вкусно… И Индеец говорит: вкусно… И Паганель говорит: вкусно, очень вкусно…
Утром Чапов проснулся и понял, что Индеец так и не пришел. Значит, решил он, точно уехали в Выборг.
* * *
…После того, как преодолели стену, Гурон увлек Наташу в лес. Они пересекли неглубокий овраг, широкую поляну, углубились в подлесок и легли на мох в кустарнике. Гурон сказал:
– Не бойся, Наташа. Здесь нас не найдут… сейчас они очухаются, будут нас искать, но не найдут.
Гурон точно знал: без собак найти в темном лесу человека непросто. А если человек ведет себя грамотно – не двигается, не шумит, соблюдает элементарные правила маскировки – практически невозможно… если у преследователей нет соответствующей подготовки. У бандитов ее, разумеется, нет. Он точно знал: пройдет минута или больше, прежде чем братки натянут свою одежонку и организуют какое-никакое преследование. При этом будут ломиться по лесу, как стадо слонов, и подсвечивать себе фонарями. Если бы Гурон был один, без Наташи, он бы непременно взял одного… это просто: пропустить мимо, свернуть шею, забрать оружие, одежду, если повезет – деньги документы и … Если бы Гурон был один, то, взяв первого и вооружившись, он мог бы "поиграть в пейнтбол" с остальными. Но на нем "висел хомут" – Наташа, и снова начала болеть голова.
Бандиты появились только минуты через три. Двое вышли с левой стороны стены, двое обогнули стену справа. Рафаэля среди них не было… Все четверо сбились кучкой (эх, сейчас бы АКМ!) около ватника на стене, посовещались и двинулись в лес. У одного было ружье, у остальных пистолеты. Как и предполагал Гурон, включили фонари… Они даже не обратили внимания на следы, сознательно оставленные Гуроном на дороге чтобы сбить их с толку, направить в сторону… Охотнички хреновы! Следопыты!
Да, если бы не Наташа… если бы не голова… можно было бы славно "поиграть в пейнтбол" и положить всех. Потом наведаться на виллу и поговорить с этим Рафаэлем. Совсем недавно Гурон дал себе зарок, что никогда больше не возьмет в руки оружия… после истории с Валентином он подумал, что поторопился. А уж после того, как история получила продолжение, сомнения отпали.
Наташа была напугана. Она дрожала, и инстинктивно прижималась к Гурону. Он погладил ее по голове, прошептал: не бойся. Не бойся, все будет хорошо.
Спустя две минуты один из братков прошел всего метрах в шести-семи от Гурона и Наташи. Он бестолково шарил лучом фонаря по земле, по кустам, держался неуверенно. Гурон чувствовал его страх. Чувствовал, что "охотничек" сам боится ночного леса и засады… Луч фонаря скользнул по кустам, ушел в сторону.
Братки шумели на весь лес, и Гурон по звуку отслеживал их перемещение. Когда они углубились метров на двести, он сказал:
– Ну вот и все, Наташа, уходим.
– Может быть, останемся здесь? – неуверенно спросила она.
– Нет, Наташа, нельзя. Вот-вот ляжет роса, и мы наследим не хуже, чем лыжник зимой… надо уходить. Ты хотя бы примерно поняла, где мы находимся?
– Мы недалеко от Зеленогорска, – ответила Наташа.
– Молодец, умничка, – похвалил Гурон. – Пошли.
Они пошли. Наташа прихрамывала, но старалась не отставать.
* * *
Четверо снаряженных на поиски бойцов побродили по лесу чуть больше получаса, посовещались и решили возвращаться: хрен ли кого тут ночью найдешь?
Их встретили злой, невыспавшийся Рафаэль и очень злой, нетрезвый Тайсон. Тайсон скорбел по Грете.
Бойцы рассчитывали отдохнуть, расслабиться, но Рафаэль приказал:
– По машинам. Двое – в Зеленогорск, на вокзал. Двоим – утюжить трассу. Возможно, они попытаются поймать попутку.
– А может, – сказал Буйвол, – перехватить их у ментовки?
Рафаэль ответил:
– В ментовку он не пойдет… а вот сюда он вернется запросто. Может быть, уже сегодня.
– З-зачем? – удивился Ганс. Рафаэль посмотрел на него, как на больного. Впрочем, к Гансу все именно так и относились: он заикался и вид имел придурковатый… но стрелял – отменно.
– А чтобы спасибо нам сказать, – ответил Рафаэль с усмешкой. – Чего стоим?
Бойцы сели в две тачки и укатили, Тайсон пошел копать могилу для Греты. Рафаэль сел на ступеньки крыльца, вытащил папиросу с анашой, прикурил от золотого "ронсона". Приближался рассвет.
* * *
Приближался рассвет. Он был серым, мутным и зябким. Жан и Наташа вышли к Зеленогорску.
