Неужели за это можно убить? Ну подумаешь, оплошность – с кем не бывает. Ну, немного покорежена машина, и что теперь? Хотя тот тип…
Андрей обхватил голову руками и провел ладонями от висков к затылку, приглаживая торчащие в стороны непослушные кудри. В памяти выплыли недавние при… а точнее – злоключения и встали яркой картиной перед глазами.
Да, он хорошо помнил, как получил тот заказ, как бандиты со злыми оскалами пообещали ему за лазерное и пиротехническое шоу большие, просто-таки огромные деньги. Он не смог устоять… он даже не задумывался, стоит ли работать на этих неприятных и опасных людей, несмотря на то что хорошо знал о судимостях босса этих заказчиков и даже мог догадаться, что судимости есть и у всех остальных его людей.
Впрочем, об этом знали все. Ни для одного более или менее интересующегося политикой и ситуацией в стране и городе человека давно не было секретом, что Хамелеон, а точнее Хомелев Артур Пахомович, был трижды судим за убийства и каждый раз оказывался оправдан; что на его совести – несколько трупов, а он продолжает гулять на свободе. У него все куплено, все и заранее. И Максимов, зная это, все равно согласился.
Дурак: количество нулей в предложенном гонораре затмило рассудок и сделало свое грязное дело. Он закупил все необходимое и поперся на то злосчастное открытие какой-то новой фирмы дочери Хамелеона – Луизы. Знал бы, что все закончится так плачевно, что от исказившегося почему-то взрыва чуть ли не взлетит в воздух машина самого босса – то ни за что бы туда не отправился. Но он ведь отправился, и вот теперь за эту чертову машину своего пахана братки, по всей видимости, решили сделать доплату и устроить ему личную встречу с всевышним, а может быть, и с самим владыкой преисподней, это уж в зависимости от количества и тяжести грехов, накопленных незадачливым пиротехником…
– Макс, я с тобой разговариваю или с кем? – сильно толкнув друга в плечо, спросил Грачев. – Ты вообще слышишь, о чем я спросил?
– Извини, задумался, – затряс головой Андрей.
– Скажешь, о чем? – донесся от ворот голос вернувшегося Величко, который пару минут назад вошел во двор и так же, как и другие, успел заметить отрешенное состояние Максимова. – Или тебя придется попытать?
– Похоже, ребята, я влип, – обреченно изрек Макс, даже не пытаясь отмазаться. – Причем влип так, что добром это не кончится.
– Ну вот, одной задачей меньше: теперь хотя бы ясно, в кого целились, – подал голос со своего места Ашот. – Теперь говори – за что тебя убить хотели?
– «За что» сейчас не убивают, сейчас убивают за «потому что», – обреченно вздохнул Макс, а затем добавил: – Потому что я кому-то навредил и не угодил.
– Но ты хоть в курсе, кому? – продолжил допытываться Мачколян. – Или одни только предположения?
Затем пальцем поманил к себе собаку и, подняв один из шампуров, попытался стянуть с него пальцами крайний зажарившийся кусочек шашлыка. Но Графу этого, видимо, показалось мало, и он, подскочив, выхватил из рук Ашота весь шампур. Развернувшись к Мачколяну спиной, он важной походкой понес добычу на высмотренное для себя место – затененную площадку под яблоней. Мачколян только развел руками и тихо вздохнул:
– Что за собака, все по ее должно быть. Алекс, ты его вообще кормишь? Готов вместе с пальцами еду отхватить…
– Не ной, ты же все равно на него один шампур делал, – откликнулся Величко равнодушно. – Он свое и забрал.
После чего обратил свой взор опять к Максимову, так и не ответившему на предыдущий вопрос:
– Ну давай выкладывай свои делишки.
Максимов вздохнул, сопровождая этот жест обреченности частым покачиванием головы, а затем принялся излагать все то, что, по его мнению, явилось причиной недавнего покушения на его персону.
– В общем, так, – начал он совсем банально, – влип я по самое не хочу. Повелся на бабки, как козел на капусту.
– А большие бабки-то? – полюбопытствовал снова Ашот, пока еще не видя во всем этом никакой особенной проблемы и даже как раз наоборот – деньги, по его мнению, это было очень даже хорошо.
– Очень большие. Тебе такие и не снились, – продолжил Макс со вздохом. – За одно только пиротехническое шоу мне обещали пятьдесят кусков. И это без учета затрат на оборудование. Такие деньги мне ни в кино, ни в МЧС не предложат.
