Кивнув Чиуну, Римо пошел по направлению к мужчине на холме.Смит перевел взгляд на Бобби: теперь она подняла и левую руку, держа пистолет двумя руками для устойчивости. Затем медленно прицелилась — от Римо и Чиуна ее отделяло всего двадцать футов.Она собиралась стрелять в них.Смит быстро перевел ружье влево и, не целясь, нажал сначала правый, а потом левый спусковой крючок своей двустволки.Первый выстрел не попал в цель, но второй поразил Бобби в грудь — ее подняло в воздух и перевернуло, словно бумажную салфетку, а затем опустило на снег в восьми футах от того места, где она стояла.Обернувшись, Римо увидел Бобби, лежащей на снегу — из простреленной груди текла кровь, превращая растаявший снег в красно-коричневое месиво. Затем он взглянул на окно и заметил Смита, все еще державшего ружье.— Отлично сработано, Смитти, — саркастически заметил он. — Но она своя.Смит поспешил к выходу. Проходя мимо спальни, он крикнул жене:— Дорогая, оставайся там. Похоже, все будет хорошо.— Харольд, ты в порядке?— Со мной все отлично. А ты оставайся там, пока я не позову.Прислонив ружье к стене, Смит вышел на веранду.Увидев его, Римо засмеялся.— Что тут смешного? — спросил Смит.— Мне почему-то казалось, что вы и спите в сером костюме, — Римо указал на пижаму, в которую был одет Смит. — Я думал, вы никогда не снимаете своего костюма.— Очень смешно, — сказал Смит.Чиун склонился над девушкой Когда Римо подошел поближе, она прошипела:— Ты один из тех, кто осквернил камень, и теперь должен умереть.— Боюсь, вам в вашем состоянии вряд ли удастся исполнить сей приговор.— Она пыталась вас застрелить, — объяснил Смит.— Ей все равно это бы не удалось.— Но вы стояли к ней спиной.— Что все это значит? — спросил Римо, наклонившись к Бобби. — Какой у тебя интерес во всей этой истории? Неужели это из-за того, что я отказался играть с тобой в теннис?— Я дочь Уктута. Как и мой отец, а до этого все его предки на протяжении многих поколений.— Значит, ты помогла им убить собственную мать?— Она не принадлежала к племени актатль. И не защищала священный камень. — Бобби жадно глотала воздух — когда она вздыхала, все клокотало у нее в груди.— Кто же теперь будет защищать камень, малыш?— Его будет защищать Жан-Луи. Он же и уничтожит тебя. Вождь народа актатль принесет тебе смерть.— Если тебе приятна эта мысль.— Я умираю с тайным именем на губах. — Тут она снова что-то произнесла, и, наклонившись поближе, Римо услышал тайное имя Уктута. Лицо Бобби озарила умиротворенная улыбка, глаза закрылись, и голова упала набок.Римо поднялся. В своей шубе, лежа в кровавой жиже, она напоминала гигантскую ондатру на красной подушке.— Что поделаешь, милая, такова наша работа, — произнес он. Затем взглянул на холм — человека на аэросанях там не было.— О Боже! Боже!Римо обернулся. Этот шум издавала Валери, которая наконец набралась смелости и, услышав выстрелы, пришла посмотреть, что происходит. Стоя на углу дома, она смотрела на разбросанные по снежному полю тела.— О Боже! Боже! — вновь повторила она.— Чиун, прошу тебя, убери ее отсюда, — попросил Римо. — И пожалуйста, вставь ей в рот кляп!— Я делаю это не потому, что это приказ. От тебя я приказов не потерплю — только от нашего всемилостивейшего и наимудрейшего императора в пижаме. Я делаю это лишь потому, что это действительно стоит сделать. — С этими словами Чиун тронул Валери за руку. Она вздрогнула и поплелась за ним к машине.— Вам следует избавиться от трупов, — сказал Смит.— Сами избавляйтесь. Я вам не нанимался.— К сожалению, я не могу этого сделать. Видите ли, в доме моя жена, и скоро она уже сунет сюда свой нос. Я не могу допустить, чтобы она это увидела.— Просто не знаю, Смитти, что бы вы делали, если бы я не оказался здесь и не уладил ваши дела? — И он самодовольно взглянул на директора, словно ожидая ответа на свой риторический вопрос.Затем он прошел под навес возле входа в коттедж и вывел оттуда аэросани, которыми пользовался Смит. В этих местах каждый домик, каждый коттедж снабжен этим транспортным средством, поскольку порой снег здесь столь глубок, что лишенные аэросаней жители могут оказаться отрезанными от мира на много недель. А замерзшие или умершие с голоду туристы могли бы нанести непоправимый ущерб туристическому бизнесу штата Мэн.Римо подкатил машину к груде трупов и начал перекидывать их на аэросани, словно мешки с картошкой. Сверху он водрузил Бобби Делфин, а затем подоткнул болтающиеся конечности, чтобы закрепить остальные тела.