– Куда мы идем, Индеец? – спросила Наташа. – В милицию?
Этого вопроса Гурон ждал. Он поднял с земли палку с рогатинкой на конце, оперся на нее, как на костыль и ответил вопросом:
– Знаешь, Наташа, на кого мы сейчас похожи?
– На бомжей мы похожи… так куда идем?
– Нет, Наташа, мы похожи на кота Базилио и лису Алису, – сказал он и заковылял на своем костылике.
– Смешно, – сказала Наташа без тени улыбки. – Так куда же, все-таки, мы идем? В милицию?
– Нет, Наташа, в милицию мы не пойдем.
– Почему? Почему?! Нужно, чтобы этих бандитов немедленно аресто…
– Погоди, Наташа, погоди, – перебил Гурон. Он увидел впереди скамейку и предложил: – Давай присядем.
Гурону предстоял очень тяжелый разговор, и он не был уверен, что женщина – измученная и испуганная женщина – сможет понять то, что не понимают многие мужики. Они присели на скамейку, Гурон вытряхнул из пачки последнюю беломорину, прикурил, затянулся горьким дымом.
– Выслушай меня внимательно, Наташа, – сказал Гурон.
– Я слушаю.
– Выслушай и попытайся понять… Мы не пойдем в милицию. Мы не пойдем в милицию потому, что, во-первых, это бессмысленно – не поможет милиция. А во-вторых, есть другой, гораздо более эффективный способ наказать этих уродов.
– Какой? – быстро спросила Наташа.
– Не важно, – сказал Гурон. – Главное, что он сработает.
– Ты хочешь их… как овчарку?
Гурон закашлялся, подумал: правильнее сказать: как бешеных собак… Он кашлял, затягивая ответ, но Наташа все поняла и вдруг спросила:
– Метод Рясного?
Гурон удивленно вскинул голову, посмотрел ей в глаза. А Наташа снова спросила:
– Вы уверены, Жан, что у вас есть такое право?
Гурон мог бы ответить: да, уверен. Меня учили, что действовать нужно самым эффективным образом. Всегда. При любых обстоятельствах. В данных обстоятельствах самый эффективный образ действий: физическое уничтожение Рафаэля и его подручных… так что же тут мудрить?
Он сказал:
– Наташа, эти шакалы избили и едва не убили Валентина.
– Как? – сказала она. – Вы же говорили…
– Я говорил неправду. Вы что же думаете: на нас напали случайно? Нет, у них есть серьезные претензии к Вальке и ко мне. Итак: они едва не убили Валентина – раз. Они захватили нас – два. Если бы мы не смогли сбежать, то утром за нас взялись бы всерьез – три. Вы понимаете, что вас ожидало?
– Догадываюсь, – тихо ответила она.
– Вам их жалко?
Она опустила голову, ничего не ответила. Гурон сильно затянулся, отбросил окурок, сказал:
– Сейчас я отвезу вас…
– Мы снова на "вы"?
Две минуты назад Наташа сама перешла на "вы", но не заметила этого, а Гурон не стал поправлять.
– Извини, – сказал он, – конечно, на "ты"… Я отвезу тебя в Выборг.
– Но Валя…
– Именно Валя так решил, – жестко отрезал Гурон. – Я отвезу тебя в Выборг, ты поживешь там два-три дня, а я за это время постараюсь все уладить… Ты любишь Валентина?
Она кивнула и заплакала… Гурон обреченно вздохнул.
* * *
Денег не было ни рубля – у Гурона бумажник забрали при обыске, Наташа сама забыла свою сумочку в "Волге". Не на что было купить пачку сигарет, выпить чашку кофе, взять билет на электричку.
– Деньги достанем, – сказал Гурон. – Сиди здесь и жди меня.
– А ты… куда?
– Сиди здесь, я быстро.
Он ушел. Он еще не знал, где и как достанет деньги, но точно знал, что достанет… Он шел по пустынной улице и довольно скоро увидел указатель: "АЗС. 300 м". Он направился туда, куда указывала стрелка, и через четыре минут был у заправки. Он осмотрелся, решил: пожалуй, то, что нужно – место тихое, кусты скрывают выезжающий с заправки автомобиль от оператора.
Гурон подобрал пустую бутылку из-под пива и засел в кустах. Часы показывали шесть с минутами, толстые шланги были обернуты вокруг колонок, на колонках висели таблички: "Бензина нет". На заправке не было ни людей, ни машин. Гурон настроился на долгое ожидание, но уже минут через пять на заправку въехала "девятка" цвета "мокрый асфальт" с тонированными стеклами и магнитной антенной на крыше. Открылась правая передняя дверца, из нее на всю дурягу закричал приблатненый баритон:
Пусть суд идет, пусть собраны улики.
