– Ладно, тогда так. Если вы не можете быть мэром, то станете руководить избирательной кампанией. Итак, кого мы поддерживаем?Фарджер глубоко вздохнул и сказал:– Выслушайте меня, мистер Римо. Я поддерживал мэра Картрайта с тех пор, как он впервые выставил свою кандидатуру, и не собираюсь ему изменять, особенно сейчас, когда он оказался под ударом, пав жертвой гнусных посягательств федерального…– Может, вы хотите последовать за вашей машиной? – перебил его Римо.Фарджер покачал головой.– Хорошо. Значит, отныне вы руководите избирательной кампанией. Ну, и кто же будет нашим кандидатом? Конечно, за исключением Картрайта.– Но… ведь я потеряю работу!– В жизни бывают потери и посерьезнее.– И право на пенсионное обеспечение!– Ну, до этого еще надо дожить.– А моя семья? На что они будут жить?– Сколько вы получаете в год?– Пятнадцать тысяч, – промычал Фарджер.Римо достал из внушенного кармана пиджака две пачки банкнот и бросил их на стол.– Здесь ваше жалованье за два года. Итак, кого мы поддерживаем на предстоящих выборах?Фарджер посмотрел на деньги, на Римо, потом снова на деньги. Мысль его судорожно работала, так что от напряжения он даже прищурил глаза.– А Картрайта никак нельзя поддержать?– Нет, – отрезал Римо. – Нельзя допускать к этой должности человека, который так бессовестно оклеветал федеральное правительство… заставил лгать такого честного, благородного человека, как вы. Кто еще баллотируется?– В том-то все и дело, – ответил Фарджер. – Больше никого.– Послушайте, – возмутился Римо, – этот ваш Картрайт, он король или что? Наверняка должен быть еще кто-нибудь!– Конечно, есть люди, – промямлил Фарджер, и в голосе его прозвучала неприязнь. Если бы в этот момент записать его голос на пленку, то ему навсегда пришлось бы расстаться с мечтой стать президентом.– Кто, например?– Некая миссис Эртл Мак-Баргл. Возглавляет организацию «Аборты – немедленно!». Потом еще Глэдис Твиди из Общества борьбы против жестокого обращения с животными – хочет превратить город в приют для бездомных кошек и собак…– Нет уж, – перебил Римо. – Никаких женщин!Фарджер со вздохом пожал плечами.– Есть еще Мак Полани.– Ну?– Он уже в сорок седьмой раз выставляет свою кандидатуру на выборный пост. В прошлый раз баллотировался на пост президента. Каждый раз, проиграв, заявляет, что страна еще не созрела для него.– Чем он занимается?– Он ветеран, инвалид войны. Получает пенсию. А живет на лодке, приспособленной для жилья, чуть ниже по заливу.– Сколько ему лет?Фарджер пожал плечами.– Наверно, за пятьдесят.– Честный?– До того честный, что прямо тошнит. Когда он вернулся из армии, все старались чем-то помочь ветеранам, и вот кому-то в голову пришла идея устроить его на государственную службу в округе. Ну, тут известность, газетная шумиха и все такое.– И что же?– Он уволился через три недели. Сказал, что не может целыми днями бить баклуши. Насколько я помню, еще он заявил, что иначе и быть не могло, поскольку в окружной администрации никто не умеет работать и там даже понятия не имеют, чем занимаются. И все в таком духе.– Похоже, наш человек. Честный, заслуженный ветеран с большим политическим опытом.– Недоделанный рифмоплет, который не наберет и тысячи голосов.– А сколько народу предположительно примет участие в выборах?– Тысяч сорок или около того.– В таком случае нам требуется набрать всего лишь двадцать тысяч голосов. Как, говорите, его зовут?– Мак Полани.– Ясно. Мак Полани. Мэр Полани. Мэр Мак Полани. Выбор народа.– Да о таком мечтает весь мир! – съязвил Фарджер. – Настоящий кретин.– Руководитель его избирательной кампании не должен так говорить, – напомнил Римо. – Какова его предвыборная платформа? На что мы должны сделать особый упор, чтобы победить? – Он однажды слышал, как какой-то руководитель избирательной кампании произносил нечто подобное.Фарджер осмелился улыбнуться – улыбка вышла змеиная.– Минуточку, – произнес он. – Вот, смотрите сами.Фарджер протянул Римо номер «Майами-Бич джорнал», открытый на нужной станице.Взяв газету, Римо прочел небольшой заголовок: «Кандидат призывает к приостановке кампании». Текст заметки гласил:"Мак Полани, выставивший свою кандидатуру на пост мэра, выборы которого состоятся через неделю, призвал сегодня всех кандидатов приостановить всю деятельность, связанную с избирательной кампанией.