Я впервые вижу так близко живого детектива. Раньше мне приходилось лишь читать о них в дешевых изданиях в мягкой обложке или сопереживать им в остросюжетных фильмах. Я ничего не имею против вашей профессии, мне даже любопытно, как людям удается раскрывать запутанные дела.— Это один из способов спастись от голода. Ужасный метод добывания хлеба.Глэдис мягко и непринужденно сменила тему. Мы выпили немного вина. Когда принесли кофе, я еще раз вернулся к прежнему разговору. Никак у меня не получалось не жать на педаль.— А что вы делали вчера утром? До моего появления в офисе концерна? Она неподдельно удивилась.— До трех часов занималась новым проектом. Я, как посудомоечная машина, вычищаю объедки с тарелок. Документ должен быть предельно четким, исключать возможность разночтения. С чем связан ваш странный вопрос?— Нет, не странный. Мне показалось, что я вас видел. На улице.— Вообще я затворница. Работаю дома, одна, чтобы никто не мешал.— Такое впечатление, что весь концерн работал вчера днем над проектом.— Что вы имеете в виду?— Не «что», а «кого». Хардинга. Его вчера тоже не было в офисе. Как я понял, и он занимался проектом.Глэдис рассмеялась, показав прекрасные белые зубы. Она обладала какой-то магической непосредственностью.— Боже упаси. Хардинг этим не занимается. Он типичный администратор.— Где же тогда в эти часы сиял его гений?— Ну, он мне неподотчетен. Во всяком случае, когда у меня возникли некоторые вопросы по поставкам, я ему звонила трижды, но дома его не застала.— Хардинг тоже заметная фигура в высших сферах. Он придерживается моды?— Вы имеете в виду секретаршу?— Она миленькая.— О Хардинге никто ничего не знает. Человек-сейф. Все тайны свои он держит за семью замками. Ровен, вежлив, не признает авторитетов. Мне кажется, у него не бывает неопределенного настроения, он всегда одинаково ровен. За пять лет работы я не слышала, чтобы Хардинг повысил голос или впал в уныние. Он стоит особняком, как неприступная скала.— Как он уживается с Кейлебом?— Прекрасно. Внешне. Но, по-моему, они не испытывают нежных чувств друг к другу. Но бизнес требует жесткой дисциплины. Личные симпатии или антипатии в таких случаях уходят на десятый план. Надо делать общее дело. И как можно лучше.Мы еще немного поболтали, пылили кофе, после чего я отвез Глэдис на службу. Мы простились так, словно были старыми друзьями и должны вскоре встретиться снова. Меня устроивала такая позиция.Если подвести короткую черту, то можно сделать кучу выводов. Главный из них-Кейлеба мог убить каждый. Хардинг не любит своего компаньона. В случае смерти Кейлеба он получает все. Меня настораживала его бессмысленная ложь. Его не было ни дома, ни в офисе в момент гибели Кейлеба. Он не занимался проектом и Кейлеб ему не звонил. Что он скрывает? С другой стороны, такой человек, как Хардинг, обеспечил бы себе безукоризненное алиби, а не пустился бы в бессмысленную ложь. Айлин Сэтчер также имеет достаточно веские причины, чтобы ненавидеть своего любовника. Но если она решила оставить ребенка, то убийство исключается. У Хэйзл тоже имелся повод для устранения мужа. Она оставалась подозреваемой номер один. Револьвер принадлежал ей, измена мужа превращала ее в посмешище в глазах общества. Ну, и наконец, страховка в три миллиона долларов. Таких денег хватит на всю жизнь. Но такому построению мешает одна мелочь: убийство Хэйзл. Если я найду ее убийцу, то он же окажется убийцей Кейлеба. В этом я не сомневался. 2 Я не забывал о человеке, который угрожал Кейлебу в ресторане «Глория». Он оставался загадкой или фантазией Хэйзл, точнее не скажешь, пока не проверишь. Такая проверка не займет много времени, и я заехал в «Глорию».В дневные часы ресторан пустовал. Функционировал бар, но и тот не кишел публикой. Я прошел к стойке и устроился на высоком табурете.Бармен разыгрывал из себя ковбоя, очевидно, ради того, чтобы при стандартной физиономии отличаться от других коллег. Клетчатая рубашка с красным платком на шее, кожаная жилетка и бронзовая бляха на выпуклом животе. Что касается шляпы с загнутыми полями, то она лежала на стопке, в ней он наверняка прятал свою лысину, когда бар заполнялся посетителями.— Налей кофе, курчавый, — крикнул я и, подыгрывая обстановке, бросил на стойку металлический доллар.