– Ух ты, вот это я понимаю! – произнес с легкой завистью Мачколян.
Он успел поснимать все мясо с шампуров и теперь тащил целое блюдо шашлыка к столу, за которым уже расположились его друзья.
– Какое там! – махнул рукой Максимов. – Чуть внакладе не остался. Я же их даже и не получил, так как после всего случившегося подхватил ноги в руки и свалил оттуда. И шоу не окончил.
– Так что ты там такого страшного сделал-то? – подтолкнул его к продолжению рассказа Грачев, беря один кусочек шашлыка, но тут же роняя его в чашку и дуя на обожженные пальцы. – Покалечил кого, что ли?
– Угадал: и кого, и что…
– А поконкретнее? – вставил Величко, внимательно на него глядя.
– В общем, что-то там в моей технике я недосмотрел, а в результате машина самого Хамелеона, ну слышали наверняка про него, бандитский папа, лишилась передних фар и немного покорежилась. Не знаю точно, то ли крыло, то ли капот там смялся. В общем, ремонт необходим в любом случае.
– Да и хрен бы с ней, что у него, тачек, что ли, мало? – не понял, в чем, собственно, проблема, Ашот. – Тоже мне, причина для убийства!
– Кроме этого, – не обращая на него внимания, продолжил Андрей, – остался без глаз один из его охранников. Они его ко мне приставили, так… для порядка, а он к пиротехнике полез, ну и шибануло его как следует.
– Так ты ж и не виноват даже, – изумился Грачев. – Чего тебе бояться?
– А ты попробуй им теперь докажи, что не я виноват, – усмехнулся Макс. – Этот урод так орать начал, что я сразу деру дал, понял: не исчезну сам, мне помогут это сделать другие.
– Ну а ты видел кого-нибудь из них после этого? – полюбопытствовал Валентин.
– Чур меня, чур, – замахал руками Макс. – Боже упаси!
– Да… если говоришь, что братки крутые, – зачесал подбородок Мачколян, – значит, наверняка это они тебя грохнуть и хотели. У них ведь свои законы и правила, и негоже, чтобы какой-то там пиротехник их имущество и людей портил. За такое не грех послать «шестерку», чтобы этого кретина грохнул.
– А почему ты решил, что «шестерку»? – прищурился Максимов.
– А кого ж еще? Был бы это профессионал – так не промазал бы. И потом оружие – из такого разве при подобном расстоянии стреляют… «Шестерка», не иначе. Может, даже приказа убить-то и не было, так, припугнуть послали, вот он и выбрал такой способ.
– Ну и что мне теперь делать? – обратился сразу ко всем Максимов. – Грохнут ведь, наверняка грохнут! Не сейчас, так позже. Найдут способ.
– Да погоди ты суетиться, тут подумать надо, – запуская руку в чашку с шашлыком, пробурчал Мачколян. – А чтоб лучше думалось, надо умище-то подпитать. Жрите давайте, а то Граф вон свой шашлык уже доедает, скоро, глядишь, и за ваш примется.
– Какое там жрите, – вздохнул обреченно Андрей. – У меня и аппетита-то нет.
– Так, Макс!.. – заговорил Грачев. – Запомни: нераскрываемых преступлений не бывает – есть преступления, которые пока не раскрыты. То же самое – с проблемами и их решением. Не помню точно, кто сказал. Так что давай ешь и не порть аппетит остальным.
Какое-то время за столом было тихо. Все просто наслаждались пищей и, конечно же, домашним вином Ашота Ваграмовича. Когда же первый голод был утихомирен, вновь завязался разговор.
– Короче, как я понимаю, проблема в том, – облизывая пальцы, начал Грачев, – что ты сбежал с проваленного мероприятия и даже ничего не попытался объяснить. Естественно, больше поверили тому типу, а он со злости мог такой чуши нанести…
– Благодаря которой меня теперь и… – проведя ребром ладони по шее, закончил за Грачева Макс. – Стоит мне сунуть к ним нос, живого места на теле не оставят.
– На твоем – да, а вот на наших… – задумчиво вставил Величко.
Все повернули свои головы к нему, давно и хорошо зная, что в их команде он обладает самым живым и трезвым умом и способен из всех предложений выбрать самое подходящее, а порой и выдать свое собственное. В душе каждый признавал в нем негласного лидера, умеющего трезво оценивать ситуацию в любой, даже самый жаркий, момент. А в работе спасателя это было очень важным качеством, потому-то к словам Величко всегда прислушивались. Впрочем, сам Александр лидером стать и не старался.
