— Я бизнесмен, мистер Тернер, а не террорист. Я стремлюсь сделать свой бизнес абсолютно легальным. Как и вы. Но иногда приходится выходить за рамки. Увы, такова реальность нашего несовершенного мира. Мои принципы не позволяют мне зарабатывать в качестве подручного террориста.
— А раньше позволяли, — не удержался от замечания Тернер.
— Все мы были когда-то молоды и не слишком умны. В том числе и вы. Я уж не говорю о вашем брате Майкле. Он так и не успел поумнеть. Так вот, я не намерен быть подручным террориста еще и потому, что заработаю гораздо больше в качестве вашего партнера.
— Сколько?
— Десять процентов акций вашего будущего Каспийско-турецкого консорциума.
— Сколько вы намерены вложить в дело?
— Ни цента, мистер Тернер.
У Джона Тернера был огромный жизненный опыт. Но такого наглеца он видел, пожалуй, впервые. Да, впервые. То, что говорил этот Блюмберг, было неслыханно.
Но в том, как он это говорил — слегка небрежно, как о чем-то не слишком важном, — была какая-то внутренняя убежденность, сила, выбивавшая Тернера из колеи.
— А вы представляете, сколько это — десять процентов? — осторожно, даже как бы вкрадчиво, спросил он.
— Да, — кивнул Блюмберг. — Примерно полмиллиарда.
— И вы считаете такую сделку справедливой?
— Во сколько вы оцениваете свою жизнь, мистер Тернер?
— Идиотский вопрос!
— Не такой уж идиотский, — возразил Блюмберг. — В этом деле вы рискуете только деньгами. А я — своей жизнью. Для вас она, разумеется, мало что стоит, но для меня представляет определенную ценность. Вполне соразмерную вашему вкладу. И даже многократно его превышающую. Это и дает мне основание считать нашу сделку вполне паритетной. Почему бы нам не выпить, мистер Тернер? Утро было довольно суетливое, вы не находите? Вашего любимого «Баккарди», к сожалению, нет. Как и моего джина. Пить эту водку категорически не рекомендую. Это так называемый самопал. По-моему, сами ее производители не знают, из чего они ее делают. А эта вот «Белая лошадь» не так уж плоха. Разрешите за вами поухаживать? Рекомендую закусить сыром. Это овечий сыр, такой делают только на Кавказе. Ваше здоровье, мистер Тернер!
Тернер опрокинул в рот содержимое довольно объемистого фужера, но сыр есть не стал — лишь понюхал и брезгливо положил на глиняное расписное блюдо. Блюмберг тоже обошелся без закуски — только закурил еще одну сигарету «Кэмел».
— У вас накопилось немало вопросов, и я попробую сразу на них ответить, — продолжал Блюмберг, удобно расположившись на стуле и закинув ногу на ногу. — Вы, вероятно, уже догадались, каким образом мы вклинились между вами и Рузаевым. В Нью-Йорк был послан тот молодой джентльмен Азиз Садыков, которого вы сегодня видели, Мои люди перехватили его и привезли на виллу, слегка похожую на вашу. Я принял его, назвавшись вашим именем. А затем явился к вам под именем Азиза.
После нашей беседы с вами все инструкции были переданы Азизу, и он вернулся в Грозный с чувством исполненного долга. И в сущности, он исполнил его, не так ли?
Но знакомство с ближайшим помощником Рузаева и то, что я знал о самом Рузаеве, заставило меня усомниться в способности этих людей реализовать такой масштабный и трудоемкий проект. Они идеалисты, а в таких делах это мешает. Рузаев, например, предложил послать для захвата Северной АЭС группу своих боевиков. Даже когда Пилигрим пересказывал мне этот разговор, с лица его не сходило выражение изумления. А он, как вы знаете, умеет скрывать свои чувства.
— Когда и где вы видели Пилигрима?
— В Москве. Незадолго до его выезда на Кольский полуостров. Так вот, я понял, что должен лично контролировать ситуацию, если мы не хотим провалить огромное дело из-за какого-нибудь пустяка. Поэтому я и прилетел в Грозный.
Воспользовавшись вашим именем, мистер Тернер. И главное — вашим авторитетом.
— И Рузаев поверил, что вы — это я?! Вы же еврей!