Не зарекаясь от сумы и от тюрьмы,
Я говорю вам, пацаны: все чики-чики,
Все чики-чики, говорю вам, пацаны.
Потом из дверцы вылез "добрый молодец" в кожаной куртке, спортивных штанах и золотой цепью на мощной шее… Гурон решил: подходит… сейчас все будет "чики-чики". Молодец по-хозяйски размотал шланг и вставил пистолет в горловину бака. Голос "королевы бензоколонки", усиленный динамиком, произнес:
– Не видите, написано: "Бензина нет"?
"Добрый молодец" подошел к окошку и громко, не хуже динамика, сказал:
– Мама, не лечи. Максаю чухонскими рубликами.
Он протянул в окошко деньги – видимо, финские марки – и благополучно заправился из колонки, в которой "бензина нет".
Гурон – грязный, небритый, в расстегнутой чуть не до пупа рубашке – вывалился из кустов едва ли не под колеса выезжающей с заправки "девятки". Он шел покачиваясь, размахивая бутылкой из-под пива… скрипнули тормоза, машина остановилась. Гурон покачнулся, оперся о капот. Из машины неторопливо вылез "добрый молодец", вслед ему несся приблатненный баритон.
Со словами: убью урода, – молодец сделал шаг к Гурону. И Гурон сделал шаг навстречу молод цу, широко раскинул руки и сказал:
– Подкинь до Питера, мастер.
– Щас подкину! – ответил молодец, выбросил вперед кулак, но кулак провалился в пустоту, а на голову молодцу опустилась бутылка. Магнитола орала:
Я говорю вам, пацаны: все чики-чики.
Все чики-чики, говорю вам, пацаны.
* * *
Наташа сидела на скамейке, думала: господи, как долго его нет… как долго!.. не случилось ли чего?
Из переулка вдруг выскочила "девятка" с тонированными стеклами, остановилась напротив Наташи… она посмотрела на машину с тревогой. Открылась передняя дверца, из машины выскользнул гоблин в обычной бандитской униформе – кожаная куртка, спортивные штаны, золотая цепь. Наташа сжалась.
– Садитесь, маркиза, поехали, – сказал гоблин голосом Индейца.
– Где ты взял машину? – спросила она. – И этот… наряд?
– Один добрый молодец дал напрокат.
Наташа покачала головой, ничего не сказала и села в машину. Гурон резко, с проворотом колес, взял с места.
До Выборга они не доехали, бросили "девятку" в лесу, сели на электричку. В вагоне Гурон сразу задремал.
* * *
В Выборге был туман. Он стелился над вымощенной булыжником Вокзальной площадью, лохматыми клочьями покрывал залив Салакка-Лахти. В прорехах тумана лежала темная неподвижная вода. Крепостная башня, казалось, плыла на белой волне. Где-то в тумане нервно вскрикивала пароходная сирена.
– Вот мой дом, – сказала Наташа, когда они пришли на улицу Водной заставы. – Ключей нет, придется будить маму.
Гурон кашлянул в кулак, сморщился от боли в затылке.
– Наташа, – сказал он, – мне очень жаль, что все так получилось…
– Не надо… не надо об этом. – Наташа открыла дверь подъезда. – Сейчас я напою тебя чаем, потом ты ляжешь спать.
Гурон взял ее за локоть:
– Минутку, Наташа. За предложение спасибо, но мне нужно вернуться в Питер.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
– Но…
– Так надо, Наташа, – твердо сказал Гурон. – У тебя есть телефон?
– Да, но…
– Тебе придется оставаться здесь, пока я не позвоню. Диктуй номер.
Механически она продиктовала номер, потом растерянно спросила:
– Куда ты такой поедешь? Тебе нужно выспаться, тебя нужно показать врачу.
Гурон через силу улыбнулся:
– В электричке высплюсь… жди звонка. И ни о чем не думай – все будет хорошо.
Он пожал руку Наташи чуть выше локтя, повернулся и пошел. Наташа печально смотрела ему вслед.
* * *
В электричке Гурон спал. Его разбудили, когда поезд прибыл на Финляндский вокзал. На вокзале было полно людей с сумками и рюкзаками – суббота, дачники отправляются на "фазенды" копать картошку. В аптечном киоске Гурон купил упаковку пенталгина, проглотил сразу две таблетки, запил минералкой. Он чувствовал себя очень скверно, но времени на жалость к самому себе не было… впрочем, он и не умел жалеть себя.
В буфете на вокзале он выпил три чашки скверного, но горячего кофе, наметил план действий. План был прост и стратегически построен на фразе, произнесенной лечащим врачом Валентина: расстреливать таких надо.
Сделаем, доктор!
* * *
Гурон предполагал, что возле больницы его могут ждать и проник в нее с тыла, через служебный вход. На хирургии он нашел лечащего врача Паганеля, вручил пакет с лекарствами. Как и вчера, врач выглядел усталым, жевал резинку, но сквозь земляничный аромат все равно прорывался запах алкоголя.