– Что ты предлагаешь? – поинтересовался у него Валентин, вытирая руки о разбросанные по столу салфетки.
– Наведаться к этим ребятам нам самим, – скользя взглядом по лицам товарищей, произнес он. – Макса не брать, чтоб не рисковал собой лишний раз. Нас-то они не должны тронуть.
– А мы-то там что делать будем? – пробасил Ашот грубо.
– Попробуем договориться, – пояснил Александр. – Кто знает, может, они ограничатся какой-то суммой денег и отстанут от Макса. Он же просто слинял, вот они и злятся сейчас на него. Наверняка можно все разрешить по-тихому, без кровавых разборок.
– Ну да, станут они вас слушать! – усмехнулся Максимов. – Выгонят в три шеи, если еще вообще хотя бы до своего тела допустят. Не те люди, не тот и разряд. Мы для них – все равно что блохи для слона.
– Маленькие, но назойливые? – улыбнулся Ашот.
– Так или иначе, а попробовать надо, – поддержал Величко Грачев, не оценив мачколяновской шутки. – У любой проблемы должно быть бескровное решение. Хотя бы спросим, сколько они за все повреждения хотят, а там видно будет, что делать дальше. И потом, попытка не пытка, мы же, в конце концов, спасатели. Неужели своего в беде оставим…
– Дохлый номер, – возразил Макс. – Не станут они с вами ничего обсуждать.
– А вот это мы и проверим, – поднимаясь со скамьи, уверенно произнес Величко. – Прямо сейчас.
– Да вы что, и вправду туда едете? – ужаснулся такому безрассудству Максимов. – А я? А что делать мне? Да вы хоть знаете, где искать этого Хамелеона? – продолжая искать повод, чтобы никуда не пустить остальных, замахал руками Максимов. – Он же крутой воротила темного бизнеса, к нему так просто не подберешься.
– Он не крутой, а в себе уверенный, – поправил его Александр. – Хомелев давно уже не боится никого, поэтому особенно и не прячется. Так что где его найти, я знаю хорошо – есть у них одно излюбленное местечко: сауна.
– Это не Скворцова ли? – прищурился Мачколян.
– Она самая, – кивнул Александр. – Если особых дел нет, эти ребятки сейчас там, нежатся в объятиях милых дам.
– Отлично, давно хотел попариться! – потирая руки, порадовался Мачколян. Затем повернулся к Максимову и добавил: – А ты сиди тут и носа никуда не показывай. А лучше вообще в дом топай, а то еще подстрелят, как гусака на охоте, даже отчитаться не перед кем за тебя будет. Только к девкам моим ни-ни, лично ощипаю, если что, – предупредил на всякий случай Ашот.
Затем повернулся и зашагал к гаражу, чтобы выгнать из него свой быстроходный и вездеходный джип. За ним последовал Граф, а затем уже и все остальные.
* * *
Стрелки настенных часов отбили два четких удара. Морщинистая рука потянулась к серому телефону, стоящему на высоком столике из красного дерева, сняла трубку и решительно принялась набирать номер. Вскоре в трубке загудело.
Ответа не было несколько минут, а затем чей-то энергичный голос спросил:
– Кори, ты?
– Я, – был короткий ответ.
– Значит, все-таки решился?
– Да. У меня нет иного выхода. Ты помнишь о том, что мне обещал?
– Конечно, на этот счет можешь не волноваться… Когда хочешь это сделать?
– Сегодня. Прямо сейчас. Будь начеку. Заранее благодарен.
– Ох, как бы тебе не пожалеть, – вздохнул собеседник и сразу отключился.
* * *
Сауна господина Скворцова была одной из лучших в городе. Всех, кого попало, туда не пускали, хотя входным билетом за все время ее существования являлись деньги, и не маленькие. Но платить было за что: кроме нескольких финских и русских парных, двух огромных бассейнов с голубым дном, выложенным из камешков разного оттенка этого цвета, здесь имелись еще отдельные душевые и солярий, массажный кабинет и пивная комната.
Но главной достопримечательностью было даже не это. Главной была зала с названием «гарем». Комната эта, конечно же, пользовалась особой популярностью у крупных воротил бизнеса и преступности, так что на оплату всех услуг сауны ее владельцу отваливали деньжат от души и не скупясь. А он и рад был стараться.