— Разве среди крупных американских бизнесменов мало евреев? Вспомните хотя бы финансовую империю Гарримана. Вы по сравнению с ним так, средней руки делец. Мою личность почтительнейше удостоверил Азиз Садыков. И я передал Рузаеву триста тысяч долларов наличными. Из собственных средств. Так что я был не совсем прав, когда сказал, что не вложу в ваше дело ни цента. Я уже вложил. Но больше не вложу. Согласитесь, мистер Тернер: триста тысяч — это убедительная визитная карточка. Рузаев поверил бы, что я Тернер, даже если бы я оказался китайцем. И мой приезд не был бесполезным, — продолжал Блюмберг. — Напротив, он был очень полезным и своевременным. Я навел полный порядок в финансовых делах, заставил Рузаева расплатиться со своими боевиками. И даже предотвратил ошибку, которая могла все погубить.
— Какую ошибку?
— Транспорт со взрывчаткой. С пластитом, — уточнил Блюмберг. — Его выслали на Кольский полуостров в рефрижераторе с грузом фруктов. Мне не понравились водители, и я послал за ними двух своих людей на обыкновенных «Жигулях». И не зря. На одной из ночных стоянок оба водителя накурились плана и заснули прямо на земле возле машины. У моих людей был прибор ночного видения. Они заметили, как возле машины сначала крутились трое каких-то посторонних, а затем двое из них залезли под грузовик. Пластит был спрятан в кузовном коробе и прикрыт пластиной на болтах. Через некоторое время все трое уехали. Я приказал сдать фрукты любым оптовикам и срочно вернуть рефрижератор в Грозный. И здесь, мистер Тернер, начинается самое любопытное. В коробе была та самая взрывчатка. В такой же упаковке, того же веса и цвета. С одной лишь разницей: она не могла взорваться.
— Вы хотите сказать… — Да, ее подменили. Или обезвредили.
— Каким образом можно обезвредить взрывчатку?
— В те далекие годы, когда я грыз гранит разных наук в одном высшем учебном заведении, этот процесс назывался флегматизацией. Чтобы понизить способность к детонации, во взрывчатую смесь добавляли парафин, церезин и некоторые другие легкоплавкие добавки. Полагаю, что с тех пор наука шагнула далеко вперед. И сейчас, возможно, достаточно облучить какой-нибудь тринитротолуол пучком нейтронов или гамма-лучей, чтобы превратить его по степени безопасности в кусок хозяйственного мыла. За более современной и точной информацией вам следует обратиться к специалистам. Но вас, полагаю, больше волнует, не как обезвредили взрывчатку, а кто это сделал. Я прав?
— Кто? — повторил Тернер.
— Это очень интересный вопрос, мистер Тернер, очень. И я, к сожалению, не знаю на него ответа. Очевидно одно: против нас работает какая-то сила.
— ФСБ?
— Не думаю. Если бы российские спецслужбы что-то узнали, они просто арестовали бы Пилигрима и его людей. Я склоняюсь к мысли, что это, скорее всего, служба безопасности КТК. Нападение на инспекторов Генштаба их очень встревожило. И в Чечне у них сильные агентурные позиции. Полагаю, они взяли под контроль все окружение Рузаева. И каким-то образом узнали про взрывчатку. Впрочем, что за вопрос — каким? Деньги! Для Каспийского консорциума сохранение стабильности в Чечне — вопрос жизни. Не думаю, что они будут экономить на агентуре.
— Могли они знать, куда направляется рефрижератор?
— Вряд ли. Все документы были оформлены на Подмосковье. Там водителям должны были выдать новые накладные и путевые листы. Нет, не знали. Могли только предполагать, что взрывчатка направляется для какого-то теракта. Подменить или обезвредить пластит — это была удачная мысль.
— Значит, первый канал пропал, — проговорил Тернер, невольно ловя себя на мысли, что разговаривает с этим типом именно как с равноправным партнером. Но дело было слишком важным, чтобы обращать внимания на эти тонкости. — Что со вторым?
— С ним все о’кей. Лесовоз Краузе прибыл в Кандалакшу двое суток назад и встал под разгрузку. Еще день уйдет на доставку груза в Полярные Зори. Не сегодня-завтра пластит будет у Пилигрима. На этот раз — настоящий. Но обнаружился и запасной вариант. Люди Пилигрима смогли достать взрывчатку на месте. Шестьсот килограммов тола.
— Каким образом? Где? Что значит — достать?
— Слово «достать» в русском языке имеет два значения: купить или украсть. Думаю, украли.
— Шестьсот килограммов тола?!
— Вы совсем не знаете Россию, мистер Тернер.
— А вы знаете?
— Я здесь родился и прожил большую часть жизни. Поэтому вам и выгодно, чтобы ваши интересы здесь представлял именно я.
— Вы говорите это так, будто мы уже заключили сделку.
