На многих транспортных кораблях армейские вертолеты находились в качестве палубного груза, и большинство из них могли летать. Вертолеты следовали вдоль периметра конвоя, высматривая перископы. Именно их боялись больше всего подводники, в чем честно признавались. Такую методику противолодочной борьбы называли «черным небом». По всему конвою солдатам предлагали следить за поверхностью океана и докладывать обо всем, что они замечали. В результате то и дело получали сообщения, которые в конечном итоге оказывались ошибочными, но это избавляло солдат от безделья, а иногда, рано или поздно, они действительно замечали перископ подводной лодки. «Сихоук» О'Мэлли пролетел на восток двадцать миль, прежде чем начал описывать круги. Он искал возможную подводную лодку, обнаруженную с помощью буксируемых пассивных датчиков во время очередного дрейфа фрегата.
— О'кей, Уилли, сбрасывай буй — пошел!
Старший нажал на кнопку, и вниз с боковой панели упал акустический буй. Вертолет продолжал сбрасывать буи с интервалами в две мили, создавая таким образом десятимильный барьер, затем О'Мэлли описал широкий круг, наблюдая за морем, в то время как старшина следил за гидролокационным дисплеем.
— Капитан, что там говорили о шкипере? Знаете, в ночь накануне отплытия.
— Мне хотелось как следует выпить, а он согласился составить мне компанию, чтобы я не пил в одиночку. Неужели тебе никогда не приходилось напиваться допьяна?
— Нет, сэр. Я не пью.
— Боже мой, куда идет наш флот? Возьми управление на себя. — О'Мэлли снял руки со штурвала и поправил шлем. Он стал пользоваться им совсем недавно и еще не успел привыкнуть. — У тебя есть что-нибудь, Уилли?
— Пока не могу дать определенный ответ, сэр. Подождите пару минут.
— Хорошо. — Пилот окинул взглядом приборную панель, затем снова принялся всматриваться в морскую поверхность. — Я не рассказывал тебе о тридцатипятифутовой яхте, принимавшей участие в парусной гонке от Бермуд до Ньюпорта? Ее чертовски потрепало во время шторма. А команда состояла из одних девушек, и когда их хлестнуло волнами, они потеряли все свои…
— Шкипер, слышу слабый сигнал на четвертом номере.
— Впрочем, они были ужасно благодарны, что их все-таки спасли. — О'Мэлли взялся за штурвал и повернул вертолет на северо-запад. — Вы и этим не увлекаетесь, мистер Ролстон?
— Крепкие напитки увеличивают желание, сэр, но ослабляют способность, — заметил второй пилот. — Еще две мили, сэр.
— Подумать только, он знаком с пьесами Шекспира! Значит, еще остается надежда сделать из тебя человека. Ну что, Уилли?
— На буе номер четыре по-прежнему слабый сигнал. Больше ничего.
— Одна миля, — произнес Ролстон, не сводя взгляда с дисплея. Взгляд О'Мэлли был теперь устремлен вниз. Он надеялся увидеть уходящую в глубину вертикальную линию или пенный бурун.
— С четвертого буя доносится сигнал средней силы. От пятого тоже что-то слышно.
— «Ромео», это «Стилет». Мне кажется, нам удалось обнаружить что-то. Сейчас я сброшу еще один буй, между четвертым и пятым. Будем именовать его номер шесть. Сбрасываем — пошел! — С вертолета вниз упал еще один акустический буй.
— «Стилет», это «Ромео», — послышался голос оператора. — Нам кажется, что контакт к северу от линии, повторяю, к северу.
— Понял, согласен с вами. Через минуту выясним точнее.
— Шкипер, — доложил Уилли, — слышу сигнал средней силы на шестом.
— «Ромео», это «Стилет», мы собираемся опустить на этого типа прямо сейчас погружной гидролокатор.
На борту «Рубена Джеймса» велась прокладка линии акустических буев и положения вертолета.
О'Мэлли одной рукой отвел назад рычаг, чтобы неподвижно зависнуть в воздухе, а другой медленно отпускал регулятор шага винта, пока вертолет не замер в пятидесяти футах над морской поверхностью. Уилли снял стопор с кабеля погружного гидролокатора и опустил его на глубину двести футов.
— Акустический контакт, сэр. Оцениваю его как возможную подводную лодку, пеленг три-пять-шесть.
