Перспективного летчика, который должен был вот-вот пойти на повышение, затерли, задвинули служить к черту на куличики, в Новую Каледонию. На карьере был поставлен жирный крест. А начальники, конечно, между собой договорились…
– Вы сошли с ума, – сказал пилот. – Во-первых, у меня нет полетных карт этого района. Во-вторых, это вторжение в воздушное пространство другой страны… вы отдаете себе отчет?
– Плевать.
– Вы не понимаете… ПВО Италии имеет полное право сбить нарушителя.
– Не собьют, просто принудительно посадят, – ответил Гурон. Пилот покосился на него и неопределенно хмыкнул. А Гурон добавил с издевкой: – Вы же партнеры по НАТО… А вот я могу сбить тебя прямо сейчас. Одним выстрелом из вот этой пукалки.
Гурон продемонстрировал пистолет. Вертолетчик был парень не робкий, принимал участие в операции "Буря в пустыне", но в словах преступника он почувствовал несгибаемую волю – такой запросто выстрелит… А в конце концов, именно он, пилот, отвечает за боевую машину стоимостью несколько миллионов франков. Пилот доложил на базу о требовании преступника и развернул "Супер Фрелон" в сторону моря.
* * *
До границы вертолет сопровождали два французских истребителя "Мираж-2000". Над Лигурийским морем их сменили два итальянских "F-16". Казалось бы, совсем пустяковая деталь… Однако этой "невинной" замене предшествовали невидимые миру, но драматические события. Все то время, пока вертолет летел к границе, продолжались нервные и тяжелые трехсторонние – франко-итало-американские – переговоры. Итальянский МИД категорически отказывался принимать вертолет с вооруженными преступниками. Французы вяло уговаривали. Американцы нагло давили… исход дела решил прямой звонок президента США премьер-министру Италии. Криминальному вертолету дали "добро"… при условии, что он будет посажен на натовскую военную базу в Авиано. Тем самым итальянское правительство как бы отмежевывалось от вертолета. База американская? Американская. Заложник – американец? Американец. Вот пусть американцы и берут ответственность на себя.
* * *
Море внизу было невероятной синевы. Оно сверкало, слепило и завораживало. Гурону страшно хотелось закрыть глаза и отключиться от всего… это было невозможно. Даже при самом благоприятном раскладе еще несколько часов отдыхать не придется.
Иногда то справа то слева появлялись "миражи". Их пилоты переговаривались с пилотом вертолета. Гурон механически зафиксировал бортовые номера. Хорошо было бы узнать и их позывные, но его наушники работали только в режиме внутренней связи. На горизонте ползла гряда облаков, под ногами мелькали острова и паруса яхт… Впереди появились две серебристые искорки. Они быстро увеличивались в размерах и скоро превратились в два итальянских "F-16", вышли на связь с пилотом, приказали следовать за ведущим.
Стремительно приближался берег. Синь воды сменилась желтым, коричневым и зеленым. Замелькали крыши вилл, изумрудные капельки бассейнов. Вертолет прошел над отрогами Аппенин, немного снизился. Внизу быстро пролетали поля и сады Ломбардии. Ведущий истребитель шел значительно выше, сверкал серебряным телом. Гурон высматривал место для посадки, но ничего подходящего не было. Ему требовался относительно глухой район… а где его сыщешь в этом густонаселенном краю?
– Что за город впереди? – спросил Гурон.
– Венеция, – нехотя буркнул пилот.
Гурон сверился с картой. Похоже, что так оно и есть.
– Горючего у тебя сколько? – спросил Гурон.
– Почти на нуле, – процедил пилот.
– Плохо. А ну-ка давай…
Пилот перебил:
– На нуле, но до базы дотянем.
– До какой базы? – встрепенулся Гурон.
– До базы Авиано. Вон она – впереди.
Гурон увидел впереди – справа огромный аэродром, самолеты на нем, строения. А вертолет уже шел на снижение… Гурон понял. Он все понял и заорал:
– Вверх! Вверх давай, сука!
А внизу уже стелился серый бетон летного поля.
– Поздно, – сказал пилот.
* * *
Лопасти еще крутились, а вертолет уже окружили несколько армейских джипов, из них высыпали солдаты, взяли в кольцо. Соскочил на бетон некто бравый в форме полковника американской армии, одернул китель.
– Коля, – сказал Анфиса за спиной. – Коля, что же теперь будет?
– Все будет хорошо, – ответил Гурон преувеличенно бодро. Он даже не отругал ее за то, что она заговорила по-русски.