— А разве нет? — удивился Блюмберг. — У вас небольшой выбор, мистер Тернер. Либо я ваш партнер, либо можете ставить на этом деле крест. Для этого мне достаточно сделать только один телефонный звонок. Думаю, на Лубянке очень заинтересуются сообщением анонимного доброжелателя. Я могу сделать этот звонок даже сейчас, при вас, — добавил Блюмберг и достал из кармана мобильный телефон.
— Это шантаж! — заявил Тернер. — Это наглый и гнусный шантаж!
Блюмберг поморщился:
— Может, хватит играть в слова? Это не шантаж. Это бизнес. И я хочу иметь гарантии, что вы выполните свои обязательства в нашей сделке.
— Какие гарантии я могу вам дать?
— Вы мне — никаких. Я получу их сам. Банк «Босфор», через который вы проводите транши, взят под контроль.
— Кем?
— Точно пока не знаю, но думаю, что это агентура ФСБ. Они отслеживают все каналы поступления денег в Чечню. И при желании смогут выяснить связь «Босфора» с корпорацией «Интер-ойл». А я эти данные у них достану.
— Украдете?
— Куплю. Это и будут мои гарантии. Только не начинайте снова про шантаж. Это просто моя страховка. Но я знаю вас как человека, который всегда выполняет свои обязательства. И потому делаю шаг навстречу. Пользоваться банком «Босфор» больше нельзя. Я предлагаю вам финансировать операцию через расчетную сеть моей фирмы.
«Интер-ойл» и «Фрахт Интернэшнл» одного профиля, взаиморасчеты между ними не вызовут никаких подозрений. А у меня много партнеров в России, проблемы пересылки денег не существует.
— Вы отдаете мне свой главный козырь?
— В знак доверия, мистер Тернер.
— А если я не отдам вам ваши десять процентов акций?
Блюмберг лишь руками развел:
— Значит, я ничего не понимаю в людях. Или вы.
— И все-таки? — повторил Тернер.
— Ну что в такой ситуации делать бедному еврею? Наскребу немножечко баксов и найму Пилигрима. Кстати, как у вас с газовым отоплением на вашей вилле?
— Никакой Пилигрим меня не достанет! Блюмберг укоризненно покачал головой:
— Вы сами не верите тому, что сказали. Пилигрим достанет. Он будет работать год, два, три. Сколько нужно. Но свою работу сделает. Он относится к своему делу как большой художник. Что-то разговор у нас пошел не в ту сторону. Не врезать ли нам еще по стопарю, мистер Тернер?
Тернер сделал глоток и поставил фужер на стол. Его сейчас мало волновали далекие перспективы этого дела. А тем более угроза Блюмберга. Да и он сам, похоже, не придавал большого значения своим словам. Он был, конечно, наглец и редкостный пройдоха. Но — тут Тернер вынужден был отдать ему должное — очень деловой и очень опытный человек. Тернера встревожили эти новые люди, возникшие в деле.
Блюмберг прав: не ФСБ, конечно. Служба безопасности Каспийского консорциума? По ситуации — очень похоже. Тут их прямой интерес. Подменить или обезвредить взрывчатку. Не слишком ли тонко? А как бы он сам поступил? Просто изъять?
Привезут новую. Дать достичь цели и с помощью российских спецслужб захватить на месте? Скандал, шум в прессе, протесты. Что, как известно, стабилизации не способствует. А так — все тихо-мирно. Нет, не глупо. Совсем не глупо. Но это и самое скверное — если против них работают умные люди.
Похоже, без Блюмберга не обойтись. Черт бы этого сукиного сына побрал. И все же, кажется, не обойтись.
Но Тернер не спешил принимать окончательное решение.
— У вас сохранились образцы взрывчатки? — спросил он. — Настоящей и подмененной?
— Я предполагал, что вы захотите увидеть их своими глазами.
Блюмберг выглянул за дверь, отдал по-русски какой-то приказ. Через несколько минут в комнате появился смуглый черноусый человек в камуфляже и протянул Блюмбергу две картонные коробочки величиной со спичечный коробок, заполненные какой-то смесью, похожей на пластилин, и два небольших взрывателя с короткими бикфордовыми шнурами. Блюмберг положил коробочки на стол перед Тернером.
— Здесь граммов по пятьдесят. Но этого хватит, чтобы разнести полдома.
Попробуете угадать, где что?
Тернер отодвинул от себя коробки:
— Я не разбираюсь в пластите.
— Я мог бы отдать эти образцы вам, а ваши химики сделали бы анализ. Но боюсь, что это навлечет на вас крупные неприятности на таможне. И на российской. И на американской. Или рискнете?