Развернув аэросани, он направил их к вершине холма, резко обрывавшейся пропастью, где внизу протекала замерзшая сейчас река. Затем он повернул руль, чтобы закрепить полозья в фиксированном положении, завел мотор и спрыгнул на снег.Аэросани начали медленно подниматься на холм, увозя с собой груз из тринадцати тел.— Их найдут только весной, — сказал Римо, обращаясь к Смиту. — А вы уж устройте, чтобы к тому времени ни одна живая душа не знала, кто снимал этот дом.— Сделаю, — заверил его Смит.— Отлично. А почему вы не возвращаетесь в Фолкрофт? Вам больше незачем здесь скрываться.Смит посмотрел на холм.— А как же вождь? — спросил он.— Не беспокойтесь, я позабочусь о нем, когда вернусь в Нью-Йорк.— Разве можно о чем-то беспокоиться, когда имеешь таких сотрудников, как вы?— Вы чертовски правы! — произнес Римо, восхищаясь собственной доблестью.Он оглядел окровавленный снег, затем поднял пучок желтых перьев и принялся мести этим своеобразным веником, заметая кровавые следы. Через несколько секунд двор выглядел таким же чистым, как перед битвой.— А как быть с Валери? — спросил Смит.— Я заставлю ее молчать.Римо ушел, а минуту спустя Смит услышал звук заводимого мотора и тоже пошел прочь.Но прежде чем войти в дом, он задержался на крыльце. Открыв входную дверь, он крикнул, обращаясь к безлюдной заснеженной равнине:— Эй, хватит валять дурака! Если хотите играть в свои дурацкие игры, отправляйтесь куда-нибудь еще! Пока никто не пострадал. Именно так — убирайтесь отсюда! — Подождав двадцать секунд, он закрыл дверь и прошел в спальню. — Дорогая, ты оказалась права. Действительно, какие-то идиоты репетировали военные игры к юбилею. Я их прогнал.— Харольд, но я слышала выстрелы?— Это чтобы их предупредить, — кивнул Смит. — Я стрелял в воздух. Просто для того, чтобы они ушли.— Судя по твоему поведению, я решила, что там происходит что-то действительно серьезное, — подозрительно заметила миссис Смит.— Нет, что ты, ничего серьезного. Кстати, знаешь что, дорогая?— Что?— Собирайся. Мы едем домой.— Хорошо, Харольд.— Эти леса надоедают.— Да, Харольд.— И боюсь, я никогда не научусь кататься достаточно хорошо, чтобы перейти на более серьезную трассу.— Да, Харольд.— К тому же мне хочется вернуться к работе.— Да, Харольд.Когда он вышел из комнаты, миссис Смит вздохнула. Жизнь так скучна!Скучна, скучна, скучна. Глава 15 Недалеко от Нью-Йорка, на другом берегу реки, в Вихокене, штат Нью-Джерси, есть небольшое забранное в цемент недоразумение под названием парк, построенное в память об убийстве Александра Хамильтона Аароном Бэрром.Парк выглядит заплаткой на ухабистом бульваре, извивающимся змеей по вершине холма. Он должен был находиться непосредственно на месте убийства, но его создатели промахнулись — всего на какие-нибудь две сотни футов. По вертикали.Хамильтона застрелили у подножия утеса, на каменистом участке, усыпанном булыжником и обломками пород. Когда до 42-й улицы в Нью-Йорке отсюда ходил паром, территорию здесь регулярно расчищали, но теперь паром отменили и махнули на это место рукой.Так что было весьма сомнительно, что появление здесь еще одного камня привлечет чье-то внимание.Если бы не Валери Гарднер.Выполнив свое обещание и убрав тело Уиллингэма с остальными представителями народа актатль из специального зала музея, Римо нашел способ заткнуть рот Валери.И хотя она по-прежнему считала его маньяком-убийцей, он все же сумел внушить ей мысль, что настал момент, когда должен быть назван преемник Уиллингэма, а кто может быть лучшей кандидатурой, чем молодая помощница директора, которая столько сделала для сохранения музейной коллекции.И вот Римо связался со специальной передвижной группой из Гинвич-виллидж, которая специализировалась на ночной работе, вывозя людей и их вещи из квартир между двенадцатью ночи и пятью часами утра, когда домовладельцы спят, а Валери обзвонила нью-йоркские телестудии, газеты, телеграфные агентства и влиятельные политические журналы.На следующий день ровно в час, когда представители прессы прибыли на заваленную камнями площадку, где произошла дуэль между Хамильтоном и Бэрром, их взорам предстала Валери Гарднер, опершаяся на гигантский восьмифутовый валун с вырезанными на нем кругами и какими то примитивными птицами. Валери проинформировала их, что валун был украден из музея и возвращен лишь за «солидный выкуп», который она заплатила из собственных средств, поскольку не могла связаться с директором, мистером Уиллингэмом, чтобы получить его согласие.