— Поднять локатор! — скомандовал О'Мэлли. «Сихоук» взвился вверх и пролетел милю в северном направлении. Здесь О'Мэлли снова завис над водой и второй раз опустил погружной гидролокатор.
— Контакт! Пеленг один-семь-пять. Похоже, что два винта, число оборотов соответствует скорости около десяти узлов.
— Он у нас в вилке, — произнес второй пилот. — Принимаемся за дело. — Ролстон ввел цифры в бортовой компьютер.
— Пеленг меняется, похоже, он поворачивает налево. Совершенно верно, — подтвердил Уилли. — Точно, делает левый поворот.
— Он услышал нас? — спросил Ролстон.
— Думаю, он услышал конвой и поворачивает, чтобы засечь его. Уилли, поднять локатор, — скомандовал О'Мэлли. — «Ромео», это «Стилет», под нами маневрирующая цель, считаем ее подводной лодкой. Прошу разрешения применить оружие.
— Понял вас, «Стилет», применение оружия разрешаю, повторяю, применение оружия разрешаю.
Пилот пролетел тысячу ярдов на юго-восток, снова опустил погружной гидролокатор, и вертолет завис над поверхностью моря, повернувшись носом к ветру.
— Снова слышу его, сэр, — послышался взволнованный голос Уилли. — Пеленг три-пять-пять, меняется справа налево, сэр.
— Проходит прямо под нами, — заметил Ролстон, глядя на дисплей перед собой.
— «Ромео», это «Стилет», цель — определенно подводная лодка, атакуем. — О'Мэлли удерживал вертолет в режиме зависания, пока его старшина называл изменения пеленга. — Начинаем атаку.
— Взводим боеголовку. — Ролстон пробежал пальцами по кнопкам на панели. — Торпеда готова, первая.
— Установить первоначальную глубину поиска двести пятьдесят футов; курс — змейка.
Ролстон ввел необходимые поправки.
— Готово.
— О'кей, Уилли, приготовиться к поиску «янки», — скомандовал О'Мэлли, имея в виду поиск с применением режима активной гидролокации.
— Готово, сэр. Сейчас пеленг на контакт два-ноль-ноль, быстро меняется справа налево.
— Ну-ка, вгоним в него стилет! — О'Мэлли включил сигналы от активного гидролокатора в свои наушники.
Уилли нажал на кнопку, и акустический датчик послал серию импульсов. Волновые фронты звуковой энергии отразились от корпуса подводной лодки и вернулись обратно в приемник гидролокатора. Контакт мгновенно увеличил скорость.
— Положительный контакт, пеленг один-восемь-восемь, расстояние восемьсот ярдов.
Ролстон ввел эти цифры в компьютер управления огнем и ответил:
— Готово!
Пилот нажал большим пальцем на кнопку с правой стороны штурвала. Торпеда Мк-46 сорвалась с подвески и нырнула в море.
— Торпеда пошла!
— Уилли, кончай активный режим. — О'Мэлли включил радио. — «Ромео», мы только что сбросили торпеду на погружающуюся подводную лодку с двумя винтами, примерно в восьмистах ярдах от нас, пеленг один-восемь-восемь. Торпеда в воде. Будьте наготове.
Торпеда Мк-46 функционировала в режиме преследования змейкой и мчалась в южном направлении сериями извивающихся кривых. Советская подводная лодка, спугнутая активными импульсами погружного гидролокатора, развивала полную скорость и уходила на глубину, надеясь спастись от преследующей ее торпеды.
— «Стилет», информируем: «Резак» летит к вам для оказания помощи, если ваша торпеда упустит цель, прием.
— Вас понял, — ответил О'Мэлли.
— Она догоняет! — ликующим голосом воскликнул Уилли. Торпеда сближалась с субмариной, непрерывно испуская активные акустические импульсы. Капитан подводной лодки круто повернул направо, но торпеда была уже так близко, что уклониться от нее оказалось невозможно.
— Попадание! Торпеда поразила цель! — Голос Уилли прозвучал почти так же громко, как и взрыв. Прямо под вертолетом поднялся бугор воды, но без гребня пены. Взрыв произошел слишком глубоко.
— Ну что ж, — пробормотал О'Мэлли. За все годы службы он ни разу не стрелял настоящей торпедой по настоящей подводной лодке. Звуки гибнущей субмарины казались ему самыми печальными в жизни. На поверхности появились пузыри и начало расплываться масло.
