Максимов и Величко поступили так же, и уже через несколько минут вся троица вместе с собакой медленно двинулась в сторону дачного поселка. До нужного места они добрались быстро и практически ни о чем не разговаривая. У дачи немного притормозили и на некоторое время прислушались к доносящимся из-за ее ворот звукам. Не услышав ничего подозрительного, они решили разделиться: Ашота послали к машине проверить, в каком она состоянии, а Величко и Макс направились через вторую калитку во двор.
Осторожно войдя во двор, мужчины еще раз осмотрелись и, поняв, что здесь уже нет никого, кроме них, немного расслабились и сразу поспешили в дом. Граф послушно побежал следом, тоже почуяв, что опасность миновала.
Войдя в здание через выломанную дверь, Александр и Андрей на минуту замерли на месте. В самой даче творилось нечто невообразимое: если прежде был просто легкий беспорядок, то теперь это был форменный разгром. Не осталось ни одной целой и не испорченной вещи. Раскурочили все, что только было можно, а сейф и вовсе едва ли не выкорчевали из стены. Затем, видимо, посчитали, что таскать его с собой нет резона, и просто выварили по самому центру небольшое круглое отверстие. Сейчас через него отлично было видно, что внутри пусто.
– Вот козлы! – не сдержался Максимов. – Обязательно надо было все разломать!
– Ломать – не строить, – невозмутимо ответил Величко и зашагал к двери. Больше здесь делать было совершенно нечего.
Выйдя на улицу, они зашагали туда, где должна была находиться машина Ашота. Та оказалась на прежнем месте и совершенно не тронута, что весьма порадовало всех, особенно Мачколяна. Он уже успел обшарить весь салон и пребывал в хорошем расположении духа, довольный тем, что хотя бы новых забот ему не прибавилось. Завидев товарищей, Ашот спросил:
– Ну что? Денег, конечно же, нет?
– Естественно, нет, эти гады все подчистую выгребли и даже сейф раскурочить умудрились, – ответил ему Максимов. – Теперь успокоятся.
Мачколян нервно ударил рукой по рулю и, когда остальные удивленно посмотрели на него, пояснил причину такой своей реакции:
– Ну и где теперь, по-вашему, я должен брать деньги, чтобы выплатить «крыше»? Времени-то у меня в обрез.
– Да радуйся, что хотя бы от одних кретинов отделались, с другими теперь как-нибудь уж разберемся, – выдал неунывающий Максимов. – Один враг – не два, осилим.
– Легко тебе говорить, на тебя не покушались, – буркнул себе под нос Ашот и стал заводить машину. – Куда теперь?
– В ресторан. Наверняка Валек нас там уже давно ждет, – пояснил Величко.
– Угу, – поддержал его идею Максимов. – Жрать-то тоже когда-то надо. И потом, на сытый желудок думается лучше.
– С этим я даже спорить не стану, – вспомнив о еде, вздохнул Мачколян. – Я и сам давно не прочь перекусить.

* * *
Сразу после того, как его друзья отбыли, Валентин взялся за Пожарова. Перевязал рану и попытался поставить его на ноги. Из этой затеи ничего не вышло, так как потерявший много крови Пожаров сильно ослаб. У него начался сильный жар, несколько минут он бубнил себе под нос что-то невнятное, то открывая, то закрывая глаза.
Чувствуя ответственность за жизнь этого человека, Валентин взвалил Пожарова на плечо и поплелся вместе с ним на остановку. Там тормознул первую попавшуюся машину и, вкратце объяснив водителю ситуацию, попросил доставить их до больницы.
Через несколько минут они были в приемной палате, где Пожарова осмотрел врач и сразу же распорядился срочно готовить операционную. Двое рослых медбратьев переложили Эдуарда Георгиевича с кушетки на носилки и исчезли за белыми дверями. Грачева туда не пустили, объяснив, что та часть больницы – только для медперсонала, а он может подождать результатов и в коридоре.
Оставшись один, Валентин присел на подоконник и стал размышлять, как ему быть дальше: по идее, он выполнил все, что от него требовалось: доставил Пожарова в больницу, оказал ему первую медицинскую помощь, а значит, теперь может быть совершенно свободен. Но если вдруг он покинет территорию больницы, а Пожаров очень быстро придет в себя, то наверняка постарается отсюда смыться. Ему нет никакого резона подвергать себя двойной опасности и выжидать, что же с ним сделает разъяренный Мачколян, а исчезнув, он снова станет для всех недосягаем. Следовательно, уходить Валентин никак не может и просто обязан оставаться все время здесь и следить за тем, что делает Пожаров. Что ж, по крайней мере работенка не сложная, особых усилий не требует, хоть это, да приятно.