Полковник Коллинз (43 года, стаж службы в ВВС США – 22 года, католик, женат. Жена – Сьюзен Коллинз, домохозяйка, по образованию социолог. Трое детей: Жаклин, 17 лет; Джеймс, 14 лет; Энтони, 3 года. Собака – спаниель Честер. Прекрасный семьянин, спортсмен) подошел к вертолету, остановился в пяти метрах, вскинул руку в приветствии. Садилось солнце, тени были длинные-длинные… Полковник опустил руку, вытащил из нагрудного кармана сотовый телефон, нажал кнопку. Запищала "моторола" в нагрудном кармане Гурона.
Гурон вытащил телефон, бросил:
– Слушаю.
– Полковник Коллинз… Вы незаконно удерживаете гражданина Соединенных Штатов Америки. Предлагаю вам немедленно освободить его.
Гурон и полковник смотрели друг на друга через стекло кабины. Гурон находился несколько выше, и полковнику приходилось смотреть на него снизу вверх. Гурон молчал. Напряженно молчал пилот. Молчала, прикусив нижнюю губу, Анфиса. Шумно дышал гражданин Соединенных Штатов Америки.
– Повторяю, – начал полковник, но Гурон перебил… он принял решение и перебил:
– Гражданин Соединенных Штатов будет освобожден немедленно… как только вы заправите вертолет.
– Это ваше условие?
– Да.
Коллинз выключил телефон, повернулся и пошел прочь. Он сел в огромный "шевроле", машина сорвалась с места. На авиабазу Авиано опускалась темнота.
* * *
"Супер-Фрелон" стоял посреди голого бетонного пространства, залитого электрическим светом. Ночь была душной. Слепили прожектора. Американцы тянули с принятием решения. Анфиса дремала, секретарь посольства США скулил, что ему нужно в туалет. Галстук он давно снял, весь как-то сник, резко обозначились морщины… сейчас он нисколько не походил на того щеголеватого джентльмена, что сидел в банке.
– Лей в штаны, – отрезал Гурон.
– То есть как?
– Молча. Здесь тепло, не простудишься.
Секретарь замолчал. Пилот спросил:
– Куда вы хотите лететь?
– Обратно. Я предпочитаю сдаться французским властям, – ответил Гурон. Он говорил неправду. Он сам еще не знал, куда хочет лететь. Главное сейчас – вырваться отсюда.
Пилот повеселел: лучше уж лететь домой, чем черт знает куда. Он улыбнулся и сказал:
– Скоро с этой базы янки будут бомбить Сербию.
– С какого это перепугу? – удивился Гурон.
– Мировое сообщество не хочет терпеть геноцид в самом центре Европы, – с иронией произнес пилот.
– Погоди, погоди, – озадаченно сказал Гурон. – Я не понял.
– А чего тут не понять? Все просто: кое-кому не нравится режим Милошевича… даже если бы эта война не началась, ее бы спровоцировали. Спроси вон у господина дипломата.
– Какая война? – изумился Гурон. Пилот повернул к нему голову и спросил:
– Ты откуда свалился? С Луны? А-а, понял… ты так занят санацией банков, что тебе некогда смотреть телевизор. Это правильно – работа прежде всего… слушай, а сколько банков ты уже ограбил на пару со своей подругой? Кстати, на каком языке она разговаривала? Она из Сербии?
– Нет, – ответил Гурон. – А про какую войну ты говорил?
– Нет, ты точно с Луны свалился! Ты что – не знаешь?
– Да я… недавно из тюрьмы вышел.
– А в тюрьме телевизора нет? – пилот скептически хмыкнул. – Поинтересуйся у господина советника… про политику он тебе больше меня расскажет.
– Я писать хочу, – подал голос американский дипломат.
Пилот вздохнул и сказал:
– Давай-ка я лучше включу новости на "Бибиси". Как раз время новостей. Уж о сербско-боснийских делах обязательно будут трещать… просветишься.
Пилот покрутил какую-то ручку, из наушников раздался голос диктора. Гурон поднес один наушник к уху, услышал: "…в районе боснийского города Прибой. Минометно-артиллерийский обстрел не прекращался почти шесть часов, что привело к огромным потерям среди мирного населения. Сербские карательные отряды наступают при поддержке наемников. По некоторым оценкам, количество наемников превышает полторы тысячи человек. В подавляющем большинстве это бывшие советские офицеры. В основном прекрасно подготовленные профессионалы из воздушно-десантных войск и спецназа военной разведки…"
У Гурона бешено забилось сердце.