— «Ромео», подводная лодка потоплена. Передайте боцману, пусть готовит кисть и краску. Остаемся пока на месте, будем ждать появления обломков и, может быть, спасшихся с лодки. — Накануне другой фрегат спас весь экипаж со сбитого «беара». Русских уже доставили на континент для допроса. Но с подводной лодки не спасется никто. О'Мэлди сделал несколько кругов и через десять минут отправился обратно.
Исландия
— «Ищейка», вы поели и отдохнули? — послышался вопрос «Конуры».
— Можно сказать и так. — Эдварде ждал этого, но теперь, когда пришло время, такой вопрос звучал как-то зловеще.
— Мы хотим, чтобы вы патрулировали южный берег Хваммсфьердура и сообщали нам о деятельности русских в этом районе. Нас особенно интересует город Стиккисхольмур. Это маленький порт примерно в сорока милях от вас. Как и раньше, вам следует всячески избегать контактов, наблюдать и докладывать. Понятно?
— Вполне. Сколько у нас времени?
— Этого я не знаю, «Ищейка». Однако советую отправляться немедленно.
— О'кей, мы выходим через десять минут. Конец связи. — Эдварде разобрал антенну и уложил рацию в вещмешок. — Итак, нам нужно уходить с этого горного курорта. Сержант Николе?
— Да, сэр? — Николе и Смит подошли вместе.
— Вас не проинструктировали относительно предстоящей задачи?
— Никак нет, сэр. Нам приказали помогать вашей группе и ждать дальнейших указаний. — Эдварде уже видел планшет сержанта с картами всего западного побережья Исландии, однако на всех картах — кроме той, где обозначалась зона выброски парашютного десанта, — не было ни единой пометки. Разумеется, цель предстоящей разведки побережья была очевидной, верно? Лейтенант достал свою тактическую карту и прикинул маршрут продвижения на запад.
— О'кей, мы разделимся на пары. Сержант Смит, вы пойдете впереди с одним из наших новых друзей. Николе вместе с Роджерсом будут прикрывать нас с тыла. У обеих групп есть рации, я возьму третью, и со мной будут остальные. Всем оставаться в пределах видимости. Постараемся по мере возможности двигаться по возвышенностям. Первая дорога с твердым покрытием, которую нам придется пересечь, находится в десяти милях отсюда. Если заметите что-нибудь, тут же найдите укрытие и доложите мне. Нам приказано всячески избегать контактов, так что безо всякого геройства, понятно? Отлично, выходим через десять минут. — Эдварде начал собирать свое снаряжение.
— Куда мы идем, Майк? — спросила Вигдис.
— В Стиккисхольмур, — ответил он. — Как ты себя чувствуешь?
— От вас не отстану. — Она села рядом с ним. — А когда придем в Стиккисхольмур?
— Этого мне не сказали, — улыбнулся Майк.
— Почему тебе ничего не говорят?
— Из соображений безопасности. Это означает, чем меньше мы знаем, тем для нас лучше.
— Глупо, — отозвалась она и пожала плечами. Эдварде не знал, как объяснить ей, что она одновременно и права и ошибается.
— Похоже, когда мы придем туда, можно будет снова начать думать о нормальной жизни. Ее лицо изменилось.
— А что такое нормальная жизнь, Майкл? Еще один разумный вопрос, подумал Эдварде. Но сейчас я слишком занят, чтобы размышлять об этом.
— Посмотрим.
Стендаль, Германская Демократическая Республика
Битва за Хамельн и битва за Ганновер слились, по сути дела, в одно сражение. Два часа назад войска НАТО отступили на запад, к югу от огромного промышленного города, что позволило им сократить линию фронта и укрепить позиции. Советские части осторожно продвигались вперед, опасаясь очередной немецкой ловушки. Алексеев и главнокомандующий Западным фронтом изучали карты, пытаясь проанализировать последствия отступления войск НАТО.
Это дает им возможность перевести в резерв по крайней мере одну, может быть, две бригады, думал генерал Алексеев. Они могут воспользоваться вот этим шоссе № 217, чтобы быстро перебрасывать части с одного участка фронта на другой.
— Как часто немцы отступали добровольно? — спросил главнокомандующий у своего заместителя. — Они поступили так не потому, что им этого хотелось, нет. Их оборонительные линии слишком растянуты, а войска понесли тяжелые потери.
— Наши тоже. Резервные дивизии, вводимые нами в бой, несут потери почти на треть больше кадровых, которые они заменяют. Приходится сейчас дорого расплачиваться за продвижение вперед.