Валентин поудобнее расположился на подоконнике, поправил сползший на плечо белый халат, что ему выдали в раздевалке, и уставился в окно. На территории больницы сновали туда-сюда приходящие и уходящие больные, бегали между машинами и соседним зданием, где, по всей видимости, располагалось также несколько кабинетов этой медчасти, врачи. Все были заняты, и всем не было никакого дела до остальных.
Валентин вздохнул. Тем временем из того коридора, в который его не пустили, вышел врач, что занимался Пожаровым. Увидев его, Грачев торопливо соскочил с подоконника и поспешил навстречу. Оказавшись напротив мужичка с проницательным умным взглядом и приятной внешностью, остановился и, неловко потоптавшись на месте, спросил:
– Ну что? С ним все в порядке?
– Да, конечно, вы зря волновались. Наложенный вами жгут очень помог. Мы удалили пулю, сделали ему вливание крови и вкололи снотворное. Ему необходимо как следует выспаться и позволить организму окончательно восстановиться. Уверен, что с ним будет все в порядке. Вы даже можете пойти домой и отдохнуть. Он очнется не раньше завтрашнего дня.
– Спасибо, доктор, – поблагодарил его Грачев. – Но я все же останусь здесь.
– Вы не похожи на его родственника, – произнес врач. – Кем он вам доводится?
– Д-другом, – соврал Грачев. – Очень хорошим другом.
Мужчина как-то вымученно улыбнулся и со вздохом произнес:
– Я рад, что на свете бывают еще такие друзья. Извините, но меня ждут в другой палате.
– Да, конечно, – кивнул Грачев и отступил в сторону, освобождая проход работнику клиники.
Глава десятая
С момента поступления Пожарова в больницу прошло более часа. Уставший от безделья, Валентин успел измерить шагами весь коридор, в котором находился, трижды покурил и не знал, чем бы еще себя занять.
Тяжело вздохнув, он покосился на выкрашенные в светло-зеленый цвет стены, от которых уже начинало тошнить. Случайно в этот самый момент на глаза ему попалась миловидная медсестра с несколькими газетами в руках. Куда она их несла, Валентин не знал, но все же рискнул попросить:
– Девушка, а не дадите ли одну почитать? Иначе я тут по стенам ходить начну от скуки.
– Да берите, конечно, – улыбнулась в ответ медсестра. – Хоть все. У больных такого добра все равно полно, замучились выбрасывать после их выписки.
– Ой, спасибо большое! – обрадовался Грачев, принимая газеты. – Вы меня буквально спасли.
Девушка снова улыбнулась и, пожелав не скучать, удалилась. Валентин вновь взгромоздился на подоконник, про себя ругая руководство больницы за то, что в коридорах нет ни одного стула, кроме того, что стоит у стола дежурной медсестры. Но не станешь же лишать женщину места?
Побурчав себе под нос, Валентин раскрыл газету и стал искать что-нибудь интересное. К сожалению, газета оказалась двухнедельной давности, все, что в ней сообщалось, ему уже было известно. Валентин вновь вздохнул и бросил полный грусти взгляд вниз, за окно. Случайно в поле его зрения попала какая-то подозрительная машина. Подозрительная не своими формами или маркой, а тем, что она к разряду авто, принадлежащих больнице, уж точно не относилась. К тому же машина была вместительной, и в ней явно были люди в немалом количестве.
Сразу же забыв про газеты, Грачев уткнулся лбом в стекло и стал внимательно следить. Он дождался, пока она, сделав круг по двору, подъехала едва ли не к самому входу в здание, и из нее стали выбираться пассажиры. Кто они были, Валентин не видел, так как козырек главного входа закрывал обзор.
Валентин решил спуститься вниз, но увидел телефон, стоящий на столике дежурной медсестры. Впрочем, он видел его и раньше, просто за ненадобностью не обратил внимания. Теперь уже решение Грачева изменилось, и он, подскочив к листающей какой-то журнал женщине в белом халате, торопливо произнес:
– Могу я воспользоваться вашим телефоном?
– Вообще-то, нет, он для медработников, – подняв на него взгляд, ответила та. – Но это смотря что вам нужно…
– Мне на проходную позвонить, – пояснил Грачев.