"…эти профессиональные убийцы мелкими группами полулегально проникают на территорию бывшей Югославии и присоединяются к карательным отрядам Милошевича. Наивно было бы полагать, что боевики из России действуют на свой страх и риск. Компетентные эксперты считают, что действия наемников негласно координируются спецслужбами".
Гурону все стало ясно. Теперь он точно знал, куда следует лететь.
Заверещал сигнал вызова, Гурон очнулся и схватил телефон.
– Готовьтесь, сейчас подадим заправщик, – произнес голос полковника Коллинза. Гурон ответил:
– О'кей, мы готовы, – повернулся назад и сказал секретарю: – Скоро пописаешь, мистер.
Секретарь ничего не ответил, только сердито засопел, а по вертолету поплыл запах мочи.
– Фу-у, – сказал пилот и брезгливо сморщился.
Из темноты выкатился ярко-оранжевый заправщик с мигалкой, подъехал к "фрелону".
– Заправка – сто процентов, – произнес пилот. Оператор заправщика скатал шланг и отъехал. Подошел Коллинз, вытащил из кармана телефон. Гурон взял свой.
– Ваш вертолет заправлен, – сказал полковник.
– Да.
– Я жду советника.
– Сейчас он выйдет, – ответил Гурон. Он прикрыл телефон ладонью, повернулся к пилоту и сказал: – Как только советник выйдет – взлетаем… заводи свою вертушку.
Пилот чертыхнулся, ответил:
– Я не имею права… я должен согласовать…
– Тебя как зовут? – перебил Гурон. Ему было наплевать на какие-то согласования. Для себя он все уже согласовал. Пилот помедлил и ответил:
– Пьер.
– Женат?
– Да… жена у меня замечательная. Через месяц будет пять лет, как мы познакомились.
– А дети, Пьер… дети есть у тебя?
– Выпустите меня! – заорал сзади обоссавшийся советник посольства Соединенных Штатов Америки. – Немедленно освободите меня!
– Двое, – сказал пилот. – Две девчонки.
– Немедленно освободите меня! – орал гражданин США.
Полковник Коллинз стоял на бетоне аэродрома, требовательно смотрел на Гурона. Гурон поднес трубку к уху, услышал:
– Немедленно освободите советника Берковица.
– Дерьмо! – сказал вдруг пилот. – Дерьмо!
Было совершенно непонятно, к кому или к чему это относится.
Советник Берковиц вывалился из люка, шлепнулся на четвереньки. На брюках расплывалось мокрое пятно, острый запах мочи распространялся в ночном воздухе. Из нагрудного кармана пиджака свисал галстук.
Полковник Коллинз подошел строевым шагом, вскинул руку к фуражке и произнес:
– Приветствую вас на авиабазе Авиано… сэр.
Кто-то из солдат в оцеплении заржал.
В кабине "фрелона" слабо светилась шкала приборов, еле слышно гудел компьютер. Пилот сидел с отрешенным лицом, Анфиса спала.
– Я не имею права, – почти жалобно произнес пилот.
– У тебя же дети, Пьер, – жарко говорил Гурон пилоту. – Ну, проявишь ты героизм… а дети-то, Пьер? А ведь у меня выхода нет – пойми!.. А к тебе какие претензии могут быть? Ты под принуждением действовал, под стволом.
– Меня отдадут под трибунал… меня выгонят к черту.
– Дурак ты! Ну, выгонят… ну и что? Зато живой останешься! – говорил Гурон. Он был противен сам себе, но обстоятельства не оставляли ему выбора. – Думай, Пьер, думай… ты отличный парень, но я просто вынужден буду прострелить тебе ногу. Куда ты без ноги?
Пьер затравленно посмотрел на Гурона и запустил двигатель.
* * *
"Супер Фрелон" шел над ночным морем, прижимался к воде. Лопасти рубили воздух, пилот ругался, орал на Гурона:
– Как я сяду? Как, скажи, идиот, я посажу машину? Где?
– Посадишь, – отвечал Гурон. – Скоро рассвет.
– Идиот! Крейзи! А если нас собьют?
– Не собьют. Низко идем.
– Ты думаешь, нас не видят… еще и как видят. Над Адриатикой круглосуточно патрулируют АВАКСы.
– А при чем здесь АВАКСы? – спросил Гурон, но Пьер ничего ему не ответил.
Вертолет шел на юг, слева, на югославском берегу, мелькали огоньки поселков и городов. Пилот сильно нервничал, и это было очень плохо – ему еще предстояло посадить машину. Ночью. В незнакомых условиях и без помощи с земли. Да еще и на чужой территории.
– Сядем, – уверенно повторил Гурон. – Скоро рассветет.