— Мы и так уже заплатили слишком дорого! Если сейчас потерпим неудачу, все эти потери окажутся напрасными! Павел Леонидович, нужно нанести мощный удар. Весь этот участок фронта вот-вот рухнет.
— Товарищ генерал, у меня другая точка зрения. Нам оказывают ожесточенное сопротивление. Моральный дух немецких войск остается высоким, несмотря на понесенные ими потери. Они измотали нас и знают это. — Алексеев вернулся с передового командного поста в Фельцихаузене всего три часа назад.
— Наблюдать за ходом битвы с передовой очень полезно, Павел Леонидович, но при этом вы теряете способность видеть полную картину боевых действий.
Алексеев нахмурился. «Полная картина» часто представляла собой иллюзию. Его начальник любил повторять это.
— Я поручаю вам организовать наступление по всему фронту. Войска НАТО понесли колоссальные потери, у них мало боеприпасов. Мощный натиск прорвет их оборонительные линии на участке шириной в пятьдесят километров.
— У нас недостаточно кадровых дивизий для наступления такого масштаба, — возразил Алексеев.
— Держите кадровые дивизии в резерве для ввода в образовавшийся прорыв. Мы начнем наступление лучшими резервными дивизиями на участке от Ганновера на севере до Боденвердера на юге.
— Для этого у нас недостаточно сил, и нам придется использовать слишком много горючего, — предостерег Алексеев главнокомандующего. — Если наступление действительно необходимо, предлагаю нанести удар двумя дивизиями вот здесь, к югу от Хамельна. Части уже заняли позиции. То, что вы предлагаете, слишком рискованно.
— Сейчас не время для полумер! — Главнокомандующий Западным фронтом сорвался на крик. Он еще никогда не повышал голос на своего заместителя, и молодой генерал попытался понять, какое давление оказывают на его начальника. Прошло несколько секунд, и главнокомандующий успокоился. — Атака по одному направлению позволяет противнику перейти в контрнаступление по другому, — продолжил он. — Предприняв наступление по всему фронту, мы резко усложним задачу противника. Он не может оказывать мощное сопротивление повсюду. Мы найдем слабое место, прорвемся там, и наши уцелевшие кадровые дивизии устремятся к Рейну.
Фрегат ВМС США «Рубен Джеймс»
— Бросай — пошел! — крикнул О'Мэлли. Восьмой акустический буй отделился от борта вертолета, пилот развернул «стихоук» и полетел обратно на восток.
О'Мэлли находился в полете уже три долгих изнурительных часа и на этот раз не сумел добиться почти ничего. Зависаем, опускаем гидролокатор, слушаем; летим дальше, зависаем, опускаем гидролокатор, слушаем. Пилот знал, что где-то внизу находится подводная лодка противника, но всякий раз, когда ему казалось, что он сумел выследить ее, проклятая лодка ускользала! В чем же его ошибка?
У «Резака» были аналогичные проблемы, если не считать того, что преследуемая им субмарина сумела развернуться и едва не потопила «Бэттлэкс». Мощная кильватерная струя, поднятая фрегатом, отбросила русскую торпеду назад и взорвала ее, но опасность была слишком реальной. О'Мэлли перевел вертолет в режим зависания.
— Опустить гидролокатор! — «Стихоук» минуту висел над морской поверхностью, прислушиваясь к шумам. Ничего. Снова за поиск.
— «Ромео», это «Стилет». У вас есть что-нибудь? Прием.
— «Стилет», он только что исчез. Наш последний пеленг был три-четыре-один.
— Ловко. Этот тип ждет, когда вы закончите ускорение, и выключает двигатели.
— Пожалуй, «Стилет», — согласился Моррис.
— Значит, так. Я установил барьер на западе — если он направится в ту сторону. Мне кажется, что он двигается к югу, и сейчас мы прослушиваем его погружным локатором. Конец связи. — О'Мэлли выключил радио. — У тебя есть что-нибудь, Уилли?
— Ничего, сэр.
— Приготовься поднять локатор. — Через минуту вертолет возобновил полет. В течение следующих двадцати минут они погружали гидролокатор еще шесть раз и ничего не обнаружили.
— Еще раз, Уилли. Приготовься опускать локатор. Установи на этот раз глубину — скажем, восемьсот футов.
— Готов, сэр.