– Доброе утро, Сергей Василич, – сказал Гурон. – Как Валентин?
– Пока порадовать вас нечем.
– Понятно… Я принес лекарства.
Врач внимательно изучил лицо Гурона и ответил:
– Давайте-ка я вас посмотрю.
– Зачем это?
– Затем, что вы, голубчик, явный кандидат на госпитализацию.
– Пустое, Сергей Василич… просто я ночь не спал.
Хирург покачал головой, но ничего не сказал. А Гурон спросил:
– Скажите, Сергей Василич, можно ли организовать запись о выписке Валентина Степаныча?
– Ему рано выписываться. Я же вам объяснял.
– Я понимаю… я имел в виду другое: можно спустить в справочное информацию, что пациент Корзунов выписан?
Хирург помолчал, потом сказал: можно. Гурон пожал ему руку, направился к дверям… Хирург окликнул его:
– Жан Петрович.
Гурон обернулся. Сергей Васильевич подошел, вытащил из кармана халата пачку таблеток, протянул.
– Принимайте вот это… поможет.
– Спасибо.
– И еще: я не знаю, в какие игры вы играете, но… я желаю вам удачи.
* * *
Паганель выглядел худо. Гурону даже показалось, что хуже, чем вчера. Валентин лежал и смотрел в потолок. Поверх одеяла покоилась загипсованная рука. Гурон положил на тумбочку пакет с "передачкой", присел рядом.
– Привет, Паганель.
– Здорово, Индеец.
– Как ты?
– Нормально… Наташу отвез?
– Обижаешь, начальник.
– А эти… уроды… не проявлялись?
– Да брось ты, Валя. Они в штаны наложили. Забудь про них раз и навсегда.
– Хорошо бы. Но навряд ли, Ваня, я когда-нибудь забуду.
– Забудь, Паганель, забудь, – убежденно сказал Гурон. – Слушай, я ключи от сашкиной квартиры потерял. Можно у тебя тормознуться на денек?
– Не вопрос. Я черкану записку Эдите.
Спустя полчаса Гурон покинул "третью истребительную" через служебный вход.
* * *
Соседка Паганеля, Эдита Яновна, по записке Валентина выдала Гурону ключи от квартиры… она бы и безо всякой записки выдала – Жана она знала с той поры, когда Индеец, Чапай и Паганель были еще детьми.
Увидев Гурона, Эдита Яновна всплеснула руками, ахнула:
– Жан… Французик! Это ты?
– Я, Эдита Яновна, я, – склонил голову Гурон. Ему очень хотелось лечь, но пришлось потратить минут двадцать на чашку чая и разговор с Эдитой. После того, как ключи были выданы, Гурон заглянул в валькину квартиру. Он пробыл там три минуты – взял ключи от гаража и кой-какие мелочи. Потом поставил на входную дверь две простенькие "контрольки" и ушел в гараж.
Он разложил сиденье "Волги", принял таблетку, предложенную доктором, и лег в машине. Уснул мгновенно, как будто провалился в колодец.
* * *
Гурон проспал до вечера. Проснулся, прислушался к своим ощущениям – самым главным был голод. Голова болела, но уже меньше. Он выбрался из своей "берлоги", отправился на квартиру. Прежде, чем подойти к подъезду, долго изучал двор. Наблюдения не было, обе "контрольки" тоже оказались на месте.
Не включая света, не приближаясь к окнам, он побрился и поужинал. Потом лег на пол и выкурил сигарету… он лежал, курил и думал: нужен ствол. Любой ствол – хоть самый завалященький. Но где его взять?.. В принципе, оружие можно добыть нападением на часового в воинской части или на сотрудника милиции. Но это гнилой вариант. Ты же не в Африке, ты дома… Стоп! Чапай говорил, что в Апраксином дворе приторговывают из-под полы оружием. Чапай говорил так: там в полный рост торгуют газовыми пистолетиками, но если очень постараться, там можно купить и боевое оружие… Если очень постараться…Значит, на блюдечке не вынесут, сначала помурыжат. А времени нет… Стоп! Стоп, капитан – на дне пруда лежит обрез, который ты сам отобрал у Буйвола и сам же в пруд и забросил.
Глава седьмая
ИГРА В ПЕЙНТБОЛ ПО-ВЗРОСЛОМУ
Было совершенно темно, облачно, накрапывал дождь. По обеим сторонам пустыря светились окна домов. Гурон остановился на берегу пруда. Вода казалась густой, маслянистой.
Гурон постарался восстановить в памяти, как все происходило, где стоял БМВ и как летел, вращаясь, полуметровый обрез… он сосредоточился, прикрыл глаза, восстанавливая картинку и сенсорные ощущения от броска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Утром Чапов проснулся и понял, что Индеец так и не пришел. Значит, решил он, точно уехали в Выборг.