– Ну ладно, звоните, – пододвигая к нему телефон, произнесла медсестра, которой, собственно, было безразлично все, кроме стрелок часов, так как именно их движение приближало ожидаемый час окончания дежурства.
– Номер? – спросил Грачев, хватая трубку.
– Три тройки, – зевнув, ответила медсестра и вновь уткнулась в свой журнал.
Валентин торопливо набрал нужные цифры. На том конце провода что-то зашуршало, и донесся какой-то испуганно-удивленный женский голос:
– Да, слушаю.
– Девушка, скажите, пожалуйста, – торопливо заговорил Грачев, – что за люди приехали на темно-сером «уазике»?
– Фээсбэшники какие-то, – раздраженно ответила та. – Безо всяких пропусков ворвались. Вроде бы кого-то ищут.
– С-спасибо, – заикаясь, ответил он и сразу повесил трубку.
Затем снова отошел к окну и задумался: а не те ли это фээсбэшники, что доставали Ашота, требуя с него деньги? Если так, тогда они ищут именно Пожарова. Но как они узнали, что он здесь и что он вообще жив?
– Извините, – вновь обратился к медсестре Грачев, – а нельзя ли как-нибудь узнать, сколько новых пациентов положили в больницу сегодня?
– Троих, кажется, – вяло откликнулась та, не поднимая головы. – Один ваш, двоих – женщину и ребенка – с утра привезли. А что?
– Да так, ничего, – отмахнулся Валентин. И вновь его стали обуревать сомнения. Действительно ли ищут Пожарова или это обычные бредовые идеи, вызываемые страхом? Если все же нет, что тогда? Нет, необходимо все проверить, прежде чем принимать какие-то решения.
Подумав так, Грачев решительно направился к лифту и услышал, что тот поднимается наверх. Времени на решение не оставалось: он заметался, не зная, что же ему делать. «Эх, была не была», – в конце концов решил он. Лучше лишний раз подстраховаться, нежели потом расплачиваться за свой недосмотр.
Со всей возможной быстротой он натянул на себя коротковатый белый халат, что до того был накинут на плечи, схватил со стола медсестры ее шапочку, а когда она устремила на него свой ошеломленный взгляд и открыла рот, чтобы сказать что-то, приложил палец к губам и прошептал:
– Если я кое-чего не сделаю, в вашей больнице произойдет убийство. Сидите тихо и ничего не предпринимайте. Поняли?
Женщина испуганно закивала и заозиралась по сторонам. Грачев нацепил колпак себе на голову и со всех ног кинулся к запретному коридору, куда его до этого момента не пускали. Почти в самих дверях он задел плечом какого-то врача, но, так как ему сейчас было ни до чего, даже не извинился и поспешил дальше. Не имея точной информации, в какой палате содержится Пожаров, Грачев вынужден был заглядывать в каждую дверь и внимательно осматривать больничные покои. Наконец он нашел – Эдуард Георгиевич лежал на койке у самого окна, накрытый грязно-белым одеялом в крупный зеленый горошек.
Лицо его было обращено к потолку, а руки свешены вниз и совершенно безжизненны.
Пулей влетев в палату, Валентин накрыл голову спящего Пожарова одеялом, отщелкнул держатели, мешающие колесам каталки двигаться, и стал выкатывать ее из палаты. Не сразу смекнувшие, что это никакой не врач, бодрствующие пациенты этой комнаты, а их было всего трое, зашумели:
– Э, куда вы его! Оставьте!
– Тихо, – шикнул на них Валентин. – В ваших же интересах будет сию минуту прикинуться спящими.
– Да кто ты вообще такой? – недовольно заворчал какой-то небритый старикан, лежащий в самом углу. – Кто тебе дал право нам указывать? Оставь койку, а то вызовем врача, не поздоровится. – И он даже слегка привстал, демонстрируя, что, если его не послушают, намерен выполнить угрозу.