– Стоит прекрасная погода, – отметил он, сообщив, что это будет его единственным заявлением для прессы. – Самое время заняться рыбалкой. Поэтому приглашаю всех: кандидатов в мой плавучий дом, чтобы вместе порыбачить в заливе. Только так люди могут насладиться хорошей погодой, а уж никак не слушая болтающих на каждом углу политиканов. (Женщины-кандидаты могут пригласить подруг, мэр Картрайт может взять своего егеря.) При всех условиях солнце лучше любого политикана, а рыбная ловля незаменима для душевного спокойствия. Итак, что вы на это скажете, господа и дамочки, не устремиться ли нам всем вместе в синие волны богоданного океана?Остальные кандидаты от комментариев отказались".Римо положил газету на стол.– Это как раз то, что нам нужно, – сказал он. – Это первый из всех известных мне политиков, который держит руку на пульсе народной жизни.– Погодите, – продолжал упорствовать Фарджер. – Это еще не все. На прошлой неделе он призвал к роспуску полицейского управления, сказав, что если все дадут слово не совершать преступлений, то полиция будет просто не нужна. К тому же это позволит снизить налоги.– Неплохая идея, – заметил Римо.– Но прежде, – продолжал Фарджер, в душе которого явно нарастало отчаяние, – он хочет отменить управление по уборке улиц. Если его изберут мэром, заявил он, то члены городского совета будут по очереди ходить по городу и подбирать фантики от конфет.– Ясно: это человек с активной жизненной позицией, – подытожил Римо. – Он хочет включиться в работу и честно противостоять проблемам, которые стоят перед нами.– Нет! – крикнул Фарджер и сам испугался своего крика. Уже тише, он произнес: – Нет, нет, нет! Если я свяжусь с ним, то окончательно погублю собственную карьеру.– А если откажетесь, то погубите собственную жизнь. Итак, выбирайте.После секундной паузы Фарджер сказал:– Избирательной кампании понадобится штаб. Глава 13 Плавучий дом Мака Полани был привязан к старой шине, закрепленной на хлипких мостках, которые были построены на маленькой заболоченной речушке, впадающей в залив. Будущий мэр Майами-Бич был одет в зеленые шорты в цветочек, красную майку в сеточку, черные кроссовки на босую ногу и ярко-зеленую бейсболку. Когда подъехал Римо, он сидел на складном стульчике на палубе своего жилища, нанизывая наживку на крючки.– Мистер Полани? – спросил Римо.– Вряд ли тебе это поможет, сынок, – бросил Полани, не поднимая головы.На вид Римо дал бы ему лет пятьдесят – пятьдесят три, но по голосу гораздо меньше.– Что мне вряд ли поможет? – поинтересовался он.– Я не назначу тебя министром обороны. Ни за что. Честно говоря, не думаю, что Майами-Бич вообще нужен министр обороны. Может, в Лос-Анджелесе он бы и пригодился. Я хочу сказать, любой, кто хоть немного знаком с этим городом, знает, что они запросто могут ввязаться в войну. Но Майами-Бич – никогда! Нет. Так что, сынок, шансов у тебя никаких. Поэтому иди своей дорогой. – И, словно желая подтвердить свои слова, он сильнее нагнулся вперед, казалось полностью уйдя в свое занятие.– А как же мы будем противостоять возрастающей угрозе кубинского ракетного удара? – спросил Римо. – Они всего лишь в девяноста милях от нас и нацелены нам в самое сердце.– Вот! Именно это я и имел в виду. – Тут Полани встал и впервые взглянул на Римо. Это был загорелый до черноты, высокий худой человек; от его глаз разбегались веселые лучики, отчего глаза казались почти щелочками. – Вы, милитаристы, все одинаковы. Одна бомба, две бомбы, четыре бомбы, восемь бомб… к чему мы так придем?– А если шестнадцать бомб? – предложил Римо.– Шестнадцать бомб, тридцать две бомбы, шестьдесят четыре бомбы, сто двадцать восемь бомб, двести пятьдесят шесть бомб, пятьсот двенадцать бомб… сколько там будет после пятисот двенадцати?– Пятьсот тринадцать?Полани засмеялся, и глаза-щелочки закрылись совсем. Но он тут же широко раскрыл их.– Просто отлично! – сказал он. – А как насчет должности городского казначея?– Вообще-то мне больше бы понравилось быть министром обороны, но я принимаю ваше предложение. Только если мне не придется мошенничать.