* * *
…После того, как преодолели стену, Гурон увлек Наташу в лес. Они пересекли неглубокий овраг, широкую поляну, углубились в подлесок и легли на мох в кустарнике. Гурон сказал:
– Не бойся, Наташа. Здесь нас не найдут… сейчас они очухаются, будут нас искать, но не найдут.
Гурон точно знал: без собак найти в темном лесу человека непросто. А если человек ведет себя грамотно – не двигается, не шумит, соблюдает элементарные правила маскировки – практически невозможно… если у преследователей нет соответствующей подготовки. У бандитов ее, разумеется, нет. Он точно знал: пройдет минута или больше, прежде чем братки натянут свою одежонку и организуют какое-никакое преследование. При этом будут ломиться по лесу, как стадо слонов, и подсвечивать себе фонарями. Если бы Гурон был один, без Наташи, он бы непременно взял одного… это просто: пропустить мимо, свернуть шею, забрать оружие, одежду, если повезет – деньги документы и … Если бы Гурон был один, то, взяв первого и вооружившись, он мог бы "поиграть в пейнтбол" с остальными. Но на нем "висел хомут" – Наташа, и снова начала болеть голова.
Бандиты появились только минуты через три. Двое вышли с левой стороны стены, двое обогнули стену справа. Рафаэля среди них не было… Все четверо сбились кучкой (эх, сейчас бы АКМ!) около ватника на стене, посовещались и двинулись в лес. У одного было ружье, у остальных пистолеты. Как и предполагал Гурон, включили фонари… Они даже не обратили внимания на следы, сознательно оставленные Гуроном на дороге чтобы сбить их с толку, направить в сторону… Охотнички хреновы! Следопыты!
Да, если бы не Наташа… если бы не голова… можно было бы славно "поиграть в пейнтбол" и положить всех. Потом наведаться на виллу и поговорить с этим Рафаэлем. Совсем недавно Гурон дал себе зарок, что никогда больше не возьмет в руки оружия… после истории с Валентином он подумал, что поторопился. А уж после того, как история получила продолжение, сомнения отпали.
Наташа была напугана. Она дрожала, и инстинктивно прижималась к Гурону. Он погладил ее по голове, прошептал: не бойся. Не бойся, все будет хорошо.
Спустя две минуты один из братков прошел всего метрах в шести-семи от Гурона и Наташи. Он бестолково шарил лучом фонаря по земле, по кустам, держался неуверенно. Гурон чувствовал его страх. Чувствовал, что "охотничек" сам боится ночного леса и засады… Луч фонаря скользнул по кустам, ушел в сторону.
Братки шумели на весь лес, и Гурон по звуку отслеживал их перемещение. Когда они углубились метров на двести, он сказал:
– Ну вот и все, Наташа, уходим.
– Может быть, останемся здесь? – неуверенно спросила она.
– Нет, Наташа, нельзя. Вот-вот ляжет роса, и мы наследим не хуже, чем лыжник зимой… надо уходить. Ты хотя бы примерно поняла, где мы находимся?
– Мы недалеко от Зеленогорска, – ответила Наташа.
– Молодец, умничка, – похвалил Гурон. – Пошли.
Они пошли. Наташа прихрамывала, но старалась не отставать.
* * *
Четверо снаряженных на поиски бойцов побродили по лесу чуть больше получаса, посовещались и решили возвращаться: хрен ли кого тут ночью найдешь?
Их встретили злой, невыспавшийся Рафаэль и очень злой, нетрезвый Тайсон. Тайсон скорбел по Грете.
Бойцы рассчитывали отдохнуть, расслабиться, но Рафаэль приказал:
– По машинам. Двое – в Зеленогорск, на вокзал. Двоим – утюжить трассу. Возможно, они попытаются поймать попутку.
– А может, – сказал Буйвол, – перехватить их у ментовки?
Рафаэль ответил:
– В ментовку он не пойдет… а вот сюда он вернется запросто. Может быть, уже сегодня.
– З-зачем? – удивился Ганс. Рафаэль посмотрел на него, как на больного. Впрочем, к Гансу все именно так и относились: он заикался и вид имел придурковатый… но стрелял – отменно.
– А чтобы спасибо нам сказать, – ответил Рафаэль с усмешкой. – Чего стоим?
Бойцы сели в две тачки и укатили, Тайсон пошел копать могилу для Греты. Рафаэль сел на ступеньки крыльца, вытащил папиросу с анашой, прикурил от золотого "ронсона". Приближался рассвет.
* * *
Приближался рассвет. Он был серым, мутным и зябким. Жан и Наташа вышли к Зеленогорску.