Пока Валери объясняла, что это бог «примитивного мексиканского племени под названием актатль, полностью исчезнувшего с приходом Кортеса с конкистадорами», в лицо камню дул сильный северный ветер.— А нет ли у вас каких-либо версий относительно вероятных похитителей камня? — спросил один репортер.— Пока никаких, — ответила Валери.— Интересно, как они вынесли его из музея? Ведь он весит не меньше тонны, — задал вопрос другой журналист.— Четыре тонны, — поправила его Валери. — К сожалению, вчера мы не смогли выставить надежную охрану, потому что кое-кто заболел, поэтому взломщикам удалось проникнуть в музей и увезти камень, очевидно, при помощи каких-то погрузочных средств.Репортеры задали еще пару вопросов, операторы с разных ракурсов сняли камень и Валери, а под конец один из присутствующих спросил:— А есть ли у этой штуки имя? Как нам его назвать?— Для племени актатль он был богом, — объяснила Валери. — Они называли его Уктут. Это было общеизвестное имя, которое использовал простой народ. Но было у него и тайное имя, известное лишь жрецам племени актатль.— Неужели? — воскликнул репортер.— Да И это тайное имя... — Камеры бесшумно закрутились, когда Валери произнесла тайное имя камня Уктут.В тот вечер новость о пропавшем камне передавали все телеграфные агентства и телекомпании страны. И даже за ее пределами, во всех странах мира люди, верившие в Уктут, смотрели, как Валери произносит священное имя. И когда не разверзлись хляби небесные и небо не упало на землю, они печально вздохнули и решили, что теперь, после пяти столетий жизни среди западной цивилизации, им, возможно, пора перестать думать о себе как о народе актатль, полузабытом племени, поклонявшемся бессильному камню.Но не все видели передачу новостей.Когда Валери и репортеры ушли, в парке на вершине холма стояли три человека и смотрели на огромный монумент.В центре стоял Жан-Луи де Жуан. Он улыбнулся и произнес:— Очень умно. Впрочем, все это было хорошо продумано и спланировано. Как вы меня нашли?— Ваши имя было в досье Уиллингэма, — ответил человек справа от него. — В них содержались все имена. Вы были единственный Жан-Луи, к тому же мне про вас говорила Бобби.— Информация когда-нибудь нас всех погубит, — кивнул де Жуан и посмотрел на старика-азиата, стоявшего слева.Тот покачал головой.— Вы император, и это вам наказание за то, что вы не прибегли к помощи квалифицированных специалистов. Нельзя доверять серьезного дела любителям.— Что же теперь будет?— Сегодня, когда выйдут выпуски новостей и там прозвучит священное имя и все такое, все представители племени актатль поймут, что ваш Уктут — жалкая подделка. Вот и все.— А ваша секретная организация восстанет из руин и будет продолжать все как было?— Точно, — подтвердил Римо.— Ну и ладно, — сказал де Жуан. — Чему быть, того не миновать. Боюсь, я не создан для того, чтобы быть вождем. Или, по крайней мере, вождем народа, поклоняющегося скале. — Он улыбнулся — сначала Римо, затем Чиуну, словно желая разделить с ними шутку, понятную лишь близким друзьям.Но они не улыбнулись в ответ. Римо сунул де Жуану в карман клочок бумаги, а Чиун столкнул его с утеса прямо на камень Уктут. С громким звуком де Жуан ударился о него.— Ну и ладно, — обратился к Римо Чиун. — Чему быть, того не миновать.Тело де Жуана будет обнаружено в тот же вечер зеваками, которые, посмотрев новости, поспешат к подножию холма, чтобы взглянуть на огромный валун.А полиция найдет в кармане де Жуана отпечатанную на машинке записку с признанием, что именно он убил конгрессмена, миссис Делфин и Джоя-172, мстя им за то, что они не уберегли Уктут от осквернения. Еще там будет сказано, что Уктут — это ложный бог и что он, Жан-Луи де Жуан, как вождь племени актатль отрекается от отвратительного куска скалы и рассматривает свою смерть как частичное искупление своего участия в трех жестоких и бессмысленных смертях.Все эти события найдут подробнейшее отражение в средствах массовой информации, оставив в стороне возвращение в Фолкрофт директора санатория доктора Харольда В. Смита, хорошо отдохнувшего на курорте возле горы Себомук в штате Мэн и теперь занятого восстановлением своих сложных компьютерных систем.А Римо и Чиун сядут в своем номере и примутся обсуждать проблему обеда.— Рыба, — скажет Чиун.— Я бы предпочел утку, — возразит Римо.— Нет, рыба.— Давай закажем утку. В конце концов, не каждый же день мы убиваем вождя.— Только рыбу, — настойчиво повторит Чиун. — Мне надоело смотреть на то, что украшено перьями.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14