– Я никогда от тебя не потребую ничего подобного! – воскликнул Полани. – Только голосуй за меня. И время от времени улыбайся. Попомни мои слова, малыш, кубинская ракетная угроза рассосется сама собой, если мы только дадим им такой шанс. Так всегда бывает с угрозами и кризисами. Если хочешь, чтобы угроза превратилась в реальность, а кризис обострился, попытайся немедленно их решить. А если предоставить их самим себе, то все будет хорошо.– Вы так легко раздаете должности, – заметил Римо.– На этот счет можешь не сомневаться. Ты триста двадцать первый человек, которому я предлагаю должность казначея. – Из-под стоящего на палубе ящика от кока-колы он извлек записную книжку. – Как тебя звать? Надо бы записать твое имя.– Меня зовут Римо. Но как же так можно – обещать всем подряд одну и ту же должность?– Запросто, малыш. Меня все равно не выберут.– Политики так не говорят!– Это я-то политик? Не смеши! Все, что я знаю о политике, – что я все равно не смогу победить.– А почему?– Во-первых, меня никто не поддерживает. Ни один дурак не станет голосовать за старого рыбака. Во-вторых, у меня нет денег. В-третьих, я не могу добыть денег, поскольку не желаю вступать в сделки с людьми, у которых они есть. Вот почему я проиграю. Что и требовалось доказать.– А зачем же вы баллотируетесь?– Я считаю долгом каждого человека внести посильный вклад в дело формирования органов управления.– Большинство выполняет сей долг путем голосования.– Все верно, малыш. Но я не голосую. По крайней мере, в нашем городе.Не за этих же негодяев голосовать! А раз я не хочу голосовать, значит, я должен сделать что-то еще. Вот я и баллотируюсь. И проигрываю.Потрясенный этой безукоризненной логикой, Римо на какое-то время умолк. Наконец он спросил:– А как бы вы отнеслись к тому, чтобы все-таки победить?– Кого я должен буду пришить?– Никого, – ответил Римо. – Это по моей части. Вам же потребуется всего лишь быть предельно честным. Не наживаться за счет других, не вымогать взятки за контракты, не идти на сделки с местными воротилами.– Черт побери, сынок, но это же проще простого! Я в жизни не делал ничего подобного!– В таком случае вам следует всего лишь оставаться самим собой. Вы согласны?Полани вновь опустился на складной стул.– Может, поднимешься на борт и расскажешь мне что к чему.Римо вспрыгнул на перила, легко соскочил на палубу и уселся на ящик из-под кока-колы рядом с Полани.– Так вот, – начал он. – Я считаю, что вы можете победить, и готов вложить в это деньги. Я же найму управляющего кампанией и весь необходимый персонал, а потом займусь рекламой в газетах и на телевидении.– А что я буду делать? – поинтересовался Полани.– Да что хотите. Можете немножко порыбачить. Если пожелаете, то примете участие в кампании. – На мгновение задумавшись, Римо быстро добавил: Нет, пусть лучше этим займутся профессионалы. Посмотрим, посоветуют ли они вам принимать участие в кампании или нет.– Хорошо, малыш. Теперь твой черед честно отвечать. Что ты-то с этого будешь иметь?– Сознание того, что помог очистить от скверны прекрасный город, посадив на должность мэра честного человека.– И все?– И все.– И никаких контактов на прокладку канализации?Римо покачал головой.– И не будешь строить школы из некачественного цемента?Римо снова покачал головой.– И не станешь указывать, кого назначить комиссаром полиции?– Даже кого назначить городским казначеем.– Хорошие ответы, сынок. Потому что если бы ты дал хоть один утвердительный ответ, то плавал бы сейчас в речке.– Я не умею плавать.– А я – играть в мяч.– Отлично. В таком случае, мы поняли друг друга.Полами отложил крючки, которые держал в натруженных мозолистых руках, и пристально посмотрел на Римо светло-голубыми глазами.– Если у тебя действительно такие деньжищи, то как это мэру Картрайту не удалось тебя подцепить? Он постоянно подстерегает богатую добычу вроде таких, как ты.– Я не могу быть союзником Картрайта, – ответил Римо. – После всего, что он наплел насчет документов Лиги, после всех его дешевых нападок на федеральное правительство? Да ни за что!Полани прищурившись посмотрел на Римо, затем тыльной стороной ладони вытер лоб.– Ты не похож на психа.