– Куда мы идем, Индеец? – спросила Наташа. – В милицию?
Этого вопроса Гурон ждал. Он поднял с земли палку с рогатинкой на конце, оперся на нее, как на костыль и ответил вопросом:
– Знаешь, Наташа, на кого мы сейчас похожи?
– На бомжей мы похожи… так куда идем?
– Нет, Наташа, мы похожи на кота Базилио и лису Алису, – сказал он и заковылял на своем костылике.
– Смешно, – сказала Наташа без тени улыбки. – Так куда же, все-таки, мы идем? В милицию?
– Нет, Наташа, в милицию мы не пойдем.
– Почему? Почему?! Нужно, чтобы этих бандитов немедленно аресто…
– Погоди, Наташа, погоди, – перебил Гурон. Он увидел впереди скамейку и предложил: – Давай присядем.
Гурону предстоял очень тяжелый разговор, и он не был уверен, что женщина – измученная и испуганная женщина – сможет понять то, что не понимают многие мужики. Они присели на скамейку, Гурон вытряхнул из пачки последнюю беломорину, прикурил, затянулся горьким дымом.
– Выслушай меня внимательно, Наташа, – сказал Гурон.
– Я слушаю.
– Выслушай и попытайся понять… Мы не пойдем в милицию. Мы не пойдем в милицию потому, что, во-первых, это бессмысленно – не поможет милиция. А во-вторых, есть другой, гораздо более эффективный способ наказать этих уродов.
– Какой? – быстро спросила Наташа.
– Не важно, – сказал Гурон. – Главное, что он сработает.
– Ты хочешь их… как овчарку?
Гурон закашлялся, подумал: правильнее сказать: как бешеных собак… Он кашлял, затягивая ответ, но Наташа все поняла и вдруг спросила:
– Метод Рясного?
Гурон удивленно вскинул голову, посмотрел ей в глаза. А Наташа снова спросила:
– Вы уверены, Жан, что у вас есть такое право?
Гурон мог бы ответить: да, уверен. Меня учили, что действовать нужно самым эффективным образом. Всегда. При любых обстоятельствах. В данных обстоятельствах самый эффективный образ действий: физическое уничтожение Рафаэля и его подручных… так что же тут мудрить?
Он сказал:
– Наташа, эти шакалы избили и едва не убили Валентина.
– Как? – сказала она. – Вы же говорили…
– Я говорил неправду. Вы что же думаете: на нас напали случайно? Нет, у них есть серьезные претензии к Вальке и ко мне. Итак: они едва не убили Валентина – раз. Они захватили нас – два. Если бы мы не смогли сбежать, то утром за нас взялись бы всерьез – три. Вы понимаете, что вас ожидало?
– Догадываюсь, – тихо ответила она.
– Вам их жалко?
Она опустила голову, ничего не ответила. Гурон сильно затянулся, отбросил окурок, сказал:
– Сейчас я отвезу вас…
– Мы снова на "вы"?
Две минуты назад Наташа сама перешла на "вы", но не заметила этого, а Гурон не стал поправлять.
– Извини, – сказал он, – конечно, на "ты"… Я отвезу тебя в Выборг.
– Но Валя…
– Именно Валя так решил, – жестко отрезал Гурон. – Я отвезу тебя в Выборг, ты поживешь там два-три дня, а я за это время постараюсь все уладить… Ты любишь Валентина?
Она кивнула и заплакала… Гурон обреченно вздохнул.
* * *
Денег не было ни рубля – у Гурона бумажник забрали при обыске, Наташа сама забыла свою сумочку в "Волге". Не на что было купить пачку сигарет, выпить чашку кофе, взять билет на электричку.
– Деньги достанем, – сказал Гурон. – Сиди здесь и жди меня.
– А ты… куда?
– Сиди здесь, я быстро.
Он ушел. Он еще не знал, где и как достанет деньги, но точно знал, что достанет… Он шел по пустынной улице и довольно скоро увидел указатель: "АЗС. 300 м". Он направился туда, куда указывала стрелка, и через четыре минут был у заправки. Он осмотрелся, решил: пожалуй, то, что нужно – место тихое, кусты скрывают выезжающий с заправки автомобиль от оператора.
Гурон подобрал пустую бутылку из-под пива и засел в кустах. Часы показывали шесть с минутами, толстые шланги были обернуты вокруг колонок, на колонках висели таблички: "Бензина нет". На заправке не было ни людей, ни машин. Гурон настроился на долгое ожидание, но уже минут через пять на заправку въехала "девятка" цвета "мокрый асфальт" с тонированными стеклами и магнитной антенной на крыше. Открылась правая передняя дверца, из нее на всю дурягу закричал приблатненый баритон:
Пусть суд идет, пусть собраны улики.