Разумеется, сауна являлась не только местом отдыха влиятельных лиц, но еще и местом, где они решали наиболее важные свои дела, не боясь быть подслушанными. Бывало, в стенах сауны совершались некоторые операции с недвижимостью, окончательные расчеты за ту или иную работу, а затем совместно праздновалось удачное окончание компаньонских дел. Рекой лилось вино, шоколадные от искусственного загара девицы таяли рядом с потными телами – всем было весело и хорошо, как, впрочем, и задумывалось с самого начала.
Ни один из четверых мужчин, которые сейчас стояли напротив обнесенной огромным каменным забором сауны, до этого момента в ней не был, да и сейчас попадать в ее пределы им не особенно-то хотелось, и, если бы не острая в этом необходимость, они бы давно уже развернулись и отбыли восвояси – домой, к семьям и детям.
– Ну, и что будем говорить? – задал занимающий всех вопрос вслух Ашот. – Не скажем же: пришли поболтать с Артуром Пахомовичем. Так нас к нему и пустили!
– Я думаю, что не стоит ничего особенного придумывать, лучше объяснить все честно, без обмана, – высказал собственное мнение на этот счет Грачев. – Тогда будет больше шансов на успех.
– Попробуем, – вздохнул Величко и, приблизившись к воротам, надавил на кнопку домофона и произнес: – Могу я видеть Хомелева Артура Пахомовича?
Почти сразу же грубый мужской голос вяло поинтересовался:
– Зачэм нужэн? Кто будэшь сам?
– Передайте, что мы от пиротехника Макса. Хотели бы обговорить сумму его задолженности за испорченную машину, – приблизившись к аппарату, четко выговорил мужчина.
– Жди, – бросили ему на это, и связь временно прервалась.
– Ну что? – нервничал Ашот. – Докладать пошли?
– Вроде как, – пожал плечами Величко и отступил на шаг от ворот.
– Главное теперь, чтобы принять согласились, – вздохнул позади Грач. – А там уже все проще.
– Да куда они денутся, примут, – пробасил Мачколян. Почти в ту же самую минуту ворота медленно раздвинулись, и показавшийся из-за них высокий мужчина кавказской наружности грубо произнес:
– Сдавайте все, что есть: дэньги, докумэнты, оружие. Пока не провэрим каждого, не пройдете. Собаку оставьте за воротами, с ней нэльзя.
– Хорошо, – сделав Графу одним им понятный жест, ответил Величко.
Собака все поняла и, попятившись за ворота, приземлилась на пятую точку в двадцати сантиметрах от порожка и сразу замерла, превратившись в подобие сфинкса у египетской пирамиды. Металлические ставни, заскрипев, стали закрываться, лишая мужчин возможности видеть их друга – немецкую овчарку.
– Мать вашу, как тут строго, – замотал головой Ашот. – Это баня или тюрьма?
– Да молчи ты! – шикнул на него Грачев. – Радуйся, что вообще пустили.
Заметив, что к нему первому подошел этот самый верзила, который только что их сюда впустил, Валентин поочередно вывернул все карманы и, выложив их небогатое содержимое на стол, дал обшарить себя самому охраннику. Как и следовало ожидать, при нем ничего подозрительного не оказалось. За Грачевым обследованию подвергся Величко, а следом и Мачколян, который от каждого прикосновения к нему рук охранника начинал покатываться от смеха, не давая тому нормально закончить начатое дело. Но кавказец не растерялся, сказал Ашоту пару слов на своем народном, и тот моментально притих и больше уже не шалил.
– Что он тебе такое сказал? – заинтересовался этим Грач, внимательно посматривая на Ашота.
– Да так, – отмахнулся Мачколян, а сам охранник презрительно усмехнулся и перевел:
– Сказал, что сразу не понял, что он «голубой».
Величко и Грачев прыснули, но тут же собрались и, вернув себе серьезные выражения лиц, вознамерились последовать за поманившим их мужчиной. Все тот же кавказец провел их до двери в саму сауну, затем постучал: три удара коротких и два с остановкой, и ему сразу же открыли. Кавказец дал какие-то ЦУ своему собрату-охраннику, передал их в его руки и удалился к воротам.
– Идите за мной, – проговорил более молодой паренек.
– А можно узнать, куда? – попытался разрядить слишком мрачную обстановку Ашот, но тут же словил тумак от Величко и вновь притих. Единственное, что он мог себе позволить редко-редко, это вздыхать, да и то негромко, чтобы шума не было и воздух вокруг не колыхался. Этим, собственно, он и занимался.