– А я и не псих. Просто человек, который любит Америку.Полани вскочил на ноги и приложил шапку к сердцу, отдавая гражданский салют. И тут Римо увидел на корме американский флаг, какой можно за гроши купить в любом магазине. Но едва у него мелькнула мысль, что сцена выглядит довольно смешно, как Полани крепкой рукой поднял его на ноги.– Отдай честь, мальчик. Это полезно для души.Приложив руку к сердцу, Римо встал рядом с Полани. Смотрите на нас, думал он, двух самых безумных жителей Западного полушария. Один псих хочет стать мэром, а другой собирается помочь ему исполнить это желание.Наконец Полани опустил руку, но шапку надевать явно не торопился.– Я вверяю тебе мою жизнь, – торжественно заявил он. – Говори, что мне делать.– Отправляйтесь на рыбалку. Только не ловите жирную рыбу, я ее не люблю. Позже я сам с вами свяжусь.– Сынок, – сказал Полани, – ты настоящий псих.– Точно. Это чистая правда. А сейчас нам надо выиграть выборы. И не забудьте – жирную рыбу не ловить.– А если сделать это девизом нашей кампания?– Боюсь, он не найдет понимания среди толпы. Но зато у меня есть идея, в какое рекламное агентство обратиться. Пусть они сами придумают нам девиз.С этими словами Римо спрыгнул на мостки и направился к машине, но по дороге обернулся.– Эй, Мак! – крикнул он. – Почему вы решили, что я хочу стать министром обороны?Полани уже снова трудился над своими крючками. Не поднимая головы, он крикнул:– Я видел, как ты вылезал из машины. Ты похож на человека, который способен начать войну. – Он поднял глаза. – Я прав?– Скорее, я положу ей конец, – отозвался Римо. Глава 14 – «Уокер, Хэпдлман и Дейзер» слушает.– Кто там у вас главный? – поинтересовался Римо.– А о чем идет речь? – ответил женский голос за полторы тысячи миль от Флориды.– Речь идет о ста тысячах долларов за неделю работы. – Римо полагал, что это произведет впечатление на секретаршу.– Минуточку.Значит, он оказался прав. На мистера Хэндлмана, которому передала трубку секретарша, это тоже произвело впечатление. Равно как и на мистера Дейзера, которому передал трубку мистер Хэндлман. Они находились под таким впечатлением, что обещали немедленно отыскать Дороти.– Дороти?– Да. Дороти Уокер.Тут Римо вспомнил блондинку из «Нью-Йорк таймс».– Ну так бегите скорее к ней в кабинет и скажите, что на проводе ждет крупный клиент.– Извините, мистер… мистер… кажется, вы не назвали своего имени.– Вы правы, я действительно не назвал себя.– Она в отпуске.– Интересно, где?– В гостях у отца, в Майами-Бич.– Я как раз нахожусь в Майами-Бич, – сказал Римо. – Где можно ее найти?– Я попрошу ее вам позвонить, – сказал мистер Дейзер.– Только побыстрее. – И Римо дал Дейзеру свой телефон. – Меня зовут Римо, – произнес он.Через десять минут раздался телефонный звонок.– Говорит Дороти Уокер, – произнес хорошо поставленный голос с манхэттанским выговором.– Я бы хотел, чтобы вы провели для меня кампанию.– Какую именно?– Политическую.– Извините, но мы не проводим политических кампаний.– Послушайте, речь идет о ста тысячах долларов за неделю.– Мистер Римо, я с удовольствием помогла бы вам, но мы не проводим политических кампаний.– Вы можете рекламировать неработающие кондиционеры, бумажные полотенца, которые скребут, как наждачная бумага, набитые опилками сигареты, но не можете помочь выбрать мэра Майами-Бич?Наступила минутная пауза. Затем голос произнес:– Я не сказала: не можем, я сказала: не проводим. Кстати, кто ваш кандидат?– Некий джентльмен по имени Мак Полани. – Вспомнив сухопарого рыбака на самодельной лодке, Римо добавил: – Обходительный, благородный джентльмен. Отмеченный наградами ветеран Второй мировой войны, известный своей честностью, с богатым опытом политической деятельности. Просто мечта для представителя службы связи с общественностью.– Звучит соблазнительно, мистер Римо. Позвольте мне вам перезвонить. Впрочем, не хочу вас обнадеживать. Политические кампании – не наш профиль.– Думаю, за эту вы возьметесь, – доверительно проговорил Римо, – особенно если познакомитесь с нашим кандидатом. Увидеть его – значит полюбить.– Он политический деятель?– Да.– Звучит невероятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17