготовить лепешки. Она недружелюбно взглянула на вошедшего, но лицо ее расплылось в приветливой улыбке, когда она его узнала.
— Отец, — сказала она, — пусть у тебя каждый день будет много вина и мяса.
— Было бы неплохо. Надеюсь, что пожелание сбудется уже этим утром. Есть что-нибудь перекусить?
Женщина тут же поднялась, засуетилась между плитой и столом и подала кофе, мясо и маисовую лепешку. Майкл ел все это стоя, как вдруг в кухню вошла Нэнси.
— А вы ранняя пташка, — проговорила она, прислонившись к стене.
— Она понимает по-английски? — спросил Рори, кивая на мексиканку.
— Ни слова.
— Нэнси, вы знаете, что скоро произойдет?
— Беда, — ответила она. — Это все, что я знаю.
— Большая беда. Уже приготовлено оружие, чтобы убить нас.
Девушка покачала головой.
— Не думала, что это так серьезно. Но у нас же солдаты.
— От них будет мало толку.
— Почему же? Майор организует встречу с Встающим Бизоном прямо в лагере.
— Я не могу рассказать все подробности, но у меня есть сведения от человека, которому я доверяю.
— Как загадочно вы говорите, Рори.
— Приходится, потому что все это — загадка.
— А кто рассказал вам о надвигающейся беде?
— Не могу ответить. Мне сказали, чтобы я спасал собственную шкуру. Я не должен был об этом никому рассказывать.
Нэнси в упор стала рассматривать Рори, как будто пытаясь прочесть его мысли.
— Я вам расскажу, что смогу. Не ясно одно.
— И что же это?
— Нам придется положиться только на себя.
— Кого вы имеете в виду, когда говорите «нам»?
— Вас, миссис Уэр и себя.
Она удивленно посмотрела на него.
Но в чем же дело, вы можете сказать?
— Точно не знаю, но мексиканцы и, возможно, апачи что-то затевают.
— Две женщины и один мужчина, — усмехнулась она. — Ведь столько нас останется?
— Женщина иногда не уступает мужчине, — произнес он твердо. — Например, вы, Нэнси. Вы ведь умеете стрелять? Боюсь, вам придется этим заняться, и вашей матери тоже.
Девушка согласно кивнула.
— А вы умеете держать себя в руках, Нэнси! — с восхищением проговорил Майкл.
Та пожала плечами.
— Если есть хоть капелька здравого смысла, то нужно спасать свою жизнь.
— Свою жизнь?
— Да, ведь то, что здесь готовится — это вас лично не касается.
— А я думаю, что это может стать и моим делом.
— Почему вы так думаете?
— Потому что вы же остаетесь здесь!
Она бросила на него быстрый взгляд, и румянец залил ее щеки. На секунду они замерли. Рори вспомнил слова Южного Ветра и подумал, что, действительно, парень необычайно умен. Эта девушка — самое дорогое для него в этом мире.
Майкл принялся поспешно заканчивать завтрак, попросив извинения и сославшись на то, что у него есть срочное дело.
— Где? — спросила Нэнси.
— В лагере, там, где майор собирается говорить со Встающим Бизоном.
— А как вы думаете, кто готовится напасть на солдат?
— Может быть, апачи.
— По-вашему, индейцы что-то затевают?
— Не знаю, но от них всего можно ждать.
— А что вас еще беспокоит? — выпытывала она.
— Мне не нравится, что в это дело вмешался майор Талмейдж.
— Да, он — новичок в Аризоне и не знает апачей, — согласилась она. — Но он храбрый.
— Лучше бы он был трусом и не лез на рожон, — отрезал Рори.
Девушка глубоко вздохнула, веки ее опустились. Он увидел, как от страха побледнело все ее лицо, даже губы. Майкл поспешил ее подбодрить:
— А может быть, все это пустые страхи и ничего не произойдет.
— Только бы не сегодня, — проговорила она, — отец где-то там, в горах.
И Нэнси сделала неопределенный жест рукой.
— Лучше пусть он будет там, чем здесь, — сказал Майкл.
— Но сейчас он возвращается прямо сюда, и если нас окружат, то он попадет в ловушку!
— Когда он должен прибыть?
— Сегодня вечером.
Майкл откинул голову и рассмеялся.
— До вечера, Нэнси, — целая вечность, и все может случиться. Для меня сегодняшний вечер — далекое будущее. Разве вы не видите, что дело плохо?
— Да, мексиканцы положили глаз на наши серебряные слитки. А апачи — на скальпы.
— Возможно, не только на наши, но и на скальпы мексиканцев, — предположил он. — В этом случае мы будем защищаться внутри форта, мексиканцы — снаружи, но все равно шансов мало.
Майкл невесело улыбнулся.
— Такая неразбериха — ни черта не поймешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20