Валентин не стал обращать на эти реплики внимания, тем более что дверь автоматически захлопнулась за ним сразу, как только он выкатил кровать со спящим Пожаровым в коридор. Почти в ту же минуту двери в закрытый для посторонних коридор распахнулись от удара ноги, и по спине Валентина побежали мурашки. Последнее усилие и…
В коридор вошли шестеро мужчин в темных костюмах. На головах у них были надеты шапки, способные в любой момент превратиться в черную маску с прорезями для глаз, носа и рта, но сейчас они почему-то ими не воспользовались, видимо, посчитав, что тут, в больнице, опасаться им совершенно нечего. Впереди всех, ступая решительно и тяжело, шел яркий представитель криминальной среды, которых в народе принято называть просто: железобетонными идиотами с опилками вместо мозгов. Этот стальной типаж, видимо, считавший себя из ряда вон крутым, на минуту остановился в коридоре и, обведя его взглядом, скомандовал:
– Проверьте все палаты!
Получив приказ, его приспешники торопливо рассредоточились по всему коридору, бесцеремонно вламываясь в палаты и внимательно вглядываясь в пациентов. Их не смущало даже то, что из соседнего крыла прибежал заместитель главврача и попытался объяснить им, что здесь больница и такие действия совершенно противозаконны или, по крайней мере, бесчеловечны. Он кричал:
– Здесь же больные! Здесь стерильная чистота, а вы разносите бактерии и заразу. Как так можно? Я буду звонить губернатору, я заявлю на вас…
– Да иди ты! – толкнул его в грудь главный из этой группы. – Уже можешь начинать жаловаться, червяк!
Ошарашенный таким ответом, врач отступил в сторону и застыл с открытым ртом и распахнутыми глазами: с подобным безобразием ему еще сталкиваться не приходилось. Из одной палаты двое головорезов выволокли упирающегося и матерящегося на своем наречии кавказца. У того была перевязана грудь и загипсована одна рука, но это никого не волновало – его даже волокли за эту самую руку. Подтащив не виноватого ни в чем больного к боссу, мужчины спросили у того:
– Он?
Тот поводил желваками и, прищурившись, вяло бросил:
– Нет.
Загипсованного сразу же отпустили, он тут же рухнул на пол, не получив более ни от кого никакой поддержки, и завыл от боли. Все еще не ушедший из коридора врач вновь закричал:
– Да что же вы делаете, ироды! Разве так можно, у него же перелом грудной клетки! – и кинулся на помощь к больному.
Бойцы, на одеждах которых крупными буквами были написаны три буквы, ясно говорящие Грачеву, что это именно те, за кого он их сразу и принял, продолжили свое занятие дальше. До него, Валентина, им уже оставалась всего пара шагов. Еще немного – и он окажется лицом к лицу с разъяренными бандитами. Что же делать?
Валентин завертел головой по сторонам: коридор – но он занят врагами, чуть дальше – процедурный кабинет, сбоку запертая дверь, ведущая на женскую половину, дальше… Стоп, дверь! Грачев торопливо подскочил к этой самой двери и потянул ее на себя. Времени оставалось все меньше и меньше, вот уже послышались чьи-то приближающиеся шаги. Он выхватил из кармана складной ножичек, раскрыл его и, всунув острие в замочную скважину, с трудом повернул. Замок, не отличавшийся особой сложностью, поддался. Можно было уходить, но тут…
Грачев резко обернулся, и его взору предстала ухмыляющаяся рожа с неприятным оскалом. Еще через минуту эта рожа окривела еще больше, впрочем, тогда уже Валентин ее не видел, так как обхватил толстую шею парня, притянув его тело к себе. Парень попытался ударить его затылком, не имея иной возможности защититься, но у него ничего из этого не вышло, и он стал падать на пол, отягощенный собственным весом. Понимая, что лучше не шуметь, Валентин помог безжизненному телу парня опуститься на мраморный пол, слегка отодвинул его к стене и вновь взялся за кровать. Вкатив ее на женскую половину, Грачев закрыл и запер за собой дверь и почти побежал по узкому коридору.
За несколькими дверями, что он преодолел, показалась лестница. На мгновение замерев на месте, Грачев прислушался: стало ясно, что его направление пути вычислено. Необходимо было куда-то спрятать Пожарова, а самому попытаться увести этих людей из больницы. Но как это сделать? Валентин закусил губу, выудил из памяти несколько подходящих вариантов поведения в подобных ситуациях и, выбрав из них один, наиболее, на его взгляд, продуктивный, принял решение. Он повел коляску на другой этаж, а там сразу завернул в первую из попавшихся палат.
Почти сразу же наткнувшиеся на бессознательное тело своего товарища, бандиты торопливо подозвали к месту недавней борьбы своего босса: сами эти качки были не в состоянии соображать, как действовать дальше и что конкретно предпринимать, да и ответственность на себя брать не хотели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27