– Господин Артур ждет вас в бассейне, – пояснил парень, указывая рукой вдоль коридора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Андрей обхватил голову руками и провел ладонями от висков к затылку, приглаживая торчащие в стороны непослушные кудри. В памяти выплыли недавние при… а точнее – злоключения и встали яркой картиной перед глазами.
Да, он хорошо помнил, как получил тот заказ, как бандиты со злыми оскалами пообещали ему за лазерное и пиротехническое шоу большие, просто-таки огромные деньги. Он не смог устоять… он даже не задумывался, стоит ли работать на этих неприятных и опасных людей, несмотря на то что хорошо знал о судимостях босса этих заказчиков и даже мог догадаться, что судимости есть и у всех остальных его людей.
Впрочем, об этом знали все. Ни для одного более или менее интересующегося политикой и ситуацией в стране и городе человека давно не было секретом, что Хамелеон, а точнее Хомелев Артур Пахомович, был трижды судим за убийства и каждый раз оказывался оправдан; что на его совести – несколько трупов, а он продолжает гулять на свободе. У него все куплено, все и заранее. И Максимов, зная это, все равно согласился.
Дурак: количество нулей в предложенном гонораре затмило рассудок и сделало свое грязное дело. Он закупил все необходимое и поперся на то злосчастное открытие какой-то новой фирмы дочери Хамелеона – Луизы. Знал бы, что все закончится так плачевно, что от исказившегося почему-то взрыва чуть ли не взлетит в воздух машина самого босса – то ни за что бы туда не отправился. Но он ведь отправился, и вот теперь за эту чертову машину своего пахана братки, по всей видимости, решили сделать доплату и устроить ему личную встречу с всевышним, а может быть, и с самим владыкой преисподней, это уж в зависимости от количества и тяжести грехов, накопленных незадачливым пиротехником…
– Макс, я с тобой разговариваю или с кем? – сильно толкнув друга в плечо, спросил Грачев. – Ты вообще слышишь, о чем я спросил?
– Извини, задумался, – затряс головой Андрей.
– Скажешь, о чем? – донесся от ворот голос вернувшегося Величко, который пару минут назад вошел во двор и так же, как и другие, успел заметить отрешенное состояние Максимова. – Или тебя придется попытать?
– Похоже, ребята, я влип, – обреченно изрек Макс, даже не пытаясь отмазаться. – Причем влип так, что добром это не кончится.
– Ну вот, одной задачей меньше: теперь хотя бы ясно, в кого целились, – подал голос со своего места Ашот. – Теперь говори – за что тебя убить хотели?
– «За что» сейчас не убивают, сейчас убивают за «потому что», – обреченно вздохнул Макс, а затем добавил: – Потому что я кому-то навредил и не угодил.
– Но ты хоть в курсе, кому? – продолжил допытываться Мачколян. – Или одни только предположения?
Затем пальцем поманил к себе собаку и, подняв один из шампуров, попытался стянуть с него пальцами крайний зажарившийся кусочек шашлыка. Но Графу этого, видимо, показалось мало, и он, подскочив, выхватил из рук Ашота весь шампур. Развернувшись к Мачколяну спиной, он важной походкой понес добычу на высмотренное для себя место – затененную площадку под яблоней. Мачколян только развел руками и тихо вздохнул:
– Что за собака, все по ее должно быть. Алекс, ты его вообще кормишь? Готов вместе с пальцами еду отхватить…
– Не ной, ты же все равно на него один шампур делал, – откликнулся Величко равнодушно. – Он свое и забрал.
После чего обратил свой взор опять к Максимову, так и не ответившему на предыдущий вопрос:
– Ну давай выкладывай свои делишки.
Максимов вздохнул, сопровождая этот жест обреченности частым покачиванием головы, а затем принялся излагать все то, что, по его мнению, явилось причиной недавнего покушения на его персону.
– В общем, так, – начал он совсем банально, – влип я по самое не хочу. Повелся на бабки, как козел на капусту.
– А большие бабки-то? – полюбопытствовал снова Ашот, пока еще не видя во всем этом никакой особенной проблемы и даже как раз наоборот – деньги, по его мнению, это было очень даже хорошо.
– Очень большие. Тебе такие и не снились, – продолжил Макс со вздохом. – За одно только пиротехническое шоу мне обещали пятьдесят кусков. И это без учета затрат на оборудование. Такие деньги мне ни в кино, ни в МЧС не предложат.
– Ух ты, вот это я понимаю! – произнес с легкой завистью Мачколян.