Не зарекаясь от сумы и от тюрьмы,
Я говорю вам, пацаны: все чики-чики,
Все чики-чики, говорю вам, пацаны.
Потом из дверцы вылез "добрый молодец" в кожаной куртке, спортивных штанах и золотой цепью на мощной шее… Гурон решил: подходит… сейчас все будет "чики-чики". Молодец по-хозяйски размотал шланг и вставил пистолет в горловину бака. Голос "королевы бензоколонки", усиленный динамиком, произнес:
– Не видите, написано: "Бензина нет"?
"Добрый молодец" подошел к окошку и громко, не хуже динамика, сказал:
– Мама, не лечи. Максаю чухонскими рубликами.
Он протянул в окошко деньги – видимо, финские марки – и благополучно заправился из колонки, в которой "бензина нет".
Гурон – грязный, небритый, в расстегнутой чуть не до пупа рубашке – вывалился из кустов едва ли не под колеса выезжающей с заправки "девятки". Он шел покачиваясь, размахивая бутылкой из-под пива… скрипнули тормоза, машина остановилась. Гурон покачнулся, оперся о капот. Из машины неторопливо вылез "добрый молодец", вслед ему несся приблатненный баритон.
Со словами: убью урода, – молодец сделал шаг к Гурону. И Гурон сделал шаг навстречу молод цу, широко раскинул руки и сказал:
– Подкинь до Питера, мастер.
– Щас подкину! – ответил молодец, выбросил вперед кулак, но кулак провалился в пустоту, а на голову молодцу опустилась бутылка. Магнитола орала:
Я говорю вам, пацаны: все чики-чики.
Все чики-чики, говорю вам, пацаны.
* * *
Наташа сидела на скамейке, думала: господи, как долго его нет… как долго!.. не случилось ли чего?
Из переулка вдруг выскочила "девятка" с тонированными стеклами, остановилась напротив Наташи… она посмотрела на машину с тревогой. Открылась передняя дверца, из машины выскользнул гоблин в обычной бандитской униформе – кожаная куртка, спортивные штаны, золотая цепь. Наташа сжалась.
– Садитесь, маркиза, поехали, – сказал гоблин голосом Индейца.
– Где ты взял машину? – спросила она. – И этот… наряд?
– Один добрый молодец дал напрокат.
Наташа покачала головой, ничего не сказала и села в машину. Гурон резко, с проворотом колес, взял с места.
До Выборга они не доехали, бросили "девятку" в лесу, сели на электричку. В вагоне Гурон сразу задремал.
* * *
В Выборге был туман. Он стелился над вымощенной булыжником Вокзальной площадью, лохматыми клочьями покрывал залив Салакка-Лахти. В прорехах тумана лежала темная неподвижная вода. Крепостная башня, казалось, плыла на белой волне. Где-то в тумане нервно вскрикивала пароходная сирена.
– Вот мой дом, – сказала Наташа, когда они пришли на улицу Водной заставы. – Ключей нет, придется будить маму.
Гурон кашлянул в кулак, сморщился от боли в затылке.
– Наташа, – сказал он, – мне очень жаль, что все так получилось…
– Не надо… не надо об этом. – Наташа открыла дверь подъезда. – Сейчас я напою тебя чаем, потом ты ляжешь спать.
Гурон взял ее за локоть:
– Минутку, Наташа. За предложение спасибо, но мне нужно вернуться в Питер.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
– Но…
– Так надо, Наташа, – твердо сказал Гурон. – У тебя есть телефон?
– Да, но…
– Тебе придется оставаться здесь, пока я не позвоню. Диктуй номер.
Механически она продиктовала номер, потом растерянно спросила:
– Куда ты такой поедешь? Тебе нужно выспаться, тебя нужно показать врачу.
Гурон через силу улыбнулся:
– В электричке высплюсь… жди звонка. И ни о чем не думай – все будет хорошо.
Он пожал руку Наташи чуть выше локтя, повернулся и пошел. Наташа печально смотрела ему вслед.
* * *
В электричке Гурон спал. Его разбудили, когда поезд прибыл на Финляндский вокзал. На вокзале было полно людей с сумками и рюкзаками – суббота, дачники отправляются на "фазенды" копать картошку. В аптечном киоске Гурон купил упаковку пенталгина, проглотил сразу две таблетки, запил минералкой. Он чувствовал себя очень скверно, но времени на жалость к самому себе не было… впрочем, он и не умел жалеть себя.
В буфете на вокзале он выпил три чашки скверного, но горячего кофе, наметил план действий. План был прост и стратегически построен на фразе, произнесенной лечащим врачом Валентина: расстреливать таких надо.
Сделаем, доктор!
* * *
Гурон предполагал, что возле больницы его могут ждать и проник в нее с тыла, через служебный вход. На хирургии он нашел лечащего врача Паганеля, вручил пакет с лекарствами. Как и вчера, врач выглядел усталым, жевал резинку, но сквозь земляничный аромат все равно прорывался запах алкоголя.