Садились жестко, пилот матерился. Испуганно молчала проснувшаяся Анфиса.
– Выметайтесь быстрее, – закричал Пьер. Гурон протянул ему руку, но Пьер крикнул: – Да пошел ты!
Гурон пожал плечами: ну, мол, извини. Он выпрыгнул из вертолета, помог Анфисе. "Супер Фрелон" сразу же взлетел, выключил фары, пошел в сторону моря. Анфиса спросила:
– Где мы находимся, Коля?
Говорить правду не хотелось… вполне можно было бы придумать какую-нибудь отговорку… но ведь рано или поздно все равно придется сказать правду. Он сказал:
– Мы в Югославии, девочка.
Она отшатнулась. Она отшатнулась и произнесла: нет… нет, нет… нет!
– Успокойся. Успокойся, Анфиса. Я все тебе сейчас объясню.
– Нет! – повторила она. Гурон взял женщину за плечи, встряхнул.
– Слушай, что я тебе скажу. Во-первых, у нас не было другого выхода. Во-вторых, Югославия – самый подходящий для нас с тобой вариант. Здесь идет война, здесь преобладает славянское население и здесь, в конце концов, воюют полторы тысячи наших…
– Каких наших, Коля? Каких, к чертовой матери, наших? – перебила она Гурона жалобно и агрессивно одновременно.
– На стороне сербов воюют полторы тысячи наших офицеров… ты просекла: наших, советских офицеров. Это тебе не чинуши из посольства. Они нам обязательно помогут. Главное – найти их. И мы обязательно их найдем.
Анфиса села на траву и заплакала. Гурон опустился рядом с ней.
Уже стих шум вертолета вдали, а рассвет все не начинался.
Глава седьмая
НАШИ
– Надо нам с тобой двигаться, – сказал Гурон. – Вполне вероятно, что югославские ПВО засекли нашу вертушку и с минуты на минуту здесь могут появиться пограничники или контрразведка… а нам сейчас такая встреча совсем не с руки. Пойдем-ка, мать, искать наших.
И они пошли искать "полторы тысячи советских наемников".
Гурон имел очень смутное представление, где их искать… из передачи "Бибиси" следовало, что где-то в районе города Прибой. Но он даже приблизительно не знал, где они с Анфисой находятся и где этот самый Прибой. Следовало как-то привязаться к местности, затем выбрать маршрут. Это при том, что он совершенно не ориентировался в местных условиях, да и карт у него не было… Когда он проводил "воспитательную работу" с Анфисой, говорил: Югославия – самый подходящий для нас с тобой вариант – здесь идет война… Сам себе отдавал отчет, что это не так уж и хорошо. Конечно, с одной стороны, война – это беженцы, это хаос, в котором легко затеряться. А с другой стороны, война – это усиленные армейские и полицейские заградительные мероприятия, проверки документов, всеобщая подозрительность, доходящая порой до явной шпиономании со всеми вытекающими последствиями в виде комендатур, фильтрационных лагерей и комендантского часа… в общем, все не так уж и гладко. Но Анфисе говорить об этом не стоит.
Всюду были следы войны – воронки в полях, сгоревший грузовик на обочине, дома без крыш и стекол. Они прошли два или три километра по дороге, вышли к развилке. Там стоял дорожный указатель, иссеченный осколками. Гурон прочитал: "Вишеград. 12 км". Ага, вот тебе и привязка к местности… вот только карты все равно нет!
Над землей стелился туман, Гурон сидел на камне, курил, думал: куда идти? Где искать своих?
Ответ подсказала Судьба. Она произнесла его голосом пулемета. Стреляли где-то в стороне, на слух – метрах в пятистах или чуть дальше. Точно не определишь: пересеченная местность да еще и туман. В тумане звук распространяется хорошо, но верное представление о расстоянии и направлении составить довольно трудно… пулемет умолк, но застучали автоматы. Как минимум – три-четыре. Стало очевидно: где-то рядом идет бой.
Гурон подумал: а может?.. Он сказал Анфисе: ты побудь здесь. Я схожу посмотрю, чего там такое. Анфиса сразу заявила: нет, я пойду с тобой… Отговорить ее не удалось. Гурон махнул рукой, сказал: пойдешь за мной след в след. Тут запросто могут быть мины.
Они осторожно двинулись на звук выстрелов, обогнули невысокий холм, поросший орешником. Темп стрельбы был рваный. Он то сливался в сплошной ожесточенный лай, то утихал, то оборачивался одиночными выстрелами.