Он успел поснимать все мясо с шампуров и теперь тащил целое блюдо шашлыка к столу, за которым уже расположились его друзья.
– Какое там! – махнул рукой Максимов. – Чуть внакладе не остался. Я же их даже и не получил, так как после всего случившегося подхватил ноги в руки и свалил оттуда. И шоу не окончил.
– Так что ты там такого страшного сделал-то? – подтолкнул его к продолжению рассказа Грачев, беря один кусочек шашлыка, но тут же роняя его в чашку и дуя на обожженные пальцы. – Покалечил кого, что ли?
– Угадал: и кого, и что…
– А поконкретнее? – вставил Величко, внимательно на него глядя.
– В общем, что-то там в моей технике я недосмотрел, а в результате машина самого Хамелеона, ну слышали наверняка про него, бандитский папа, лишилась передних фар и немного покорежилась. Не знаю точно, то ли крыло, то ли капот там смялся. В общем, ремонт необходим в любом случае.
– Да и хрен бы с ней, что у него, тачек, что ли, мало? – не понял, в чем, собственно, проблема, Ашот. – Тоже мне, причина для убийства!
– Кроме этого, – не обращая на него внимания, продолжил Андрей, – остался без глаз один из его охранников. Они его ко мне приставили, так… для порядка, а он к пиротехнике полез, ну и шибануло его как следует.
– Так ты ж и не виноват даже, – изумился Грачев. – Чего тебе бояться?
– А ты попробуй им теперь докажи, что не я виноват, – усмехнулся Макс. – Этот урод так орать начал, что я сразу деру дал, понял: не исчезну сам, мне помогут это сделать другие.
– Ну а ты видел кого-нибудь из них после этого? – полюбопытствовал Валентин.
– Чур меня, чур, – замахал руками Макс. – Боже упаси!
– Да… если говоришь, что братки крутые, – зачесал подбородок Мачколян, – значит, наверняка это они тебя грохнуть и хотели. У них ведь свои законы и правила, и негоже, чтобы какой-то там пиротехник их имущество и людей портил. За такое не грех послать «шестерку», чтобы этого кретина грохнул.
– А почему ты решил, что «шестерку»? – прищурился Максимов.
– А кого ж еще? Был бы это профессионал – так не промазал бы. И потом оружие – из такого разве при подобном расстоянии стреляют… «Шестерка», не иначе. Может, даже приказа убить-то и не было, так, припугнуть послали, вот он и выбрал такой способ.
– Ну и что мне теперь делать? – обратился сразу ко всем Максимов. – Грохнут ведь, наверняка грохнут! Не сейчас, так позже. Найдут способ.
– Да погоди ты суетиться, тут подумать надо, – запуская руку в чашку с шашлыком, пробурчал Мачколян. – А чтоб лучше думалось, надо умище-то подпитать. Жрите давайте, а то Граф вон свой шашлык уже доедает, скоро, глядишь, и за ваш примется.
– Какое там жрите, – вздохнул обреченно Андрей. – У меня и аппетита-то нет.
– Так, Макс!.. – заговорил Грачев. – Запомни: нераскрываемых преступлений не бывает – есть преступления, которые пока не раскрыты. То же самое – с проблемами и их решением. Не помню точно, кто сказал. Так что давай ешь и не порть аппетит остальным.
Какое-то время за столом было тихо. Все просто наслаждались пищей и, конечно же, домашним вином Ашота Ваграмовича. Когда же первый голод был утихомирен, вновь завязался разговор.
– Короче, как я понимаю, проблема в том, – облизывая пальцы, начал Грачев, – что ты сбежал с проваленного мероприятия и даже ничего не попытался объяснить. Естественно, больше поверили тому типу, а он со злости мог такой чуши нанести…
– Благодаря которой меня теперь и… – проведя ребром ладони по шее, закончил за Грачева Макс. – Стоит мне сунуть к ним нос, живого места на теле не оставят.
– На твоем – да, а вот на наших… – задумчиво вставил Величко.
Все повернули свои головы к нему, давно и хорошо зная, что в их команде он обладает самым живым и трезвым умом и способен из всех предложений выбрать самое подходящее, а порой и выдать свое собственное. В душе каждый признавал в нем негласного лидера, умеющего трезво оценивать ситуацию в любой, даже самый жаркий, момент. А в работе спасателя это было очень важным качеством, потому-то к словам Величко всегда прислушивались. Впрочем, сам Александр лидером стать и не старался.