— Опускай. — О'Мэлли заерзал в кресле. Температура снаружи была умеренной, но ослепительное солнце превращало кокпит в теплицу. Когда вернемся на фрегат, первым делом отправлюсь в душ, подумал он.
— Прослушиваю на глубине восемьсот футов, сэр, — доложил старшина. Ему тоже было жарко, хотя он прихватил с собой пару банок лимонада. — Сэр, я что-то слышу…, возможный контакт на пеленге один-восемь-пять.
— Поднять локатор!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
— О'кей, Уилли, сбрасывай буй — пошел!
Старший нажал на кнопку, и вниз с боковой панели упал акустический буй. Вертолет продолжал сбрасывать буи с интервалами в две мили, создавая таким образом десятимильный барьер, затем О'Мэлли описал широкий круг, наблюдая за морем, в то время как старшина следил за гидролокационным дисплеем.
— Капитан, что там говорили о шкипере? Знаете, в ночь накануне отплытия.
— Мне хотелось как следует выпить, а он согласился составить мне компанию, чтобы я не пил в одиночку. Неужели тебе никогда не приходилось напиваться допьяна?
— Нет, сэр. Я не пью.
— Боже мой, куда идет наш флот? Возьми управление на себя. — О'Мэлли снял руки со штурвала и поправил шлем. Он стал пользоваться им совсем недавно и еще не успел привыкнуть. — У тебя есть что-нибудь, Уилли?
— Пока не могу дать определенный ответ, сэр. Подождите пару минут.
— Хорошо. — Пилот окинул взглядом приборную панель, затем снова принялся всматриваться в морскую поверхность. — Я не рассказывал тебе о тридцатипятифутовой яхте, принимавшей участие в парусной гонке от Бермуд до Ньюпорта? Ее чертовски потрепало во время шторма. А команда состояла из одних девушек, и когда их хлестнуло волнами, они потеряли все свои…
— Шкипер, слышу слабый сигнал на четвертом номере.
— Впрочем, они были ужасно благодарны, что их все-таки спасли. — О'Мэлли взялся за штурвал и повернул вертолет на северо-запад. — Вы и этим не увлекаетесь, мистер Ролстон?
— Крепкие напитки увеличивают желание, сэр, но ослабляют способность, — заметил второй пилот. — Еще две мили, сэр.
— Подумать только, он знаком с пьесами Шекспира! Значит, еще остается надежда сделать из тебя человека. Ну что, Уилли?
— На буе номер четыре по-прежнему слабый сигнал. Больше ничего.
— Одна миля, — произнес Ролстон, не сводя взгляда с дисплея. Взгляд О'Мэлли был теперь устремлен вниз. Он надеялся увидеть уходящую в глубину вертикальную линию или пенный бурун.
— С четвертого буя доносится сигнал средней силы. От пятого тоже что-то слышно.
— «Ромео», это «Стилет». Мне кажется, нам удалось обнаружить что-то. Сейчас я сброшу еще один буй, между четвертым и пятым. Будем именовать его номер шесть. Сбрасываем — пошел! — С вертолета вниз упал еще один акустический буй.
— «Стилет», это «Ромео», — послышался голос оператора. — Нам кажется, что контакт к северу от линии, повторяю, к северу.
— Понял, согласен с вами. Через минуту выясним точнее.
— Шкипер, — доложил Уилли, — слышу сигнал средней силы на шестом.
— «Ромео», это «Стилет», мы собираемся опустить на этого типа прямо сейчас погружной гидролокатор.
На борту «Рубена Джеймса» велась прокладка линии акустических буев и положения вертолета.
О'Мэлли одной рукой отвел назад рычаг, чтобы неподвижно зависнуть в воздухе, а другой медленно отпускал регулятор шага винта, пока вертолет не замер в пятидесяти футах над морской поверхностью. Уилли снял стопор с кабеля погружного гидролокатора и опустил его на глубину двести футов.
— Акустический контакт, сэр. Оцениваю его как возможную подводную лодку, пеленг три-пять-шесть.
— Поднять локатор! — скомандовал О'Мэлли. «Сихоук» взвился вверх и пролетел милю в северном направлении. Здесь О'Мэлли снова завис над водой и второй раз опустил погружной гидролокатор.
— Контакт! Пеленг один-семь-пять. Похоже, что два винта, число оборотов соответствует скорости около десяти узлов.
— Он у нас в вилке, — произнес второй пилот. — Принимаемся за дело. — Ролстон ввел цифры в бортовой компьютер.