Звук выстрелов стал ближе… низко пригибаясь, пошли по овражку. В чистом утреннем воздухе потянуло запахом сгоревшего пороха. Вскоре наткнулись на россыпь – десяток штук – стреляных гильз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Вы сошли с ума, – сказал пилот. – Во-первых, у меня нет полетных карт этого района. Во-вторых, это вторжение в воздушное пространство другой страны… вы отдаете себе отчет?
– Плевать.
– Вы не понимаете… ПВО Италии имеет полное право сбить нарушителя.
– Не собьют, просто принудительно посадят, – ответил Гурон. Пилот покосился на него и неопределенно хмыкнул. А Гурон добавил с издевкой: – Вы же партнеры по НАТО… А вот я могу сбить тебя прямо сейчас. Одним выстрелом из вот этой пукалки.
Гурон продемонстрировал пистолет. Вертолетчик был парень не робкий, принимал участие в операции "Буря в пустыне", но в словах преступника он почувствовал несгибаемую волю – такой запросто выстрелит… А в конце концов, именно он, пилот, отвечает за боевую машину стоимостью несколько миллионов франков. Пилот доложил на базу о требовании преступника и развернул "Супер Фрелон" в сторону моря.
* * *
До границы вертолет сопровождали два французских истребителя "Мираж-2000". Над Лигурийским морем их сменили два итальянских "F-16". Казалось бы, совсем пустяковая деталь… Однако этой "невинной" замене предшествовали невидимые миру, но драматические события. Все то время, пока вертолет летел к границе, продолжались нервные и тяжелые трехсторонние – франко-итало-американские – переговоры. Итальянский МИД категорически отказывался принимать вертолет с вооруженными преступниками. Французы вяло уговаривали. Американцы нагло давили… исход дела решил прямой звонок президента США премьер-министру Италии. Криминальному вертолету дали "добро"… при условии, что он будет посажен на натовскую военную базу в Авиано. Тем самым итальянское правительство как бы отмежевывалось от вертолета. База американская? Американская. Заложник – американец? Американец. Вот пусть американцы и берут ответственность на себя.
* * *
Море внизу было невероятной синевы. Оно сверкало, слепило и завораживало. Гурону страшно хотелось закрыть глаза и отключиться от всего… это было невозможно. Даже при самом благоприятном раскладе еще несколько часов отдыхать не придется.
Иногда то справа то слева появлялись "миражи". Их пилоты переговаривались с пилотом вертолета. Гурон механически зафиксировал бортовые номера. Хорошо было бы узнать и их позывные, но его наушники работали только в режиме внутренней связи. На горизонте ползла гряда облаков, под ногами мелькали острова и паруса яхт… Впереди появились две серебристые искорки. Они быстро увеличивались в размерах и скоро превратились в два итальянских "F-16", вышли на связь с пилотом, приказали следовать за ведущим.
Стремительно приближался берег. Синь воды сменилась желтым, коричневым и зеленым. Замелькали крыши вилл, изумрудные капельки бассейнов. Вертолет прошел над отрогами Аппенин, немного снизился. Внизу быстро пролетали поля и сады Ломбардии. Ведущий истребитель шел значительно выше, сверкал серебряным телом. Гурон высматривал место для посадки, но ничего подходящего не было. Ему требовался относительно глухой район… а где его сыщешь в этом густонаселенном краю?
– Что за город впереди? – спросил Гурон.
– Венеция, – нехотя буркнул пилот.
Гурон сверился с картой. Похоже, что так оно и есть.
– Горючего у тебя сколько? – спросил Гурон.
– Почти на нуле, – процедил пилот.
– Плохо. А ну-ка давай…
Пилот перебил:
– На нуле, но до базы дотянем.
– До какой базы? – встрепенулся Гурон.
– До базы Авиано. Вон она – впереди.
Гурон увидел впереди – справа огромный аэродром, самолеты на нем, строения. А вертолет уже шел на снижение… Гурон понял. Он все понял и заорал:
– Вверх! Вверх давай, сука!
А внизу уже стелился серый бетон летного поля.
– Поздно, – сказал пилот.
* * *
Лопасти еще крутились, а вертолет уже окружили несколько армейских джипов, из них высыпали солдаты, взяли в кольцо. Соскочил на бетон некто бравый в форме полковника американской армии, одернул китель.
– Коля, – сказал Анфиса за спиной. – Коля, что же теперь будет?
– Все будет хорошо, – ответил Гурон преувеличенно бодро. Он даже не отругал ее за то, что она заговорила по-русски.