– Что ты предлагаешь? – поинтересовался у него Валентин, вытирая руки о разбросанные по столу салфетки.
– Наведаться к этим ребятам нам самим, – скользя взглядом по лицам товарищей, произнес он. – Макса не брать, чтоб не рисковал собой лишний раз. Нас-то они не должны тронуть.
– А мы-то там что делать будем? – пробасил Ашот грубо.
– Попробуем договориться, – пояснил Александр. – Кто знает, может, они ограничатся какой-то суммой денег и отстанут от Макса. Он же просто слинял, вот они и злятся сейчас на него. Наверняка можно все разрешить по-тихому, без кровавых разборок.
– Ну да, станут они вас слушать! – усмехнулся Максимов. – Выгонят в три шеи, если еще вообще хотя бы до своего тела допустят. Не те люди, не тот и разряд. Мы для них – все равно что блохи для слона.
– Маленькие, но назойливые? – улыбнулся Ашот.
– Так или иначе, а попробовать надо, – поддержал Величко Грачев, не оценив мачколяновской шутки. – У любой проблемы должно быть бескровное решение. Хотя бы спросим, сколько они за все повреждения хотят, а там видно будет, что делать дальше. И потом, попытка не пытка, мы же, в конце концов, спасатели. Неужели своего в беде оставим…
– Дохлый номер, – возразил Макс. – Не станут они с вами ничего обсуждать.
– А вот это мы и проверим, – поднимаясь со скамьи, уверенно произнес Величко. – Прямо сейчас.
– Да вы что, и вправду туда едете? – ужаснулся такому безрассудству Максимов. – А я? А что делать мне? Да вы хоть знаете, где искать этого Хамелеона? – продолжая искать повод, чтобы никуда не пустить остальных, замахал руками Максимов. – Он же крутой воротила темного бизнеса, к нему так просто не подберешься.
– Он не крутой, а в себе уверенный, – поправил его Александр. – Хомелев давно уже не боится никого, поэтому особенно и не прячется. Так что где его найти, я знаю хорошо – есть у них одно излюбленное местечко: сауна.
– Это не Скворцова ли? – прищурился Мачколян.
– Она самая, – кивнул Александр. – Если особых дел нет, эти ребятки сейчас там, нежатся в объятиях милых дам.
– Отлично, давно хотел попариться! – потирая руки, порадовался Мачколян. Затем повернулся к Максимову и добавил: – А ты сиди тут и носа никуда не показывай. А лучше вообще в дом топай, а то еще подстрелят, как гусака на охоте, даже отчитаться не перед кем за тебя будет. Только к девкам моим ни-ни, лично ощипаю, если что, – предупредил на всякий случай Ашот.
Затем повернулся и зашагал к гаражу, чтобы выгнать из него свой быстроходный и вездеходный джип. За ним последовал Граф, а затем уже и все остальные.
* * *
Стрелки настенных часов отбили два четких удара. Морщинистая рука потянулась к серому телефону, стоящему на высоком столике из красного дерева, сняла трубку и решительно принялась набирать номер. Вскоре в трубке загудело.
Ответа не было несколько минут, а затем чей-то энергичный голос спросил:
– Кори, ты?
– Я, – был короткий ответ.
– Значит, все-таки решился?
– Да. У меня нет иного выхода. Ты помнишь о том, что мне обещал?
– Конечно, на этот счет можешь не волноваться… Когда хочешь это сделать?
– Сегодня. Прямо сейчас. Будь начеку. Заранее благодарен.
– Ох, как бы тебе не пожалеть, – вздохнул собеседник и сразу отключился.
* * *
Сауна господина Скворцова была одной из лучших в городе. Всех, кого попало, туда не пускали, хотя входным билетом за все время ее существования являлись деньги, и не маленькие. Но платить было за что: кроме нескольких финских и русских парных, двух огромных бассейнов с голубым дном, выложенным из камешков разного оттенка этого цвета, здесь имелись еще отдельные душевые и солярий, массажный кабинет и пивная комната.
Но главной достопримечательностью было даже не это. Главной была зала с названием «гарем». Комната эта, конечно же, пользовалась особой популярностью у крупных воротил бизнеса и преступности, так что на оплату всех услуг сауны ее владельцу отваливали деньжат от души и не скупясь. А он и рад был стараться.