— Пеленг меняется, похоже, он поворачивает налево. Совершенно верно, — подтвердил Уилли. — Точно, делает левый поворот.
— Он услышал нас? — спросил Ролстон.
— Думаю, он услышал конвой и поворачивает, чтобы засечь его. Уилли, поднять локатор, — скомандовал О'Мэлли. — «Ромео», это «Стилет», под нами маневрирующая цель, считаем ее подводной лодкой. Прошу разрешения применить оружие.
— Понял вас, «Стилет», применение оружия разрешаю, повторяю, применение оружия разрешаю.
Пилот пролетел тысячу ярдов на юго-восток, снова опустил погружной гидролокатор, и вертолет завис над поверхностью моря, повернувшись носом к ветру.
— Снова слышу его, сэр, — послышался взволнованный голос Уилли. — Пеленг три-пять-пять, меняется справа налево, сэр.
— Проходит прямо под нами, — заметил Ролстон, глядя на дисплей перед собой.
— «Ромео», это «Стилет», цель — определенно подводная лодка, атакуем. — О'Мэлли удерживал вертолет в режиме зависания, пока его старшина называл изменения пеленга. — Начинаем атаку.
— Взводим боеголовку. — Ролстон пробежал пальцами по кнопкам на панели. — Торпеда готова, первая.
— Установить первоначальную глубину поиска двести пятьдесят футов; курс — змейка.
Ролстон ввел необходимые поправки.
— Готово.
— О'кей, Уилли, приготовиться к поиску «янки», — скомандовал О'Мэлли, имея в виду поиск с применением режима активной гидролокации.
— Готово, сэр. Сейчас пеленг на контакт два-ноль-ноль, быстро меняется справа налево.
— Ну-ка, вгоним в него стилет! — О'Мэлли включил сигналы от активного гидролокатора в свои наушники.
Уилли нажал на кнопку, и акустический датчик послал серию импульсов. Волновые фронты звуковой энергии отразились от корпуса подводной лодки и вернулись обратно в приемник гидролокатора. Контакт мгновенно увеличил скорость.
— Положительный контакт, пеленг один-восемь-восемь, расстояние восемьсот ярдов.
Ролстон ввел эти цифры в компьютер управления огнем и ответил:
— Готово!
Пилот нажал большим пальцем на кнопку с правой стороны штурвала. Торпеда Мк-46 сорвалась с подвески и нырнула в море.
— Торпеда пошла!
— Уилли, кончай активный режим. — О'Мэлли включил радио. — «Ромео», мы только что сбросили торпеду на погружающуюся подводную лодку с двумя винтами, примерно в восьмистах ярдах от нас, пеленг один-восемь-восемь. Торпеда в воде. Будьте наготове.
Торпеда Мк-46 функционировала в режиме преследования змейкой и мчалась в южном направлении сериями извивающихся кривых. Советская подводная лодка, спугнутая активными импульсами погружного гидролокатора, развивала полную скорость и уходила на глубину, надеясь спастись от преследующей ее торпеды.
— «Стилет», информируем: «Резак» летит к вам для оказания помощи, если ваша торпеда упустит цель, прием.
— Вас понял, — ответил О'Мэлли.
— Она догоняет! — ликующим голосом воскликнул Уилли. Торпеда сближалась с субмариной, непрерывно испуская активные акустические импульсы. Капитан подводной лодки круто повернул направо, но торпеда была уже так близко, что уклониться от нее оказалось невозможно.
— Попадание! Торпеда поразила цель! — Голос Уилли прозвучал почти так же громко, как и взрыв. Прямо под вертолетом поднялся бугор воды, но без гребня пены. Взрыв произошел слишком глубоко.
— Ну что ж, — пробормотал О'Мэлли. За все годы службы он ни разу не стрелял настоящей торпедой по настоящей подводной лодке. Звуки гибнущей субмарины казались ему самыми печальными в жизни. На поверхности появились пузыри и начало расплываться масло.
— «Ромео», подводная лодка потоплена. Передайте боцману, пусть готовит кисть и краску. Остаемся пока на месте, будем ждать появления обломков и, может быть, спасшихся с лодки. — Накануне другой фрегат спас весь экипаж со сбитого «беара». Русских уже доставили на континент для допроса. Но с подводной лодки не спасется никто. О'Мэлди сделал несколько кругов и через десять минут отправился обратно.
Исландия
— «Ищейка», вы поели и отдохнули? — послышался вопрос «Конуры».