Кофе не виски, но он охотно заполнил чашку дымящимся напитком и поставил ее перед моим носом.Через пару табуретов сидела смлзлпиая девица с перемазанной физиономией и цедила какую-то дикую смесь. Нос ее был слишком коротким, а губы предназначались для трехслойных бутербродов. В общем, она вписывалась в интерьер и имела некоторые достоинства: длинные черные волосы и длинные белые ноги. В комплексе это выглядело, как яркое пятно на темном холсте. Несколько пустых рюмок стояли рядом с полной, на которой она сосредоточилась.— Неплохое местечко, -заметил я вслух.— Вечером не продохнешь, — безразлично ответил бармен.Каждый из нас говорил сам с собой. Девица икнула и добавила: «Xa».— Заведение не из дешевых, -поддержал я светский разговор.— Умеренное. Повар классный и люди платят, — угрюмо похвастался бармен, разглядывая протертый стакан на просвет.— Поди, одни завсегдатаи?— Всякие встречаются. Но в основном свои.— Я из залетных. Друга навестить приехал, а его в городе нет. Говорил он мне о вашей коробке. Эрвин Кейлеб. Слыхал?Бармен стрельнул взглядом в мою сторону. Одной секунды ему хватило для окончательного вывода и отвечал он уже глядя на дно другого стакана:— Не слыхал. Имена для меня пустое место.— Странно. Он малый знатный. Приятеля его зовут Мейкоп.Бармен едва не выронил стакан, но мышцы лица оставались неподвижными, как у восковой маски.— Брось это, парень, -буркнул он злобно и холодно, — Не туда забрел.— Налей еще, Рэд, — промурлыкала девица.— Хватит с тебя. Проваливай.Девица фыркнула, соскользнула с табурета и, покачиваясь, направилась к выходу, не забывая при этом вилять бедрами. Бармен вел себя странно. Имя «Мейкоп» его напугало так, будто он увидел на дне пустого стакана тарантула. Я осмотрелся. Зал пустовал. От ковбоя информации не добьешься, по ясно одно-Мейкоп не фантазия Хэйзл, а вполне реальное лицо, человек, наводящий страх на окружающих. Стоит пожалуй навестить это заведение вечером, когда соберутся посетители. Возможно, найдется смельчак, который не испугается Мейкопа и развяжет язык после нескольких рюмок, а если повезет, то и самого Мейкопа удастся разглядеть поближе.Выходя, я перебросился несколькими фразами со швейцаром. Тощий хлыст, вырядившийся как карикатура на сливки общества, но он оказался нем, как рыба, едва я завел разговор о посетителях. В итоге я ретировался несолоно хлебавши. Ничего удивительного, девяносто процентов времени уходит на изнашивание обуви.Когда я открывал дверцу машины, за моей спиной раздался хриплый голос:— Мой товар, твои деньги.Я обернулся. Девица из бара стояла вплотную ко мне, вытаращив свои глаза-блюдца с красными прожилками. От нее исходил такой запах, что она с успехом могла бы заняться истреблением мух в жилых помещениях.— Не рассчитывай, что я использую тебя в качестве матраца.— Я не торгую телом, я торгую сведениями, которые стоят дороже.— Точнее.— Отъедем подальше от окон.Я сел в машину и открыл боковую дверцу. Она рухнула на сиденье рядом, задрав юбку до бедер.Машина медленно покатила по улице, девица пару раз оглянулась, и когда мы свернули на Девятую авеню, заговорила.— Тебя интересует Мейкоп. Я знаю о нем достаточно, чтобы заработать на этом.Я взглянул на перемазанное чучело и попытался понять, стоят ли ее слова чего-нибудь, или это обычная уловка.— Как он выглядит?— Среднего роста, брюнет с усиками, коренастый. Курит гаванские сигары.Похоже на то, как описывала Хэйзл.— Сколько ты хочешь?— Все зависит от информации.— От затылка до каблуков.Она закурила. Мне показалось, что женщина не так уж и пьяна, в баре она явно перестаралась.— Тридцать долларов.— У меня нет таких денег.— Врешь! Тот, кто тебя нанял, за эти сведения о Мейкопе выложит в десять раз больше. Он стоит того. Начнешь торговаться — уйду.Я затормозил на углу какой-то забегаловки. Но девица не собиралась уходить. Она выжидала.— О'кей. Я должен заехать в банк и заглянуть в свой мешок. Не знаю, сколько у меня осталось.— Это меня не касается. Я подожду в этом баре. Если через час не вернешься, то можешь меня не искать.— Договорились.Она вышла из машины и прошмыгнула в дверь напротив. Конечно, история, в которую я впутался, потребует немалых расходов. Придется снять со счета все, что есть. Аванс Хэйзл я еще не отработал.