Разумеется, сауна являлась не только местом отдыха влиятельных лиц, но еще и местом, где они решали наиболее важные свои дела, не боясь быть подслушанными. Бывало, в стенах сауны совершались некоторые операции с недвижимостью, окончательные расчеты за ту или иную работу, а затем совместно праздновалось удачное окончание компаньонских дел. Рекой лилось вино, шоколадные от искусственного загара девицы таяли рядом с потными телами – всем было весело и хорошо, как, впрочем, и задумывалось с самого начала.
Ни один из четверых мужчин, которые сейчас стояли напротив обнесенной огромным каменным забором сауны, до этого момента в ней не был, да и сейчас попадать в ее пределы им не особенно-то хотелось, и, если бы не острая в этом необходимость, они бы давно уже развернулись и отбыли восвояси – домой, к семьям и детям.
– Ну, и что будем говорить? – задал занимающий всех вопрос вслух Ашот. – Не скажем же: пришли поболтать с Артуром Пахомовичем. Так нас к нему и пустили!
– Я думаю, что не стоит ничего особенного придумывать, лучше объяснить все честно, без обмана, – высказал собственное мнение на этот счет Грачев. – Тогда будет больше шансов на успех.
– Попробуем, – вздохнул Величко и, приблизившись к воротам, надавил на кнопку домофона и произнес: – Могу я видеть Хомелева Артура Пахомовича?
Почти сразу же грубый мужской голос вяло поинтересовался:
– Зачэм нужэн? Кто будэшь сам?
– Передайте, что мы от пиротехника Макса. Хотели бы обговорить сумму его задолженности за испорченную машину, – приблизившись к аппарату, четко выговорил мужчина.
– Жди, – бросили ему на это, и связь временно прервалась.
– Ну что? – нервничал Ашот. – Докладать пошли?
– Вроде как, – пожал плечами Величко и отступил на шаг от ворот.
– Главное теперь, чтобы принять согласились, – вздохнул позади Грач. – А там уже все проще.
– Да куда они денутся, примут, – пробасил Мачколян. Почти в ту же самую минуту ворота медленно раздвинулись, и показавшийся из-за них высокий мужчина кавказской наружности грубо произнес:
– Сдавайте все, что есть: дэньги, докумэнты, оружие. Пока не провэрим каждого, не пройдете. Собаку оставьте за воротами, с ней нэльзя.
– Хорошо, – сделав Графу одним им понятный жест, ответил Величко.
Собака все поняла и, попятившись за ворота, приземлилась на пятую точку в двадцати сантиметрах от порожка и сразу замерла, превратившись в подобие сфинкса у египетской пирамиды. Металлические ставни, заскрипев, стали закрываться, лишая мужчин возможности видеть их друга – немецкую овчарку.
– Мать вашу, как тут строго, – замотал головой Ашот. – Это баня или тюрьма?
– Да молчи ты! – шикнул на него Грачев. – Радуйся, что вообще пустили.
Заметив, что к нему первому подошел этот самый верзила, который только что их сюда впустил, Валентин поочередно вывернул все карманы и, выложив их небогатое содержимое на стол, дал обшарить себя самому охраннику. Как и следовало ожидать, при нем ничего подозрительного не оказалось. За Грачевым обследованию подвергся Величко, а следом и Мачколян, который от каждого прикосновения к нему рук охранника начинал покатываться от смеха, не давая тому нормально закончить начатое дело. Но кавказец не растерялся, сказал Ашоту пару слов на своем народном, и тот моментально притих и больше уже не шалил.
– Что он тебе такое сказал? – заинтересовался этим Грач, внимательно посматривая на Ашота.
– Да так, – отмахнулся Мачколян, а сам охранник презрительно усмехнулся и перевел:
– Сказал, что сразу не понял, что он «голубой».
Величко и Грачев прыснули, но тут же собрались и, вернув себе серьезные выражения лиц, вознамерились последовать за поманившим их мужчиной. Все тот же кавказец провел их до двери в саму сауну, затем постучал: три удара коротких и два с остановкой, и ему сразу же открыли. Кавказец дал какие-то ЦУ своему собрату-охраннику, передал их в его руки и удалился к воротам.
– Идите за мной, – проговорил более молодой паренек.
– А можно узнать, куда? – попытался разрядить слишком мрачную обстановку Ашот, но тут же словил тумак от Величко и вновь притих. Единственное, что он мог себе позволить редко-редко, это вздыхать, да и то негромко, чтобы шума не было и воздух вокруг не колыхался. Этим, собственно, он и занимался.
– Господин Артур ждет вас в бассейне, – пояснил парень, указывая рукой вдоль коридора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27