— Можно сказать и так. — Эдварде ждал этого, но теперь, когда пришло время, такой вопрос звучал как-то зловеще.
— Мы хотим, чтобы вы патрулировали южный берег Хваммсфьердура и сообщали нам о деятельности русских в этом районе. Нас особенно интересует город Стиккисхольмур. Это маленький порт примерно в сорока милях от вас. Как и раньше, вам следует всячески избегать контактов, наблюдать и докладывать. Понятно?
— Вполне. Сколько у нас времени?
— Этого я не знаю, «Ищейка». Однако советую отправляться немедленно.
— О'кей, мы выходим через десять минут. Конец связи. — Эдварде разобрал антенну и уложил рацию в вещмешок. — Итак, нам нужно уходить с этого горного курорта. Сержант Николе?
— Да, сэр? — Николе и Смит подошли вместе.
— Вас не проинструктировали относительно предстоящей задачи?
— Никак нет, сэр. Нам приказали помогать вашей группе и ждать дальнейших указаний. — Эдварде уже видел планшет сержанта с картами всего западного побережья Исландии, однако на всех картах — кроме той, где обозначалась зона выброски парашютного десанта, — не было ни единой пометки. Разумеется, цель предстоящей разведки побережья была очевидной, верно? Лейтенант достал свою тактическую карту и прикинул маршрут продвижения на запад.
— О'кей, мы разделимся на пары. Сержант Смит, вы пойдете впереди с одним из наших новых друзей. Николе вместе с Роджерсом будут прикрывать нас с тыла. У обеих групп есть рации, я возьму третью, и со мной будут остальные. Всем оставаться в пределах видимости. Постараемся по мере возможности двигаться по возвышенностям. Первая дорога с твердым покрытием, которую нам придется пересечь, находится в десяти милях отсюда. Если заметите что-нибудь, тут же найдите укрытие и доложите мне. Нам приказано всячески избегать контактов, так что безо всякого геройства, понятно? Отлично, выходим через десять минут. — Эдварде начал собирать свое снаряжение.
— Куда мы идем, Майк? — спросила Вигдис.
— В Стиккисхольмур, — ответил он. — Как ты себя чувствуешь?
— От вас не отстану. — Она села рядом с ним. — А когда придем в Стиккисхольмур?
— Этого мне не сказали, — улыбнулся Майк.
— Почему тебе ничего не говорят?
— Из соображений безопасности. Это означает, чем меньше мы знаем, тем для нас лучше.
— Глупо, — отозвалась она и пожала плечами. Эдварде не знал, как объяснить ей, что она одновременно и права и ошибается.
— Похоже, когда мы придем туда, можно будет снова начать думать о нормальной жизни. Ее лицо изменилось.
— А что такое нормальная жизнь, Майкл? Еще один разумный вопрос, подумал Эдварде. Но сейчас я слишком занят, чтобы размышлять об этом.
— Посмотрим.
Стендаль, Германская Демократическая Республика
Битва за Хамельн и битва за Ганновер слились, по сути дела, в одно сражение. Два часа назад войска НАТО отступили на запад, к югу от огромного промышленного города, что позволило им сократить линию фронта и укрепить позиции. Советские части осторожно продвигались вперед, опасаясь очередной немецкой ловушки. Алексеев и главнокомандующий Западным фронтом изучали карты, пытаясь проанализировать последствия отступления войск НАТО.
Это дает им возможность перевести в резерв по крайней мере одну, может быть, две бригады, думал генерал Алексеев. Они могут воспользоваться вот этим шоссе № 217, чтобы быстро перебрасывать части с одного участка фронта на другой.
— Как часто немцы отступали добровольно? — спросил главнокомандующий у своего заместителя. — Они поступили так не потому, что им этого хотелось, нет. Их оборонительные линии слишком растянуты, а войска понесли тяжелые потери.
— Наши тоже. Резервные дивизии, вводимые нами в бой, несут потери почти на треть больше кадровых, которые они заменяют. Приходится сейчас дорого расплачиваться за продвижение вперед.
— Мы и так уже заплатили слишком дорого! Если сейчас потерпим неудачу, все эти потери окажутся напрасными! Павел Леонидович, нужно нанести мощный удар. Весь этот участок фронта вот-вот рухнет.
— Товарищ генерал, у меня другая точка зрения. Нам оказывают ожесточенное сопротивление. Моральный дух немецких войск остается высоким, несмотря на понесенные ими потери. Они измотали нас и знают это. — Алексеев вернулся с передового командного поста в Фельцихаузене всего три часа назад.