Полковник Коллинз (43 года, стаж службы в ВВС США – 22 года, католик, женат. Жена – Сьюзен Коллинз, домохозяйка, по образованию социолог. Трое детей: Жаклин, 17 лет; Джеймс, 14 лет; Энтони, 3 года. Собака – спаниель Честер. Прекрасный семьянин, спортсмен) подошел к вертолету, остановился в пяти метрах, вскинул руку в приветствии. Садилось солнце, тени были длинные-длинные… Полковник опустил руку, вытащил из нагрудного кармана сотовый телефон, нажал кнопку. Запищала "моторола" в нагрудном кармане Гурона.
Гурон вытащил телефон, бросил:
– Слушаю.
– Полковник Коллинз… Вы незаконно удерживаете гражданина Соединенных Штатов Америки. Предлагаю вам немедленно освободить его.
Гурон и полковник смотрели друг на друга через стекло кабины. Гурон находился несколько выше, и полковнику приходилось смотреть на него снизу вверх. Гурон молчал. Напряженно молчал пилот. Молчала, прикусив нижнюю губу, Анфиса. Шумно дышал гражданин Соединенных Штатов Америки.
– Повторяю, – начал полковник, но Гурон перебил… он принял решение и перебил:
– Гражданин Соединенных Штатов будет освобожден немедленно… как только вы заправите вертолет.
– Это ваше условие?
– Да.
Коллинз выключил телефон, повернулся и пошел прочь. Он сел в огромный "шевроле", машина сорвалась с места. На авиабазу Авиано опускалась темнота.
* * *
"Супер-Фрелон" стоял посреди голого бетонного пространства, залитого электрическим светом. Ночь была душной. Слепили прожектора. Американцы тянули с принятием решения. Анфиса дремала, секретарь посольства США скулил, что ему нужно в туалет. Галстук он давно снял, весь как-то сник, резко обозначились морщины… сейчас он нисколько не походил на того щеголеватого джентльмена, что сидел в банке.
– Лей в штаны, – отрезал Гурон.
– То есть как?
– Молча. Здесь тепло, не простудишься.
Секретарь замолчал. Пилот спросил:
– Куда вы хотите лететь?
– Обратно. Я предпочитаю сдаться французским властям, – ответил Гурон. Он говорил неправду. Он сам еще не знал, куда хочет лететь. Главное сейчас – вырваться отсюда.
Пилот повеселел: лучше уж лететь домой, чем черт знает куда. Он улыбнулся и сказал:
– Скоро с этой базы янки будут бомбить Сербию.
– С какого это перепугу? – удивился Гурон.
– Мировое сообщество не хочет терпеть геноцид в самом центре Европы, – с иронией произнес пилот.
– Погоди, погоди, – озадаченно сказал Гурон. – Я не понял.
– А чего тут не понять? Все просто: кое-кому не нравится режим Милошевича… даже если бы эта война не началась, ее бы спровоцировали. Спроси вон у господина дипломата.
– Какая война? – изумился Гурон. Пилот повернул к нему голову и спросил:
– Ты откуда свалился? С Луны? А-а, понял… ты так занят санацией банков, что тебе некогда смотреть телевизор. Это правильно – работа прежде всего… слушай, а сколько банков ты уже ограбил на пару со своей подругой? Кстати, на каком языке она разговаривала? Она из Сербии?
– Нет, – ответил Гурон. – А про какую войну ты говорил?
– Нет, ты точно с Луны свалился! Ты что – не знаешь?
– Да я… недавно из тюрьмы вышел.
– А в тюрьме телевизора нет? – пилот скептически хмыкнул. – Поинтересуйся у господина советника… про политику он тебе больше меня расскажет.
– Я писать хочу, – подал голос американский дипломат.
Пилот вздохнул и сказал:
– Давай-ка я лучше включу новости на "Бибиси". Как раз время новостей. Уж о сербско-боснийских делах обязательно будут трещать… просветишься.
Пилот покрутил какую-то ручку, из наушников раздался голос диктора. Гурон поднес один наушник к уху, услышал: "…в районе боснийского города Прибой. Минометно-артиллерийский обстрел не прекращался почти шесть часов, что привело к огромным потерям среди мирного населения. Сербские карательные отряды наступают при поддержке наемников. По некоторым оценкам, количество наемников превышает полторы тысячи человек. В подавляющем большинстве это бывшие советские офицеры. В основном прекрасно подготовленные профессионалы из воздушно-десантных войск и спецназа военной разведки…"
У Гурона бешено забилось сердце.
"…эти профессиональные убийцы мелкими группами полулегально проникают на территорию бывшей Югославии и присоединяются к карательным отрядам Милошевича. Наивно было бы полагать, что боевики из России действуют на свой страх и риск. Компетентные эксперты считают, что действия наемников негласно координируются спецслужбами".