Остатков оказалось больше, чем я предполагал. Двести долларов я оставил на счету, а пятьдесят семь перекочевали в потертый бумажник. Вся процедура вместе с дорогой заняла у меня сорок минут. Когда я вернулся в бар, то своей осведомительницы там не застал. Несколько человек с заспанными лицами поглощали запоздалый завтрак. Я сел за столик и заказал блуждающему официанту бутылку пива.Минут через пять красотка объявилась. Осмотревшись по сторонам, она прошла к моему столику и села.— Мы что, в прятки играем? Раз, два, три, четыре, пять-я иду искать? Не тот случай!— Кто тебя знает, может, ты копов решил привезти, а не деньги. Я не доверяю таким, как ты.— Если бы мозгами шевелила, как задницей, тебе бы цены не было. Будешь рассказывать?— Деньги при тебе?— Карманы рвутся.— Плата вперед.— Ты уверена, что сама внушаешь доверие?— Я согласилась говорить только потому, что уезжаю. Черта с два меня кто-нибудь найдет. Ладно. Закажи мне выпивку.Я заказал двойную порцию виски.— Гони монету!— Уверена?— Ты ведешь себя так, словно у тебя есть выбор.— Половину. Вторую в конце.— Идет.Я положил на стол три пятерки, которые тут же исчезли в лифчике, размеры которого позволяли вместить мешок таких бумажек.Официант принес виски, она выпила и потребовала еще. Я не возражал, но терпение мое иссякло.— Мейкоп самый опасный тип из всех, кого я знала. С ним лучше не связываться. Его здесь побаиваются. Слышала, что он гангстер и заправляет крупными делами на севере.— Откуда у тебя такие сведения?— Я спала с его телохранителем. Тот еще головорез. У него даже в трусах револьвер вместо… Короче говоря, охраняют Мейкопа двое. Может, и другие еще есть, не знаю. Одного зовут Кит. Второй кореец, Ли. Тот больше ногами орудует. Видела однажды, как они отключили пятерых местных. Глазом моргнуть не успела. Кит и Ли ходят за Мейкопом, как тени. Сам Мейкоп приезжает сюда за товаром. За каким, не знаю.— Ты слышала имя Кейлеба?— Один раз. Кит приволок меня к себе в номер…— Где они остановились?— Не знаю. Он отвозил меня на машине. Какой-то мотель за городом. Привозил и увозил ночью. Я не очень-то следила за дорогой.— Дальше.Моя собеседница нервничала, будто впервые вышла на панель. Ее высокая грудь вздымалась, как у зобатого голубя.— Как только мы улеглись, в дверь постучали. Он очень испугался, что шеф увидит постороннего в его номере. Я спряталась за оконную занавеску. Вошел Мейкоп и они перебросились несколькими фразами.— Когда это было?— Два дня назад.— Ты видела Мейкопа?— Конечно. Он стоял в двух шагах от меня. У него такой жуткий голос, ни с чьим не спутаешь. Низкий, хриплый, неровный, как у астматика. Но даже при хрипоте отчетливо слышится южный акцент.Слова растягивает. Аж мурашки по коже бегают, как вспомнишь.— Что он сказал?— "Будь готов, — говорит, — возможно, этой ночью спустим Кэйлеба. Если эта гнида не позвонит, то приступим. Я не намерен швыряться деньгами, чтобы меня оставляли в дураках." И вышел.— А потом ты еще их видела?— Нет. Вчера вечером их машина стояла у «Глории». Я туда не пошла.— Что за машина?— Черный шестиместный «кадиллак» последней модели. Номер забрызган грязью. Может, специально, а может, потому, что живут за городом.— Где их можно найти?— Закажи мне выпить.Я попросил принести две порции. После первой она расхрабрилась и заявила:— Пора тебе распрощаться со второй половиной обещанного.Ее информация походила на правду и представлялась мне полезной. Я выложил на стол еще три пятерки. Осушив вторую рюмку, она вновь заговорила.— По вечерам они ездят в казино. Мейкоп играет в покер. Закрытая коробка, так просто туда не войдешь. Как-то Кит меня протащил туда, я немного выпила и не заметила, как ему удалось это сделать. В этом борделе собираются местные дельцы. Многих можно узнать, их фото часто печатают в газетах.— Адрес знаешь?— У порта. За парком на склоне. Белый трехэтажный дворец с верандой на сваях. Укромное местечко.— Давно они ошиваются в городе?— Дней пять. Но уезжать не собираются. Какая-то загвоздка с товаром.— Ты хочешь удрать из города из-за Кита? Девица вздрогнула, будто я ей ногу отдавил.— Это мое дело. Ты свое получил. Гуд бай.