– Доброе утро, Сергей Василич, – сказал Гурон. – Как Валентин?
– Пока порадовать вас нечем.
– Понятно… Я принес лекарства.
Врач внимательно изучил лицо Гурона и ответил:
– Давайте-ка я вас посмотрю.
– Зачем это?
– Затем, что вы, голубчик, явный кандидат на госпитализацию.
– Пустое, Сергей Василич… просто я ночь не спал.
Хирург покачал головой, но ничего не сказал. А Гурон спросил:
– Скажите, Сергей Василич, можно ли организовать запись о выписке Валентина Степаныча?
– Ему рано выписываться. Я же вам объяснял.
– Я понимаю… я имел в виду другое: можно спустить в справочное информацию, что пациент Корзунов выписан?
Хирург помолчал, потом сказал: можно. Гурон пожал ему руку, направился к дверям… Хирург окликнул его:
– Жан Петрович.
Гурон обернулся. Сергей Васильевич подошел, вытащил из кармана халата пачку таблеток, протянул.
– Принимайте вот это… поможет.
– Спасибо.
– И еще: я не знаю, в какие игры вы играете, но… я желаю вам удачи.
* * *
Паганель выглядел худо. Гурону даже показалось, что хуже, чем вчера. Валентин лежал и смотрел в потолок. Поверх одеяла покоилась загипсованная рука. Гурон положил на тумбочку пакет с "передачкой", присел рядом.
– Привет, Паганель.
– Здорово, Индеец.
– Как ты?
– Нормально… Наташу отвез?
– Обижаешь, начальник.
– А эти… уроды… не проявлялись?
– Да брось ты, Валя. Они в штаны наложили. Забудь про них раз и навсегда.
– Хорошо бы. Но навряд ли, Ваня, я когда-нибудь забуду.
– Забудь, Паганель, забудь, – убежденно сказал Гурон. – Слушай, я ключи от сашкиной квартиры потерял. Можно у тебя тормознуться на денек?
– Не вопрос. Я черкану записку Эдите.
Спустя полчаса Гурон покинул "третью истребительную" через служебный вход.
* * *
Соседка Паганеля, Эдита Яновна, по записке Валентина выдала Гурону ключи от квартиры… она бы и безо всякой записки выдала – Жана она знала с той поры, когда Индеец, Чапай и Паганель были еще детьми.
Увидев Гурона, Эдита Яновна всплеснула руками, ахнула:
– Жан… Французик! Это ты?
– Я, Эдита Яновна, я, – склонил голову Гурон. Ему очень хотелось лечь, но пришлось потратить минут двадцать на чашку чая и разговор с Эдитой. После того, как ключи были выданы, Гурон заглянул в валькину квартиру. Он пробыл там три минуты – взял ключи от гаража и кой-какие мелочи. Потом поставил на входную дверь две простенькие "контрольки" и ушел в гараж.
Он разложил сиденье "Волги", принял таблетку, предложенную доктором, и лег в машине. Уснул мгновенно, как будто провалился в колодец.
* * *
Гурон проспал до вечера. Проснулся, прислушался к своим ощущениям – самым главным был голод. Голова болела, но уже меньше. Он выбрался из своей "берлоги", отправился на квартиру. Прежде, чем подойти к подъезду, долго изучал двор. Наблюдения не было, обе "контрольки" тоже оказались на месте.
Не включая света, не приближаясь к окнам, он побрился и поужинал. Потом лег на пол и выкурил сигарету… он лежал, курил и думал: нужен ствол. Любой ствол – хоть самый завалященький. Но где его взять?.. В принципе, оружие можно добыть нападением на часового в воинской части или на сотрудника милиции. Но это гнилой вариант. Ты же не в Африке, ты дома… Стоп! Чапай говорил, что в Апраксином дворе приторговывают из-под полы оружием. Чапай говорил так: там в полный рост торгуют газовыми пистолетиками, но если очень постараться, там можно купить и боевое оружие… Если очень постараться…Значит, на блюдечке не вынесут, сначала помурыжат. А времени нет… Стоп! Стоп, капитан – на дне пруда лежит обрез, который ты сам отобрал у Буйвола и сам же в пруд и забросил.
Глава седьмая
ИГРА В ПЕЙНТБОЛ ПО-ВЗРОСЛОМУ
Было совершенно темно, облачно, накрапывал дождь. По обеим сторонам пустыря светились окна домов. Гурон остановился на берегу пруда. Вода казалась густой, маслянистой.
Гурон постарался восстановить в памяти, как все происходило, где стоял БМВ и как летел, вращаясь, полуметровый обрез… он сосредоточился, прикрыл глаза, восстанавливая картинку и сенсорные ощущения от броска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32