Гурону все стало ясно. Теперь он точно знал, куда следует лететь.
Заверещал сигнал вызова, Гурон очнулся и схватил телефон.
– Готовьтесь, сейчас подадим заправщик, – произнес голос полковника Коллинза. Гурон ответил:
– О'кей, мы готовы, – повернулся назад и сказал секретарю: – Скоро пописаешь, мистер.
Секретарь ничего не ответил, только сердито засопел, а по вертолету поплыл запах мочи.
– Фу-у, – сказал пилот и брезгливо сморщился.
Из темноты выкатился ярко-оранжевый заправщик с мигалкой, подъехал к "фрелону".
– Заправка – сто процентов, – произнес пилот. Оператор заправщика скатал шланг и отъехал. Подошел Коллинз, вытащил из кармана телефон. Гурон взял свой.
– Ваш вертолет заправлен, – сказал полковник.
– Да.
– Я жду советника.
– Сейчас он выйдет, – ответил Гурон. Он прикрыл телефон ладонью, повернулся к пилоту и сказал: – Как только советник выйдет – взлетаем… заводи свою вертушку.
Пилот чертыхнулся, ответил:
– Я не имею права… я должен согласовать…
– Тебя как зовут? – перебил Гурон. Ему было наплевать на какие-то согласования. Для себя он все уже согласовал. Пилот помедлил и ответил:
– Пьер.
– Женат?
– Да… жена у меня замечательная. Через месяц будет пять лет, как мы познакомились.
– А дети, Пьер… дети есть у тебя?
– Выпустите меня! – заорал сзади обоссавшийся советник посольства Соединенных Штатов Америки. – Немедленно освободите меня!
– Двое, – сказал пилот. – Две девчонки.
– Немедленно освободите меня! – орал гражданин США.
Полковник Коллинз стоял на бетоне аэродрома, требовательно смотрел на Гурона. Гурон поднес трубку к уху, услышал:
– Немедленно освободите советника Берковица.
– Дерьмо! – сказал вдруг пилот. – Дерьмо!
Было совершенно непонятно, к кому или к чему это относится.
Советник Берковиц вывалился из люка, шлепнулся на четвереньки. На брюках расплывалось мокрое пятно, острый запах мочи распространялся в ночном воздухе. Из нагрудного кармана пиджака свисал галстук.
Полковник Коллинз подошел строевым шагом, вскинул руку к фуражке и произнес:
– Приветствую вас на авиабазе Авиано… сэр.
Кто-то из солдат в оцеплении заржал.
В кабине "фрелона" слабо светилась шкала приборов, еле слышно гудел компьютер. Пилот сидел с отрешенным лицом, Анфиса спала.
– Я не имею права, – почти жалобно произнес пилот.
– У тебя же дети, Пьер, – жарко говорил Гурон пилоту. – Ну, проявишь ты героизм… а дети-то, Пьер? А ведь у меня выхода нет – пойми!.. А к тебе какие претензии могут быть? Ты под принуждением действовал, под стволом.
– Меня отдадут под трибунал… меня выгонят к черту.
– Дурак ты! Ну, выгонят… ну и что? Зато живой останешься! – говорил Гурон. Он был противен сам себе, но обстоятельства не оставляли ему выбора. – Думай, Пьер, думай… ты отличный парень, но я просто вынужден буду прострелить тебе ногу. Куда ты без ноги?
Пьер затравленно посмотрел на Гурона и запустил двигатель.
* * *
"Супер Фрелон" шел над ночным морем, прижимался к воде. Лопасти рубили воздух, пилот ругался, орал на Гурона:
– Как я сяду? Как, скажи, идиот, я посажу машину? Где?
– Посадишь, – отвечал Гурон. – Скоро рассвет.
– Идиот! Крейзи! А если нас собьют?
– Не собьют. Низко идем.
– Ты думаешь, нас не видят… еще и как видят. Над Адриатикой круглосуточно патрулируют АВАКСы.
– А при чем здесь АВАКСы? – спросил Гурон, но Пьер ничего ему не ответил.
Вертолет шел на юг, слева, на югославском берегу, мелькали огоньки поселков и городов. Пилот сильно нервничал, и это было очень плохо – ему еще предстояло посадить машину. Ночью. В незнакомых условиях и без помощи с земли. Да еще и на чужой территории.
– Сядем, – уверенно повторил Гурон. – Скоро рассветет.
Садились жестко, пилот матерился. Испуганно молчала проснувшаяся Анфиса.