— Наблюдать за ходом битвы с передовой очень полезно, Павел Леонидович, но при этом вы теряете способность видеть полную картину боевых действий.
Алексеев нахмурился. «Полная картина» часто представляла собой иллюзию. Его начальник любил повторять это.
— Я поручаю вам организовать наступление по всему фронту. Войска НАТО понесли колоссальные потери, у них мало боеприпасов. Мощный натиск прорвет их оборонительные линии на участке шириной в пятьдесят километров.
— У нас недостаточно кадровых дивизий для наступления такого масштаба, — возразил Алексеев.
— Держите кадровые дивизии в резерве для ввода в образовавшийся прорыв. Мы начнем наступление лучшими резервными дивизиями на участке от Ганновера на севере до Боденвердера на юге.
— Для этого у нас недостаточно сил, и нам придется использовать слишком много горючего, — предостерег Алексеев главнокомандующего. — Если наступление действительно необходимо, предлагаю нанести удар двумя дивизиями вот здесь, к югу от Хамельна. Части уже заняли позиции. То, что вы предлагаете, слишком рискованно.
— Сейчас не время для полумер! — Главнокомандующий Западным фронтом сорвался на крик. Он еще никогда не повышал голос на своего заместителя, и молодой генерал попытался понять, какое давление оказывают на его начальника. Прошло несколько секунд, и главнокомандующий успокоился. — Атака по одному направлению позволяет противнику перейти в контрнаступление по другому, — продолжил он. — Предприняв наступление по всему фронту, мы резко усложним задачу противника. Он не может оказывать мощное сопротивление повсюду. Мы найдем слабое место, прорвемся там, и наши уцелевшие кадровые дивизии устремятся к Рейну.
Фрегат ВМС США «Рубен Джеймс»
— Бросай — пошел! — крикнул О'Мэлли. Восьмой акустический буй отделился от борта вертолета, пилот развернул «стихоук» и полетел обратно на восток.
О'Мэлли находился в полете уже три долгих изнурительных часа и на этот раз не сумел добиться почти ничего. Зависаем, опускаем гидролокатор, слушаем; летим дальше, зависаем, опускаем гидролокатор, слушаем. Пилот знал, что где-то внизу находится подводная лодка противника, но всякий раз, когда ему казалось, что он сумел выследить ее, проклятая лодка ускользала! В чем же его ошибка?
У «Резака» были аналогичные проблемы, если не считать того, что преследуемая им субмарина сумела развернуться и едва не потопила «Бэттлэкс». Мощная кильватерная струя, поднятая фрегатом, отбросила русскую торпеду назад и взорвала ее, но опасность была слишком реальной. О'Мэлли перевел вертолет в режим зависания.
— Опустить гидролокатор! — «Стихоук» минуту висел над морской поверхностью, прислушиваясь к шумам. Ничего. Снова за поиск.
— «Ромео», это «Стилет». У вас есть что-нибудь? Прием.
— «Стилет», он только что исчез. Наш последний пеленг был три-четыре-один.
— Ловко. Этот тип ждет, когда вы закончите ускорение, и выключает двигатели.
— Пожалуй, «Стилет», — согласился Моррис.
— Значит, так. Я установил барьер на западе — если он направится в ту сторону. Мне кажется, что он двигается к югу, и сейчас мы прослушиваем его погружным локатором. Конец связи. — О'Мэлли выключил радио. — У тебя есть что-нибудь, Уилли?
— Ничего, сэр.
— Приготовься поднять локатор. — Через минуту вертолет возобновил полет. В течение следующих двадцати минут они погружали гидролокатор еще шесть раз и ничего не обнаружили.
— Еще раз, Уилли. Приготовься опускать локатор. Установи на этот раз глубину — скажем, восемьсот футов.
— Готов, сэр.
— Опускай. — О'Мэлли заерзал в кресле. Температура снаружи была умеренной, но ослепительное солнце превращало кокпит в теплицу. Когда вернемся на фрегат, первым делом отправлюсь в душ, подумал он.
— Прослушиваю на глубине восемьсот футов, сэр, — доложил старшина. Ему тоже было жарко, хотя он прихватил с собой пару банок лимонада. — Сэр, я что-то слышу…, возможный контакт на пеленге один-восемь-пять.
— Поднять локатор!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113