— Нет, — сказал Тернер. И твердо повторил:
— Нет.
— Тогда мы проведем испытания сами. Черт возьми, а я ведь забыл, где настоящая взрывчатка, а где подделка. Придется действовать методом тыка. Это чисто российский метод, мистер Тернер. И я сейчас вам покажу, в чем он заключается.
Блюмберг воткнул в мягкую массу взрыватели и поджег кончик бикфордова шнура одного из них. Из обмотки с дымом и искрами забило пламя.
— Немедленно потушите! — крикнул Тернер, вскакивая со стула и вжимаясь в угол.
— А вы умеете тушить бикфордов шнур? — поинтересовался Блюмберг. — Я — нет.
Можно только обрезать. Но мы уже не успеем.
Он прикурил от шипящей огненной струи сигарету «Кэмел» и выбросил коробочку через открытое окно в сад. Раздался негромкий хлопок.
— Фальшивка, — констатировал Блюмберг. — Что ж, давайте проверим эту.
Он поднес зажигалку к другому взрывателю.
— Блюмберг! — предостерегающе рявкнул Тернер, но пламя уже бежало по короткому черному шнуру.
— Если вы таким образом предупреждаете меня об опасности, то я, пожалуй, с вами соглашусь.
Блюмберг еще немного посмотрел, как горит шнур, подбираясь к взрывчатке, затем вышвырнул коробку в окно и стал спиной к стене. От мощного взрыва посыпались оконные стекла из верхних фрамуг и со стола словно бы сдуло всю посуду вместе со скатертью.
— А вот это была настоящая. Жаль, но мы остались без выпивки, — заметил Блюмберг, поднимая с пола донышко разбитой бутылки шотландского виски. — У вас есть еще вопросы, мистер Тернер?
— Черт бы вас побрал с вашими экспериментами! — гаркнул Тернер, отряхивая с волос и с пиджака сыпанувшие сверху мелкие куски штукатурки. — Я хочу увидеться с Пилигримом, — закончив приводить себя в порядок и слегка успокоившись, проговорил он.
— Вы его не узнаете, — ответил Блюмберг. — Пластическую операцию ему делал лучший специалист бывшего СССР. Я сам узнал его с очень большим трудом.
— Значит, и я узнаю.
Блюмберг лишь пожал плечами:
— Летите в Полярные Зори. Он сейчас там.
— Это не очень большой город?
— Это поселок. И каждый новый человек там на виду.
— Значит, появляться мне там не следует?
— Ну почему? — возразил Блюмберг. — Если вы хотите засветить Пилигрима — пожалуйста, лучшего способа не придумаешь.
— Он может прилететь в Грозный?
— Послушайте, Тернер! Хватит болтать! Вы прекрасно знаете, что он не прилетит в Грозный. Потому что у него там много дел. И потому что здесь слишком много любопытных глаз. Я не вправе указывать вам, что делать. Но я вправе немедленно выйти из игры и забыть о ней. А вспомню только тогда, когда всех вас переловят и пересажают. Только этим все и кончится, если даже вы намерены делать глупости. О чем вы хотите с ним говорить? О погоде? Все уже сто раз оговорено и просчитано.
И чем быстрей мы начнем операцию, тем лучше. Потому что тем меньше риска.
Поговорите лучше с Султаном Рузаевым. Это столь же бесполезно, но менее опасно.
— После всего, что я узнал о нем, я даже видеть его не хочу. Когда реально начало операции?
— По нашему графику — через шесть суток. Точную дату определит сам Пилигрим. Не знаю, из чего он будет исходить. Но ему видней. Итак, ваши планы?
Тернер задумался. Логика подсказывала: нужно остаться, нужно все-таки встретиться с Рузаевым, внимательно присмотреться к нему и к его окружению, прочувствовать атмосферу, в которой готовится это беспрецедентное дело. Так командующий армией приезжает на передовую перед наступлением. Формально — для проверки боеготовности, а на самом деле — чтобы понять и оценить внутреннее состояние солдат и офицеров, их душевный настрой.
Все так. Тернер умел мыслить логически, но сейчас логика вступала в противоречие с инстинктом самосохранения, глубоко сидевшим в его сознании и никогда его не подводившим. Этот инстинкт подсказывал: нужно убираться отсюда, и как можно быстрей. Здесь было опасно все. Неведомый мир. Джунгли. Блюмберг был здесь свой, а он, Тернер, — чужак, привыкший к благам цивилизации горожанин, неожиданно оказавшийся в дебрях какой-нибудь Амазонки.
— Решайте быстрей, мистер Тернер, — поторопил Блюмберг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39