– Выметайтесь быстрее, – закричал Пьер. Гурон протянул ему руку, но Пьер крикнул: – Да пошел ты!
Гурон пожал плечами: ну, мол, извини. Он выпрыгнул из вертолета, помог Анфисе. "Супер Фрелон" сразу же взлетел, выключил фары, пошел в сторону моря. Анфиса спросила:
– Где мы находимся, Коля?
Говорить правду не хотелось… вполне можно было бы придумать какую-нибудь отговорку… но ведь рано или поздно все равно придется сказать правду. Он сказал:
– Мы в Югославии, девочка.
Она отшатнулась. Она отшатнулась и произнесла: нет… нет, нет… нет!
– Успокойся. Успокойся, Анфиса. Я все тебе сейчас объясню.
– Нет! – повторила она. Гурон взял женщину за плечи, встряхнул.
– Слушай, что я тебе скажу. Во-первых, у нас не было другого выхода. Во-вторых, Югославия – самый подходящий для нас с тобой вариант. Здесь идет война, здесь преобладает славянское население и здесь, в конце концов, воюют полторы тысячи наших…
– Каких наших, Коля? Каких, к чертовой матери, наших? – перебила она Гурона жалобно и агрессивно одновременно.
– На стороне сербов воюют полторы тысячи наших офицеров… ты просекла: наших, советских офицеров. Это тебе не чинуши из посольства. Они нам обязательно помогут. Главное – найти их. И мы обязательно их найдем.
Анфиса села на траву и заплакала. Гурон опустился рядом с ней.
Уже стих шум вертолета вдали, а рассвет все не начинался.
Глава седьмая
НАШИ
– Надо нам с тобой двигаться, – сказал Гурон. – Вполне вероятно, что югославские ПВО засекли нашу вертушку и с минуты на минуту здесь могут появиться пограничники или контрразведка… а нам сейчас такая встреча совсем не с руки. Пойдем-ка, мать, искать наших.
И они пошли искать "полторы тысячи советских наемников".
Гурон имел очень смутное представление, где их искать… из передачи "Бибиси" следовало, что где-то в районе города Прибой. Но он даже приблизительно не знал, где они с Анфисой находятся и где этот самый Прибой. Следовало как-то привязаться к местности, затем выбрать маршрут. Это при том, что он совершенно не ориентировался в местных условиях, да и карт у него не было… Когда он проводил "воспитательную работу" с Анфисой, говорил: Югославия – самый подходящий для нас с тобой вариант – здесь идет война… Сам себе отдавал отчет, что это не так уж и хорошо. Конечно, с одной стороны, война – это беженцы, это хаос, в котором легко затеряться. А с другой стороны, война – это усиленные армейские и полицейские заградительные мероприятия, проверки документов, всеобщая подозрительность, доходящая порой до явной шпиономании со всеми вытекающими последствиями в виде комендатур, фильтрационных лагерей и комендантского часа… в общем, все не так уж и гладко. Но Анфисе говорить об этом не стоит.
Всюду были следы войны – воронки в полях, сгоревший грузовик на обочине, дома без крыш и стекол. Они прошли два или три километра по дороге, вышли к развилке. Там стоял дорожный указатель, иссеченный осколками. Гурон прочитал: "Вишеград. 12 км". Ага, вот тебе и привязка к местности… вот только карты все равно нет!
Над землей стелился туман, Гурон сидел на камне, курил, думал: куда идти? Где искать своих?
Ответ подсказала Судьба. Она произнесла его голосом пулемета. Стреляли где-то в стороне, на слух – метрах в пятистах или чуть дальше. Точно не определишь: пересеченная местность да еще и туман. В тумане звук распространяется хорошо, но верное представление о расстоянии и направлении составить довольно трудно… пулемет умолк, но застучали автоматы. Как минимум – три-четыре. Стало очевидно: где-то рядом идет бой.
Гурон подумал: а может?.. Он сказал Анфисе: ты побудь здесь. Я схожу посмотрю, чего там такое. Анфиса сразу заявила: нет, я пойду с тобой… Отговорить ее не удалось. Гурон махнул рукой, сказал: пойдешь за мной след в след. Тут запросто могут быть мины.
Они осторожно двинулись на звук выстрелов, обогнули невысокий холм, поросший орешником. Темп стрельбы был рваный. Он то сливался в сплошной ожесточенный лай, то утихал, то оборачивался одиночными выстрелами.
Звук выстрелов стал ближе… низко пригибаясь, пошли по овражку. В чистом утреннем воздухе потянуло запахом сгоревшего пороха. Вскоре наткнулись на россыпь – десяток штук – стреляных гильз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32