— Может, подвезти тебя?— Не мельтеши. Оставайся на месте, пока я не уйду. Знаю я вас, легашей.В двух словах я ей объяснил, что я душка и ей нечего опасаться. Выловив официанта, я быстро сунул ему деньги и убрался прочь. Действующих лиц в пьесе прибавилось, и мне казалось, что на этом дело не кончится. К тому же надо еще суметь отделить статистов от героев. Театральной программки у меня не было, составить ее — одна из моих задач. Глава IV 1 Я ничего не имел против мелкого жулья. Многие из представителей этой профессия были артистами своего дела. Вести с ними борьбу-то же самое, что пытаться голыми руками вывести клопов в заброшенном доме. Никому еще не удавалось убедить вора стать честным человеком и заставить его грузить уголь в доках Фриско. Я привык ставить перед собой реальные цели и поэтому находился в хороших отношениях с этими париями.Их гнездышко находилось на Балтимор-стрит в отдалении от шумных улиц и звалось «Голубая лагуна».Согласно режиму и специфике работы посетителей, в отличие от других забегаловок, в этой самые бойкие часы приходились на день. Поздно вечером здесь было пусто, ребята выходили на службу.Я прибыл в «Голубую лагуну» около часа дня. Кабак был буквально начинен: пистолетами, ножами, кастетами, бутылками, стульями и прочими инструментами разрушения. Тут явно не соскучишься. Арапы, стотинки, медвежатники, форточники, рэкетиры и прочий сброд. Но в святую обитель никогда не допускались мокрушники. Их здесь не уважали. Человеческая жизнь все еще оставалась ценностью даже для этих отщепенцев, и в этом вопросе я был с ними солидарен.Барменша, выглядевшая как неубранная постель, смутно помнила меня, иногда я заглядывал в это заведение, поскольку пользовался некоторой поддержкой его завсегдатаев.— Привет, крошка. Фэрри здесь? В ответ она кивнула.— В десятом.Я поднялся на второй этаж и постучал в десятую комнату. Щелкнула задвижка и дверь приоткрылась.— Привет, рябой. Мне нужен Фэрри. Дверь распахнулась настежь. На пороге стоял широкоплечий малый на голову выше меня с изъеденной оспой физиономией, которую он прятал под густой черной бородой.— Заходите.Я вошел в душную прокуренную комнату. Вокруг стола, освещенного желтым абажуром, сидели игроки с картами. Четверо играли, пятеро стояли у них за спинами. Карты, деньги, бутылки, окурки, стаканы — стандартный набор.— Салют, джентльмены! — рявкнул я, стараясь перекричать их жужжание.На меня никто не обратил внимания, кроме коренастого крепыша с огрызком сигары в зубах. Он нахмурил свои кустистые рыжие брови и повернулся к приятелю, стоящему за его спиной.— Подмени на пару парчии, Лари.После того как они поменялись местами, коренастый подошел ко мне.— Привет, Фэрри. Пару вопросов, не больше. Он кивнул на пустующий кожаный диван в углу комнаты, который не сразу заметишь в синем тумане. Мы сели, и я выложил все, что меня интересует, стараясь не отнимать много времени у делового человека. Фэрри был карточным шулером, но со своими играл честно и азартно. Сейчас он отдыхал, а я работал.— Вас интересует это казино? Что ж. Мне там бывать но приходилось. Но узнать что-нибудь попытаюсь. Известная коробка в городе, хотя они работают особняком от остальных. Мы не гордые, не напрашиваемся, если не приглашают. Знаю одно: дела они там крутят. Спрошу ребят, может, что пронюхаю.— Когда зайти?— К вечеру.— О'кей, Фэрри. На тебя всегда можно положиться.— Пустяки. Если бы не вы, то разглядывать бы мне сейчас небо в мелкую клетку.— Не будем считаться.Я убрался из заведения и облегченно вздохнул, выйдя на свежий воздух. Перед тем как вернуться в свою контору я заехал в кафе к Доре, и она накормила меня сэндвичами с курятиной. На меня напал небывалый жор, но Дора заметила, что я похудел за последнее время. Я старался дать отдых голове и болтал всякую чушь, но, как видно, не помогло. Я ничего не запомнил из того, что мне рассказывала Дора, а когда вернулся к себе в берлогу, сел за стол и попытался суммировать полученную за день информацию.Итак, Эрвин Кейлеб вертел темными делами и был связан с головорезами из Чикаго, возможно, не только с ними, Ему угрожали и не исключалось, что выполнили свою угрозу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25